Воины столетия. Наследие

Глава 3

На следующее утро Настя была мрачнее тучи. Впрочем, выглядеть лучше на первом уроке, когда это физика, редко кому удавалось. Я же, в попытке скрыть имевший место ночной инцидент, старалась вести себя как обычно. Благо зевали вокруг все.

— Ты вчера Ящика поставила за мной таскаться? — бросив сумку на парту, недружелюбно поинтересовалась подруга.

— А что не так?

— Ты ещё спрашиваешь! Да Ящик сплошное "что не так"!

— Эээ…

— Эээ! — передразнила меня Настя, садясь за парту и оглядываясь. — Весь вечер мне проходу не давал, закусился с Костиком, тем лысым, помнишь? Полез в драку! Чуть глаз ему не выбил! Сам получил нехило, стоял перед зеркалом, смотрел на свою рожу и ржал. Нас выгнали из клуба! Ты представляешь, какой позор? А этот идиот мордой в сугроб, типа, чтоб синяка не было. Я его вытащила, а он ржет опять, как полоумный и из-за пазухи бутылочку вискаря вытаскивает! Он куртку сдал в гардероб с бутылкой! Сказал, надо обеззараживающее принять и как присосался, — Настя перевела дух. — Потом я вызвала такси, но Ящик поперся во дворы. Там два бомжа кошку мучили, сожрать хотели, наверное. Он с ними подрался, потом выкупил кошку вискарем. Опять вызвали такси, поехали в ветеринарку, кошку перевязали, уколы сделали, сказали, жить будет и это кот. Чёрный такой, пушистый. Лапы целы, хвост поломали только и глаз заплыл. Короче, Ящик с котом в обнимку уснули на заднем сидении, и мы сначала к нему поехали. Родаки его в шоке полном. Кота брать не захотели. Ящик очухался и полез обратно в такси, сказал, что с ними жить не будет и что-то про кота, типа священное животное, кот его найдет на каком-то перепутье… Идиотизм полный. Пришлось мне кота забрать. Вот… Ну и…

Я сморгнула. Настя сокрушенно покачала головой.

— Мама меня теперь вообще из дома не выпустит. И кот ещё этот… В комнате моей живёт. Сестренка младшая с ним нянькается.

— Круто вы вечер провели… Ничего не скажешь.

Настя всплеснула руками.

— Да Ящик чокнутый вообще! И откуда он так драться научился? На футболе что ли?

Мимо нас, не глянув на Настю, прошёл Артем. Подруга растерянно посмотрела ему вслед.

— Вот блин, — она закусила губу. — Аня…

— Что-то ещё вспомнила?

— Вспомнила, конечно… Он мне когда кота отдавал, мы… Ну… Поцеловались.

— И ты ему (Ящику, не коту) зарядила, надеюсь?

— В том-то и дело, что нет, — Настя с ужасом, будто сама только что это осознала, посмотрела на меня. — Мне понравилось.

Прозвенел звонок. Ящик так и не пришёл. Настя обернулась, глянула на пустой стул, упрямо замотала головой.

— Ну уж нет! К чертям собачьим эти романы с одноклассниками!

— А как кота назвали?

— Что? А… Кота… Сестра его Сажиком зовёт. Она-то в восторге…

— Прости меня, — шепотом произнесла я, про себя подумав, что Ящик ещё получит по башке.

— Я до сих пор в себя прийти не могу, — Настя вздохнула. — Артем не должен был уходить из клуба. Ну, вот зачем он ушёл? Я всего-то отплатила ему той же монетой. Думала, приревнует, отобьет… Вот дура…

— Ну, Насть… Не грусти. Может, лучше с ним поговорить просто? Извиниться?

— Волошина, Кирсанов, Денежная — страница двести тридцать один задачника, — отчеканила, промаршировав от двери до стола, учительница физики. — Живее.

— Насть, у тебя задачник с собой? — очнулась я.

— Да, вроде был.

Я положила свой на угол парты. Сашка по дороге к доске забрал его. По классу прокатился смешок.

Учительница вскинула голову, прищурилась.

