Влюбиться в Ноябрь (СИ)

8. Ты разве боишься высоты?

Марк мою руку из своей холодной так и не выпускает и, минуя окошко кассы, сразу тянет к входу в кабинки. Я уже совсем не удивилась его поведению. Сегодня день, когда все идет не по плану и пора бы уже к этому привыкнуть.

Оглянув огромное колесо, ужаснулась его размеров. Странное дело, высоты я никогда не боялас, ь и посмотреть вниз с какого-нибудь обрыва было вполне нормально. А вот взглянуть вверх на возвышающуюся конструкцию, которая не кажется надежной страшно. Каждый раз подкашиваются ноги. Опять же механизмы эти открытые. Кабинка, пусть и не на большой скорости, но все же двигается! Да, ее могут в любой момент остановить, чтобы я со своей паникующей и неуверенной в себе тушкой точно успела бы заползти и устроиться с максимально возможным комфортом, но я все равно буду нервно топтаться у самого края, пока она подъезжает.

Марк, уверенно держа меня за руку, проводит через турникет. Мы почему-то не спешим в первую подъезжающую кабинку, а ждем, пропуская другие парочки и семьи вперед. Сели на крохотной лавочке напротив чудовищного механизма и чего-то ждем. Кататься мы не идем, едулечки не предвидится…

— Потерпи еще немного, — обнимает меня за плечи Марк, окутывая своим ароматом и… Хотела бы сказать теплом, но нет, он снова холодный. Замерз, что ли?

Он так близко, что аромат его парфюма забивает легкие, но хочется вдыхать еще и еще, чтобы разгадать все ноты. Очень осенний, терпкий, дымный. С легкими, почти неуловимыми, отголосками сладости прошедшего лета, но при этом уверенно холодный.

— К сожалению, заставить эту штуковину крутиться быстрее не в моих силах.

— Зачем быстрее? Куда быстрее? Не надо быстрее! И так смотреть страшно, а еще и ехать на этом…

Почему-то в памяти всплыло крошечное колесо обозрения в старом парке в городе детства. Уже тогда, в мои десять, оно было уставшее от жизни. Истошно скрипело при каждом движении, вместо двери была тоненькая цепочка, а на облупившихся поручнях, по разноцветным слоям краски можно было посчитать количество лет использования измученного агрегата. Но бабуленьке было плевать на мои переживания и беспокойства, главное было — меня выгулять в ее удовольствие.

Да, сейчас передо мной было суперсовременное творение инженеров с закрытыми кабинками и мягенькими сидениями, но воспоминания въедаются настолько крепко, что могут испортить настоящее.

— Ты разве боишься высоты?

— Нет. Но… Слушай, может, не надо? Я с прошлого приезда помню тут недалеко есть ресторан итальянский. Там вкусненько кормили и макарончиками, и тефтелечками…

— А ты нетерпеливая, — на его лице снова появляется нежная улыбка.

— Что выросло, то выросло. Но я просто не понимаю, зачем мы… — пожимаю плечами, пытаясь заболтать Марка. Если удастся его уговорить, то совсем скоро можно будет сидеть в мягеньком креслице и вкусно ужинать. Но увиденное заставляет заткнуться. — Божечки, что это?

А посмотреть было на что. Кабинка, спускающаяся к нам следующей, отличалась от остальных. Все окна были нелогично завешены плотными бордовыми шторами и теплыми, неожиданно уютными гирляндами.

Марк потянул меня ближе, это чудо остановилось и гостеприимно распахнуло перед нами дверь.