Волчье племя

Глава шестая

С Вуйко Сладушка познакомилась как раз накануне полнолуния. Они играли на полянке, все вместе, было весело, а потом Сладушка заметила его: он стоял в стороне, в тени большого дерева, сам — очень маленький, худенький, бледный, он смотрел без улыбки на их забавы и в глазах у него была такая недетская печаль, что у Сладушки защимило сердце и она вспомнила себя… Какой она была еще совсем недавно! Она вышла из круга играющих и подбежала к нему:

— Ты кто? Почему я не видела тебя раньше? Почему ты такой грустный?

Она подумала даже, что этот мальчик тоже из внешнего мира, впервые оказался в Лесу… Тем более, что уши его были скрыты под круглой зеленой шапочкой… Но тут он полыхнул на Сладушку злыми зелеными глазами и толкнул ее так, что она упала, и, падая, она успела подумать, что у людей таких глаз не бывает, такие глаза могут быть только у очень голодного волка!

— С чего это ты? — спросил она, потирая ушибленную макушку. — Я тебя чем-то обидела?

— Ты — человек, — с ненавистью прошипел мальчик. — Я знаю, ты совсем недавно оттуда! Я ненавижу всех людей! Я не играю с ними, потому что они играют с тобой! Тебя следовало бы просто убить и не приводить сюда… Ни одному человеку не стать настоящим волком!

— Почему же ты такой злой? — удивленно прошептала Сладушка. — Я думала, в Лесу все добрые и счастливые… У вас здесь так хорошо!

— Да, у нас здесь хорошо! А люди не терпят, чтобы где-то было хорошо, и они хотят уничтожить Лес и убить всех нас, и они убили мою маму! Охотники убили мою маму!

— А моего папу убили в Лесу…

— Но мы же его сюда не звали! Он пришел убивать — и получил свое! Люди всегда стремились проникнуть в Лес, а теперь стали хитростью подсылать сюда своих детенышей! — мальчик смотрел на Сладушку с таким презрением, с такой гадливостью, что она попятилась от него назад.

— Меня сюда никто не засылал… Меня украли и привезли на лодке. Я даже плакала, думала, меня убьют, но здесь оказалось так хорошо, лучше, чем дома, — с робкой улыбкой попыталась оправдаться Сладушка.

— Тебя и следовало убить! И всех вас…

Мальчик в зеленой шапочке шагнул к ней, замахнулся, и Сладушка привычно закрылась руками, еще не веря, что здесь, в этом Лесу ей встретилось зло! Но удара не последовало…

— Остановись, Вуйко! Прекрати! Мне стыдно за тебя!

Над Вуйко, сжимая его занесенную руку, стоял высокий мужчина — совсем молодой еще, но с сединой в пышных темных кудрях, с такими же, как у Вуйко, злыми зелеными глазами.

— Но почему?! Она же человек! Она мой враг! Посмотри: у нее круглые уши! Она — та самая девчонка, которую принес Ратмир! И она даже не отпирается! Она же человек! Мы же с тобой ненавидим людей… Они убили маму…

— А ты только что едва не уподобился им. Ударить женщину! Существо, которое заведомо тебя слабее! Мой сын на такое не способен! Ты мне противен…

Жестокие слова хлестали бедного Вуйко, как плеть. Он разрыдался, но этот взрослый — его отец? — продолжал говорить, безжалостно добивал его! Сладушка вспомнила своего отца — как он дразнил ее, смеялся над ее слезами — неужели только матери способны на сочувствие, неужели все отцы на свете такие злые?!

— Да как же вы можете так говорить ему! — возмущенно завопила Сладушка. — Неужели вы не понимаете: у него убили маму, он и так горюет, ему и так плохо, а вы его ругаете, вместо того, чтобы утешить! Неужели вам совсем его не жалко? Он же сирота, нельзя обижать сирот!

Сжав кулачки, Сладушка наступала на незнакомца, которому она едва ли до пояса доставала. Даже тоненькая белая косичка на затылке дрожала, так она была возмущена!

Незнакомец смотрел на нее без улыбки, недоуменно приподняв бровь. А Вуйко от удивления даже рыдать перестал и воззрился на непрошенную защитницу полными слез глазами.

Сладушка поняла, что от нее ждут каких-то действий, то есть, если она не предпримет чего-нибудь немедленно, то над нею просто посмеются и никто, никогда больше не будет принимать ее в серьез! Собравшись с духом, она стукнула незнакомца кулаком по коленке… И храбро взглянула ему в лицо — правда, для этого ей пришлось запрокинуть голову.

