ВоенТур 2 (СИ)

Глава 18

Вечером, часов в девять, темно еще не было, с северной стороны появился трофейный «Шторьх» Нечаева, о чем он нас заблаговременно известил радиораммой на заранее оговоренной частоте. Учитвая что сам дед Павел работал на ключе так себе — не было у него музкального слуха, то стало однозначно ясно, что возвращается он не сам. Такое развитие ситуации было заранее оговорено с Игорь Палычем перед его отлетом на большую землю.

Немного покрутившись над расположение бригады, самолет прошелся над посадочной площадкой и развернувшись на обратный курс уверенно сел. Из него, кроме нашего деда Павла, выбрались двое мужчин с двумя большими баулами. Нечаев им что что-то сказал и привел их ко мне.

— Командир! Вот принимай дорогих гостей.

— Товарищ капитан, старший лейтенант Дементьев, личный представитель командующего 13-ой армии, генерал-лейтенанта Филатова*. Прислан к вам, для организации связи и координации совместных действий.

*В отличии от РИ, смертельного ранения не получил.

— Командующий что-то передовал для меня?

— По службе нет. Просил только передать, что он помнит капитана запаса, который однажды был у него в штабе.

— Отдыхайте капитан, вместе с радистом как я понимаю?

— Да, именно так. Только сначала необходимо отбить радиограмму в штаб армии, что все в норме.

— Из расположения бригады моим приказом запрещено вести радиопередачи всем без исключения. Надеюсь вам не надо объяснять почему. Сделаем так: вы составите радиограмму, зашифруете и передадите своему радисту. Мы его вывезем на самолете подальше отсюда и он проведет сеанс связи. Работать с борта, как мы уже убедились, он может… Вопросы?

— Нет.

— Тогда я пока с вами прощаюсь. Вас разместят и накормят.

Подождав пока старший лейтенант отойдет подальше, спросил у Нечаева:

— Рассазывайте Пал Игорич как все прошло?

— Туда долетели нормально, сели мягко. Медики нас уже ждали. Вышел на начальника разведки армии, все ему передал…

— И-и???

— Сначала, изучив материалы отнесся настороженно. Потом. Когда как я понимю что-то проверил, отношение резко изменилось. Сумел навязать этих «шуриков» — при этом он кивнул на прибвших с ним.

— Чьи они, из разведки армии или из твоего ведомства?

— Армейцы…

— Проконтролируй передачу ими радиограммы, и подключи к этому делу Маркони… Кашу маслом не испортишь…

Через полтора часа Маркони показал мне результат радиоперехвата радиограммы в штаб 13-ой армии: Прибыл благополучно, контакт установлен, ситуация полностью под нашим контролем. Байкал.

За ночь мы прошли уже почти тридцать километров, когда уже под утро впереди послышались звуки боя и пронзительный паровозный гудок. Разведдозор тут же, оправдывая свое назначение рванул в разведку, и уже минут через десять спустя, вызвал нас по рации. Согласно его сообщению, рядом с железнодорожной станцией мимо которой мы должны были пройти на мягких лапах шел бой, наш бронепоезд вел перестрелку с немецкими танками в количестве одиннадцати штук. Интересно и неожиданно…

Уж ли, не БеПо Гладченко? К тому моменту, какда мы подошли основными силами бригады, бронепоезд таки заставил отступить немцев, но тут на дороге идущей параллельно путям появилась еще одна колонна немецких танков.

Оставив машины подразделений обеспечения и мостоукладчик под прикрытием БРДМ и других бронемашин вне видимости противника, два танковых батальона и самоходный дивизион штугов без нервов и суеты выползли на окраину леска и встали за гребнем небольшой цепи холмиков, используя их как своеобразный бруствер, защищая таким образом свои гусеницы от возможного огня противника.

Распределив по радио между собой цели, мы открыли огонь по подходящей немецкой колоне в борта, до которой было чуть меньше километра. ИС и «сорокчетверка» попали первым же выстрелом, а остальные чуток смазали, но так пожалуй было даже лучше. «Сорокчетверка» попала своим бронебойным снарядом в тройку, а ИС своим осколочно-фугасным в четверку, у которой сдетонировал боезапас и от этого сорвало башню.

