Влюбленный мститель

Глава 16

– Ты лжешь!

На лице Хлои отражалось полное замешательство. Кейл, усмехнувшись, пригладил свои волосы. Он удивлялся самому себе: отчего так разоткровенничался с племянницей своего злейшего врага? Ей, скорее всего, давно все известно. Ему бы следовало быть похитрее. С какой стати он считает ее наивной простушкой?

– Поверьте мне, принцесса. Наткнувшись в архиве суда на имя вашего отца, я сам поразился: какое отношение Мэтт Митчелл имеет к собственности вашего дяди? Пришлось покопаться в пыльных папках с документами, прежде чем я понял, что к чему.

– Мой отец никогда не сделал бы ничего противозаконного! – с жаром откликнулась Хлоя.

Кейл испытывал к ней едва ли не жалость.

– Насколько я могу судить, его нельзя назвать человеком бесчестным, хотя, с другой стороны, похоже, он ничего не имел против пособничества воровству. Но не это сейчас главное. Его уже нет в живых, вы же унаследовали часть его капиталов. После смерти брата у вашего дяди, конечно же, было полно дел, ведь он у вас личность разносторонняя и вездесущая!

Хлоя вскочила с места, будто собралась броситься наутек. Кейл выжидательно и изучающее смотрел на нее. Лицо ее стало бледнее полотна, в темных глазах застыло неверие.

– Неправда! Мистер Стентон, адвокат отца, говорил мне, что я отнюдь не богата. Будь отец и вправду партнером дяди Джона, адвокат знал бы, что я унаследовала значительный капитал.

– Неужели ваш адвокат никогда не упоминал, – медленно проговорил Кейл, – что вам причитается большая часть полученных Митчеллом доходов? Нет? Готов спорить, что мистер Стентон не только прекрасно знаком с вашим дядей, но и неплохо существует за счет его гонораров.

– Вы с ума сошли!

– Возможно. Но я сохранил рассудок в той степени, какая позволяет мне читать бухгалтерские книги и прочие документы и разобраться в том, как ему удавалось обтяпывать дела. Вы, моя милая, то самое звено, которого мне недоставало в цепочке моих выводов. До встречи с вами, сударыня, я не имел ни малейшего представления о том, что у Джона Митчелла имеются родственники. Мне и в голову не могло прийти, что Митчелл Мэтьюз, Мэтью Митчелл и Джон Митчелл как-то связаны между собой. Для меня они оставались просто схожими и однофамильцами. И только когда в наших краях появились вы, принцесса, я сопоставил сведения и соединил их имена. Давно я подозревал, что дело тут нечисто, однако официальных подтверждений моим подозрениям не имел. А Митчелл Мэтьюз – это плод фантазии, чистая выдумка. Ваш отец умер, а вы сейчас в Техасе и живете в доме драгоценного дядюшки Джона. Кстати, а что произошло с вашим отцом?

Кейл никак не ожидал, что от этого вопроса Хлоя побелеет как снег, однако именно так и произошло. Руки ее задрожали, и он машинально сжал ее ладони.

– Это был... – Голос Хлои сорвался, но она нашла в себе силы продолжить: – Это был несчастный случай. У нового ландо сломалась ось. Экипаж слетел с дороги и опрокинулся. А мои родители погибли.

– Как кстати, однако! Простите, я хочу сказать – кстати для Джона Митчелла. Смерть ваших родителей его вполне устраивала. Все капиталы перешли к нему, а вы же, неопытная наивная девчушка, ничего не понимали в его делах. У него, повторяю, очутились колоссальные деньги, и достаточно было времени, чтобы прикарманить все остальное, а вас оставить без гроша, сделать полностью зависимой. Потом он решил перевезти вас сюда, в Техас, и выдать замуж за того, в чьих искусных руках вы превратились бы в марионетку...

– Неправда! – Руки Хлои невольно сжались в кулаки. Ее всю трясло. – Это вздор! Этого не может быть!

– Почему же? А вы задумайтесь хорошенько над моими словами, принцесса.

