Владычица грез

ГЛАВА ВТОРАЯ

Грейс с трудом сглотнула и напомнила себе, что в его планы входит ее увольнение, поэтому слова о том, что она ему нужна, конечно же, ничего не значат. Возможно, он просто пошел на хитрость.

— Грейс? Я напугал вас? Поверьте, я не хочу, чтобы вы меня боялись.

— Я не боюсь вас, Адам.

И это была правда. Она боялась вовсе не Адама, а живущей в своей собственной душе искусительницы, которой пугал ее отец-проповедник. Женщина, одетая в мешковатую одежду, но обладающая фигурой, напоминающей песочные часы, и тонкими чертами лица, просто не может не привлекать мужского внимания. С тринадцати лет она вынуждена была стыдиться своего тела, а теперь, когда Адам стал проявлять к ней интерес, Грейс почувствовала неуверенность и не знала, что ей делать.

Лучше бы он оставался ее тайной страстью…

— Грейс, вы слишком серьезно к этому относитесь. Это всего лишь ланч.

— Так что же вы смотрите на меня так, будто я числюсь в меню?

— Неужели? — спросил он, обаятельно улыбнувшись — так, как порой улыбался другим женщинам, а ей — никогда.

— Малкольм ведь хочет навсегда закрыть школу, так? — Грейс отчаянно пыталась сосредоточиться на школе, а не на Адаме.

Адам поднялся со стула, подошел ближе и прислонился бедром к ее столу, скрестив ноги в лодыжках. Чисто мужская поза, которая должна была усыпить бдительность Грейс, тем не менее в этой позе было что-то выверенное и просчитанное.

— Вы обвиняете его?

Грейс вздохнула. Никто не знает, как она винит себя в том, что недоглядела за Доун и Верноном, а ведь они были ее двумя лучшими учителями.

— Как я могу обвинять его! Такое предательство было со стороны Доун слишком сильным ударом. Да и я хороша — не сразу поняла, что происходит.

— А что бы вы тогда сделали?

— Не знаю. Что-нибудь. Все, чтобы предотвратить выход ситуации из-под контроля.

— Невозможно контролировать действия других людей, — заявил Адам. — Пойдемте.

Когда они вышли из кабинета, Адам приобнял Грейс за талию. Ей нравилось ощущать у себя на пояснице его большую ладонь. Грейс слегка споткнулась, и он поддержал ее другой рукой.

— Все в порядке?

— Да, — храбро солгала девушка.

Она всегда была осторожна и, строя свою жизнь, тщательно следила, чтобы ее фантазии были тщательно укрыты от окружающей реальности. А сейчас впервые в жизни поняла, что грань между вымыслом и реальностью очень тонка, они могут пересечься, а сама она к этому не готова.

В течение двадцати лет, с тех пор как ей исполнилось тринадцать, Грейс стыдилась своего тела и того, как мужчины на него реагировали. И когда же она перестанет стыдиться?

Адам посмотрел на нее сверху вниз, как будто не зная, что с ней делать, и Грейс смутилась. Нет, жить так, как она жила раньше, больше нельзя. Все должно измениться благодаря ситуации в школе и этому мужчине. И если он ею заинтересуется, что, судя по всему, уже произошло, она не собирается отступать и не допустит, чтобы он прошел мимо.

Вскоре Адам и Грейс расположились в кабинке друг напротив друга. Что-то в ее поведении изменилось — Адаму показалось, что она перестала смущаться в его присутствии. Хотя Грейс все еще выстраивала вокруг себя невидимую стену, но все же пыталась вести себя дружелюбнее.

— Что мне нужно сделать иначе, чтобы убедить попечителей? — спросила она, сделав небольшой глоток воды.

— Ничего. Большинство из них устали от проблем в школе, — резковато ответил Адам. — Но я могу аннулировать решение администрации или, возможно, перенести официальное голосование до конца учебного года. Ваш план сам по себе имеет много достоинств, — продолжал он. — Администрацию волнуют только действия и результаты. И я буду рад способствовать осуществлению вашего плана вами лично.

