Волго-Камье в начале эпохи раннего железа (VIII-VI вв. до н. э.)

Большое число закрытых комплексов, выявленных в раннеананьинских могильниках, дает возможность представить оригинальную культуру раннеананьинского населения, а также проследить историю ее формирования. Наличие количественно значительного материала, например, одних только кельтов раннеананьинского времени известно более 600 экз., позволяет оперировать большими числами и тем самым в известной мере избежать субъективности в оценке изучаемых данных.

В настоящей главе мы остановимся на характеристике и в связи с этим на типологии вещевого материала, подразделенного по функциональному назначению предметов на орудия труда, оружие, конскую узду и посуду. Разбор и классификация огромного числа украшений, деталей одежды, бытовых и туалетных предметов, так же, как и орнамента, должны стать темой самостоятельного исследования.

В ряде случаев трудно выделить функциональное назначение предмета, например, втульчатые топоры-кельты могли быть и орудиями труда, и оружием. Поэтому исходя из определяющего назначения предмета, топоры-кельты, будучи в большинстве случаев орудиями труда, рассматриваются в разделе «Орудия труда» и т. п. Начальная типология раннеананьинских материалов была в свое время предложена А.В. Збруевой[291] и мной[292] на количественно ограниченном материале. Накопление большого числа новых данных, особенно в связи с исследованием таких крупных раннеананьинских памятников, как Ст. Ахмыловский, Тетюшский и других могильников, позволило не только уточнить, но в большинстве случаев и создать новую классификацию и типологию. Параллельно с нами подобную работу проводил В.С. Патрушев, давший классификацию и типологию отдельных групп предметов из раннеананьинских памятников Марийского Поволжья (бронзовых кельтов, наконечников стрел, керамики и т. п.)[293]. Однако учитывая, что настоящая работа посвящена характеристике всего известного в настоящее время раннеананьинского комплекса, т. е. далеко выходит за пределы Марийского Поволжья, в абсолютном большинстве случаев пришлось создавать новую классификацию и типологию раннеананьинских предметов. В основу предлагаемой классификации положена принятая в советской археологии система классификации и определения типологических единиц, т. е. выделяются следующие убывающие по величине определения таксономы — группа, категория, тип, вид, разновидность, вариант[294]. При указании местонахождения предмета для обозначения памятников или коллекций с массовым содержанием раннеананьинских предметов приняты следующие сокращения: Ст. А — Старший Ахмыловский могильник; Ак — Акозинский могильник, Мр — Морквашинский могильник; Тт — Тетюшский могильник, Пл — II Полянский могильник, Нм — I Новомордовский могильник, Ан — Ананьинский могильник, Лг — Луговской могильник, ТЕ — Таш-Елгинский могильник; ГМТР — коллекции Госмузея Татарской АССР, ГИМ — Гос. исторического музея, АК — археологического кабинета ИЯЛИ КФАН СССР, АКУ — археологического кабинета Казанского университета, CZ — коллекция В.И. Заусайлова, хранящаяся в Национальном музее Финляндии; сокращения «п» — погребение (цифра за ним обозначает номер погребения), «н» — отдельная находка (иногда с указанием раскопа и квадрата).

Орудия труда

В эту группу входят бронзовые и железные топоры (втульчатые и проушные), тесла, ножи, наконечники мотыг, серпы, зернотерки, иглы и шилья, рыболовные крючки и пр.

Наиболее массовую серию, как отмечалось выше, составляют топоры, а среди них топоры-кельты.

Кельты по форме подразделяются на две большие группы — раннеананьинские и акозинско-меларские[295]. По способу прикрепления рукоятки и по функциональному назначению эти орудия единой категории — они служили для выполнения рубящих ударов, т. е. могли быть и орудиями труда, и оружием, а к рукояти-топорищу прикреплялись при помощи вертикального клина-переходника (рис. 40)[296]. В.С. Патрушев предполагает, что кельты акозинско-меларского типа употреблялись в основном в качестве боевого оружия, тогда как кельты ананьинского типа — в качестве рабочих топоров[297]. Однако практическое отсутствие совместного нахождения акозинско-меларских и ананьинских кельтов в одном комплексе и нередкое положение первых в женских захоронениях заставляют предполагать их преимущественное использование в качестве рабочих топоров. В пользу этого свидетельствует и то, что более поздние уже железные с трубчатой втулкой кельты местного края, широко представленные в раннемарийских, раннемордовских и других памятниках вплоть до X–XI вв. н. э., использовались в основном в качестве рабочих топоров[298].

Раннеананьинские кельты, бытовавшие в VIII–VI вв. до н. э., представлены всего 402 экз. металлических изделий[299], в том числе из закрытых комплексов — 246 экз. и части створок от 5 литейных форм. Это уплощенные и подпрямоугольные в плане рубящие орудия высотой 48–94 мм при ширине у края втулки 38–59 мм и ширине лезвия 34–58 мм. К лезвию, имеющему слабо округленное очертание, тулово кельтов всегда немного суживается. В большинстве случаев широкая плоскость украшена рельефным рисунком.

По сечению втулки кельты подразделяются на два типа, внутри которых выделяются по орнаменту виды и разновидности (рис. 41)[300]. Типы обозначены римской цифрой (I, II), виды — арабской (1, 2, 3, 4), разновидности — буквами русского алфавита (А, Б, В, Г, Д, Е, Ж, 3, И, К, Л).

I тип. Кельты с линзовидной, реже овальной в верхнем сечении втулкой — 282 экз. Выделяются 4 вида.

1 — кельты, по широкой плоскости которых примерно от середины края втулки к концам лезвия опускаются приостренные концы крутой дуги (105 экз.). По особенностям орнаментации в верхней части этот вид кельтов подразделяется на 10 разновидностей (рис. 41).

I, 1А — кельты с простой дугой по широкой плоскости (рис. 41, I, 1А). Известно 5 экз. — Ст. А, п. 166; Мр. п. (АКУ — 78, 1); с. Чубарово бывш. Казанской губ. (ныне Тетюшского района Татарской АССР) — CZ, 3245; бывш. Казанская губ. — CZ, 4280; Лг (ГИМ, 80975). В п. 166 Ст. А найден совместно с височными пластинчатыми кольцами и уплощенной бляшкой с подпрямоугольным ушком и небольшим железным ножом, т. е. в комплексе, характерном для VII в. до н. э. Нахождение аналогичных кельтов в Мр и Лг не противоречит указанной дате.

I, 1Б — кельты с небольшим выпуклым валиком по наружному краю втулки, от середины которого расходятся концы крутой дуги (рис. 41, I, 1Б). Известно 10 экз. — Ст. А, п. 167; Мр. п. 13; НМ, п. 3; бывш. Казанская губ. (3 экз. — CZ, 2244, 3244, 4283); из окрестностей Мурома (CZ, 4284); с. Биябаш Апастовского района Татарской АССР (СZ, 4282), из окрестностей Чебоксары (CZ, 3242).

В п. 13 Мр найден совместно с бронзовой бляшкой с задней подпрямоугольной петлей и железным наконечником копья с уплощенным пером[301], аналогичным копью из Лг, н. 57[302], датированному по раннескифскому кинжалу-акинаку[303] первой половиной VI в. до н. э. Бронзовая бляшка, близкая бляшке из Ст. А, п. 166, может датировать кельт и VII в. до н. э. Имеющийся на некоторых кельтах в начале дуги архаичное утолщение, напоминающее боковое ушко предананьинских кельтов, может свидетельствовать о бытовании аналогичных орудий и в VIII в. до н. э. В целом следует считать, что кельты типа I, 1Б преимущественно употреблялись в VII в. до н. э.

I, 1В — кельты с 3–4 горизонтальными линиями-валиками по краю или несколько ниже края втулки и дугой, отходящей от середины последней линии (рис. 41, I, 1В). Известно 26 экз. — Ст. А, п. 34, 36, 68-1, 108, 111, 124, 1266, 248, 270, 278, 288, 295, 356, 495, 831, 2 экз. из п. 1962 г.; Лг, п. 6, 47; 56; Тт, п. 147, 45, 200, р. I, кв. В-8; Пл. п; Семеновский. Кельты Тт, Пл, 6 экз. Ст. А имеют относительно небольшие размеры — длина 53–58 мм; остальные подлиннее — 70–92 мм.

Кельты типа I, 1В бытовали, очевидно, в VII в. до н. э., так как они встречены в основном в комплексах этого времени — Ст. А, п. 36, 124 (с биметаллическим кинжалом VII в. до н. э.)[304]; п. 68 (с оригинальной улитковидной височной спиралью, покрытой золотой фольгой — VIII–VII вв. до н. э.)[305]; п. 126 (с бронзовым наконечником копья VII в. до н. э.); п. 142 (с бляшкой, имеющей прямоугольную дужку — VII в. до н. э.); п. 248 (с четырехлепестковой бляшкой VIII–VII вв. до н. э.) и т. п.; Тт, п. 200 (с выраженным комплексом VII в. до н. э.) и т. п.

К этому же типу I, 1В относится 3 кельта, имеющие вариационные отклонения в орнаменте — кельт из Семеновского острова, острие дуги которого перерезается горизонтальными линиями (рис. 42, 1) и 2 кельта из Ст. А (пп. 36 и 1266), дуги орнамента которых состоят из двух линий (рис. 42, 2).

I, 1Г — кельты, орнаментированные по широкой плоскости дугой, отходящей от середины края втулки и дополнительно соединенной двумя стягами (рис. 41, I, 1Г). Известно 2 экз. — из с. Ташкермень Лаишевского района Татарской АССР (CZ, 2268) и Тт, р. I, кв. Б/9. Размеры средние — длина 52–64 мм. Наличие кельта в Тт, который датируется не позже VII в. до н. э., говорит о его раннем возрасте. Следы реликтового выступа от лобового ушка, имеющиеся в начале дуги[306], свидетельствуют о возможном бытовании кельтов I, 1Г в VIII–VII вв. до н. э.

I, 1Д — кельты, орнаментированные по краю широкой плоскости 3–5 горизонтальными линиями и соединенной с последней линией при помощи трех косых отрезков дужкой (рис. 41, I, 1Д). Размеры средние, длина 56–73 мм. Всего известно 18 экз. — 12 экз. из Ст. А (пп. 74, 83, 277, 344, 362, 374, 688б, р. 2 1969 г., 4 экз. п. м.), З экз. из Ак (пп. 46 и 48), Семеновский остров, бывш. Вятская губ. (ГМТР, 5375: 13), с. Ивановское Зеленодольского района Тат. АССР (CZ, 3248)[307].

Имеются варианты — кельт из Ак (п. 48) с проникающими в дужку косыми отрезками (рис. 42, 3), 2 экз. из Ст. А (п. 262) с двумя горизонтальными эсовидными узорами (рис. 42, 4), 1 экз. из Ст. А (п. 374) с боковыми вертикальными валиками (рис. 42, 5).

По материалам Акозинского могильника, эта разновидность кельтов была датирована VII–VI вв. до н. э.[308] Материалы Ст. А эту дату подтверждают.

I, 1Е — 11 кельтов из Ст. А (пп. 50, 119, 131, 154, 242, 275, 301, 339, 483, 670, 691) средних размеров, близких по орнаменту к типу I, 1Д, но имеющие дополнительно ряд из рельефного зигзага (рис. 41, I, 1E). Железный наконечник копья с высокой трубчатой нервюрой, переходящей во втулку[309] из п. 50, четырехлепестковая бляха позднекиммерийского типа из п. 119, костяные и кремневые наконечники стрел из п. 257 и п. 483 датируют бытование кельтов I, 1Е преимущественно VII в. до н. э. На кельте из п. 691 Ст. А намечается шестигранность втулки.

I, 1Ж — 12 кельтов из Ст. А (пп. 26-2, 55-2, 64, 112, 136, 272, 422, 668, р. 2 1966 г.), Ак (2 экз. п. 21) близки по орнаменту к кельтам I, 1В, но сверху имеют горизонтальный ряд выпуклин (рис. 41, I, 1Ж). Вариантом являются кельты с рядами выпуклин над и под горизонтальными линиями (Ак, п. 21, рис. 42, 6). Размеры средние, длина колеблется от 6 до 85 мм.

Кельты Ак были датированы по четырехлепестковой бляшке-розетке VII в. до н. э.[310] Совместное нахождение в Ст. А таких кельтов с биметаллическими кинжалами (п. 26 с кинжалами VII в. до н. э.[311], п. 55 с кинжалом рубежа VIII–VII вв. до н. э.[312]), четырехлепестковыми бляшками-розетками (п. 55) и двукольчатыми удилами VIII–VII вв. до н. э.[313] (п. 136) позволяют ограничить время бытования кельтов I, 1Ж от середины VIII до середины VII вв. до н. э.

I, 1З — 10 кельтов из Ст. А (пп. 163, 199, 230, 365, 396, 423, н. 1965 г., п. м. 1963 г.), Ак (п. 39), бывш. Казанской губ. (CZ, 4281) по орнаменту и размерам близки к кельтам I, 1Д, отличаясь от них лишь рядом выпуклин в верхней части (рис. 41, I, 1З). Вариантом является кельт из бывш. Казанской губ., у которого начало дуги, перекрещиваясь, соединяется с горизонтальной линией (рис. 42, 7).

Кельт из Ак был датирован по гривне северокавказского типа VIII–VII вв. до н. э.[314] Находки в Ст. А кельтов I, 1З совместно с бронзовым наконечником копья (п. 365), медными накладками с парными выпуклинами (п. 396), характерными для VII–VI вв. до н. э.[315], заставляют предполагать бытование описываемых кельтов в VII и начале VI в. до н. э.

I, 1И — 7 кельтов, относительно крупных, длиной 73–90 мм из Ст. А (пп. 26-1, 26а, 67, 139, 220, 354, 520), близки к кельтам I, 1Е, отличаясь от них рядом выпуклин по верхнему краю (рис. 41, I, 1И). Вариантами являются кельты из пп. 26, 27, не имеющие соединительных с дугой косых линий (рис. 42, 8), и кельт из п. 354 с двойным зигзагом и боковыми «очковидными» узорами (рис. 42, 9).

Совместное нахождение кельтов I, 1И с биметаллическими кинжалами (пп. 26, 67), датированными VII в. до н. э.[316], определяет этим временем и их бытование.

I, 1K — 10 кельтов из Ст. А (пп. 98, 103, 163, 230-2 экз., 266, 464, 689, и. 1962 г. — 2 экз.) близки к типу I, 1З, но только имеют над рядом выпуклин волнистую или зигзагообразную линию (рис. 41, I, 1K). Размеры кельтов крупные — длина 86–96 мм, ширина у втулки 48–55 мм.

На кельте из п. 103 с обратной стороны орнамент, аналогичный орнаменту кельтов I, 1З, датированных гранью VII–VI вв. до н. э. Этой дате не противоречит и комплекс п. 163, где найдена бляшка с прямоугольной дужкой, бытовавшая преимущественно в VII в. до н. э.

Кельты второго вида (I, 2) близки по форме и орнаменту к кельтам первого вида. Основное отличие заключается в том, что по широкой плоскости у них идет орнамент не из цельной, а разорванной дуги, концы которой имеют вид «усов» (рис. 41, I, 2). В остальной орнаментации кельты I, 2 полностью совпадают с кельтами I, 1, что свидетельствует об их синхронности.

I, 2А — относительно небольшие кельты (длина — 42–66 мм), украшенные по широкой плоскости только «усами» (рис. 41, I, 2А). Известно 21 экз. таких орудий, в том числе 8 из Ст. А (пп. 32, 94, 130, 194, 349, 456, 507, 674), из Тт (п. 183, р. I, В/13), Волосова, Бакалды в окрестностях Казани (2 экз., ГМТР, 25661-25662), с. Дмитриевское Елабужского района Татарской АССР (2 экз., ГИМ 36219), с. Лопьял Уржумского района Кировской области (ГИМ, 43921), с. Биябаш Апастовского района Татарской АССР (CZ, 4282), городища Ройский Шихан[317], окрестностей Цивильска (CZ, 4262) и быв. Казанской губернии (2 экз., CZ, 3252, 3979).

Бытование этих кельтов, так же, как и близких им кельтов I, 1А, следует отнести к VIII–VII вв. до н. э., что и подтверждается нахождением аналогичного кельта в Тт, п. 183 вместе с лунницей и переходником с четырьмя отверстиями. Однако обнаружение близкого кельта в Ст. А, п. 456 с головным убором, состоящим из накладных бляшек с парными выпуклинами, позволяет предполагать сохранение кельтов I, 1А до начала VI в. до н. э.

I, 2Б — относительно короткие (длина 40–59 мм) и широкие (39–51 мм) кельты с горизонтальным, иногда широким валиком по краю втулки и «усами», отходящими от его середины (рис. 41, I, 2Б). Известно 10 экз. — Мр, п. 19; ТЕ, пп. 6, 22; Нм, п. 24 и 4 экз. н.; с. Измерн и с. Мурзиха Татарской АССР.

По аналогии с кельтами I, 1Б описываемые кельты можно было бы датировать в целом VIII–VII вв. до н. э., чему не противоречит и их преимущественное нахождение в таких ранних памятниках, как I Новомордовский могильник, но обнаружение близкого типа кельта в п. 6 ТЕ вместе с бронзовым втульчатым трехлопастным наконечником стрелы 8 типа, по К.Ф. Смирнову, заставляет предполагать их бытование и в VI в. до н. э. Близкого типа кельт известен из Западной Сибири (Кыштымский завод). В.Н. Чернецовым он отнесен ко II группе западносибирских кельтов и датирован VII–IV вв. до н. э.[318]

I, 2В — наиболее массовый вид кельтов первого типа. По верхнему краю широкой плоскости идут 2–4 выпуклые горизонтальные линии, от середины нижней из которых опускаются к концам лезвия «усы» (рис. 42, I, 2В). Размеры кельтов средние — от малых (длина 45–49 мм) до относительно крупных (длина 73–81 мм).

Всего таких кельтов известно 87 экз., в том числе 20 экз. из Ст. А (пп. 55-1, 58, 67, 68-2, 70, 92, 111, 185, 231, 236, 239, 240, 241, 256, 272, 334, 342, 692, н. 1962 г. — 2 экз. и 1963 гг.), по 2 экз. из Ак. (п. 58, н. 1958), из Пл. (п. 1, и н.); из урочища Валдай (место расположения Гулькинского могильника) в окрестностях с. Волостниково Ульяновской области (ГМТР, 20532); из с. Ташкермени Лаишевского района Татарской АССР (ГМТР, 5376: 8; 5377: 8) из Младшего Волосовского могильника (п. 1 — 1950, н.); из Чувашской АССР (бывш. Цивильский уезд, ГМТР, 5376, 17032); 4 экз. из Нм (пп. 6, 17, 22 — 2 экз.) из Тт (п. 221), 5 экз. из Мр (пп. 11, 14, 21 и 2 экз. н.) 10 экз. из Лг (пп. 7, 10, 12, 15, 23, 33, 36, 42, 45, 48), 7 экз. из бывш. Казанской губ. (CZ, 2243, 3238, 3239, 3243, 3246, 4261; ГМТР, 21856); по 1 экз. из Ан[319], из с. Кузнечиха Татарской АССР (CZ, 4285), из с. Коротая Марийской АССР, бывш. Тетюшского уезда Казанской губ. (ГМТР, 5379: 11), из с. Каракулино Удмуртской АССР (ГИМ, 30782), с. Дмитриевское Татарской АССР (ГИМ, 36219), III Нижне-Марьянского могильника, Семеновского острова, Мурзихинского могильника, Лебединского местонахождения, бывш. Спасского уезда Казанской губ. (CZ, 4279), с. Криуши Чувашской АССР[320], с. Альменево Чувашской АССР (ГМТР, 5379: 11), с. Шумково Рыбно-Слободского района Татарской АССР, д. Марушина Уржумского района Кировской обл., с. Мамыково Октябрьского района Татарской АССР (ГМТР, 1889б), городища Гремячий ключ (раскопки 1967 г.), городища «Сорочьи Горы»[321], с. Шуран Татарской АССР[322], с. Б. Кайбицы Татарской АССР (CZ, 1410), с. Тюрлема Чувашской АССР (ГМТР, 21857), с. Княжна Марийской АССР (ГМТР, 5437: 11). За пределами ананьинской территории кельты этого типа найдены в Сибири (CZ, 2243) и северной Швеции[323]. Вариантами являются кельт из п. 58 Ст. А, имеющий по паре «усов» (рис. 42, 10), кельт из с. Кузнечихи, «усы» которого прорезают нижнюю линию горизонтальных валиков (рис. 42, 11) и кельты из ТЕ, п. 14 и с. Болгары (ГМТР, 5442: 10), усы которых пересекают две-три горизонтальные линии.

Из Нм п. 6 (рис. 43, 1), Пермской области[324] и с. Шурана (городище Гремячий ключ)[325] происходят каменные и песчаниковые литейные формы для изготовления кельтов описываемой разновидности.

По материалам Ак кельты I, 2В были датированы VII в. до н. э.[326] Новые данные подтверждают эту дату. В Ст. А в основном они встречены в комплексах VIII–VII вв. до н. э. — см. п. 55 с биметаллическим кинжалом VIII–VII вв. до н. э.[327], п. 67 также с биметаллическим кинжалом VII в. до н. э.[328] В Лг большинство кельтов I, 2В обнаружено в погребениях северного ряда (пп. 10, 23, 33, 36, 42, 48), датированных VII в. до н. э. Об этом же времени свидетельствует нахождение описываемых кельтов в наиболее ранних могильниках — Тт., Нм и Младшем Волосовском, а также их близость к типу I, 1В, датированному VIII–VII вв. до н. э. Вместе с тем не исключено и спорадическое сохранение кельтов I, 2В в первой половине VI в. до н. э., о чем говорит нахождение их в погребениях южного ряда Лг, датированных А.В. Збруевой первой половиной VI в. до н. э.[329] На некоторых из кельтов (см. п. 692 Ст. А) уже появляется шестигранность втулки.

I, 2Г — кельты, аналогичные типу I, 1Г, только с «усами», иногда двойными (рис. 42, I, 2Г), Размеры средние. Известно 7 экз. — Тт, п. 136, Семеновский остров, Сорочьи Горы (CZ, 4259), с. Чирки Буинского района Татарской АССР (ГМТР, 11230, вместе с бронзовыми двукольчатыми удилами VIII–VII вв. до н. э.)[330], д. Акташево быв. Чебоксарского уезда Казанской губ. (ГМТР, 5379: 11), 2 экз., из бывшей Казанской губ. (CZ, 3250, 3251).

Нахождение кельтов I, 2Г в раннем п. 136 Тт (рис. 22, 1) и в комплексе из с. Чирки датирует их VIII–VII вв. до н. э., т. е. так, как и сходные кельты I, 1Г.

I, 2Д — кельты, близкие к типу I, 1Д, но отличающиеся от них тем, что «усы» соединяются с горизонтальной линией при помощи дужки (рис. 41, I, 2Д). Размеры средние. Видимо, они развились из варианта I, 2В (рис. 42, 11). Известно 5 экз., из них 3 переходного типа (рис. 42, 12): из Цивильска (CZ, 3247), бывш. Чебоксарского уезда (ГМТР, 17 041); Гроханьского городища; с. Русский Ошняк Татарской АССР (CZ, 3240); НМ. Отсутствие комплексов затрудняет датировку, но близость к типу I, 2В и нахождение в Нм позволяют считать кельты I, 2Д ранними (VIII–VII вв. до н. э.).

I, 2Е — кельты, орнаментированные в верхней части 1–3 горизонтальными линиями, горизонтальным зигзагом и «усами». Это несколько больше средних размеров орудия (длина 60–83 мм). Известно 16 экз. — 4 из Ст. А (пп. 37, 70-2, 194, 667); 3 из ТЕ (пп. 10, 17, 24), Семеновского острова, Каракулинского могильника[331], 2 из Скородумского могильника[332], из бывш. Камышловского уезда Пермской губ.[333], с Аятского озера[334], из бывш. Тобольской губ.[335] и из д. Орлово Пермской области[336]. Близость к этим кельтам проявляет каменная литейная форма из Западной Финляндии (Юлиторнио)[337]. Вариантами следует считать кельт из дер. Большой Болтай Апастовского района Татарской АССР, имеющий по сторонам от «усов» двойной зигзаг[338], 2 кельта (ТЕ; Орлово Пермской области) с укороченным зигзагом (рис. 42, 13). Кельты из Скородумского могильника своеобразны своими двойными «усами», на кельте из погр. № 1 горизонтальный зигзаг заключен между двумя линиями, а «усы» на одной стороне имеют характер, лесенки.

На обороте кельта из Тобольской губ. нанесен рисунок, аналогичный рисунку кельтов типа I, 1Е, что свидетельствует о синхронности I, 1Е и I, 2Е. Первые датированы VII в. до н. э. Совместное нахождение кельта I, 2Е в Ст. А., п. 70 с длинным железным копьем архаичного облика, датирующегося VIII–VII вв., до н. э.[339], и датировка Скородумского могильника VII в. до н. э.[340] подтверждают предлагаемую дату. Однако наличие кельтов I, 2Е в ТЕ, преимущественно бытовавших в VI в. до н. э., позволяет думать об их возможном захождении и в VI в. до н. э.

I, 2Ж — относительно крупные кельты (длина их 72–85 мм), плоская сторона которых орнаментирована так же, как и кельты I, 2В, но выше горизонтальных линий идет ряд выпуклин (рис. 41, I, 2Ж). Известно 5 экз. Ст. А, пп. 30, 69, 196, Ан. (НМФ, 1400: 16) и бывш. Лаишевского уезда Казанской губ. (ГМТР, 5378: 22).

Совместное нахождение кельтов I, 2Ж в Ст. А. (п. 69 и 196) с накладными бляхами и парными выпуклинами и другими частями головного убора VII–VI вв. до н. э., а также в Ан., где нет вещей, датирующихся временем раньше VI в. до н. э., позволяет датировать первые рубежом VII–VI вв. до н. э., об этом свидетельствует и их более крупные размеры.

I, 2З — 3 кельта из Ст. А (пп. 72, 618, п. м. 1962 г.) близки к кельтам I, 2Е, во имеют по краю ряд выпуклин (рис. 41, I, 2З). Длина их 70–86 мм. Кельт из п. 618 и пропорциями (длина — 95 мм, длина лезвия — 48 мм) и орнаментом представляет весьма своеобразный вариант (рис. 42, 16).