— Вот, значит, как! — спокойно сказал незнакомец и потер коленку. — Значит, Вуйко, ты глуп вдвойне! Раз не сумел разглядеть под оболочкой круглоухого человеческого детеныша такой поистине волчьей отваги!

Вуйко снова заревел.

— Какой же вы злой! — снова вскипела Сладушка и, подойдя к Вуйко, обняла его вздрагивающие плечи. Что-то извечное, женское, материнское даже проснулось сейчас в ее сердце и, гладя своего недавнего обидчика по голове, Сладушка приговаривала: — Бедный! Бедный ты мой!

Постепенно всхлипывания стали реже, потом и вовсе утихли, но Вуйко не спешил размыкать ее объятий — он так стосковался по нежности! Отец смотрел на них с некоторым недоумением.

— Хватит, Вуйко, пойдем!

— Нет! Никуда он с вами не пойдет! Вы не умеете обращаться с детьми, вы — злой! И мой отец был таким же злым, как вы… И Вуйко со мной останется!

— Вот, значит, как… Что ж, я так и думал, что когда-нибудь это случится! Только не ждал этого так рано, — криво усмехнулся отец Вуйко и тронул плечо сына. — Я ухожу. Если передумаешь — догонишь.

И он действительно ушел! Сладушка задохнулась от возмущения, провожая взглядом его широкую спину, обтянутую потертой замшевой курткой.

Вуйко осторожно высвободился из ее объятий. Лицо его распухло от слез, и злоба в глазах погасла — осталась лишь грусть! Таким он Сладушке нравился больше, но и жалела она его, такого, еще сильнее: хотелось защитить, приласкать, сделать для него хоть что-то хорошее!

— Думаю, Итта не очень рассердится, если я приведу тебя, — робко начала Сладушка.

— Нет. Я пойду за ним… Я не могу его оставить теперь! И потом, он же прав. Во всем. Я — подлый и глупый. А ты — ты добрая и храбрая, спасибо тебе!

— Нет, нет, ты не подлый, не глупый, вовсе нет! Ты просто очень несчастный… И я же все-все понимаю! А уши у меня скоро тоже будут острые… Ты придешь сюда завтра? — отчего-то ей очень важным казался его ответ, и голос оттого получился какой-то жалобный.

— Я приду, — твердо ответил Вуйко.

— И мы поиграем?

— Я не умею играть. Но я приду.

— А если он не пустит?

— Все равно приду. Тебя как звать-то?

— Сладушка.

— Сладушка-Оладушка! Берегись, как бы кто не съел!

Прощальным жестом Вуйко дернул ее за косичку — и ушел, не оборачиваясь, как и его отец.

«Сладушка-Оладушка! — сердилась Сладушка, переплетая растрепанную косичку. — Если кто еще имя спросит — назовусь по-взрослому: Усладой!»

На следующий день они снова играли на той же полянке, в любимую всеми лесными детьми, никогда им не надоедавшую игру: в «волков и охотника». Эта игра особенно поощрялась взрослыми, потому что считалась весьма полезной с практической точки зрения. Тот, кто «водил», был «охотником», остальные — «волками». «Охотник» искал «волков», прислушивался к каждому шороху, его целью было обнаружить «волка» и «убить», коснувшись его прутиком. «Волки» должны были прятаться, ни единым шелестом, даже дыханием не выдать себя, и, подкравшись сзади, «убить» «охотника», коснувшись его рукой. Если «волк» вовремя замечал приближающегося к нему «охотника», он мог попробовать убежать. Бежать следовало к самому большому дереву на поляне, которое, на время игры, назначалось Тем Самым Деревом — тот, кто успеет залезть на дерево и нырнуть в дупло, считался спасенным. «Убитый волк», соответственно, назначался «охотником».

«Охотником» в то утро был Марви — очень сильный, но не очень ловкий — ему до сих пор не удавалось догнать ни одного «волка». Зато его самого «убивали» неоднократно, что, естественно, продлевало срок его «охотничьей повинности».

Притаившись за кустами, Сладушка следила, как неуверенно, поминутно оглядываясь назад движется Марви по поляне, и вдруг — знакомая зеленая шапочка бросилась ей в глаза! Вуйко! Он пришел! Она, конечно, ждала его, но не верила, что он осмелится уйти из дома против воли строгого отца… И вот — Вуйко здесь, стоит возле старой сосны, такой маленький, такой серьезный и бледный — он пришел, он пришел ради нее!

