Влюбить генерала, или Купидоновы трудности

Глава 3. Прецедент

Звездные светила на небосводе, венчающем божественную гору Олимп, сегодня мерцали особенно ярко. Но даже их призрачный свет, озаряющий каменную залу богини любви, не мог сравниться с отблесками гнева и возбуждения, застывшими во взгляде полуобнаженной красавицы Афродиты. Немигающий взор богини был устремлен к облачку, витающему в небольшом отдалении от ее белоснежной комнаты-террасы, со ступенек которой начинался благоухающий сад Деметры.

На поверхности довольно плотного и широкого сгустка магической материи то и дело менялась картинка, отражая происходящее на другой планете под названием Торакс. То место, где сейчас пребывала работница отряда любви, в прошлом Виталина Ломакина, в нынешнем – купидон по имени Вита.

Напряженное молчание сразу нескольких богинь: Афродиты, Афины, Геры, Артемиды и Персефоны, занявших удобные позы каждая в своем ложе, позволило с легкостью понять: занимательное действо в самом разгаре.

Вот, любимец Афины, он же упрямый Шан-и-Дан, схватил красавицу-девушку в мокрой тунике за горло. Вот поднял над полом ее беспомощное худенькое тельце. И, что неудивительно для кого-то из присутствующих божеств, дева начала задыхаться.

– Не устану повторять, – отозвалась Персефона со своего зрительского ложа. – Что нимфы – это не бессмертные купидоны, Дита. И для каждой из них у меня уготовано пристанище в моем Царстве мертвых. А если не веришь мне, спроси у моего мужа Аида. Потому что твоя дева, видимо, скоро попадет к нему в руки.

Но, как бывало уже не раз за все время подобных «развлекательных сеансов», Персефона поспешила с выводами. Небесный генерал, которого сама богиня любви величала не иначе как «Этот несносный генерал», отпустил деву вниз, на пол, не довершив начатое удушение.

– Вита – мой купидон, и обсуждать подобное я не намерена, – повторила Афродита со вздохом.

В этот самый миг любовный снаряд вывалился из ладони неуклюжей работницы, разлетаясь на тысячу осколков.

– Да уж, – Гера выразила всеобщее разочарование. – Лучшая да не лучшая, как оказалось.

– А мне она нравится, несмотря ни на что, – громко возразила Афина, довольно улыбаясь. – Под стать моему любимчику, не думаете?

Богиня мудрости и военного дела поспешила поправить золотой венец – оливковую ветвь, слегка съехавшую набок из-за резкого поворота головы.

– Не думаю, что стоит развивать ситуацию с генералом в эту сторону, – недовольно ответила Афродита, в конце повысив голос: – Иначе мы создадим опасный прецедент!

– Ха! – усмехнулась Гера. – Весь пантеон кишмя кишит опасными прецедентами, а ты переживаешь из-за одного лишь случая с божественным избранником?

– Речь идет о следующем поколении правителей, – вмешалась в разговор Артемида. – Спутница этого «несносного» генерала, – богиня бросила хитрый взгляд в сторону сводной сестры Афродиты, – послужит родоначальницей новой ветви династии Создателей.

Не сговариваясь, все присутствующие шумно вздохнули, ощущая столь непривычную ответственность на своих плечах.

– И как это противоречит моим словам? – не унималась Афина, сверкая глазками в темноте не хуже яркого кострища. – Уж не думаете ли вы, будто небесному генералу, приближенному Императора Ориона, больше подойдет нежный цветок, алеющий при каждом неудобном слове и неизменно теряющий сознание от одного только резкого взгляда моего любимца?

– Именно поэтому я отправила на задание Виту… – начала было Афродита, словно оправдываясь. Однако тотчас она вскинула руку, призывая к молчанию остальных, и громко позвала, сотрясая горы: – РУФИ!

Оглушительный крик, к удивлению богинь, увы, не принес никаких результатов. Поэтому секунду спустя Афродита повторила свой приказ.

– РУФИ, ЖИВО КО МНЕ!

– Ага, ага. Только допинг конфискую в качестве компенсации за проделанную работу, – послышалось ворчание нерадивого подчиненного. Его розовощекое личико в этот миг отразилось в соседнем облачке. – Мурчин, друг, ты уже нашел, как открыть дверцу холодильника, да?

