Позже Пакс вспомнит, что у цунами был предвестник. Легкая зыбь, после которой море снова стало гладким и далеким, искрящимся бликами солнца.
Гладким морем, искрящимся бликами солнца казалась в тот день Кассандра.
Девушка здоровается с Эми за руку, и та кажется ей еще прекраснее, чем на фото; ее доброта и мягкость пленительны, и тем понятнее Кассандре выбор отца. Она целует Алексиса в обе щеки — такого с ним не случалось после нападения, — а он непонятно почему тоже ее чмокает на глазах у изумленной и счастливой матери. Кассандра садится, не ожидая приглашения — что извинительно при ее радостном настроении, — она порывиста, словоохотлива и тоже полна решимости оказать поддержку мальчику, которого постигло такое горе.
Под предлогом подготовки чая с моти оба родителя дают детям пообщаться, а сами уходят в кухню.
Кассандра кое-что надумала. Пакс говорил ей, что Алексис целые дни сочиняет какие-то мелодии на компьютере: значит, она зайдет с этой стороны, музыку она обожает. Вместе с Ингрид она ездит по всем фестивалям Европы и может протанцевать хоть целую ночь. Она с утра до вечера разгуливает в наушниках, часами ищет новые имена и выуживает сокровища из интернета. Этого хватит на поддержание беседы: может, Алексис и отслеживает выход новых композиций, но что может заменить живые впечатления из концертного зала или мнения, которые складываются в коридорах университетов и школ, в барах, где за коктейлем болтают с друзьями. Вот что она может ему дать: доступ к жизни, к внешнему миру. Она считает этой своей миссией, которая с первых же фраз оказывается довольно приятной: юноша немногословен, но обладает особым обаянием и глубиной, так что Кассандра быстро забывает, какой ужас он пережил.
— А что ты сейчас слушаешь? — спрашивает она.
Алексис смотрит на нее изучающе, — так смотрят на картину, обдумывая возможные трактовки смысла.
— У меня в голове одна группа Justice с их «Woman Worldwide», — продолжает девушка. — Ничего другого слушать не могу.
И она начинает напевать мелодию. Тут нет никакой домашней заготовки: эти слова и так вертятся у нее в голове с утра до вечера — хоть в метро, хоть в автобусе, и пока она складывает сумку, и пока одевается. И вот они сами слетают с губ:
By the laws of attraction,
And the rules of the game,
There’s a chemical reaction,
Between pleasure and pain…
Алексис подхватывает припев:
И оба обрывают песню, как по звуку общего метронома, — одинаково удивленные внезапно сложившимся дуэтом. Justice! До нее вдруг доходит, что название группы, может, и не очень соответствует ситуации, но слова — в самую точку.
Эми и Пакс застыли на пороге комнаты — она с тарелкой пирожных, он с чайным подносом и бутылкой газировки — и боятся дышать.
— Мой любимый отрывок, — бросает Алексис. — Похоже, нам нравится одно и то же.
— Сейчас проверим, — говорит она и достает из сумки мобильник.
Она протягивает ему один наушник и включает музыку.
Лицо Алексиса разглаживается. Конечно, он понимает, что дома сидеть спокойней, чем верхом на «Хонде» под пристальным взглядом незнакомого человека, — и квартира безопасная, и квартал изолирован, как остров… Но вот это теперешнее ощущение, что он на своем месте, что он там, где надо, — его он забыл, — а может, даже никогда не знал. Палец выстукивает ритм на подлокотнике дивана.
— Ну, теперь твоя очередь, — подначивает Кассандра. — Ты же ведь сочиняешь? Не дашь послушать?
Он пишет музыку, да. Без какой-либо цели и ожиданий. Музыка для него как убежище или как храм. На ее жертвеннике сгорает гнев, отчаяние, навязчивые видения. Там он отрывается от земли, там он летает — и до сегодняшнего дня не собирался впускать туда посторонних.
Однако тут он кивает в ответ, встает и отводит Кассандру в свою комнату. Она пытается освоиться в его мире: вкус темноты, Макконахи и плакат «Dare to live», рэйбаны с темными стеклами возле кровати, джинсы и майки, кучей брошенные на пол, проигрыватель, стеллажи с винилом, компьютер, клавиатура. Она инстинктивно ищет оставшиеся где-нибудь на столе тетрадки с конспектами, учебник, ежедневник, расписание или калькулятор… но от былого студента не осталось и следа, и эта мысль болезненно отрезвляет ее, возвращает к мысли о слепой жестокости судьбы и к мысли о своей комнате, где есть и стопки журналов, и конспекты лекций, где на стенке прикноплено расписание и где остался недописанный черновик заявки на получение МБА за границей.
Она знакома с Алексисом едва лишь час, а ей уже хочется по-сестрински обнять его за плечи.
Алексис подвигает ей кресло.
— Садись.
Он выставляет какие-то параметры и нажимает на клавишу Play. Кассандра готовится преувеличить свой энтузиазм или слегка покривить душой. Но в принципе ей должно понравиться: она хочет проявить к нему интерес, высоко оценить его работу, подтвердить, что он — существует. Она ждет, что сейчас услышит некий набор из переработанных цитат и отсылок, не исключено, что слегка депрессивный, но она сумеет найти светлые стороны. Но вместо этого возникает и растет какой-то совсем необычный звук, очень плотный и яркий, вступает басовая тема, которая сразу утягивает и словно заряжает воздух. Она удивленно таращит глаза. Да откуда он взялся, этот парень? Откуда возникли эти ритмы, неожиданные повороты, проигрыши и какие-то нереальные хоровые вставки?
Она снимает наушники, и теперь у нее совершенно другое лицо.
— Как можно это держать при себе, никому не показывать! Это так классно! Музыка должна идти к людям. Хочешь, я этим займусь?
Алексис застигнут врасплох. Он никогда не пытался оценить свою работу, не думал «это получилось здорово, а это не годится». Музыка — это жизненная сила, поток; музыка идет сквозь него, питает и держит, как воздух или кровь.
— Ты — талант, — повторяет она. — От этого трека даже мертвые пустятся в пляс!
Она из тех людей, что не отстанут. Это ее козырь: Кассандра не знает тормозов. Ей плевать, что может ничего не выйти, главное — попробовать.
— Только я не хочу никого видеть, — сдается Алексис. — Вообще никого.
— Это и не понадобится.
Вернувшись в Париж, она посылает трек одному из друзей, системному администратору одного из больших музыкальных каналов на YouTube, у которого есть свой аккаунт на SoundCloud.
За первую неделю трек набирает 100 000 просмотров.
За вторую подбирается к 180 000.
Наступает рождественское затишье.