Кельты, являющиеся дальнейшим развитием типа I, 2Е, следует датировать рубежом VII–VI вв. до н. э. или, может быть, даже первой половиной VI в. до н. э.

I, 2И — близки к типу I, 1И, но только имеют разорванные «усы». Известно 2 экз. — из Ст. А. (пп. 145, 465-I), где найдены совместно с четырехлепестковой бляшкой VII в. до н. э. (п. 465).

I, 2К — близок к типу I, 1К, но имеет нижний зигзаг (рис. 41, I, 2К). Известен 1 экз. из п. 375 Ст. А. Очевидно, кельт бытовал в конце VII в начале VI в. до н. э., а может быть, и целиком в I половине VI в. до н. э.

I, 2Л — кельт из Мр, п. 7. Относительно небольшой, близок по орнаменту к I, 2Ж, но в зигзаг вписаны выпуклины (рис. 41, I, 2Л). Вероятная дата — рубеж VII–VI вв. до н. э.

Кельты третьего вида встречены в весьма ограниченном числе (5 экз.) и преимущественно в Младшем Волосовском могильнике[341]. Это относительно небольшие орудия с овальной втулкой и выпуклыми боками, украшенными парой дуг, идущих от боковых краев втулки к концам лезвия (рис. 41, 3А, 3Б, 3В). В этом отношении они напоминают прибалтийские втульчатые топоры[342]. Выделяются по общей схеме развития раннеананьинских кельтов 4 разновидности.

I, 3А — 2 небольших кельта из Мл. Волосовского могильника[343] с орнаментом только из боковых дуг (рис. 41, I, 3А).

I, 3Б — кельт из Мл. Волосовского могильника (п. м.)[344], близкий к I, 3А, но только с горизонтальным валиком по краю втулки (рис. 41, I, 3Б).

I, 3В — кельт из Мл. Волосовского могильника (п. м.)[345], близкий к I, 3А, но с тремя горизонтальными валиками по краю втулки (рис. 41, I, 3В).

I, 3Г — кельт из Гулькинского могильника (п. 4) относительно короткий и широкий[346], близкий к I, 3В, но имеющий в изгибе дуг орнамент из концентрических кружков (рис. 41, I, 3Г). На обороте орнамент, аналогичный I, 3В.

Кельты третьего вида, обнаруженные в наиболее ранних памятниках, следует отнести к VIII–VII вв. до н. э.

В четвертый вид I типа относятся кельты с линзовидным сечением втулки и орнаментом по широкой плоскости, определяющим элементом которого является вертикальный валик. Известно пока четыре разновидности.

I, 4А — кельт из Семеновского острова с намеченными «усами», идущими от края втулки, и вертикальным валиком, опущенным между ними (рис. 41, I, 4А).

I, 4В — кельт из Ан (НМФ, 1400: 8) с тремя горизонтальными валиками, «усами» и двумя вертикальными валиками (рис. 41, I, 4В). Определенную близость к нему проявляют кельты из Уфимского могильника на Большой Трактовой[347] и из Северной Швеции[348]. Но на последних вертикальные валики опускаются и за «усами».

I, 4Г — кельт из дер. Шипово, около Уфы, с горизонтальными и вертикальными валиками и крестообразным узором между «усами» и боковым краем (рис. 41, I, 4Г).

I, 4Е — из ТЕ (пп. 6, 19, 24, 25) с вертикальным валиком, по сторонам которого от края втулки опускаются вписанные треугольники, иногда заштрихованные (рис. 41, I, 4Е). Обнаружены они в комплексах с бронзовыми наконечниками стрел — трехлопастным с короткой втулкой и суженными книзу лопастями (п. 19) и трехлопастным черешковым наконечником (п. 24). Первый наконечник относится к типу 10, по К.Ф. Смирнову, и датируется VI–V вв. до н. э.[349], второй достаточно хорошо представленный в материалах Ананьинского могильника[350], также относится к VI–V вв. до н. э. Во всяком случае в савроматских памятниках этот тип стрел раньше грани VI–V вв. до н. э. неизвестен[351]. На этом основании следует полагать, что кельты I, 4Е, а вместе с ними и весь вид I, 4 являются наиболее поздними среди ананьинских кельтов первого типа. По орнаментации вертикальными валиками эти кельты приближаются к третьей группе кельтов Западной Сибири[352] и Приуралья[353], датированных VII–IV вв. до н. э.

Проведенный анализ показывает, что первый тип кельтов с овальным или линзовидным сечением втулки является в основном наиболее ранним типом. Большинство разновидностей трех видов этого типа (1, 2, 3) бытовало в VIII–VII вв. до н. э., в том числе: в VIII–VII вв. до н. э. — I, 1Г; I, 1Ж, I, 2А; I, 2Д; I, 2Г. В VII в. до н. э. — I, 2А; I, 1Б; I, 1В; I, 1Е; I, 1И; I, 1К; I, 2В; I, 2И. В VII–VI вв. до н. э. — I, 1Д; I, 1З; I, 2Б; I, 2Е; I, 2Ж; I, 2З; I, 2К; I, 2Л. В VI–V вв. до н. э. — I, 4А; I, 4В; I, 4Г; I, 4Е.

В территориальном распространении наблюдается следующая картина (рис. 44). Общеананьинскими можно считать второй вид кельтов I типа. Кельты первого вида имеют преимущественное распространение в волжских районах, кельты третьего вида — на Оке, кельты четвертого вида — ближе к бассейну Белой. Только для районов Марийского Поволжья следует считать характерными кельты I, 1Е; I, 1Ж; I, 1З; I, 1И; I, 1К; I, 2И; для устькамского района — I, 2Б; I, 2Д; для Прикамья — I, 2Е.

II тип кельтов — шестигранные в сечении тулова и втулки (рис. 41, II) — 120 экз. Это в основном относительно крупные орудия длиной от 65 до 95 мм, при ширине у втулки — 46–60 мм, у лезвия — 40–56 мм. Толщина у втулки — 14–28 мм. Ребра боковых граней выделены вертикальными валиками, концы которых в нижней части расходятся к концам лезвия. На плоской широкой стороне обычно имеется рельефный орнамент, по которому кельты подразделены на три вида с соответствующими разновидностями. Последние примерно совпадают с кельтами первого типа, свидетельствуя о преемственности.

В первый вид выделены кельты, имеющие орнамент лишь в верхней части орудия (рис. 41, II, 1).

II, 1А — шестигранные кельты без всякого орнамента. Известно 2 экз. (рис. 41, II, 1А) из с. Скородум и с. Першино Пермской области (коллекции Теплоуховых)[354]. В силу случайности находок кельты не датированы. Предположительно можно отнести к VI в. до н. э.

II, 1Б — кельт с подовальным сечением втулки и рельефным — валиком по верхнему краю (рис. 41, II, 1Б). Известен в 1 экз. из Мр, н. (АКУ, 78: 2). Дата не устанавливается. Возможно, VI в. до н. э.

II, 1В — кельты, украшенные в верхней части пятью рядами горизонтальных валиков, сходящихся пучками к краям (рис. 41, II, 1В). Известно 12 экз. — Ст. А., пп. 308, 387, 435, 780, 5 отдельных находок; Ак, пп. 70, 86 и н. 1971 г. В п. 435 Ст. А кельт II, 1В найден совместно с кельтом I, 1Д, датированным VII–VI вв. до н. э. В п. 86 Ак подобный кельт найден вместе с железными наконечниками копий, имеющих лавролистное перо без выпуклого ребра. Это второй тип наконечников копий Ак[355] и скифских памятников Днепровского левобережья[356]. В обеих группах они появляются не ранее конца VI в. до н. э. В п. 70 Ак кельт II, 1В найден вместе с головным убором, состоящим из тонких накладок с парными и четверными выпуклинами (по А.Н. Тереножкину, восьмеркообразные бляшки), которые позже VI в. до н. э. не бытовали[357]. Поэтому кельты II, 1В должны в основном относиться к VI в. до н. э. с возможным сохранением и в начале V в. до н. э., о чем свидетельствует нахождение аналогичных в пп. 2 и 145 Зуевского могильника (ГЭ, 609-3, 293).

II, 1Г — кельты, близкие по орнаменту верхней части к кельтам II, 1В, но имеющие ниже последней линии скошенные к ребрам парные линии (рис. 41, II, 1Г). Известно 3 экз. — з окрестностей с. Боровое Матюшино под Казанью, с. Ташкермени (CZ, 4260) и бывш. Казанской губ. (CZ, 2240). Отсутствие комплексов затрудняет дату. Возможно, синхронен типу II, 1В, т. е. относится к VI и началу V в. до н. э.

II, 1Д — кельты, верхняя часть которых украшена 2–3 горизонтальными линиями, а по средней полосе проходит еще одна линия (рис. 41, II, 1Д). 2 экз. — из с. Сорочьи Горы (CZ, 3241) и с. Ташкермень (CZ, 4260). Дата не установлена; скорее не ранее VI в. до н. э.

II, 1Ж — кельт, верхняя часть которого украшена горизонтальными линиями, окаймленными сверху рядом выпуклин (рис. 41, II, 1Ж). Найден в п. 780 Ст. А вместе с железными втульчатыми наконечниками стрел VI в, до н. э.[358] и крупным железным ножом. Часть каменной литейной формы для отливки кельта II, 1Ж известен из Пижемского городища[359].

II, 1З — самый малый кельт в серии II типа найден в р. 1966 г. Ст. А. На лицевой стороне — орнамент: ряд выпуклин, три ряда горизонтальных валиков, окаймленные внизу «ресничками»; выступающими дужками горизонтальные линии соединяются с другой. По орнаменту он близок к типу I, 1З (рис. 41, I, 1З и II, 1З). Последний датирован VII — началом VI в. до н. э. Шестигранность втулки кельта II, 1З заставляет предполагать несколько более позднее время его бытования — VI в. до н. э.

Во второй вид ананьинских кельтов с шестигранной втулкой мы ввели орудия, основным элементом орнамента которых на лицевой стороне являлись двойные или тройные «дуги» и «усы» (рис. 41, II, 2).

II, 2А — кельты, имеющие по лицевой стороне узор только в виде двух-трех изогнутых в виде дуги валиков с расходящимися концами (рис. 41, II, 2А). Известно 5 экз. — все из Ст. А (пп. 79, 94, 206, 509, р. 2 1969). В п. 94 кельт найден вместе с парной (восьмеркообразной) бляшкой с дужкой с обратной стороны, появляющихся лишь в VI в. до н. э.[360] и широко бытовавших в ананьинских древностях в V–IV вв. до н. э.[361] В п. 206 — вместе с бронзовым наконечником копья, характерным для VI в. до н. э. Общее время бытования кельтов II, 2А следует отнести к этому времени, т. е. к VI в. до н. э.

II, 2В — наиболее многочисленная группа кельтов второго вида. По лицевой стороне они украшены сверху пятью горизонтальными валиками, сходящимися к концам пучком (рис. 41, II, 2В) или идущих горизонтально (вариант II, 2В — 8 экз., рис. 42, 14). Всего известно 69 экз., в том числе 48 экз. из Ст. А. (пп. 79, 80, 81, 95, 96, 161-2, 191, 195, 202, 207, 208, 215, 216, 226, 227, 232, 255, 259, 261, 345, 358, 388, 390, 401, 437б, 474, 500, 530, 666, 628, 875, 886 и 16 отдельных находок), 13 экз. из Ак. (пп. 10, 34, 38, 41, 55, 74 и отдельные находки), из бывш. Цивильского уезда Казанской губ. (ГИМ, 4262). 8 экз. относятся к варианту II, 2В — Ст. А. (пп. 476, 828, н. 1963), из бывш. Казанской губ. (CZ, 2241[362], 2242), 2 экз. с Гроханьского городища[363] и могильника «Релка»[364]; имеют не «дуги», а двойные «усы».

По материалам Ак. кельты II, 2В датированы VI — началом V в. до н. э.[365] Новые материалы уточняют эту дату. В Ст. А такие кельты встречены в комплексе с железными наконечниками копий с плоским пером (пп. 215, 226б), датированных не раньше конца VI в. до н. э. В п. 161 кельты найдены вместе с шаровидным навершием с прорезями, которые, по описанию В.А. Ильинской, бытовали в VI в. до н. э.[366] В пп. 80, 390, 828 вместе с кельтами найдены типичные ананьинские бронзовые наконечники копий с небольшими прорезями в нижней части крыльев, бытовавшие в основном в VI в. до н. э. Поэтому время кельтов II, 2В, как и варианта II, 2В, следует отнести к VI в. до н. э.

II, 2Е — кельт из п. 31 Ст. А. (рис. 41, II, 2Е) имеет, с одной стороны, орнамент типа II, 2В, а с другой — по верхнему краю горизонтальные валики, окаймленные двумя треугольниками. Найден в комплексе с железным кинжалом, датированным рубежом VII–VI вв. до н. э., и железным наконечником копья с разомкнутой втулкой второго типа по материалам Ак (VI–V вв. до н. э.). В целом кельт может быть отнесен к VI в. до н. э.

II, 2Ж — 2 кельта (из п. 104 Ст. А., и п. 26 Лг) имеют орнамент из ряда выпуклин по краю втулки, ниже которого горизонтальные валики, сходящиеся к концам пучком, от которых к краям лезвия отходят парные «усы» (рис. 41, II, 2Ж). В п. 104 Ст. А, кельт найден вместе с бронзовыми четырехдырчатыми пронизками от конской узды, характерными для VI в. до н. э.[367] В Л г кельт найден в п, 26 из южного ряда, отнесенного А.В. Збруевой к VI в. до н. э.[368]

Кельты II, 2Ж следует в основном датировать VI в. до н. э.

II, 2К — 4 кельта (из Лг, п. 25; Ан — НМФ; 1400: 18, 2 экз. из могильника «Релка»)[369], имеющие по лицевой стороне орнамент в виде зигзага, выпуклин, горизонтальных линий и парных «усов» (рис. 41, II, 2К). В п. 25 Лг. найден вместе с железным боевым топором-молотком[370], характерным, по В.А. Ильинской, для VI в. до н. э.[371]

Третий вид шестигранных кельтов характеризуется тем, что отличающим элементом орнаментации их широкой плоскости являются вертикально опускающиеся выпуклые линии (рис. 41, II, 3). Это наиболее поздний вид кельтов, практически не обнаруженный в раннеананьинских могильниках VIII–VI вв. до н. э.

II, 3Б — кельты, на широкой плоскости которых орнамент из одной горизонтальной линии, от которой опускаются две, три, четыре вертикальные линии — 4 экз. (2 — из Уфимского могильника на ул. Трактовой[372]; 2 — из Ан, НМФ, 1400: 7, 9). Из Касьяновского городища в Башкирии происходит обломок каменной литейной формы для отливки подобного кельта[373].

II, 3В — кельты, близкие к II, 3Б, но в верхней части имеющие горизонтальные линии в три — пять рядов (рис. 41, II, 3В). Известно 8 экз., в том числе из Ан. (могила С — 2 экз.), Котловского могильника, городищ Грохань и Ройский Шихан (ГМТР, 5345 — 1), с. Тюм-Тюм на Вятке (музей Пермского университета), д. Дубровка на Вятке (Малмыжский музей, 112). Вариантом является кельт из могилы с Ан, по верхней части боковых граней которого по паре угловых выемов (рис. 42, 15).

На кельте из Ройского Шихана орнамент типа II, 2В, что позволяет говорить о синхронности II, 2В и II, 3В. Могила С Ан. по двухперым бронзовым наконечникам стрел, в том числе и с боковым шипом, не может быть датирована позже VI в. до н. э. Возникнув в VI в. до н. э., кельты II, 3В, очевидно, доживают до IV в. до н. э., так как близкие типы встречены в Охлебнинском могильнике этого времени, исследованном в 1965 г. А.Х. Пшеничнюком южнее Уфы.

II, 3Д — из Лг. (пп. 31, 33) происходят 2 кельта, украшенные по краю двойным зигзагом, ниже — горизонтальными и вертикальными линиями (рис. 41, II, 3Д). Найдены они вместе с бронзовыми наконечниками копий ананьинского типа, характерными для VI в. до н. э.

II, 3Е — кельт из Ак (п. 13) с орнаментом из горизонтальных валиков, зигзага и вертикальных линий, обрамленных двумя рядами выпуклин (рис, 41, II, 3Е). Датирован по комплексу VI в. до н. э.

II, 3Ж — кельт из Котловского могильника[374] с орнаментом из ряда выпуклин, горизонтальных и вертикальных линий (рис. 41, II, 3Ж).

II, 3К — кельт из Лг (п. 44), близкий к II, 3Ж, но имеющий еще сверху орнаментальной зоны ряд выпуклин (рис. 41, II, 3К). По комплексу кельт датируется VI в. до н. э.

Все кельты II типа относятся ко времени не раньше VI в. до н. э., а многие переходят и в V в. до н. э. Учитывая то, что традиции орнамента их во многом преемственны с орнаментом I типа кельтов, хронологически несомненно более раннего, следует полагать, что кельты II типа являются развитием кельтов I типа. На первых шестигранность уже закладывается выпуклыми линиями по плоскости.

В распространении кельтов II типа наблюдается следующая закономерность (рис. 45). В Марийском Поволжье представлены лишь кельты II, 1В, Ж, З и II, 2А, В и Ж; в Устькамском районе — II, 1Б и Д; по Вятке и при устье Вятки — II, 3В; на Каме между Вяткой и Белой — II, 2В, Ж; II, 3Б, Д, К; на Белой — II, 3Б.

Учитывая позднейший характер шестигранных кельтов ананьинского типа, следует отказаться от устоявшейся точки зрения о происхождении этих кельтов от шестигранных сейминских образцов[375], оказавшихся на 500 лет древнее шестигранных ананьинских. Как уже упоминалось, ананьинские кельты скорее всего возникли на базе позднеприказанских кельтов с лобным ушком[376].

Всего с территории распространения раннеананьинских памятников учтено 225 кельтов с цилиндрической или подцилиндрической втулкой, которые первоначально А.М. Тальгреном[377] были названы меларскими, Б.Г. Тихоновым — волосовскими[378], мной — акозинскими[379]. Позднее за ними упрочилось название акозинско-меларских[380]. Так же, как и раннеананьинские, кельты акозинско-меларские подразделены на типы (обозначены римскими цифрами, выделено 5 типов — I, II, III, IV, V) виды (обозначены арабскими цифрами, в каждом типе выделены 2 вида — 1, 2), разновидности (обозначены строчными буквами русского алфавита — а, б, в, г, д, е). В данной типологии введена в отличие от первой еще одна градация — на подвиды (обозначены заглавными буквами русского алфавита, в каждом типе выделены три подвида — А, Б, В). Типы выделены по таким формальным признакам, как форма, характер орнамента, размеры, сечение; виды — по степени приближения петли-ушка и связанного с ним орнамента к верхнему краю втулки; подвиды — по характеру прикрепления петли-ушка; без связи с горизонтальными валиками (А), в непосредственной связи с горизонтальными валиками (Б), без петли-ушка (В); разновидности — по числу горизонтальных валиков на тулове втулки — от нуля (а) до 5–6 (е) линий (рис. 46).

В общих чертах акозинско-меларские кельты имеют вытянутое втульчатое тулово с подромбическим, шестигранным и округлым сечениями, диаметр которого всегда несколько меньше длины прямого или слегка округлого лезвия. Тулово кельтов в большинстве случаев благодаря наличию боковых граней имеет шестигранное или близкое к нему сечение.

I тип. Кельты с подромбической в сечении втулкой и длинным узким туловом, по середине широких сторон которого идет подтреугольная грань, начинающаяся у середины края втулки и завершающаяся широким лезвием (рис. 46, 1). Всего в этот тип отнесено 65 кельтов, имеющих длину от 10,5 до 13,5 см, при диаметре втулки 2,8–3,5 см, ширине у лезвия — 3,5–4,8 см. К первому виду отнесено 60 экз. ко второму — 5.

В подвиде А первого вида выделяется 2 разновидности.

I, 1Аг — кельт из бывш. Тетюшского уезда Казанской губ. (Тетюшский район Татарской АССР; ГИМ, 45162-3) с боковым ушком, прикрепленным рядом с несходящимися к нему тремя горизонтальными валиками (рис. 46, I, 1Аг).

I, 1Ад — кельты, аналогичные I, 1Аг, только имеющие не связанные с ушком четыре горизонтальных валика (рис. 46, I, 1Ад). Известно 14 экз., в том числе 12 — из Ст. А, пп. 568, 572 — 2 экз., 577, 595, 605, 628, 639, 730, 733, 734, 767; 1 — из Малахая[381], 1 — из коллекции В.И. Заусайлова (CZ, 3265)[382] без указания места находки. А.М. Тальгрен и К. Мейнандер отмечают находку близкого типа кельта из Западной Финляндии (Зунд)[383], откуда происходит и половина каменной литейной формы (из Кеми)[384] для отливки подобных, кельтов.

В пп. 568, 595, 605, 733, 734, Ст. А. кельты типа I, 1Ад обнаружены в комплексе с предметами VIII–VII вв. до н. э., например, в п. 568 с биметаллическим кинжалом, рукоять которого (см. рис. 64, 1) имеет оформление в виде горизонтальных валиков, что характерно для орнаментации позднекарасукских ножей VIII–VII вв. до н. э.[385] Из этого же погребения происходит железный наконечник копья (тип I, 2Б) с длинной втулкой, датированной VII в. до н. э. В пп. 595, 605, 733 в комплексе с кельтами обнаружены двухперые железные втульчатые наконечники стрел архаического типа. Поэтому есть основание датировать кельты типа I, 1Ад и I, 1Аг, а с ними и весь подвид А VIII–VII вв. до н. э., хотя не исключено их бытование и в VI в. до н. э. (см., например, кельт из Ст. А., п. 767, найденный совместное парной-восьмеркообразной бляшкой с плоскими щитками). Датировать эти кельты более ранним, временем, т. е. X–IX вв. до н. э., как это предлагали в свое время А.М. Тальгрен[386] и другие авторы[387], очевидно, нельзя, так как такие кельты неизвестны, ни на одном позднеприказанском памятнике и ни в одном комплексе, который, датировался бы временем раньше VIII в. до н. э.[388]

В подвид Б первого вида типа I включено пять разновидностей длинновтульчатых кельтов с боковым ушком.

I, 1Ба — кельт из Мл. Волосовского могильника (коллекции музея, Института антропологии МГУ)[389], лишенный орнамента (рис. 46, I, 1Ба), но по другим особенностям близкий к кельтам I, 1А и, очевидно, синхронный им.

I, 1Бб — кельт из окрестностей Мурома, может быть, даже из Мл. Волосовского могильника (МКМ, 9995), имеющий валик по краю втулки, от которого вниз опускается подтреугольная грань, перерезающая горизонтальный валик, который соединяется с верхним концом бокового ушка (рис. 46, I, 1Бб). Оригинальность кельта заключается в наличии верхнего валика, чем он приближается к виду I, 2.

I, 1Бг — кельты с тремя валиками, идущими ниже края втулки на 2–3 см и соединяющимися краевыми с концами бокового ушка (рис. 46, I, 1Бг). Известно 10 экз., в том числе 1 из Нм (находка 1972 г.), 2 — из Мл. Волосовского могильника[390], остальные из Ст. А, пп. 60, 553, 554, 587, 720, 742, 753. Кельты из пп. 553, 554. В.С. Патрушевым датированы VIII–VII вв. до н. э.[391] Несколько оригинален кельт из п. 720, имеющий 2 вертикальных валика[392].

I, 1Бд — кельты с четырьмя валиками, из которых нижний и верхний переходят в боковое ушко (рис. 46, I, 1Бд). Наиболее многочисленная разновидность, известно 19 экз., в том числе 12 из Ст. А., пп. 4, 61, 63, 257, 306, 307, 432, 441, 557, 566, 567, 643, остальные из разных мест — с. Измери Татарской АССР (находка 1967 г.); Ак, 1952[393]; с. Бакырчи Татарской АССР (CZ, 3274)[394]; Альминское Чувашской АССР (НМФ, 6957); с. Нырсы (CZ, 3274)[395] и Кувшиново (CZ, 3266)[396] Татарская АССР.

Кельт из Ак. был датирован мной началом I тысячелетия до н. э.[397] Однако, очевидно, более прав В.С. Патрушев, датировавший кельты из п. 257 и 557 VIII–VII вв. до н. э.[398] За такую дату говорит и совместная находка в п. 432 кельта I, 1 Бд с раннеананьинским кельтом типа I, 1Е, отнесенным к VII в. до н. э. (см. выше).

I, 1Бе — кельт из Нм (находка 1972 г.) с пятью валиками по втулке (рис. 46, I, 1Бе). По могильнику, определенному VIII–VII вв. до н. э., можно датировать и кельт.

К третьему подвиду (I, 1B) относятся кельты, не имеющие бокового ушка. По мнению В.С. Патрушева, это кельты, потерявшие ушко в силу деформации[399]. Мне думается, что отсутствие ушка — явление преднамеренное, так как абсолютное большинство кельтов (I, 1Bа) одновременно не имеют никакой орнаментации и к тому же шестигранны в сечении, что способствовало более прочному креплению их топорища со втулкой и в силу этого позволяло обходиться и без ушка-петли.

I, 1Ва — 11 экз., в том числе 4 из Ст. А (п. 533, 900, находки 1968 и 1969 гг.), остальные из разных мест: Бурмана Царевококшайского уезда (ныне Марийская АССР, CZ, 1491), Альменево Чувашской АССР (CZ, 4264, 4266), Сюрьбеево Цивильского уезда (ныне Чувашская АССР, CZ, 4276), Карачева Чебоксарского уезда (ныне Чувашская АССР)[400] и бывш. Чебоксарского уезда (ныне Чувашской АССР, CZ, 2239 и ГМТР, 5376).

В п. 900 Ст. А кельт происходит из очень богатого комплекса, датирующегося набором бронзовых и железных наконечников стрел и другими предметами временем не раньше VII в. до н. э.

I, 1Вд — 2 кельта, украшенные по втулке, кроме подтреугольной грани, четырьмя горизонтальными валиками (рис. 46, I, 1Вд). Один кельт происходит из с. Ташкермень Лаишевского района Татарской АССР (ГМТР, 5377:8), другой — из Ст. А, п. 624. В последнем кельт найден со втульчатыми железными наконечниками стрел VII в. до н. э.

Таким образом, следует считать кельты типа I, 1 в целом ранними и отнести их к VIII–VII (типы I, 1A и I, 1Б) и к VII (тип I, 1В) вв. до н. э.