— Что смешного? Правая доска свободна. Кто ещё хочет взбодриться с утра? Решайте с Волошиной первую задачу на странице.

Я смотрела на текст перед собой и не могла прочитать ни строчки. Глаза закрывались, тянуло прилечь прямо на парту. Настя пихнула меня в бок.

— Извиниться…, - я удивленно посмотрела на подругу, начисто забыв, о чем мы разговаривали несколько минут назад. — Знаешь, почему мы с Артёмом поругались?

— На перемене расскажешь, хорошо?

— Я его с девкой видела в центре, когда к матери на работу заезжала. Он мне заявил, что это его дальняя родственница. Очень дальняя, видимо, раз он с её задницы руку не убирал. Вся такая из себя — шуба короткая, волосы белесые, тонкие, нос огромный, зато джинсы чуть по швам не трещат. Корова, — Настя бросила взгляд на доску. Волошина уже решила задачу и о чем-то спорила с учительницей. — Как вспомню — аж противно.

— Ты думаешь, он соврал?

— Да сфоткать их надо было, — Настя сморгнула. — Вокруг него всегда девки вьются, но я же верила, что он теперь…

— Не раскисай. Поговори с ним, объясни, что к чему.

— Он и сам теперь в обиде.

— Девочки, хотите к доске?

Я хмуро посмотрела на Сашку, который на удивление уверено что-то царапал мелом на доске. Обычно его задачу мы решали пол урока, и когда у физички кончалось терпение, она вызывала доделывать Лизу. У Сашки с физикой не ладилось от слова "вообще".

— Кирсанов, что там у… вас…

Я уткнулась в тетрадь, не желая видеть, как напарник проштрафится в очередной раз. С некоторых пор его провалы я воспринимала как свои.

— Все готово.

— Кхм, — учительница кашлянула.

Я вскинула голову. Сашка стоял у доски, скрестив руки на груди, а за его спиной ровными строчками сияла решенная задача.

— Ваш задачник, пожалуйста, — физичка по такому случаю даже поднялась со своего стула.

Сашка протянул ей книжку. Страница за страницей, учительница проверила весь задачник.

— Допустим, — она вернулась на стул. — Объясните ваше решение.

Сашка пожал плечами, повернулся к доске и принялся разглагольствовать. Он объяснял все так просто, чётко и доступно, что, кажется, все поняли, почему мощность двух оставшихся лампочек увеличилась в одну целую одну десятую раза. Сашка даже схему нарисовал. Пока он говорил, в классе царила образцовая тишина. Но стоило ему замолчать, как с последних парт зазвучали аплодисменты.

— Кирсанов, кто твой репетитор? — вопрошал Фролов. — Дашь номер?

— Вот ты зубрила!

— Списал он, я уверена!

— Не, его укусила радиоактивная моль!

— Садитесь, Кирсанов.

Сашка отряхнул руки от мела, по дороге вернул задачник, и на мой вопросительный взгляд пожал плечами.

После уроков мы, как всегда, собрались идти домой вместе. Настя в коридоре у раздевалок перебросилась парой слов с Артёмом и подала знак, что остается.

— Твои новые суперспособности в деле? — спросила я Сашку, когда мы вышли на улицу.

— Я не знаю того, что знаю, — напарник отчего-то был очень не в духе.

— И это тебя злит?

— Нет. Крыса мне четыре поставила.

Я пожала плечами.

— А ничего, что это не твои знания?

— Теперь — мои. Их прежние обладатели мертвы. Я же не могу их выпихнуть из своей головы.

— Ой, — я резко остановилась и схватила Сашку за руку. Перед нами выруливала чёрная Тесла, на этот раз четырехместная. Сашка вмиг помрачнел. Стекло перед водителем опустилось, и Зевс улыбнулся нам очень благожелательной улыбкой.

— Подвезти?

— Нет, — Сашка собрался было обойти машину сзади, но не успел сделать и пары шагов, как Зевс остановил его как бы невзначай брошенной фразой.

— Жаль. Я хотел поговорить о себе.

Я вопросительно посмотрела на Сашку.

— Садитесь в машину и задавайте вопросы, — продолжал фантом.

