ВоенТур 3

Глава 9

Незаметно накатывался вечер. Мы с полковником Крейзером молча стояли на опушке леса и думали каждый о своем. Вдалеке полыхали пожары. Скоро уже совсем стемнеет, а до этого надо успеть отправить раненых. На дороге идущей на восток не было ни души.Только изредка мимо наспроезжали телеги с убитыми — их вывозили в тыл, что бы достойно, а не на скорую руку предать земле, поставить простенький фанерный обелиск, а в карман обязательно положить ложку с четко выцарапанной фамилией, именем и отчеством. Пропавших без вести должно быть как можно меньше!

Хрупкую тишину нарушил звук сразу нескольких танковых моторов, он быстро нарастал. Это в нашу сторону ехали семь танков, и первый из них, Т-34, уже был на подходе. За ним тянулись остальные — КВ и «двадцать восьмые».

— Ну вот, Яков Григорьевич, к нам и пополнение прибыло! — сказал я.

— Тут со всех сторон подкрепление двигается. И летчики, кстати, тоже. — он кивнул головой на заходящих на посадку сразу четырех У-2. Но это все равно крохи! Тут по хорошему, дивизии нужны… И авиаполки!

— Которыенам с тобой толькои снятся! — ответил я, прихлебывая остывающий чай, который принес совсем молоденький красноармеец за несколько минут до появления танковой колонны.Именно поэтому мы торопились его выпить, пока нас не накрыло пылью.Буквально через несколько секунд из-за танков показались четыре полуторки, на которых двигались молодцеватыебойцы, все как одинс автоматамина груди.

С ювелирной точностью проехав впритирку к первым двум танкам, они остановились в десятке метров от нас. Вокруг машин забегали строившиеся солдаты. Один из них, появившийся из кабины первого грузовика, поправил на голове фуражку и направился к нам. Его лицо показалось мне смутно знакомым. Я напряг память, и она выдала мне имя — капитан Агеев! Он тоже меня узнал. Вид у него был уставший, но решительный. Он козырнул, приветствуя меня. Мы обменялись крепким рукопожатием.Я заметил, что его пальцы с обгрызенными ногтями заметно дрожали. В воздухе повисло напряжение, так висит в воздухе предчувствие грозы.

— Какими судьбами? — спросил я. — Ваша контора, да еще таким составом просто так в прифронтовой полосе не появляется.Вас же наверняка штаб армии послал, не меньше!

— И не штабармии, а, заместитель комфронта по охране тыла. Чрезвычайная ситуацияу нас… — ответил мне капитан.

Я посмотрел в сторону.Огромная луговина была видна до самого края,ив отдалении ветер гонял волнами ковыли. Послышалось далекое жужжание. Я обернулся. Между елями сверкнула далекая и потому ещемаленькая металлическая точка, отдаленно похожая на фюзеляж самолета.Меньше минутыи самолет ужесовсем рядом, в каких-то пяти-семи метрах от нас, снизился до бреющего и пошел над травой.

— В нашем тылу работает вражеская рация и передает о наших войсках информацию… которая нам может крайне повредить… Сообщаю об этом только Вам. Прошу не передавать эту информацию дальше. Заутечку сведений составляющих гостайну виновные будут сурово наказаны! Видите лес?.. Вот он. — капитан показал его на карте. — Вчера в восемнадцать ноль-пять отсюда выходил в эфир коротковолновый передатчик. Через несколько часов сеанс связи повторился. Значит, место выхода в эфир где-то рядом. Скорее всего на высоте. Это надо срочно проверить, вопросы есть?

— Я так понимаю, что это все вы мне сообщили не просто так?

— Мне надо два стрелковых батальона…

— А почему не полк?

— Сейчас не тот случай что бы шутить товарищ капитан!

— Уже полковник…

— Так ты что, не понял, полковник⁈

— Да… И соблюдайте субординацию капитан! Хамство не красит командира РККА, вам понятно?

— Да.

— Два батальона, я тебе не дам! Даже двух взводов не дам… Но помогу! Своими силами справишься.

Надо отдать должное капитану, на бас он меня брать не стал. А я подозвав к себе ординарца, велел ему передать приказ Маркони, что бы он сюда немедленно прибыл. Ординарец кивнул и убежал. Когда он вернулся, то сухо и официально сказал, чтоон сильно занят и ждет менячерез десять минут у себя в аппаратной. Я кивнул головой и мы пошли к нашему начальнику связи.