Кельты типа I, 2 по форме и общей композиции близки к типу I, 1, но имеют боковое ушко-петлю или орнамент, располагающиеся непосредственно около края втулки. Они характеризуются укороченными размерами (длина — не более 10,5 см, ширина лезвия — до 4,5 см) и подовальным сечением втулки (рис. 46, I, 2). Всего известно 5 экз., которые подразделяются на 3 подвида.

I, 2Ае — кельты с боковым ушком, непосредственно не связанным с орнаментом, состоящим из пяти горизонтальных валиков (рис. 46, I, 2Ае). Известно 2 экз.: один — из Ст. А., п. 635, другой — из бывш. Свияжского уезда (Зеленодольский район Татарской АССР; CZ, 3264)[401]. В п. 635 встречен с длинным ножом, характерным для VII–VI вв. до н. э.

I, 2Бд — 2 кельта с боковым ушком, непосредственно связанным с горизонтальным орнаментом, состоящим из четырех валиков, расположенных по краю втулки. Один кельт происходит из Ст. А, п. 293 (рис. 46, I, 2Бд), другой — из Мл. Волосовского могильника (МКМ, 9996). Комплексами не датирован.

I, 2Вг — оригинальный безушковый кельт из Ст. А., п. 559 с тремя горизонтальными валиками по верхнему краю и обрамленной такими же валиками подтреугольной гранью по широкой плоскости (рис. 46, I, 2Вг). Комплексом не датирован.

Скорее всего кельты типа I, 2 несколько более поздние, чем кельты I, 1, должны быть датированы VII–VI вв. до н. э.

Следующий тип кельтов характеризуется заменой подтреугольной плоской грани вертикальным выпуклым валиком, идущим от середины края втулки примерно на 1/3 высоты тулова (рис. 46, II). Всего к этому типу относится 34 кельта. Они представлены орудиями со средней длиной тулова (9-11,5 см, но есть и с длиной до 7,5 см — тип II, 1Ав и до 13 см — тип II, 1Бд), более округлым сечением втулки. Выделяются два обычных вида — с ушком-петлей ниже края втулки и с ушком-петлей по краю втулки.

II, 1Ав — относительно небольшой кельт (длина 7,5 см) из Ак. (находки 1971 г.) с двумя горизонтальными валиками в верхней части тулова и боковым ушком (рис. 46, II, 1Ав).

II, 1Аг — кельты с тремя горизонтальными валиками, непосредственно не соединенными с боковым ушком-петлей (рис. 46, II, 1Аг). Известно 8 экз., в том числе: 5 — из Ст. А. (пп. 314, 667, 816, находки 1968 и 1969 гг.), 1 — из Ак. п. 66, 1 — из бывш. Чебоксарского уезда[402] и 1 без указания места (CZ, 4263). К.Ф. Мейнандером определен как классический меларский кельт[403]. В комплексах Ст. А. встречены с вещами обломок бронзовой вазы и биметаллический наконечник копья (п. 314), раннеананьинский кельт I, 2Е (п. 667), короткий бронзовый наконечник копья (п. 816), характерными для VIII–VII вв. до н. э. Этим временем описываемые кельты без подразделения на разновидности датирует и В.С. Патрушев[404].

II, 1Ад — кельты с четырьмя горизонтальными валиками, непосредственно не соединенными с боковым ушком (рис. 46, II, 1Ад). Известно 3 экз., в том числе 1 из Малахая (рис. 42, 18), у которого от вертикального валика к концам лезвия отходит дуга[405].

Остальные из Ст. А — п. 704, находки 1969 г. Кельт из п. 704 В.С. Патрушевым по комплексу датирован первой половиной VII в. до н. э.[406]

II, 1Бг — кельты с длинной втулкой, вертикальным валиком, опускающимся от края втулки лишь до горизонтальных валиков, которые тремя рядами соединяются с боковым ушком (рис. 46, II, 1Бг). Известно 3 экз., в том числе: 2 — из Ст. А (пп. 549 и 774), 1 — из дер. Биябаш Тетюшкого уезда (района Татарской АССР)[407]. В п. 774 кельт найден в комплексе с железным наконечником копья VII в. до н. э. Из Финляндии (Рованиеми) известна каменная литейная форма[408] подобных кельтов.

II, 1Бд — кельты удлиненных пропорций с четырьмя горизонтальными валиками, крайние из которых непосредственно переходят в боковое ушко (рис. 46, II, 1Бд). Известно 8 экз., в том числе 7 из Ст. А. пп. 267, 286, 450, 535, 657, 660, 910, 1 из Ак. (находка 1956 г.). Вариантом является кельт из Ст. А. п. 286, имеющий по верхнему краю валиков ряд из зигзага (рис. 42, 17). Кельты из пп. 657 и 680 В.С. Патрушевым по комплексам датированы VI в. до н. э.[409] По акозинскому образцу я склонен был датировать этот тип кельтов более ранним временем (IX–VIII вв. до н. э.)[410]. Очевидно, следует омолодить общую дату — до VII–VI вв. до н. э. Из культурного слоя городища Казанка I происходит обломок белокаменной литейной формы (рис. 43, 2) для отливки подобных кельтов.

В серии безушковых кельтов (II, 1В) выделяются три разновидности.

II, 1Ва — короткие кельты без горизонтальных валиков, с одним вертикальным валиком (рис. 46, II, 1Ва). Известно 3 экз., в том числе: 1 — из Ак. (находка 1971 г.), 1 — из окрестностей Билярска (ЦМТР, 20474), 1 — из разрушенного Танеевского могильника в устье Меши. В последнем идет с комплексом VI в. до н. э.

II, 1Вг — безушковые кельты с тремя горизонтальными валиками (рис. 46, II, 1Вг). 3 экз., в том числе: 2 — из Ст. А. (пп. 631 и 652), 1 — из Юронги Марийской АССР (ГМТР, 11032). Кельт из п. 631, вариант — с рядом выпуклин над верхней линией[411].

II, 1Вд — безушковый кельт из Ст. А, п. 613 с четырьмя валиками и относительно длинной втулкой (рис. 46, II, 1Вд).

В серии кельтов второго вида описываемого типа представлено всего 4 экз. (рис. 46, II, 2).

II, 2Аг — кельт из коллекции Заусайлова (CZ, 2238)[412] с тремя горизонтальными валиками, идущими под втулкой и отходящими от нижнего валика «усами» (рис. 46, II, 2Аг).

II, 2Бг — кельты из Ак, п. 90 и Мендиярово Свияжского уезда Казанской губ. CZ, 3261)[413] с тремя горизонтальными валиками, краевые из которых переходят в боковое ушко (рис. 46, II, 2Бг). В комплексе п. 90 найден вместе с украшениями головного убора и гладкодротовой гривной с завернутыми концами, датированных VIII–VII вв. до н. э.[414]

II, 2Бд — кельт из Мл. Волосовского могильника (п. 9) с четырьмя валиками (рис. 46, II, 2Бд). Найден в комплексе (бронзовая бляха, железный нож, кремешки)[415], который может быть датирован VII в. до н. э.

В целом кельты второго типа, очевидно, бытовали в VII в. до н. э., с началом в конце VIII и заходом в начало VI в. до н. э.

Кельты третьего типа представлены 85 орудиями укороченных размеров (в среднем длина около 9 см), основным элементом орнамента которых является вертикальный валик с двумя полулунными выемами по бокам ниже горизонтальных валиков (рис. 46, III). Сечение втулки большинства кельтов овальное. Выделяются те же основные два вида с тремя подвидами и разновидностями.

III, 1Аг — кельты с тремя горизонтальными валиками, непосредственно не соединенными с ушком (рис. 46, III, 1Аг). Известно 9 экз., в том числе: 8 — из Ак. (пп. 4, 15, 29 и 5 экз. из находок вне погребений), 1 — из бывш. Чебоксарского уезда (ГМТР, ОА 44-6). По материалам Ак кельты этой разновидности датированы концом VII — первой половиной VI в. до н. э.[416]

III, 1Ад — кельты с четырьмя горизонтальными валиками, не соединенными с ушком (рис. 46, III, 1Ад). Известно 6 экз., все из Ст. А, пп. 447, 648, 810, находки 1960, 1968, 1969 гг. Комплекс п. 447 содержит железный наконечник копья относительно позднего типа плоско-ромбического сечения без нервюры, датированный VI–V вв. до н. э. по скифским образцам[417]. В целом кельты типа III, 1 А, очевидно, следует датировать VI в. до н. э.

III, 1Бб — кельт из Ст. А., п. 408 имеет горизонтальный валик, соединенный с верхним концом ушка (рис. 46, III, 1Бб). Встречен в комплексе с бронзовым наконечником копья и поясной подвеской VI в. до н. э.

III, 1Бв — 3 кельта из Ст. А. (п. 585), находки 1967 г. 1969 гг. с двумя горизонтальными валиками, соединенными с боковым ушком (рис. 46, III, 1Бв). В п. 585 встречен совместно с бронзовым наконечником стрелы с боковым шипом, датирующимся VII–VI вв. до н. э.[418]

III, 1Бг — наиболее многочисленные кельты (24 экз.) с тремя горизонтальными валиками, крайние из которых соединены с боковым ушком (рис. 46, III, 1Бг). Происходят из Ак (12 экз., в том числе: из пп. 22, 53, 74, 90, 92, 97; 2 экз. — 100, 101, находки 1956, 1971 гг.). Ст. А. (10 экз., в том числе пп. 130, 197, 400, 714, 782, 603, находки 1966, 1969 гг.), Криушей[419] и из Пермской области[420]. Встречен преимущественно в коллекциях VI в. — см. Ак. пп. 74, 90, 97; Ст. А., пп. 197, 400 и др.

III, 1Бд — кельты (18 экз.) с четырьмя горизонтальными валиками, крайние из которых переходят в боковое ушко (рис. 46, III, 1Бд). Наиболее многочисленны в Ст. А. (15 экз., в том числе пп. 173, 367, 372, 379, 402, 421, 489, 555, 775, 860, 870, находки 1964, 1966, 1974 гг.). Встречены преимущественно в комплексах VI в., до н. э. — см. пп. 421, 489, 555, 775, 850. Остальные 3 экз. из Ак — пп. 83 (с навершием VI в. до н. э.), 94, 97. Следует датировать бытование VI в. до н. э.

III, 1Бе — 2 кельта с 5–6 рядами горизонтальных валиков, крайние из которых переходят в боковое ушко (рис. 46, III, 1Бе). Имеют укороченную длину — 8,5 см. Происходят из пп. 148 и 385 Ст. А.

В серии безушковых кельтов типа III выделяется две разновидности. Все они имеют округлое сечение втулки.

III, 1Ва — 5 кельтов без горизонтальных валиков из Ак (пп. 44, 54, находки 1971 г.) и Ст. А. (находки 1966 и 1969 гг.). По материалам Ак. кельты датированы VI в. до н. э. (скорее ее второй половиной)[421].

III, 1Вв — 3 кельта с двумя горизонтальными валиками по верхней части тулова (рис. 46, III, 1Вв). Происходят в виде отдельных находок из Ак (1971 — 2 экз.) и Ст. А (1964 г.).

Второй вид кельтов III типа представлен только подвидом Б, т. е. кельтами, горизонтальные валики орнамента которых непосредственно переходят в боковое ушко. Выделяется три разновидности:

III, 2Бв — кельт из п. 698 Ст. А. (рис. 46, III, 2Бв) с двумя горизонтальными валиками.

III, 2Бд — кельты с четырьмя горизонтальными валиками (рис. 46, III, 2Бд). Известно 10 экз., из которых 9 происходят из Ст. А. (пп. 169, 174, 176, 359, 772, находки 1966, 1967, 1974 гг., 2 экз.) 1 — из Мл. Волосовского могильника. В комплексах пп. 174, 359 найдены с вещами VII–VI вв. до н. э. (бляшки с парными выпуклинами, бронзовые наконечники стрел и т. д.).

III, 2Бе — кельт из Ст. А., п. 386 с пятью горизонтальными валиками (рис. 46, III, 2Бе).

В целом кельты типа III следует датировать VI в. до н. э.

В IV тип выделены орудия, имеющие на верхней части широкой плоскости в виде характерного орнамента лишь 2 параллельных полулунных выема. Это кельты средних размеров (длина — 7,5-10 см, длина лезвия — 3,7–4,5 см) с овальным, реже округлым сечением втулки (рис. 46, IV).

Всего к этому типу отнесен 31 кельт.

IV, 1Аа — 2 кельта из Ст. А. (находки 1960, 1967 гг.) с боковым ушком и без горизонтальных валиков (рис. 46, IV, 1Аа). Напоминают позднейшие типы лужицких кельтов, датированных VI–V вв. до н. э.[422]

IV, 1Ав — 5 кельтов (4 экз. Ак, пп. 62, 66, находки 1958, 1971 гг. 1 из Ст. А., находка 1964 г.) с двумя горизонтальными валиками или каннелюрами (рис. 46, IV, 1Ав). Размеры относительно крупные (длина — до 10 см). В комплексе Ак, п. 62 датирован VII в. до н. э.[423] В Ак, п. 66 найден совместно с акозинско-меларским кельтом типа II, 1Аг (рис. 46, II, 1Аг), датированным VIII–VII вв. до н. э. За относительно ранний возраст (VII в, до н. э.) свидетельствуют и более вытянутые размеры кельтов.

IV, 1Ад — 2 кельта из Ст. А. (п. 534, находка 1962 г.) с четырьмя горизонтальными валиками, непосредственно не соединенными с ушком (рис. 46, IV, 1Ад).

IV, 1Бб — кельт из Ст. А., п. 524 с одним выпуклым валиком, соединенным с верхним концом бокового ушка (рис. 46, IV, 1Бб). Найден совместно с бронзовыми стремевидными удилами, датируемыми по раннетагарским[424] и раннескифским[425] образцам VII — первой половиной VI в. до н. э., т. е. началом раннескифского времени. Началом VI в. до н. э., очевидно, следует датировать бронзовое навершие из этого же погребения, имеющее нарезную втулку и прорезное «яблочко» с ушком сверху[426].

IV, 1Бг — 2 кельта из Ст. А (пп. 402 и 406) с тремя горизонтальными валиками, верхний из которых переходит в боковое ушко (рис. 46, IV, 1Бг). Этот тип кельта близок к следующему типу (IV, 1Бд) и, очевидно, синхронен ему.

IV, 1Бд — кельт из Ст. А. п. 861 с четырьмя горизонтальными валиками, верхний из которых соединяется с боковым ушком (рис. 46, IV, 1Бд). Найден вместе с бронзовой гвоздевидной булавкой с тремя боковыми петлями и плоской шляпкой, напоминающей булавки второй стадии чернолесской культуры (первая половина VII в. до н. э.)[427].

IV, 1Ва — кельты безушковые и без орнамента, кроме пары полулунных выемов. Сечение втулки приближается к линзовидному. Размеры небольшие — длина около 7,5 см (рис. 46, IV, 1Ва). Известно 6 экз., в том числе Ак. п. 44; Ст. А. пп. 400, 650, 655, находки 1968 г. (2 экз.). По материалам Ак. эти кельты датируются VI в. до н. э.[428]

Во второй вид четвертого типа входят кельты с полулунными выемами в верхней части тулова и боковым ушком, прикрепленным к краю втулки. Характерны кельты с длиной тулова не более 8,5 см. Выделяются разновидности.

IV, 2Аа — кельт с деформированным верхним краем без валиков из Ст. А (находка 1968 г.).

IV, 2Аб — 2 кельта из Ст. А. (пп. 29, 569) с одним краевым валиком (рис. 46, IV, 2Аб). По комплексу п. 569 датируется VI в. до н. э.[429]

IV, 2Бг — кельт из Ст. А. (находка 1969 г.) стремя краевыми горизонтальными валиками (рис. 46, IV, 2Бг).

IV, 2Бд — 2 кельта из Ст. А. (пп. 786, 813) с четырьмя горизонтальными валиками, краевые из которых соединены с боковым ушком (рис. 46, IV, 2Бд). Обнаружены в недатированных комплексах.

IV, 2Бе — кельт из Ак, п. 84 с пятью горизонтальными валиками (рис. 46, IV, 2Бе). Найден с железным наконечником копья без выраженной нервюры, близким к первой разновидности второго типа железных наконечников Акозинского могильника, датированных VI в. до н. э.[430]

IV, 2Ва — безушковые кельты, полулунные выемы на широкой плоскости которых приближены к краю втулки. Всего известно 3 экз. очень коротких кельтов (длина не более 6,5 см), найденных вне комплексов в Ак (находка 1971 г.) и Ст. А. (находка 1969 г. — 2 экз.).

В целом тип IV также относительно поздний, датирующийся в основном VI в. до н. э. Однако здесь есть и несколько кельтов более раннего времени (1Ав, 1Бб, 1Бд), бытовавшие в VII в. до н. э.

В последний, пятый тип отнесены кельты, лишенные ведущего элемента орнамента, за исключением горизонтальных валиков (рис. 46, V). Сохраняются те же основные 2 вида — кельты с ушком или орнаментом, опущенным от края втулки (первый вид) и кельты с ушком или орнаментом, идущим непосредственно от края втулки (второй вид).

V, 1Ав — 2 кельта из Ак, 1971 и Ст. А, п. 407 с парой горизонтальных валиков, расположенных выше бокового ушка (рис. 46, V, 1Ав). В Ст. А, п. 407 встречен в комплексе с коротким железным наконечником копья с выраженной нервюрой, который по аналогии с вариантом «в» I типа наконечников копий Акозинского могильника может быть датирован VII–VI вв. до н. э.[431]

V, 1Аг — уникальный кельт с круглой втулкой и округлым туловом из Ак, п. 96 с тремя тонкими прорезанными горизонтальными линиями, нижняя из которых обрамлена «бахромой» из мелких треугольников (рис. 46, V, 1Аг). Комплекс не датирован.

V, 1Бв — кельт из Ст. А. (находка 1968 г.) с двумя горизонтальными валиками, переходящими в боковое ушко-петлю (рис. 46, V, 1Бв). Вне комплекса.

V, 1Бг — кельт из Ст. А, п. 712 с тремя горизонтальными валиками, краевые из которых переходят в боковое ушко. Верхнее сечение подквадратное и в этом отношении кельт напоминает позднелужицкие кельты с квадратным сечением втулки[432]. Найден в комплексе с длинным железным наконечником копья с выраженной нервюрой, аналогичного варианту «а» I типа наконечников копий Акозинского могильника, датированных концом VIII–VII в. до н. э.[433]

V, 1Ва — безушковые и полностью неорнаментированные кельты с овальным или подшестигранным сечением втулки (рис. 46, V, 1Ва). Известно 3 экз., в том числе из Ст. А. (п. 628, находка 1969 г.) и Сорочьих Гор (Татарской АССР, CZ, 3276)[434]. В комплексе п. 628 найден совместно с акозинско-меларским кельтом типа III, 2Бд, датированным VII–VI вв. до н. э. (см. выше).

V, 2Аб — кельт с одним валиком по краю втулки, ниже которого идет боковое ушко (рис. 46, V, 2Аб), 1 экз. из Ст. А (находка 1964 г.) Вне комплекса.

V, 2Ав — кельт из Ст. А (п. 748) с двумя параллельными желобками по краю втулки (рис. 46, V2Aв). Комплекс не датирован.

V, 2Вв — безушковый кельт из Ст. А. (п. 542) с двумя горизонтальными валиками в верхней части втулки, имеющей округлое сечение (рис. 46, V, 2Вв). Комплекс не датирован.

В целом V тип не имеет устойчивой даты, хотя, кажется, и проявляет склонность к более раннему бытованию (VIII–VII вв., до н. э.).

В распространении акозинско-меларских кельтов в пределах Волго-Камья наблюдается определенная закономерность: они преимущественно сосредоточены в западной части этого региона, т. е. в Поволжье (рис. 47), хотя крайняя восточная точка находки приходится на Пермскую область[435]. Все типы кельтов практически представлены в Ст. Ахмыловском могильнике (рис. 47), что следует объяснять очень широкой исследованностью памятника. В Мл. Волосовском могильнике имеются лишь кельты первых двух типов (рис. 47), характерные для раннего времени (VIII–VII вв. до н. э.). Это же свойственно и для районов слияния Камы с Волгой (рис. 47).

Рассмотрение всей группы бронзовых кельтов показывает, что в Волго-Камье, конкретнее — в районе северной половины Среднего Поволжья, происходил стык нескольких групп этих орудий, характерных для лесостепной полосы Евразии в начале эпохи раннего железа (рис. 47). С востока — от Минусинской котловины до Среднего Поволжья массово и единично до Южной Финляндии проходила полоса распространения уплощенных и подпрямоугольных в плане кельтов, в Восточной Европе наиболее выражено представленных рассмотренной выше ананьинской группой, в Западной Сибири — кельтами с внутренней перегородкой[436], в Восточной Сибири — маленькими клиновидными кельтами-теслами[437].

От Средней Волги на запад (северо-запад) массово вплоть до Скандинавии по северной части лесостепной широты протянулась полоса распространения втульчатых (трубчатых) одноушковых кельтов с выступающей втулкой (акозинско-меларская группа). В Среднем Поволжье представлены все типы и виды этой группы. В Финляндии были распространены в основном трубчатые кельты типов I, 2 и II, 1 (типы А и A1 по классификации А.М. Тальгрена[438] или первый, так называемый классический меларский тип по К.Ф. Мейнандеру[439]), широко представленные и в западных раннеананьинских памятниках (90 экз., см. рис. 46). Эти же кельты были распространены и в более западных районах Скандинавии — в Швеции (особенно богато в Меларской долине), Южной Норвегии и Дании (широко в Борнхольме)[440]. В известной степени в эту же группу втульчатых кельтов следует включать и кельты лужицкой культуры, характерной особенностью которых являются боковые «дуги»[441], между прочим, свойственные и для части кельтов Мл. Волосовского могильника. Поздние типы лужицких кельтов проявляют некоторую близость к типу IV наших кельтов.

В собственно европейской лесостепи от северной Франции (Бретони)[442] на западе до Днепра (чернолесская культура)[443] на востоке были распространены трубчатые кельты со втулкой, окруженной ободком, переходящим на боковое ушко (рис. 48). На северо-востоке кельты этой группы доходят до раннеананьинских районов Среднего Поволжья, где выделяются в виды «2» каждого типа (рис. 46). Всего таких кельтов известно около 30 экз. Горизонтальные валики по верхнему краю втулки сближают их с чернолесскими кельтами, для которых такие валики характерны[444].

В результате стыка втульчато-трубчатых с боковым ушком и втульчато-плоских кельтов в Среднем Поволжье вырабатывается и некоторое время бытует промежуточная группа кельтов — втульчато-трубчатые, но безушковые (подвид «В» всех типов втульчато-трубчатых кельтов).

Некоторые из бронзовых кельтов, особенно ананьинского типа, как это в свое время отмечали исследователи ананьинских памятников[445], возможно, употреблялись и в качестве мотыг или наконечников других земледельческих орудий. Однако для этих целей более подходящими, а главное, более эффективными, очевидно, были уже железные орудия, известные в материалах раннеананьинских памятников в количестве 14 экз. (рис. 49).

Все эти орудия имеют вертикальную втулку для прикрепления к деревянной части и плоскую рабочую лопасть. По характеру оформления втулки и по степени изгиба рабочей плоскости можно выделить среди найденных экземпляров несколько типов.

Тип I. Короткое орудие с широкой втулкой, состоящей из двух слабо загнутых закраин (рис. 49, 1). Лезвие по отношению к втулке сильно скошено внутрь. Длина орудия — 5,3 см, ширина лезвия — 4,3 см. Обнаружен в Ст. А п. 139 в комплексе с коротким железным копьем с выраженной нервюрой и ананьинским кельтом типа I, 1И. Копье и кельт датируются в основном VII в. до н. э.

Тип 2. Несколько более длинное орудие с более завернутой, но несомкнутой втулкой и скошенным внутрь по отношению к втулке лезвием (рис. 49, 2, 3). Длина орудий — от 7,5 до 10 см, ширина лезвия — 4–4,5 см. По ширине втулки выделяются два подтипа 2а и 2б.

Тип 2а имеет относительно узкую втулку (до 2,5 см) и широкое рабочее лезвие (рис. 49, 2). Представлен он одним недатированным экземпляром из Ак (раскоп 1972 г., кв. Л-3).

Тип 2б имеет наоборот широкую втулку (4–5 см) и относительно узкое лезвие (рис. 49, 3). Представлен двумя, так же, к сожалению, недатированными экземплярами — из Ст. А., раскоп 1967 г. (кв. К-5) и раскоп II 1969 г. (кв. Ф-12).

Тип 3. Орудия с длинной, свернутой в стык втулкой и скошенным внутрь лезвием (рис. 49, 4). Длина их — 9,5-11 см, ширина лезвия — 3,5 см. Известно три недатированных экземпляра — все из Ст. А., раскоп 1962 г. (кв. Ж-08), н. 1967, раскоп II 1969 г. (кв. Ш-12). Орудие 1962 г. было подвергнуто металлографическому анализу в лаборатории Харьковского университета под руководством профессора Б.А. Шрамко. Анализ показал, что рабочая часть орудия изготовлена из стали с микротвердостью в 280 кг/мм², тогда как втулка из железа с микротвердостью — в 150 кг/мм². Втулка к лезвию прикреплена способом сварки.

Все три типа, судя по отношению их лезвий ко втулкам, имеющим характер, свойственный для орудий со скользящим ударом, могли употребляться как мотыги и тесла, а также, возможно, и как ральники — металлические наконечники скользящего рала. Они напоминают древнемарийские мотыжки как по размерам, так и по форме[446], что позволяет не сомневаться в их назначении. Об этом же свидетельствует и подавляющее их нахождение не в могилах, а в верхних слоях Ахмыловского могильника. Возможно, что большинство их было утеряно при рытье могильных ям.

Тип 4. Орудия с длинной конически расширяющейся кверху втулкой, иногда разомкнутой, и короткой подтреугольно расширенной лопастью, находящейся перпендикулярно по отношению к центральной оси втулки (рис. 49, 5). Длина их колеблется от 9 до 14,5 см, ширина лезвия 4–4,5 см. Известно 7 экз., в том числе: 6 — из Ст. А (пп. 71, 247, 1965 — 91–09, 1969 — III–II, 4-14, Н-3), 1 — из Ак, п. 19. По материалам Ак этот тип орудий был датирован VI–V вв. до н. э.[447] В Ст. А п. 71 найден совместно с железным боевым топором VI в. (см. тип I Ба). Ближайшие аналогии известны в раннескифских древностях, в частности из Мастюгинских (см. кург. 29–21; 46–29)[448] и Частых курганов (см. кург. 5, 7)[449] под Воронежем. П.Д. Либеров рассматривает этот тип железных изделий в качестве втоков на древко копий и датирует в целом рубежом VI–V вв. до н. э.[450] Соглашаясь с датой, трудно согласиться с интерпретацией назначения. Скорее всего это орудие типа мотыги или пешни.