Грейс зарделась, и Адаму стало интересно, что же могло вогнать ее в краску.

— Вы это сделаете? — спросила она.

Эта женщина исподволь внушала ему чувство, будто он лучше, чем есть на самом деле. А ведь он, вероятно, сейчас сидит напротив нее только потому, что заинтересован выдуманной ею историей, в которой Грейс — его Владычица.

— Никогда не говорю то, чего не подразумеваю.

— Я слышала это о вас, — с улыбкой сказала Грейс. — И еще, что вы не переносите лжи.

У него захватило дух от того, как она переменилась в лице. Улыбающаяся Грейс Стивенс была сногсшибательно красива! Ее улыбка так и светилась добротой.

— А обо мне вы что-нибудь слышали? — внезапно смутившись, спросила Грейс.

На самом деле немного. До случившегося инцидента — положительные отзывы родителей и учеников, но ничего личного.

— Я очень мало знаю Грейс Стивенс вне роли директора школы, но назвал бы вас женщиной, в которой сокрыты великие тайны и страсти, и придет день, когда какому-то счастливцу станут доступны эти потаенные глубины.

Она склонила голову набок.

— Вот и на меня попал отблеск вашего обаяния.

— Я не пытаюсь флиртовать с вами, Грейс. Не будем унижать друг друга тем, что, требуя честного ответа, станем вести себя так, словно это ложь.

Грейс вспыхнула.

— Простите. Меня пугает все, что слишком похоже на правду.

— Почему?

Она пожала плечами.

— Я не знаю, как вести себя с вами. Раньше вы никогда не замечали меня.

— Но сейчас заметил, — усмехнулся он.

— Да, заметили, но я не знаю, почему.

Если сознаться, что прочитал ее эротическую историю, то Грей Стивенс прогонит его. Вместо этого Адам поймал ее за руку и стал легонько обводить пальцем хрупкое запястье, там, где под бледной кожей пролегали вены.

— А для этого нужна причина? — спросил он. — Грейс, вы трепетно относитесь к вашим ученикам. И когда вы их защищаете, боретесь за них, то становитесь какой-то другой.

Грейс облизнула губы, и Адам понял, что она их не накрасила. Губы у нее были сочными, аппетитными: верхняя изогнута в виде лука, нижняя — более полная. Ему захотелось попробовать их на вкус. Посмотреть, как она отреагирует на поцелуй. Сколько времени понадобится, чтобы пошатнуть ее невозмутимость?

— Я просто знаю, каково потерять свою школу в таком возрасте и перебираться в другое место.

— Личный опыт?

— Да.

— Мне казалось, что вы практически уроженка Техаса.

— Так и есть. Я всегда хотела найти место, которое мне подойдет, и пустить там корни. И я нашла это в «Треммел-Боуэн».

— А разве вы выросли не в Плано? — спросил Адам, понимая, как мало знает о ней.

— Нет, в Западном Техасе.

— В каком городе?

— Давайте лучше побеседуем о школе…

— Даю вам слово, что вмешаюсь и отложу голосование. Так что о школе больше нечего говорить. Поговорим лучше о вас, — предложил Адам.

— И вы только поэтому хотите помочь уговорить администрацию не закрывать школу? Из-за вашего личного интереса ко мне?

Он осознал, что пытается вторгнуться в ее личную жизнь.

— Нет, разумеется, нет.

Грейс не хотелось говорить о себе. Вести светскую беседу она умела из рук вон плохо и никогда не считала себя яркой и интересной.

К счастью, в этот момент принесли заказ. Грейс прикрыла глаза и прочла короткую благодарственную молитву: ей так и не удалось избавиться от некоторых выработанных отцом-проповедником привычек, хотя вот уже несколько лет как она уехала от него.

За ланчем Адам осторожно переводил разговор с одной темы на другую. Грейс удивило, как много он рассказывал о себе: казалось, для него не существует барьеров, которые она всегда воздвигала между собой и всеми остальными людьми.