Подойдя к нашей святая святых, аккуратно постучал в дверь будки. Никакого ответа. Постучал еще раз. Опять никакого ответа — даже не заперто. Я нажал ручку, дверь открылась. Перед тем как войти, отдал приказ:

— Всем отойти на пять шагов! К фургону не приближаться! — и только после этого я вошел.

Там было темно, глаза привыкли к потемкам и увидел что в углу лежатна спине двое людей, одноговидимо ударили сзади.

Проем двери кто-то перекрыл, и мой слух уловил тихий щелчок. Я развернулся, стараясь сделать это незаметно, и увидел прячущегося во встроенном шкафу Марконни. Его лицо было повернуто в профиль, в руке матово блеснул пистолет, наведенный прямо мне в грудь.

— Маркони, тихо… Свои… Ты как?

— Не дождетесь! Как ребята?

К счастью оба были живы, вдвоем мы их аккуратно вытащили из аппаратной и уложили на траве. Примчавшаяся медицина немного успокоила — оглушены, уже в сознании, здоровью ничего не угрожает.И только тут я заметил, как у Маркониизменился голос. Обычно холодный и спокойный, он вдруг стал тихим и каким-то просительным что ли.

— Маркони что тут произошло? — спросил я. — Кто они? А?

А Маркони судя повсему впал в стопор.

— Почему я их до сих пор не слышу ответа? Где дед Павел? Зачем вы здесь?

Последний вопросотносился к врачу.

— Сделайте емпо всемучто ли… Мне срочно надо знать что здесь с ними произошло!!!

Вместо укола, врач хлестко дал Маркони пощечину, и по его глазам сразу стало ясно что он пришел в себя.

— Так что здесь произошло?

— После того как ушел твой ординарец, я полез в этот отсек за одной хреновиной. Неожиданно дверца отсека захлопнулась и я услышал как два раза что-то упало. Потом было какое-то сопение и шебуршание и тишина. А потом пришли вы… Вот и все.

— Посмотри, может что пропало? Только внимательно глянь, ты же понимаешь как это важно?

Через несколько минут, после того как он дважды осмотрел аппаратную сообщил:

— Из нашего ничего, вообще ничего.

— Это точно?

— Абсолютно.

— А из не нашего?

— Пропала трофейная радиостанция, вернее блок питания от нее. Перед этим он был на зарядке. Твой ординарец еще помог его затащить вовнутрь. Ребята были очень сильно заняты…

Слова Маркони сложились с информацией энкэвэдешного капитана, и более-менее картинка сложилась в голове. Сообщив Маркони свои вполне обоснованные подозрения, приказал ему получить у капитана вне аппаратной все данные и помочь ему задержать этих башибузуков.

Из аппаратной мы вышли вместе.

— Капитан, тут похоже отметились только что ваши клиенты, забрали аккумуляторы от немецкой рации. Далеко они уйти не могли…

— Сейчас собаку на след поставим!

— Действуй, я тебе еще пару носимых радиостанций добавлю с обученными людьми — не помешают!

Пока собака брала след, подбежали мои радисты. Отряд капитана рысью побежал по взятому следу. А у нас начался разбор полетов…

— Скажите мне, мои дорогие однополчане, как так получилось что по расположению шастают чужие? И не просто шастают, а нападают на наших связистов, а?

Поскольку перед мной были не только мои командиры, а и командиры нескольких подразделений из дивизии Крейзера, «сбродной» дивизии которая перешла под командование Лизюкова и была присоединена к Борисовскому отряду, я не стал распространятся о том какие специфические задачи выполняет аппаратная Маркони.

— Вы наверное не в полной мере отдаете себе отчет, насколько важна связь для управления войсками. Поэтому с этой минуты удвоить… нет утроить бдительность во всех подразделениях! Каждому командиру будет четко обозначен район его ЛИЧНОЙ ответственности, и в случае повторения подобной ситуации наказание будет по меркам военного времени! Свободны… А вас майор Климовский я попрошу остаться!