К этому же типу орудий, очевидно, следует причислить костяные наконечники мотыг или палок-копалок, впервые выделенные в качестве таковых А.В. Збруевой[451] и достаточно широко представленные в раннеананьинских памятниках — в п. 10 Лг. (рис. 49, 6). Васильсурском, Ройском, Сорочьегорском, Гремячеключинском, Казанкинском и других городищах.

В Ст. А обнаружено в двух коллективных захоронениях (№ 68-2 экз., № 114-3 — 1 экз.) 3 плоских бронзовых тесла (рис. 50). Все они относятся к одному типу — плоские, напоминающие клинья рубанков орудия с округлым и слегка расширенным к краям лезвием, утолщенной серединой и слегка уплощенным обушком. Различаются они лишь размерами: длина их — 10, 12, 13 см, ширина — около 4 см, толщина — 0,6–0,7 см.

Комплекс п. 68 улиткообразной позолоченной височной подвеской[452], раннеананьинским кельтом типа I, 2В и длинным железным наконечником копья с ободком в основании втулки датируется VIII–VII вв. до н. э. По раннеананьинским кельтам типа I, 2Б и I, 1Ж и железному копью типа II, 1А с выраженной нервюрой комплекс п. 114-4 датируется этим же временем.

Ближайшие аналогии известны на Северном Кавказе, в частности могильнике Сержень-Юрт, где такие тесла только с несколько округлыми обушками встречены в погребениях 42, 70 и 74, комплексы которых датируются в основном VIII в. до н. э.[453] Этим подтверждается ранний возраст и наших орудий. Об этом же свидетельствует их значительная близость к теслам Волго-Камья эпохи бронзы[454].

В материалах раннеананьинских памятников встречаются проушные топоры пяти групп: каменные, железные — рабочие, железные — боевые, бронзовые знаки власти, бронзовые — импортные (кавказские).

Каменные топоры. Известно из определенных памятников 10 экз. (рис. 51, 1–4), подразделяющиеся на 4 типа:

1 — топоры-молоты, напоминающие по форме короткообушковые топоры балановской культуры[455]. Известно 3 экз., в том числе: 2 — с территории I Новомордовского могильника (находки 1961 и 1967 гг.) и 1 — с поселения Курган. Это орудия средней величины (длина — 12–13 см, ширина — 5 см, диаметр обуха — 3,5 см, длина лезвия — 5 см), изготовленные из темно-серого диорита (рис. 51, 2). Отсутствие их в закрытых комплексах не позволяет их датировать в пределах раннеананьинского времени.

2 — молотковидные топоры с усеченно-коническим обухом и прямым лезвием (рис. 51, 3). Известно 2 экз., оба из Тетюшского могильника, в том числе из п. 26, перекрытого погребениями, которые по бронзовому наконечнику копья (см. Тетюшский могильник, группа 13) датируются VIII в. до н. э. Оба топора изготовлены из особенно плотного песчаника с отслаивающейся от перекала поверхностью. Орудия довольно крупные: — длина 15,5 см, толщина — 5,5 см, диаметр обуха — 4 см, длина лезвия — 3,5 см.

3 — обушковые усеченно-конические топоры-молоты (Ст. А. 1965, кв. 0/4) со сбитыми рабочими концами (рис. 51, 1) или в виде обломков (городища Гремячий ключ и Сорочьи Горы) и заготовок (Ст. А. 1967, кв. А/5). Размеры средние — 11,5-12 см, ширина — 5,5–6,5 см. В датированных комплексах неизвестны.

4 — клевцевидный топор из белого мелового доломита с боковыми шишкообразными выступами-цапфами (рис. 51, 4). Происходит с городища Казанка 1 (ГМТР, 14878: 4196). Длина его — 17 см, толщина — 4,5 см. Близкого типа топор известен в погр. № 51 могильника Зандак в Черкесии, где он встречен в комплексе (железный наконечник копья, бляшка-розетка, «оселок» и т. п.) VIII в. до н. э.[456]

Железные рабочие топоры. Известно 7 экз. Все они (рис. 51, 5–9) имеют короткий, но массивный обух, относительно прямую спинку и расширенное к низу лезвие. По характеру обуха выделяются 2 типа: 1) округлообушковые — 1 экз. 2) плоскообушковые — 6 экз.

1 тип — включает лишь топор с округлым обухом (рис. 51, 5) происходящий из Ак, п. 99 (найден у колен погребенного). Длина его — 14 см, ширина обуха — 4 см, длина лезвия — 3 см. Комплекс п. 99 не датирован. В скифских древностях железные топоры с округлым обухом известны в памятниках IV в. до н. э.[457] Однако там они более массивны.

2 тип подразделяется на 3 подтипа — 2А, 2Б, 2В.

2А — плоскообушковые топоры-молоты со слегка расширенной подпрямоугольной площадкой обуха, переходящего со скосом в тулово топора (рис. 51, 7). Отверстие проуха овальное. Размеры средние: длина — 14 см, ширина — 4,5 см, длина обуха — 3 см, длина лезвия — 3 см. Известно 2 экз., оба из Ак, 1972 (кв. О–1, М-1). Прямых аналогий неизвестно.

2Б — плоскообушковый топор-молот с подпрямоугольной нашлепкой на обухе, прямо переходящим в тулово топора (рис. 51, 5). Отверстие проуха подпрямоугольное. Длина — 12,5 см, ширина — 4 см, длина обуха — 3,5 см, длина лезвия — 4 см. Происходит из починка Семенцово бывш. Свияжского уезда Казанской губ. (ныне Апастовский район Татарской АССР)[458]. Близок к железному топору VI в. до н. э. из кургана 7 Частых курганов под Воронежем[459].

2В — плоскообушковые топоры-молоты с «шейкой» при переходе от обуха к расширенному тулову, имеющему проух овальной формы (рис. 51, 6). Размеры: длина — 13,5 см, ширина — 5 см, длина обуха — 3 см, длина лезвия — 3,5 см, 2 экз. из Ст. А. (п. 835 в ногах; р. 1962, Ж-08). Последний подвергался металлографическому анализу в лаборатории Харьковского государственного университета (регист. № 9). Комплекс п. 835 не датирован. Еще один небольшой топорик (длиной в 5,5 см) известен в CZ (№ 4211), как происходящий из с. Алексеевское Лаишевского уезда (ныне рабочий поселок Алексеевское Татарской АССР)[460].

Рабочий характер описанных орудий подтверждается не только формой, но и положением их в могилах в ногах погребенных в отличие от боевых топоров-секир, помещавшихся в верхней половине туловища погребенных (см. ниже).

Ножи — одни из наиболее многочисленных предметов, встречающихся в раннеананьинских погребениях. В основном это железные ножи. Достаточно отметить, что из всех предметов, встреченных в Ст. Ахмыловском могильнике, наибольшую группу (321 экз.) составляют железные ножи. Ножи известны и в материалах других памятников, как могильников — Акозинский, Пусто-Морквашинский, Ананьинский, таки поселений — городища Курган, Ройский Шихан, Сорочьи Горы и др. Всего к раннеананьинскому времени, т. е. к VIII–VI вв. до н. э. можно отнести более 400 ножей. Лишь 5 экз. из них являются бронзовыми, каменных уже нет, основная масса представлена железными изделиями.

Бронзовые ножи. Среди бронзовых (рис. 52; 5 экз.) можно выделить три типа ножей:

I тип — нож с прямой спинкой, широким лезвием и длинным приостренным к концу черенком (рис. 52, 5). Длина его — 16,5 см, ширина лезвия — 2,5 см. Происходит он из окрестностей с. Чирки на Свияге (ныне — Тетюшский район Татарской АССР)[461], откуда известны находки таких предметов раннеананьинского времени, как бронзовые двухкольчатые удила и кельт раннеананьинского типа[462].

II тип — нож с прямым лезвием, выпуклой спинкой и коротким закругленным черенком (рис. 52, 1). Длина его — 5,2 см, ширина — 1,2 см. Происходит из Ст. А, п. 300 Вне комплекса.

III тип — серповидные ножи с дуговидной спинкой и изогнутым лезвием; подразделяются на два подтипа.

III, 1 — относительно небольшие ножи с коротким отогнутым в сторону спинки черенком (рис. 52, 3). Длина их — 6–8 см, ширина лезвия — 1–1,5 см, 2 экз., оба происходят из Ст. А (п. 471, кв. К-7, 1966). Комплекс п. 471 недатирующий.

III, 2 — длинный серповидный нож с относительно толстым обухом. Длина — 16,5 см, ширина лезвия — 2 см (рис. 55, 4). Происходит из Котловского могильника[463]. Напоминает абашевские ножи-серпы.

Однолезвийные бронзовые ножи описанных типов практически неизвестны в местных памятниках Волго-Камья предананьинского времени. В памятниках приказанской культуры они имеют в основном двулезвийную форму с прямоугольной рукояткой[464]. Однако из районов Казанского Поволжья и Нижнего Прикамья происходит[465] серия бронзовых ножей серповидной формы (тип III, 2), которые в известном смысле можно рассматривать как прообраз серповидных ножей начала эпохи раннего железа в этом районе. Все три типа ножей известны в позднебронзовом веке Западной и Центральной Европы[466], серповидный тип известен в поздних памятниках бондарихинской культуры[467] и памятниках первого этапа чернолесской культуры[468]. Учитывая то, что в абсолютной массе раннеананьинских памятников бронзовые ножи уже не встречаются, их наличие в отдельных случаях можно рассматривать как пережиточное явление.

Железные ножи в раннеананьинское время имеют однолезвийную форму, поэтому можно считать, что с этого времени традиция изготовления двулезвийных ножей, кроме кинжалов, прекращается.

Железные ножи. Железные ножи (рис. 53, 282 экз.) подразделяются на типы, подтипы и виды.

По характеру изгиба спинки и лезвия и их соотношению выделено четыре основных типа, обозначенные римскими цифрами: I — с прямой спинкой и выпуклым лезвием, II — с выпуклой спинкой и прямым лезвием, III — с выпуклой спинкой и вогнутым лезвием (серповидные); IV — с выпуклой спинкой и выпуклым лезвием. Каждый из этих типов подразделяется на три общих подтипа: 1 — ножи без черенка, 2 — с коротким черенком (менее 1/2 длины лезвия); 3 — с длинным черенком (равным или более 1/2 длины лезвия). Общими являются и виды: А — длиной до 5 см, Б — до 10 см; В — до 15 см; Г — до 20 см. Всего детальной классификации подвергнуто 282 экз. железных ножей, остальные, представленные обломками, типологии не поддаются.

Тип I — ножи с прямой спинкой и острым клинком по современной или по крайней мере, средневековой типологии принято считать ножами столового назначения[469]. Очень длинные ножи (более 20 см) могли быть охотничьим и боевым оружием (по Б.А. Колчину — «засапожники»)[470]. В раннеананьинских памятниках ножей I типа немного — 37 экз.

I, IA — короткий нож из Ст. А, п. 570 (рис. 53, 1) найден совместно с железным втульчатым наконечником стрелы VII–VI вв. до н. э.

I, 1Б — 3 ножа средней длиной 7–8 см и шириной лезвия до 1,5 см со скошенными концами (рис. 53, 10). Происходят из Ст. А., п. 619, р. 1963 (Е-36). Комплексы не датированы.

I, 1В — 6 ножей длиной 12–14 см и шириной лезвия 1,5–2,5 см со скошенными концами (рис. 53, 23). Происходят из Ст. А. (пп. 68, 270, 525, 683, 863, 1969 — Н/12). Встречены в основном в ранних комплексах — в п. 68 вместе с бронзовыми теслами, улитковидной височной спиралью и раннеананьинским кельтом типа I, 1В; в п. 270 со втульчатым копьем и ананьинским кельтом типа I, 1В, датированных не позже VII в. до н. э.

В целом тип I, 1 следует рассматривать как ранний тип ножей, так как их бытование позже VII в. до н. э. не отмечено.

I, 2А — небольшие ножи с прямой спинкой, приостренным лезвием и коротким округлым или слегка приостренным черенком, идущим со стороны спинки (рис. 53, 2). Длина не более 5 см, наибольшая ширина, приходящаяся ближе к черенку, не более 1,5 см. Известно 8 экз., все из Ст. А (пп. 172, 315, 534, 613, 704, 729, 761, 878). В датированных комплексах такие короткие ножики встречены с акозинско-меларскими кельтами типа II, 1Вд (п. 613), IV, 1Ад (п. 534), с бронзовой гривной с завернутыми концами (п. 534) и другими вещами, относящимися в основном к VII в. до н. э. Характерно, что во многих погребениях короткие ножи встречены как вторые ножи наряду с другими, более крупными.

I, 2Б — ножи средних размеров (длина — 5–9 см, ширина лезвия — до 2 см) с прямой спинкой, переходящей уступом или скошено в относительно короткий черенок (рис. 53, 11). Известно 11 экз., в том числе: 8 — из Ст. А (пп. 36, 397, 528, 541, 704, 764, р. 1969), 3 — из Ак[471]. В комплексах (см. пп. 36, 528, 704 Ст. А.) встречены вместе с биметаллическими кинжалами типа I, 2Аб и раннеананьинским кельтом типа I, 1В (п. 36), датированных не позже VII в. до н. э.

I, 2В — ножи длиной 11–12 см и шириной клинка до 2,5 см, с прямой спинкой, переходящей в короткий черенок с округлым кондом (рис. 53, 24). Известно 4 экз., в том числе из Ст. А (2 экз., пп. 554, 621), Ак (п. 90) и городища Ройский Шихан[472]. В комплексах (Ст. А, п. 554; Ак. п. 90) встречены совместно с акозинско-меларскими кельтами типа I, 1Бг, датированных VIII–VII вв. до н. э.

В целом ножи типа I, 2 следует считать ранними, т. е. бытовавшими в VIII–VII вв. до н. э. Об этом свидетельствуют и ранние аналогии таких ножей. Подобные экземпляры известны в древнейших грунтовых погребениях Самтаврского могильника, датированных XI–X вв. до н. э.[473] По мнению Б.А. Куфтина, в Закавказье такие ножи имели широкое распространение в VIII в. до н. э.[474] К этому же времени относятся ножи с плоской спинкой из Красномаяцкого могильника близ Сухуми[475]. В савроматских[476] и скифских[477] памятниках такие ножи редки и к рубежу VI–V вв. до н. э. выходят из употребления, заменяясь ножами с дуговидной спинкой.

Прямоспинные железные ножи с относительно длинными черенками немногочисленны.

I, 3А — ножи короткие, 2 экз. (Ст. А, п. 40; п. 68) длиной не более 5 см, причем на долю черенка приходится половина длины (рис. 53, 3). В Ст. А, п. 40 встречен с железным наконечником копья, имеющим выраженную нервюру. Такие копья (см. ниже) бытовали в VII в. до н. э.

I, 3Б — нож с прямой спинкой и отходящим от него под прямым углом такой же длины черенком (I экз.; Ст. А, п. 661; рис, 53, 12). Он напоминает раннекарасукские коленчатые бронзовые ножи[478], удобные для вырезания выемок в дереве и выскабливания[479].

Тип II — ножи с дуговидно выгнутой спинкой или обушком и прямым лезвием (рис. 53, 11). Они похожи на рабочие по дереву (столярные) и по кости ножи, так как ось их рукояти в большинстве случаев проходит выше заостренного конца лезвия, что, по мнению Б.А. Колчина, характерно для столярных ножей[480]. Косторезные ножи, по определению того же исследователя, «выделяются малыми размерами клинка и рукояти, а также формой острия», более выпуклой к спинке[481]. К последним, очевидно, следует отнести типы IIА и IIБ.

II, 1А — небольшие короткие ножи с выпуклой спинкой и приостренными концами, один из которых служил черенком (рис. 53, 4). Судя по некоторым экземплярам с сохранившимися следами рукояти, клинок таких ножей выступал лишь на 2–2,5 см. Встречено 8 экз., все из Ст. А — пп. 593, 603, 613, 618, 637, 640, 705, 822. Причем в большинстве этих погребений (см. пп. 603, 613 и др.) имеются и вторые, более крупные ножи. Ножи этого вида, судя по комплексам пп. 603 (с акозинско-меларским кельтом типа I, 2Бб), 613 (с акозинско-меларским кельтом типа II, 1Вд), 618 (с кельтом промежуточного ананьинско-акозинского типа I, 2з) начинают бытовать в VII в. до н. э., но продолжают сохраняться и позднее — в п. 640 этот вид встречен с парными бляшками с выступающими дисками и ушком на обратной стороне, появляющимся на рубеже VI–V вв. до н. э.[482]

II, 1Б — бесчеренковые ножи с выпуклой спинкой, прямым лезвием и приостренными концами длиной от 5 до 10 см и шириной клинка до 2 см (рис. 53, 13). Всего известно 35 экз., в том числе: 30 — из Ст. А, пп. 72, 465 — 2 экз., 509, 530, 576, 580, 581, 586, 595, 618, 628, 634, 652, 657, 696, 753, 760, 771, 785, 854, 858, 864, 873, 874, 875–876, 885; 3 — из находок 1968–1969 гг.; 3 — из Ак, п. 74, 2 — из находок 1971 г., из Лг (п. 7), ТЕ (п. 17).

Ножи этого вида известны широко в Восточной Европе, где в основном они появляются непосредственно в предскифское время — (см. поселение Жаботинское в Черкасской области[483], пп. 5 и 11 Куланурхвского могильника в Абхазии[484]), второй тип ножей у савромат[485], т. е. на рубеже VII–VI вв., до н. э. Наиболее ранние ножи в комплексах Ст. А (см. пп. 72, 465 и др.) встречены с ананьинскими кельтами типа I, 2З и другими предметами, датирующимися VII в. и рубежом VII–VI вв. до н. э. В лесной и лесостепной полосе Восточной Европы ножи II, 1Б сохраняются очень долго — до позднеананьинского (см. Уфимский могильник)[486] и позднедьяковского[487] времени.

II, 1В — бесчеренковые ножи с приостренными концами, выпуклой спинкой, прямым лезвием средней длины 11–12 см и шириной клинка не более 2 см (рис. 53, 25). Всего известно 8 экз., в том числе: 5 — из Ст. А, (пп. 428, 552, и находка 1969 г.) и 3 — из Ак (пп. 83, 85, находка 1972 г.)

Ножи этого вида, очевидно, появляются в конце раннеананьинского периода, так как они встречены в основном в комплексах VI в., например, в Ст. А, п. 428 (с парными бляшками с задним ушком), 552 (с гладкодротовыми гривнами), 840 (с бисером из рубленой белой пасты), Ак, п. 85 (с простыми железными кольчатыми удилами).

II, 1Г — бесчеренковые длинные и узкие ножи с несколько отогнутым книзу концом, который вставлялся в рукоять (рис. 53, 34). Длина их — 16 см, ширина 1,5–2 см. Рабочий конец клинка закруглен, поэтому эти ножи не могли служить охотничьим или боевым оружием. Известно 2 экз. — из Ст. А (п. 567) и Ак (п. 83). Встречены в комплексах с акозинско-меларскими кельтами I, 1Бд (Ст. А, п. 567), и III, 1Бд (Ак, п. 83), бытовавшими от грани VIII–VII вв. до VI в. до н. э.

Ножи типа II, 2 с выпуклой спинкой и прямым лезвием имеют короткий черенок, обычно идущий прямо со стороны лезвия. Выделяется три размера.

II, 2А — 3 коротких ножа из Ст. А (пп. 767, 768, находка 1968 г.) с клинком шириной около 1,5 см. В п. 767 встречен совместно с акозинско-меларским кельтом типа I, 1Ад, бытовавшими в VIII–VII вв. до н. э., а в п. 768 с парными бляшками с задним ушком, характерными для VI–V вв. до н. э.

II, 2Б — ножи средней длины (не более 10 см) с коротким черенком, в большинстве случаев отходящим от выпуклой спинки, хотя есть и ножи с черенком, отходящим от лезвия (рис. 56, 14). Всего известно 26 экз., в том числе: 21 — из Ст. А. (пп. 47, 519, 535, 557, 561, 572, 576, 605, 639, 681, 683, 688, 689, 698, 712, 808, 5 экз. находок разных лет), 4 — из Ак (пп. 87, 92, находки 1971, 1972 гг.).

Ножи этого вида в степной полосе Восточной Европы появляются на грани VIII–VII вв. до н. э. (см. п. 7 Сержень-Юртовского могильника[488], Жаботинское поселение[489], памятники чернолесской культуры[490]). По комплексам Ст. А этого вида ножи в раннеананьинской среде начинают бытовать также не позже рубежа VIII–VII вв. до н. э., см. п. 605 (с акозинско-меларским, кельтом, I, 1Ад).

II, 2В — ножи с клинком длиной более 10 см и коротким черенком, отходящим несколько скошено со стороны выпуклой спинки (рис. 56, 26). Деревянные и костяные ручки таких ножей были не длинные (судя по ножу на Ст. А, п. 383, около 7 см.) Всего известно 14 экз., в том числе: 12 — из Ст. А (пп. 215, 389 — 2 экз., 396, 408, 522, 566, 593, 641, 648, 766, 855) и 2 — из Ак (п. 94, находка 1971 г.)

Найдены в комплексах (Ст. А, п. 566 с акозинско-меларским кельтом I, 1Бд; п. 369 с ананьинским кельтом I, 2Ж, п. 408 с акозинско-меларским кельтом III, 1Бб), датированных от середины VIII до VI в. до н. э.

Ножи типа II, 3 имеют относительно длинный черенок, нередко примыкающий к клинку с дуговидной спинкой под углом.

II, 3Б — ножи средней длины (до 10 см) с длинным прямым (9 экз.) или коленчато направленным черенком (рис. 53, 15; 2 экз.). Происходят из Ст. А (пп. 214, 272, 587, 600, 695, 850, находка 1969 г.), Тт (п. 147), Мр (п. 7) и городища Ройский Шихан (2 экз.). Находки в комплексах датируют эти ножи VII–VI вв. до н. э.

II, 3В — ножи с клинком длиной 7–9 см, с коленчатым черенком длиной 4–6 см, отходящим от спинки (рис. 53, 27). 5 экз., вое из Ст. А (пп. 124, 242, 278, находки 1963 г.). Происходят из комплексов, датированных VII вв. до н. э. — пп. 124 и 278 с ананьинскими кельтами типа I, 1В и п. 242 с ананьинским кельтом I, 1Е.

II, 3Г — нож с длинным клинком (более 10 см) и черенком, отходящим со стороны спинки и лезвия (рис. 53, 36). Происходят из Ст. А., п. 71 из комплекса с железными изделиями (мотыга типа 4, топор-чекан типа I, Ба, наконечник копья) VI в. до н. э.

Тип III объединяет в себе наиболее многочисленную группу так называемых серповидных ножей с выпуклой (дуговидной) спинкой и вогнутым лезвием, широко распространенных в I тысячелетии до н. э. в Восточной Европе и известных у савромат[491], скифов[492], дьяковцев[493], на Кавказе[494] и т. п.

Коротких ножей в серии этого типа немного.

III, 1А — это небольшие ножи с выпуклой, иногда довольно сильно, спинкой, вогнутым лезвием и приостренными концами, один из которых вставлялся в деревянную рукоять (рис. 53, 6). Такие ножи могли использоваться для обработки дерева и кожи. Известно 13 экз. из Ст. А пп. 50, 55, 312, 518, 520, 573, 669, 675, 685, 688, 762, 785. Начинают бытовать в относительно ранних комплексах, например, в п. 55, хорошо датированным биметаллическим кинжалом типа I, 2А и ананьинскими кельтами типа I, 1Ж; I, 2В VIII–VII вв. до н. э.

II, 1Б — ножи средних размеров (длиной не более 10 см) с преимущественно округлыми концами, один из которых, расположенный ближе к наибольшему выступу спинки, служил черенком (рис. 53, 16). Известно 9 экз. из Ст. А (пп. 68, 214, 542, 650, 666, 670, 696, 771, находка 1968 г.), наиболее ранний из которых происходит из п. 68, датированного кельтом ананьинского типа I, 2В, бронзовыми теслами, улитковидной височной подвеской VIII–VII вв. до н. э. О раннем возрасте свидетельствует находка одного ножа этого вида на Младшем Волосовском могильнике[495].

III, 1B — ножи средних размеров с длиной клинка 12–13 см. Известно 15 экз., в том числе 11 экз., из Ст. А (и. и. 79, 126, 143, 190, 258, 396, 450, 586, 591, 883, 884); 4 экз. из Ак, пп. 72, 85, 2 экз. из 1958 г. Этот вид ножей, судя по комплексам Ст. А, пп. 126, 190, 396, 450, содержащих относительно ранние кельты и бронзовые наконечники копий, начал бытовать в VII в. до н. э.

III, 1Г — 2 крупных ножа из Ст. А (пп. 290, 623) с шириной лезвия клинка до 3 см (рис. 53, 36). Не исключено, что они употреблялись в качестве серпов, так как имеют значительный изгиб лезвия. В п. 623 встречен совместно с бронзовым трехперым наконечником стрелы VII–VI вв. до н. э.

Серповидные ножи без черенка в целом можно считать наиболее ранним типом. Это подтверждают и другие области, где получили распространение такие ножи. В Закавказье такие ножи появляются в IX в. и широко распространяются в VIII в. В Кармир-Блуре такой нож был найден в глиняном карасе, перекрытом щитом с надписью царя Аргишти I (781–760 гг. до н. э.)[496]. Целая серия серповидных ножей происходит из комплексов IX–VIII вв. до н. э. Красномаяцкого могильника в окрестностях Сухуми[497]. На Северном Кавказе они считаются также наиболее ранними[498].

В подтип III, 2 объединены серповидные ножи с короткими рукоятками. Малых ножей в этой серии нет.

