Власть кармы

19

Какое-то время Дэниэл не мог пошевелиться. Но через некоторое время забеспокоился — потому что и Клео не двигалась тоже.

— Клео? — Он поднял руку и нежно коснулся ее виска.

Ее пышные волосы намокли от пота. Пальцы его прошлись по прядям до конца, туда, где на ее ключице лежала серебряная цепочка, прилипнув к влажной коже.

— Хм-м? — пробормотала она.

— Ты в порядке?

— Можно и так сказать.

Дэниэл улыбнулся. Он не хотел выпускать ее из своих объятий ни на мгновение, но ему нужно было управиться с резинкой. Правда, сначала он поцеловал ее долгим поцелуем, глубоким и нежным, на всякий случай. Вдруг это их последний поцелуй. На случай, вдруг она вскочит на ноги и умчится: это ведь так похоже на Клео.

Дэниэл встал, выключил прибор, и в комнате без его монотонного, ровного гудения наступила звенящая тишина. Он снова бросился на постель, закинул одну руку за голову, а другую положил на бурно вздымающуюся и опадавшую грудь. Ляжет ли с ним рядом Клео? Или уйдет?

Она легла.

Кровать покачнулась, когда Клео устроилась рядом с ним, свернувшись клубочком; одну ногу она перекинула через его колени, ступню подсунула ему под лодыжку. Дэниэл обнял ее за плечи, привлекая к себе поближе. Она как будто не возражала. Наоборот, испустив долгий протяжный вздох, устроилась поуютнее.

Ему хотелось побольше узнать про нее, но он знал — она вряд ли пустит его к себе в душу. И удивился открытию — оказывается, он уже знает ее настолько хорошо, что понимает — Клео ничего о себе не раскроет такого, что может сделать ее уязвимой, подставить под удар. Но все-таки спросил:

— Ты когда-нибудь была замужем? — И погладил ее руку, стараясь представить, что ее с кем-то связывают глубокие отношения, но не сумел.

— Нет. А ты? Был женат?

— Нет.

— Значит, у нас есть что-то общее.

Слова были брошены Клео легко, небрежно, но под ними крылось нечто большее — боль, может быть. Но углубляться в дебри, анализировать слова и интонации ему не хотелось.

Его пальцы перебирали цепочку на ее шее и наткнулись на маленькое простенькое колечко.

— Что-то важное? Ответила Клео не сразу.

— Нет, — наконец проговорила она.

Да, ему ничего не известно о жизни Клео: ни ее прошлое, ни планы на будущее, но ее саму он уже знал достаточно хорошо и угадал сразу — она лжет. А также был почти уверен, что совсем недавно в его объятиях она была естественной, не притворялась и не изображала страсть.

Может, Клео действительно умеет читать мысли, потому что в этот самый миг она скользнула на него, встав на колени по обе стороны его бедер. Потянувшись, задула свечи в изголовье, оставив гореть ту, что стояла в углу комнаты.

— Где резинки? — прошептала она. Дэниэл нащупал на прикроватном столике упаковку, но едва вскрыл, как она забрала у него пакетик.

— Вряд ли я готов, — пробормотал Дэниэл, надеясь, что ему не придется пускаться в пространные объяснения, что мужчине требуется какое-то время, чтобы завестись снова. Но в тот же самый момент почувствовал — он готов…

Сжав коленями его бедра, Клео начала любовную игру, лаская его плоть, то нежно касаясь, то сжимая пальцами. Острое наслаждение пронзило Дэниэла, распластало, пригвоздило к кровати.

А Клео взялась за презерватив. Но у нее не получилось.

— Н-да, пожалуй, тогда мое замечание по поводу твоих размеров было ошибочным, — со смешком заметила она.

— Давай. Я сам.

— Но я хочу…

— Тяни, не бойся, ты не сделаешь мне больно.

Она послушно последовала его совету и достигла нужного эффекта. А потом, не успел Дэниэл и шевельнуться, как Клео опустилась на него, обхватив руками за талию.

— Не двигайся! — скомандовала она.

Она провела руками по его груди и плечам, наслаждаясь их красотой и силой, потом прильнула к нему.

— Просто оставайся во мне.

«Оставайся во мне, оставайся во мне…» Ее слова эхом отдавались в его мозгу.

— Оставайся так. Не уходи! Не уходи! — повторяла она ритмично, монотонно, как гипнотизер, и на краткий миг ему подумалось, а уж не пытается ли она загипнотизировать его.

Но он уже и так был загипнотизирован.

— Сколько сумеешь не двигаться? — прошептала она, щекоча дыханием его ухо.

— Не знаю. Никогда не пробовал.

Они замерли, прислушиваясь к своим ощущениям. Напряжение росло в нем, грозя вырваться из-под контроля, но Дэниэл сдерживал себя.

Вдруг Клео резко выпрямилась, руки ее легли ему на живот, начали свой причудливый волнующий танец. Клео начала рисовать замысловатые узоры у него на груди, пальцы ее обводили соски, ладони скользили по бедрам, так медленно, словно бы она старалась удержать в памяти мельчайшие изгибы его тела.

