Властелин масок

Глава вторая СЕНЬОР ЭДОНФ, ПОХЛЕБКА ИЗ КАМЕШКОВ И КОНИ

Когда Амос вернулся домой, уже темнело. К своему ужасу, он увидел перед хижиной сеньора Эдонфа в сопровождении двух стражников. Родители Амоса с покорным видом и низко опущенными головами слушали несправедливые обвинения сеньора.

— Вы возделываете мои земли, хотя не имеете на это никакого разрешения! — кричал багровый от ярости толстяк. — Вы бесстыдно охотитесь в моих лесах! Я велю сжечь ваш дом и выгнать вас на улицу! А этот осел? Это же мой осел! Вы украли его в моем замке!

На этот счет сеньор Эдонф не ошибался. Недавно Амос ночью наведался в замок и увел этого осла, чтобы избавить бедное животное от побоев. Потом он сказал родителям, что заблудившийся в лесу осел шел за ним до самой хижины. А теперь Эдонф требовал огромную сумму, иначе он грозился, что опозорит Дарагонов на всю округу и все равно заставит их отдать деньги.

В растерянности Амос незаметно пробрался в хижину. Он не мог больше выносить такое унижение родителей. Их жизнь должна измениться, необходимо что-то для этого сделать! Если сейчас он не начнет действовать, то никогда ничего не совершит. Но что делать? Как бежать из этого адского места? Мальчик огляделся по сторонам в надежде придумать какую-нибудь уловку, которая помогла бы раз и навсегда покончить с Эдонфом.

Ожидая Амоса, мать поставила на огонь котел с водой. Фрилла надеялась, что сын принесет что-нибудь, из чего можно будет приготовить похлебку. Тут у Амоса мелькнула одна мысль. Или пан, или пропал! Чтобы не обжечься, мальчик обернул руку толстой тряпкой и схватил большой чан за ручку. Незаметно проскользнув в сад, поближе к Эдонфу и его людям, он поставил котел на землю, взял сухую ветку и принялся постукивать палкой по стенкам котла, повторяя после каждого удара:

— Варись, супчик, варись!

В ярости Эдонф не сразу обратил внимание на мальчишку. Только на седьмой или восьмой раз, когда тот вновь выкрикнул: «Варись, супчик, варись!», сеньор перестал орать на родителей Амоса и подошел поглядеть, что происходит.

— Чем это ты занимаешься, дурень? — спросил он.

— Кипячу воду на ужин, мой добрый сеньор. Мы сварим похлебку из камешков! — с гордостью отвечал Амос.

Озадаченный сеньор взглянул на родителей мальчика, но те помалкивали. Прекрасно зная способности своего сына, они догадались, что он что-то задумал. Эдонф продолжал:

— Каким это образом можно приготовить похлебку из камешков?

Похоже, хитрость его отлично сработала — Амосу на крючок попалась большая глупая рыбина, и он не собирался отпускать ее.

— Все очень просто, добрейший сеньор. При помощи этой волшебной палочки я кипячу воду в котелке, и она станет такой горячей, что в ней растворится камень. Таким образом мы получаем замечательный суп-пюре из камней. Уже долгие годы мы с родителями питаемся только этим…

Эдонф разразился громким смехом. Он засучил рукав рубахи и быстро сунул руку в воду, чтобы узнать, насколько она горяча. Завопив от боли, глупый толстяк побледнел и вытащил руку. Вода и вправду была кипящей. С обожженной рукой, красной, как клешня рака, сеньор принялся приплясывать на месте, проклиная всех известных ему богов. Он топал ногами и рычал:

— Скорей, скорей! Холодной воды! Скорей, ледяной воды!

Один из стражников, осматривавший амбар, примчался на помощь к своему сеньору. Не разобравшись толком, в чем дело, он без колебаний схватил Эдонфа за руку и, в надежде облегчить страдания своего хозяина, вновь погрузил ее в котел. Слезы брызнули из глаз Эдонфа, и он заорал:

— Отпусти мою руку, идиот! Отпусти мою руку, или я прикажу повесить тебя!

