Влюбленный воин

Глава 5

Хейд проснулась в том же деннике, где очнулся до этого Тристан. В голове у нее гудело, а мысли разбегались. Какое-то время она лежала без движения, пытаясь вспомнить события, которые привели ее в конюшню. Вспомнив про лорда Найджела, она вздрогнула и в ужасе замерла. Но уже в следующее мгновение Хейд приподнялась и вздохнула с облегчением — она вспомнила самое главное…

Светловолосый мужчина ее грез! Он здесь был и говорил с ней!

Поднявшись на ноги, девушка сделала шаг-другой — и остановилась: ужасно закружилась голова, и все завертелось и закружилось у нее перед глазами. Выждав минуту-другую, она медленно пошла по проходу, то и дело озираясь. «Где же он, где?» — спрашивала она себя. Увы, светловолосого красавца не было в конюшне. Неужели он ей приснился?

Выбравшись из конюшни, Хейд оказалась во дворе, омытом светом луны. Несколько раз она обошла двор, вглядываясь в темные тени.

«Он был здесь, — уверяла она себя. — Он держал меня в объятиях и обещал защитить. Он держал меня в объятиях до тех пор, пока я…»

— Пока я не уснула, — в отчаянии прошептала Хейд. — А может, я сошла с ума?

Она упала на колени и уставилась на полную луну, будто могла получить у этого сияющего диска ответы на свои вопросы и объяснение своего безумия.

— Да, я спала, — пробормотала Хейд. — Значит, он был всего лишь еще одним сном.

Звезды лукаво подмигивали ей с небес, а ночной ветерок закручивал пыль, образуя вокруг нее крошечные вихри. Тихо вздрогнув, Хейд проговорила:

— Ах, мне следовало быть разумнее и ни на мгновение не верить в то, что говорила Минерва о родстве душ. В ее словах не было ни крупицы правды. Все это глупые суеверия.

Внезапно за ее спиной послышался шорох, и Хейд тут же повернула голову в надежде увидеть высокого светловолосого красавца с широкой грудью и смеющимися синими глазами.

Но оказалось, что это всего лишь филин, усевшийся на крышу конюшни.

— У-у-у! — заухала птица.

— Да-да, Уилли, я поняла, — пробормотала Хейд. — Ты говоришь, что Минерва зовет меня, верно?

Филин снова заухал и захлопал крыльями. Потом поднялся в воздух и исчез во тьме.

— Что ж, очень хорошо. Пойду домой. — Снова вздохнув, Хейд медленно поднялась на ноги и добавила: — Иду, Минерва, иду.

Когда она вошла в свой домик, Минерва сидела у очага с иглой в руке. А филин, недавно прилетавший к конюшне, теперь уже восседал на подоконнике, поглядывая на Хейд с явным неодобрением.

Минерва подняла голову от своего рукоделия и с обидой в голосе проговорила:

— Что ж, здравствуй, девочка. Я рада, что ты наконец-то решила вернуться домой.

Филин сердито заухал.

— Ох, Уилли, прости меня, — пробормотала Хейд. Тут Минерва вдруг наклонилась и дотронулась до грязного пола между своими ступнями. Затем, начертив на пыльном полу прямую линию, направленную в сторону открытой двери, резко выпрямилась и топнула ногой. И тотчас же из-под ее стула выскочила крошечная серая мышка. Пробежав вдоль начертанной линии, мышка юркнула за дверь, а Уилли, взвившись в воздух, вылетел наружу следом за мышкой. Минерва же, поджав губы, снова взялась за иглу.

Хейд закрыла за птицей дверь и села за маленький столик, стоявший в углу комнаты. Взглянув на нее исподлобья, Минерва проворчала:

— Могла бы заранее сказать мне о своих планах. Неужели так трудно сообщить, что хотела посидеть с сестрой подольше? — Не дождавшись ответа, Минерва внимательно посмотрела на девушку. — Что с тобой, милая?! — воскликнула старуха, поднимаясь на ноги. Она подошла к Хейд и, усевшись с ней рядом, обняла ее за плечи. — Что тебя так гнетет? Уж, наверное, не мой длинный язык?

Хейд покачала головой и шмыгнула носом.

— Так в чем же дело?

Хейд тяжело вздохнула и рассказала о предложении Найджела.

Внимательно выслушав ее, Минерва вскочила со стула и с живостью, несвойственной ее почтенному возрасту, прошлась по комнате.

— Похотливый осел! — в гневе зашипела она. — Я знала, что этим кончится! Негодяй! Хитрый мерзавец!