Когда все вышли, я начал разговор с ним. Он как начальник штаба отвечает за связь, ему и пистоны получать…

— Значит так майор, эту аппаратную впредь размещать рядом со штабом, отдельно и только для нее выделить караул… тройной! За целостность этого объекта ты несешь персональную ответственность! По исполнении доложить! Свободен.

Дел Павел столкнулся с Климовским на входе в палатку.

— Что скажешь Пал Игоревич?

— Ты об аппаратной?

— А о чем еще? Конечно о нападении диверсантов!

— Сильно я сомневаюсь что это были диверсанты, командир.

— А кто, пацаны за яблоками залезли?

— Скорее всего это были разведчики из группы противника, которые обосновались в нашем районе.

— Почему ты так думаешь?

— Во-первых если бы это были диверсанты, то дежурная смена была бы уже холодная и это не самый плохой вариант для нас, гораздо хуже было бы если бы их уволокли с собой. А так их просто оглушили. Значит они были нападавшим без надобности. Забрали они только батарейный блок от немецкой радиостанции, который перед этим заряжался от бензоагрегата. Сидели эти орелики где-то рядом, и в удобный для них момент скрали так нужные им аккумуляторы. Хорошо что Маркони по голове не получил, а отделался легким испугом.

В этот момент к нам зашел Маркони.

— О-о-о!!! А мы как раз о тебе говорили… Как ты?

— Норм. Я тут чего зашел… Ребята пришли в себя и рассказали кое что интересное.

— Это как-то связано с нападением на них?

— И да, и нет… Перед нападением, они засекли работу неизвестного нам передатчика, во всяком случае позывные были совсем свежие, до этого не засвеченные. Но по ряду признаков раньше этот радист работал под другими позывными, которые раз в два дня регулярно менял. Еще есть один момент — мощность излучения неуклонно снижалась…

— Ну это понятно, рация работает, заряд батарей падает. — откликнулся Нечаев.

— Я хотел сказать другое — у радиста нет зарядного устройства и запасного питания, то есть он действует налегке. — Сказал Маркони.

— Тогда что? Это может быть баба? — Задал вопрос Нечаев.

— Вполне возможно… — Ответил Маркони.

— Связь с отрядом капитана есть? — С явным напряжением в голосе спросил Пал Игорич.

— Обижаете… — не на шутку оскорбился наш зам. по связи.

— Срочно! Надо капитану передать что бы не пропускал баб в зоне поиска.

Мы со своей подсказкой успели вовремя. Как потом рассказал Агеев, сначала они под корнем дерева обнаружили наш «сидор» с немецким блоком питания. Потом собака вывела отряд к небольшому лесному озерцу, в котором сидела крайне испуганная молодая женщина, которая сказала что буквально вот-вот мимо нее пробежал какой-то человек, а она испугалась и спряталась в воде за камышом. Она и вправду была голая, замерзшая и сильно напугана.

Собака уверенно пошла по следу в том направлении, которое указала женщина, но пройдя с полкилометра потеряла след. И сколько не старался проводник, найти направление куда ушел диверсант не удавалось. Тут и пришла радиограмма от нас. После этого у капитана все в голове и сложилось. Человеком которого искали была эта женщина. И как ловко она всех обвела вокруг пальца!

Конечно когда вернулись назад к озеру ее и след простыл, но проводник приметил где были сложены ее вещи когда она сидела в воде. Собака уверенно взяла след и настигли ее, кода она с рацией подходила к дороге. Там ее и взяли с поличным. Ну а поскольку свои машины капитан Агеев оставил у нас, то и вернулся он в наше расположение. Тут ее и взял в оборот Нечаев, конечно в присутствии Аеева.

Начиналось это совсем безобидно. Когда мне доложили, что вернулся отряд Агеева с пойманным диверсантом-разведчиком, да еще женщиной, то конечно мне захотелось на нее посмотреть. По пути к аппаратной, я проходил мимо нашего медсанбата и увидел там деда Павла, который стоя у носилок с одним из пострадавших о чем то говорил с двумя санитарами. Тогда я не придал этому значения, но как потом оказалось очень зря.

Почти у самой аппаратной Нечаев меня догнал. Там, в плотном кольце охраны был сам Агеев и очень миловидная молодая женщина.

— Блин! Никогда бы не подумал, что эта дама разведчик-диверсант! — с искреннем удивлением произнес негромко я, продолжая рассматривать ее.