Не понимая, чем он навлек на себя подобный гнев, бедняга получил в награду такой пинок под зад, что уткнулся носом в землю. Родители Амоса с трудом сдерживали смех. Тем временем, набрав целебных листьев, Амос приготовил для Эдонфа повязку. Боль утихла, и толстяк, наконец, успокоился. Охрипшим голосом он произнес:

— Хочу палку, которая заставляет воду кипеть! Отдайте ее мне, и я разрешу вам возделывать землю и охотиться в моих владениях. Я даже осла вам оставлю!

Амос напрягся и посерьезнел. Сердце его бешено колотилось, хотя он и не показывал виду, — ему было очень страшно, как бы Эдонф не догадался, что его провели. Теперь следовало очень ловко повести разговор.

— Сожалею, мой господин, но эта вещь принадлежала многим поколениям моей семьи. Это самое дорогое, что у нас есть, и мои родители не должны ее лишиться. Сделаем вид, будто вы никогда не видели этой палки. Сожгите наш дом, позвольте нам уйти в другое место, подальше от вашего королевства!

С искаженным от злости лицом Эдонф поднялся и достал из кошелька десять золотых монет.

— Вот что я дарю тебе за твою волшебную палку. Если ты откажешься от денег, я все равно заберу палку и, к тому же, действительно прикажу сжечь вашу лачугу. Выбирай! Решай поскорей, мальчишка, моему терпению есть предел! Ты уже вывел меня из себя!

Опустив голову, Амос протянул палку сеньору.

— Будь по-вашему, но знайте, я с тяжелым сердцем принимаю эти деньги. Запомните главное, сеньор, — чтобы вода дошла до кипения, не забывайте приплясывать вокруг котла и повторять заклинание: «Варись, супчик, варись!»

Эдонф швырнул золотые монеты на землю, схватил палку и перед тем, как сесть в седло, величественным голосом произнес:

— Об этом я не забуду, я не дурак.

Стражники тоже вскочили на своих коней, и все трое быстро исчезли. Таким вот хитрым способом Амос добыл необходимые деньги, и теперь он мог исполнить обещание, данное принцессе Гриванье, и отправиться в Таркасисский лес.

Амос понимал, что сеньор очень скоро догадается о его проделке и немедленно вернется, поэтому он заранее придумал еще одну хитрость. Он заставил осла проглотить восемь из десяти золотых монет, а чтобы животное смогло без труда их извергнуть, угостил осла сеном вперемешку со слабительными травами. Потом Амос рассказал родителям о том, что произошло в бухте пещер. В качестве доказательства он достал белый камень и трезубец, подаренные ему сиреной. Урбан и Фрилла сразу поверили сыну. Они чувствовали, что их мальчик — особенный, и гордились им. Родители благословили его отправиться в Таркасисский лес, чтобы донести сообщение морской принцессы королеве Гвенфадрилле.

Двенадцать долгих, тяжких лет прошли с той поры, как Дарагоны обосновались в королевстве Эдонфа, и они твердо знали — этот край сулил им лишь нищету и страдания. Теперь же внутренний голос говорил им только об одном: самое время уходить отсюда. У семьи не было почти никакого имущества, скромные пожитки были уложены за несколько минут. И тут Амос сказал родителям:

— Идите на опушку к подножию горы. Я скоро догоню вас и приведу коней.

Не задавая никаких вопросов, Урбан и Фрилла отправились к указанному месту. С легкой поклажей в руках и с легким сердцем они шли, уже не беспокоясь за своего сына. Амос обладал невероятной сообразительностью и сам смог бы защитить себя от жестокости Эдонфа.