Пламя в очаге взвилось до трубы, и из очага посыпались снопы искр. Но женщины этого даже не заметили.

— Этот глупец воображает, что ты, дочь лорда, поможешь ему совершить предательство, — продолжала старуха. — А ведь ты со своей красотой и статью достойна, стать женой самого знатного вельможи в Англии!

Произнося свои гневные речи, Минерва бешено жестикулировала, и как бы в ответ на ее движения пламя в очаге плясало столь же неистово. Хейд же лишь пожимала плечами и вздыхала время от времени.

— Негодяй! Глупец и негодяй! — кричала старуха. — Выбирает тебе в мужья худшего из всей своры! Кузнеца Дональда!.. — Минерва подошла к очагу и сплюнула в огонь. Пламя тут же обрело зеленый цвет желчи. — Ведь всем известно, что Дональд — убийца!

— Найджел прекрасно знает, что я не стану помогать Дональду, — заметила Хейд.

Приблизившись к окну, Минерва погрозила кулаком башне замка.

— Наверное, он воображает, что ты с радостью прыгнешь к нему в постель, чтобы родить ему ублюдка!

Пламя в камине снова взвилось к трубе, наполнив хижину треском и хлопками.

В очередной раз вздохнув, Хейд пробормотала:

— Минерва, пожалуйста, прекрати. Не хочешь же ты, чтобы крыша нашего домика снова загорелась?

— Да-да, конечно… — закивала старуха. Снова усевшись у стола, она заявила: — Но ты никогда не ляжешь в постель с женатым мужчиной. Я в этом уверена.

— Почему же уверена? — спросила Хейд. Она выпрямилась на стуле и посмотрела на Минерву даже с некоторым любопытством. — Ведь мать именно так и поступила.

— С твоим отцом все было иначе, девочка. Ты же знаешь, что…

— Ничего я не знаю, — перебила Хейд. — Ничего, кроме того, что я незаконнорожденная. Потому что мой отец был в то время мужем леди Эллоры.

— Ты совсем ничего не знаешь, девочка. Твой папа был…

— Второй половиной моей матери. У них было единение душ, — перебила Хейд. С вздохом, закрыв глаза, она продолжала: — Я очень хорошо знаю эту историю, Минерва, и с каждым твоим рассказом она становится все менее убедительной.

Минерва уже раскрыла рот, чтобы упрекнуть девушку за ее резкие слова, но тут вдруг заметила перемену в ее лице. Пристально глядя на Хейд, она прошептала:

— Ты его видела!

— Видела? — спросила Хейд с раздражением. Открыв глаза, она заметила, с каким восторженным вниманием смотрит на нее Минерва. — Не знаю, о ком ты.

— Нет, знаешь, — возразила старуха. — Ты видела свою вторую половину. Или он снова приходил к тебе во сне?

Хейд досадливо поморщилась.

— Я не хочу говорить об этих глупостях. — Она поднялась со стула. — У меня был очень тяжелый день, и мне надо хоть немного поспать. — Приблизившись к двери, ведущей в соседнюю комнату, она остановилась у порога и, обернувшись, тихо сказала: — Доброй ночи, Минерва.

Тристан бросил поводья мальчику, ждавшему его у конюшни, и зашагал через двор к большому залу. Приблизившись к входу, он услышал голоса людей, прибывших из Сикреста.

— Где этот трусливый недоносок?!

— Эй, приведите сюда этого вора!

Крики, сопровождавшиеся одобрительным ревом, становились все громче, — вероятно, эти люди чувствовали свою силу.

— Где он?! Я сейчас сам перережу ему глотку!

Внезапно откуда-то из тени выступил Фаро и передал своему господину меч. Тристан поблагодарил его и прицепил меч к поясу. Потом спросил:

— Наши люди готовы?

— Только ждут твоего сигнала, господин.

— Так подай его сейчас же!

Фаро исчез так же бесшумно, как и появился.

Тристан же с невозмутимым видом вошел в зал. Вошел так, будто ему совершенно ничего не угрожало. Окинув взглядом толпу смутьянов, он насчитал человек двадцать пять. Большинство из них были молоды, и все они были охвачены праведным негодованием. Тристан медленно прошелся по залу, потом направился к бочонку с элем, стоявшему у стола. Наполняя свой рог, он поглядывал на смутьянов, но те не узнавали его в одежде простолюдина. У дальней стены зала стояли несколько его воинов, но ни один из них не подал виду, что их лорд вошел в зал. И ни один не сделал попытки усмирить толпу.

