Волго-Камье в начале эпохи раннего железа (VIII-VI вв. до н. э.)

Раннеананьинские поселения

К раннеананьинскому времени на основной территории распространения ананьинской культуры, т. е. в Волго-Камье, мы можем отнести 63 поселения (рис. 2, табл. I), которые по своему характеру подразделяются на укрепленные поселки-городища (22) и поселения, не имеющие следов внешних укреплений — селища (41). При выделении их как раннеананьинских мы исходили из двух датирующих предпосылок — наличие на поселении раннеананьинских (в том числе и керамики) и других ранних предметов VIII–VI вв. до н. э.; наличие на поселении культурного слоя конца эпохи бронзы, обычно подстилающего напластования начала эпохи раннего железа.

На территории западноволжского варианта (Волга I) к настоящему времени известно 8 раннеананьинских поселений, в том числе 6 городищ (I Васильсурское, Хмелевское, Копаньское, Токаревское, Ардинское и Ельниковское) и 2 селища, не имеющие укреплений (Сиухинское и Малахайское)[27]. Таким образом, следует полагать, что для этой группы характерно преимущественное обитание населения в укрепленных поселениях. Укрепления у городищ здесь в основном имеют вид шишкообразного вала и рва за ним. Так, у Васильсурского городища вал ананьинского времени в основании имел округлую форму (18×20 м) при высоте 1,6 м; ров имел ширину 4,8 м и глубину — 1,2 м. У Хмелевского городища основание вала 20×32 м, высота — 1,5 м, ширина рва — 5 м, глубина — 1 м. У Копаньского городища площадь основания вала 28×35 м, высота — 2 м, у Ельниковского городища 14×16 м, высота — 2,5 м.

На Малахайском поселении, единственном из известных на территории группы Волга I поселений, расположенном на краю низкой надлуговой террасы, исследованиями В.С. Патрушева в 1970 г. изучены остатки двух жилищ наземного типа с неглубокими котлованами (рис. 3, 1). Археологические остатки первого жилища, нарушенного оползнями, имели ширину 4,7–5,1 м, второго — 4–5 м. По предположению исследователя, оба жилища являются скорее всего остатками наземных домов в виде срубов прямоугольной формы (10×5 м). Углистые полосы с кусочками обожженной глины, выявленные под развалами жилищ, вероятно, остались от обрушившегося потолка или крыши, имевшего деревянный каркас, обмазанный глиной. Отсутствие столбовых ямок внутри дома заставляет думать, что потолок поддерживался положенными поперек на верхние бревна стен балками. Может быть, следами этих балок и являются поперечные углистые полосы и обугленное дерево, выявленные в верхней части пятна второго жилища. По продольной оси пола дома располагалось длинное очажное пятно (150×500 см во втором жилище). Очевидно, пол дома был земляной, слегка подсыпанный песком.

II группа, связанная со средневолжским вариантом Волга II, состоит из 9 поселений, в том числе 3 городищ (Казанка I, Ташевкинское и Антоновское), 5 селищ (Мари-Луговское, Нижне-Услонское, Лабышкинское, Сюкеевское и II Маклашеевское) и I неопределенного памятника — поселения Курган, расположенного на высоком останце у устья р. Ахтай, левого берега низовий р. Камы. Все поселения, кроме Мари-Луговского, расположенного в устье р. Илеть, занимают высокие естественно укрепленные мысы правого берега р. Волги (рис. 2). Площади поселений в прослеженных случаях имеют средние размеры — от 1800 до 3500 кв. м. Наиболее малую площадь в 450 кв. м имеет Антоновское городище. Почти все эти памятники, за исключением городища Казанка I и II Маклашеевского поселения, нашли отражение в публикациях[28]. Для укреплений городищ характерны в основном дугообразные валы — длинные (60 м — на Ташевкинском городище; 33 м на Антоновском), невысокие (0,85 м — на Ташевкинском, 0,8 м — на Антоновском) и не широкие (по 8 м на обеих городищах). Вал городища Казанка I имеет шишкообразную форму, но время его постройки не установлено. Вал соседнего городища Казанка II, относящегося к эпохе бронзы, имеет низкую дугообразную форму.