Хлоя несколько минут стояла остолбенев. Затем ее лицо исказилось гримасой боли и из горла вырвался сдавленный вой раненого зверя. В следующее мгновение она лишилась чувств и, если бы не Кейл, упала бы на пол. К счастью, он успел подхватить ее и осторожно положить на постель. Веревка, которой Хлоя была привязана к кровати, натянулась, и Кейл ослабил узел.

В том, что обморок – совершенно естественная реакция, не было никаких сомнений. На лице Хлои Кейл прочел искреннее, неподдельное горе. Нет, она ни душой ни телом не ведала о том, что он уяснил для себя наверняка. Более того, Кейл почувствовал к своей строптивой пленнице жалость и даже откровенную симпатию. Все-таки ему следовало бы поверить, что она и не подозревает о неблаговидных делишках Джона Митчелла. Кейл устыдился и попытался приласкать Хлою. Нежным движением он убрал с ее лица растрепавшиеся локоны. Глаза ее были закрыты, длинные ресницы отбрасывали тени на опухшие от синяков щеки. Губы Хлои слегка дрогнули и приоткрылись, с них слетел стон.

– Тише, принцесса, – успокаивал он. – С вами все в порядке. Вас никто больше не обидит.

У Хлои из глаза скатилась и застыла на щеке одинокая слезинка. Кейл следил за ее медленным движением едва ли не с душевной болью, сам не понимая, что с ним творится. Как только могло получиться, что он позволил этой особе с ангельским личиком и характером дьяволицы взять над собой верх? И неожиданно понял, что поздно, это произошло уже бесповоротно.

Это безумие! Но может, права она, а он безрассуден? Кейл ощутил в душе прилив сострадания и некоего еще более нежного чувства, которое он не осмелился бы даже назвать. Его пленница не побоялась вступить в схватку сначала с ним самим, а затем с Драйденом и, несмотря ни на что, не дрогнула, не уступила ни одному из них. Зато правда о предательстве человека, которому она так искренно верила, сделала то, что было не под силу любым угрозам и оскорблениям.

На уровне интуитивном Кейл мог это понять. Чтобы сломить человека, вовсе не обязательна грубая сила; порой достаточно разочарования, измены со стороны того, кого любишь и кому веришь. В подобных случаях, согласно поговорке о последней соломинке, сломавшей верблюду спину, чтобы сломить даже самое мощное сопротивление, довольно и укола.

Кейл вздохнул и заключил девушку в объятия, как это делает мать, баюкающая свое ненаглядное дитя. Хлоя заплакала; вскоре от горя и душевных мук ее плач перерос в неудержимые рыдания, которые невозможно было слушать без содрогания. Из груди, сотрясая хрупкое тело, беспрестанно рвались стоны и всхлипы. От ее слез рубашка Кейла промокла. Он продолжал обнимать Хлою, нежно гладя ей волосы, плечи и чувствуя себя при этом чрезвычайно неуклюже и неловко.

Хлоя надрывалась в безутешном плаче, и Кейлу стало за нее страшно, он решил привести ее в чувство. Уголком одеяла вытер ей лицо и отвел с него пряди волос.

– Хлоя, милая, послушай меня, – произнес он, повернув девушку лицом к себе. – Послушай меня. Что сделано, то сделано. Если станешь изводить себя мрачными мыслями, тебе будет только хуже, Лучше подумай о том, чем реально помочь в этой ситуации.

Губы Хлои перестали дрожать, и она посмотрела на Кейла; в глазах у нее еще стояли слезы.

– Разве от меня что-то зависит?

– В том, что касается прошлого, – нет. В том, что касается настоящего, – да. Да и будущего тоже.

Хлоя только руками всплеснула и отодвинулась от него, подняла голову с подушки.

– Что же именно?

– Нельзя допустить, чтобы он победил!

В комнате стало тихо. Хлоя напряженно размышляла о сущем, взвешивала все «за» и «против». В ее огромных карих глазах, затуманенных слезами, читались и сомнение, и гнев, и боль, Кейл еле сдерживал улыбку, глядя на нее. Он был немало удивлен ее реакцией.