— Кто даст гарантии, что ты не лжешь? — не оборачиваясь, поинтересовался напарник.

— Придётся верить. Выбор не велик. Александр, Анна, я настаиваю.

Эти слова были сказаны таким тоном, что мне подумалось, будто нас собираются взять в заложники. Впрочем, мы давно оказались в плену у Зевса.

Сашка не двинулся с места. Вздохнув, я обошла его и села на заднее сидение. Через мгновение напарник присоединился ко мне.

— Хорошо, — Зевс посмотрел на нас через зеркало заднего вида. — Ваш вопрос.

— Один? — поинтересовалась я.

— Поездка большего не стоит.

Я и подумать не успела, что хочу узнать прежде всего, как Сашка выпалил.

— Зачем ты создал воинов столетия?

Автомобиль мягко тронулся.

— Я был человеком очень долго, — Зевс говорил медленно, задумчиво, будто через ответ нам пытался понять что-то для себя. — Получив тело, сохранив разум, я растворился в человеческой жизни. Я наслаждался этим миром, каждым его мгновением, каждым подаренным мне чувством. Я видел людей, понимал их, любил их и их веру в богов. Человеческая жестокость не казалась мне чем-то противоестественным. Люди могли сильно любить только потому, что могли сильно ненавидеть. Я тоже полюбил. Моя жена была прекрасна, добра и бескорыстна. У нас появились дети. Мы оберегали их, заботились, хранили дом и наш союз. А потом моя жена умерла во сне. Её мысли, веяния, надежды, даже мою любовь, все пожрал дух. Я не мог уйти обратно, в мир фантомов, чтобы отыскать чудовище, укравшее часть моего счастья. Я думал, что потеряю тело и человеческую жизнь, если решусь вернуться в свой мир. Мы оплакали нашу любовь, я и мои дети. И именно тогда, на пике страданий, я понял, что мои наследники — не простые смертные. Они могли много больше, чем обычные люди. Я рассказал им, кто повинен в смерти их матери, назвал себя именем одного из богов, величайшего Зевса. И они поверили. Поверили, что сами — боги. Так появились Арес и Афина, первые воины столетия. Они уходили в Перехлестье, как и ты, Александр, без каких-либо приспособлений. Их родственные связи и сила, унаследованная от меня, позволяли переноситься туда по одному лишь желанию. Они боролись с духами при помощи обычного оружия, передавая ему свою мощь. Свет и тьма, очищение и поражение — Афина и Арес по своей сути. Ваше оружие было создано моими первыми детьми.

— А Камень Перехода? — спросила я.

— Был сотворен, когда к моим детям примкнули дети других духов, дабы связать между собой сильных и слабых и уровнять их силы.

Я посмотрела на Сашку — он слушал, но вести беседу не желал. Вдаваться в подробности пришлось мне.

— А вы? Вы были воином?

— В самом начале, когда показывал детям, как нужно уничтожать духов.

— И ваши дети поглощали сознания уничтоженных противников?

— В Перехлестье это невозможно. Там полукровки слишком… люди.

— Почему же вы ушли?

— Мы приехали, воины.

Я вздрогнула и посмотрела в окно. Зевс привёз нас к нашей кодовой подворотне.

— До новых встреч, — фантом помахал нам рукой.

Сашка выскочил из машины и, не оборачиваясь, двинулся к дому.

— Саша, постой! — я спешила за ним, оскальзываясь на наледи. — Да стой ты, что ли! Как тебе рассказ?

Сашка сбавил шаг.

— Ну? Что думаешь? — допытывалась я.

— Помнишь, когда мы первый раз встретили Зевса в Перехлестье?

— Ну да.

— Я поцарапал его руку мечом, и его ладонь зажила, — Сашка остановился и чуть повернул голову в мою сторону. — Вряд ли он позволил бы своим детям создать оружие, которое может причинить ему вред, — Сашка мрачно посмотрел на меня. — Понимаешь?

— Понимаю, — я обернулась и бросила растерянный взгляд на проезжую часть. Теслы уже и след простыл. — Зевс неуязвим для нас.