На городище Казанка I исследованиями П.Н. Старостина в 1966 г. изучены остатки наземного жилища, возраст которого хорошо определяется раннеананьинской керамикой, описанной Г.Р. Ишмуратовой[29], и крупным обломком литейной формы кельта меларско-акозинского типа (рис. 43, 2). Котлован жилища, углубленный от выявленного уровня на 20 см, имел подпрямоугольную форму (13×6,5 м) с возможным выходом в юго-восточной части (рис. 3, 2). Судя по мощному углисто-древесному пятну, прослеженному по северо-восточной стороне жилищного котлована, обращенного в сторону крутого склона площадки городища, это жилище также имело бревенчатые стены скорее в виде сруба. Однако наличие столбовых ямок, расположенных преимущественно по продольной оси жилищного котлована, заставляет предполагать, что дом имел, вероятно, беспотолочное двускатное перекрытие. На полу жилища очажные пятна располагались тремя группами, вытянутыми по продольной оси пола.

В 1964 г. остатки двух жилищ были изучены П.Н. Старостиным на поселении Курган, на левом берегу Камы в устье Ахтая. Обнаруженная в наслоениях пола этих жилищ керамика относится к маклашеевскому типу приказанской культуры[30], но в заполнении котлована встречена и раннеананьинская керамика, свидетельствующая об использовании жилищ и в последующее время. Оба жилища, расположенные рядом друг с другом, были углублены в землю на 30–40 см. Очертания их прямоугольные (12×4 и 10×4 м), с юга они обрезаны обрывом. По краям котлованов имеются продольные уступы шириной 25–40 см, а за пределами котлованов параллельно их длинным сторонам выявлены пятна от столбовых ямок, расположенных с равными промежутками. В первом жилище, имеющем лучшую археологическую сохранность, по длинной оси прослежены очажные ямы диаметром 80–90 см. По мнению исследователя, «наличие внешних столбовых конструкций, а также взаимное расположение котлованов позволяет утверждать, что рассматриваемые жилые постройки были наземными и существовали одновременно. При строительстве данных жилищ вырывались углубленные неглубокие котлованы, с наружной стороны которых вкапывались столбы. В последние, вероятно, врезались бревна. О конструкции крыш трудно судить. Не исключено, что они были и двускатные»[31].

Поселения I нижнекамского варианта (Кама I) представлены в основном городищами (Гремячий ключ[32], Кирюшкин городок[33], Красный исток[34], Беляхчинское[35], Грохань[36]) и Сорочьегорским поселением[37], вскоре ставшим укрепленным городищем. Правда, здесь же имеются два небольших поселения — Мурзихинское и Березовское, но материал о них настолько незначителен, что их скорее следует рассматривать как местонахождения. Площади поселений от 1614 кв. м (Гремячий ключ) до 9400 кв. м (Красный исток), в среднем около 3000–4000 кв. м. На Гремячеключинском городище в 1948 г. наблюдались остатки наземной постройки, низ которой был обложен камнями. На следы какой-то наземной постройки, наблюдавшейся при раскопках на Сорочьегорском городище, указывает А.М. Тальгрен[38]. Почти все городища укреплены с напольной стороны дугообразно изогнутым одним валом и рвом (рис. 4). На Гремячем ключе вал (рис. 4, б) имеет длину 30 м, ширину — 12 м, и высоту — 1,2 м; ширина рва — 12 м, глубина — 1,2 м. У Сорочьегорского городища (рис. 4, а) длина вала — 62 м, ширина — 11 м, высота — 1,3 м. У городища Красный исток длина вала — 58 м, ширина — 6 м, высота — 1,3 м, глубина рва — 1 м. У городища Грохань длина вала — 94 м, ширина — 15–16 м, высота — 2,3 м, глубина рва — 2 м. Более внушительные современные размеры укреплений этого городища следует объяснить тем, что они подновлялись в послеананьинское время.

