Воины столетия. Дар (СИ)

Глава 2

Нам принесли кофе и по кусочку вишневого чизкейка. Сашка хмуро посмотрел на поднос.

— Это что?

— Взяла нам на перекус, — я пожала плечами. — Неизвестно, когда он придет и придет ли.

— Придет. Я не голоден.

— Не переживай, я заплачу.

— Я. Не. Голоден.

Я снова пожала плечами и, коснувшись чашки губами, глотнула обжигающий, горький кофе. Мнение Сашки я не разделяла — Ключника мы видели один раз, когда он сообщил нам, что мы — следующая смена воинов Перехлестья, и отдал Камень Перехода, который, стоило мне его взять, развалился на две половины. После знакомства наши беседы ограничивались телефонными разговорами. Звонил всегда Сашка.

Интересно, почему Ключник выбрал это маленькое, клетчатое кафе, зажатое между спорт-баром и гостиницей на одну ночь? Четыре оставшихся столика пустовали, а единственная официантка, она же бариста, обслужив нас, продолжила смотреть сериал на ноуте, спрятанном под кривой барной стойкой.

— Идет.

Я обернулась.

Ключник являл собой тип мужчин, которые своим поведением, манерой одеваться и вести беседу пытаются обратить на себя внимание всех женщин, которые попадают в поле зрения. На вид ему было чуть за сорок. Темноволосый, гладко выбритый, хорошо одетый, аккуратно причесанный, с уложенной волнистой челкой он, несомненно, умел следить за собой, чем многие мужчины похвастаться не могли. Но эта его страсть выставлять себя напоказ почему-то меня раздражала. Вот и сейчас, сев напротив, он приветливо улыбнулся мне, вальяжно откинулся на стул, и, положив локоть на спинку, кивнул официантке. Та вытаращила глаза и мигом подлетела к нам.

— Доброго дня, леди, — он улыбнулся, показав идеально ровные и нереально белые зубы. И говорил, ко всему прочему, с заметным американским акцентом. — Могу ли я просить вас сделать мне самый крепкий ваш кофе?

— Конечно-конечно, — девушка нагнулась к нему и чуть подалась вперед, задев своим плечом его. — Сахар, сливки, виски?

— Со сливками и двумя ложками сахара, леди.

Сашка отвел взгляд. Официантка, одурманенная сиропным обаянием и ярким парфюмом, понеслась колдовать над кофемашиной.

— Так что у вас за проблема, воины? — он поставил локти на стол и, сцепив пальцы в замок посмотрел на меня зелеными, как Карибское море, глазами.

Я на мгновение потеряла дар речи. В семнадцать лет особо не разбираешься в мужчинах, и даже если кого-то и раскусила, бездумно продолжаешь идти на поводу у приятного голоса, дурманящего запаха и откровенного взгляда.

— Я….

— На нас напала толпа заблудших, — Сашка не без раздражения посмотрел на Ключника. — И в неё, — он бросил мимолетный взгляд на меня. — Едва не вселился дух.

Ключник сочувствующе покивал.

— Ничего страшного, воительница, со всеми бывает. Вы только учитесь. Расскажи мне все.

— У меня весь день болела голова, — начала я, обхватив горячую чашку враз похолодевшими руками. — И было странное ощущение, что что-то не так.

— Ваша связь с Перехлестьем крепнет, леди.

— Мы встретились в нашем месте, соединили Камень, и тут на нас сразу набросились заблудшие.

— Их было много, — вставил Сашка. — Около десяти.

— Да, Арес справился со всеми, но тут со спины на него полез ещё один, и я выстрелила поражающей стрелой. Духа вроде бы развеяло, но когда я взяла стрелу, его как будто что-то вернуло к жизни или он пробил преграду — рванул на меня, а потом… стало холодно и темно…

— Я схватил её, хотел увести от духа, мы упали, — Сашка покачал головой. — И оказались в нашем мире. А дух отвалился.

— Вернулись без Камня?

— Без.

— Спасибо, — улыбнувшись, произнес наш собеседник.