— Клео! — выдохнул он. Дольше лежать спокойно было ему не под силу.

— Тш-ш! Не двигайся.

Он продержался еще немного, Клео начала двигаться сама. Она оторвалась от него, и когда Дэниэл уже думал, что дольше ему не выдержать, сейчас он опрокинет ее на спину и возьмет свое, она опустилась на него. Приподнялась, помедлила и снова опустилась.

— Никак не могу насытиться тобой, — шептала она.

И он не сомневался — она говорит правду.

Он опрокинул ее на спину, упал сверху, вдавливая своей тяжестью в кровать. Его рот нашел ее губы, он подхватил ее под колени, приподнимая ее ляжки повыше, входя в нее снова и снова, желая, чтобы минуты эти длились вечно.

Наконец по ее телу пробежала дрожь, гортанные возгласы срывались с ее губ, подстегивая его.

Больше он не мог сдерживаться. Клео увлекла его за собой, и он с радостью последовал за нею. И наконец, опустошенный и обессиленный, он замер в ее объятиях.

Ничего подобного испытывать ему еще не приходилось. Это, конечно, был секс, но и нечто гораздо больше, чем секс.

Пять минут спустя Клео спросила:

— Я сделала что-то не так?

Он рассмеялся, ощутив, как его наполняет радость, и крепко поцеловал ее в покрытый испариной лоб.

— Ты неподражаема. Изумительна. Где ты научилась такому?

И сразу же понял — не следовало этого спрашивать. Клео сразу же, не успели слова слететь с его губ, отстранилась. Не физически, а эмоционально. Будто бы перед самым его носом захлопнули дверь.

Он знал, сейчас Клео уйдет.

«Не уходи!» — мысленно взмолился Дэниэл.

Его интуиция опережала логику, слепо рванувшись в завтра, лихорадочно изобретая, что бы такое сделать, чтобы заставить Клео остаться.

— Где я такому научилась? — переспросила она.

Тела их не могли быть ближе, а души — дальше друг от друга.

— От одного из моих многочисленных любовников.

Дэниэл сокрушенно крякнул. Откатившись от нее, он присел на край кровати, швырнув использованную резинку в корзинку для мусора. Потом опять прилег рядом с ней. Близко, но не касаясь ее.

— Вряд ли у тебя было так уж много любовников, — сказал он, чувствуя, что она опять лжет. Надеясь, что лжет.

— Нет?

— Нет.

— Ты ничего про меня не знаешь. Только то, что я шарлатанка. Ты ведь так называл меня? А если я шарлатанка, то логично, что спала я со многими.

— Прекрати, Клео, — миролюбиво попросил Дэниэл. — Не заводись.

— Ты что, и правда стараешься как-то обелить меня? Наделить качествами, какими всего два часа назад я вовсе не обладала? Ну и ну! Секс точно меняет все. Превращает грешников в святых, а святых в грешников. — Гнев ее нарастал, вибрируя в маленькой комнатке. — Всего два часа назад я была подлейшей личностью в Египте, штат Миссури. Но теперь, после секса со мной, я для тебя стала уже не такой подлой.

Он действительно занимался с ней любовью? Неужели недавно между ними действительно происходило это?

Клео скатилась с кровати и быстро принялась одеваться. Трусики. Бюстгальтер. Блузка.

Дэниэл тоже спрыгнул с кровати, схватил с пола шорты и молниеносно натянул их. Она сунула ноги в сандалеты, поочередно поднимая ноги, застегивая ремешки на щиколотках.

— Ну а ты? — огрызнулся Дэниэл, застегивая шорты. — Ты только и лжешь с самого первого дня, как приехала сюда. Да даже еще до приезда. Этот твой шарлатанский трюк в Калифорнии. Твои надувательские сеансы, выдуманные страшилки. — Потянувшись, он взял ее лицо в руки.

Цепочка на шее Клео сверкнула в отсвете пламени, мерцая на ее коже. Дэниэл взялся за цепочку, поднес колечко к ее лицу.

— Ну а это? Ты ведь и про кольцо наврала меньше чем полчаса назад.

Клео с силой толкнула его в грудь и одновременно отшатнулась. Цепочка порвалась. Кольцо отлетело в сторону.

Дэниэл услышал, как оно, стукнувшись о стенку, звякнуло на деревянном полу.

Клео смотрела ему прямо в глаза.

— Так ты желаешь знать правду? — произнесла она, тыча его в грудь, может, в то самое место, которое только что целовали ее губы. — Так я тебе скажу! Цепочка принадлежала моему жениху. Но он погиб. Желаешь знать как? Это я убила его. Нет, не специально. Но виновата была я.

Она плакала, но Дэниэл сомневался, что сама Клео осознает это.

— Это случилось четыре года назад. И после этого у меня ни с кем не было секса. До тебя. — Последние слова она выплюнула, словно бы что-то крайне гнусное.

Она говорит правду. Он ничуть не сомневался в ее искренности.

Дэниэлу хотелось обнять ее. Он попытался было притянуть Клео к себе, но та оттолкнула его.

— Ты уже наобнимался со мной! Хватит! Не трогай меня больше!

— Ладно, ладно! — вскинул он руки.

