Влюбленная Марта

Глава 10

Врача вызвали по телефону. Он приехал на ранчо через двадцать минут и обнаружил, что все ждут его с нетерпением. Марта чувствовала, что за эти двадцать минут она состарилась на двадцать лет. Врач назвал состояние миссис Хогарт шоком. Она встретилась глазами с Карном, он хмурился. Откуда ей было знать, что он хмурится потому, что больше всего на свете ему хочется обнять ее и облегчить мучительную тревогу. А он не мог этого сделать. Ведь на свете существовал Ти Джей.

— Шок, — повторил Карн. — Но что вызвало этот шок? С кем она разговаривала, кроме меня? — сердито спросил он.

— Со мной, — прошептала Марта.

Может быть, пора ему сказать? Она скажет. Отведет его в сторонку и объяснит всю сложность ситуации. Не выгонит же он их в такой момент, как бы он ни относился к лжецам.

Марта шагнула к нему. В это время вошел врач с повеселевшим лицом. Он только что звонил своему коллеге в Морленд и интересовался историей болезни пациентки.

— Беспокоиться не о чем, — заверил он их. — Миссис Хогарт еще два месяца назад была слишком тяжело больна и никак не могла полностью выздороветь за три недели. И как я понимаю, она начала поправляться только с тех пор, как вы переехали сюда. Я хочу предложить отправить ее в санаторий на пару месяцев. — Он остановился, потому что при слове «санаторий» Марта вздрогнула. — И не беспокойтесь о деньгах, миссис Махони. Мне принадлежит койка в одном санатории, и я мог бы предоставить ее вам. Стоить это будет пятьдесят долларов в месяц.

— Я бы с удовольствием… — начал Карн.

Марта глубоко вздохнула, она ничего не скажет Карну. Теперь ей придется остаться дольше, чтобы получать свои сто пятьдесят долларов.

— Спасибо, мистер Карсон, но моя мама довольно независима. Думаю, она примет это только от меня.

Карн нахмурился еще больше. Он ужасно хотел помочь Марте хоть немного.

— Но я очень вам благодарна, — сказала она ему.

Он немного повеселел и начал придумывать, как бы увеличить ей жалованье. В то же время Марта размышляла, как бы его отблагодарить усердной работой.

Врач и мисс Флинт, которая в придачу к прочим своим достоинствам оказалась отличной медсестрой, остались с миссис Хогарт. Марту и Карна (а заодно Старожила, который почему-то оказался там) изгнали из задней гостиной, потому что они последними разговаривали с миссис Хогарт. И поскольку еще не было известно, чем вызван шок, врач решил, что лучше, чтобы она их не видела, пока полностью не придет в себя.

— Кто такой Ти Джей? — прошептал врач Карну, выйдя из комнаты. — Она все время о нем говорит.

— Муж Марты, — простонал Карн.

— А Имолин?

Карн повернулся к Старожилу.

— Имолин была сегодня здесь? — спросил он.

— Еще бы! — Старожил объяснил ему все в двух словах.

— И санаторий, — в заключение добавил врач.

В этот момент к ним подошла Марта:

— Она все время допрашивала маму, в каком санатории находится Ти Джей. Маме было тяжело отвечать на вопросы, касающиеся только нас двоих.

У Карна был крайне испуганный вид:

— Надеюсь, она ей не сказала?

— Нет.

— Повезло, — прокомментировал Старожил. — А то с нее бы сталось отправиться прямо в санаторий к Ти Джею.

— Мы не позволим мисс Имолин подобным образом обращаться с миссис Хогарт, — утешил их врач. — Я распоряжусь, чтобы мисс Имолин к ней не пускали. — Он взглянул на Карна, вспомнил, что бедняга вроде с ней помолвлен, и добавил: — Красивая женщина, но не деликатная, скажем так.

— Скажем, — согласился Старожил.

Врач уехал, оставив Марту наедине с серьезной проблемой. Если она хочет сохранить место и оплачивать пребывание матери в санатории, она не может все рассказать Карну. И в то же время, если ее мать узнает, что она так ничего ему и не сказала, то встревожится, и санаторий не пойдет ей на пользу.

«Мне опять придется лгать, — в отчаянии подумала Марта, — на этот раз ей». Так она и сделала.