Официантка поставила перед ним кофе, а ловелас сунул ей под передник чаевые. Девушка покраснела и, плавно развернувшись, виляя задом, точнее его отсутствием, поплыла к стойке.

— Мне кажется, вы недооцениваете наших врагов, — он осторожно отпил кофе. — Недурно, — и отсалютовал чашкой официантке. — Ваше появление в Перехлестье не прошло незамеченным. Они уже знают, что вы — новое поколение, молодые и неопытные. Они будут испытывать вас на прочность. Вы должны собраться и быть готовы дать им отпор. Помните, чем больше сознаний поглотил дух — тем сильнее он стал. Возможно, вам, леди, стоило использовать две стрелы. Или же сначала дать света. Одной поражающей, как видите, оказалось недостаточно.

— Нам теперь выходить каждый день? — спросил Сашка.

— Думаю, на ближайшее время — да. Когда набьете руку, духи присмиреют.

— А то, что их стало так много?

— Если тенденция сохранится — свяжитесь со мной, — Ключник улыбнулся. — Расширим команду. И ни в коем случае не подпускайте духа так близко к себе. Убить он вас не убьет, но провалы в памяти обеспечит. Вы же не хотите гоняться друг за другом по Перехлестью, уворачиваясь от оружия одержимого союзника.

— Нет, — я уставилась в чашку. Мне стало стыдно.

— Вот и здорово. Помните, дух из напарника изгоняется обыкновенным очищением — стрелой света, в воздух, а не в напарника, кинжалом света, опять же не в напарника, а в землю рядом с ним. Вы — молодцы, скажу вам честно.

Я подняла глаза, и Ключник подмигнул мне поверх своей чашки.

— Вы оба отлично справляетесь. Ещё вопросы?

— Мне стали сниться сны, — произнес Сашка, смотря в окно.

Ключник и я озадаченно уставились на него. Он обернулся и хмуро глянул на собеседника.

— Вы говорили, что воинам сны не снятся, — продолжал напарник. — Что наше сознание никогда отдельно от тела не посещает Перехлестье. Почему теперь я вижу сны?

— Ээээ, — Ключник вскинул одну бровь. — Ты уверен, что это именно сны?

— Я сплю, и мне снятся… непонятные пустыни. Разноцветное небо, по которому течет длинное… облако.

— Течет? — переспросила я.

— Да. Как река. Черная река на небе. Может, это и не облако вовсе…

— С ума сойти, — тихо выдала я. Мне ни разу в жизни сны не снились. Как оказалось, это особенность всех потенциальных воинов Перехлестья.

— Это могут быть видения, — Ключник отставил чашку и, внимательно глядя на Сашку, отбил пальцами дробь по столешнице. — Видения из мира духов.

— Обалдеть! — восхитилась я.

— В этом нет ничего страшного, просто ваше восприятие меняется. Вот у вас, — Ключник кивнул мне. — Болела голова, и вы чувствовали, что что-то тревожное происходит, а духи, тем временем, захватывали сознания спящих людей и готовили свою диверсию. Я же говорил, как вы — часть Перехлестья, так и оно — часть вас. Это заложено в вас с рождения. Вы живете в двух реальностях. Все ваши способности, дремавшие до этого, активизировались, чувства обострились. С каждым переходом вы меняетесь, приспосабливаетесь, становитесь сильнее.

Я посмотрела на Сашку, но он снова разглядывал улицу за окном.

— Значит, — медленно заговорил он. — Мы уже не сможем вернуться к нормальной жизни?

— Это и есть ваша нормальная жизнь.

Домой мы возвращались вместе с Сашкой. Напарник молчал и шел быстро, мне приходилось его догонять.

— Так сегодня мы пойдем в Перехлестье? — спросила я.

— Пойдем.

В переулке у его дома мы сбавили шаг. Сашка огляделся и достал половинку Камня.

— Будь готова. Сзади!

Я пригнулась, швырнула вперед лук и, перекатившись через голову, схватила его и приладила две стрелы — очищения и поражения. Развернувшись на одном колене, я выстрелила. Слепящий свет заставил духа замереть. Вторая стрела оторвала огромный белый лоскут с его бока. Два удара меча Ареса завершили бой.