А тем временем Амос терпеливо ждал возвращения сеньора. За это время он простился с лесом, где появился на свет, со своей маленькой хижиной и с ослом, с которым ему тоже предстояло расстаться. Наконец появился Эдонф с двумя стражниками. Сеньор рычал, надрывая глотку:

— Я тебе голову оторву, негодяй! Я тебе брюхо вспорю, маленький мерзавец! Да я просто проглочу тебя, мерзкий мальчишка!

Потихоньку, чтобы Эдонф его не заметил, Амос пробрался в амбар. Он схватил осла за уши и, глядя прямо ему в глаза, скомандовал:

— Осел, дай золота! Дай золота!

Эдонф и его стражники ворвались в хижину. Быстро оглядев ее, они кинулись к амбару, но, услышав детский голос, остановились.

— Подберемся тихонько, — сказал Эдонф стражникам, — и схватим его.

Трое мужчин, прильнув к щелям в бревенчатой стене, заглянули внутрь амбара. Они увидели Амоса, который ласково гладил ослиные уши и непрерывно приговаривал:

— Дай золота! Дай золота!

Вдруг осел задрал хвост и… Амос нагнулся и вытащил из навоза одну за другой ровно восемь золотых монет. В этот самый момент Эдонф ворвался в амбар. Он выхватил шпагу и стал размахивать ею перед мальчиком:

— Маленький негодяй! Ты думал провести меня со своей фальшивой палкой, которая кипятит воду? Я стал посмешищем для всех моих придворных в замке! Минуту назад я думал лишь о том, как бы тебя убить, но вместо этого я заберу у тебя осла. Я уже слышал, хотя не очень-то и верил, что есть волшебные куры, которые несут золотые яйца. Но теперь я знаю, что это умеют делать и некоторые ослы!

Амос насупился и язвительно ответил:

— Забирайте мое состояние, забирайте моего осла, да еще прикажите ему скакать к замку как можно скорее! Тогда его желудок разладится, и он будет давать вам лишь замечательный навоз!

Сеньор удовлетворенно хмыкнул.

— Так ты считаешь себя умником, мерзавец? Ты только что дал мне точные указания, и я не допущу серьезной ошибки. Стража, выводите осла с величайшей предосторожностью! Мы отведем его в замок медленным шагом. Оставим здесь коней, а позже вернемся за ними. Я лично пешком последую за вами и прослежу, чтобы никакая неловкость не подвергла опасности это драгоценное создание. А если животное испражнится по дороге, я сразу же подберу из навоза все золотые монеты. Ты же, мошенник, можешь оставить себе эти восемь еще тепленьких монет! Считай, что с теми десятью, что я тебе уже дал за палку для кипячения воды, я заплатил хорошую цену за этого осла.

Шмыгая носом, Амос стал умолять Эдонфа:

— Нет, пожалуйста, добрый сеньор, не делайте этого! Не забирайте у меня моего осла! Это все, что у нас есть, все наше состояние. Хотите — убейте меня, но оставьте моим родителям осла!

Сеньор отпихнул мальчика ногой и, склонившись над ним, прошипел:

— Зачем вам осел? Вам же достаточно похлебки из камешков! Это твое фирменное блюдо, не так ли, маленький идиот?

Амос весело смотрел, как Эдонф и два стражника медленно удаляются с «драгоценным» животным. Толстяк пел и смеялся. Он ликовал.

А мальчик ужасно гордился собой — как же лихо он разыграл эту комедию! Как только торжественная процессия во главе с ослом скрылась из виду, он вскочил на коня сеньора, схватил под уздцы двух других лошадей и помчался к опушке у подножия горы, где его поджидали мать с отцом.

Так в Оменском королевстве появилась новая история. Старики по-прежнему рассказывали легенды о Яке-Трубадуре, но ребятня отныне не желала слышать ничего, кроме рассказов о проделках Амоса Дарагона, хитрого паренька, обменявшего однажды простой кусок дерева на десять золотых, а обычного осла — на трех великолепных коней!