На Вятке (вятский вариант) к раннеананьинскому времени можно отнести 6 поселений, в том числе 4 городища (I Чутайское, II Чутайское[39], Ройский Шихан[40], Мальковское[41]) и 2 неукрепленных поселения (I Буйское[42], расположенное на краю низкой террасы, и Пижемское, позднее обнесенное валом)[43]. В среднем площади поселений небольшие (840-2100 кв. м), но выделяется своими размерами Мальковское городище. Площадь его селитбенной части 10 200 кв. м. Укрепления городищ имеют преимущественно шишкообразные валы, ограниченные с напольной стороны относительно коротким рвом. Так, у I Чутайского городища основание вала 20×10 м, высота — 1 м, длина рва — 24 м, ширина — 8 м, глубина — 0,6 м. У II Чутайского городища основание вала 18×10 м, высота — 1,05 м; ширина рва — 5 м, глубина — 0,8 м. У городища Ройский Шихан основание вала 30×35 м, высота — 4 м, глубина рва — 2 м. На Мальковском городище основание вала очень обширно — 65×90 м, а высота вала максимальная — 6 м, ров прослеживается слабо. В раскопе городища Ройский Шихан, произведенном в 1956 г., было прослежено несколько крупных гумусированных пятен с углисто-очажными скоплениями[44]. Возможно, это остатки наземных жилищ.

На территории второго нижнекамского варианта (Кама II) укрепленных поселений, т. е. городищ, практически нет, если не считать многослойного городища Каменный Лог, время сооружения укреплений которого не установлено. Среди основных поселений преобладают расположенные на относительно высоких естественно укрепленных местах: III, IV, V Танайские[45], I Зуево-Ключинское[46], Бизякинское[47]. Имеются также поселения, расположенные как стоянки на низких краях надлуговых террас: I Байларское[48], Каракулинское[49]. Площади ни одного из поселений, не ограниченных укреплениями, не установлено, кроме I Зуево-Ключинского поселения, где исследователями определено распространение культурного слоя раннеананьинского времени на площади около 1000 кв. м. В X раскопе на этом поселении Л.И. Ашихминой исследованы остатки трех наземных жилищ, имевших вытянутую подпрямоугольную форму (8-10 м длиной, 6–6,9 м шириной) и очень слабо углубленный (всего на 5-10 см) котлован. В одном из жилищ прослежены очаги, расположенные по продольной осевой линии на глиняных вымостках. Рядом с другим домом расчищены остатки своеобразного ритуального места в виде скопления костей (17,5×3 м), в котором обнаружено 7 черепов медведя, череп лося, кости лошади, свиньи, коровы[50].

В бассейне р. Белая, т. е. на территории нижнебельского (Белая I) варианта, пока известно 7 раннеананьинских поселений (рис. 2, табл. I). Все они принадлежат к типу неукрепленных поселений, расположенных, кроме I Бирского, по краю низких надлуговых террас р. Белая: III Кюньское, III Старо-Кабанское, Старо-Киргизовское, III Ново-Медведовское, II Бирское, Кумлекульское[51]. Площади их ввиду отсутствия широко раскопанных памятников не установлены. По этой же причине не известен характер жилых сооружений на поселениях, хотя на стоянке Кюнь III «вскрыта часть жилища, углубленного в материк на 0,3–0,4 м. По краям его прослеживались ямки от столбов, диаметр некоторых из них достигал 0,5 м, глубина — 0,4 м. В заполнении жилищной впадины преобладала керамика поздней бронзы»[52]. По форме и конструктивным особенностям это жилище близко к жилищам из поселения Курган.

На территории среднекамского варианта (Кама III), т. е. в бассейне р. Камы от устья Белой до Перми, работами В.П. Денисова[53], А.Д. Вечтомова[54] выявлено около 10 поселений, среди которых нет ни одного укрепленного, т. е. городища. Как считает основной исследователь этих памятников А.Д. Вечтомов, «в Среднем Прикамье ананьинские поселения возникают на надпойменных террасах и высоких частях пойм, так же, как и в позднебронзовый период. Городища появляются здесь лишь в V в. до н. э.»[55] На I и VI Заюрчимских поселениях В.П. Денисовым были исследованы «наземные жилища (3 — на первом и 1 — на втором). Судя по находкам, они существовали в VIII в. и не позднее VII в. до н. э. Размеры их от 14×10 м до 20,8×13 м. Они имели прямоугольную форму. По границам очертаний прослежены углистые полосы (остатки сгоревшего бревенчатого сруба), а в некоторых из них — столбовые ямки в один или два ряда, позволяющие судить о том, что бревенчатые стены укреплялись вертикальными столбами. Жилища имели один или два выхода, внутри находились 1–2 очага и хозяйственные ямы. С внешней стороны двух жилищ (Заюрчимское I селище) прослежены примыкающие вплотную пристройки, напоминающие тамбуры жилищ последующего (гляденовского) времени»[56].