Сладушка обрадовалась этому настолько, что, забыв и про игру, и про бдительного «охотника», со всех ног побежала к Вуйко через поляну!

Бедный Марви понял только одно: «волк» выдал себя, «волк» побежал — и почему-то не в направлении Того Самого Дерева, а к старой сосне, в которой вовсе нет дупла — значит, можно попытаться догнать и «убить», и избавиться наконец от надоевшей роли «охотника». Марви бросился за Сладушкой и, коснувшись прутиком ее спины, торжествующе взвизгнул:

— Ты убита!

…Что-то полыхнуло в глазах Вуйко, что-то звериное, и он прыгнул на Марви, и опрокинул его на траву, и Сладушка могла бы поклястья, что в этот самый миг личико Вуйко как-то вытянулось вперед и во рту сверкнули острые — волчьи! — зубы! Ужас окатил ее ледяной волной. Прижавшись спиной к сосне, она смотрела, как руки Вуйко, внезапно изменившие форму, стискивают шею несчастного Марви.

— Нет, это ты убит! — страшным, чужим голосом прохрипел Вуйко и, оскалив зубы, склонился к шее Марви.

Сладушка зажмурилась, ожидая услышать предсмертный крик…

— Хватит, Вуйко! — прозвенел голосок Итты. — Ты и Марви испугал, и Сладушку! Она еще к твоим глупым шуткам не привыкла… И вообще, ты в нашей игре не участвуешь!

Сладушка открыла глаза.

И Вуйко, и Марви уже поднялись на ноги, Итта заботливо отряхала курточку Марви, а Вуйко…

Он просто смотрел на Сладушку. Щеки его горели. Он улыбнулся. И зубы, и руки у него были самые что ни на есть нормальные… Показалось?! Нет! Это было! Она видела!

…Они ушли с полянки и бродили по Лесу, вдвоем, рука об руку. Вуйко молчал. И Сладушка не знала, о чем говорить с ним. Прежде она и представить себе не могла такого, чтобы с мальчиком подружиться! Она и с Иттой-то в первые дни разговаривать стеснялась, разве что на ее вопросы отвечала. Но Итта — девочка! А Вуйко…

— Ты чуть было не превратился, да? Там, на полянке? — робко спросила Сладушка.

Вуйко кивнул.

— Я не люблю эту игру, — тихо сказал он. — Глупая игра. Они даже не видели никогда охотников! Они не знают, как это бывает… А я — видел. Я видел, как они побежали за моей мамой. Пока нас Эрмина уводила в другую сторону — меня и свою дочку Линдель. Я думал, мама заведет их в Лес и убежит, а они — заблудятся! Но один из них оказался хорошим лучником. Я не люблю эту игру… Не понимаю, как можно изображать охотника?!

— «Охотника» выбирают. С помощью считалочки. А следующим «охотником» становится тот, кого «убьют». Но ты прав. Это глупая игра.

Они помолчали и, наконец, Сладушка решилась спросить:

— Как ты думаешь, я смогу научиться этому? Превращениям? Как ты сегодня?

— Ты пройдешь через Дерево. И, если Дерево почувствует, что твой дух готов, оно даст тебе Силу Леса и ты станешь одной из нас.

— А как ты думаешь, мой дух готов?

— Да. Ты — храбрая. Я бы сам хотел провести тебя через Дерево, если бы был постарше… Но тебя поведет тот, кого назначат за тебя отвечать. Обычно детей проводят через Дерево родители, но тебя, наверное, княжна или сам князь. Или тот, кто привел тебя в Лес.

— Лучше было бы, если бы это был ты, Вуйко! — вздохнула Сладушка. — И лучше бы это случилось как можно скорее!

Лес вздохнул, всколыхнулся — шорохом и шелестом листьев, слабым поскрипыванием сухих ветвей — а с кроны дерева, под которым они сидели, слетел листок, первый осенний листок, золотой с зелеными прожилками: слетел и опустился на лоб Сладушке!

— Лес тебя принял, — улыбнулся Вуйко. — Этот листок — знак! Сохрани его.

Сладушка поцеловала листочек и спрятала на груди, под рубашку.