Когда Грейс поправила выбившуюся из прически прядь, Адам потянулся и поймал ее руку, крепко сжав своей.

— Ну, разве здесь не уютно? — подойдя к их столику, спросила Сью-Эллен Хэншоу.

Грейс вырвала у Адама руку и попыталась напомнить себе, что они не делают ничего предосудительного.

— Адам подсказал мне, чем нужно дополнить мой план, который я сегодня представила.

— Не сомневаюсь. Я надеюсь, что вы сумеете вернуть школу на прежний путь, — произнесла Сью-Эллен. — Моему сыну осталось учиться в «Треммел-Боуэн» полтора года, и мне очень бы не хотелось забирать его оттуда, не дав окончить школу.

— Все мы хотим избежать такой ситуации, — сказала Грейс.

— Адам, вы будете помогать Грейс?

— Не думаю, что Грейс нуждается в моей помощи, но вы правы, я намерен принимать активное участие в жизни школы до конца учебного года.

— Я была бы рада войти в состав комитета вместе с вами обоими, — предложила Сью-Эллен.

— Мы договоримся насчет нашего комитета сегодня, после собрания администрации, — ответил Адам.

Грейс, не мигая, смотрела вслед удаляющейся Сью-Эллен, возмущенная тем, что та напором создала комитет, в который она сама вступать не собиралась. Из всех родителей, с кем Грейс приходилось иметь дело, только Сью-Эллен заставляла всех плясать под свою дудку.

— Вы не сделаете кое-что для меня? — поинтересовался Адам.

— В ответ на вашу помощь школе? — Грейс не хотела отказываться, поскольку он сделал ей огромное одолжение, но она уже давно научилась ни на что не соглашаться, не выяснив сначала детали.

— Нет. Я собираюсь вам помочь, ни к чему вас не обязывая.

Адам был удачливым бизнесменом, и Грейс знала, что он не станет тратить свое драгоценное время на бескорыстную помощь. Даже школе, которую получил в наследство.

— Что я должна для вас сделать? — спросила она, немного помолчав.

— Поужинайте со мной!

О боже! Ей очень хотелось принять его предложение, но что-то ее пугало. Твердое решение измениться самой, не ожидая, пока изменится ее жизнь, все еще было для нее настолько ново, что в какой-то момент она задумалась, а не бросить ли все это. К тому же сегодня понедельник, и вечером она останется без своего любимого телешоу.

— Что вы уставились на меня? — поинтересовался он.

Поморгав, Грейс поняла, что все это время смотрела на его губы и в миллионный раз задавала вопрос: каково это, когда они соприкоснутся с ее губами?

Он удивленно поднял бровь. Грейс изо всех сил старалась сохранить на лице спокойствие, чтобы он ненароком не догадался, какое впечатление производит на нее. Она знала, что Адам привык вращаться в кругу гораздо более умных женщин, а девушка-провинциалка из западного Техаса не станет для него достойной парой.

— Вы очень привлекательный мужчина.

— Не стану отрицать. Женщины, судя по всему, находят мои черты лица приятными.

Грейс рассмеялась. Все, что он говорил и делал, было проникнуто природным обаянием. Наверное, это у него с детства. Ей было известно, что Адам был обожаемым ребенком немолодых родителей. У нее самой было совсем другое детство.

— Вот бы мне вашу уверенность, — сказала Грейс прежде, чем успела прикусить язык. Утром она шла в школу с мыслью о том, что ей предстоит побороться за свою карьеру, но она и подумать не могла, что у нее начнутся совершенно иные отношения с тем, о ком она уже так долго мечтала.

— Поужинайте со мной, и я научу вас, как ее приобрести.

Грейс кивнула. Ее мечта стала реальностью. Так почему же она чувствует себя так, как будто собирается ввязаться в нечто, возможно, еще более скандальное, чем та история, которая произошла в ее школе?