— Это был он? — я поднялась и подошла к напарнику, наблюдая, как оставшаяся от духа дымка вьется вокруг светлеющего лезвия меча.

— Не знаю, но досталось ему крепко, — Арес усмехнулся и сдвинул шлем на затылок. — Эффектный трюк.

— Здесь все получается само собой, — я повесила лук на плечо. — Прогуляемся?

— Вряд ли, — Арес широко улыбнулся. — У нас гости. Попробуем спина к спине.

Он выхватил из-за голенища сапога кинжал и воткнул его в землю у наших ног. Свет от рукоятки метнулся во все стороны. Духи, спешащие к нам, как мотыльки к лампе, завязли в его потоках.

— Не меньше дюжины, — я улыбнулась, снимая лук. — Было бы легче, будь у меня автомат.

— Умеешь им пользоваться? — спросил Арес. Я спиной почувствовала, как он напрягся, готовясь к бою.

— Здесь я умею все.

Свет стал меркнуть, и духи понеслись на нас.

***

Я ждала Сашку больше получаса, телефон он не брал, и во мне потихоньку закипала злость. Какого черта он делает мне мозги? В школе он был, выглядел вполне здоровым, место и время выхода мы не переносили. Неужели нельзя взять трубку или просто перезвонить? Как будто мое время для него пустой звук. Да и вообще — я замерзла. Через проулок дул пронизывающий октябрьский ветер, а я, как всегда, не угадала с погодой — вместо теплого пальто накинула легкий плащ. Благо джинсы додумалась надеть, а не юбку. Я предприняла ещё одну попытку дозвониться, естественно, не увенчавшуюся успехом, и, швырнув смартфон в сумку, решительным шагом направилась к Сашкиному подъезду. Я не знала точного адреса, поэтому, помявшись у лестницы, обратилась к двум старушкам, наблюдавшим за мной с самодельной лавочки.

— Добрый вечер, — я мило улыбнулась. — Вы не подскажите, в какой квартире живет Александр Кирсанов? Он — мой одноклассник.

Старушки переглянулись. Одна зловредно хихикнула, а другая, прищурившись, сурово воззрилась на меня.

— Так это ты с ним каждый день в подворотне шаришься?

Я вытаращила глаза, а бабка, довольная произведенным эффектом, продолжала.

— Что, думаешь, никто не видит? Только вечереет, он — скок в проход, а ты там уже стоишь. Десять минут — и выходит, слова не скажет, как привороженный. И чего ж вы там делаете?

— Эээээ… Ну…

Вторая бабка, закончив хихикать, выдала веско.

— Вот тебе и "э", шалашовка!

Я покраснела до ушей.

— Да как вы…, - резко развернулась и пошла прочь, злясь больше на Сашку, чем на гогочущих старух.

— В двадцать первой, третий этаж, — произнес за моей спиной хрипловатый мужской голос. — А вы бы, дамы, научились себя вести. Обоим лет по восемьдесят, а воспитания и ума как не было, так и нет.

Я обернулась. У подъезда, опираясь на внушительного вида лохматую метлу, стоял пожилой мужчина в пальто, фартуке и шляпе, и улыбался мне. Аккуратно стриженная борода была вся седая, и я дольше, чем следовало, разглядывала дворника-интеллигента, пытаясь вспомнить, где я могла видеть его раньше. Бабки тем временем подняли невообразимый гвалт, сыпля похабщиной и оскорблениями, а я, пропищав несчастное "спасибо", тенью юркнула в подъезд. У квартиры номер двадцать один на меня нашел ступор. А, собственно, зачем я это делаю? Так ли мне надо в Перехлестье? Единственное, чего мне сейчас очень хотелось, так это хорошенько поругаться с Сашкой — вылить на него обиду, злость и негодование, к появлению которых он имел прямое отношение. Нет, ну кем он себя возомнил? С другой стороны, я мало представляла, что вообще хочу ему сказать. Вот с Аресом общаться было легче.

Но Сашка и Арес — две стороны одной медали. Почему бы не вести себя с Сашкой, которому на всех плевать с вершины его ничем неоправданного высокомерия, как с Аресом, который всегда поможет, прикроет и посоветует?

