Если воевода и делал какие-то расчеты, то он рассчитал все правильно. Кувшин с мертвой водой летел так плавно, будто у него появились крылья, и так точно, словно с крыльями он приобрел еще и голову. Исин злорадно ухмыльнулся и спросил, будто не знал, что услышит в ответ.
— Он упадет?
— Еще как!
Гаврила, сдвинув брови глядевший в небо, странно переспросил.
— Весь?
— Ага, — ответил воевода провожая глазами кувшин. Что-то в голосе Масленникова заставило его отвернуться от ковра.
Масленников натужно скреб лоб.
— У него же там еще бутылки… Что будет, если все они разобьются?
— Чего? — не понял Исин.
— Джинов станет больше! Вот чего!
Избор дернулся, было, вперед, но опустил руки.
— Что за голова у тебя? Такие мысли в голову без задержки пускать нужно, а ты…
— Руками надо тише махать, — огрызнулся богатырь. — Что теперь делать-то?
По ковру расползлось голубое пятно. Это небо глядело на них сквозь дыру в ковре. С такой пробоиной ковер потерял устойчивость и словно лодка с дырой в борту завалился на сторону. Муря заметался, пропал из вида. Несколько мгновений ему еще удавалось держаться в воздухе, но это быстро кончилось. Половины ковра уже не существовало, а то, что осталось вело себя как норовистая лошадь. Остаток летающей тряпки болтало туда-сюда и от этого третья бутыль с третьим джином, которую он как раз собирался спровадить вниз упала как-то сама собой и подхваченная ветром устремилась в центр смерча. Следом за ней с ковра посыпалось все что там еще было. Богатырям с земли было не видно, что именно летит, но несколько уже знакомых блесток они отличили.
Муря ничего этого не видел — не до того было — да и впору ли смотреть за джинами, когда тебя несет неизвестно куда. Вцепившись в край ковра, колдун теперь думал не о том, чтобы удержаться в воздухе, а о том, чтобы попасть на землю, сломав как можно меньше костей. Думать об этом было самое время.
— Надеюсь он упадет на камни, — сказал Исин, когда ковер скрылся за кромкой леса. Вершины сосен отсюда смотрелись остриями пик, грозящими небу.
— Какие же там камни? Там же лес… — откликнулся Гаврила. — Мы же там шли…
— На самые острые и твердые…
Избор представил каким злым будет Муря, если останется в живых и сказал.
— Присоединяюсь.
То что летит обязательно падает.
Мурины причиндалы разлетелись по всему полю, и тут и там из зеленой травы поднялись рыжие дымы. Несколько их упали рядом с прозрачной стеной, а что-то рухнуло прямо в смерч. После этого внутри воронки вспучилось рыжее облако и тут же смерч с тяжелым грохотом осел, прижался к земле. Ветер стих, а сам смерч вдруг стал полосатым, как Марьянин кот. Светло-серые полосы смерча перемешались в нем с рыжими, словно там переплелись две змеи.
— Они схватились! Они борются!
В сверкающем облаке что-то гремело, трещало и рушилось. Что-то вспыхивало ярко, слепяще, словно солнце отражалось в ятагане джина или сверкали гневом глаза остроголового мага.
Они с радостью посмотрели бы на том, чем это все закончится. Мало того, что это было необычно интересно, но это еще напрямую казалось каждого из них. Но Гаврила вовремя вспомнил о двух других джинах, что вылупились из первых бутылок брошенных Мурей. Те уже освоились со своими размерами и оглядывались по сторонам, раздумывая, ради чего это они оказались в этом месте.
Потом они увидели друг друга и на лицах у них появилось одинаково-радостное выражение.
— Может, передерутся? — спросил Исин неизвестно у кого. Но джины драться и не собирались.
— Ясир? — недоуменно спросил синештанный, оглядывая товарища. Его голос прокатился по полю как раскаты отдаленного грома.
— Ибрагим? — с тем же чувством радостного недоумения переспросил обладатель дубины и красных штанов. И оба в голос протянули.
— Дела-а-а-а!
Пока они занимались собой — хлопали друг друга по голым плечам и вспоминали общих знакомых — люди потихоньку отошли к кустам, что маленькой купой выросли посреди поля.
— Бежать надо! — шептал Исин.
— Куда? — спросил Гаврила, не сводивший глаз с парочки. — Они догонят и раздавят. Мы для них, что старички для нас… Наступит и не заметит… Вон ноги какие длинные.
— Да что ноги, — отозвался Избор. — Дубина какая длинная.
— С такими ногами и дубины не нужно… — возразил Гаврила.
— Так что ждать пока сюда придут? — не выдержал хазарин.
— Не ждать. Думать.
Пока люди решали, что делать джины то ли договорились, то ли потеряли друг к другу интерес. Встав спина к спине, они смотрели по сторонам, так же как и люди не зная что предпринять.