Клео рывком распахнула дверь. Яркий свет из коридора ударил ему в лицо, оставив ее в тени. И все-таки он разглядел — лицо у нее мокрое от слез, а губы припухли от его страстных поцелуев.

Но как же так получилось? Почему вдруг ситуация вырвалась из-под контроля? Они же только что занимались любовью, и им так хорошо было вместе. И, однако, что-то спровоцировало лавину эмоций. Он и не подозревал, что вступать с ней в физические отношения означает затрагивать ее душу, подталкивать ее и так хрупкую психику к краю. Чувство вины может придавить человека, разъедать ему душу, и наконец в нем не остается ничего, кроме горечи и страха.

— Подожди же!

Дэниэл сдернул со стула рубашку, но тут заметил что-то блестящее на полу, у изножья кровати. Кольцо… Он поднял его, удивившись его невесомости.

Раскрыл ладонь, присмотрелся внимательнее. Фальшивое золотое колечко. Такие дети покупают в автомате со жвачкой, такое легко погнуть, просто сжав пальцы.

В душу ему закрались сомнения.

Может, и то, что произошло между ними, было сплошным враньем? Может, и он тоже в конце концов попался на ее уловки, как и все остальные?

Забыв про рубашку, Дэниэл кинулся следом за Клео, но наступил на что-то холодное. Порванная цепочка. Схватив ее, Дэниэл рванулся по коридору в гостиную.

Пусто…

Он выскочил на улицу. Тяжелые капли дождя ударили его по лицу, босые ступни холодил мокрый тротуар.

Остановившись, Дэниэл вгляделся в темную пустынную дорогу. Не побежит он за ней. Клео легко ускользнет от него, как ускользала с самого начала. Может, ей все-таки известно нечто, неведомое им? Может, она умеет исчезать и появляться по своему желанию?

— Клео! — прокричал он в пустоту. — Тебе что, не нужно твое кольцо?

Ответа не последовало. Только черная пустота да скороговорка дождевых капель, падающих с листвы над его головой.

Тишину нарушил шум чьих-то шагов. Дэниэл крутанулся, ожидая увидеть выходящую из темноты Клео. Но появился Бью, в синей форменной бейсболке, надетой козырьком назад, с улыбкой на лице. По пятам за ним бежал Вестник.

— Дэниэл! — радостно воскликнул он при виде брата, как будто присутствие того было редкостным удовольствием. — Что это ты делаешь на улице?

Дэниэл сжал кольцо крепко и бережно, словно чудодейственный талисман.

— Тебя жду, — солгал он. — Тебя.

Вид пса Клео — теперь он мог думать о Вестнике только как о псе Клео — вызвал у Дэниэла новый прилив меланхолии. Неужели он отобрал у нее единственное, что было ей дорого?

Бью был слишком возбужден, и ему было не до сна. И совсем сбитому с толку Дэниэлу тоже. Поэтому в дом они не пошли, а устроились в плетеных креслах на террасе — Вестник улегся у ног Бью — и стали слушать шум дождя.

Скоро Бью стал рассказывать брату про приготовленные им днем гамбургеры, про взбитые коктейли и про то, что Матильда позволила ему вымыть кофеварку после закрытия.

Потом он преподнес Дэниэлу нечто совершенно неожиданное:

— Слушай, а если у меня будут дети, они получатся такие, как я?

Дэниэл обмер. Он потер рукой лоб, лихорадочно соображая.

— То есть такими же красивыми? Но Бью с толку было не сбить.

— А то ты не знаешь, о чем я. Конечно, Дэниэл знал.

Жизнь в маленьком городке обеспечивает спокойствие. Тут все принимали Бью таким, каков он есть. Он всем нравился. Хотя Бью прекрасно осознавал, что не похож на других, Дэниэл радовался, что брата это никак не тревожит. Ну да, случилось так, что во втором классе Бью отстал, когда его друзья и одноклассники продвинулись вперед. Тяжкое тогда выдалось время. Слез в тот год было пролито немерено.

В третьем классе чуть не повторилось то же самое. Однако, по молчаливому соглашению, Бью все-таки перевели в следующий класс с его новыми друзьями. С ними он закончил и среднюю школу, зарабатывая аттестат точно так же, как и все остальные. Такое в большом городе было бы невозможно.

— Получатся они вроде меня? — повторил Бью.

Дэниэл знал — когда у Бью возникает вопрос, он не отстанет, пока не добьется удовлетворительного ответа. Ответа, который ему покажется честным. Ему всегда была нужна правда.

— Когда ты родился, то на какое-то время был лишен доступа кислорода, — пояснил Дэниэл. — Из-за этого в твоем мозгу что-то изменилось, и потому тебе приходится трудиться упорнее, чтобы чему-то выучиваться. Но то, что произошло с тобой, это не генетика. Тебе нечего тревожиться, что это передастся твоим детям.

Ответ Бью, похоже, удовлетворил.

Но позже, когда Дэниэл уже лежал в постели, не в силах заснуть — мысли его метались между Бью и Клео, — его вдруг стукнуло запоздалое соображение. Бью что же, подумывает о женитьбе?