Во времена Перуна. Повесть-легенда

ПОХОРОНЫ

Рыданья женщин-плакальщиц огласили княжеский дом.

Олег приказал Ролаву и Добромиру охранять Сбыславу и Игоря, чтобы не случилось с ними чего недоброго в суматохе.

На высоком берегу Волхова, там, где стоял Рюрик с дружиной, когда пришёл к Новгороду, призванный Гоетомыслом, рабы выкопали глубокую яму временный приют князя. В неё опустили одетое в богатые одежды тело Рюрика, там оно будет находиться, пока всё будет готово к торжественным похоронам.

Когда рабы покрыли яму настилом из смолистых сосновых брёвен, к старшей жене Рюрика и стоявшему возле неё Алваду подошла одетая в чёрное старуха, высокая, крепкая и широкоплечая. Это была распорядительница похорон. Её называли Прислужница Смерти. Уже многих знатных мужей и простых воинов снарядила она в дальний путь - в мир мёртвых.

Старуха поклонилась. Алвад кивнул в ответ.

Старуха подняла вверх костлявые руки и, повернувшись к толпе рабынь и служанок, хриплым голосом воззвала:

- Кто из вас умрёт вместе с ним?

И не успела она договорить, Сбыслава рванулась вперёд и закричала:

- Я! Я! Я умру с моим господином! - и она разрыдалась.

Все оцепенели. Обычай предписывал, чтобы умершего в мир мёртвых сопровождала служанка, а не жена, которая должна была заботиться о детях. Но и запрещения для жён, желающих разделить судьбу мужа, тоже не существовало.

Но существовал другой, требующий неукоснительного выполнения закон: женщина, вызвавшаяся умереть вместе с покойным, не могла отречься от своих слов.

Как только Сбыслава сказала первое слово, к ней подошли две девушки в чёрной одежде - помощницы Прислужницы Смерти - и встали за её спиной. Теперь они будут повсюду следовать за ней, куда бы она ни пошла.

Сказав роковые слова, Сбыслава успокоилась.

Старуха, как чёрная птица, легко и неслышно, поспевала повсюду, и повсюду, казалось, стояла её нетающая тень.

Живые готовили умершего в дальний путь.

Женщины кроили и шили драгоценные погребальные одежды из самых дорогих материй - парчи, бархата, византийских наволок, шёлка.

По обычаю, на одежды выделили треть всех его сокровищ.

Треть останется жёнам и детям.

Треть пойдёт на мёд и вино для тризны.

На княжеском дворе поставили столы с мёдом, вином и всякими угощениями для всех новгородцев. Стояли столы и в княжеских покоях, и в друж:инной, и у рабов. Все должны проводить князя, пируя и веселясь, чтобы пиром и весельем началась его загробная жизнь и так продолжалась вечно.

Наконец наступил день, когда Рюрик должен был отправиться в царство мёртвых.

На берегу Волхова сложили из сухих брёвен большой костёр, на костёр поставили ладью, в ней уплывёт князь к праотцам.

Князя одели в драгоценные погребальные одежды и положили в шатре на ладью.

Закатилось солнце, и с последним его лучом к костру привели Сбыславу, также одетую в драгоценные одежды.

Два воина склонились перед ней, она поставила ноги им на ладони, и они подняли её.

- Вот я вижу своего отца и свою мать, - сказала она, как требовал того обычай, и её опустили на землю.

Подняли во второй раз, и она сказала:

- Вот я вижу, сидят все мои умершие родственники.

Её снова опустили и подняли в третий раз.

- Вот я вижу своего господина, - сказала Сбыслава, - он сидит в зелёном саду, вокруг него мужи и отроки. Вот он зовёт меня. Так ведите же меня к нему!

Сбыслава сняла с запястий два ручных браслета и отдала их старухе Прислужнице Смерти, сняла с ног ножные браслеты и отдала девушкам, служившим ей.

Затем в сопровождении старухи она взошла на ладью и скрылась в шатре.

Воины принялись колотить палками по щитам, и этот стук заглушил слабый крик Сбыславы.

Старуха вышла из шатра, спустилась с ладьи.

Алваду подали пылающий сосновый факел. Им он поджёг костёр под ладьёй.

Сухие дрова вспыхнули ярким широким пламенем. Поднялся ветер, и огонь охватил всю ладью.