Пока ИС с САУ перезаряжались, «сорокчетверка» успела сделать еще два выстрела и подбить еще одну тройку. Следующим залпом они уничтожили еще один танк и повредили два. Это «сорокчетверка» своими остатками бронебойных снарядов попала немецкой четверке в бок, от чего в ней детонировал боекомплект, а ИС со «зверобоем» позорно промазали, но осколками повредили два других ближайших танка.

За несколько минут двадцать восемь танков противника были уничтожены или серьезно сповреждены. Наше участие в бою не осталось без внимания, нас заметили, и наши с бронепоезда и немцы. Бронепоезд, начавший было отходить от значительно превосходящих его сил противника, остановился и тоже сосредоточил свой огонь по второй колонне немецких танков. Ему тоже удалось повредить еще два танка из ее состава, и таким образом, за пять минут боя с нами и бронепоездом немцы потеряли три четверти своих танков. Они после такого жаркого приема стали пятится назад и уцелевшие немецкие танки открыли ответный огонь по нам. Довольно меткий кстати сказать огонь, не знаю как у других, а по ИСу попали не меньше двух раз, просто их пукалки были для него, как для слона дробина.

В этот момент снова появились ранее отогнанные бронепоездом танки из первой группы, которых было пятнадцать штук и мне пришлось перенаправить на них огонь нашего танкового батальона, пока ИС, Т-44 с самоходкой неспешно добивали вторую группу. Этой группе снова не повезло, 44-ка стреляла метко, шрапнель поставленная на удар довольно успешно работала против них, бронебойные снаряды, добытые с немалым трудом мы как могли берегли. А от снарядов ИСа и САУ эффект был вовсе сногсшибающий. От взрыва одного из тяжелых снарядов, который произошел как раз между двумя двойками, оба легких немецких танка просто перевернуло, все же бронирование на них не противоснарядное. Очень скоро еще шесть танков зачадили на поле, а оставшиеся дружно драпанули от нас. Пока ИС, Т-44 и САУ разбирались с остатками второй группы немецких танков, батальон и бронепоезд заканчивали уничтожать первую группу. Словом уйти обратно смогли меньше десятка танков, а остальные остались на поле боя, в основном усиленно дымя.

Под конец боя бронепоезд после медленно двинулся вперед, «большая троица», как стали называть три ИСа, Т-44 и ИСУ-152 осталась на месте прикрывать тылы, а я на командирском танке вместе с батальоном двинулся вслед за бронепоездом к железнодорожной станции, которая как мы узнали, была станцией Судабовка, расположенная на самой окраине Жодино.

Майор Аверьянов мой старый знакомый и зам Гладченко, командовавший этим бронепоездом, получил задание в Борисове содействовать танковой группе здешнего училища по разгрому танков противника в районе станций Жодино и сегодня в 4:20 на БЕПО № 47 выдвинулся к станции.

Следом за ним двигался и БЕПО № 48 из того же дивизиона, но не дойдя где то двух километров до станции Белые Лужи, что в нескольких километрах отсюда, бронепоезд был атакован авиацией противника, получил повреждения и его оттащили за Березину.

Группу бронетехники, которую гордо именовали «батальоном» составляли пара десятков учебно-боевых БТ и столько же танкеток Т-27. Когда они всей толпой нарвались на немецкие танки, то именно бронепоезд прикрывал отступление «батальона», в котором были 18–19 летние пацаны.

Если выражаться официальным языком, то под подавляющим превосходством противника майор был вынужден отдать приказ на отход, когда в бой вмешалась третья сила.

На станции Судабовка, как оказалось уже был небольшой немецкий гарнизон, который бронепоезд легко выбил при нашей небольшой помощи — всего пара выстрелов из танковых пушек и несколько очередей из пулеметов. На путях нас ждал сюрприз… Да, это мы удачно зашли, на них оказался еще один наш бронепоезд и отдельный мотоброневагон, правда брошенные, а в одном из пакгаузов несколько десятков наших пленных. Наткнулись мы на них совершенно случайно, когда проходили мимо я увидел стоявшие рядом с этим пакгаузом грузовики, которе и привлекли мое внимание.

Как здесь оказалось девять, судя по их виду, совершенно новых грузовиков я не знал, но видимо удача пока на нашей стороне, вот только снова остро стал извечный вопрос — где мне на них всех водителей взять? Бросить их здесь или на худой конец уничтожить мне жаба не подпишет, удавится, но заставит ломать мозги в неразрешимой задаче, как прихватизировать столь ценное имущество.