А, может, он там вообще умер? Отец вот недавно рассказывал о парне с аневризмой головного мозга. Мог умереть в любую минуту.

Я забарабанила в дверь. Барабанить пришлось долго. Я уже подумывала позвонить в МЧС и даже достала телефон, когда дверь распахнулась, и Сашка, в одном полотенце на бедрах, вытирая вторым мокрые волосы и не видя из-за этого меня, бросил.

— Сказал же, возьми ключи, я в душе бу…, - он убрал полотенце. Проморгался.

Я медленно убрала телефон в сумку и осторожно подняла руку.

— Привет.

Он смотрел на меня сверху вниз достаточно долго, чтобы я забыла о его внешнем виде и вспомнила о своей злости.

— Я тебя почти час прождала! Это что за приколы? — я скрестила руки на груди. — Телефон взять не судьба?

Он обернулся, глянул куда-то через плечо, потом снова посмотрел на меня.

— Извини. Наверное, на работе забыл.

— На работе? — мне надоело торчать за порогом, я шагнула в тесную прихожую и прикрыла за собой дверь.

— Подрабатываю после школы.

Сашка отступил на шаг. Вырвите мне глаза, Арес был неплох, очень даже неплох.

— Так мы идем или как? — я поджала губы и принялась разглядывать выцветшие обои на стенах.

— Я думал сегодня не пойти, — он потер рукой шею, словно разминался перед боем. Да так и застыл. Задумался.

"Черт тебя дери, да прикройся ты уже!"

— Подожди меня внизу, — он отвернулся.

— Я там час уже стояла. Мне холодно, и старухи у подъезда на меня наехали.

— Кто? — он глянул на меня.

— Старухи! Две клушки!

— Ну, иди, на кухне посиди, — отмахнулся он. — Я сейчас.

"И на том спасибо".

Я сняла плащ, не найдя вешалки, повесила его на руку, протолкалась через узкую прихожую, заваленную каким-то хламом и заглянула в первую по очереди комнату. Кухня представляла собой каморочку с узеньким окном-бойницей, такую маленькую, что единственный стул у столика спинкой касался угла раковины. Покрутившись на месте, я кое-как пристроилась на стуле, обняла плащ и вперилась в бледно-голубую, обшарпанную стену. Откуда-то невозможно воняло тухлятиной. Занавесочка-тряпочка на окне поднялась и опала. Хлопнула входная дверь.

— Я же вроде запирала, — послышался недоуменный женский голос. — Саш? Ты дома?

— Да.

— Баб Маня орет на весь двор, что ты к себе шал… Ой…, - она застыла на пороге кухни, на ходу стягивая легкую курточку. — Прошу прощения…

Она попятилась, не дослушав моего потерянного "Здравствуйте", и скрылась из виду.

— Саш… Саша! Ты бы предупреждал…, - её голос скатился до шепота. Я вздохнула, посмотрела на стену, поднялась, накинула плащ и, проскочив прихожую, тихо вышла из квартиры.

Спускаясь по лестнице, я успела подумать, что мать у Сашки — женщина красивая. Волосы густые, цвета меди, крашенные, конечно, но локоны тяжелые, свои, а глаза золотистые, теплые, большие. Узкое лицо, аккуратные черты, чуть подкрашенные губы — вся тонкая, натянутая, как струна. Да, уставшая, да, бледная, но почему-то представляя Сашкину мать, зная, что она растила его без отца, я всегда думала о ней, как о некой среднестатистической серой мыши, замученной жизнью. А увидела Женщину, которая умеет любить и ценить себя. И, по первому впечатлению, меня на своей маленькой кухне она застать была совсем не рада.

— А вот она, шаболда, выкатилась!

— Что, выгнала тебя Маринка-то? Так тебе и надо! Только мужиков хороших с пути сбиваешь!

Я прочесала мимо бабок, свернула в переулок и поспешила домой. Зазвонил телефон, но я в сердцах сбросила. И больше Сашка перезванивать не стал.

