Вниз по темной реке

ГЛАВА 6

В половине девятого, позавтракав, я уже готов был выйти из дома. Для визита в дом лорда Харви время неподходящее — рановато. Впрочем, и обстоятельства не самые обычные. Обвинения в отсутствии деликатности как-нибудь стерплю. Не впервой, бывало и похлеще.

Закрыв за собой дверь, я пустился в путь. Из любопытства решил сделать крюк, пройдя мимо дома Бэкфордов, и замедлил шаг, свернув на Кинсли-лейн. Двинулся вдоль железной ограды. У дома — тишина и спокойствие, как и на пройденном участке улицы. Кое-где в щелках между портьерами пробивается свет. Словно ничего и не стряслось, если не считать, что хозяйка в госпитале, а муж не имеет об этом ни малейшего понятия.

Я двинулся дальше.

Жилище лорда Харви напоминало дома Альбертов и Бэкфордов, разве что на Грейсон-сквер за оградами имелись ухоженные лужайки и садовые деревья. Некоторую разницу я обнаружил, ступив в холл. Ковры под ногами казались толще, люстра светила ярче, а мудрость и достоинство предков словно придавали дополнительный вес золоченым рамам висящих на стенах портретов мужчин рода Харви. Белинда немедленно заявила бы, что в таких мелочах и состоит неуловимое отличие старинной аристократии от скороспелых богатеев.

Мне сообщили, что семейство еще изволит завтракать, однако леди Эдит вскорости спустится. Меня проводили в гостиную, и через некоторое время в комнату вошла девушка в сопровождении тетки — леди Харви, темноволосой женщины лет тридцати пяти. Я сразу отметил кислое выражение лица компаньонки, очки на золотой цепочке и костлявые пальцы без единого кольца.

Леди Эдит напомнила мне добродушного щенка. Пухленькая, рыжеватая, с огромными карими глазами, покрасневшими и опухшими от пролитых слез. Скомканный платочек — непременный атрибут любой душещипательной пьесы — свидетельствовал о глубоком горе. Впрочем, в неподдельности страданий девушки усомниться было невозможно. Леди Харви указала на кресла, и мы сели. Обе женщины с любопытством рассмотрели мое исцарапанное лицо, но от комментариев благовоспитанно воздержались.

— Полагаю, вы слышали о несчастье с мисс Альберт? — начал я.

Леди Эдит кивнула, смахнув слезу.

— Нам сообщили вчера вечером.

— Насколько я понимаю, вы дружили.

— Роуз была моей ближайшей подругой, — всхлипнув, подтвердила девушка. — Настоящей подругой…

— Дорогая, тебе следует держать себя в руках. Твоя истерика инспектору ничем не поможет.

Леди Харви повернулась ко мне. Слез в ее глазах я не углядел — лишь проблеск жадного интереса, слегка замаскированного притворным сочувствием.

— Что случилось с бедной мисс Альберт? Нам говорили, что она погибла страшной смертью. Это был несчастный случай? — заговорила она.

— Пока нам известно немного, — сухо сказал я. — Однако мы уверены, что несчастным случаем здесь и не пахнет.

Явно неудовлетворенная моим ответом, леди Харви откинулась в кресле, а в глазах ее племянницы мелькнул страх.

— Преступник истязал ее перед смертью? — подала голос леди Эдит.

Наверняка девушка горячо любила подругу, поэтому, как частенько бывало, мне пришлось пойти на сделку с совестью:

— Мы так не считаем.

В глазах леди Эдит вспыхнул огонек облегчения.

— Не могу себе представить, что кто-то хотел причинить ей вред…

Леди Харви саркастически хмыкнула, и племянница резко повернулась в ее сторону.

— Тетя Луиза! Я знаю, что ты не любила Роуз, но ведь ее больше нет, и не надо фыркать при каждом моем слове! Это жестоко! Думай что хочешь, но Роуз была моей подругой, и я… я желаю поговорить с инспектором наедине.