Взяв свой МАГ 7 наизготовку, он всеже попрактичней светки в ближнем бою будет, я осторожно вылез из командирского танка и стал осматривать эти трехосные грузовики. Это были или ГАЗ-ААА или ЗИС-6, точнее сказать я не мог, не настолько я в них разбирался и тут услышал стук в ворота пакгауза. Подойдя к ним и став на всякий случай сбоку у стены, крикнул:

— Кто там?

— Браток, открой, свои мы, в плен попали.

— Ну-ка свой, отойди от двери на всякий случай — стрелять буду!

На воротах висел большой амбарный замок, прицелившись в него сбоку я таки выстрелил — тяжелая пуля вырвала его из дерева двери с мясом. Открыв с натугой тяжелую дверь пакгауза, крикнул:

— Выходим по одному и строимся у стены

Из дверей медленно потянулись бойцы, некоторые из них были ранены, но судя по всему не тяжело, так как ни кого не тащили и не поддерживали.

— Значит так! — Начал я не откладывая в долгий ящик, свою речь перед ними. — Вы уже раз преступили свою присягу, когда сдались в плен. Разбираться с вами у меня сейчас нету времени, но я могу только дать вам еще один шанс искупить свою вину. Водители, два шага вперед!

Из строя вышло семь человек, их я сразу направил к стоявшим тут же грузовикам — пусть разбираются с ними… Еще двух человек для такого лакомого куска я найду, нам ведь много чего надо, а с собой если мы это раздобудем без транспорта не вывести…

Разобравшись с водителями, я остальных отправил к немецким танкам, помогать ремонтникам, которые уже вовсю собирали трофеи и канибалили технику. Запчасти это была непрекращающаяся головная боль. Пару раз приходилось разбирать на запчпсти практически целую технику, из-за отсутствия плевой деталюшки.

Даже если часть из них или даже они все разбегутся, то ничего страшного, значит я просто избавлюсь от своего потенциального слабого звена. Спустя полтора часа назад вернулись практически все, они принесли с собой трофейные винтовки и даже два ручных пулемета снятых с танка, все с боекомплектом. Пулеметы понятно где раздобыли, а вот де они нарли карабины — вопрос… Пехоты на месте боя я не наблюдал. Семь человек сбежали. Что ж, по крайней мере они не подложат мне свинью во время боя, когда я буду на них рассчитывать.

Водилы за это время проверили машины и завели их, кстати это оказались ЗИС-6, четырехтонки, вот это нам подфартило, в них ведь столько всего вкусного можно загрузить! Осталось всего ничего, просто найти эти ништяки, а нам надо много, в первую очередь топливо и боеприпасы аж целых пяти калибров, 45, 76, 85, 122 и 152 миллиметров, не считая немецких… А еще и для зениток, 37 мм снаряды не помешают, короче, чем дальше в лес, тем толще партизаны, а по мере обрастания нами жирком в виде все новой техники, аппетиты растут как на дрожжах, так как бросить все это просто рука уже давно не подымается.

Согласно историческим данным, в том бардаке и хаосе, который тут творился, что был в начале войны, мы потеряли огромное количество различного снаряжения и боеприпасов, и сейчас здесь можно очень многое найти. Немцы целые дивизионы себе формировали из наших трофейных орудий. Да что там дивизионы — дивизии! Однажды, после разгрома 18 ТД вермахта, ее вооружили из-за отсутствия необходимой матчасти трофейнми советскими орудиями, по большей части М-30.

Так что я лелеял надежду хоть чем ни будь да разжиться, тут станция, так что возможно и найду что полезное для себя.

Пока я предавался историческим экскурсам, освобожденные бойцы запрыгнули в кузова автомобилей и мы медленно тронулись с места, впереди мой командирский танк, а за ним грузовики.

Через триста метров показался и давешний бронепоезд, который стоял рядом со своим собратом.

Навстречу нам вышло три человека, молоденький командир с крайне серьезным лицом и два бойца, мы остановились и я прихватив свой МАГ пошел им на встречу.

— Лейтенант Береговой, командир взвода БеПо № 47, а вы кто такие?

Решив особо не завираться, чтобы потом не попасть впросак я решил по возможности говорить правду, где умалчивая, а где слегка искажая факты.