Утром до школы меня вез Сережа. Так как была пятница, мы договорились пойти в кино, но на какой фильм, ещё не определились. Сергей пытался убедить меня, что мне просто необходимо посмотреть некий невероятный боевик режиссера-оригинала, где тьма известных актеров, черный юмор и море крови. Я намекнула, что хотела бы сходить на что-нибудь легкое и позитивное, боев и напряженки мне хватало с головой, но Сергей, конечно, думал, что это чисто девчачье предпочтение — тянуть сурового парня на фильмы про любовь.

— Да не хочу я на мелодраму! — возмущалась я. — На мультик! Мультик! Хороший, красивый мультфильм!

— Ой, прости, из головы вылетело, что ты ещё в школе учишься, — съязвил Сережка.

Я шарахнула дверью его BMW.

— Аня! Прости! — он вылез из салона, вытянул шею и завопил. — Извини! Пошутил неудачно! Пойдем мы на твой мультик!

Я бросила сумку на парту. Настя кивнула мне. После истории с туфлей помирились мы на следующий день.

— Что?

— Почему мужчины такие козлы? — простонала я, падая на стул. — Один другого тупее.

— На них естественный отбор не срабатывает, — Настя пихнула меня локтем. — Вы что вечером делаете?

— Не знаю, — я полезла за тетрадью и ручкой. — Наверное, в кино пойдем.

— Давайте вчетвером?

— Ты с Артемом?

— Да, с кем же ещё, — Настя гордо тряхнула головой. — Мой он теперь, вот.

— Окей, а на что?

— Ну, этот, как её… "Ты не одна". Ты слышала саундтрек? Нет?! Да что с тобой не так? Вот, — Настя втюхала мне наушник, и пять минут в мои уши лился розовый приторный сироп.

"Потащу Сержа на эту фигню, будет ему наказание", — злорадно усмехаясь, решила я.

На большой перемене Настя ретировалась с Артемом, а я вышла на улицу и направилась к "нашим" ларькам — почему-то до жути хотелось курить. В сумке я держала одну штрафную — на случай непреодолимой охоты, и теперь эта помятая штрафная не желала загораться.

— Не забыла, что сегодня выход?

Я подскочила и выронила сигарету.

— Обязательно со спины подкрадываться? — зарычала я, со злости втаптывая сигарету в землю.

— Стараюсь быть незаметным.

— О, — про этот разговор я уже и думать забыла. — Слышал, значит.

Сашка протянул мне пачку. Я взяла одну. Он закурил и прикурил мне. Дешевые сигареты после отцовских казались отвратными, но я милостиво поблагодарила напарника за оказанную честь.

— Я вообще сегодня не хотела. У меня другие планы.

— Давай, сейчас, — он выпустил в воздух три дымовых колечка.

Я посмотрела на золотые наручные часы.

— А если опоздаем?

— Что у нас следующее?

— Биология, — я усмехнулась и полезла в карман куртки за Камнем.

***

Мы шли по асфальтированной трассе. Иногда мимо проносились призрачные автомобили. Поначалу я шарахалась от них, но быстро привыкла. Арес посоветовал уйти на обочину, благо её было видно, но мне вдруг понравилось наблюдать, как машины пролетают мимо меня, так близко, что я могу вытянуть руку и пропустить сквозь пальцы невесомые туманно-холодные миражи.

Что-то в стороне от дороги привлекло мое внимание.

— Смотри, — я вскинула руку. — Похоже на беседку. И, кажется, внутри кто-то есть.

— Заблудший, — Арес достал меч и не без удовольствия добавил. — Давно пора. Сегодня что-то тихо.

Под ногами похрустывал покрытый инеем песок. Вокруг маленькой беседки лежал снег, а по четырем столбикам, поддерживающим куполообразную крышу, вился дикий виноград. Красные листья опадали на белый снег.

— Заблудший, — Арес кивнул и шагнул внутрь беседки. Я сняла лук с плеча.

Мальчик, сидевший на скамейке, обернулся, и Арес замер. Ребенок смотрел на нас ясными, серыми глазами.

— Здравствуйте, — тихо поздоровался мальчик. — Вы пришли за мной?

Арес убрал меч.