Я удивленно воззрился на девушку. Вот тебе и щенок…

— Ты не можешь сообщить инспектору ничего такого, что… — начала тетка, гневно выпрямившись в кресле, и мне пришлось вмешаться:

— Я действительно предпочел бы разговор с глазу на глаз. Чем более будут отличаться ваши рассказы, тем в данном случае лучше. Сможем ли мы встретиться с вами чуть позже, леди Харви?

Господи, ну и мина… Хорошо, что здесь нет молока — скисло бы немедля.

Обиженная леди Харви соблаговолила выйти из гостиной, с преувеличенной тщательностью прикрыв за собой дверь. Леди Эдит, между тем, набрала в моих глазах несколько очков. Повернувшись к ней, я продолжил:

— Мне действительно очень жаль мисс Альберт.

Девушка обмякла в кресле, словно воля, которую она выказала лишь минутой ранее, полностью иссякла.

— Ох, инспектор… — произнесла она с задрожавшим подбородком. — Случалось ли вам терять близкого друга, человека, которому вы полностью доверяли?

Я на миг задохнулся. Стоило бы ответить утвердительно лишь из сочувствия, да я сам был не старше леди Эдит, когда смерть отняла у меня верного товарища — Пэта Дойла.

— Случалось.

— Это очень странно, согласны? — Ее глаза вновь наполнились слезами. — Мы с Роуз делились решительно всем. Вот сижу и думаю — насколько же легче мне станет, если рассказать обо всем Роуз, и тут же вспоминаю: ее больше нет… — И, шепотом: — Должно быть, вам кажется, что я схожу с ума…

— Ничуть, — заверил я леди Эдит. — Вам требуется время, чтобы прийти в себя.

— Что с ней произошло? — спросила она, благодарно кивнув в ответ. — Прошу вас, инспектор… У меня в голове такие картины — одна страшнее другой.

Глянув в нежные карие глаза, я понял, что всего рассказывать не следует.

— На нее напали и перетащили в маленькую лодку. Мы предполагаем, что суденышко дрейфовало вниз по течению и в итоге вчера утром застряло на отмели.

— Утащили в лодку? Среди ночи? — в ужасе воскликнула девушка. — Ведь был жуткий холод! Или она… она уже…

Я поспешил направить разговор в иное русло.

— Пока нельзя сказать наверняка. Мисс Альберт была одета в синее парчовое платье с жемчужинками и…

— Да-да, — с готовностью перебила меня леди Эдит. — В этом наряде она и танцевала на балу.

Я вытащил записную книжку. Слава богу, что девушку удалось так легко отвлечь. Тем не менее, начнем с несложных вопросов.

— Много ли было народу на вечере? Вы пригласили всех друзей и знакомых?

— Ну конечно не всех, — с видимым облегчением ответила собеседница. — Но человек двести пришло. Мы устроили ужин, а после — бал. Джентльмены, не желающие танцевать, играли в карты в курительной комнате.

— С кем вы танцевали?

— Это так важно? — распахнула глаза девушка.

— Не исключено. Все, что вы вспомните о том вечере, может иметь значение.

— Ну, я танцевала с лордом Блэнфордом и мистером Уоллисом, — начала леди Эдит, — и… И с Джеймсом Брэйденом.

Ее щеки предательски порозовели.

— Должно быть, он близкий друг вашей семьи? — невинно осведомился я.

— Джеймс — мой поклонник. Роуз очень хорошо к нему относилась.

— Наверное, мисс Альберт тоже танцевала весь вечер?

— Конечно! Она — одна из самых красивых девушек на каждом балу, — без тени зависти подтвердила леди Эдит.

— Кто приглашал ее на танец?

— Всех и не припомню, — слегка растерялась девушка. — Хотя наверху должна быть ее бальная карточка.

Мое сердце забилось — я рассчитывал на этот предмет осмотреть комнату, в которой останавливалась Роуз, однако леди Эдит предупредила мое желание.

— Буду признателен, если кто-нибудь ее принесет.