— Как гора с плеч. — Миссис Хогарт с облегчением закрыла глаза. — Теперь Имолин не сможет тебе навредить. А раз за вами присматривает мисс Флинт…

Девушка нервно сглотнула:

— Лучше не говорить никому. Мне лучше теперь оставаться миссис Махони, верно?

— Возможно.

Марта объяснила матери все по поводу санатория. В то время, когда его строили, многие местные врачи покупали койки, участвуя в финансировании. Доктору Джонсу удавалось успешно лечить своих пациентов, так что койка чаще пустовала. Если Марта будет выплачивать пятьдесят долларов из своего жалованья, миссис Хогарт сможет существенно поправить свое здоровье.

— Все будет прекрасно, — улыбнулась мать загадочной улыбкой, которая несколько озадачила Марту. Такое поведение не было свойственно миссис Хогарт.

«Скорая помощь» увезла ее еще затемно.

Карн и Старожил установили новый замок на двери. Он стал прекрасной защитой от Имолин. Ей осталось бы только стоять и кричать: «Э-эй, это я!»

— Если она когда-нибудь научится держать язык на привязи, — призналась Марта Дезире Флинт, — тогда ее впустят. А так я прячусь, когда ее слышу.

— Ее стараются не приглашать, — призналась мисс Флинт. — Когда она заявляется в наш офис, я так холодно отшиваю ее, что она не может там оставаться. Если мисс Имолин хочет поговорить с мистером Карсоном, пусть ловит его на плантациях садоводов. Он, — добавила мисс Флинт, — явно избегает ее.

Марта отпраздновала первый месяц своего пребывания на ранчо праздничным пирогом с одной свечой. Когда она объяснила Карну, что это означает, он предложил это отметить:

— Поехали все вместе в кино. Я сейчас заправлю машину, пока вы займетесь ужином.

А с высоты холма в бинокль наблюдали за тем, как Карн суетится вокруг микроавтобуса, заливает горючее в бак и моет не только ветровое стекло, но и все остальные стекла. Потом бинокль отбросили и опрометью бросились к гаражу.

Имолин пришлось долго ждать на боковой дороге, потому что те, за кем она наблюдала, неторопливо ужинали, дожидаясь, пока полностью стемнеет. Марта тщательно приводила себя в порядок, она сняла сетку для волос и расчесала их до блеска. А потом они все вместе уехали и заперли за собой двери.

Вечер прошел прекрасно. Когда мисс Флинт заметила неподалеку машину Имолин, то не подала виду, потому что решила не портить всем удовольствие. А когда она увидела, что Имолин впереди них направляется в бар, то пожаловалась на головную боль и попросила отвезти себя домой.

Мисс Флинт выздоровела раньше, чем они успели вернуться, все пили кофе с пирогом на задней террасе. «Действительно, чудесный вечер», — подумала Марта и пожелала, чтобы такое почаще повторялось.

Потом, решила она, открывая окно и усаживаясь на подоконник, чтобы посмотреть на звезды, после того как мама полностью выздоровеет, она как-нибудь избавится от Ти Джея. А пока что Имолин не может приблизить день своей свадьбы с Карном.

Утром у нее разыгрались нервы. В новом почтовом ящике дожидались два письма. Одно от матери об улучшении здоровья, а второе — от Табиты. Чтобы перечитать письмо Табиты, она отправилась к себе в комнату.

«Конечно, Уинди забрал почту и сам получил письма, но я не говорила ему о том, что ты пишешь мне, поэтому он все тут же выложил.

Уинди повернулся ко мне с вытаращенными глазами и сказал, что интересуются мужем Марты Махони. Я спросила: «Почему спрашивают у вас? Почему не у Марты?» Он взревел: «Но она не замужем!» А я ухмыльнулась и сказала: «Это вы так думаете».

Он разозлился, что мы ему ничего не сказали. Потом спросил, в каком санатории Ти Джей. Это меня озадачило. Я сказала, что не помню названия, но вроде это на юго-западе, недалеко от тебя.

Я видела копию его ответа. Конечно, самолюбие не позволило ему признаться, что он не все о тебе знает, так что Уинди с важностью сообщил, что не может предоставить требуемую информацию, так как не одобряет интереса работодателей к проблемам семейной жизни своих служащих.