— Они же как и мы, ничего тут не понимают! — сказал вдруг Гаврила. — Им десятник нужен!
Мысль, что пришла в голову Гавриле, залетела и к остальным.
— Здоровые больно… Дураки наверное… А? — осторожно сказал Исин.
Гаврила улыбнулся и попросил.
— Ну, богатыри, давайте без обиды. Я этими сам займусь.
Избор ни на минуту не забывал о Гавриловых странностях, а сам Гаврила еще грешил этим, поэтому воевода спросил.
— Ты, что их бить будешь?
— Зачем? Запугаю.
Исин смерил взглядом две громадных фигуры маячившись на фоне терзаемого духами смерча.
— Ты уверен, что ты их пугать будешь, а не они тебя….
— Кто ж тут наперед уверен. Ну, а ежели что поможете… Да, я думаю, обойдется.
Избор попытался быстрым движением хлопнуть богатыря по спине, но только задел по веткам. Гаврила уже выскочил из кустов.
Те несколько мгновений, что он бежал к джинам он думал о том, как вести себя с ними, как начать разговор, но не придумал ничего лучше, простого и доходчивого.
— Здорово, ребята!
Так он обращался к дружинникам младшей дружины. «Ребята» поискали его глазами и, наконец, нашли.
— Ты кто? — спросил Ясир.
Гаврила, еще державший в голове Киевских дружинников ответил.
— Я ваш новый десятник.
— Ты?
— Десятник?
Джины переглянулись, и Гаврила понял, что малость сплоховал.
— Хозяин, — поправился он. — Я ваш новый хозяин.
Джины подтянулись.
— А старый хозяин где?
— Старый хозяин?
Конечно, он отел обмануть джинов, но обмануть их совсем по-другому. Все получалось как-то само собой, неожиданно и дорога на которую он ступил, оказалась довольно скользкой. Отвечать следовало быстро, не раздумывая, а джины смотрели на него все более подозрительно.
— А! Муря! — сказал, наконец, Масленников. — Так он улетел… Мы тут с ним в зернь играли, так он мне вас проиграл.
Уже произнеся это он подумал, что может быть и зря сказал что выиграл их. Кто знает, как джины отнесутся к этому, но все обошлось.
— И ты выиграл?
— Да.
— А что против нас на кон ставил?
Гаврила посмотрел на одного, на другого. Ребята перед ним стояли здоровые — кровь с молоком. Головы вровень с вершинами деревьев. И в росте и в силе Масленников уступал им, но он считал себя намного умнее, и сознание этого толкнуло его к рискованной шутке.
— В Дамаске были? — спросил он.
— Спрашиваешь!
— Городскую стену видели?
Джины переглянулись.
— Ну, видели.
— Вот ее и поставил.
Джины переглянулись. Молчание затянулось, и Гаврила понял, что зарвался. Он хотел уже рассмеяться и обернуть все шуткой, но тут Ясир сказал.
— А чего! Годится. Я стену помню. Длинная. Двенадцать ворот. Такая дорого стоит…
Ибрагим кивнул, положил дубину и присел, чтобы рассмотреть нового хозяина.
— Ну, что делать, хозяин будем? Зачем мы тебе понадобились?
Ответ Гаврилы был предельно честен.
— Да ничего, вообщем-то.
— Как так? — удивился Ясир. — Мы тебе служим. Приказывай, что нужно!
Гаврила покачал головой так, что со стороны можно было подумать, что он сокрушается о своей доброте.
— Да жалко мне вас стало. Муря про вас столько хорошего рассказал, пока играли, так я решил, что отпущу вас. Насиделись, поди, в бутылках-то?
Гаврила говорил и сам начал верить в то, что говорит.
— Так что вы свободны.
Исин и Избор слышали разговор и восхищенные хитростью Гаврилы только качали головами. Исин ждал, что джины побросав все, что держат в руках от радости разбегутся, но те не двинулись с места.
— Нет. Так нехорошо! — сказал Ясир. — Так не делается…
— Конечно, — согласился с ним Ибрагим. — Дай мы тебе хоть какую-то службу отслужим… А то неудобно как-то.
В голосе джина было такое упрямство, что Гаврила понял — чтобы они отвязались нужно сделать все так, как они хотят. Выражая уважение к капризу, он развел руками.
— Ну, коли так…. Вон там за лесом, на лугу, посуда серебряная разбросана. Принесите-ка ее сюда, да побыстрее.
Сложив на груди ладони джины прокричали — «Внимание и повиновение!» и побежали в указанную Гаврилой сторону. Когда они скрылись за деревьями, Избор высунул голову их кустов и спросил.
— Ну что?
— По-моему удалось. Сейчас они притащат что-нибудь, и я их отправлю куда подалее.