— Привет. А ты откуда?

Мальчик пожал плечами, и ответил грустно.

— Из мира живых. А это… мир мертвых?

Арес поднял шлем. Я не спешила убирать лук.

— Нет, — напарник посмотрел ребенку в глаза. — Это Перехлестье — граница между двумя мирами, нашим и миром духов.

— Каких духов? Умерших?

— Снова нет. Мы называем этих существ духами, а на самом деле это создания без физической оболочки, поддерживающие друг с другом ментальную связь.

— Инопланетяне?

Арес помедлил.

— Ближе к истине, — он кивнул и ободряюще улыбнулся.

— А они плохие? — шепотом спросил мальчик.

— Они поглощают… Хм… Воруют сознание. Та информация, которую они получают от людей, нужна им для развития и укрепления ментальных возможностей.

— Такое может быть? — мальчик сглотнул и нервно огляделся. — Ну, я имею в виду, — он покрутил пальцем у виска, — мысли же неотделимы от мозга.

Арес повернулся ко мне и поднял брови. Он не знал, как ответить.

— Мы работаем, как телевизоры, — я положила лук на скамейку и развела руками. — Принимаем программы передач. А духи эти программы перехватывают и смотрят сами.

Арес показал мне большой палец и снова обернулся к мальчишке. Тот вдруг приободрился и расправил плечи.

— Ты сказала "мы"! Значит, вы тоже люди? И вы мне поможете?

— Люди. Поможем, — Арес кивнул. — Как ты здесь оказался?

— Кажется, я должен был…, - улыбка сползла с его лица. — Умереть.

Я подошла к напарнику и тихо, на ухо, прошептала.

— Кома?

Арес прикрыл глаза в знак согласия и также тихо ответил.

— Его пока не заметили, значит, он тут недавно.

— Идем, — я взяла лук в одну руку, а другую протянула мальчишке. Тот замялся.

— Куда?

— Не знаю. Но сидеть здесь не имеет смысла.

— А вдруг я уйду отсюда и больше не проснусь?

— С чего ты взял? Ничего с тобой не будет, — я постаралась, чтобы мой ответ прозвучал уверенно.

— Правда? Я не умру? — теплая ладошка сжала мою руку. Согревающая реальность среди холода иллюзий. Я мягко улыбнулась.

— Все будет хорошо. Мы не отдадим тебя духам. Таких, как ты, здесь много.

— И их сознания хотят украсть духи? А вы с духами боретесь?

— Ага.

— Значит, вы супергерои, — мальчик кивнул. — Тогда идем.

Мы с Аресом переглянулись.

— Ой, — мальчишка обернулся. — А дракон придет?

— Кто? — Арес замер на ступеньках беседки.

— Дракон. Такой длинный, красивый, разноцветный, — мальчишка указал пальцем вверх. — Он в небе летал, иногда низко совсем спускался. У него вокруг головы такие перья цветные.

Мы снова недоуменно переглянулись.

— Драконов мы тут не видели, — медленно произнесла я.

— Ну, так смотрите! — мальчишка подскочил от нетерпения. — Вон он!

Я подняла лук. Существо, нереально яркое, изгибаясь, как змея, неслось на нас, опускаясь всё ниже и ниже.

— В беседку! — рявкнул Арес, хватая мальчишку за плечо и оттаскивая назад. — Живо!

— Он разве плохой?

— Это дух.

— Ой, — пискнул пацан и полез под скамейку.

Дракон стремительно приближался, но, не долетев до нас несколько десятков метров, внезапно замер, будто столкнулся с невидимой преградой. Незваный гость напомнил мне бумажного дракона с китайских праздников. Голова его была такой большой, что болталась из стороны в сторону. Дракон опустился к земле, встал на коротенькие ножки и… начал расти. Из-за плеч вырвались и потянулись к небу черные перепончатые крылья, туловище меняло очертания, становясь более массивным, под стать удлинившимся, мощным, когтистым лапам. Длинный хвост с булавой на конце стегнул по земле, подняв тучи белесой пыли. Разноцветные перья вокруг головы исчезли, морда вытянулась, а глаза потемнели, став черными, как ночное небо. Перед нами предстало форменное чудовище Средневековья. Его рев в клочья разорвал тишину Перехлестья. На мгновение я испугалась, но лишь до тех пор, пока не вспомнила, что здесь мы, по сути, бессмертны.