— Каких я только не видел я, на своем веку шпионов командир. Поверь, практически все выглядели обычнми людьми. Ничего, дай бог и с этой справлюсь… — с этими словами, он снял с головы фуражку, вытер лоб и сделал несколько шагов к «сидору», который лежал на траве рядом с женщиной.

— Вот она!!! Телефункен! — услышал я торжествующий возглас Нечаева, который держал в руках вытащенный из вещмешка поблескивающий никелем и эбонитом радиопередатчик.

И именно в этот момент санитары проносили мимо нас носилки с телом, которое было накрыто испачканной в крови простыней.

— А ну ребята постойте! — Пал Игоревич расслабленно-спокойно подошел к ним и откинул перепачканнуюв крови простыню. Лицо парня, который попал сюда вместе с нами было обращено в центр круга и казалось смотрело прямо на женщину. От этого она опустила голову, дед Павел потрясеннй смертью своего боевого товарища, зажав в руке простыню, сделал пару шагов в ее сторону, в сильнейшем волнении, еще не веря в произошедшее, негромко произнес:

— Семена убили?!!

Он повернулся к сидящей на траве женщине, кинул лихорадочный взгляд на неё, затем на радиопередатчик и, как бы все вдруг поняв, с лицом, искаженным отчаянием и яростью, уставил палец на неё.

— Это ты!!! Ты сука его убила!..

— Н-н-ет!.. Я не убивала! Это не я!!! — энергично запротестовала женщина, сидя на пятой точке, отползая от Нечаева.

— Ты-ы!!! — И обведя взлядом всех рядом стоящих, убежденно добавил: Она убила Сему! Моего лучшего друга!!!

Именнов этот момент у меня возникло стойкое убеждение что это я уже где-то видел. А Нечаев продолжал, оглядываясь и как бы призывая в свидетели, истерично крича и натурально при этом брызгая слюной на радистку и в совершенном отчаянии при этом мотая головой:

— Я жить не буду!!!

Обеими руками он ухватил ворот своей расстегнутой наверху гимнастерки и, рванув, разодрал ее до пояса, обнажив широкую крепкую грудь, сплошь расписанную синими разводами морской татуировки.

— Тварь!!!Паскуда!!! Я прикончу тебя падаль!!!

Именно после этого, в голове щелкнуло: фильм «Летом сорок четвертого»! Так что получается, при съемках использовали реальные методы допроса агента в полевых условиях? То, что дед тертый калач это мне известно. И то что он владеет методами допроса в полевых условиях тоже верю сразу и безповоротно, но то что Нечаев прототип одного из главных героев фильма — это неожиданно. Вон, даже татухи морские совпадают…

К концу представления, радистка раскололась до самой жопы, и выдала все и всех. Капитан Агеев был крайне доволен. Улыбаясь, он заливаясь соловьем, сманивал деда Павла к себе:

— Павел Игоревич! Забираю вас к себе, мне такие специалисты нужны!

— Да нет капитан, извиняйте, но я тут со своими повоюю. Хотя если сами не будете справляться, то всегда готов помочь.

Озадаченное лицо капитана меня слегка позабавило. Я то понимал истинную причину отказа…

— Командирское звание и нормальная должность, а Пал Игоревич?

— Дак… не за звания и должности воюем капитан. Кстати, а не спланировать ли нам совместную операцию против этой абверкоманды?

Лицо Агеева сразу стало серьезным и заинтересованным:

— Что конкретно вы предлагаете?

— Радиоигру.

После этих слов Нечаева, глаза капитана мгновенно наполнились свинцовой тяжестью. Он принялся ходить туда-сюда, нервно покусывая стебелек.

— Вы наверное знаете, что возможность провала и последующей радиоигры всегда учитывается при планировании разведывательных операций. Заранее оговариваются различные действия агента и специальные знаки в радиограмме, по наличию или отсутствию которых можно было бы понять, что радист работает под контролем противника. — После этих слов он пытливо посмотрел на Нечаева, и после небольшой паузы продолжил:

— Радиоигра, это крайне острое оружие, и при неосторожном или неумелом её ведении, будет непременно обнаружена и использована противником против вас. Вы это понимаете?

— Вполне…

— И готовы нести ответственность?

— А вы?