– Просто ты хочешь, чтобы я помогла победить тебе.

Она произнесла эти слова чуть жеманно, и Кейл без труда определил в них неискренность, Он мог поклясться, что она готова поверить ему. Солгать ей он не мог. Во всяком случае, не сейчас, не в эти минуты.

– Отчасти да. Но разве и тебе теперь не хочется вывести Джона Митчелла на чистую воду? Разве плохо, если мы с тобой этого добьемся? Я ратую за справедливость. Ты тоже за правый суд. Так почему же нам не объединить усилия?

– Если все, что ты мне рассказал, правда, то... – помолчав, произнесла Хлоя.

– Это правда, принцесса. У меня есть доказательства.

– Что ж, я и сама подозревала, что здесь что-то не так. Но мне и в голову не могло прийти, что мой отец может быть замешан в темных делах.

– Его замешал Джон Митчелл. Если мы докопаемся до всей правды, то, скорее всего, окажется, что Мэтью Митчелл никогда не совершал ничего противозаконного. Сразу после окончания войны он вкладывал свои деньги в различные сделки. Тогда повсюду царила неразбериха, и очень многие сделали состояния на купле-продаже земли. Подозреваю, что, когда брат стал беззастенчиво нарушать закон, Мэтт Митчелл попытался забрать свои деньги, и его решение стоило ему жизни.

Хлоя испуганно пискнула, и Кейл нежно обвел пальцем ее подбородок.

– Возможно, я ошибаюсь, Хлоя, но есть только один способ докопаться до истины.

Лицо Хлои посерьезнело, и она спокойно выдержала его взгляд.

– Я сделаю все, что в моих силах, лишь бы узнать правду, какой бы суровой она ни была. Я хочу ее знать. Чтобы восторжествовала справедливость.

– Справедливость – это обоюдоострый меч. Будь готова, принцесса, к тому, что могут вскрыться нелицеприятные факты.

– Я готова ко всему, – заявила Хлоя с неподдельной серьезностью, и Кейл невольно улыбнулся.

– Какая, однако, решительная! Ты самая воинственная женщина из всех, что мне встречались. А я, должен тебе признаться, имел сомнительное удовольствие повидать немало сильных, волевых особ.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – съязвила Хлоя.

Однако Кейл успел заметить, как уголков ее губ коснулась лукавая и добрая улыбка.

Он нежно погладил ее по щеке, коснулся шеи. Его жест она восприняла безучастно, не отпрянула, но и не ответила на ласку. Кейл с грустью осознал, как стосковался по ее телу.

Пока Лоутон наслаждался дамским обществом в «Золотом пояске», Кейл поймал себя на мысли о том, что подобные скачки на перекладных ему стали неинтересны. Тогда он сказал себе, что сейчас ему не до этого и у него полно других забот. И лишь сейчас понял, как сильно он заблуждался. Разве мог он теперь посещать легкодоступных девиц?

После Китти... Впрочем, нет, не стоит даже вспоминать. С этим безвозвратно покончено. И вообще, то была лишь иллюзия, предлог, удерживавший его в Нью-Йорке, когда душой он рвался домой, в Техас. Следует, правда, признать, что предлог был весьма привлекательным, но, как оказалось, несостоятельным. Он и тогда все прекрасно понимал. Только его дед был не в состоянии принять неизбежное. А вот Китти предрекала разлад с самого начала.

Впрочем, все женщины это предвидят. Они тонко чувствуют момент, когда интерес у мужчин пропадает. Вот и это нежное создание, что лежит сейчас в его объятиях и смотрит на него выжидающе, наверняка знает, чего он добивается, но еще не решила, уступить ему или оказать сопротивление.

– Поцелуй меня, – склонившись над ней, грубовато проговорил он, заметив в ее глазах искорку возбуждения. Он прижался губами к ее губам и едва слышно прошептал: – Не отвергай меня, Хлоя. Я хочу тебя!