Подстрекал же смутьянов приземистый человечек, похожий на жабу. Причем он был так дерзок, что даже уселся на главный стол, за которым обычно сидел хозяин замка. Обращаясь к своим сообщникам, человечек-жаба громко кричал:

— И вот что я вам скажу… Мы будем правы, если перережем глотку этому лорду-ублюдку и бросим его тело в его же ров.

Крики одобрения свидетельствовали о том, что ему удалось еще больше распалить толпу.

— И никакой он не лорд! — продолжал главарь. — Он вор и убийца. Скажите, где все те бедняги, что решили поселиться здесь вопреки воле лорда Найджела?

Тараща глаза, Дональд окинул взглядом толпу. Заметив, наконец, Тристана, стоявшего у стены, он завопил:

— Эй ты! Ты здесь живешь?!

Тристан опустил свой рог и, кивнув, направился к толпе. Многие из смутьянов похлопывали его по спине и выражали сочувствие. Тристан же остановился возле хозяйского стола и вопросительно посмотрел на главаря. Тот окинул его взглядом и, злобно ухмыляясь, спросил:

— Ну, и где же твой могущественный лорд? Наверное, прячется где-нибудь во внутренних покоях и трясется за свою жизнь? — Дональд запрокинул голову и разразился отвратительным хриплым смехом. — А может, он прячется под защитой где-нибудь в конюшне? Готов держать пари, что так и есть.

Тристан молчал, и подстрекатель, уставившись на него, прорычал:

— Так, где же он?! Отвечай! Почему ты молчишь?!

Сделав шаг вперед, Тристан приблизился к Дональду почти вплотную. Брезгливо поморщившись, он процедил сквозь зубы:

— Сейчас лорд как раз обдумывает, как лучше расправиться с гнусным куском дерьма, рассевшимся на его столе.

И в этот же миг все остальные воины Тристана ворвались в зал и тотчас же окружили ошеломленных мятежников. Возглавлял воинов славный шериф Баррет со своим огромным боевым топором.

— Эй! — выкрикнул человечек-жаба и нервно заерзал на столе. — Что все это значит?!

Тристан ухватил его за ворот грязной туники и с силой швырнул на пол. Некоторые из смутьянов сразу же бросили оружие, остальные в замешательстве переглядывались.

— Я тебе покажу, ублюдок… — проворчал Дональд. Поднявшись на ноги, он потянулся к длинному ножу, висевшему у него на поясе.

— Успокойся, Дональд, — обратился к нему Баррет, пытаясь урезонить. — Лучше не глупи. Убирайся отсюда, пока не поздно.

Но тут Тристан поднял руку, призывая шерифа к тишине. Не сводя пристального взгляда с кузнеца Дональда, он проговорил:

— Не мешай ему, Баррет. Пусть попытается сделать то, что он хотел. Ведь, в конце концов, он пришел сюда за этим.

— Как скажете, милорд, — кивнул Баррет. Отступив в сторону, он с угрозой взглянул на одного из вилланов — тот все еще не бросил оружие. — Давай сюда свой нож, если не хочешь, чтобы я свернул тебе шею.

Дональд же поглядывал на своих людей, то и дело, бросая яростные взгляды на Тристана.

— Думаешь перерезать нам всем глотки без боя?

— Единственный, кто желает бойни в Гринли, — это ты, — напомнил Тристан. — Ведь именно об этом ты кричал тут совсем недавно.

Глаза Дональда округлились — только сейчас он понял, что новый лорд слышал все. Но уже в следующее мгновение лицо его исказилось от ярости, и он, сжимая в руке нож, бросился на Тристана. Тот без труда увернулся и тут же, взмахнув мечом, нанес противнику удар по плечу. Дональд с криком рухнул на пол и, откатившись в сторону, с необычайным проворством вскочил на ноги. Снова принимая боевую стойку, он злобно прохрипел:

— Только трус пытается одолеть плохо вооруженного человека. Мое лезвие не идет в сравнение с твоим.

Тристан с усмешкой приподнял бровь.

— Но я ведь не напрашивался на поединок. А твой выбор негодного оружия лишь свидетельствует об отсутствии сноровки и о невежестве. — Окинув взглядом кузнеца, Тристан добавил: — Неужто ты думал, что такое оружие, как у тебя, сможет защитить человека с такой задницей? Гм-гм…

Люди Тристана громко рассмеялись. Дональд же побагровел, и только шрам, пересекавший щеку, оставался белым.