Выше Перми, т. е. по берегам Верхней Камы (Кама IV), В.П. Денисовым выявлено 5 поселений (Скородумское, Базов Бор, Огурдинское, I–II Васюковские)[57], которые все без исключения являются неукрепленными и располагаются по краю низкой террасы Камы и ее притоков. На II Васюковском поселении исследовано 7 небольших жилищ (3×4 м), в древности, по мнению исследователя, имевшие вид наземных прямоугольных строений, изолированных друг от друга[58]. Следует заметить, что как для среднекамского, так и верхнекамского регионов, очевидно, были характерны крупные по площади поселения. Так, площадь I Половинного поселения А.Д. Вечтомовым определена в 24 000 кв. м, а на II Васюковском поселении В.П. Денисов наметил около 20 жилищных впадин.

Ветлужский вариант раннеананьинских памятников представлен верхним слоем Пановского селища, расположенного на надлуговой террасе р. Ветлуги[59], и догородищенскими селищами на Одоевском (третий слой)[60], Богородском (второй слой)[61] и Русенихинском (второй слой)[62] городищах. На указанных городищах археологическими работами О.Н. Бадера в 1925–1926 гг., Е.Е. Стоянова в 1958–1959 гг. (на Богородском и Русенихинском городищах) установлено, что раннеананьинские слои залегают под насыпями относительно более поздних, но ананьинского же времени, валов, кстати имеющих преимущественно шишкообразную форму, К сожалению, ни на одном памятнике при раскопках не выявлены точно зафиксированные следы жилищ, но в 1958 г. В.Е. Стоянову в раннеананьинских слоях Богородского и Русенихинского городищ удалось проследить расположенные группами очаги со следами глинистых подушек. Возможно, это очаги наземных жилищ, следы стен которых не сохранились или не были замечены археологами.

Итак, мы выяснили ряд важных для характеристики поселений раннеананьинского времени деталей. Во-первых, население этого времени (VIII–VI вв. до н. э.) еще предпочитало жить в неукрепленных поселках, расположенных нередко на тех же местах, что и предшествующие поселения эпохи бронзы (приказанской культуры)[63]. Однако характерно, что большинство (39 из 63) раннеананьинских поселений уже располагается на высоких преимущественно естественно укрепленных местах (таблица I), которые вскоре обносятся валами и рвами (Сорочьегорское, Гроханьское, Зуево-Ключинское, Богородское, Русенихинское и др.). Поэтому следует полагать, что с начала эпохи раннего железа в Волго-Камье усилилась общая для этого времени[64] тенденция перехода к укрепленным поселениям.

Раннеананьинское население на Волге предпочитало жить, как и вятское население, в укрепленных городищах, тогда как население Средней и Верхней Камы. Белой и Ветлуги в это время еще не сооружало земляных укреплений. Очевидно, это явление надо поставить в непосредственную связь с тем, что волжские районы являлись окраинными территориями, открытыми с юга различным кочевникам (киммерийцам, савроматам, позднее скифам), вероятно, нередко производившим грабительские набеги на раннеананьинские поселки. Поэтому последние и были в основном укрепленными. Несколько непонятно появление ранних укреплений у ветлужских племен. Но, может быть, это объясняется слабой исследованностью укреплений ветлужских поселений, которые в раннеананьинское время вполне могли быть еще не укрепленными.

Кроме того, все известные раннеананьинские укрепленные поселения имеют вид простых мысовых городищ с одним валом и рвом с напольной стороны. Для западноволжской и вятской групп характерны городища с шишкообразными валами (на Вятке их называют шиханами), а для средневолжской и нижнекамской групп — с длинными дугообразными валами. Откуда и когда ранние ананьинцы могли заимствовать эти системы укреплений?