III, 2Б — ножи средних размеров со средневыпуклой спинкой и вогнутым лезвием, от которого или со стороны спинки (7 экз.), или со стороны лезвия (4 экз.), а в одном случае — и с середины (Ст. А, п. 837), отходит короткий черенок (рис. 53, 17). Всего 19 экз., в том числе 12 из Ст. А, пп. 34, 81, 94, 390, 529, 536, 548, 698, 704, 734, 823, 837. Эти ножи встречены в относительно поздних комплексах (см. пп. 81, 94, 390 и пр. с ананьинскими кельтами II, 2А; II, 2В), датированных не ранее VI в. до н. э. Кроме того, известны 6 ножей из Ак (5 из раскопок 1956–1958 гг., п. 71) и 1 нож из Васильсурского городища[499].

III, 2В — серповидные ножи длиной до 15 см с относительно узким (не более 2 см) клинком и коротким черенком, идущим со стороны спинки (рис. 53, 29). Известно 16 экз., в том числе: 14 — из Ст. А (пп. 67, 143, 161, 163, 230, 272, 275, 625, 775, 798, 835, отдельные находки 1967, 1969, 1974 гг.) и 2 — из Ак (1956–1958 гг.).

Ножи этого вида, судя по комплексам Ст. А, пп. 67 (биметаллический кинжал второго типа, ананьинские кельты I, 2В). 275 (крестовидная бляшка, ананьинские кельты железные наконечники копий типа I, 1Е) появляются в VII в. до н. э. и активно бытуют в VI в. (см. Ст. А, п. 161 с шестигранным ананьинским кельтом II, 2В).

III, 2Г — крупные ножи с относительно слабо изогнутым клинком и коротким черенком, почти всегда выходящим со стороны спинки (рис. 53, 37). Известно 8 экз., в том числе: 5 из Ст. А (пп. 275, 575, 577, 636, 734), 2 — из Ак (п. 90, р. 1956 г.[500]), 1 экз. из Еловского поселения на Каме (жилище 3)[501]. В Ст. А, п. 734 найден совместно с акозинско-меларским кельтом I, 1Ад (VIII–VII вв. до н. э.), в п. 275 в комплексе VII вв. до н. э. Известен и позднее (см. Ст. А, пп., 575, 577 с железным стилетом-булавкой VI в. до н. э.). На Кавказе (см. могильник Гуадиху у г. Сухуми)[502] и Поднепровье (см. Жаботинское поселение[503]) такие ножи становятся широко известными с VII в. до н. э.

В подтип III, 3 включены серповидные ножи с длинным черенком, длина которого равна длине клинка или больше ее половины. В этой серии малых ножей (III, ЗА) пока не выявлено, если не считать обломка ножа из Ак, п. 90.

III, 3Б — ножи средних размеров с относительно коротким (5–7 см) и узким (не более 1 см) среднеизогнутым клинком, завершенным со стороны спинки длинным слегка приостренным черенком (рис. 53, 18).

Известно 7 экз. — Ст. А, пп. 166, 659, 695, 764; Ак, п. 85, ТЕ, пп. 19, 122. Судя по комплексу Ст. А, п. 166 (раннеананьинский кельт I, 1А, желобчатый браслет или височное кольцо), такие ножи начинают бытовать не позже VII в. до н. э.

III, 3В — 2 ножа (Ст. А, п. 226б; ТЕ, п. 18) с двойным серповидным лезвием, из которых относительно короткий мог служить черенком рукояти (рис. 53, 30). В Ст. А. п. 226б найден в относительно позднем комплексе с железным мечом-акинаком VI–V вв. до н. э.

IV тип объединяет ножи со слабо выпуклым лезвием и спинкой, приостренным и в известной мере симметричным клинком. По своей форме (односторонний симметричный клинок с расширением в средней части) они напоминают средневековые, в частности новгородские бритвы. Б.А. Колчин считает, что такие бритвы уже широко бытовали в бронзовом и железном веках, особенно в античности[504]. По наличию и величине черенка выделяется 3 подтипа, которые по общей величине ножа подразделяются на виды. В подтип IV, 1 отнесены бесчеренковые ножи.

IV, 1A — небольшой ножик с приостренными концами, из которых один несколько более короткий, отделенный от другого медным ободком, служил черенком (рис. 53, 7). Он имеет очень острый конец короткого симметричного клинка, что свидетельствует об употреблении ножа в качестве резца или кожевенного ножа. Происходит из Ст. А, п. 517, где найден с раннеананьинским кельтом, близким к типу I, 1В, бытовавшим в VII в. до н. э.

IV, 1Б — симметричные однолезвийные ножи средней длины (до 10 см) и ширины (до 1,5 см), имеющие приостренные концы, один из которых, несколько более суженный, чем другой, служил черенком (рис. 53, 19). Известно 7 экз. — все из Ст. А, пп. 223, 613, 754, 758, 774, 819, находка 1967 г. Ножи этого вида, судя по комплексам пп. 223 (с железным наконечником копья типа I, 2Б), 613 (с акозинско-меларским кельтом II, 1Вд), начинают бытовать с рубежа VII–VI вв. до н. э., если не раньше.

IV, 1В — ножи, аналогичные IV, 1Б, только с несколько более длинным клинком до 12–13 см (рис. 53, 31). Известно 2 экз. — Ст. А, пп. 381, 622.

IV, 1Г — относительно длинные (до 18 см) и узкие (не более 2,5 см) бесчеренковые ножи с симметричным, но однолезвийным клинком (рис. 53, 38). Известно 4 экз. — из Ст. А, пп. 48, 568, 648, находка 1969 г. В п. 648 происходит в комплексе с акозинско-меларским кельтом III, 1Ад, бытовавшим в VI в. до н. э.

Симметричные однолезвийные ножи с коротким черенком группируются в подтип IV, 2.

IV, 2А — очень короткие с длиной клинка не более 2,5 см ножи, служившие в качестве резчиков или кожевенных ножей (рис. 53, 8). Известно 7 экз., все из Ст. А., пп. 126, 245, 290, 306, 335, 425, 465. Судя по комплексам пп. 306, 465, такие ножи начинают бытовать в VIII–VII вв. до н. э. и продолжаются до VI в. до н. э. (см. п. 126).

IV, 2Б — относительно небольшие ножи с симметричным клинком длиной в 4–7 см и коротким черенком, в большинстве случаев отходящим со стороны спинки (рис. 53, 20). Известно 13 экз., в том числе: 7 — из Ст. А (пп. 54, 68, 215, 474, 514, 671, 806), 5 — из Ак (пп. 88, 94, раскопы 1956, 1958 гг.), 1 — из раскопок Копаньского городища в 1971 г. Этот тип имел широкое бытование, так как найден и в раннем (п. 68 Ст. А с улитковидной височной подвеской, бронзовыми теслами и другими VIII–VII вв. до н. э.), и позднем (Ст. А, пп. 215, 474 с шестигранными ананьинскими кельтами VI–V вв. до н. э.) комплексах.

IV, 2В — ножи с симметричным однолезвийным клинком средней длины и коротким черенком (рис. 53, 32). Известно 4 экз. — из Ст. А (п. 880), Ак (п. 55 и 2 находки).

Близкого типа ножи известны из Сержень-Юртского могильника, например, из п. 13, датированного VII в. до н. э.[505]

Ножей с симметричным односторонним лезвием и относительно длинным черенком немного — 8 экз.

IV, 3А — нож, из Ст. А., п. 425 (рис. 56, 9) происходит из недатированного комплекса.

IV, 3Б — нож с относительно небольшим односторонним клинком и длинным черенком, идущим со стороны спинки (рис, 53, 21). Известно 6 экз., в том числе 4 — из Ст. А (пп. 50, 58, 677, находка 1969 г.) и 2 — из Ак. Эти ножи, встреченные в Ст. А в датированных комплексах вместе с раннеананьинскими кельтами I, 1Е (п. 50) и I, 2В (п. 58), начинают широко встречаться в комплексах, датирующихся VII в. до н. э.

IV, 3В — нож из Ст. А., п. 649 и широким симметричным однолезвийным, толстообушковым клинком и средней длины черенком, отходящим под тупым углом со стороны спинки (рис. 53, 33).

В целом IV тип ножей, начинающих бытовать относительно рано, по крайней мере не позже VIII–VII вв. до н. э., следует считать своеобразным переходным типом от двулезвийных бронзовых ножей поздних этапов приказанской культуры[506], к железным однолезвийным раннеананьинским ножам. Показательно отсутствие этого типа ножей в других районах Восточной Европы — их нет ни у дьяковцев[507], ни у савромат[508], ни у скифов[509].

Среди железных ножей имеется несколько оригинальных форм. Это небольшой нож с коротким симметричным односторонним лезвием и длинным, отходящим под небольшим углом от клинка черенком (рис. 54, 1). Ст. А, п. 433. Такой нож мог быть резцом и ножом для раскроя кожи. Нож с коротким дуговидно изогнутым лезвием и прямоугольным черенком (рис. 54, 2; Ст. А, 1966 г.) мог выполнять функцию резца. Форму средневековых кожевенных ножей[510] имеют 3 ножа из Ст. А (пп. 165, 215, 539). У них дуговидно изогнутая спинка с вздернутым концом также дуговидного лезвия и короткий черенок (рис. 54, 3). Как показал металлографический анализ, ножи изготовлялись из качественного материала. Например, нож из Ст. А, п. 71 «был изготовлен из высокоуглеродистой стали, содержащей 0,7 % углерода, а соотношение перлита и феррита равно 85/15».

В раннеананьинских могильниках и поселениях известны находки бронзовых и железных игл и шильев, служивших для шитья одежды из тканей, кожи и меха. Среди этих орудий абсолютно преобладают шилья — на почти 100 сохранившихся шил приходится всего лишь 4 иглы. Число первых можно увеличить за счет многочисленных костяных шил и проколок, известных на ананьинских, в том числе и ранних, поселениях[511]. Не свидетельствует ли это о том, что в раннеананьинское время более широко употреблялась меховая и кожаная одежда, чем тканая? Между прочим, такая традиция сохраняется у местных финноязычных племен вплоть до конца I тысячелетия н. э.[512]

Иглы — 4 экз. Все они откованы из бронзовой проволоки, один конец которой заострялся, а другой загибался и приковывался к стержню, образуя круглое или продолговатое ушко (рис. 55, 1–3). Наиболее длинная игла (11 см) происходит из материалов Ананьинского могильника (рис. 55, 1)[513], средней длины (7 см) — из поселения Курган (рис. 55, 3) и малые (5,3 см) — из Лг, п. 10 и Ст. А, п. 729 (женское, игла найдена в изголовье). Бронзовые иглы в Волго-Камье появляются еще у ранних приказанских племен (на балымско-карташихинском этапе)[514]. В начале эпохи раннего железа такие иглы, преимущественно бронзовые, были широко распространены в степной зоне[515]. Показательно их отсутствие или чрезвычайная редкость в лесной полосе, например, у дьяковских племен[516].

Шилья — были более универсальным инструментом. В материале раннеананьинских памятников известно более 100 металлических шил, в том числе 7 медно-бронзовых и более 90 железных.

Медные шилья (7 экз.) представлены тремя типами:

1 — небольшие иглоподобные шилья из круглого стержня (рис. 55, 4). Известно 2 экз., в том числе одно найдено вместе с железным шилом в Ст. А, п. 523, а другое — в Лг, п. 10 вместе с бронзовой иглой.

2 — также небольшие шилья с наибольшим расширением ближе к основанию, имеющему четырехгранное сечение с клиновидным завершением, а в рабочей части — круглое сечение (рис. 55, 5). Всего известно 4 экз., в том числе из Ст. А, пп. 482, 600; Ак, п. 46/2; поселения Курган.

Оба эти типа появляются в приказанской среде не позднее третьей четверти II тысячелетия до н. э. (на балымско-карташихинском этапе)[517].

3 — из с. Карасево Козловского района Чувашской АССР вместе с акозинско-меларским кельтом типа IV 2Ва происходит четырехгранное шило с относительно коротким черешком, круглым в сечении (рис. 55, 7)[518].

Железные шилья по сечению рабочей части подразделяются на 2 типа, внутри которых по величине выделяется 3 подтипа. Для всех них характерно два общих момента — все они имеют приостренные концы, из которых конец, насаживающийся на рукоять, более короткий, более массивный и почти всегда имеет четырехгранное сечение; почти все шилья насаживались на деревянную, реже на костяную, в одном случае на металлическую рукоять (рис. 55, 6).

I тип — шилья, рабочий конец которых имеет игольчатое завершение, округлое в сечении (рис. 55, 8-11). Всего выделено 22 экз., которые по величине стержня подразделяются на три подтипа.

IA — короткие шилья с длиной стержня не более 5 см (рис. 55, 8). Всего известно около 70 экз., в том числе 62 экз. из Ст. А (пп. 114-2, 125, 131, 165, 170, 171, 180, 194, 198, 224, 252, 285, 290, 294, 320, 323, 336, 396, 397, 398, 357, 361, 377, 394, 494, 497, 429, 518, 534, 541, 580, 591, 621, 632, 663, 669, 683, 693, 696, 760, 761, 785, 840, 841, 859, 879, 884 и 14 экз. из разрушенных погребений), Ак (п. 37) Лг (п. 24), Нм (п. 4), Тт (пп. 130, 189), городище Ройский Шихан (1 экз.)

1Б — шилья с длиной стержня до 10 см (рис. 55, 9). Известно 17 экз., в том числе: 11 — из Ст. А (пп. 151, 184, 200, 203, 204, 301, 357, 531, 622, 653, 671), 2 — из Тт (пп. 45, 128), по одному — из Мл. Волосовского могильника (п. 1950 г.) и из городища Ройский Шихан.

IВ — шилья с длинным и толстым стержнем в 10–15 см (рис. 55, 10, 11). Известно 5 экз., в том числе: 4 — Ст. А. (пп. 332, 449, 428, 883) и 1 — из городища Ройский Шихан. Некоторые экземпляры настолько массивны (рис. 55, 11), что могли служить сверлами.

II тип — шилья, у которых рабочий конец скошен под тупым углом, а ниже идет стержень, прямоугольный в сечении (рис. 55, 13–15). Известно 11 экз., подразделяющиеся по длине стержня на 2 подтипа. Эти орудия скорее всего употреблялись для резьбы по дереву и кости, наподобие более поздних средневековых циркульных резцов[519].

IIА — орудия с длиной стержня не более 5 см. Известно 6 экз., в том числе 4 — Ст. А (пп. 523, 693, 741, 822–823), по одному — из Мл. Волосовского могильника (п. 9) и Тт (п. 28).

IIБ — орудия с длиной стержня от 5 до 10 см. Известно 5 экз., в том числе: 4 — из Ст. А (пп. 362, 445, 454, 455) и 1 — из Лг, п. 24.

Этот тип продолжает традиции так называемых чеканов, выявленных на ранних этапах приказанской культуры (материалы Балымской стоянки)[520].

Основной тип шильев с круглым сечением рабочего конца и четырехгранным — насада имел широкое распространение в Восточной Европе. Такие железные шилья известны на дьяковских городищах[521], у скифов Подонья[522] и Поднепровья[523], савромат[524]. В Сибири и Зауралье железные шилья появляются лишь во второй половине I тысячелетия до н. э., а бронзовые, бытовавшие до этого, имели почти всегда кольцевое или шляпковидное расширение со стороны рукоятки[525].

От одного из наиболее необходимых для прядения инструментов — веретена сохранились в раннеананьинских памятниках глиняные (24 экз.), каменные (3 экз.) и бронзовые (2 экз.) напрягла или пряслица. В могильниках они найдены почти исключительно в женских погребениях. Все они имеют в плане характерную для маховиков округлую форму, но различаются поселению (рис. 55, 16–19). На этой основе пряслица подразделяются на 4 типа.

Тип I — с линзовидным сечением, иногда приближающимся к шаровидному или эллипсоидному (рис. 55, 16). Всего известно 15 экз., в том числе: 7 — из Ст. А (пп. 557, 600, 609, 622, 663, 760, кв. Б-3, р. 1969 г.) по 2 — из Ак (пп. 1 и 85) и городища Ройский Шихан, по 1 экз. из Копаньского, Васильсурского Ельниковского городищ. Все они имеют средние размеры (диаметры — 4–5 см, толщина — 1–1,8 см), изготовлены из глины.

Тип II — пряслица, имеющие в сечении прямоугольную или подпрямоугольную форму и приближающиеся в этом отношении к дисковидным — 6 экз., 2 из которых глиняные (Ст. А, пп. 838, 822 — рис. 55, 17), 2 — каменные (поселение Курган), 2 — бронзовые (Ст. А, п. 425, р. 1966 г., кв. X-7). Диаметр их — 4–5 см, толщина — 0,8–1,5 см (рис. 55, 18).

Тип III — пряслица глиняные, имеющие в сечении биконическую форму (рис. 55, 19), средних размеров (диаметр — 4–5,5 см, толщина — 1,3–1,8 см). Известно 6 экз., в том числе: 5 — из Ст. А (пп. 216, 602, 745, р. 1966 г., р. 1967 г.) и 1 — из Ак (п. 21а).

Тип IV — пряслица из стенок лепных сосудов — 3 экз.: 2 — из поселения Курган и 1 — из Ак. (п. 85).

Описанные типы пряслиц в основном были характерны для лесостепной и лесной зон. Показательно, что все 4 типа известны в памятниках дьяковской культуры[526]. Биконическая форма пряслиц, очевидно, была наиболее совершенной, так как она с начала эпохи раннего железа становится известной во многих археологических образованиях — у савромат[527], скифов[528] и сохраняется очень активно в средневековье[529]. В то же время раннеананьинские памятники не знают пряслиц с трапециевидным усеченно-коническим, блоковидным и грушевидным сечением, характерных для степеней Восточной Европы[530], а также для Кавказа[531].

Орудиями обработки кожи служили в начале эпохи раннего железа уже ножи, но все же на ранних порах сохранялись еще и кремневые скребки. Об этом свидетельствуют найденные экземпляры в погребениях почти всех широко исследованных раннеананьинских могильников и некоторых поселениях. Это относительно небольшие кремни, обнаруженные преимущественно в женских погребениях, иногда по нескольку экземпляров — Ст. А, п. 188 (4 экз.), п. 501 (2 экз.). По характеру расположения лезвия, почти всегда оформленного ретушью, выделяется четыре типа скребков:

1 тип — концевые, подтреугольной, подчетырехугольной (рис. 55, 22) или округлой формы с коротким лезвием. Всего известно 24 экз., в том числе из Ст. А. (пп. 188 — 3 экз.), Ак (7 экз.), Мр (п. 5), городищ Ройский Шихан (11 экз.) и Васильсурское (2 экз.).

2 тип — дублированный скребок с двойным концевым лезвием (рис. 55, 21; Ст. А, п. 501).

З тип — скребки с боковым лезвием (Ст. А, п. 63 и 501).

4 тип — скребки с боковыми лезвиями по сторонам прямого угла (рис. 55, 20; Ст. А, п. 256, Тт, п. 134).

Вообще следует заметить, что кремень (осколки, обломки, часто со следами ретуши) встречается очень часто в погребениях, например, в могилах Ст. А их более 300. Но большинство из них имеет бесформенный характер (рис. 55, 23), кремни служили в качестве кремней древних огнив. Остатки огнив довольно многочисленны — они состоят из кремня, окиси железа или обломка железного предмета (иногда этот обломок ножа) и желтого пятна-тлена от трута. Нередко встречаются следы деревянной коробки (10×14, 10×16, 12×6, 12×8, 10×13 см). Весьма любопытно, что в большинстве случаев эти комплексы располагаются или в изголовье (см. Ст. А, пп. 119, 125, 135, 139, 188, 220, 222, 223 и т. п.), или в ногах (см. Ст. А, пп. 121, 124, 138, 140, 141 и т. п.) погребенных. Причем это положение не зависело от пола и имущественного состояния умершего. В Ст. Ахмыловском могильнике наблюдалось более 280 комплексов огнива, в I Новомордовском — 3 (пп. 3, 7, 22), в Тетюшском — 3 (пп. 25, 28, 38), в Мл. Волосовском — 1 (п. 9).

Помещение в могилу огнива, очевидно, было не случайным явлением. Так, в могилы саков[532], савроматов[533] и других кочевников такие огнива, т. е. приборы для добывания огня, клались для «освещения» и «обогревания» могилы. А может быть, они были нужны, чтобы отправиться в страну мрака, где по предположению многих финно-угорских народов располагался загробный мир (см. предыдущую главу).

В п. 7 I Новомордовского могильника была найдена костяная лопаточка с подтрапециевидной рабочей частью со скошенным краем и короткой рукояткой с отверстием (рис. 56, 2). Такие лопаточки, по мнению А.М. Тальгрена[534] служившие в качестве тупиков для обработки кожи, известны и из других раннеананьинских памятников. По форме рукоятки они подразделяются на 2 типа.

1 тип — лопаточки с широкой рабочей плоскостью и плоской рукояткой с отверстием (рис. 56, 1–2). Известно 4 экз. — Нм, п. 7, Сорочьегорское городище — (2 экз.)[535] и городище Копани (материалы раскопок В.С. Патрушева 1972 г.).

2 тип — орудия с относительно узкой лопаточкой подтреугольной или подтрапециевидной формы и с трубчатой рукояткой (рис. 56, 3). Известно 5 экз., в том числе: 1 — из Сорочьегорского городища[536] и по 2 — из городищ Казанка I[537] и Одоевское на Ветлуге[538].

Следует отметить, что в соседних синхронных культурах (дьяковской, у скифов и савроматов и т. п.) такого типа орудия неизвестны.

В погребениях ряда раннеананьинских могильников обнаружены терочные камни иногда вместе с растиральными плитами. Последние имеют или овальную (10,7×17×4 см, Ст. А; пп. 468, 471, 475, 482 — рис. 56, 8), или округлую (10,2×9,6×3,2 см; Ст. А, пп. 126, 230) форму. Растиральные камни по форме подразделяются на три типа:

1 тип — полукруглые плоские камни с неширокой прямоугольной растиральной площадкой (рис. 56, 5). Встречены в Ст. А (пп. 126, 230, 475, 609, 670, 689, 766). Ак. (п. 83), Нм (р. 6). В Ст. А. пп. 126, 230, 475 вместе с терочниками найдены и растиральные плиты овальной (п. 475, 17×10,7 см) или округлой (п. 126, 230, 9×10, 11×9 см) формы.

2 тип — усеченно-конические высокие камни (8,5×5,5×3,5 см) с округлой растиральной частью (рис. 56, 4, 8). Встречены в Ст. А (пп. 161, 435, 435-2, 468, 471, 482, 518, 554), Ак (п. 71, 81, 90) иногда вместе с растиральными плитами овальной формы (рис. 56, 8; Ст. А, пп. 468, 471, 482).

3 тип — небольшой терочник (7×5×3 см) усеченно-биконической формы из Ст. А, п. 471.

На Гремячеключинском, Сорочьегорском городищах, в поселении Курган найдены большие каменные зернотерочные плиты (рис. 57) вытянуто-подчетырехугольной формы (36–45×18-20×7–9 см) с лоткообразным углублением по продольной середине. Аналогичные плиты появляются еще в приказанских поселениях. В частности, очень близкие формы обнаружены на Мало-Кокузинской, Атабаевской и других стоянках приказанской культуры, начиная с атабаевского этапа[539]. Такие зернотерочные плиты в Волго-Камье затем существуют вплоть до начала эпохи раннего средневековья, когда они заменяются жерновами.

Значительный интерес представляют точильные камни и так называемые «оселки». В Ст. А, пп. 126, 2266, 276, 358, 433 встречены точильные камни в виде или плоской сланцевой пластины (рис. 56, 6) или бруска (рис. 56, 7) с довольно значительными следами сработанности от точки на этих камнях, очевидно, железных клинков, прежде всего, ножей.

Наряду с этим во многих раннеананьинских могильниках — см. Ст. Ахмыловский (65 экз.), Акозинский (7 экз.), Тетюшский (2 экз.), I Новомордовский (4 экз.), Ананьинский (4 экз.), Пусто-Морквашинский (1 экз.) — обнаружены так называемые оселковидные подвески в виде прямоугольных или округлых в сечении каменных стержней длиной 10–20 см почти всегда с отверстием на одном конце (рис. 58). Характерно полное отсутствие этих предметов в поселениях. Их нет в позднеприказанских могильниках[540], так же, как и в позднеананьинских (например, в Зуевском)[541] и в могильниках послеананьинского времени, например, в пьяноборских[542]. Еще ряд интересных особенностей характерен для этих предметов. Они изготовлены из разнообразных пород камня, как твердых — кварцит, сланец, мрамор, так и очень мягких — песчаники разных видов, известняк, доломит и даже мел. Большинство их в силу мягкости материала никак не могло употребляться в качестве оселков-точил. Да и ни один из них не имеет следов заточки.

Поэтому мы считаем, что прав М.П. Грязнов, отрицавший назначение этих предметов как оселков-точил. Но нельзя согласиться и с его предположением о ритуально-культовом назначении оселков[543]. Мне думается, что они выполняли более утилитарные функции — были своеобразными подвесными «запорами» пояса. В ряде случаев такие «запоры» были металлическими. Показательно, что употребление оселков прекращается тогда, когда входят в костюм пояса с крючками-застежками (см. материалы Зуевского и большей частью Ананьинского могильников).

Оружие

Оружие довольно обильно представлено в раннеананьинских памятниках, особенно могильниках, что свидетельствует о напряженной эпохе начальных веков периода раннего железа не только в степной, но и лесостепной полосе Восточной Европы. Выделяются категории оружия: мечи и кинжалы; боевые топоры и секиры; наконечники копий; луки и стрелы; защитные приспособления.

Мечи и кинжалы представлены 80 экз., найденными или в раннеананьинских комплексах (67 экз.), или же имеющие характерные для раннеананьинского времени признаки. Классификация этих предметов вызывает определенные затруднения, так как не существует единой системы типологии мечей и кинжалов ранней поры эпохи железа. Так, еще В. Гинтерс в основу классификации скифо-савроматских мечей положил характер и форму навершия, справедливо отметив, что древнейшие типы скифских мечей имеют брусковидное навершие[544]. Эта типология была воспринята А.И. Мелюковой[545] для скифских мечей и кинжалов и К.Ф. Смирновым[546] для савроматских, положивших в основу выделения наиболее крупных групп характер и форму навершия, а в основу выделения подразделений (типов) этих групп — форму перекрестия. Н.Л. Членова при проведении ею детальной типологии сибирских (татарских) кинжалов, наоборот, считает ведущим признаком форму перекрестия[547]. Мне думается, что еще более главным, определяющим являются форма и характер основной части оружия, т. е. лезвия или клинка. В наших материалах на этой основе выделяются три категории мечей и кинжалов: I — двулезвийные мечи и кинжалы (55 экз.), II — однолезвийные мечи и кинжалы (18 экз.), III — шпаговидные кинжалы или стилеты (7 экз.).