Хлоя послушно обняла его за шею и приоткрыла губы для поцелуя. Возбуждение, которое только что владело им, спало. Он стал целовать ее долго-долго, не в силах оторваться от ее губ. Кейл касался губами ее век, изящного носика, щек. Он ощущал чуть солоноватый привкус, который на ее коже оставили слезы. Она же постанывала ему в ухо.

С трудом оторвавшись от нее, Кейл заставил себя немного отстраниться, чтобы окинуть взглядом ее раскрасневшееся лицо, соблазнительные округлости под непрезентабельного вида розовым платьем. Хлоя взирала на него с любопытством, и Кейл уже не заметил в ее глазах прежнего огня.

Она неуверенно попыталась застегнуть ворот платья, но он остановил ее.

– Не надо. Позволь мне.

Сначала он развязал обмотанную вокруг талии веревку, затем принялся расстегивать пуговки. Справившись с этим делом, Кейл осторожно стащил с нее платье. Неожиданно он ощутил в себе дрожь возбуждения. Какие сомнения? Он балансировал на грани того, в чем сам потом, вероятно, раскается. Однако остановиться был не в силах. Он страстно желал Хлою. Он желал жаркого тела, желал прикасаться к ее нежной коже, желал войти в нее так глубоко, как только возможно. Желал слушать ее стоны и причитания под его ласками всегда! Отлично понимая, что это может сгубить их обоих.

Его жаркий поцелуй и ее страстный ответ на его ласку не оставляли сомнений: пожелай он того, и Хлоя тотчас готова отдаться ему. Кейл хотел ее так страстно, что пугался своего умопомрачительного чувства, опасаясь за рассудок. Хлоя Митчелл не из тех женщин, что удовольствуются жизнью с отверженным, грабителем с большой дороги, чьи портреты расклеены на каждом дереве по всему округу. Хлоя заслуживала большего. И Кейл безумно хотел дать ей все, чего она достойна.

Суровые испытания в немалой степени ожесточили его сердце, но Хлоя сумела пробудить в нем желание начать жизнь заново, с чистого листа. Эта девушка вызывала в нем самые разные чувства: и злость, и восторг, и уважение, и восхищение. Она предлагала ему свое восхитительное тело с такой бесхитростной радостью, что у него кругом шла голова, и от счастья перехватывало дыхание. В тот день, на берегу реки, Кейл думал, что Хлоя яростно воспротивится его настойчивости, однако она разожгла в нем неукротимый огонь, и он, как мальчишка, сразу потерял голову. Временами Кейл уже не понимал, кто из них у кого в плену.

Чего греха таить, пленница вскружила ему голову. Кейл был не в силах поступать так, как подсказывал ему здравый смысл. И хотя это ужасно злило и раздражало его, одновременно он желал, чтобы все это длилось бесконечно.

– Кейл! – нерешительно прошептала Хлоя.

Вожделение туманило ее призывный взор и залило краской смущения лицо.

– Что тебе? – произнес он гораздо грубее, чем хотел ответить.

Однако, судя по всему, она его прекрасно поняла.

Улыбка коснулась ее губ, а былая неуверенность улетучилась, уступив место тому неясному чувству, что томило ее грудь.

– Ты настоящая колдунья! – прошептал Кейл и, склонившись над ней, принялся целовать и ласкать, пока с ее губ не сорвался сладостный стон. И он, не в силах сдерживать себя, очертя голову бросился в бездонную пучину желания. На мгновение отстранясь, он увидел, как она затуманенным взглядом наблюдает за ним, и принялся торопливо расстегивать брюки. Раздевшись, вернулся к ней, обнял и, крепко прижимая к себе, целовал, целовал, а она без конца повторяла его имя. Затем сильным толчком он проник в нее, и тела их задвигались в яростном ритме любовного поединка. Они то возносились к вершинам экстаза, то погружались в пучину блаженного забвения...

– Кто такая Кэтрин Ли?