На севере (в бассейне Вычегды и Северной Двины) городища возникают очень поздно — лишь в период средневековья (так называемые вымьские городища)[65]. Соседи с востока — Восточный Урал и Западная Сибирь — также не могли принести эту идею, так как здесь городища появляются лишь ближе к середине I тысячелетия до н. э. и преимущественно имеют круговые земляные валы (тип II по В.Е. Стоянову)[66].

Южные соседи — савроматы, будучи кочевниками, не строили городищ[67]. У западных соседей — племен дьяковской культуры — укрепленные поселения-городища появляются позже раннеананьинских и обычно имеют по два — три дугообразных вала с напольной стороны[68]. Лишь у лесостепных племен Поднепровья (чернолесские племена) городища возникают одновременно (в VIII–VII вв. до н. э.) с раннеананьинскими, но там они почти всегда имеют круговую оборону[69]. Все это заставляет полагать, что идея строительства укрепленных поселений у ранних ананьинцев была привнесена не со стороны (по крайней мере проникла не от соседей), а развивалась на месте.

К сооружению укрепленных поселений население Волго-Камья приступило еще в эпоху бронзы. Так, у племен балановской культуры на атли-касинском и ош-пандинском этапах[70] и у племен чирковско-сейминской культуры[71] в середине и третьей четверти II тысячелетия до н. э. наблюдается тенденция к расположению поселений на естественно укрепленных местах (Кубашево, Васильсурское, Таланкина гора, Оленья гора, Ош-Пандо и др.). На Васильсурском поселении известны и первые искусственные земляные укрепления, сооруженные не позже середины II тысячелетия до н. э.[72] Укрепленным было и Сусканское поселение срубной культуры, бытовавшее в третьей четверти II тысячелетия до н. э.[73]

Вполне вероятно, что часть позднеприказанских поселений, расположенных на высоких мысах, была защищена валом и рвом. Выразительным памятником в этом отношении является поселение-городище Казанка II на высоком левом берегу Казанки в пределах Казани рядом с раннеананьинским городищем Казанка I. Оно занимает оконечность мыса высотой около 40 м. Площадка его подтреугольной формы (30×15 м) огорожена с юго-восточной стороны невысоким валом (высота до 0,5 м), окаймленным заплывшим рвом. На распаханной поверхности площадки прослеживаются два серых пятна (10×6 м), возможно, остатки землянок. Материал, собранный на площадке и по склонам, подразделяется на два комплекса: неолитический с керамикой, орнаментированной оттисками зубчатого штампа и кремнем; позднеприказанский с типичной керамикой маклашеевского облика, в том числе с «текстильной» поверхностью. В профиле обнажений по северо-восточному краю прослежено перекрывание слоя с кремнем насыпью вала. Так как на памятнике никаких других остатков неизвестно, то наиболее вероятным следует полагать, что вал и ров были сооружены в позднеприказанское время.

Итак, начало строительства укрепленных поселений в Среднем Поволжье и, может быть, Нижнем Прикамье (по мнению В.Ф. Генинга, на II Зуево-Ключинском городище существовало укрепленное поселение абашевского населения)[74] уходит в глубь эпохи бронзы и связано, прежде всего, с пришлыми племенами балановской, срубной и абашевской культур. Носители их, очевидно, были индоевропейцами (балановцы — балто-германо-славянскими, срубные и абашевские племена — индо-иранцами)[75]. В связи с этим интересно отметить, что в ряде восточнофинских языков общими являются слова, в той или иной степени связанные со строительством укреплений и жизнью внутри укрепленных поселений. Но эти же слова в большинстве случаев имеют индоевропейское происхождение. Таковы, например:

плотина, запруда, насыпь — ajža (морд.), vajīz (удм.), vož, ō̭z (коми-зыр.). Сравни = aēša (авеста)[76].

Земляное основание, фундамент — pūndakš (мари), pi̱des (удм.), pi̱de̱s (коми), сравни = fundus (лат.), boden (нем.), под (рус.) и т. п.[77]

Находиться внутри (ограды) — ša̱i —, šajél (мари), sai (удм.), sa̱i (коми-зыр.), сравни = sāye (персид.), siyā (афган.)[78].