— Верно. И нам нужно узнать, как духи убивают друг друга.

— Неееет — протянула я, понимая, куда он клонит, и тут же вцепилась в его руку, будто так могла удержать напарника от необдуманного поступка. — Тебе туда нельзя! Это слишком рискованно! Ты же снова можешь слететь с катушек.

— Разве есть иной вариант?

— Есть! Мы найдём его, я уверена! Не надо опять, сломя голову, бросаться в пекло.

— Ладно, — нехотя, лишь бы отвязаться, ответил он. — Посмотрим.

— Без "посмотрим"! Слышишь?! Обещай мне, что не пойдёшь в мир духов!

Сашка отвернулся.

— Давай без этой ерунды.

— Ерунды? А вдруг ты снова станешь…

— Не бойся, — он внезапно притянул меня к себе и поцеловал в висок. — Подумаем об этом позже, хорошо?

— Да, — промямлила я, понимая, что он лишь меняет тему, в очередной раз уходя от спора. — Подумаем…

Только о чем думать, если я вижу, что он уже принял решение, не считаясь ни с кем?

— Я твоей матери все расскажу.

— Договорились, — он слабо улыбнулся, глядя куда-то мимо меня. — Передавай своей пожелания скорейшего выздоровления.

Я обернулась, пытаясь поймать Сашкин взгляд, и увидела у подъезда его кошку. Та сидела на уголке ступеньки и таращилась на нас своими сияющими глазищами.

— Ладно, — я высвободилась из его объятий, отвернулась. — Пока.

— Аня, постой.

Я ускорила шаг. Он повысил голос.

— Ты же понимаешь, что по-другому невозможно.

Я завернула за угол, остановилась, глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, а потом откинулась назад и заглянула во двор. Сашка, присев на корточки, гладил подбежавшую к нему кошку. Он и не собирался меня догонять. Я было сделала шаг назад, решив вернуться, но потом передумала. Поправила лямку сумки и теперь уже окончательно и бесповоротно направилась домой. Сашка по сути своей был неуправляем. Ярмо же Зевса делало его просто бешеным. Раздумывая над этим, я вдруг поняла, что именно хочу узнать у Сильнейшего в первую очередь.

Арес, находясь под контролем своего отца, вернулся в Перехлестье и пытался убить нас.

Зачем, если Зевс утверждал, что он, как создатель воинов столетия, на нашей стороне?

Дома было тихо и темно. Я сняла верхнюю одежду, на цыпочках обошла первый этаж, и уже думала подняться на второй, как меня позвали по имени. От неожиданности и с перепугу я споткнулась о ступеньку и едва не растянулась на лестнице.

— Мама, я тебя не заметила! — прижимая руку к груди, я обернулась. Сердце тарабанило так, что трясло меня всю. А я-то думала, что после боев в Перехлесте и мире духов мне ничего не страшно.

— Я не хотела тебя пугать, — тихо ответила мать.

Она лежала на диване под лёгким пледом и смотрела на тёмный экран телевизора.

— Ты почему тут одна? — я пошла включать большую люстру, но остановилась у торшера за диваном и ногой нажала кнопку на полу. В гостиной сразу стало уютнее. Свет отогнал тоскливый февральский полумрак.

— Не хочу никого видеть.

Я замерла. Возможно, это касалось и меня.

— Ммм… Как ты себя чувствуешь?

Мать ничего не ответила. Я пожала плечами и отправилась на кухню искать еду.

— Захвати пиво.

Я резко остановилась, про себя ошеломленно повторив: "Пиво…"

Мать никогда не пила пиво. Этот напиток для неё был слишком непримечательным, слишком низкосортным и неотесанным. А вот отец всегда хранил в холодильнике пару банок темного. Выставив их на барную стойку, я полезла в морозилку за пиццей, быстро раздраконила коробку и бросила твердый, как сковородка, блин в микроволновку.

— Вот, — вернувшись, я протянула маме банку пива.

— Не говори отцу, — мать села, плед соскользнул с её плеч, и она, поежившись, поплотнее запахнула халат.

— Ага. Скажу, что это я выпила.