— Капитан Волков, специальная танковая рота. — Представляться снова ИНЖЕНЕРОМ я передумал.

— Товарищ капитан, а это что у вас за танки такие необычные? — проявил здоровое любопытство лейтенант.

— Где ты тут видешь танки лейтенант? Самый обычный трофейный командирский танк… На нем командир полка ездил.

— Я не за этот, — он мотнул в сторону трофея, — те которые в бою участвовали…

— Много говоришь лейтенант, кто у вас тут главный, мне пошептаться с ним надо!

— Это тогда вам к товарищу майору надо, пойдемте, я вас провожу к нему. — Идя по шпалам, я слушал словоохотливого командира.

Выбив немцев со станции, бронепоезд медленно подошел к своему брошенному собрату, Аверьянов немедленно отрядив полтора десятка бойцов в охранение, пошел еще с одним десятком осматривать брошенный бронепоезд и бронемотовагон. На первый взгляд они были в полностью исправном состоянии, что и подтвердил их первичный осмотр. Технику просто бросили, достаточно было только взять экипаж и можно идти прямо в бой. Аверьянов уже окончил осмотр брошенного бронепоезда, когда к нему подошел один из направленных в охранение патрулей, вместе с его бойцами был незнакомый танкист в черном комбинезоне и шлемофоне.

— Рад приветствовать товарищ майор!

— Давно не виделись… Тоже рад… Можно по простому…

— Мне бы тут на счет трофеев разузнать, а то мой боекомплект практически весь расстрелян по противнику. Если ваши бойцы обнаружат здесь топливо и боеприпасы к орудиям калибра 85, 122 и 152 миллиметра, то свистнете мне, а то у меня всего по паре выстрелов на орудие осталось. Как то неуютно себя чувствовать с голой задницей.

— Я смотрю вы шутник товарищ капитан. Спасибо конечно, что помогли нам, если обнаружим снаряды, то непременно сообщим вам. Вы там вроде наших пленных освободили?

— Да, их там человек сорок было.

— Почему было и почему не точное количество?

— Часть сбежала, когда я отправил их собирать трофейное оружие.

— Почему вы отпустили их без сопровождения своими людьми?

— Так моих людей на все не хватает, и они мне нужны в танках, а сбежавшие, так и пес с ними, зато избавился от слабых звеньев. Было бы намного хуже, если бы они сбежали во время боя. Сейчас ко мне присоединилось, семеро водителей на захваченные грузовики и набралось два отделения пехоты.

— Вот так без проверки?

— Первоначальную проверку они прошли, тем что не сбежали, а вернулись с трофейным оружием в руках назад, вернусь к своим, позже наш особист их допросит.

— Ладно, не буду настаивать, вы тут долго еще пробудете?

— Только затрофеюсь и дальше, а что?

— Просто хотел знать, могу я еще рассчитывать на вашу поддержку или нет.

— Если найдем снаряды, то могу и задержаться, хотя все равно не желательно.

— Не волнуйтесь, я тоже не намерен здесь надолго задерживаться.

На этом наш разговор закончился. Аверьянов отправился командовать сцепкой бронепоездов — оставлять обнаруженный на станции бронепоезд и броневагон он не собирался, а я пошел шерстить стоявшие на станции вагоны.

Кто ищет, тот всегда найдет, кроме бронепоезда на станции оказались и два эшелона и один из них был с боеприпасами, Другой с различным армейским имуществом. Мы выпотрошили их в ноль совместно с майором. Он загрузил себе снаряды к 76 мм орудиям и пулеметные патроны, а я нагрузил по самое не могу грузовики снарядами и выстрелами к своему ИСу, ИСУ и Т-44. Ну и патроны конечно… Правда для «сорокчетверки» нашлось всего двести снарядов и из них только 50 бронебойных, видимо калибр был редкий, только для зениток, но как говорится и то хлеб… Хотя с другой стороны, для одной сорокчетверки это почти четыре БК, так что ей одной хватит пока, хотя все в этом мире относительно, но может быть на неделю хватит…Также мы основательно затарились патронами для ДШК и ДТМ, их было навалом, а вот для бардаковского КПВТ хрен с маслом… Патрон для него уже был, вот только в производство его запустят чуть позже, а потому придется ему свой главный калибр использовать только в исключительных случаях, а так юзать ПКТ, благо он под старый винтовочный патрон рассчитан, который для ДТМ идет.