— Как его уничтожить? — я провела пальцами по оперениям стрел. — Отрубить голову?

— Это сложно, — Арес схватил меч двумя руками, и лезвие одноручного клинка стало расти. — Попробую ударить в грудь, между передних лап. Ты стреляй, а я пошел.

Дракон вытянул шею и шагнул вперед. Арес вскинул двуручник и с воплем ринулся на чудовище. Я выжидающе посмотрела на свой лук, но ничего не изменилось. Почему я не могу увеличить свое оружие? Оно что, универсальное?

— Он нас съест? — пропищал мальчишка.

— Не-а, — я вытащила две поражающие стрелы. — Не осилит.

Арес скакал между лап дракона, пытаясь задеть их мечом, но чудовище словно танцевало, уворачиваясь от ударов, а потом вдруг вскинуло крылья и, отбросив противника до самой беседки, присело на задние ноги, готовясь взлететь. Я отпустила тетиву. В полете маленькие стрелы удлинились и стали толще. В крыло и плечо твари вошли едва ли не два копья. Дракон заревел, роняя порванное крыло, резко развернулся и ударил хвостом. Я влетела в беседку и, снеся один из столбиков, плашмя рухнула на землю.

— С ума сойти, — простонала я, поднимаясь. Под ребрами болело так, словно вчера я активно, до потери сознания, качала пресс. Пошатываясь, я встала на ноги и вскинула голову. Дракон черной тучей нависал над беседкой, Арес снова атаковал его. В два прыжка я достигла постройки, схватила мальчишку за руку и рывком вытащила наружу.

— Спрячься за меня.

Мальчишка, вцепившись мне в локоть, завопил на грани истерики.

— Он его раздавит!

Дракон лапой прижал Ареса к земле, один коготь впился в плечо воина, разворотив его до консистенции месива.

— Жди тут, — не оборачиваясь, бросила я.

Прыгнув на обломанный столбик, я вцепилась в край крыши и, подтянувшись, забралась на верх беседки.

Дракон вскинул голову. Его черный глаз оказался точно передо мной.

— Привеэээээт, — пропела я, выпуская две стрелы очищения.

Глаз чудовища отразил слепящую вспышку. Свет залил все вокруг, воздух на миг стал обжигающе горячим. Дракон отшатнулся так резко, словно я снесла ему голову. Здоровым крылом он ударился о беседку, разнеся её в щепки, но я успела отпрыгнуть и уже с земли, встав на одно колено, выпустила стрелу поражения. Та прошла мимо, фейерверком расцветив белесое небо Перехлестья. Арес, между тем, уже был на ногах. Один удар — и дракон, лишившись лапы, завалился на бок. Второй удар — и меч вошел твари в живот, пропоров его до хвоста. Дракон дернулся, замер и стал терять очертания, размываясь, как залитый водой акварельный рисунок. Вокруг Ареса закрутился белый вихрь. Я обернулась, ища мальчишку глазами, но он сам бежал ко мне, перепрыгивая через обломки беседки и громко хохоча. А за ним следом несся слабенький, почти прозрачный, дух.

— Это было круто! Так кру…, - мальчишка резко остановился, увидев, что я вскидываю лук и целюсь в него.

— Замри, — приказала я и выстрелила. Дух разлетелся на клочки. Мальчишка обернулся, не без ужаса наблюдая, как вокруг впившейся в землю стрелы клубится "дым".

— Решил воспользоваться моментом, — пояснила я, подходя к мальчишке, и, наклонившись, выдернула стрелу из земли. — Слабый дух, а воон тот, — я стрелой указала на клочья дракона. — Очень силен.

— А почему он сразу меня не съел? Он долго летал рядом.

Я пожала плечами.

— Не знаю… Тебя, кстати, как зовут?

— Поль. А тебя?

— Артемида, а его, — я кивнула на напарника, стирающего с плеча кровь. — Арес.