Девушка дернула за бархатный шнур, висящий на стене подле камина, и через несколько секунд в комнате появилась служанка, которую и отправили в комнату Роуз.

— Когда вы в последний раз видели мисс Альберт?

— Пожалуй, около двух ночи, — неуверенно ответила собеседница. — Народу было еще полно, но Роуз вроде бы беседовала с мистером Гаверлингом. По-моему, они стояли у колонны в эркере.

— Мистер Гаверлинг? — Я занес имя в блокнот. — Один из ее кавалеров?

— Нет, — мимолетно улыбнулась леди Эдит. — Он очень мил, но ему никак не меньше сорока пяти. Мистер Гаверлинг — поверенный Альбертов, да и наш тоже.

Ага, значит, поверенный. Интересно, они с Роуз вели обычную светскую беседу или все же обсуждали юридические вопросы?

Вернулась горничная, и леди Эдит, поблагодарив ее, протянула мне бальную карточку.

Каждая строка была заполнена: Роуз ни с кем не танцевала дважды, однако Энтони Тергуда среди партнеров я не нашел. Следует расспросить о нем леди Эдит.

— Можете показать бальный зал?

— Разумеется. Сейчас там все убирают, но саму комнату вы увидите.

Мы вышли из гостиной и открыли тяжелые резные двери в бальный зал, уступив дорогу двум мужчинам, тащившим деревянные подставки для нот. В длину комната была не меньше шестидесяти футов. Высокие потолки расписаны розовыми херувимами, виноградными лозами и прочей всячиной. В дальнем конце зала, посреди кадок с растениями, стояла кучка стульев. По левой стене шел ряд застекленных дверей, выходящих на балкон, а примерно в центре правой, между двух мраморных колонн, находился эркер.

Девушка пересекла зал и остановилась, прислонившись спиной к одной из них.

— Вот так стояла Роуз, а мистер Гаверлинг — рядом, повернувшись к залу спиной.

— Не знаете, о чем они разговаривали? Обычная светская беседа или нечто важное?

— Я ведь танцевала, поэтому видела их лишь мельком, — дрогнувшим голосом сказала леди Эдит. — Мне показалось, что Роуз была серьезна, однако не расстроена и не сердита.

Обязательно следует поговорить с этим джентльменом…

— Во сколько вы ушли наверх?

— Около четырех ночи. В комнате Роуз было уже темно. Я не стала ее беспокоить и пошла спать.

— Сможете показать ее спальню?

— Да, конечно.

Девушка двинулась к парадной лестнице и вдруг остановилась в нерешительности, бросив на меня извиняющийся взгляд. Искренность леди Эдит внушала мне все большее почтение.

— Давайте пройдем по лестнице для слуг, — предложил я. — Мне хотелось бы на нее взглянуть.

На лице девушки появилось облегчение, сменившееся благодарной улыбкой.

— Кстати, так даже быстрее, — произнесла она и повела меня наверх, где открыла одну из выходивших в коридор дверей. — Здесь и ночевала Роуз.

— Позвольте, — сказал я, взявшись за ручку.

Симпатичная комната… Стены цвета спелого персика, высокие потолки с белой окантовкой по периметру. На комодах и полочках — ни одного постороннего предмета; постельное белье и покрывало сняли, так что никаких следов пребывания мисс Альберт в спальне не осталось. Я с трудом скрыл разочарование.

— Здесь уже прибрались, — пояснила моя спутница, — но вещи Роуз не трогали.

На комоде в ногах кровати стояла элегантная сумка. Я расстегнул замочек и рассмотрел содержимое. Ничего необычного — в основном шелковое женское белье. Леди Эдит от смущения залилась краской, и я закрыл сумку.

— Где та одежда, в которой мисс Альберт приехала из дома?

— Вот здесь, — показала девушка на большой шкаф и, оглядевшись, добавила: — Недостает только ее пелерины.

— Сможете ее описать?

— Накидка, отороченная норкой. Разумеется, в бальном зале она была Роуз ни к чему.

— Кто-то мог взять пелерину?