Мама рассеяно посмотрела на меня, поняла, что сказала ерунду и чуть улыбнулась. На столике перед телевизором бесшумно замигал её телефон. Я глянула на экран.

— Федор Эдуардович.

— Чёрт с ним.

Я вскинула брови и удивлённо посмотрела на мать. Нет, банку она ещё не открыла, только примеривалась, боясь сломать ногти с дизайнерским маникюром.

— Давай я, — я забрала у неё жестянку, дернула за кольцо. — Держи. Может, стакан принести?

— Нет, — мама схватила банку и сделала несколько громких глотков, как будто изнывала от жажды. Откинулась на спинку дивана, прикрыла глаза и вздрогнула, когда запищала микроволновка.

— Что ты готовишь?

— Пиццу грею.

Я принесла пиццу, предусмотрительно разрезав её, села рядом с матерью, потягивающей пиво из банки, и поискала глазами пульт.

— Они бросили перед воротами корягу.

— Что? — я замерла с вытянутой рукой.

— Эти скоты бросили перед воротами корягу, — мать говорила тихо, зло. — Я вышла из машины. Двое схватили меня за руки, а один принялся срывать драгоценности и шарить по карманам. Это очень… неприятно, унизительно и больно, — она коснулась припухшей мочки уха. — Я могу быть сколь угодно сильной, но…

Она шумно выдохнула и снова глотнула пива.

— Мам…

— Я так и не поблагодарила твоего парня. Он занимается боевыми искусствами?

Я отрицательно покачала головой.

— Он просто… сильный.

— Да, у мужчин это значит нечто иное, — мама снова улыбнулась и потянулась к пицце. Осторожно подцепила кусочек, поднесла к носу, понюхала, откусила, прожевала и, поморщившись, выдала.

— Фу.

Поддавшись минутной слабости, я прижалась к маминому плечу. Она не отодвинулась, не ушла.

— А можно мне глоточек? — я кивнула на банку.

— В холодильнике есть газировка.

— Ну, ладно.

— И захвати мне вторую банку.

Мы съели пиццу, включили телек и растянулись на диване, прижавшись друг к другу. Мне было так тепло и уютно в нашем доме, на диване, в тишине и сумраке зимнего вечера, в объятьях матери, что хотелось плакать. Впервые мать позволила себе подобное проявление чувств, и я поняла, как мне этого не хватает.

Я, кажется, задремала, потому что сквозь сон почувствовала лёгкое прикосновение.

Мама осторожно коснулась губами моего затылка.

— Прости меня, — прошептала она тихо, едва слышно, думая, что я сплю. — Прости меня, доченька.

"И ты меня прости", — уже засыпая, подумала я.

Меня разбудил немой призыв. Я проснулась резко, удивлённо огляделась по сторонам, не понимая, где нахожусь. Мама, прижав меня к себе, спала, мирно посапывая. Уже почти стемнело, телевизор едва слышно бубнил. Я бы с удовольствием плюнула и на Перехлестье, и на духов ради ещё нескольких минут рядом с матерью, но сегодня мы планировали выход. А, значит, парни ждали только меня. Осторожно убрав с себя мамину руку, я соскользнула на пол и ногой задела пустую банку пива.

Мама завозилась, приоткрыла глаза.

— Ты куда?

— В туалет. Спи, мам.

По дороге я сняла с вешалки куртку и надела тапочки. Все равно в подворотне мы простоим недолго. Сжав в руке Камень, я закрыла дверь туалета, и только отвечая на призыв, подумала, что легко можно было перенестись и из своей комнаты.

— Ты что так долго? — сходу налетел на меня Ярослав. — Телефон не берёшь, к нам не торопишься.

— Я с тобой вообще говорить не хочу! — отрезала я. — За Настю ещё получишь!

— А что я такого сделал?

— Не помнишь?

— Ребят, пошли уже, — Сашка протянул свою долю Камня.

— Нет, погоди! — Ярослав ткнул себя пальцем в лицо. — Видишь, как нос опух? Видишь?

— Пить меньше надо!

— Это я честь её защищал!

