РАННЯЯ ИСТОРИЯ

На северо-западных равнинах военная модель до-лошадного и до-огнестрельного типа имела две формы. В обеих делалась ставка на численность. Первая из форм, которой обычно отдавалось предпочтение, предполагала, что крупный военный отряд обнаруживал изолированный небольшой лагерь противника и совершал внезапное нападение, истребляя жителей. Вторая форма относилась к случаям, когда противник оказывался слишком бдительным, чтобы допустить внезапное нападение, или же когда обе стороны находились в численном равновесии. В таком случае битва происходила между двумя выстроившимися линиями пехотинцев, вооружённых луками, копьями, топорами и очень большими кожаными щитами. Интервалы между воинами составляли примерно три фута. Сражение начиналось, когда между вражескими линиями оставалось не более полёта стрелы. Воины садились на землю, закрывались щитами и некоторое время находились под обстрелом противника. Следующим этапом было решение одной из сторон приступить к рукопашному бою. Вождь поднимал всю свою цепь в атаку, сигналом к ней служил боевой клич. Иногда этому предшествовала военная песня. Решающая рукопашная схватка обычно была короткой и кровопролитной. Побеждённая сторона либо панически бежала, преследуемая победителями до тех пор, пока те не прекращали погоню и начинали драться между собой за трофеи, либо же побеждённая сторона отступала в боевом порядке и уносила своих раненых и убитых, если её потери были невелики.

Нашим источником по такой до-лошадной и до-огнестрельной модели служит история Саукамаппи, рассказанная Дэвиду Томпсону зимой 1787-1788 гг. Саукамаппи был по своему рождению Кри, но в ранней юности присоединился к племени Пьеганов союза Черноногих. Он считается наиболее надёжным информантом. В то время, когда Томпсон брал у него интервью, ему было между семьюдесятью пятью и восемьюдесятью годами. Его повествование о первом сражении Змей и Черноногих звучит так:

“Пьеганы всегда были пограничным племенем, и на которое беспрестанно нападали Змеи. Сами Змеи были очень многочисленным народом… Пьеганам приходилось отправлять гонцов за помощью… Я был в его возрасте (указывает на мальчугана лет шестнадцати)… Мой отец привёз с собой около двадцати воинов Кри.

У нас было несколько ружей, но совсем мало боеприпасов, да и те остались в наших семьях для охоты. Нашим оружием были копья, в большинстве с металлическими наконечниками, а некоторые – с каменными, луки и колчаны со стрелами. Луки изготавливались из лиственницы. Длиной по высоте они достигали подбородка, если их поставить на землю. В колчане было пятьдесят стрел, из которых десять имели железные наконечники, остальные – каменные. Отец носил свой нож на груди, а топор держал за поясом. Так был вооружён мой отец. Остальные индейцы имели почти такое же оружие. У меня был лук со стрелами и нож, которым я очень гордился. Мы пришли к Пьеганам и их союзникам. Они стояли лагерем на равнине на левом берегу реки (северном берегу). Их было очень много. Нас покормили. Была воздвигнута Военная Палатка. Несколько дней прошло в разговорах, пиршествах и плясках. Вожди избрали военного вожака, и мы приготовились к выступлению.

Вперёд вышли разведчики и обнаружили большой лагерь Змей на равнине близ Орлиных Холмов. Мы перебрались через реку на каноэ. Нас насчитывалось 350 воинов (это он показал на своих пальцах: каждый палец означал десять человек, он поднял обе руки трижды, затем ещё одну).

Враги тоже выслали разведчиков и пошли на нас. Оба отряда были многочисленны. Мне показалось, что врагов было больше, чем нас. Они исполнили песни и танцы, после чего устроились на земле, поставив перед собой свои большие щиты. Мы поступили так же, но у нас было меньше щитов, поэтому за некоторыми приходилось укрываться сразу двум людям. Щиты врагов касались друг друга. Их луки не были такими длинными, как наши, но из лучшего дерева, и с обратной стороны луки были обтянуты бизоньими сухожилиями, что делало их значительно эластичнее, их стрелы летели далеко и свистели над нами, как ружейные пули. Наконечники стрел были из гладкого, чёрного, острого камня (кремень), который обязательно ломался при ударе о твёрдое. Наши стрелы с железными наконечниками не пробивали вражеские щиты, но застревали в них. С обеих сторон имелись раненые, но никто не упал на землю.

Ночь положила конец сражению. Никто не снял ни единого скальпа.

Великая хитрость прошлых войн, как и сегодняшних, заключалась в том, чтобы нападать и уничтожать маленькие лагеря из десяти или тридцати палаток, на которые добились для охоты большие стойбища…”

Загрузка...