Услышав этот вопрос, Кейл обратил на Хлою удивленный взгляд. На его лице плясали тени, их отбрасывали залитые солнечным светом ветви деревьев.

– Откуда тебе известно это имя?

Хлоя, пожав плечами, ответила:

– Пока тебя не было, я прочитала газетные вырезки. Нашла их в комоде.

Кейл напрягся. Хлоя почувствовала, что мышцы его сделались крепче корабельных канатов. Кейл сидел, согнув одну ногу. Голова Хлои лежала у него на колене. Она приподнялась и заглянула ему в глаза.

– А вот это уже нечестно – совать нос в чужие дела, – рассерженно произнес он, и Хлоя кивнула в знак согласия.

– Разумеется. Но мне было ужасно скучно одной. Тебе нужно было запрятать их куда-нибудь подальше, чтобы они никому не попались на глаза. Так кто она такая?

– Хочешь знать, что у меня было с этой женщиной? – Уголки его рта скривились в усмешке. – Именно это хотят знать женщины, задавая подобный вопрос. Я угадал?

– Ну, хорошо, что у тебя с ней было? – спросила Хлоя и оперлась на локоть, прижимаясь спиной к его бедру. Кейл приподнялся и, оставаясь сидеть, вытянул ногу, а Хлою уложил себе на грудь.

– Ничего, – наконец ответил он. – Мой дед хотел, чтобы она стала моей женой. Да мы и сами прилагали к тому усилия – и я, и она. Но у нас ничего не вышло. Когда я перебрался в эти края, она сразу вышла замуж за другого.

Хлоя почувствовала укол ревности. Несмотря на его небрежный тон, Кейл, как ей показалось, пытался скрыть от нее истинные чувства.

– Почему же тогда ты хранишь у себя эту газетную вырезку? – не удержалась она от вопроса.

Кейл погладил ее по волосам и потянулся губами к ее шее.

– Ты задаешь слишком много вопросов, – пробормотал он. – Давай помолчим.

Обидевшись, Хлоя высвободилась из его рук, чтобы он не смог прижать ее к себе. Его поцелуи столь упоительны, что она, того гляди, снова потеряет голову.

– Ты собирался на ней жениться? – спросила она, когда Кейл отказался от дальнейших попыток прижать ее к себе и прислонился спиной к стволу дерева.

– Да, – ответил Кейл хмуро.

– А почему этого не произошло?

Он отвел взгляд в сторону.

– Она была любительницей светской жизни, этакая красотка, все мысли которой крутились вокруг того, какое платье надеть и перед кем в нем показаться. Мой дед мечтал о том, что мы поженимся, поскольку хотел, чтобы я остался в Нью-Йорке. Он знал, что мне этого не хочется, однако продолжал настаивать, и я не мог ему противиться. Мы обручились, а потом я сказал деду, что собираюсь в Техас. Он знал, почему я стремился сюда, и приложил все усилия, чтобы я остался в Нью-Йорке.

– Но ты все-таки уехал, – чуть помолчав, произнесла Хлоя. Кейл посмотрел на нее с такой грустью, что ей сразу захотелось, чтобы он продолжил рассказывать о себе. Она так мало знает о нем, а распознать его подлинные чувства ей никак не удавалось.

– Да, – подтвердил Кейл, – я уехал в Техас. А когда вернулся в Нью-Йорк, Китти уже была замужем за другим. Нашему роману пришел конец. Никаких разбитых сердец, никаких тайн.

– С твоей стороны, пожалуй, никаких.

– И с ее тоже, – искренне улыбнулся Кейл. – Поверь мне, принцесса. Попроси я ее поехать со мной в Техас, она моментально швырнула бы в меня кольцом. И оно полетело бы будто метеор.

Хлоя недовольно нахмурилась и привстала.

– А что будет, если ты все-таки добьешься ареста дяди Джона и доведешь дело до суда?

– Тогда на землю рухнут небеса! Вот как я думаю. Он ни в коем случае не допустит, чтобы это произошло.