— Знаем мы, как ты честь защищаешь!

— Смотрю я на вас, — произнёс Рустам задумчиво, и мы, мигом замолчав, уставились на него. — И завидую, что не вместе с вами учусь. Так весело живёте…

— Ну… Да, — нервно хихикнула я. — Пошли.

— У тебя что-то в волосах, — Сашка протянул руку и, дернув меня за прядь, вытащил из моей головы кусочек колбаски.

— Ой… Это мы с мамой пиццу ели…

— У тебя вид, как будто ты в пицце уснула.

— Ящик, завали!

— Вы чего здесь разорались? — со двора к нам в подворотню заглянула полная женщина в драной, старой шубе. — А ну, пошли вон, наркоманы чертовы, тунеядцы…

Не сговариваясь, мы хором полезли за своими Камнями.

— Чего смотрите? Непонятно говорю, дебилы? Под таблетками своими новомодными? Сейчас милицию вызову, вас…

На глазах тетки мы исчезли из реальности.

— Её инфаркт не хватит? — Гермес тряхнул крыльями и расправил их, едва не снеся Аида, который, в своей манере Флеша, переместился чуть левее.

— Наверное, не надо было так поступать, — рассудительно заметил он.

— Мы быстро вернёмся. Она и глазом моргнуть не успеет, — ответил Арес.

— Ага, только я исчезну, — заметила я, направляясь к светлеющей среди пальм, лиан и странного вида кустов полоске песка. Похоже, в этот раз Перехлестье играло в необитаемый остров.

Мы вышли на пляж — под белесым небом искрился бежевый песок, а море было по-карибски бирюзовым. Волны лениво накатывали на берег, оставляя на нем широкий темный след. Жаль, но и эта картина молчала.

— Вас не напрягает местная тишина? — словно прочитав мои мысли, спросил Аид.

— Мы привыкли, — пожав плечами, ответил Арес.

— А что твой папаша говорит по этому поводу? — Гермес достал из-за пояса посох и теперь чертил на сыром песке доисторических человечков.

С некоторых пор мы с Аресом решили ничего не скрывать от наших напарников. О Зевсе они знали ровно столько, сколько и мы, в том числе и от нашего нового Ключника — Сашкиной матери.

— Он нас сегодня из школы забрал, — отозвалась я. — И дал добро задать один вопрос.

— Важность-то какая! И что вы спросили?

— Зачем он создал воинов столетия, — я махнула рукой. — Идём вдоль берега, я вам все расскажу.

Арес хранил молчание, пока я не начала говорить о его догадке касаемо нашего оружия. Напарнику явно не хотелось, чтобы кто-то, кроме нас, знал о его решении вернуться в мир духов.

— Я думаю, что информации пока мало, — перебил он меня. Поняв, что пора помолчать, я закрыла рот и кивнула. Что ж, его право.

— Но вряд ли твой папашка расскажет о том, как его же и грохнуть, — заметил Гермес. — Я мог бы предложить вам смотаться в мир духов и в очередной раз рискнуть всем, но что-то мне подсказывает, что там нам будут не рады.

— Думаешь, стоит сходить в мир духов всем вместе? — уточнила я, искоса глянув на Ареса.

— Не сейчас, — отрезал тот. — Мы вообще не имеем представления, что задумал Зевс.

— И в голову ты ему залезть не можешь? — спросил Аид.

— Нет, конечно. Я в принципе не могу мысли читать, только влиять… Немного…

— А если нам поискать вашего бывшего Ключника? — предложил Гермес. — Может, это предатель что-то знает?

Мы с Аресом переглянулись.

— Надо попробовать спросить про него Зевса, — подумав, сказала я.

— Вряд ли его ответ стоит принимать как непреложную истину, — мрачно заметил Арес.

— Мы знаем имя и фамилию Ключника, — напомнил Гермес. — Можно его пробить, я спрошу у отца.

— Так он тебе все и сделает, — я презрительно посмотрела на крылатого. — Твой отец не подумает, что это не та информация, которая нужна старшекласснику?