Деревня, укрепленная деревня — gurt (удм.), gort (коми-зыр.), kardo, karda (морд.), сравни = gordum (город — фриг. яз.), gards (дом — готский), grad (др. cл.) и т. п.[79]

Таким образом, есть основание полагать, что сама идея строительства укрепленных поселений (городищ) к населению Волго-Камья проникла после распада общефинского единства (не раньше середины II тысячелетия до н. э.) и с индоевропейской, как западной (см. слова «pundas», «gurt»), так и восточной (индо-иранской, см. слова «ajza», «šai») сторон.

В раннеананьинское время окончательно происходит переход населения из полуземлянок в наземные дома. Все известные раннеананьинские поселения, обычно содержащие достаточно насыщенные культурные наслоения, были относительно долговременными поселениями. Многие из них функционировали еще в предшествующее время, а затем продолжали населяться и позднее. О назначении их для длительного жительства людей свидетельствуют и изученные на них при раскопках жилища.

В строительстве наземных жилищ раннеананьинским населением намечаются и локальные особенности. Так, население волжских районов, очевидно, строило дома в виде срубов, положенных венцом (Малахайское поселение). Эта традиция здесь также прослеживается с эпохи бронзы — срубными и уже наземными были дома на Кубашевском и Васильсурском поселениях[80]. На Каме и Белой наземные дома, хотя также, видимо, строились из бревен, но укреплялись не венцом, а вертикальными столбами (см. поселения Курган, Кюнь III, I и II Заюрчимские). Укрепление наземных стен вертикальными столбами было характерно для приказанских племен на атабаевском и маклашеевском этапах[81], а также северного населения срубной культуры (жилища Сусканского поселения)[82], где уже бытовали преимущественно наземные изолированные дома прямоугольной формы. Для них же, между прочим, характерно и присущее для раннеананьинских жилищ расположение очагов по продольной оси земляного пола. В более раннее время, например, у жилищ волосовских и неолитических племен волго-камской культуры в расположении очагов жилищ-полуземлянок такой системы не чувствуется[83].

У ближайших соседей раннеананьинских племен жилища по размерам и конструкции отличались. Так, для дьяковских, в том числе и ранних, были характерны преимущественно округлые в плане полуземлянки с плетневыми стенами[84]. Наземные постройки прямоугольные в плане со стенами из срубов здесь появляются лишь ближе к концу I тысячелетия до н. э.[85] Хотя для синхронного населения Зауралья и были известны наземные дома, но они или имели совершенно не характерную для Волго-Камья квадратную форму (поселения каменногорской культуры)[86] или окружались, как и андроновские жилища, канавками вокруг (поселения с керамикой носиловского типа)[87].

Таким образом, следует полагать, что идея строительства наземных жилищ у раннеананьинского населения имеет местную основу, уходящую корнями в эпоху бронзы, где частично эта идея, очевидно, была воспринята от балановских (балто-германо-славянских) — срубные жилища и от срубных (индо-иранских) племен — столбовые крепления наземных стен. Это в какой-то степени подтверждают и данные языка. Так, почти для всех финских языков характерно общее наименование наземного легкого жилища (шалаш, сарайчик и т. п.) — см. kota (фин.), ke ta (удм.), kudo (морд.), kudo (мар.), ka или kerka (коми-зыр.)[88], которое, по мнению языковедов (Дифенбах, Мункачи, Покорны, Рясинен, Йоки и др.), проникло в финские языки от индоевропейских языков (см. перс. — kad; авест. — kata; русск., украин. — хата; герм. — hutte и др.). Бо́льшее совпадение общефинского слова «kota» с общеиранским «kata», а не западным индоевропейским «hata» заставляет полагать об индо-иранском (срубно-абашевском) импульсе в возникновении наземного жилища у финноязычных племен Восточной Европы. В то же время основные понятия, связанные со строительством срубных жилищ, у волжских финнов (мари, мордвы) имеют западное индоевропейское балто-германо-славянское происхождение.

Например: бревно (мар. — prena), брус (мар. — pērēs; удм. — buris); бабка (мар. — bapka), матица (морд. — matka) и др.[89] Правда, ряд из этих понятий мог быть заимствован и в более позднее время, но учитывая, что многие из них имеются как в марийском, так и мордовском языках, а отчасти и в удмуртском и коми языках, следует полагать их внедрение в пермо-финское время.