Цитирую, что он ей написал: «Одна из моих конторских служащих сообщает мне, что он находится где-то на юго-западе».

Дальше говорилось о другом. Марта перечитала все, что относилось к ее постоянной проблеме, и, наконец, прочитала постскриптум:

«Р. S. Почтовая бумага вся пропахла духами. Нацарапано примерно четыре буквы на страницу. Узнаешь?»

Марта прочитала описание и немного успокоилась. По крайней мере, это не Карн интересовался ее темным прошлым.

Прошла замечательная, спокойная неделя. Теперь, когда она составила распорядок дня, у нее нашлось время для работы в саду. По вечерам они вчетвером несколько минут пололи, косили или просто любовались плодами своего труда.

Мисс Флинт думала и говорила, что сад — прекрасное место для приема гостей, если кого-то интересуют подобные средневековые развлечения. Карн выглядел смущенным, и Старожил пришел к нему на помощь:

— Мисс Имолин готова устраивать прием гостей в саду в любое время.

Вторая неделя. Работая, Марта напевала. Огород удался на славу. Поговаривали об установке морозильника.

— Чтобы следующей зимой вам не пришлось так далеко отправляться за покупками, — сказал Карн, и у Марты радостно забилось сердце. Он хотел, чтобы она осталась.

Пурпурными гроздьями покрылась сирень. Расцвела дикая слива вдоль ручья, где рос водяной кресс. Ласточки свили гнезда под карнизом, рядом с окном Марты, и распевали, раскачиваясь на проводах. Так что она могла восхищаться радужным сиянием их крыльев цвета сливы.

Единственным недостатком было полное отсутствие добрососедских отношений. Неподалеку стояли какие-то дома. Девушка видела крыши, до того как зацвел орешник, а на обочине стояли в ряд почтовые ящики.

— Почему никто не приходит в гости? — спросила она у Старожила.

— Заняты весенней работой, а потом их вроде как отвадили Имолин и экономки. Они жены простых фермеров. Не тот уровень для Имолин.

Должно быть, Старожил что-то сказал Карну, а тот что-то сказал кому-то еще, потому что совершенно некстати во двор въехала машина, полная женщин. Марта была занята посадкой картофеля. Она довольно бессвязно объяснила, почему ее домашнее платье запачкано, щеки — грязные, а волосы — растрепаны.

— Он начал прорастать, — серьезно сказала Марта. — Последняя экономка положила его за какими-то кастрюлями в комнате для консервирования, а я только сейчас стала там убираться, а почва была готова, так что…

Извинившись, Марта пошла умываться, но они направились следом за ней на кухню, не пропустив по дороге ни одной комнаты. Увидев кухню, дамы просияли. Там остывали четыре ревеневых пирога. На подставке стоял только что покрытый глазурью торт, дожидаясь, пока его уберут. Там же стояла дюжина стаканов с ревеневым желе.

— Теперь понятно, что имел в виду Карн, когда говорил, что вы умудряетесь накормить пять человек, вдвое сократив расходы на продукты.

Марта сварила кофе и подала им торт. Когда они спросили ее о здоровье матери, она сказала им правду:

— Я бы не хотела, чтобы об этом узнали все. — Она произнесла это, запинаясь, и они обменялись понимающими взглядами. Потом посмотрели на нее, как будто защищая своим молчанием.

Затем пригласили ее на встречу «Домашней экономики» в следующий четверг. Тема: «Выпечка хлеба». Этим они словно приняли ее в свой круг.

Марта тут же представила себе ровные ряды буханок хлеба с золотистой корочкой, возложенных на алтарь ее любви к Карну. Пусть Имолин одевается в самую дорогую и роскошную одежду. Мужчина после целого дня работы у себя на плантации предпочтет этот хлеб.

— Это я так и не научилась делать, — призналась она. Ее глаза блестели от предвкушения. — Мама раньше всегда пекла хлеб сама. Или я его покупала.

Они ушли, с восхищением осмотрев дом. «Мод это очень понравилось бы», — сказали они о нововведениях. Мод, как узнала Марта, звали покойную миссис Карсон.

Уезжая, они сказали, что Марта Махони очень понравилась бы Мод. Жаль, что она замужем. Одна из них призналась, что при мысли о мистере Махони чувствует себя садисткой.