Внутри категорий, обозначенных римскими цифрами, выделяются типы. Чтобы не нарушать принятую для восточноевропейского оружия типологию, в качестве определяющего признака принята форма навершия, хотя я считаю, что типология Н.Л. Членовой по форме и характеру перекрестия является более правильной. Нумерация типов дается арабскими цифрами. Внутри типов по форме перекрестия выделяются виды, обозначенные заглавными буквами русского алфавита, внутри видов по характеру оформления рукоятки — разновидности, обозначенные строчными буквами русского алфавита.

Двулезвийные мечи и кинжалы. В этой категории выделяются четыре основных типа: 1 — кинжалы и мечи с грибовидным или округлым навершием; 2 — кинжалы и мечи с брусковидным или валикообразным навершием; 3 — кинжалы и мечи с раздвоенным (антеновидным) навершием; 4 — кинжалы и мечи без навершия.

Первый тип в свою очередь подразделяется по характеру оформления перекрестия на ряд подтипов или видов.

I, 1А — кинжалы и мечи с приостренно-опущенным по концам перекрестием (рис. 59, 1, 2). Известно лишь 2 изображения на стелах № 3 и 6 I Новомордовского могильника. Одно изображение кинжала длиной 25 см, другое — 22,5 см. Перекрестия гладкие, без характерного выступа по середине, что, по мнению Н.Л. Членовой, является признаком относительной древности, так же, как и опущенно-приостренные концы, напоминающие архаичные карасукско-тагарские «шипы»[548].

Первоначально я пытался сопоставить эти изображения с бронзовым кинжалом из Котловского могильника (рис. 60, 1)[549]. Однако у последнего перекрестие имеет форму крыльев и в этом отношении приближается к относительно поздним кинжалам с бабочковидным перекрестием. Описываемый же вид кинжалов имеет более архаичный облик.

I, 1Б — кинжалы и мечи с грибовидным навершием и прямым перекрестием, в середине которого располагается трапециевидный выступ (рис. 59, 3–7).

Наиболее ярким представителем этого вида является короткий меч из Билярска с бронзовой рукояткой, надетой на железный клинок (рис. 59, 4)[550]. Рукоятка имеет округлое грибовидное навершие и прямое перекрестие с расширенным трапециевидным выступом в середине. Клинок плоский, узкоромбический в сечении с параллельными краями лезвий. Общая длина меча около 55 см при длине клинка 43 см. Примерно такие же размеры, очевидно, имели обломок меча из Демкино у Вольска на Волге[551] с длиной рукоятки около 12 см (рис. 59, 6) и обломок верхней части меча с бронзовой рукояткой длиной также около 12 см (рис. 59, 5) из с. Навки бывш. Ломовского уезда Пензенской губернии[552]. Однако последний имеет на рукоятке три сквозных круглых отверстия, что сближает его с кинжалами типа I, 2А.

К последнему кинжалу в известной мере близок бронзовый кинжал из окрестностей дер. Татарское Бурнашево в устье Свияги, найденный вместе с бронзовой обкладкой ножен (рис. 59, 7). Кинжал имеет короткий двухлезвийный клинок (длина — 14,5 см) с прямым коротким перекрестием с трапециевидным выступом от массивной рукоятки, завершенной полушарным навершием (длина рукоятки — 8,5 см). Плоская поверхность рукоятки обрамлена тремя вертикальными полосками, между которыми в два вертикальных ряда располагаются по 7,5 кружка. Клинок кинжала в упор был введен в бронзовую обкладку ножен, состоящего из крестообразного приемника, край перекрестия которого завершен полу кольцевым выступом (рис. 59, 7). На поверхности приемника имеется четыре прорези. Весь набор кинжала в достаточной степени оригинален и прямых аналогий не имеет. Остатки поселения, где обнаружен описанный предмет, содержали приказанскую и раннеананьинскую керамику, а также другие раннеананьинские предметы — бронзовый наконечник дротика, медную гривну.

К типу I, 1Б, очевидно, следует отнести и изображенный на первой стеле I Ново-мордовского могильника кинжал длиной 24 см (рис. 59, 3). Вероятно, он также был введен в ножны, вертикальный выступ от которого обозначен в нижней части клинка. Весьма любопытно, что вместе с ним на этой же стеле изображена боевая секира[553], ближайшей аналогией которой является бронзовая секира из Билярска[554] (см. ниже). Учитывая это обстоятельство, мы можем синхронизировать найденные у Билярска меч и секиру, и полагать вполне возможным их происхождение из одного комплекса. Билярская и новомордовская секиры на нащечниках имеют характерную, четырехлучевую звездочку, аналогичную изображениям известных кобанских бляшек, бытовавших в VIII–VII вв. до н. э.[555] Очень сходно оформление этих секир с оформлением боевой секиры VIII–VII вв. до н. э. из п. 50 могильника у хутора Кубанский[556] и из могильника на территории мебельной фабрики Кисловодска[557]. Опираясь на эти аналогии, следует отнести период существования кинжалов и мечей с грибовидным навершием и прямым перекрестием к VIII–VII вв. до н. э. Эта дата подтверждается при сопоставлении наших находок с подобными мечами из других районов Евразии.

Близкая копия такого меча известна в случайных находках из Среднего Поднепровья[558]. Его размеры (общая длина — 58 см и длина клинка — 45,4 см) вполне сопоставимы с размерами билярского меча. А.И. Тереножкин, датируя среднеднепровский меч временем не позже VIII в. до н. э., полагает возможным искать его исходные формы в позднекарасукских и раннетагарских (майэмирских) древностях Сибири[559]. Действительно, довольно близкие аналогии описываемым мечам имеются в случайных находках Минусинской котловины[560] и Алтая[561]. Однако мне думается, что более права Н.Л. Членова, полагающая, что кинжалы и мечи восточноевропейской группы восходят не к сибирским прототипам, «а к каким-то кинжалам типа кобанских и от них — к кинжалам Ближнего Востока»[562]. Действительно ближайшие аналогии нашим кинжалам и мечам имеются, прежде всего, на Северном Кавказе.

Е.И. Крупнов приводит целый список находок кинжалов с железным клинком и бронзовой рукояткой, завершенной шляпковидным округлым навершием, выделяя их «в сугубо местный — кабардино-пятигорский» тип[563]. Всего на Северном Кавказе известно до 10 подобных находок — из грунтового погребения Каменномостского могильника[564]: из сел Кескем, Хабаз, Баксан, каменного ящика Березовского могильника, могильника на территории мебельной фабрики Кисловодска, в виде случайной находки на территории Каменномостского могильника[565]; из п. 83 Николаевского могильника, у с. Красногвардейское из раскопок Н.В. Анфимова[566], а также из Сержень-Юртского могильника (см. п. 26, 44, 70). Почти во всех определенных случаях северокавказские находки датируются VIII — первой половиной VII в. до н. э.

Широкое распространение мечей-кинжалов типа I, 1Б на обширной территории Евразии от Алтая на востоке и до Центральной Европы[567] на западе заставляет отказаться от поисков исходных центров производства этого оружия. Едва ли его можно называть кабардино-пятигорским типом, так же как нельзя назвать его майэмирским. Правда, А.И. Тереножкин считает, что «центр их распространения находился в Северном Причерноморье»[568], т. е. в зоне обитания киммерийских племен, что, возможно, и верно для кинжалов VIII–VII вв. до н. э.

К несколько более позднему времени, по крайней мере ко времени не ранее VII в. до н. э., очевидно, относятся кинжалы и короткие мечи с грибовидным навершием и почковидным (тип I, 1В, рис. 60, 2) или крыловидным (рис. 60, 1) перекрестием. Первый, целиком железный, происходит из п. 250 Ст. А: общая его длина — 38 см, длина двулезвийного клинка, плоско-ромбического в сечении, — 25 см. В погребении найден вместе с железным наконечником копья типа I, 3Ба, датированного VII–VI вв. до н. э. (см. ниже). В Сибири кинжалы с сердцевидным и почковидным перекрестием появляются не раньше середины VI в. до н. э.[569] VI в. до н. э. датируются и наиболее ранние савроматские[570] и скифские кинжалы и короткие мечи, имеющие почковидное перекрестие. За относительно поздний возраст этого кинжала говорит и изготовление его из одного куска железа.

К VI в. до н. э., очевидно, следует отнести бронзовый кинжал из Котловского могильника (рис. 60, 1) с грибовидным навершием, имеющим четвертькруглые прорези, прямым держаком, также с прорезями и перекрестием в виде слегка опущенных крыльев. Общая длина кинжала — 27 см, длина суживающегося к концу клинка — 14,5 см. Этот кинжал найден в могиле № 1 Котловского могильника вместе с ананьинским шестигранным кельтом[571] типа II, 3Ж, дата которого не может быть раньше VI в. до н. э. В Средней Азии[572] и Северном Причерноморье[573] близкого типа бронзовые кинжалы с грибовидным навершием также датируются VI в. до н. э.

Кинжалы и мечи типа I, 1Е имеют грибовидное или округлое навершие, переходящее в плоский или круглый в сечении держак, который скошенными плечиками переходит в вытянутый двулезвийный клинок (рис. 60, 3–6). Два кинжала из Ст. А (пп. 31 и 273) близки между собой как по форме, так и по размерам: их длина — 35,5-36 см (рис. 60, 3, 4). На клинке кинжала из п. 273 сохранились следы деревянных ножен. В п. 31 кинжал найден в комплексе с железным наконечником копья и бронзовым ананьинским кельтом, шестигранным в сечении, типа II, 2Е, датированных VI в. до н. э. Кинжал из п. II Полянского могильника (рис. 60, 5) всем комплексом могильника датируется VIII — началом VII в. до н. э.[574] В целом кинжалы типа I, 1Е свидетельствуют о спорадическом сохранении в Среднем Поволжье кинжалов с грибовидными навершиями до VII–VI вв. до н. э.

Несколько отличную форму от этого типа имеет железный кинжал-меч, найденный в 1971 г. около распаханных курганов у с. Каргалейка Шемышейского района Пензенской области[575]. Он имеет общую длину 47,5 см, грибовидное навершие, почти прямой держак, переходящий в сильно скошенные плечики верхней части двулезвийного клинка, уплощенно-ромбического в сечении (рис. 60, 6). По форме он напоминает бронзовые кинжалы, широко распространенные в Закавказье и Передней Азии в 1500-800 гг. до н. э.[576] Железные же кинжалы, близкие к нашему, найдены в Кармир-Блуре вместе со стрелами раннескифского типа[577], в комплексах VII–VI вв. до н. э. могильника Брили в Западной Грузии[578], в погребении 5 Куланурхвского могильника в Абхазии вместе с раннескифскими наконечниками стрел VII–VI вв. до н. э.[579] В степных районах Евразии такие кинжалы неизвестны, поэтому его появление в Среднем Поволжье следует рассматривать как результат связей с Закавказьем.

I, 2А — кинжалы и мечи с брусковидным или валикообразным навершием открывают преимущественно биметаллические кинжалы, имеющие прямое перекрестие с опущенными концами и выпуклое ребро по продольной оси двухлезвийного клинка (рис. 61, 1–6). Характерно наличие на перекрестии этого оружия, даже на изображениях подобных на стелах Ново-Мордовского могильника (рис. 61, 6), сквозных отверстий, служивших для подвязывания кинжала, ремешком к запястью воина[580]. Это свидетельствует о держании мечей и кинжалов типа I, 2А так называемым итальянским способом[581], когда воин охватывал ручку тремя пальцами — средним, безымянным и мизинцем, а большим и указательным пальцами упирался на крылья перекрестия (рис. 62, 1). Вероятно, приспособленным для этого делали и перекрестие, уплощенное по концам и с подтрапециевидным выступом по середине (рис. 61, 1). Оформлением рукояти (держака) выделяются три разновидности.

Кинжалы, входящие в первую разновидность, обнаружены в п. 55 Ст. Ахмыловского могильника (рис. 61, 1) и в Ананьинском могильнике (рис. 61, 4). Целиком бронзовые рукоятки этих кинжалов покрыты по вертикали выпуклым циркульным орнаментом.

На Ананьинской дюне найдена бронзовая рукоятка кинжала, лезвие которого, судя по остаткам железа в основании рукояти, было железное (рис. 61, 5). Рукоятка двусоставная. В нижнюю часть с коротким перекрестием, имеющим опущенные края, введена верхняя часть, завершенная узким уплощенным навершием. Вся поверхность этой части рукоятки орнаментирована вертикальными парными линиями и мелкими кружками. Общая длина рукоятки 7 см.

Кинжал из Ст. Ахмыловского могильника (п. 55) массивен и состоит из широкого железного двулезвийного клинка, по середине продольной оси которого проходит выпуклое ребро, и бронзовой рукоятки, завершенной плоским, почти прямоугольным навершием. Перекрестие рукоятки имеет опущенные края, прямой верх и трапециевидное расширение. Плоскость рукоятки с обеих сторон орнаментирована двумя вертикальными рядами из 6 целых и 2 половинок кружков со сквозным центром. Общая длина кинжала — 33,5 см, длина рукояти без перекрестия — 9,5 см, ширина перекрестия — 1,5–3 см, длина клинка — 22,5 см. Кинжал по сопутствующим находкам (бронзовый наконечник копья типа II, ананьинские кельты типа I, 2В) может быть датирован второй половиной VIII в. или рубежом VIII–VII вв. до н. э.

Близкого типа кинжалы известны из районов Северного Кавказа — Березовка под Кисловодском[582], Змейский могильник[583], с. Благодатное, хутор Кубанский и ст. Абадзехская[584]. Почти аналогичная ахмыловскому кинжалу находка происходит из кургана у с. Яхабхега близ г. Печь в Венгрии[585], где она найдена вместе с удилами и псалиями[586], датированными А.А. Иессеном первой половиной VII в. до н. э.[587]

То, что кинжалы описанного подтипа развиваются на основе биметаллических коротких мечей с прямоугольным перекрестием, прекрасно свидетельствуют находки переходных форм описанных выше кинжалов из с. Навки бывш. Пензенской губ. (рис. 59, 5) и цельнобронзового кинжала из Бурнашева Татарской АССР (рис. 59, 7).

У обоих кинжалов перекрестие прямое, а навершие-грибовидное. Но по узкой рукоятке в один ряд по вертикали идут концентрические круги. По форме они еще близки к первому типу кинжалов-мечей, а по оформлению рукоятки — к кинжалам первой группы второго типа.

Вторая разновидность кинжалов типа I, 2А отличается от кинжалов первой более сложной биметаллической рукояткой, состоящей из бронзовой основы, в которую через перекрестие введен железный черенок. Шляпка навершия более уплощена, а перекрестие узкое. На бронзовых полосках рукоятей некоторых кинжалов заметны следы вертикальных рядов концентрических окружностей (рис. 59, 2, 3). Средняя длина кинжалов — 32–35 см, длина рукоятки без перекрестия — 8,9 см, длина клинка — 22,5-24 см. Эта группа кинжалов на Средней Волге представлена 4 кинжалами из Ст. Ахмыловского (пп. 26, 36, 67, 124), 1 — из II Полянского (п. 1) могильников. Все они по сопутствующим их комплексам в основном датируются VII в. до н. э.[588]

Три близких по форме и способу изготовления рукоятки кинжала известны на Северном Кавказе — из курганного погребения Каменномостского могильника[589], из Кисловодска[590], и каменного ящика, вскрытого Н.М. Егоровым в 1946 г. на Березовском могильнике[591].

К третьей разновидности, имевшей орнаментированные и несколько более опущенные перекрестия, относятся два изображения кинжалов на стелах № 2 и 4 Ново-Мордовского могильника (рис. 61, 6) и обломок кинжала (рис. 61, 5) из п. 226а Ст. Ахмыловского могильника. По материалам первого могильника они датируются VII в. до н. э.[592] Несколько оттянутые книзу концы перекрестия свидетельствуют об известной архаике этих кинжалов[593].

Тип I, 2Б включает в себя немногочисленные кинжалы с прямым брусковидным или скошенным вверх по краям навершием и прямым коротким брусковидным навершием (рис. 61, 7, 12). Один такой кинжал длиной 33 см происходит из Ананьинского могильника (коллекции НМФ, 1400: 476; рис. 61, 12), другой из п. 383 Ст. Ахмыловского могильника (рис. 61, 7), Последний, имея общую длину 28 см, снабжен двулезвийным клинком шириной 4 см, по продольной оси которого проходит выпуклое ребро (нервюр). Кинжал цельножелезный, происходит из комплекса (бронзовые удила со стремечковидными концами, двухлопастный втульчатый наконечник стрелы с боковым шипом, бляшка с четырехлепестковой розеткой), который датирует его VII в. до н. э. Изображение близкого типа меча с прямым навершием и прямым перекрестием имеется на бронзовой статуэтке из Луристана, датированной 900–700 гг. до н. э.[594]

Эти кинжалы и мечи показывают, что в Среднем Поволжье и Прикамье, так же, как и в других районах Восточной Европы[595], в предскифское время шел в основном процесс развития кинжалов и мечей с прямым перекрестием. Но он был прерван на рубеже VII–VI вв. до н. э. скифским внедрением, принесшим идею мечей и кинжалов с сердцевидным перекрестием. Способ держания мечей и кинжалов с таким перекрестием отличается от описанного выше и приобретает, как отмечают Й. Хаскинс и Н.Л. Членова, «классический» характер[596], когда рукоятка зажимается в кулаке, причем большой палец находится или у перекрестия (рис. 62, 2), или у навершия (рис. 62, 3), что зависело от того, какой удар наносился — нижний или верхний. Однако на первых порах существовали и переходные формы, что мы уже видели при рассмотрении кинжалов и мечей типа I, 1.

К числу таких переходных форм можно отнести биметаллический кинжал из п. № 704 Ст. Ахмыловского могильника, имеющий бронзовую рукоятку с полуовальным навершием с отверстиями на концах, прямой держак, орнаментированный бахромкой с треугольными «ресничками», и «сердцевидное» перекрестие. Рукоятка, имевшая общую длину 12 см, была одета на железный двулезвийный клинок с ромбическим сечением длиной 19 см (рис. 61, 10). Кинжал обнаружен в комплексе с бронзовым акозинско-меларским кельтом типа II, Ад и бронзовым втульчатым двухперым наконечником стрелы, датирующихся VII в. до н. э. (может быть, и первой половиной). К описанному кинжалу, возможно, близок цельножелезный кинжал из Танеево (устье Меши, Татарская АССР) с коротким двулезвийным клинком подтреугольной формы, сердцевидным перекрестием и уплощенным валиковым навершием (рис. 61, 8). Длина кинжала — 26 см. К сожалению, кинжал происходит из разрушенного могильника и не поддается датировке, хотя найденные вместе с кинжалом бронзовый акозинско-меларский кельт и булавка с овальным кольцом относятся в основном к VI в. до н. э.

Наиболее многочисленную группу кинжалов и мечей типа I, 2 составляют мечи и близкие им кинжалы с брусковидным навершием и сердцевидным перекрестием (тип. I, 2Г, рис. 63, 12 экз.). Среди них есть и архаичные образцы — это мечи из Лопатино (рис. 63, 1), п. 57 Луговского могильника (рис. 63, 2) и Еноктаево (рис. 63, 3). Так, у лопатинского меча по лицевой стороне держака располагается четыре овальных и полуовальных углубления, напоминающие отверстия на рукоятке кинжала из с. Навки (рис. 59, 5). У мечей из Луговского могильника и Еноктаево по краям держака проходят выпуклые полосы, напоминающие полосы рукоятей мечей типа I, 2А (рис. 61, 2, 3) и боковые валики рукоятей ранних акинаков Скифии и Кавказа[597]. Немногочисленные акинаки с прямым брусковидным навершием, плоским неорнаментированным держаком и сердцевидным перекрестием, найденные в степях Сарматии, К.Ф. Смирнов в основном датирует VI в. до н. э.[598]

К раннескифскому времени, т. е. к VI в. до н. э., относятся и архаичные скифские мечи, и кинжалы (акинаки) в Причерноморье[599]. Этим же временем датируются и наши мечи, и кинжалы. Рассмотрим их.

Меч из Лопатино Шемышейского района Пензенской области (рис. 63, 1) имеет общую длину около 40 см. Рукоять его бронзовая, клинок — железный. Об архаичности меча, кроме биметалличности и округлых углублений по центральной оси держака, свидетельствует и узкий выступ-валик по центру сердцевидного перекрестия. К сожалению, меч найден вне комплекса.

Меч из Луговского могильника (п. № 57, рис. 63, 2) с золотой инкрустацией по верхней части рукояти, имеющий общую длину до 42 см, достаточно подробно описан А.В. Збруевой, датировавшей его первой половиной VI в. до н. э.[600], с чем согласился и К.Ф. Смирнов[601].

Меч из Еноктаево Калтасинского района Башкирской АССР (хранится в местной школе) по всем особенностям близок к луговскому, но не имеет инкрустации и немного короче (длина его 41 см, рис. 63, 3). К сожалению, условия находки и сопутствующий материал неизвестны, поэтому меч лишь типологически может быть датирован VI в. до н. э.

К описанному близок, особенно параллельными краями рукоятки и лезвия, относительно короткий (общая длина 33,5 см) меч из комплекса находок 1965 г., обнаруженный в квадрате К/13 раскопа Ст. Ахмыловского могильника вместе с железным наконечником копья с выраженным нервюром, датированным VI в. до н. э. Об архаичности меча свидетельствует его клинок с параллельными краями лезвий, обычный для раннескифских мечей и кинжалов VI в. до н. э.[602] Наиболее близкие аналогии к нашему имеет меч из Нестеровского могильника на Северном Кавказе[603].

Меч из п. 336 Ст. Ахмыловского могильника, несколько более короткий (длина его — 37 см), чем предыдущие, имеет те же характерные признаки, как прямое навершие, сердцевидное перекрестие, но его держак и клинок сужаются книзу (рис. 63, 4). Сохранился бронзовый наконечник от ножен, конец которого завершается боковым кольцом в форме орлиного когтя. Аналогичные обкладки нижних частей кинжальных ножен известны из Дигории[604]. Меч найден в комплексе с железным боевым топором-чеканом типа I, Ва, характерным для VI в. до н. э.

Кинжалы отличаются от мечей своими укороченными размерами, а именно общей длиной, не превышающей 30 см (рис. 63, 5–7). Всего известно 6 экз., в том числе кинжал из п. 543 Ст. А. (рис. 63, 5), из окрестностей дер. Выковка Буинского района Татарской АССР (рис. 63, 6)[605], из Ст. А (под материал 1969 г.), из с. Большие Кайбицы Апастовского района Татарской АССР[606], из Ананьинского могильника[607] и из курганов у с. Каргалейка Шемышейского района Пензенской области (рис. 63, 7)[608]. Все они близки друг к другу брусковидным навершием, прямым или слегка суженным книзу держаком, плоским сердцевидным (бабочковидным) перекрестием и коротким приостренным клинком. Некоторые из них имеют и архаичные черты. Так, держак кинжала из Кайбиц снабжен по краям параллельными валиками, а по продольной оси клинка кинжала из Каргалейки проходит слабо выраженный валик (рис. 63, 7). Эти особенности характерны, по мнению К.Ф. Смирнова, для раннескифских и раннесавроматских коротких железных акинаков, бытовавших в VI в. до н. э.[609]

2 кинжала, имеющие плоское прямое навершие, относятся к типу I, 2Е, т. е. кинжалам без перекрестий. Один из них уникален — это небольшой кинжал из п. 86 Акозинского могильника с относительно длинной бронзовой рукояткой с непарными выступами по бокам, коротким уплощенным навершием и коротким двулезвийным клинком, на тонкий черенок которого и была надета описанная рукоятка (рис. 61, 9). Длина кинжала — 15,5 см, длина клинка — 6 см. Он найден в комплексе с двумя железными наконечниками копий типа II, 2Аб, бронзовым шестигранным ананьинским кельтом типа II, 1В и бронзовой бляшкой с четырехлепестковой розеткой, датированных в основном VI в. до н. э.

Кинжал из п. 711 Ст. А (рис. 61, 11) имеет длинное массивное навершие, суженный книзу держак, переходящий через скошенные плечики к подтреугольному клинку, имеющему продольное округлое ребро. Общая длина кинжала — около 27 см (конец обломан). Найден вместе с железным наконечником копья с длинной втулкой типа I, 1Ба, характерного для VIII–VII вв. до н. э. Своей формой он приближается к кавказским и переднеазиатским бронзовым и железным кинжалам, бытовавшим на грани эпохи бронзы и раннего железа.

К третьему типу первой категории относятся немногочисленные в раннеананьинское время мечи и кинжалы с раздвоенным (антеновидным) навершием (тип I3). Согласно принятой типологии, к первому подтипу в этой серии (тип I, ЗБ) следует отнести кинжал из Ананьинского могильника (НМФ, 1400: 478) с антеновидным навершием, прямым держаком с валиками по краям и подпрямоугольным перекрестием (рис. 60, 8). Длина его — 27 см. Валики по краям держака и подпрямоугольное перекрестие придают кинжалу архаичный облик, тогда как антеновидное (волютообразное, по В.А. Ильинской) навершие, ставшее обычным у степного скифо-савроматского оружия в V в. до н. э.[610], свидетельствует уже об относительно позднем возрасте оружия. Скорее всего, его следует отнести к концу VI — началу V в. до н. э.

Оригинален биметаллический кинжал из п. № 98 Акозинского могильника, найденный в комплексе VI в. до н. э. (простые кольчатые удила с трехпетельчатыми железными псалиями, дротовая гривна с расплющенными концами). Это относительно небольшой кинжал (длина его — 25,5 см, длина клинка — 14,5 см) с бронзовой рукояткой, имеющей фигурное навершие в виде двух обращенных друг к другу собачьих голов, прямым держаком, орнаментированным чередующимися горизонтальными линиями и зигзагом, и почковидным перекрестием, отделяющим держак от вытянутого подтреугольного клинка, плоско-ромбического в сечении (рис. 60, 9).

Кинжалы, навершия рукоятки которых оформлены протомами животных (лошадей, баранов и пр.), появляются еще в бронзе Луристана[611] и затем распространяются в раннескифское время от Южной Сибири[612] до Испании[613].