— Так вы — боги? — с благоговением выдал ребенок.

— Нет, — это вроде как кодовые имена. Идем, — я протянула мальчишке руку, и мы вместе подошли к Аресу.

— Цел? — коротко спросила я.

Он повел плечом, на котором осталось огромное красное пятно, и недовольно посмотрел на меня.

— Почему сразу не ударила светом?

— Он мог улететь, — я крепче сжала ладошку мальчика. — Напасть не на нас.

— Надо было использовать хотя бы одну стрелу очищения. Сразу же, — Арес посмотрел на нашего подопечного. — Ну что, в путь?

— А куда мы пойдем? А вам не больно?

— Нет, — Арес размял плечо. — Скоро и следов не останется. А пойдем… Да так, погуляем. Посмотришь, надо ли тут задерживаться.

Стоило нам ступить на землю родного мира, как Сашка с ходу налетел на меня.

— Ты в край сдурела? Почему ты сразу не используешь оружие света?!

Я не ожидала такого наезда, но не растерялась.

— Свет не нанесет повреждений. Дракон мог подняться в воздух. Как бы мы его ловили, если бы он схватил Поля?

— Дух бы застыл! Достаточно было одной стрелы!

Сашка нависал надо мной — свирепый и решительно настроенный раз и навсегда показать, кто сильнее и умнее в нашей команде. Мне оставалось только оправдываться.

— Откуда я знала, что они превратятся в копья?

— Ты что, не понимаешь, куда мы попадаем?! — он почти орал. — Это не сказка, где мы всегда побеждаем, ясно? Там, — он вскинул руку, указывая куда-то в сторону, и скривился. — Твою мать…

— До сих пор болит? — я потянулась было посмотреть. — Давай, гляну.

Мои-то ребра давно перестали ныть. Я прекрасно чувствовала себя до того момента, как напарник начал на меня орать.

Сашка отшатнулся, как от чумной.

— Пройдет, — рявкнул он. — Там мы можем проиграть, — добавил тише. — Только плохо от этого будет не нам.

Он устало посмотрел на меня.

— Дошло?

Я долго не сводила с него глаз.

— Почему здесь ты всегда такой невыносимый гавнюк? — спокойно спросила я и, не дождавшись ответа, развернулась и пошла прочь.

Уже стемнело. Гуляя с Полем, мы провели в Перехлестье чересчур долго. Даже здесь, дома, успел пройти целый день. Школу мы пропустили, да так и не поняли, куда направился Поль, покинув Перехлестье. Мы просто бродили по миражу мегаполиса, и между высоток заметили маленький домик с садиком.

— Это мой дом, мой! — завопил Поль и дернул от нас. Мы бросились следом. Мальчишка забежал в дом, заглянул на кухню и ринулся вверх по лестнице. Арес остался внизу, а я последовала за Полем.

— Смотри, — чуть не плача, сказал он, открывая первую от лестницы дверь. — Это моя комната.

Он шагнул внутрь и… исчез. Его сознание ушло из Перехлестья. Куда — мы не знали. Я оглядела мальчишескую комнату с моделями автомобилей на полках, с картой мира во всю стену и флагом Франции у окна. На стуле ждали своего хозяина школьная форма и рюкзак с Железным человеком. Я закрыла дверь, и, прислонившись лбом к косяку, глубоко вздохнула. Где бы ни был Поль, он остался свободным.

В школьном парке горели не все фонари. Я села на лавку под разбитый и заплакала. Слезы просто лились по щекам, и иногда я шумно втягивала носом холодный воздух. Завтра придется объясняться с друзьями, чуть позже позвоню Сергею — сегодня я уже никуда не хочу.

Я вытерла слезы и огляделась. Рядом на дорожке женщина с девочкой выгуливали трех маленьких собачек, по стадиону нарезали круги двое парней. Мне было одиноко здесь. Я так хотела, чтобы Сашка догнал меня. Мы бы поговорили о драконе и его странном поведении, подумали, зачем он караулил мальчика, прикинули, куда мог деться Поль. Но напарник ушел. Он отчего-то решил, что в этом мире нам не по пути.