— Карн и Марта просто созданы друг для друга, и они должны что-то сделать по поводу Имолин. Хотя до сих пор это не удавалось никому.

Марта подождала, пока они уедут подальше, потом побежала наверх к себе в комнату, бросилась на постель и зарыдала.

Ей очень понравились эти женщины. Она хотела быть одной из них, принимать участие в их деятельности, но не могла, и все из-за Ти Джея.

Она могла солгать такому человеку, как Карн, чей опыт общения с женским полом, кажется, ограничивался его матерью и Имолин, но не сумела бы обмануть этих фермерш. А рано или поздно они начнут задавать вопросы.

Марта умывалась и клала на веки лед, но глаза у нее все равно были заплаканными. Так что, когда Карн свирепо спросил, не нагрубили ли ей гостьи, она поспешила успокоить его:

— Нет, они были такими дружелюбными. Даже попросили меня вступить в их местную организацию «Домашняя экономика». Миссис Берч сказала, что заедет за мной в четверг, если я…

— Поезжайте. Мы справимся.

Марта бросила на него такой страдальческий взгляд, что он спросил себя, что на этот раз сделал не так. Теперь ей придется поехать.

Так она и сделала, прекрасно провела время и поняла, что эти обитательницы ранчо могли бы преподать Имолин урок хороших манер. Они не задали ей ни одного вопроса. Спросили только о здоровье ее матери.

Они отдали ей все, что испекли на занятии. Она отвезла это домой и с радостью увидела, как мужчины смели все до последней крошки.

Хуже всего было то, что у Марты кончалась ее уродливая одежда. С тех пор, когда она жила у большой дамбы, у нее сохранилось много привлекательных летних платьев. Ведь там было очень жарко в августе и сентябре. Но если она внезапно начнет одеваться в совершенно другой манере…

Приехала одна из соседок и попросила ее в следующий раз выступить в роли модели.

— А то все мы стали тяжеловаты для подиума, — сказала она.

Марта на миг пришла в смятение. Потом решила, что это поможет ей сменить свой имидж.

Прошел еще месяц. Кажется, Имолин сдалась. Никто о ней не говорил. Марта предполагала, что она у кого-нибудь гостит.

Мисс Флинт привела офис в порядок. Для торговли наступило вялое время года, и она проводила дома больше времени. Марте показалось, что она позволила себе немного расслабиться, даже купила яркий костюм для отдыха и блузку к нему, которая была ей совершенно не к лицу. Она даже ела белый хлеб, испеченный Мартой, хотя и говорила, что это может ей повредить, «потому что в муке ничего хорошего не осталось».

Какой чудесный мир, подумала Марта однажды утром, закончив работу по дому и остановившись на террасе послушать жаворонка.

Она пользовалась большим успехом у соседок, настолько большим, что вдохновила их на новые идеи.

Собираясь за кофе на кухнях друг у друга, они решили «ее переделать».

— Если мы сможем ее научить одеваться, причесываться и, если необходимо, носить модные очки, она станет ослепительной красавицей.

— Если у нее нет денег на ткани, — сказала одна из энтузиасток, — мы сделаем вид, что всегда выбираем моделью одну из нас, а организация снабжает всем необходимым. Я с удовольствием за это заплачу. Мне бы хотелось, чтобы она здесь осталась.

— Карн выглядит гораздо лучше, — согласилась другая. — И Старожил мне рассказывал, что это Марта уговорила Карна нанять на работу в офис мисс Флинт.

В последнее время Карн выглядел настолько встревоженным, что Марта отправилась к Дезире Флинт, чтобы узнать причину. И Дезире Флинт рявкнула:

— Этот идиот в вас влюблен.

Марта весело побежала по аллее к почтовому ящику. Как только ее мать вернется из санатория, они расскажут Карну.

Что-то розовое мелькало в кустах за почтовыми ящиками. У Марты остановилось сердце. Там прятаться могла только Имолин, а если она пряталась, то определенно что-то затевала. Марта отперла свой ящик и вынула два письма. Одно из них было от ее матери, а второе… Она смотрела на него не отрывая глаз. Второе было от Т. Дж. Махони, санаторий «Бел-Эйр».