А луна все росла, все круглилась! Сладушка тревожилась, терзала родителей Итты вопросами: точно ли в это полнолуние, не передумают ли? Ей отвечали терпеливо, что все от князя зависит, когда он решит, потому что все, из внешнего мира пришедшие и желающие остаться в Лесу, под его личную власть и ответственность подпадают, он для них — как отец… Слово «отец» ни с чем приятным у Сладушки ассоциироваться не могло и она побаивалась этого неведомого лесного князя! Но потом — потом от ее вопросов и вовсе стали отмахиваться: что-то творилось в Лесу, словно какая-то неведомая опасность нависла над всем этим миром, все взрослые ходили какие-то хмурые, дважды князь собирал Большой Совет на Священной Поляне у Дерева, родители Итты уходили туда, а когда позвращались — мама долго плакала и долго тискала в объятиях недовольную Итту, совершенно не замечая испуганного, вопрошающего взгляда чужого дитяти, волею судьбы заброшенного в ее гнездо!

После Сладушка плакала ночью и острее, чем прежде, ощущала свое одиночество, тосковала по матушке, по своей родной матушке, которой Сладушка всегда была нужна и интересна, вне зависимости от событий, происходящих в окружающем мире…

Она даже подумала пару раз о том, чтобы уйти из Леса, вернуться к матушке, но — не решилась: теперь Лес стал ее миром и себя она ощущала не более чем частичкой Леса, как тот засохший листок, который она хранила в кармашке на груди.

Она не хотела возвращаться туда — напротив, она мечтала еще и матушку оттуда забрать! Близилось полнолунье, но никому теперь не было дела до Сладушки и до ее обращения…

— Пойди к княжне, — посоветовала ей Итта. — Княжна детей любит, да и потом, это она призывала похищать человеческих детенышей и делать их волками… За каждого из наших убитых — человеческое дитя! Пойди к княжне, попроси ее. Должна же она чувствовать хоть какую-то ответственность за тебя! И потом, она порадуется… Тому, что ты так хочешь остаться в Лесу.

Пойди к княжне — легко сказать! Сладушке даже близко не удалось подобраться к тем пяти пустотелым деревьям, соединенным между собой переходами из живых ветвей, — к обители лесных князей! Ее гнали оттуда стражи: «Уходи, малявка, не до тебя сейчас княжне!» И она уходила… Шла к большому дереву, под которым всегда они с Вуйко встречались, садилась на выпирающий корень, тихо жаловалась — дерево умело слушать! Дерево никогда ее от себя не гнало.

…В тот вечер, когда должна была взойти над Лесом полная луна, Сладушка пришла на встречу с Вуйко в совершенном отчаянии. Вуйко опаздывал, чего обычно не случалось с ним, и Сладушка, чувствуя себя никому не нужной и всеми позабытой, расплакалась.

— Эй, Оладушка! Идем со мной скорее!

Вуйко — страшно грязный, весь в болотной жиже, без шапочки, волосы, темные и кудрявые, как у отца, намокли и слиплись — Сладушка даже испугалась, так неожиданно выско чил он, словно из-под земли…

— Ой, я не узнала тебя! Ты откуда такой?

— В болото упал! Торопился! Сегодня ведь полнолуние, а ты же хотела… А я знаю, как нам к княжне подобраться, чтобы со стражами не сталкиваться! Поклянись только, что будешь молчать, потому что это секрет, никто его, кроме меня, не знает! Ну, клянись, живо!

— Клянусь, — испугано пролепетала Сладушка.

— Слушай: княжна наша встречается с человеком из внешнего мира! Любят они друг друга… Такое не в первый раз и не в последний, но чтобы княжна!!! Такого не бывало с тех пор, как Лес стоит! Она ходит к нему на кромку Леса, там, где Лес с Большим Болотом сходится. Мы подстережем ее на обратном пути и ты ее о милости попросишь, чтобы она сегодня же провела тебя через Дерево. Проси именем Полной Луны — Полной Луне наши предки поклонялись, в такой просьбе никто никому отказать не посмеет! Идем!

— Нам нельзя на кромку, не велят…

— Не будь трусихой! Я сколько раз бывал — никто меня не выследил! Зато сам я княжну увидал, как она с тем человеком… Стоят, разговаривают — часами! — за руки держатся, а еще — видел раз, как он ее поцеловал!

— Ой!

Они бежали через Лес. Вуйко — беззвучно, мягко, как рысь. Сладушка — нет, не пошли ей на пользу уроки жизни в Лесу! — хоть и маленькая, а шуму от нее, как от медведицы! Ближе к кромке, где деревья стояли реже, Вуйко и Сладушка крались неспеша, потом Вуйко остановился и ее за руку дернул, и указал пальцем:

— Вон они!