— Как бы они еще чего с собой не принесли, — сказал осторожный Исин, наблюдая за смерчем. Он, окруженный огромными фигурами, бесформенным пыльным облаком болтался около виднокрая и уже не был страшен.
Вскоре головы джинов показались над вершинами деревьев.
— Прячьтесь. Идут соколики….
Через несколько мгновений фигуры стали четко видны на фоне деревьев. Ясир с Ибрагимом вышагивали гордо, совсем как свободные люди. Было видно, что в их руках блестит посуда.
— Бегут! — всмотревшись сказал Исин и добавил. — Светлые Боги! Они еще и ковер тащат!
— Уважают, значит, — сказал Масленников подбочениваясь.
Джины подбежали и высыпали перед богатырем все, что принесли.
— Чего еще, хозяин?
Ясир переминался с ноги на ногу и в глазах его горел огонь честного служения.
— Прикажи!
Гаврила улыбнулся, как мог дружелюбно и сказал.
— Все, ребята… Свободны!
Джины повернулись. Ясир сунул ятаган в ножны, а Ибрагим взвалил дубину на плечо. Исин и Избор в кустах облегченно вздохнули и тут-то над ними грянул голос.
— Стойте, дурни! Он же вам голову морочит!
Гаврила вздернул голову. Голос звучал отовсюду. Казалось, что эти слова выговаривали кусты трава и воздух, что окружали их.
Но ни кусты, ни трава и ни воздух не сказали ни слова. Гаврила узнал голос. Он и джинам оказался знаком. При первых же звуках они встали навытяжку.
— У них есть талисман — ожерелье. Принесите его мне.
Голос не просил. Он требовал. Джины переглянулись в нерешительности.
— Послушай, старый хозяин… Наш новый хозяин решил отпустить нас. Мы тебе…
— Я ваш хозяин! И новый, и старый, и вовеки веков!
Мгновение назад на лицах джинов была написана нерешительность, но тон Мури привел их в чувство. Гавриле даже показалось, что на их щеках проступила краска стыда за то, что они едва не стали жертвами такой глупой шутки. Ибрагим посмотрел На Масленникова и сказал.
— То-то я все думаю… Если он нас выиграл, то куда тогда стена подевалась?….
Он потащил ятаган, и тот с сухим свистом рассек воздух. Гаврила понял, что его тут больше не любят.
— Где талисман?
Гаврила показал на кучу серебра.
— Все ценное, что у нас есть, все тут.
— Ожерелье! — заревел Ибрагим
— Ищите его! — вновь прозвучал голос Мури. — Он там!
— А что с серебром делать? — спросил Ясир.
— Какое серебро?
— Чаши…
— О Боги! Мне ожерелье нужно, а не чаши… Есть оно?
— Тут еще и ковер.
— Какой ковер?
— Богатый… С шитьем.
— Ковер еще… Боги, что же это такое? Ожерелье есть?
Уже не надеясь на сообразительность помощников Муря обратился к богатырям.
— Господа богатыри, отдайте талисман добром…
— Где ты? — вместо ответа спросил Гаврила — Показался бы. Тогда бы и поговорили… А то не по-людски как-то. Ты нас видишь, а я тебя нет.
— Ничего подобного, — возразил колдун. — Я вас тоже не вижу.
«Ага», подумал Гаврила, а вслух сказал, сжав пальцы в кулак.
— Жаль. Я бы с удовольствием посмотрел на тебя.
— Я тоже…
Гаврила почувствовал, как колдун сидевший неизвестно где точно так же, как и он сжал кулаки.
— Но вы же, мерзавцы, мне ковер испортили.
Гаврила помимо воли посмотрел на кусты, в которых сидели Избор и Исин, и одобрительно покачал головой.
— А мы тут между собой поспорили, убьешься ты или нет…
— И кто выиграл? — с интересом спросил колдун.
— Похоже, что все проиграли, — после недолгого раздумья ответил Масленников. — Ты на что упал?
— На деревья.
— Я так и знал, что камней там не будет…
Что-то в голосе выдало его.
— И это после того, как я спас вас от разбойников!
— Нет, — ответил Гаврила. — Это после того, как ты попытался украсть талисман.
Голос мага стал холоден.
— Спасибо, что напомнил. Эй, Ибрагим! Ясир! Нашли?
Джины разогнули спины.
— Нет его тут!
Колдун задумался, но только на мгновение.
— Обыщите их всех!
Ясир на всякий случай нагнулся пониже разглядывая Масленникова.
— Кого «их»? Он тут только один!
— Один?
Муря соображал быстро.
— Ибрагим, дубина при тебе?
— А как же?
— Стукни ей господина богатыря по голове, и ищите еще двоих. Бей не досмерти, а так, чтобы искать не мешал…