В описываемом подтипе наиболее многочисленны (5 экз.) акинаки классической формы, т. е. с навершием в виде «антенны» или повернутых друг к другу волют, прямым держаком, приплюснутым сердцевидным перекрестием и треугольно приостренным двулезвийным клинком, уплощенно-ромбическим в сечении (рис. 60, 7). Обломок верхней части такого меча происходит из п. 226б Ст. А., где он найден вместе с железным наконечником копья типа II, 3Б и железным крючком от колчана, датированных VI–V вв. до н. э. 4 «акинака» известны из Ананьинского могильника (НМФ, 1400:480, 481, 482), в том числе обломок верхней части с бронзовыми навершием и перекрестием из могилы XXIII Ананьинского могильника[614] из раскопок Алабина.

Последний тип двулезвийных мечей и кинжалов раннеананьинского времени составляют экземпляры без навершия и перекрестия (рис. 60, 10, 11, 12). Среди них особенно выделяется железный клинок двулезвийного меча, найденный в 1956 г. на раннеананьинском городище Ройский Шихан на Вятке[615]. Длина меча вместе со стержнем рукоятки — 44,5 см, ширина лезвия — 3,3 см, черенка рукоятки — 1,8 см. Вдоль лезвия проходят с обеих сторон по три выпуклых валика (рис. 60, 10). Меч, очевидно, имел съемную рукоятку, надевавшуюся на черенок и прикреплявшуюся к клинку при помощи штифтиков, продевавшихся через отверстия на плечиках клинка.

Мечи такого типа неизвестны в степной зоне Евразии. Однако они достаточно ярко представлены в период поздней бронзы и начале эпохи раннего железа в Центральной и Западной Европе, где получают развитие от классических кинжалов и мечей эгейско-микенского мира[616]. Железные клинки, близкие к Ройско-шиханскому в Европе[617], в том числе и в Прибалтике, появляются в VII–VI вв. до н. э.[618]

Небольшой клинок кинжала с суживающимся кверху в виде черенка концом известен из п. 31 Акозинского могильника (рис. 60, 12). Он обоюдоострый, плоско-ромбический в сечении. Общая его длина — 17,5 см. Обнаружен в комплексе, датированном VII–VI вв. до н. э.[619]

Однолезвийные мечи и кинжалы. Во II категорию входят однолезвийные кинжалы, представляющие довольно своеобразный вид оружия. О массовости их употребления преимущественно средневолжскими племенами свидетельствует довольно значительная серия, обнаруженная в Ст. Ахмыловском и Акозинском могильниках — 17 экз. Все имеющиеся однолезвийные кинжалы — железные. По форме они близки к ножам, о чем свидетельствует и сходность их типологии, но отличаются от ножей значительной величиной (длина клинка всегда больше 15 см), наличием достаточно выраженного черенка, на который одевалась деревянная, костяная, редко металлическая (бронзовая) рукоятка, и обязательно приостренным концом лезвия (рис. 64).

I тип — кинжалы с клинком, имеющим прямую спинку и выпуклое лезвие. Известно 3 экз., каждый из которых достаточно уникален. Особенно интересен массивный кинжал из п. 568 Ст. А., найденный совместно с железным наконечником копья типа I, 2Б и акозинско-меларским кельтом типа I, 1Ад, датированных VII в. до н. э. Кинжал общей длиной 28,5 см, имеет относительно короткую (длина — 10,5 см) бронзовую рукоять с округлым навершием, прямым держаком, с чередующейся гофрировкой и прямым перекрестием, широкий (до 4 см) клинок с прямой спинкой и выпуклым лезвием (рис. 64, 1). Рукоять кинжала своим округло-грибовидным навершием и гофрировкой напоминает рукоять позднекарасукских ножей VIII–VII вв. до н. э.[620]

Кинжал из п. 549 Ст. А. (рис. 64, 5) имеет несколько иной характер. Его длина — 24 см, ширина — 2,3 см. Он имеет острый клинок, прямую спинку и скошенный от спинки черенок. Скорее всего это охотничье или боевое оружие наподобие савроматских и скифских ножей-кинжалов, бытовавших с VI–V вв. до н. э.[621] Встречен в комплексе с акозинско-меларским кельтом типа II, 1Бг, датированным VII в. до н. э.

Кинжал из п. 74 Акозинского могильника своим почти абсолютно прямым очертанием и четырехгранным черенком (рис. 64, 4) наиболее близок к скифо-савроматским охотничьим ножам-кинжалам VI–V вв. до н. э. Близок, очевидно, он и по времени, так как найден в комплексе с ананьинским шестигранным типа II, 2В и акозинско-меларским типа III, 1Бг кельтами, датированными VI в. до н. э. Длина кинжала — 23,4 см, ширина клинка — 2 см. Клинок очень прямой с закругленным концом.

Кинжалы с прямой спинкой и дуговидным лезвием, только изготовленные из бронзы, известны в памятниках Закавказья (Урарту) XIII–IX вв. до н. э.[622], IV–V периодов бронзы Центральной Европы[623]. Известные параллели можно усмотреть и среди кремневых ножей сейминско-турбинского времени[624].

II тип — из Ст. А, п. 93 происходит крупный клинок со слегка выпуклым лезвием и высокой спинкой, имеющей тупой угол изгиба, расположенный ближе к концу, который вставлялся в рукоять (рис. 64, 3). Длина клинка — 23 см, максимальная ширина — 3,7 см. Имея очень острый рабочий конец, клинок мог служить боевым и охотничьим оружием. Встречен в комплексе с длинным наконечником копья типа, I, 1Ба, датированным VII в. до н. э., и золотой бусиной.

III тип — однолезвийные кинжалы с серповидным клинком (рис. 64, 6, 7, 8, 9). Это наиболее многочисленная группа однолезвийных кинжалов (9 экз.; с. Б. Тояба, Ст. А. пп. 585, 603, 658, 734, 737, 743, 780, 889). Они характеризуются почти прямо поставленным черенком, иногда (см. кинжал из п. 603 Ст. А.) отделенным от клинка костяной прокладкой (рис. 64, 8). Клинок имеет дуговидно выгнутую спинку и вогнутое (в различной степени) лезвие, завершенное почти всегда довольно острым концом.

В этой серии наибольший интерес вызывает биметаллический кинжал из Большой Тоябы Чувашской АССР (рис. 64, 9), находящийся в коллекции В.И. Заусайлова (НМФ, 5384: 3287) вместе с биметаллической секирой (НМФ, 5384: 3288), Общая длина кинжала — 20,8 см, длина железного кинжала — 11,5 см. Бронзовая рукоятка, насаженная на железный черенок, имеет шляпковидное навершие, расширяющийся книзу держак, покрытый в средней части горизонтальной гофрировкой, и горизонтальное перекрестие. Клинок серповидно (слабо) изогнут. Форма рукоятки напоминает рукоятку кинжала из п. 568 Ст. А (рис. 64, 1) и I типа двулезвийных кинжалов (см. рис. 59). Это обстоятельство, так же, как и биметаллический характер кинжала, свидетельствует об относительно раннем (не позже VII в. до н. э.) его возрасте.

Остальные кинжалы имеют длину от 20 до 26,5 см. По всем особенностям — острый клинок с наибольшей шириной (до 4 см) в районе рукоятки, толстый обух, относительно слабый изгиб клинка — это боевые или охотничьи (засапожные) кинжалы, т. е. оружие. Судя по комплексу п. 737 Ст. А., где найден ранний кельт акозинско-меларского типа I, 1Ад, такие кинжалы появляются не позже грани VIII–VII вв. до н. э. и бытуют весь VII в. (см. п. 585) до VI в. до н. э. (пп. 525, 780).

Скифо-сакский мир на ранних этапах своего развития[625] не знает таких кинжалов. В Северном Причерноморье однолезвийные мечи и кинжалы появляются лишь во второй половине I тысячелетия до н. э., причем исследователи[626] считают, что это происходит не без воздействия греческих однолезвийных мечей типа «махайрос». Однако довольно широкое и более раннее бытование однолезвийных кинжалов в непосредственной близости от скифо-сарматского мира в южных районах Волго-Камья заставляет предполагать и северное (западноананьинское) воздействие на появление однолезвийных кинжалов в степных районах. Вполне возможно, что в лесной полосе Восточной Европы происходило слияние культурных традиций степных кочевников и лесных охотников и земледельцев. Об этом свидетельствуют два весьма оригинальных железных меча из Тайвалкоски (северная Лапландия — Финляндия), обнаруженные в 1961 г. и зарисованные мной в Национальном музее Финляндии (рис. 65). Один из них (рис. 65, 1), длиной около 50 см, имеет рукоятку с навершием из двух волют и «парой орлиных глаз», характерную для скифских мечей V в. до н. э.[627] У второго меча (рис. 65, 2), длиной более 40 см, навершие рукоятки имеет серповидную форму, что характерно для южноуральских мечей поздних савроматов V–IV вв. до н. э.[628], но широко известны на Северном Кавказе и раньше[629].

Последний (IV) тип однолезвийных кинжалов представлен двумя подтипами (IVA и IVБ).

Тип IVA — кинжал с коротким подпрямоугольным черенком и длинным клинком, имеющим выпуклую спинку и выпуклое лезвие (рис. 64, 10). Общая длина кинжала — 25 см. Происходит из п. 733 Ст. А, где найден совместно с железным наконечником копья и бронзовым акозинско-меларским кельтом типа I, 1Ад, датированных VIII–VII вв. до н. э.

Тип IVБ — 3 относительно небольших однолезвийных кинжала, 2 из которых узкие (1,5–2 см) и недлинные (17,5-18 см), а) более массивный (длина — 20,5 см, ширина — 4 см). Все они имеют прямоспинный клинок со скошенным к относительно прямому лезвию острием (рис. 64, 11). Узкие экземпляры происходят из Акозинского могильника — п. 83 и 90, где они найдены в комплексе с меларско-акозинскими кельтами типа III, 1Бг, датированными VI в. до н. э.

Относительно массивный кинжал происходит из п. 552, Ст. А, где он найден в комплексе с железными втульчатыми наконечниками стрел, характерными для VII–VI вв. до н. э.

В целом однолезвийные кинжалы для раннеананьинского времени представляют достаточно оригинальную группу оружия, не характерную для степного кочевнического, ни доскифского, ни скифо-савроматского мира.

Булавковидные кинжалы-стилеты. В третью категорию входят булавковидные кинжалы-стилеты, обнаруженные в 5 экз. в комплексах Ст. А (пп. 500, 576, 621, 704, 892), в 1 экз. в комплексе п. 98 Акозинского могильника. Некоторые исследователи склонны их рассматривать в качестве булавок. Однако все 6 экз. наших находок найдены в погребениях мужчин-воинов, причем в том же положении (у пояса слева или вместе с другим оружием в изголовье), что и другие типы кинжалов. В то же время все эти предметы изготовлены из железа и имеют такие основные признаки кинжалов, как навершие, перекрестие и приостренный конец (рис. 66). Все они круглые в сечении и очень острые, иногда уплощенно-приостренные (рис. 66, 2) на конце. По характеру оформления рукоятки выделяются три типа:

I тип — простые гладкие стержни, равномерно суживающиеся к острию и имеющие небольшое навершие в виде грибовидной шляпки (рис. 66, 1, 3). Один экземпляр из п. 704, Ст. А (рис. 66, 1) имеет общую длину 27 см (острие обломано, возможная длина 32,5 см), при максимальном диаметре стержня 1,2 см. Верхняя часть стержня в длину на 10 см утолщена равномерно, что, очевидно, связано с расположением здесь рукоятки. Стилет происходит из богатого комплекса, датированного бронзовыми наконечниками стрел, акозинско-меларским кельтом типа II, 1Ад, биметаллическим двулезвийным кинжалом (рис. 61, 10) VII в. до н. э.

Другой экземпляр из п. 98 Акозинского могильника имеет общую длину 24 см при диаметре стержня до 0,6 см. Он снабжен уплощенно-шаровидным навершием (рис. 66, 3). Обнаружен в комплексе с биметаллическим кинжалом с протомой собачек в навершии (рис. 60, 2), простыми кольчатыми удилами и другими предметами, в основном датированными VI в. до н. э.

Стержни со шляпковидными головками, обычно относимые по назначению к булавкам, известны в памятниках Гальштатта А и В, датируемых X–IX вв. до н. э.[630] Но там они бронзовые.

Ко II типу, представляющему развитие первого, следует отнести стержни, имеющие оформленную навершием и перекрестием рукоятку (рис. 66, 2, 6). Таких в раннеананьинских памятниках пока известно 2 экз.

Один, наиболее хорошо сохранившийся, происходит из п. 500 Ст. А. Общая его длина — 32 см. Навершие его бронзовое и имеет вид полушаровидной шляпки. Ниже навершия на 8 см находится перекрестие в виде бронзового кольца с четырьмя выступами-глазками. Основной стержень длиной 22 см завершается коротким сплюснутым лезвием (рис. 66, 2). Ниже перекрестия стилет был, очевидно, прикреплен к портупейному ремешку, украшенному медными бусинами. Предмет обнаружен в комплексе с бронзовым ананьинским шестигранным кельтом типа II, 2В, датированным VI в. до н. э.

Второй стилет из п. 576 Ст. А., к сожалению, представлен лишь обломком верхней части, поэтому его общая длина неизвестна. Диаметр стержня — до 0,9 см. Навершие его медное в виде конической шляпки. Перекрестие было оформлено тремя медными штифтиками, вбитыми в железный стержень (рис. 66, 6). Расстояние между перекрестием и навершием 6 см. Стилет найден в недатированном комплексе.

Аналогий описанному типу предметов мне неизвестно, наличие на них выраженных наверший и перекрестий свидетельствует об их употреблении в качестве боевого оружия, т. е. кинжалов-стилетов.

III тип — имеет еще более выраженную рукоятку, обмотанную по железному стержню спиральнонавитой медной проволокой и отделенную от боевой части медным или бронзовым кольцом (рис. 66, 4, 5). Известно 2 экз. — оба из Ст. А.

Один из них, происходящей из п. 621, имеет общую длину 23,5 см, длина рукоятки — 9,5 см, диаметр — до 0,5 см (рис. 66, 5). Комплекс погребения не датирован. Второй из п. 892 имеет несколько большую длину (около 25 см), длина рукоятки — 9,5 см, диаметр — до 0,6 см.

Аналогии обоим «стилетам» можно указать в материалах лужицкой культуры IV–V периодов эпохи бронзы, т. е. 1000-650 гг. до н. э.[631]

Боевые железные топоры в отличие от рабочих имеют более вытянутое очертание, почти всегда двойной ударный конец и облегченную массу (рис. 67). Из-за дублированности действия у боевых топоров про ух располагается ближе к середине тулова[632]. По форме лезвия выделяется несколько типов железных боевых топоров: 1 — топоры-чеканы, 2 — топоры-клевцы. 3 — топоры-секиры. Внутри типы подразделяются на подтипы и виды, обозначенные соответственно заглавными и строчными буквами русского алфавита.

Тип IА — топоры-чеканы с выпуклой спинкой.

IАа — топор из п. 743 Ст. А. (лежал у правого плеча погребенного) с ударным чеканом, имеющим округлую площадку с «нашлепкой» (рис. 67, 1). Проух круглый. Длина топора — 18,5 см, лезвия — 4,5 см, обуха-чекана — 3 см, диаметр проуха — 2,3 см. Найден в комплексе VI в. до н. э. (круглодротовая гривна с приостренными концами и широкий нож). Аналогичные топоры-секиры в скифских древностях (первая группа секир-молотков) датируются, начиная с VI в. до н. э.[633], так же, как и в раннескифских древностях Венгрии[634].

IАб — топоры, близкие по форме и размерам типу I, Аа, но только имеющие шляпковидные площадки чекана и ромбические очертания проуха (рис. 67, 2). Известно 2 экз., оба из Ст. А., п. 421 вместе с акозинско-меларским кельтом типа III, 1Бд, железным наконечником копья со слабо выраженной нервюрой и другими вещами, характерными для рубежа VII–VI вв. до н. э. Близкого типа топор из кургана № 3 у с. Оксютинцы в скифских древностях датируется VI в. до н. э.[635]

Тип IБ — топоры-чеканы с плоской спинкой и четырехгранным молотковидным обухом.

IБа — топор-чекан с примерно равными по длине лезвийной и обушковой частью. Общая длина — 18,5 см, лезвийной части — 9,5 см, обушковой части — 7 см, диаметр округлого проуха — 1 см. Происходит из Ст. А, п. 71 вместе с коротким железным наконечником копья с выраженной нервюрой и коротким, но широким ножом типа II, 3Г, т. е. комплексом VI в. до н. э. Близкий топор известен из п. 24 Ананьинского могильника[636]. Аналогичный топор-чекан найден в Сержень-Юртском могильнике (пп. 76, комплекс VII–VI вв. до н. э.). В скифских древностях можно указать на сходный топор из кургана у с. Ленкивцы, датированный VI в. до н. э.[637]

IБб — топор-чекан с плоской спинкой, но укороченным обухом. Происходит из Лг., п. 25[638], где он найден вместе с бронзовыми наконечниками копья и шестигранным ананьинским кельтом VI в. до н. э.[639] Длина топора — 16 см, лезвийной части — 8,5 см.

Тип IВ — топоры-чеканы с симметрично расширенным от центральной оси топора лезвием секиры. Выделяются два подвида.

IВа — топор с округлой площадкой чекана, имеющей «нашлепку» (рис. 67, 4). Общая длина — 20 см, лезвия — 4 см, диаметр обушка — 3 см, диаметр округлого проуха — 2,5 см. Происходит из Ст. А., п. 336, где найден у правого плеча погребенного в комплексе с железным кинжалом-акинаком с брусковидным навершием, и сердцевидным перекрестием, характерным, по К.Ф. Смирнову, для VI в. до н. э.[640]

IВб — секиры-чеканы с молотковидным квадратным в сечении чеканом и овальным проухом (рис. 67, 5). Известно 3 экз.: 2 — из Ак (п. 3; 1971, р. I, кв. V-9), 1 — из с. Патрикеево Зеленодольского района Татарской АССР (CZ, 927). Размеры разные: длина — 10, 15, 21 см.

Близкого типа секиры-чеканы известны на Северном Кавказе, в частности в материалах Лугового могильника, датированных VI в. до н. э.[641]

Тип IIА — топоры-чеканы с изогнутой спинкой и относительно массивным бойком клевца, имеющим такую же длину, как и лезвийная часть. Проух топора округлый. Длина — 23 см, длина лезвийной части — 9,5 см, длина клевцовой части — 9 см, длина лезвия — 4,5 см, диаметр проуха — 2,3 см. Известно 2 экз.: оба из Ст. А., п. 543; р. 1962, кв. В-2. В п. 543 (рис. 67, 3) найден в комплексе с железным кинжалом, имеющим брусковидное навершие и датирующимся VI в. до н. э.

Тип IIБ — топоры-клевцы с симметрично расширенным лезвием секиры и приостренным клевцом (рис. 67, 6). Длина — 22,5 см, длина клевцовой части — 9,5 см, лезвийной части — 10 см, лезвия — 4,5 см, овального проуха — 3×1,3 см. Известно 2 экз., один из Ст. А, п. 909, другой из Ак, 1971, р. I, кв. Ю-7.

Относительно раннее время бытования описанных орудий подтверждается; и значительным их отличием от более поздних железных и бронзовых секир, распространенных в V–IV вв. н. э. в ананьинских[642] и скифских[643] древностях. Для последних характерно обязательное наличие втулки на проухе и сильная асимметричность лезвийной и клевцовой частей, что абсолютно несвойственно для раннеананьинских. Позднеананьинских клевцов в рассматриваемых нами материалах неизвестно.

Тип III — двухлезвийные топоры-секиры. Выделяются 2 подтипа.

IIIА — топоры с асимметричными лезвийными частями и округлым проухом (рис. 67, 7). Известно 3 экз. Общая длина — 18,3; 19,5; 21 см; длина лезвия с длинной лезвийной частью — 4,5–5 см; длина лезвия с короткой лезвийной частью — 4–4,5 см; 2 экз. из Ст. А, п. 183, 808; 1 экз. из Ак, р. I-1971, кв. Я-8. В п. 183 найден вместе с кинжалом-акинаком с брусковидным перекрестием, датированным VI в. до н. э.

IIIБ — топор с симметричными лезвийными частями и подромбической формы проухом. Найден 1 экз. в Ст. А. Длина — 19,5 см, длина лезвия — 4,2–5 см.

Аналогии типу III имеются в Тлийском могильнике, где они также датируются VI в. до н. э.[644]

Из окрестностей с. Билярска[645] в коллекции АКУ происходит бронзовый топор-секира (рис. 68, 1) с изображением на нащечнике солярной эмблемы — четырехлепестковой розетки. Длина топора — 16 см, слегка опущенного лезвия — 4 см, овального проуха — 2,5×1,5 см. Наиболее близкие аналогии этому топору имеются на Северном Кавказе и Предкавказье, например, в п. 50 могильника у хутора Кубанский[646], в могильнике на территории мебельной фабрики близ Кисловодска[647], в комплексах, датированных киммерийским временем, т. е. второй половиной VIII–VII в. до н. э. В скифское время такие предметы продолжают бытовать, приобретая все более и более устойчивое значение[648].

Еще один оригинальный биметаллический топор-жезл происходит из с. Большая Тояба[649], откуда известен и своеобразный биметаллический однолезвийный кинжал (рис. 64, 9). Топор имеет длину около 17 см и состоит как бы из двух частей — клювовидного клинка, изготовленного из железа, и бронзовой проушной части, переходящей в железный обух со шляпковидной площадкой. Бронзовая часть орнаментирована геометрическим орнаментом (рис. 68, 5). Топор уникален, аналогии мне неизвестны.

Топоры как символы власти изображены и на стелах I Новомордовского могильника (36, 1, 2, 4; 53, 2–4)[650]. На стеле № 2 изображена секира, на лезвийной части которого очерчивается оскаленная пасть (рис. 68, 2). Длина топора — 12 см, лезвия — 4 см, топорища — 27 см. По форме и размерам топор напоминает топоры-секиры типа IБа. Изображенная на стеле № 1 секира с коротким (в 22 см) топорищем по форме (рис. 68, 3) очень близка, если не сказать — аналогична, топору-секире из Билярска. Длина изображения топора на стеле — 11,5 см. На стеле № 4 изображен топор с симметрично расположенными цилиндрическими концами (рис. 68, 4), Общая длина топора — 9 см, топорища — 27,5 см. Он напоминает изображения топоров, — знаков власти VII–VI вв. до н. э. на рельефе Переспольского дворца[651] и на скифских каменных стелах[652].

Особый интерес вызывают находки в Волго-Камье пяти бронзовых боевых топоров, характерных для кобано-колхидских памятников Кавказа начала эпохи раннего железа. Два из них происходят из района Малахайского поселения (рис. 69, 1, 4)[653], третий — (рис. 69, 5) хранится в Ульяновском музее (№ 6342, предположительно из окрестностей с. Грязнуха), четвертый (рис. 69, 2) происходит из Пермской области и пятый (рис. 69, 3) найден вначале XX в. у с. Чувашские Отары Марийской АССР на Волге[654].

Первый топор (рис. 69, 1) имеет изгиб при переходе от проушковой части к широкому опущенному лезвию. Обух суженный с небольшим молоточковидным выступом. По бокам располагаются три выпуклые линии, соединяющиеся ближе к лезвийной части. Длина топора — 14 см, лезвия — 5 см. К описанному близок топор из Чувашских Отар (рис. 69, 3), имеющий более правильные очертания и более крупные размеры: длина топора — 17,5 см, лезвия — 7 см. Подобные топоры имели широкое распространение в кобано-колхидских памятниках[655]. Судя по находке аналогичного топора в Новочеркасском кладе[656], они доживают до VIII–VII вв. до н. э. По классификации В.С. Уваровой[657], они относятся к типу Б, по классификации О.М. Джапаридзе[658] — к типу II.

Близок к этому типу и топор из Пермской области (рис. 69, 2). Отличается он более прямым остовом и расположением желобков-выпуклин ближе к округлому обуху. Его размеры: длина — 18 см, длина лезвия — 8,5 см. Подобного облика топоры известны из Гудаутского района Абхазии[659].

Классическим колхидским топором III типа по типологии О.М. Джапаридзе является хорошо сохранившийся топор из Ульяновского музея (рис. 69, 5). Он имеет сечковидное лезвие и приостренно-скошенный обух. Длина его — 21,5 см, лезвие — 7,5 см. Подобные топоры были широко распространены в районах Западного Кавказа на рубеже II–I тысячелетий до н. э.[660] Судя по находке аналогичного топора в Сурмушах[661] вместе с двухпетельчатыми бронзовыми удилами, они доживают до VIII в. до н. э.

Вариантом этого же типа топора следует считать второй топор из Малахая с широким сечковидным лезвием и приостренным обухом (рис. 69, 4). По щекам топора нанесены шесть горизонтальных параллельных бороздок. Длина его — 20 см, лезвия — 8 см.

В материалах Тлийского могильника в Южной Осетии оба типа топора «встречаются в комплексах до конца VII в. до н. э.»[662]

Большинство исследователей[663] рассматривает их в качестве «символа власти». В раннеананьинских материалах они известны в 3 экз.: 2 — каменные, 1 — бронзовая (рис. 70), подразделяющиеся по форме на 3 типа.

1 тип — простая шаровидная булава, изготовленная из зеленоватого прочного яшмовидного сланца уральского происхождения (рис. 70, 1). Найдена в п. 23 Нм, имеет шаровидную форму (диаметр — 6,7 см) со срезанными верхней (диаметр — 3,5 см) и нижней (диаметр — 2,5 см) площадками. Обнаружена совместно с медными накладками с парными выпуклинами, характерными для VIII–VI вв. до н. э.

Шаровидные каменные булавы особенно широко бытовали в эпоху бронзы в памятниках балановской[664], фатьяновской[665], катакомбной[666], северокавказской[667] культур. Как показывают материалы I Новомордовского могильника, в Волго-Камье и Николаевского могильника[668] в северо-западном Предкавказье эти формы булав доживают и до начала эпохи раннего железа (VIII — первая половина VII в. до н. э.).