— Что вы такое говорите! — распахнула глаза леди Эдит. — Наши слуги — люди порядочные. А потом, кому нужен подобный риск?

Выходит, Роуз успела подняться за накидкой; значит, вариант с похищением прямо из дома отпадает.

— А драгоценности? Разве мисс Альберт не сняла их после бала?

Девушка судорожно вздохнула, прикрыв лицо руками.

— Что-то не так, леди Эдит?

— На Роуз было колье? — прошептала она.

— Мы обнаружили серебряный медальон с ее инициалами. Вы о нем?

Леди Эдит отчаянно замотала головой, затем метнулась к письменному столу и, схватив лист бумаги, обмакнула перо в чернильницу. Несколько искусных штрихов — и на бумаге появился рисунок.

— Вот так оно выглядело. Жемчуг и мелкие сапфиры, — объясняла она, указывая кончиком пера на мастерски изображенную цепочку и кулон размером с шиллинг. — А здесь — крупный сапфир, обрамленный бриллиантами.

— Ничего похожего на теле мы не нашли.

Издав тихий стон, девушка выронила ручку и упала в кресло. На бумаге расплылось чернильное пятно.

— Должно быть, ценная вещь? — осторожно спросил я, немало удивившись неожиданному приступу отчаяния.

— О да, — выдохнула она. — Впрочем, не в этом дело. Колье принадлежит мне…

— Вам?

— Оно чрезвычайно подходило к платью Роуз. — Девушка жалобно посмотрела мне в глаза. — А я иногда носила ее вещи.

' Неожиданный поворот серьезно осложнял дело. Если похитителя интересовало именно колье — то Роуз просто не повезло, что в тот вечер драгоценность была на ней. Стало быть, девушку убили, чтобы она не опознала вора? Но при чем тут разрезанные юбки и лодка?

Я вспомнил, сколько народу присутствовало на балу, и сердце мое упало. Мало ли у кого возникло искушение снять колье с тоненькой шейки мисс Альберт?

— Вы одолжили ей на бал что-то еще? Серьги, браслеты?

— Это колье не нуждается в дополнительных украшениях, — огорченно наморщив лоб, покачала головой леди Эдит.

— Можете предположить его стоимость?

— Я… я не уверена, — смутилась девушка, — но, по крайней мере, несколько сотен фунтов. Его купил дедушка много лет назад.

— Не могла ли мисс Альберт снять украшение здесь, в комнате?

— Не думаю. Наверняка одна из горничных мне сообщила бы, а я уже говорила, что все они — девушки честные.

Интересно, во сколько сотен фунтов можно оценить честность каждой из служанок?..

— Не найдется ли у вас фотографии колье? — спросил я без особой надежды.

— Оно есть на одном из портретов.

Леди Эдит вновь повела меня вниз. Пройдя по коридору, мы попали в другую гостиную, выдержанную в нежной зеленоватой гамме. Мой взгляд упал на шторы с цветочным орнаментом и изящные кресла, в которые я, с моим весом, ни за что не осмелился бы усесться. Девушка указала на портрет над каминной полкой.

— Моя бабушка.

Колье было ошеломляющим даже в виде изображения, и я сравнил его с торопливым наброском леди Эдит. Весьма точная копия.

— Позволите мне оставить ваш рисунок?

— Да-да, конечно, — ответила девушка и, положив кисть мне на руку, умоляюще пробормотала: — Прошу вас, не говорите никому, что колье пропало. Вдруг еще найдется…

— Разве никто из домочадцев не спросит, куда делась драгоценность? — спросил я, удивленно уставившись на собеседницу.

— Вряд ли, — покачала головой молодая леди. — Сейчас все просто убиты смертью Роуз. Да я и не уверена, что родители вообще ее видели в этом колье, — могли и не знать, что я его одолжила.

Я сунул рисунок в карман, и мы вышли в первую гостиную.

— Наверняка кто-то из лакеев видел, как уезжала мисс Альберт.

— Я тотчас велю позвать мистера Дилтса и мистера Грина.

