Власть оружия

ГЛАВА 59 Вторник, 14 октября — 7 часов вечера

Александр Александрович Груша вилкой подцепил со сковороды жарящуюся отбивную и бросил себе на тарелку.

— Пока от вас чего-нибудь дождешься, можно умереть с голода! недовольно заметил он.

Стоявшая у плиты старшая дочь возразила:

— Но мясо еще не готово, отец!

Груша небрежно взмахнул рукой и уселся за стол.

— Пора бы тебе уже изучить мои вкусы! Я люблю есть с кровью!

— Что ж, приятного аппетита, отец!

— Спасибо. Как твои отношения с Владом?

Надежда отвернулась к плите.

— Никак.

— Что значит никак? — прорычал Александр Александрович, вгрызаясь в мясо.

— Он мне не нравится.

— Мало ли кто мне не нравится! Тебе давно пора выйти замуж!

— Конечно, отец. Но не могу же я выйти замуж за первого встречного?

— Влад не первый встречный, а директор крупного магазина!

— Но он старше меня почти в два раза, а, кроме того, он такой нудный. Ничего, кроме денег, его не интересует.

— А что, по-твоему, должно интересовать настоящего мужчину?

— Ну, не знаю. Жена, дети. Я бы хотела себе такого мужа, как у Татьяны.

Груша поперхнулся и сильно закашлялся.

— Макса? Вы что, обе с ума сошли? Что вы нашли в этой тряпке?! Он же вообще ни на что не способен! Не в состоянии даже прокормить жену. К тому же, довел ее до больничной койки!

— То был несчастный случай!

Груша поморщился.

— Знаю я эти несчастные случаи! Жена то с лестницы упадет, то на скорости из машины вывалится…

— Кроме того, Макс не тряпка, а настоящий мужчина! С ним интересно. Ты бы видел, как он разбирается в компьютерах!

— Это я уже слышал.

— И если хочешь знать, он гораздо симпатичнее всех директоров магазинов, вместе взятых!

— Этот хлюпик? — Груша подозрительно сощурился. — Ты что-то не договариваешь!

— Ну, что ты, отец! — Надежда покраснела. — Просто я…

В этот момент зазвонил телефон. Груша сделал дочери знак замолчать и снял трубку.

— Это Никоноров, Александр Александрович! Извините, что беспокою вас дома, но ни Германа Олеговича, ни Свистых мне найти не удалось. Мы получили данные радиоперехвата. Ничего существенного. За исключением имен террористов. Одного из них зовут Консультант, а второго Гений.

— Это все?

— Пока все.

— Ладно, я передам, — Груша повесил трубку и повернулся к дочери. — Так на чем мы остановились?

Надежда стояла с отрешенным видом.

— Он сказал «Консультант»?

— И Гений. Дальше что?

— Не знаю, но мне кажется…

— Я спрашиваю, это весь ужин или у тебя есть еще что-нибудь?!

— Может быть, ты хочешь еще одну отбивную?

— Ну, если тебе не жалко отцовские зубы, — Груша удовлетворенно откинулся на спинку стула и налил себе томатного сока.

Надежда поставила перед ним новую тарелку и задумчиво произнесла:

— Максу однажды звонил какой-то Консультант.

— Ну и что?

— А то, что Макса иногда называют Гением!

Юрий Борисович Свистых пододвинул к себе телефон и набрал домашний номер.

— Это я, Леночка, — произнес он, когда на другом конце линии сняли трубку. Он старался придать голосу уставшие нотки, но на жену это не произвело никакого впечатления.

— Ну, естественно, кто же еще! — раздраженно отозвалась она. — Когда ты собираешься ехать домой?

— Извини, но, боюсь, сегодня я вынужден буду остаться на работе. Накопилось много дел. К тому же…

— А твоя секретарша?

— Что моя секретарша? — Свистых насторожился.

— Она тоже останется на работе? Ты ведь не собираешься заниматься своими делами один?

— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать!

— Ах, не понимаешь! Как зовут эту глупую мартышку, чью фотографию я нашла в почтовом ящике?!

Свистых поспешно отодвинул трубку от уха.

— Лена… Зачем же так кричать?

— Мне повторить свой вопрос, или ты сам откровенно все расскажешь?!

— Но, дорогая, я не понимаю тебя. Мне нечего рассказывать.

— Как зовут эту шлюху, чью голую задницу я вот уже битый час рассматриваю?!

У Свистых оборвалось сердце. Неужели они осуществили свою угрозу?

— Я… Я не знаю, о ком ты говоришь…

— Значит, их у тебя несколько?!

— Кого, Лена?

— Прекрати строить из себя идиота! — он услышал шум бьющейся посуды и вздрогнул. Судя по звуку, разлетелось что-то довольно крупное.

— Леночка, милая…

— Боже! Теперь придется менять обои! Что же ты не предупредил, что насыпал в свою китайскую вазу какой-то гадости?

Он не ослышался? Эта неврастеничка разбила его любимую китайскую вазу? Две тысячи долларов осыпались вдоль стены только потому, что ей не понравилась какая-то там фотография?!

— Лена, не сходи с ума! Я понятия не имею, о чем ты говоришь!

— Не имеешь? — снова звук, заставивший Свистых пожалеть, что он вообще подошел к телефону. — А чья это довольная физиономия выглядывает из-за… Из-за этой красавицы?

— Какой красавицы, Лена? — Свистых уже ничего не понимал. — Что там у тебя за фотография? Ты уверена, что это не подделка?

— Абсолютно! Уж скорее, это ты подделка! Грубая подделка под настоящего мужчину!

— Я не подделка! — возмущенно воскликнул Свистых.

— Не смей мне возражать! Мне лучше знать!

— Лена, поверь, твои подозрения абсолютно беспочвенны! Ну, может быть, когда-то до знакомства с тобой я…

— И как я это сразу не поняла! — снова этот странный звук. Интересно, что она разбила на этот раз? — Такая же подделка, как твоя видеокамера! Япония! Как же! На всех деталях написано «Тайвань».

— Каких деталях?! Клара, не трогай, пожалуйста, видеокамеру! Она стоит…

— Поздно, мой милый! Думать об этом надо было раньше, когда ты строил глазки этой смазливой кукле!

— Ты разбила видеокамеру?

— Сейчас я еще что-нибудь разобью, если ты немедленно не приедешь домой!

— Уже еду, дорогая!

— Эту… Эту дрянь ты тоже называл «дорогой»? — сквозь слезы жены Свистых снова услышал грохот бьющейся посуды.

— Ну, что ты, милая! — тут же поспешил возразить он. — Постарайся успокоиться. Я уверен: это всего лишь недоразумение или чья-то глупая шутка. Через двадцать минут я буду дома, и мы спокойно во всем разберемся!

— Я… Я не верю тебе! — рыдая, воскликнула она, заглушая грохот падающей мебели.

Свистых схватился за сердце. Боже! Осталось ли там хоть что-нибудь целое?

— Это моя ошибка! Тебя просто невозможно изменить. Ты… Ты ведь и дальше будешь звонить этим своим шлюхам?

Ответить Свистых не успел. Если слух его не обманывал, последнее, что сделала жена — это разбила о стену телефон.