Афродита онемела от такой наглости. Замолчала, плотно сомкнув красивые уста. Величественная Гера отозвалась первая:

– Отдай на перевоспитание. Я его вразумлю и научу уважать старших!

Грозный вид ее точеного и властного профиля и отсутствие любого намека на улыбку позволили понять, богиня имела в виду нечто, сравнимое с пытками, которым позавидовал бы сам Аид. А бог Подземного мира был довольно искусен в наказании грешников.

– Я думаю, невезению твоего слуги имеется иное применение, нежели прозябание в застенках для непокорных служителей Геры, – задумчиво возразила Афина. – Небесному генералу предначертано судьбой стать прародителем нового рода Создателей. Так почему бы не назначить Руфиэлю новую задачу?

Молочно-белые соблазнительные пальчики Афродиты, украшенные жемчужными ноготками, подхватили арфу, парящую в воздухе подле своей хозяйки, и стали подбирать произвольные мотивы новой романтической баллады.

Приятные трели струнного инструмента разнеслись по апартаментам, позволяя богиням отвлечься от мыслей о судьбе несносного купидона. И только Персефона продолжила развивать неприятную тему:

– Как я уже поведала, в моем царстве для него уготовано «приятное местечко». Достаточно только воли – лиши бессмертия своего слугу. И Аид лично прибудет на колеснице за этим несчастным.

– Руфи мне необходим. – Афродита нахмурилась, услышав легкую фальшь в звучащей ноте. Отняв руку от игрового инструмента, она заправила за ушко кудрявый золотистый локон, сверкнувший в темноте солнечными лучиками. – Мудрая Афина мысли мои прочла. Есть идея у меня, куда приложить таланты Руфиэля.

– На этом я откланяюсь. – Прежде чем встать, Персефона бросила долгий взгляд в сторону садов Деметры, пока не заметила там знакомый силуэт. – Как видно, моей матушке есть что мне поведать.

Клубы темной энергии окружали жену Аида, молодую деву с плаксивым личиком, одаренную природой черными как смоль волосами и столь же черными кругами под глазами.

– Я ухожу, – вслед за Персефоной объявила Гера.

Несмотря на частое посещение апартаментов Афродиты, она не испытывала ни капли удовольствия от нахождения в кругу сводной родни. Приступы ревности то и дело штурмовали ее божественное сознание, возвращая к мыслям о неверности супруга Зевса.

Артемида исчезла, не простившись.

Поэтому когда Руфи наконец соизволил возникнуть подле своей богини, отвечая на зов, встречали его лишь Афродита и Афина.

– Здрасти. – Купидон отсалютовал обеим. А заодно провел ладонью над губами, стирая молочные усы.

Бесцеремонное поведение наглеца было встречено молчанием. Трели арфы смолкли, когда Афродита устремила усталый взор на непокорного слугу.

– Так получилось… – начал было оправдываться он. Состряпал виноватый вид.

– Оставь это, – приказала Афродита, ничуть не веря в искренность его слов. – Тебе ли не знать, как я ненавижу фальшь?

– В таком случае… – Руфи перешел прямо к сути, – какое наказание меня ждет в этот раз? – А заодно напомнил, загибая пальцы: – Крыльев меня уже лишили. И на Землю отправили влюблять кошатницу-затворницу в качестве наказания за прошлый провал.

– Отправляю тебя к Виталине, помогать. А крылья твои, так уж и быть, верну. Ради успешности поручения. Не более.

Протянув руку, богиня любви прикоснулась пальцем ко лбу купидона, чтобы поместить необходимые образы прямо в мысли, минуя искажающую особенность его слуха и зрения.

Широкая улыбка растянулась на губах великовозрастного дитя, когда позади его спины вновь захлопали маленькие беленькие крылышки.

Но, увы, радость его была недолгой. Купидон сник, едва услышал одновременно и угрозу, и напутствие:

– В этот раз не справишься или помешаешь Виталине, лишу тебя бессмертия и отправлю в Царство мертвых, как и предлагала Персефона!

Не успел он и звук издать, тотчас под его ногами возникла белоснежная точка, утягивая в божественный коридор. Вредный-вредный купидон по имени Руфи отправился на планету Торакс тем же путем, что и его коллега Вита.

Дело было сделано.

Богиня любви повернула голову к молчаливой Афине и не преминула обратиться:

– Кто мне скажет? Сумеют ли они сломать печать Украденного Сердца?