В каждый грузовик поставили по двухсотлитровой бочке с бензином и сами машины залили под пробку. Хорошо хоть, что с трудом, но обнаружили автоприцеп, который и загрузили двухсотлитровыми бочками, но в этот раз уже с соляркой, ну и танки разумеется тоже заправили под самое немогу.

К этому времени майор тоже закончил свои дела и его тяжело груженый бронепоезд медленно тронулся в обратный путь таща на сцепке своего найденного собрата, мотоброневагон катил сам — его удалось завести.

Бойцы устроились в кузовах машин на ящиках, это пополнение лишним не будет, танки они ведь от пехоты тоже в защите нуждаются.

Наша небольшая колонна уже тронулась с места, когда сзади раздались звуки артиллерийской дуэли. Были ясно различимы басовитые встрелы нашей самоходки и звонкое банг-банг, чего-то поменьше… Что меня заитересовало, так это какой-то новый, ранее мной не слышанный звук выстрела. Он был похож на звук нашей «Рапиры» — высокий и звонкий.

Добравшись к САУ, я увидел следующую картину: с одной стороны довольно высокого холма, мордой к нему стоял наш «зверобой», а метрах в ста от него застыла немецкая «четверка» с непривычно длинным орудием. Так вот почему такой звук — догадался я. Ситуация была патовая — самоходка опасалась выйти из-за укрытия, против такого орудия, а немецкий танк не мог отступить — сзади был овраг. И выйти под выстрел самоходки тоже не хотел.

— Через овраг пробовали подобраться?

— Так сразу, он туда пару пулеметчиков поставил…

— Минометом по оврагу?

— Вызвали, ждем…

Я посмотрел на небо — чистое, практически без облаков, значит обязательно скоро будут гости.

— Ну вот что… Нехер тут жждать от моря погоды, на самом малом заряде, на минимальной дистанции открть огонь, но так что бы не подбить а заставить его свалиться в овраг. Он нам целым нужен. Выполнять!

Машина, взревев мотором начала пятиться назад. Практически на ее место стали Т-44 и ИС. Если немец рискнет пойти на прорыв, тут ему и писец приснится… Первый выстрел САУ сделала через пару минут. Разрыв лег строго по оси, но метрах в пятнадцати от немца. Сдав вперед на один корпус и дав пыли осесть, прогремел второй. Уже ближе, и немец на пару метров сдал к оврагу. Я показал мехводу пару пальцев — он понял. Третий выстрел попал в пяти метрах от «четверки», накрыв его землей. Тут нервы не немца, который сидел за рычагами не выдержали и он ухнул в овраг.

Когда мы осторожно заглянули в овраг, то увидели, что из танка никто не вылез, а из под правой гусеницы торчит грудь раздавленного немецкого солдата. Нам оставалось только вскрыть люки и подогнать БТС для эвакуации этой машины.

Слава богу мы успели убраться со станции, когда над ней появились немецкие самолеты, покружив, и ничего не обнаружив, они улетели, даже бомбить не стали, видимо посчитав, что не стоит портить собственное имущество. Я этому был только рад, так как время шло уже к вечеру, а на станции осталось еще много чего полезного, хотя бы та же солярка.

Машин у нас много и топлива на них соответственно тоже надо прилично, ту соляру, что я тащил в прицепе хватит только долить баки в наших машинах, ведь и КАМАЗы и мостоукладчик дизельные, а дальше что? Снова полагаться на случай, что нам подфартит найти новую заправку? До позднего вечера мы занимались хозработой, перелили всю соляру их бочек в баки, пополнили боекомплект в самоходке, кстати, бронебойных или бетонобойных снарядов калибра 122 и 152 миллиметров в эшелоне не оказалось, так что мы загрузили только осколочно-фугасные.

Сейчас это было для нас не критично, пожалуй хуже было бы если все снаряды оказались бронебойными, как тогда с немецкой пехотой бороться? Это тогда точно будет как по поговорке — из пушки по воробьям палить. Сейчас немецким панцерам, что тройкам, что четверкам, что трофейным французким и чешским, не говоря уже про легкие двойки, и осколочно-фугасного снаряда за глаза хватит.

Перед сумерками мы еще раз наведались на станцию и совершили вторую ходку, правда в этот раз столкнувшись с немецкими разведчиками, которые увидев бронетехнику предпочли отойти без боя.