Через несколько минут в гостиной появились двое до странности похожих друг на друга слуг — оба русоволосые, высокие мужчины.

— Кто-то из вас заметил, как мисс Альберт ушла с бала? — сразу начал я, и слуги в один голос ответили:

— Нет, инспектор.

— Однако наверняка один из вас весь вечер находился у входа?

Оба кивнули.

Как же, черт возьми, ей удалось выйти из дома?.. И, самое главное, когда? Что должно было случиться, чтобы девушка пренебрегла танцами, поднялась к себе в комнату и, накинув пелерину, выскочила из дома через заднюю дверь?

— Поздно вечером ей передали записку, — неуверенно подал голос Дилтс.

— Записку? — удивленно переспросила леди Эдит.

— К дому подъехал экипаж, и мне сунули конверт. — Слуга покраснел. — Возможно, следовало отдать его леди Харви, да посланник сказал, что письмо срочное, и заплатил мне крону, только бы я вручил его лично в руки мисс Альберт.

— Где вы ее нашли?

— Заметил, что незадолго до того она поднялась на второй этаж. — Дилтс побагровел еще гуще. — У нее в комнате горел свет, поэтому я решил, что мисс Альберт еще не спит, и подсунул конверт под дверь.

— В ее вещах этого письма не нашли? — осведомился я.

Дилтс глянул на леди Эдит, и та дернула шнур звонка. Прибежала горничная — Эстер, и я повторил вопрос.

— Нет, сэр. Должно быть, мисс Альберт забрала его с собой, — с готовностью ответила служанка.

— В ее комнате топили камин?

— Конечно, сэр, но я не заметила в золе даже клочка бумаги. Правда, я сразу увидела бы.

— Хорошо, спасибо.

Выходит, Роуз либо сожгла записку дотла, либо и впрямь захватила с собой. Однако от кого же было письмо?

Слуги вышли, и я, развернув карандашный портрет Энтони Тергуда, показал его леди Эдит.

— Фотография этого человека была обнаружена в медальоне мисс Альберт. Как, по-вашему, удалось полицейскому художнику добиться сходства?

Девушка глубоко вздохнула, и по ее щеке скатилась нечаянная слезинка.

— Да. Это Энтони.

— Он был на балу?

— Нет, — ответила молодая леди, и ее подбородок заметно задрожал.

— Они… у них были серьезные отношения?

— У Роуз с Энтони состоялась тайная помолвка, — сказала девушка, сглотнув ком в горле.

Тайная помолвка… Благодатная почва для разного рода неприятностей.

Леди Эдит вытерла глаза и тут же скомкала платок в кулачке.

— Мистер Альберт терпеть не мог Энтони. А у Роуз через два месяца день рождения, и она получила бы право распоряжаться деньгами из наследства. После этого они с Энтони могли бы пожениться.

— Какого вы мнения о мистере Тергуде? Он — хороший человек?

— О да! — горячо подтвердила девушка. — Они познакомились давным-давно. Энтони — настоящий джентльмен.

— Как считаете, знает он о смерти мисс Альберт?

— Ах, боюсь, что нет… — Ее лицо исказила гримаса страха. — Ее семья… знаете, если им станет известно, что я…

— Я буду тактичен. Где можно найти мистера Тергуда?

— Он посещает клуб «Пембертон», совсем неподалеку от Пэлл-Мэлл, — сказала леди Эдит. — Возможно, вечером Энтони там появится. Не знаю, где он живет.

«Пембертон»… Клуб для молодых успешных людей, работающих в Сити.

— Бедный, бедный Энтони… — пробормотала девушка.

— Постараюсь встретиться с ним сегодня же, — пообещал я. — Могу ли я теперь переговорить с вашей тетушкой?

Молодая леди, прижав платочек ко рту, выбежала из комнаты.

Леди Харви устало откинулась на спинку кресла.

— Не понимаю, зачем я вам нужна. Что с меня взять? Тетушка, старая дева… Не сомневаюсь, что разговор с моей племянницей был для вас куда полезнее.