Сладушка вглядывалась, но видела лишь тени… Мохнатые тени еловых лап… Потом — шевельнулось что-то на фоне одной из темных елей. Две фигуры, слитые объятием в одну! И услышала — шепот…

— На что способны они? Небольшой отряд — против целого Леса! В былые времена против вас посылали армии… И где теперь эти армии? Спят на дне болота! А Лес — как стоит, так и стоял! — шептал неизвестный мужчина, обнимая княжну.

— В прежние времена люди меньше знали о нас… Я боюсь князя Брана! Он хитер… Я чувствую — ему известна наша тайна! Тайна Великого Леса… Когда я сидела на цепи в том подвале, когда князь допрашивал меня… Я чувствовала: он знает! Но хочет знать еще больше, — отвечала Фрерона. — И потом, он призвал не простых наемников! Даже мы слыхали о Ронане Драконоборец… Если легенды не лгут — он всемогущ и неуязвим!

— Легенды всегда лгут!

— Нет! Если бы он не был таким, имя его не гремело бы по всему миру… Князь знал, кого ему звать на помощь!

— Каким бы не был этот Ронан Драконоборец, он — человек, я сомневаюсь, чтобы он был бессмертен! Я найду способ избавиться от него, да и от его отряда… Это будет не так уж сложно, поверь мне!

— Князь найдет другого!

— Ему долго придется искать героя, подобного Ронану. Мало кто осмелится явиться сюда после смерти этого разбойника-лунга!

— Послушай, ты не должен… Совсем другое велят тебе долг и честь! Я не хочу стать причиной твоих несчастий! Ведь я люблю тебя…

— А я люблю тебя! Я люблю тебя больше, чем долг! Больше, чем честь! И я не считаю справедливыми действия правителя Будинеи. Я буду защищать Лес… От него и от его наемников! Ведь, защищая Лес, я защищаю тебя! Любовь моя…

Они еще долго шептались, целовали друг друга в тени гостепреимных елей, потом — княжна проводила своего друга на тайную тропку в Болоте, ведомую лишь обитателям Леса.

Вернулась, еще постояла немного… И пошла.

Прямо к детям, притаившимся за кочкой.

— Иди! — толкнул Сладушку Вуйко. — Падай в ноги и заклинай именем Полной Луны!

Фрерона шла в такой глубокой задумчивости, что испугалась даже, когда Сладушка выкатилась на тропинку прямо ей под ноги, — испугалась, отшатнулась и выхватила из-за пояса кинжал! Потом, разглядев, облегченно вздохнула.

— Ты откуда, девочка? Что ты здесь делаешь ночью?

— Заклинаю тебя! Именем Полной Луны! — всхлипнула Сладушка. — Помоги мне…

— Что? Что ты шепчешь? — Фрерона опустилаь на колени и обняла девочку за плечи. — О чем ты просишь меня?

— О милости великой… Я хочу стать одной из вас! Именем Полной Луны…

— Именем Полной Луны, благословляющей Великий Лес своим светом! Помоги ей, княжна! — Вуйко выскочил на тропинку и встал рядом со Сладушкой. — Ты не можешь отказать… Она очень хочет!

Фрерона внимательно смотрела в лицо Сладушке. Коснулась пальцем ее ушка…

— Я тебя помню. Тебя Ратмир привез. Домой ты совсем не хочешь?

— Не хочу… Я хочу в Лесу жить и матушку сюда забрать! Прошу тебя! Именем Полной Луны!

— Не повторяй это имя так часто, — улыбнулась Фрерона и взяла Сладушку за руку. — Идем. Я чувствую — ты готова! Я проведу тебя через Дерево. И буду отвечать за тебя на Большом Совете!

Дерево стояло посреди широкой поляны. Оно действительно было огромно! Сладушка поняла, почему все лесные люди говорили о нем с таким почтением и трепетом. Наверное, такого Дерева больше нигде в мире не было! Казалось, оно касается неба кроной! Казалось, луна покоится на темных его ветвях! Казалось, звезды мерцают среди листьев! Ствол был огромен — не дерево, а дворец! Фрерона обвела Сладушку вокруг — и Сладушка не могла поверить глазам своим! Серебристо мерцала кора… А в сквозное дупло взрослый человек мог пройти, головы не склоняя!

— Когда мы войдем в дупло, ты просто закрой глаза и постарайся представить, как срастаешься с этим Деревом, становишься с ним единым существом! И, когда почувствуешь, как меняется твое тело, не пугайся… Просто сделай шаг вперед. И открой глаза!

…Мир казался совсем другим по ту сторону Дерева.