Властелин молний

Глава 12 ТРОПИНКА ЗАКАНЧИВАЛАСЬ У МОСТА

Трое ребят с рюкзаками за спиной двигались от города М. по тропинке, уходившей высоко в горы. Слева бежал ручей, и все трое уверенно шли по золотистому полю, всё время разговаривая, иногда меняясь местами. Обычно впереди шёл Рик, задавая темп, потом Анита, которая рассказывала о Венеции и о жизни в Италии, за нею следовал Джейсон, не переставая сыпать шутками, одна глупее другой, и заставляя друзей смеяться.

Их движение отличала некоторая доля легкомыслия и завидного спокойствия. Они не оборачивались, но шли прямо по тропинке, не сомневаясь, что правильно поняли указания своего путеводителя. Время от времени Анита останавливалась, чтобы отправить эсэмэску Томми. Доставала из кармана мобильник только с этой целью и не смотрела полученные сообщения — опасалась увидеть эсэмэску от мамы или папы и убедиться таким образом, что родители волнуются.

А отправлять эсэмэску Томми легко и приятно — это придавало некоторую уверенность, как бы поддерживало живую связь с городом.

Пока Анита думала об этом, тропинка покинула поле, пошла в гору и привела к густому лесу с кривыми, светлыми деревьями, корни которых, словно змеи, обвивали камни.

— Вот мы и в лесу… — произнёс Джейсон, вспомнив картинку в записной книжке, — похоже, на верном пути.

В лесу пахло мхом и влажными папоротниками, ручей по мере восхождения в гору становился всё уже, так что Джейсон кое-где ловко перепрыгивал его. Рик всякий раз советовал ему не делать этого, потому что трава на берегу влажная и густая, он мог поскользнуться и упасть на камни.

Анита, напротив, улыбалась. Ей нравилась рассудительность Рика, и она во всём соглашалась с ним. Но в то же время её привлекали непосредственность и взрывной характер Джейсона, который иногда казался просто великолепным, а иногда ужасно неловким.

Поднялись уже высоко.

Потом ещё выше.

И оказались на горном плато, где через ручей был перекинут мост из белого камня.

— И что теперь? — сказал Рик, оглядываясь. — Куда направимся?

Впереди возвышалась голая скала, высокая и отвесная, словно стена какого-нибудь замка. Тропинка заканчивалась у моста.

Нудно и монотонно стрекотали кузнечики. Несколько мелких кругляшек говорили о том, что недавно здесь проходила лань.

Джейсон перешёл через мост и позвал друзей.

По другую сторону моста ребята увидели развалины небольшой церкви, возможно, здесь стояла статуя Мадонны, какую помещают обычно на перекрёстке дорог и которая потом пропала. Каменную нишу, где она находилась, когда-то поддерживали три невысокие колонны.

— Три колонны открывают травяной путь, не так ли? — продекламировал Джейсон, указывая на тропинку, которая шла по золотистому плоскогорью. — Я считаю, нужно идти туда.

И они отправились по этому травянистому морю.

Они шли уже целый час и почувствовали, что устали. Дорога вела на юг всё на той же высоте. Слева уходила вдаль равнина, справа поднимались очень высокие горы, а поля усеяны крупными маргаритками. Ни Рик, ни Джейсон никогда раньше не видели таких. На длинном гибком стебле, покрытом густым пушком, держался крупный цветок с белыми лепестками, но один из них почему-то оказался тёмно-фиолетовый. Анита сорвала несколько цветков на память.

На всём пути ребята не встретили ни души, а о цивилизации лишь иногда напоминал далёкий шум поезда. Слышался порой ещё и звон колокольчиков овечьего стада, но разглядеть его так и не удалось.

Они долго шли по плоскогорью, как вдруг перед ними открылась величественная картина старинного римского акведука с заросшими травой арками и каналом, где в кустарниках гнездились птицы. Акведук тянулся через равнины, поднимался в горы и уходил далеко к каньону.

Ребята нашли «водную линию» Мориса Моро.

Античный акведук, камни которого и сегодня, спустя тысячелетия, оставались великолепно подогнанными друг к другу, и в самом деле представлял собой воображаемую линию границы.

И хотя теперь он лежал в руинах в травянистой долине, всё равно поражал своими размерами и оставлял неизгладимое ощущение величия.

У ребят не оставалось сомнений, что делать дальше. Они сошли с тропинки и отправились вдоль акведука, входя в тень, которую отбрасывали горы.

— Ах, барон Войнич, это оказалось совершенно необычное… дело… — сказал кудрявый, стоя в телефонной кабине на площади Капитолия в Тулузе. — Мы следили за ней до самого аэропорта и… решили сесть в тот же самолёт, в который села она, а потом… упустили её! Мой брат думает, что она села в одну из туристических колясок, которые возят эти невыносимые вонючие лошади.

Белокурый, ожидавший возле телефонной кабины, рассеянно рассматривал одну из достопримечательностей в городе — средневековый домишко с деревянными брусьями на фасаде.

Он видел, что его брат, говоря по телефону, то кивает, то поднимает голову, слышал, как без конца повторяет «Извините, барон Войнич» и «Конечно, барон Войнич». И наконец, дождался, что тот повесил трубку.

— Ну и что?

Кудрявый провёл рукой по волосам.

— Ну и что! Я сказал ему, что просим извинить нас.

— А он?

— Его это не волнует. Он хочет знать о Корнуолле. Нашли ли мы Килморскую бухту.

— И ты сказал, что нашли.

— И тогда он разозлился ещё больше. Считает, что этого не может быть, что город этот не существует! Не может существовать!

— Ну, если он так считает…

— Я объяснил ему, как добраться до города, и он ответил: «Попробую».

— Что ответил? Попробую?

— Ну да. И… подожди-ка! Я сказал ему также, что эти трое мальчишек следят за виллой по нашему поручению. И тогда он немного успокоился. А потом, когда заговорили о Тулузе, опять взбесился. И…

— Пусть сам бегает за тринадцатилетней девчонкой. Я уже не в том возрасте для таких вещей.

— Вот так новость.

— Что, мой возраст?

— Нет. Похоже, что у девчонки, за которой мы следим, есть приятель в Венеции, которому она без конца посылает короткие эсэмэски. И послушай-ка, что ещё. Теперь нам следует немедленно отправиться в М.

— Куда?

— В М., в Пиренеях. Есть рейсовый автобус, который идёт туда из Тулузы. Мальчишки с девчонкой уже уехали. А нам приказано догнать их и следить за ними.

— Хочешь знать, что я об этом думаю?

— Нет, — ответил кудрявый, не спеша направляясь к автобусному вокзалу. — Приказ есть приказ, ничего не поделаешь.