— Ну, если не переть напролом, а схитрить…

— Тихо, — я остановилась и вскинула руку, пресекая дальнейшую болтовню. Со стороны джунглей доносился едва уловимый шорох. Мы мигом приготовились к бою. Скучавший во время нашего разговора Аид чуть подался вперед.

— Что это может быть?

Крупные листья ближайшего к нам кустарника раздвинулись. Существо, похожее на волка, только метра два в холке, ощерило клыкастую пасть. Два глаза твари были затянуты белой пленкой, а третий, на лбу, между ушей, отливал красным, как маленький, подвижный огонёк.

— Центурион, — я вскинула лук.

Тварь пригнулась, готовясь к прыжку, и в этот же миг прямо из очередной волны к нашим ногам выскочило небольшое существо, похожее на богомола-переростка. Мы и опомниться не успели, как оно, отряхнувшись и расправив зелёные крылья, вцепилось в жезл Гермеса и попросту выдернуло его из рук нашего опешившего воина.

— Стой!!! — завопил Гермес, бросаясь за богомолом.

Волкообразный фантом, как по команде, кинулся на Ареса. Я выпустила стрелу света, целя в красный глаз, но в последний момент, увидев нечто, что отвлекло моё внимание, по-дилетантски промахнулась. Вспышка вышла слабой и недейственной.

— Тёма, свет! Не спи!!!

Второй раз я не подвела напарников, и центурион на мгновение застыл. Этого оказалось достаточно, чтобы Арес раскроил ему череп от уха до уха.

Богомол нырнул было в море, но Аид, метнувшись к нему, ловко насадил тварь на вилы. Фантом завизжал, дергая крыльями, и выронил посох, который тут же схватил подоспевший Гермес.

— Артемида, в чем дело? — спросил Арес, наблюдая за вихрем, мечущимся вокруг лезвия его раскаленного меча.

— Там кто-то был, — я указала на заросли. — Какая-то тень или… силуэт.

— Пока ты кусты рассматривала, мой посох чуть не спёрли.

— Как и тогда, — хмурясь, я вглядывалась в зеленую полосу джунглей. — Блин… Нет никого.

— Может, показалось? — Арес не спешил убирать меч в ножны.

— Нет, я тоже видел, — Аид подошёл к нам. — Вон там, у коряги, да?

— Точно, — я обернулась. — Зевс говорил, что так выглядит Сильнейший. Я думала, что тогда это и был Зевс.

— Что мешает ему и сейчас здесь ошиваться? — спросил Гермес, все ещё тиская в объятьях свой драгоценный посох.

— А он может оборачиваться женщиной? — Аид рукой махнул в сторону зарослей. — Потому что там была именно женщина.

***

Стоя перед унитазом, я задумчиво смотрела на бачок и сжимала в руке свою долю Камня.

От загадок разболелась голова. Парни думать не желали. Аид пока ещё не разбирался в перипетиях двойной жизни, Гермес вообще наплевательски относился к нашей миссии, а Арес все решил без нас.

Идея найти Дэвида мне понравилась больше всего. Но как мы могли его отыскать? Отец Ящика, известный в городе адвокат, конечно, вряд ли нам поможет по доброй воле.

— По доброй воле, — вслух произнесла я и поразилась собственной жестокости.

На ходу сняв куртку и забросив её в спальню, я спустилась к матери. Мама уже проснулась и теперь с недоумением оглядывала валявшиеся у дивана пивные банки.

— Как ты, мам?

Она встряхнулась, провела рукой по волосам и растерянно посмотрела на меня.

— Лучше. И, — она сморгнула. — Аня, я хочу сказать тебе кое-что по поводу нашего вчерашнего разговора.

Я наморщила лоб, пытаясь вспомнить, о каком разговоре идёт речь.

— Медицинский так медицинский. Ты не тот человек, за которого кто-то должен принимать решения.

Я натянуто улыбнулась. Вот и все, время нашего уютного уединения прошло. Мама снова мать.

— Спасибо. Обещаю, я тебя не подведу.

— Договорились, — она вскинула руку и указала на свой телефон. — Будь добра, подай, пожалуйста. Мне нужно сделать несколько важных звонков.