– Я-то знаю, почему я жажду справедливого суда над ним и почему того же хочешь ты. – Перехватив взгляд Кейла, Хлоя обратила внимание, как он насторожился. – Но твои истинные мотивы мне не известны. Это как-то связано со смертью твоего отца?

Кейл закрыл глаза, как от внезапно полученного сильнейшего удара. И Хлоя поняла, что ему действительно тяжело вспоминать события далекого прошлого, Хотя в общих чертах она знала суть произошедшего, его рассказ поверг ее в шок.

– Джон Митчелл отправил своих наймитов на наше ранчо, чтобы они согнали нас с земли, по закону принадлежавшей нам, – бесстрастно начал Кейл, будто читал страницы пыльных бухгалтерских книг, – Моя мать умерла за год до того, от лихорадки – частой гостьи в наших краях. Бандиты ворвались на ранчо темной ночью и подожгли сараи и хозяйственные постройки. Затем перестреляли наш скот и принялись растаскивать наше имущество, Когда они подожгли наш дом, мы попытались бежать. Отец успел прихватить с собой револьвер, я же свой оставил в доме. – Кейл горько усмехнулся. – Я до смерти тогда перепугался, хотел броситься за ним, но отец не пустил меня. Мы рискнули скрыться в ночной темени. Затем я услышал выстрелы. Отец что-то крикнул и рухнул на землю. Когда я оглянулся, он уже лежал, истекая кровью. Ему прострели легкое.

– Вот, значит, как он погиб, – прошептала Хлоя, с трудом сдерживая слезы.

Ей было горько слышать о несчастье, обрушившемся на юного Кейла в ту страшную ночь. Она протянула было руку, чтобы коснуться его, однако выражение лица Кейла остановило ее. Было видно, что боль воспоминаний по-прежнему терзает его, но он не хотел, чтобы душевные муки оставили его, не желал расставаться с ними. Хлое захотелось сказать ему, что не стоит бередить старые раны, разжигать огонь мести, – наоборот, нужно вырваться из тягостного плена одиночества, впустить кого-нибудь в свою жизнь.

– Да, – бесстрастно повторил Кейл., – так он погиб.

– И ты остался один?

Кейл глубоко вздохнул.

– Один из убийц издевался надо мной. Он знал, что я... Он бросил мне арбалет. Тот самый, что мои далекие предки когда-то привезли в Америку из Англии. Арбалет этот был символом доблести нашей семьи. Я же не сумел даже воспользоваться им, отомстить врагам. Сидел в дорожной пыли возле тела отца и смотрел им вслед, а они ускакали прочь. Я не сделал ничего, чтобы остановить их. Не нашел в себе мужества выстрелить, хотя такая возможность у меня была.

– Но, Кейл, ты же был ребенком!

– Мне было уже четырнадцать. И я умел стрелять. Но позволил им уйти, так и не выстрелив в них. В память о своем поражении я оставил арбалет у себя.

– И ты по-прежнему винишь себя за это?

Неожиданно голос Кейла зазвучал гневно, он буквально заклокотал от ненависти:

– Нет! Я виню лишь убийц моего отца! Того, кто послал их совершить убийство! Именно этого человека я виню в его смерти – Джона Митчелла! Это он стоял за всем этим, это ему нужна была наша земля, наш скот, наше имущество!

Хлоя долго не могла подобрать нужных слов.

– Отомстив за отца, ты искупишь свою вину за ту жуткую ночь? – мягко спросила она, немного помолчав.

Она совершенно не ожидала, что он кинется обнимать ее, опустив на мягкое зеленое покрывало травы. Придерживая ее голову, чтобы смотреть ей в глаза, Кейл просто впился в ее губы.

– Я уже говорил тебе, – прошептан он, на миг оторвавшись от ее губ, – что ты задаешь слишком много вопросов.

Он осыпал ее страстными поцелуями, а она, почувствовав вновь запылавший огонь желания, оставила всякие попытки к сопротивлению. Кейл не позволил ей задавать новые вопросы, и через несколько минут Хлоя забыла обо всем, что совсем недавно так ее интересовало.