— Боишься сразиться со мной на равных?! — прорычал кузнец.

Тристан запрокинул голову и от души расхохотался. Затем, не удостоив противника взглядом, передал свой меч верному Фаро, и легким движением руки поманил к себе Дональда:

— Что ж, иди сюда.

Вместо меча Тристан взял со стола небольшой столовый нож.

Кузнец тотчас же сделал выпад, но Тристан снова увернулся и мощным ударом ноги поверг Дональда на пол. Однако тот и на сей раз сумел откатиться в сторону, а затем быстро подняться. Наступая на противника, Тристан предупредил:

— Я не стану с тобой играть всю ночь. Если хочешь драться, действуй.

— Трус! — завопил Дональд, отступая. Покосившись на своих людей, взиравших на Тристана со страхом, он сказал: — Хватайте же его!

Но вилланы из Сикреста ничего не могли поделать, ибо были воинами из Гринли. Время от времени они в смущении пожимали плечами.

— Ну, что скажешь? — спросил Тристан, продолжая наступать. — Кажется, ты хотел вспороть мне брюхо и бросить мое тело в ров? Что ж, кое-кто непременно туда угодит. Ров ждет жертвы…

Нацелившись острием ножа в сердце Тристана, Дональд бросился на него с громким криком, но тотчас же был разоружен — его нож со звоном упал на пол. Лицо кузнеца смертельно побледнело; он кинулся за своим оружием, но в тот же миг правая рука Дональда оказалась прибитой к столу тонким ножом Тристана так, что только изящная рукоятка столового ножа торчала из его пухлой ладони. На несколько мгновений воцарилась тишина, а затем по залу прокатился отчаянный вопль смутьяна.

Тристан схватил кузнеца за горло и, склонившись к нему, спросил:

— Кто тебя послал?

Дональд молчал, и пальцы Тристана еще сильнее сжали его горло.

— Кто тебя послал? Отвечай!

Кузнец захрипел и с трудом выговорил имя — именно то, которое и ожидал услышать Тристан. Оттолкнув Дональда с возгласом отвращения, он в тот же миг выдернул из его руки свой столовый нож и бросил его в камин. Скорчившись на полу и прижимая к груди окровавленную руку, Дональд в ужасе смотрел на Тристана, смотрел так, будто ожидал смерти.

Не обращая внимания на поверженного противника, Тристан окинул взглядом вилланов, прибывших из Сикреста:

— Не желает ли еще кто-нибудь сразиться со мной? Есть ли среди вас такой храбрец?

Смутьяны, потупившись, молчали. А те, кто еще держал оружие, побросали его на пол.

Тристан усмехнулся и, повернувшись к Баррету, приказал:

— Взять их под стражу. — Повернувшись к Фаро и кивнув в сторону Дональда, он добавил: — А этого поместить в отдельную темницу. Когда мой гнев уляжется, я сам с ним побеседую.

Когда зал опустел, Тристан взял у Фаро свой меч, затем снова наполнил рог элем. Какое-то время он стоял у пылавшего камина, поспешно попивая эль и предаваясь размышлениям. Ему ужасно хотелось тотчас же отправиться в донжон и надлежащим образом покарать негодяев, осмелившихся напасть на Гринли. Но здравый смысл подсказывал: не следует давать волю своему гневу — это могло бы вызвать неудовольствие Вильгельма. Нет, он сумеет держать себя в руках, и поступит так, как поступил бы на его месте сам Найджел. Он воспользуется его людьми для осуществления собственных целей.

Пламя в камине трепетало и плясало, вызывая в памяти огненно-рыжие волосы Хейд. И тут он вдруг вспомнил, что мужчина, разговаривавший в конюшне с девушкой, упомянул кузнеца Дональда. Конечно же, это был лорд Найджел! Но как же он сразу не опознал в нем по выговору дворянина?

И было ясно, что Найджел угрожал рыжеволосой красавице. Но чем именно он ей грозил? Что от нее требовал? И какую роль в его планах играл Дональд?

Чем больше Тристан думал о стройной красавице, представляя ее рядом с омерзительным кузнецом, тем больше распалялся гневом. Сам того, не заметив, он сжал рог с элем с такой силой, что тот треснул, и влага пролилась ему на ладонь.

Тристан мысленно поклялся, что непременно завоюет рыжеволосую красавицу и сделает ее своей.

— Что же касается лорда Найджела, то ему не избежать смерти, — пробурчал он себе под нос.