Боже, укрепи…

Стайлза бы сюда — тот очаровал бы леди через несколько секунд. Я собрался и старательно сделал подходящее лицо.

— Леди Харви, должно быть, вам известно, что люди невольно видят в друзьях лишь их лучшие качества. Всегда стоит побеседовать с человеком мудрым, который привык смотреть со стороны — только так и можно получить беспристрастную оценку.

Лицо собеседницы несколько смягчилось.

— Мне говорили, что мисс Альберт порой грешила некоторой прямолинейностью… — намекнул я.

— Если под прямолинейностью вы подразумеваете эгоизм и склонность к флиртам, то так оно и есть, — неодобрительно прищелкнула языком леди. — Эта девушка пыталась разрушить жизнь моей племянницы.

У меня по разговору с леди Эдит такого впечатления не сложилось, и я насторожился.

— В самом деле?

— Именно. — Глазки женщины вспыхнули. — Эдит — девушка дружелюбная, однако красавицей ее не назовешь.

Что значит любящая тетушка…

— Поэтому все мы в прошлом году были вне себя от радости, когда сэр Перси Дюкхарт проявил к ней интерес, — продолжила она. — На каждом балу по два раза приглашал Эдит на танец, бывал у нас с визитами. Даже помнил дату ее дня рождения! А потом Роуз вдруг решила его отбить. Танцевала с ним, заигрывала, шепталась в укромных уголках, и сэр Перси совершенно охладел к моей племяннице. Эдит так и не поняла, насколько коварная особа эта Роуз. Вечно ее защищает! — Леди Харви стиснула костлявые пальцы. — Причем Роуз было наплевать на сэра Перси. Просто-напросто ей претила мысль, что Эдит обручится раньше нее. Маленькая вертихвостка!

Рассказ леди Харви не слишком соответствовал показаниям Люси. Другое дело, что недоверия выражать сейчас ни в коем случае не следует.

— Да, тут и впрямь попахивает эгоизмом.

— Вот-вот. — Ее губы гневно сжались, словно горловина мешка, которую туго затянули шнурком. — Разумеется, потом Роуз перестала обращать на него внимание. А теперь бедный джентльмен того и гляди попадет в лапы этой ужасной Мелинды Фентон.

— Когда вы последний раз видели мисс Альберт? — спросил я, записав в блокнот имя Мелинды.

— Вероятно, около полуночи, — фыркнула собеседница. — Видите ли, я за ней особо не следила. На вечере было множество достойных внимания леди, одетых с куда большим вкусом.

— Вы мне очень помогли, леди Харви, — пробормотал я, закрыв блокнот. — Редко встретишь столь наблюдательного человека.

Похоже, дама совсем оттаяла.

— Благодарю за комплимент.

— Последний вопрос: не подскажете, где я могу найти мистера Гаверлинга?

— Господи, он-то вам зачем? — вздернула брови леди Харви.

— Ваша племянница упомянула, что он беседовал с мисс Альберт.

— Я дам вам его адрес.

Леди Харви отошла и через пару минут вернулась с листком бумаги.

Я рассыпался в благодарностях, и мы распрощались.

Выйдя из дома Харви, я сходил в контору Гаверлинга, однако выяснилось, что тот был с самого утра и к одиннадцати уже ушел на деловые встречи. Пришлось отправиться к Дюкхарту, но и сэра Перси застать не удалось. Дворецкий наводил справки почти двадцать минут и вернулся с сообщением, что господина дома нет. Я оставил записку, что вернусь завтра утром и прошу сэра Перси не покидать дом, пока мы не побеседуем. Тергуда в клубе еще явно не было — рановато, а спросить, где он служит, я забыл. Раз ни с тем, ни с другим, ни с третьим поговорить возможности не представилось, я решил перейти к самому легкому пункту плана. Лучшим сегодняшним уловом оказался мотив убийства — очевидный, словно рыба, висящая на крючке. В кармане у меня лежал рисунок колье леди Эдит. Пора навестить одного знакомого ювелира.