2 тип — грушевидной формы булава (максимальный диаметр — 6,6 см) со значительно расширенной верхней (диаметр — 4 см) и относительно небольшой нижней (диаметр — 3 см) площадками (рис. 70, 2). Происходит из п. 3 Мл. Волосовского могильника[669], где найден с остатками щита с бронзовым умбоном VIII–VII вв. до н. э. (см. ниже) и акозинско-меларским кельтом типа III, 2Бд, датирующихся временем не ранее VII в. до н. э. Близкого типа грушевидные булавы, известные в памятниках балановской, фатьяновской, катакомбной и предкобанской культур Кавказа[670], доживают и до начала эпохи раннего железа.

3 тип — бронзовая булава с основой шаровидной формы (диаметр — 5 см), с которой с пяти сторон слиты выступы со шляпковидными завершениями, а с шестой — короткая разомкнутая втулка (рис. 70, 3). Найдена в 1874 г. при разрытии кургана под Бирском на Белой вместе с бронзовым наконечником копья типа II, 2Бб и вислообушковым топором[671]. Комплекс по копью не может быть датирован ранее VIII–VII вв. до н. э. Булавы с шишечкообразными выступами, преимущественно бронзовые, появляются на Кавказе в третьей четверти II тысячелетия до н. э. (см. материалы Стырфазского кромлеха № 5 и ранних групп погребений Тлийского могильника XIV–XIII вв. до н. э.)[672]. Известны они и в памятниках начала эпохи раннего железа, в том числе и из предскифских памятников Венгрии[673]. Скифо-сакский мир, так же, как и население лесной и лесостепной полосы Евразии, кроме Волго-Камья, таких булав, тем более металлических, не знает. Следует полагать, что в Волго-Камье они имеют местное (от балановских племен) развитие, усилившееся за счет кавказского воздействия.

Наконечники копий представляют один из наиболее многочисленных предметов вооружения. Всего к настоящему времени известно 194 наконечника раннеананьинского времени, в том числе 1 каменный (рис. 72, 5), 84 бронзовых (рис. 71), 107 железных (рис. 73) и 2 биметаллических (рис. 74). По обилию наконечников копий раннеананьинские воины стояли в одном ряду с воинами лесостепной Скифии[674] и Кавказа[675], где копья и дротики составляли массовый вид вооружения. В то же время население Сибири (ни лесостепной[676], ни степной зон[677]), так же как Средней Азии[678], и даже Южного Урала и Нижней Волги (савроматы)[679], копий практически не употребляло. В этом отношении раннеананьинское население входило в круг европейского населения, у которого копье было широко известно вплоть до берегов Атлантики[680].

Бронзовые наконечники копий. При типологии раннеананьинских копий мы исходили из изложенных выше принципов классификации. По материалу все копья подразделены на 4 категории: каменные, бронзовые, биметаллические (бронзово-железные) и железные. Все наконечники, кроме каменного, имеют округлую в сечении втулку, поэтому основная типология металлических копий проведена по форме пера. Так, для бронзовых наконечников, у которых всегда лопасти пера отделены высокой нервюрой продолжения втулки, а само перо всегда длиннее нижней части втулки, в основу выделения типов положено наличие или отсутствие, а также форма прорезей в нижней части лопастей пера. На этом основании выделяются следующие типы: I — гладкоперые, II — с круглыми прорезями, III — с полуовальными прорезями. Каждый тип подразделяется по форме пера на подтипы: 1 — с лавролистным пером, 2 — с листовидным пером, 3 — с остролистным (иволистным) пером. Внутри подтипов выделяются по характеру соединения втулки с острием копья виды: А — втулка не соединена с острием, Б — втулка соединена с острием. Внутри видов — разновидности по сечению втулки в верхней части: а — с круглым сечением, б — с ромбическим сечением (рис. 71).

I, 1Аа — наконечники копий средней длиной 16 см с лавролистным пером и округлой в сечении втулкой, непосредственно не соединенной с острием, 2 экз.: один (рис. 71, I, 1Аа) — из п. 8 Тт., другой — из п. 221 Тт (рис. 32, 6). В последнем наконечник встречен в комплексе с ананьинским кельтом типа I, 2В, имеющим реликт лобного ушка (рис. 32, 3), что характерно в основном для ранних кельтов VIII–VII вв. до н. э.

I, 1Аб — наконечник копья длиной 15,5 см, близкий к типу I, 1Аа, но имеющий три ребристых выступа по каждой стороне верхней части втулки. 1 экз. происходит из п. 19 Тт (рис. 27, 5; 71, I, 1Аб).

I, 1Ба — наконечник копья из п. 133 Ст. А (рис. 71, I, 1Ба) длиной 13,5 см с округлой в сечении втулкой и лавролистным пером, нижняя часть которого с небольшим выступом опускается по втулке. Найден в недатированном комплексе. Но близкого типа наконечники известны в позднесрубное[681] время, что говорит об относительной их древности.

Среди наконечников с листовидным пером (тип I, 2Б) имеются лишь наконечники, втулка которых непосредственно соединена с острием (рис. 71, I, 2Б).

I, 2Ба — наконечники с листовидным пером, наибольшая ширина которых приходится на нижнюю часть, и с овальной в сечении втулкой (рис. 71, I, 2Ба). Всего известно 12 экз. со средней длиной 11–15 см и шириной пера до 4 см. 4 экз. происходят из Ст. А (пп. 450, 780; две находки 1969 г.), 2 экз. — из Ан (НМФ, 1400: 24, 26), по 1 экз. — из Ак (п. 58), Пм (п. 7), II Березогривского могильника, Усть-Ая (Башкирская АССР), Перемиловской пустыни близ Мурома, с. Барышево Татарской АССР (НМФ, 5385: 3363). В датированных комплексах находились вместе с ананьинскими кельтами типа I, 2В (Ак, п. 58), II, 1Ж (Ст. А, р. 780), акозинско-меларскими кельтами типа II, 1Бд (Ст. А, п. 450), датированных в основном VII в. до н. э. За это же время их бытования свидетельствует наличие такого типа бронзовых наконечников в предскифских памятниках Украинского Чернолесья[682] и Прикубанья[683]. В памятниках скифской поры, т. е. VI–V вв. до н. э., эти наконечники неизвестны.

I, 2Бб — наконечник из с. Атрясы Татарской АССР, аналогичный типу I, 2Ба, но имеющий ребро по верхней части втулки, что придает ей ромбическое сечение (рис. 71, I, 2Бб). Длина его — 15 см.

Среди наконечников с узким остролистным (иволистным) пером, у которого ширина приходится ниже середины длины, известны лишь наконечники вида Б.

I, 3Ба — наконечник длиной 17 см. из Тт, п. 200 (рис. 71, I, 3Ба) с округлой в сечении втулкой и узким пером, ширина лопастей которого не превышает 1 см. Происходит в комплексе с ананьинским кельтом типа I, 1В, характерным для VII вв. до н. э.

I, 3Бб — длинный наконечник (16 см с обломанным концом), аналогичный I, 3Ба, но имеющий еще более узкое перо и ребро по верхней части втулки, придающее ей ромбическое сечение (рис. 71, I, 3Бб). Происходит из Скородумского могильника, датированного О.Н. Бадером VIII–VII вв. до н. э.[684]

Все наконечники I типа имеют в нижней части втулки по одному или паре сквозных отверстий, с помощью которых они, очевидно, прикреплялись (прибивались) к древку. Этот тип наконечников в целом следует признать общеевропейским типом, распространенным от Волго-Камья на северо-востоке до Франции на западе.

Наконечники II типа настолько единичны (2 экз.), что мы решили не вводить их в типологическую схему. Это цельнолитые наконечники с листовидным пером, расширяющимся в нижней части и здесь же имеющие два небольших круглых отверстия-прорези (рис. 16, А, 10). Один наконечник происходит из комплекса п. 55 Ст. А, датированного крупным биметаллическим кинжалом, ананьинскими кельтами типа I, 1Ж, I, 2В VIII–VII вв. до н. э. Второй наконечник найден в Котловском могильнике[685]. Близкого типа бронзовые наконечники известны из Центральной Европы (Италия; округ Дессау, ГДР), где они датируются в основном VIII в. до н. э.[686]

III тип — наиболее многочисленные и характерные только для ананьинской культуры бронзовые цельнолитые наконечники с полуовальными прорезями в нижней части лопастей пера. Последние служили для прочного закрепления наконечника на древке при помощи кожаного ремешка, продевавшегося в прорези и затем завязывавшегося на древке. Выделяются два подтипа: III, 1 — с лавролистным пером; III, 2 — с листовидным пером.

III, 1Аа — наконечник копья с короткой округлой в сечении втулкой, не доходящей до острия пера (рис. 71, III, 1Аа). Перо гладкое, с двумя крупными полуовальными прорезями в нижней части лопастей. Длина — 13,3 см. Происходит из дер. Радкино Бирского уезда Уфимской губернии, откуда в 1913 г. был привезен И.О. Холмбергом в Национальный музей Финляндии (НМФ, 6429: 2). Относительно широкие прорези как будто свидетельствуют о большей древности, наконечника, но отсутствие вокруг прорезей выпуклой дуги говорит о принадлежности наконечника началу эпохи раннего железа.

III, 1Ба — небольшой наконечник, возможно, от дротика, с коротким лавролистным пером, имеющим по наружным краям выступы (своеобразные ребра жесткости), и округлой в сечении втулкой, обмотанной в 4 ряда кожаным шнурком (рис, 71, III, 1Ба). Найден он в п. 240 Ст. А вместе с бронзовым ананьинским кельтом типа I, 2В, датированным VII в. до н. э.

III, 2Аб — наконечники копий с подромбической в верхней части втулкой, не доходящей до острия пера, имеющего листовидную форму с ребрами жесткости по краям и наибольшим расширением в нижней части. Всего известно 16 экз. длиной от 12 до 18 см. 15 из них имеет орнамент по втулке в виде выпуклой линии, расходящейся в нижней части двумя парными линиями, а по перу — в виде скошенных линий, отходящих от втулки к «ребрам жесткости» (рис. 71, III, 2Аб). 7 таких наконечников происходят из Ан (НМФ, 1400: 22, 23, 25, 27, 28, 29; 5381: 5); 5 — из Ст. А (пп. 348, 825 — 2 экз., 828, находка 1966 г.), по 1 — из Лг. (п. 36), с озера Карасье Свердловской области[687] и «Городок» на Верхней Каме[688]. Эти наконечники, имевшие преимущественное распространение в прикамских районах ананьинской культуры, проявляют широкий хронологический диапазон бытования. Об этом свидетельствует то, что они встречены как с ананьинскими кельтами, характерными для VII в. до н. э. (тип I, 2В, п. 36, Лг), так и с шестигранными кельтами, бытовавшими в VI–V вв. до н. э. (тип II, 2В, п. 828 Ст. А). Об этом же относительно позднем времени функционирования наконечников типа III, 2Аб свидетельствует их массовость в Ананьинском могильнике, преимущественно датированном V–IV вв. до н. э.[689]

Вариантом III, 2Аб следует считать наконечник из п. 883 Ст. А (рис. 72, 2), по всем особенностям формы сходный с описанными наконечниками, но не имеющий орнамента.

III, 2Ба — наконечники с округлой в сечении втулкой, доходящей до конца острия, с ребрами жесткости по внешним краям лопастей пера, имеющих полуовальные прорези в нижней части. Основная часть наконечников (11 экз., в том числе 2 небольших, возможно, от дротиков, рис. 72, 1) не имеет орнамента. 3 экз. из Ст. А (пп. 334, 683, находка 1960 г.), 2 экз. из Апастово (НМФ, 5384: 3351, 3356), Курбаши (НМФ, 5384: 1458, 1477), Эбалаково (НМФ, 5384: 1458), Карамышево (НМФ, 5384: 3350), Болгояры (НМФ, 5384: 3354), 1 экз. из Котловского могильника[690]. В п. 334 Ст. А такой наконечник встречен с ананьинским кельтом типа I, 2В, датированным VII в. до н. э.

Вариантом следует считать 4 наконечника, близкие по форме основному типу, но имеющие орнамент в виде скошенных линий, по внутренней части лопастей пера (рис. 71, III, 2Ба). Все эти наконечники происходят из закрытых комплексов, в том числе из п. 136 Ст. А вместе с бронзовыми двукольчатыми удилами VIII–VII вв. до н. э., из пп. 26, 31, 33 Лг, где они найдены с ранними ананьинскими кельтами типа I, 2В и кремневыми наконечниками стрел.

III, 2Бб — классические ананьинские бронзовые наконечники с подромбической в сечении верхней частью втулки, по осевой линии которой идет выпуклое ребро, в абсолютном большинстве случаев завершенное одной или парой скошенных линий. Основной тип характеризуется наличием орнамента по внутренней части лопастей пера (рис. 71, III, 2Бб). Длина наконечников колеблется от 10 до 18 см. К основному типу отнесено 26 экз. в том числе: 15 — из Ст. А (пп. 134, 190, 206, 210, 254, 258, 288, 360, 390, 408, 478, 681, 816, 824, находка 1966 г.);3 — из Ак (п. 59, находки 1958 г.); 2 — из могильника «Релка» у с. Пьяный (Красный) Бор, по 1 — из Лг., п. 23; ТЕ, п. 8; Котловского могильника; с Семеновского острова, из с. Урахча (НМФ, 5384: 3366) и из-под Бирска (Башкирский краеведческий музей, 3950: 1). Наиболее ранним в этой серии следует признать наконечник из Бирска, происходящий из комплекса с бронзовой булавой (рис. 70, 3). Судя по комплексам пп. 206, 288, 360, 380, 408, Ст. А; п. 23 Лг; п. 8. ТЕ, копья этого типа бытовали на протяжении VII–VI вв. до н. э. и, может быть сохранились и в V в. до н. э., о чем свидетельствует наличие близких наконечников в Зуевском могильнике[691]. Вариантом типа III, 2Бб следует считать наконечники, по форме ничем не отличающиеся от основного типа, но не имеющие характерного орнамента (рис. 72, 4). Таких 3 экз. — все они найдены в Ст. А, пп. 125, 126, 365 в комплексах с раннеананьинскими кельтами типа I, IB; I, 1З, характерными для VII в. до н. э.

Об изготовлении прорезных наконечников ананьинскими племенами, кроме их сосредоточения только на ананьинской территории, свидетельствуют и находки литейных форм как, например, обнаруженная в 1975 г. В.С. Патрушевым на Ардинском городище в Марийской АССР двустворчатая форма для отливки наконечника копья типа III, 2Бб (рис. 72, 3).

III, 3Ба — единственный наконечник этого типа происходит из п. 24 Таш-Елгинского могильника из позднего комплекса с ананьинским кельтом, типа I, 4Е и бронзовым черешковым наконечником стрелы, датированных VI–V вв. до н. э. Наконечник копья длиной чуть более 14 см имеет узкое перо с наибольшим расширением до 3 см в нижней части лопастей (рис. 71, II, 3Ба).

К типу III, 2Б близки два бронзовых наконечника (из п. 60 Ак и п. 58 Лг) с круглым сечением втулки. На втулке пробиты отверстия для прикрепления наконечника к древку, и это не случайно, так как прорезей по нижнему краю лопастей наконечники не имеют, хотя они и намечены (рис. 72, 6). Нижний край втулки опоясан ободком из двух параллельных желобков, между которыми идет зигзаговый узор. По аналогии с наконечником из Луговского могильника наконечник копья из п. 60 Ак был датирован VI в. до н. э.[692] Этой дате не противоречит и найденная вместе с копьем многовитковая височная спираль.

Каменные наконечники копий. Каменные наконечники копий в раннеананьинское время выходят из употребления. Отмеченные А.В. Збруевой так называемые каменные наконечники копий[693] на самом деле являются наконечниками стрел длиной не более 10 см и шириной не более 2,5 см. Обилие металлических наконечников практически привело к полному изъятию каменных из употребления. Об этом свидетельствует тот факт, что ни в одном закрытом раннеананьинском комплексе не найдено каменного наконечника копья, если не считать крупного кварцитового наконечника с обломанным концом из Тетюшского могильника (рис. 72, 5), обнаруженного в раскопе I на древнем уровне.

Железные наконечники копий. Представлены 107 экз., из которых абсолютное большинство обнаружено в закрытых раннеананьинских комплексах, что наряду с их массовостью дает возможность провести их детальную классификацию[694]. Все железные наконечники копий кованые, втульчатые, двухперые с цилиндрической втулкой, имеющей обычно разрез в нижней части и отверстие для прибивания наконечника к древку (рис. 73). По наличию, степени выраженности или отсутствию-продолжения втулки по центральной оси пера выделяются три основных типа:

I — наконечники с продолжением втулки по центральной оси пера до остриц (рис. 73, I).

II — наконечники с имитацией продолжения втулки (выпуклое ребро); по центральной оси пера (рис. 73, II).

III — наконечники без продолжения втулки (рис. 73, III).

В свою очередь каждый тип соответственно подразделяется по соотношению длины пера и втулки на подтипы: 1 — с длинной втулкой и коротким пером; 2 — с равными по длине втулкой и пером; 3 — с длинными пером и короткой втулкой.

Внутри каждого подтипа выделяются по форме пера 3 вида, обозначенные заглавными буквами русского алфавита: А — с лавролистным пером, с наибольшим расширением в средней части пера; Б — с листовидным пером с наибольшим расширением в нижней трети длины пера; В — с узким (иволистным) пером.

По размерам выделяются крупные наконечники (длиной более 15 см), служившие наконечниками копий, и малые (длиной менее 15 см), которые могли использоваться в качестве наконечников метательных копий, т. е. дротиков. Однако классических дротиков с длинной втулкой и коротким пером практически нет.

Тип I — с продолжением втулки до острия пера (рис. 73, I). К этому типу отнесено 45 наконечников.

I, 1А — наконечники с лавролистным пером и длинной, обычно несомкнутой в нижней части втулкой, продолжающейся выпуклым ребром почти до острия пера (рис. 73, I, 1А). По длине пера выделяются две разновидности:

I, 1Аа — с очень коротким (около 1/3 общей длины) почти овальным пером и очень длинной втулкой (рис. 73, I, 1Аа). Известно 2 экз. — один длинный наконечник (общая длина 25 см, длина пера 8,4 см) из п. 7 Нм (рис. 73, I, 1Аа) и небольшой наконечник (общая длина 13 см, длина пера — 5 см), возможно, от дротика, из п. 407 Ст. А. В комплексе п. 407 Ст. А наконечник найден совместно с акозинско-меларским кельтом типа V, 1Ав (рис. 46). Близкого типа наконечники известны в материалах гальштатских памятников стадии Д, где они датируются VII–VI вв. до н. э.[695] На Северном Кавказе[696] и в Закавказье[697] бронзовые и железные наконечники с очень длинной втулкой и коротким пером считаются ранним типом и датируются VIII–VII вв. до н. э. Дата подтверждается находкой такого наконечника в одном из наиболее архаичных раннеананьинских памятников — I Новомордовском могильнике.

I, 1Аб — с относительно длинным лавролистным пером и длинной втулкой (общая длина — 25–30 см, длина пера немного короче длины втулки, что приближает их к типу I, 2А). Оба наконечника происходят из Ст. А, в том числе: один (рис. 73, I, 2Аб) — из п. 122, другой — из п. 220. Комплекс п. 220 датируется ананьинским кельтом типа I, 1И VII в. до н. э. Такого типа наконечник с относительно длинным пером известен из каменного ящика, исследованном в 1946 г. в Березовском могильнике[698], где он найден с биметаллическим кинжалом VIII–VII вв. до н. э. (четвертый вариант по А.И. Тереножкину)[699].

I, 1Б — представлен наконечниками с листовидным относительно коротким (меньше длины втулки) пером с наибольшим расширением в нижней части. По размерам выделяется два варианта.

I, 1Ба — крупные наконечники общей длиной от 20 до 28 см при длине пера от 9 до 12 см с округло-скошенным к втулке основанием пера (рис. 73, I, 1Ба). Известно 4 экз. все из Ст. А, пп. 93, 284 (рис. 73, I, 1Ба), 295, 711. В комплексах такие наконечники найдены вместе с ананьинским кельтом типа I, 1В (п. 295) и железным кинжалом с брусковидным навершием и без перекрестия (тип I, 2Е, рис. 61, 11), датированных в основном VII в. до н. э.

I, 1Бб — небольшие наконечники общей длиной 16–19 см с несколько вогнуто скошенным по втулке основанием пера (рис. 73, I, 1Бб). Известно 2 экз. оба из Ст. А — пп. 186 (рис. 73, I, 1Бб) и 688. В последнем найден совместно с ананьинским кельтом типа I, 1Д и характерной для VIII–VII вв. до н. э. «киммерийской» лунницей с пятью кружками.

I, 1В — длинные наконечники копий с узким листовидным (иволистным), относительно коротким пером и продолжением длинной втулки до острия пера (рис. 73, I, 1В). Известно 3 экз., в том числе: 2 — из Ст. А. (пп. 145, 278, рис. 73, I, 1В) и 1 — из Ак, р. 1958 г. (кв. Е-8). Последний на основании близости к железному наконечнику из Бештау[700] был датирован VIII–VII вв. до н. э.[701] Наконечники из Ст. А — в п. 145 с ананьинским кельтом типа I, 1З, в п. 278 с ананьинским кельтом типа I, 1В — уточняют время их бытования VII в. до н. э. Длина их колеблется от 19,5 до 28 см при длине пера — от 9 до 13 см.

В целом, наконечники первого подтипа I типа бытовали не позже VII в. до н. э.

Во второй подтип I типа включены железные наконечники с выпуклым продолжением втулки до острия по продольной середине пера, длина которого обычно равна длине втулки. Всего таких наконечников 21. Среди них выделяется 3 вида.

I, 2А — средней величины наконечники копий (общая длина — 18–24 см) с расширенной внизу втулкой и лавролистной формой пера с расширением в средней части (рис. 73, I, 2А). Известно 7 экз., в том числе: 5 — из Ак (пп. 15, 22, 24, 31, находка 1958 г.) и 2 — из Ст. А (пп. 524 — рис. 73, I, 2А, 528). Любопытно, что эти наконечники в комплексах найдены только с акозинско-меларскими кельтами типа III, 1Аг (Ак, п, 15), III, 1Бг (Ак, п. 22), III, 1Бб (Ст. А, п. 528), IV, 1Бб (Ст. А, п. 524; здесь же бронзовые удила со стремечковидными концами), датированными в основном концом VII — первой половиной VI в. до н. э.

I, 2Б — наконечники средней длины (21–27 см) с расширенной книзу разомкнутой втулкой, равной по длине листовидному перу, имеющему наибольшее расширение в нижней части (рис. 73, I, 2Б). Известно 8 экз. — все из Ст. А, пп. 124, 223, 272-2 (рис. 73, I, 2Б), 284, 568, находки 1965 г. (2 экз.) и 1966 г. В датированных комплексах встречены вместе с биметаллическим двулезвийным кинжалом типа I, 2А (п. 124), биметаллическим однолезвийным кинжалом I типа (п. 568), ананьинскими кельтами типа I, 1Ж (п. 272), I, 1В (п. 124), I, 2В (п. 272) и акозинско-меларским кельтом типа I, 1Ад (п. 568). Все эти комплексы не моложе VII в. до н. э. Близкие и по форме, и по времени (VIII–VII вв. до н. э.) два наконечника копья, но с мелкими круглыми прорезями в нижней части пера известны из кургана у с. Бутенки на Ворскле[702], а также в памятниках раннего этапа Гальштатта[703].

I, 2В — наконечники с узким листовидным пером, которые по величине подразделяются на два варианта.

I, 2Ва — относительно крупные наконечники длиной от 22,5 до 31 см с толстой (до 3 см в диаметре) втулкой и узким пером, расширенным в средней части. Известен в 3 экз. — все из Ст. А, пп. 333 (рис. 73, I, 2а), 381, 421. Комплекс п. 421 акозинско-меларским, кельтом типа III, 1Бд и железным боевым топором (рис. 67, 2) типа 1Аб датируется концом VII–VI в. до н. э.

I, 2Вб — малые наконечники, возможно, от дротиков длиной не более 15 см с массивной расширенной книзу втулкой и узким пером. Известно 2 экз. — все из Ст. А, пп. 247 (рис. 73, I, 2Вб), находка 1967 г. В обоих случаях они найдены со втокообразными железными мотыгами типа 4 (рис. 45, 5), датированными VI в. до н. э.

К третьему подтипу отнесены наконечники с продолжением втулки до острия пера, длина которого больше длины втулки. Выделяется 2 вида.

I, 3А — наконечники с относительно широким лавролистным пером и расширенной книзу втулкой с прорезью. Всего известно 7 экз., в том числе: 4 — из Ст. А (пп. 383 — рис. 73, I, 3А, 489, 555, 750), 2 — из Ак (п. 81, находка 1971 г.) и 1 — из Нм (находка 1964 г.). Общая их длина в среднем от 20 до 27 см. В комплексах обнаружены вместе с железным кинжалом с брусковидным навершием и перекрестием типа I, 2Б (п. 383), бронзовыми псалиями со стремечковидными концами (п. 383), акозинско-меларскими кельтами типа III, 1Бд (пп. 489, 555) и бронзовыми двух- и трехперыми наконечниками стрел (пп. 383, 750), в основном датирующимися VII — началом VI в. до н. э.

Близкий по форме и размерам железный наконечник копья известен из Носачевского кургана VIII–VII вв. до н. э. на Черкассщине[704]. По мнению Г.Т. Ковпаненко, такие наконечники в лесостепном Поднепровье доживают до середины VI в. до н. э.[705]

I, 3Б — наконечники с листовидным пером, имеющим наибольшее расширение в нижней части пера, более длинного, чем втулка. По размерам выделяются два варианта.

I, 3Ба — наконечники копий длиной от 20 до 26 см с расширенной книзу и разомкнутой втулкой. Известно 5 экз. — все из Ст. А (пп. 250, 270, 272, 306 — рис. 73, I, 3Ба, находка 1962 г.). В комплексах эти наконечники найдены совместно с ананьинскими кельтами типа I, 1В (п. 270), I, 2В (п. 272), I, 1Ж (п. 272), акозинско-меларским кельтом типа I, 1Бд (п. 306), железным наконечником копья типа I, 2Б (п. 272) и железным мечом с округлым навершием и почковидным перекрестием (п. 250), относящихся в основном к VII в. до н. э.

I, 3Бб — малые наконечники длиной менее 15 см, вероятно, от дротиков с расширенным в нижней части листовидным пером. Известно 3 экз. из Ст. А (пп. 131, 139 — рис. 73, I, 3Бб, находка 1969 г.), в комплексах найденные совместно с ананьинскими кельтами типа I, 1Е (п. 131) и I, 1И (п. 139), датированными VII в. до н. э.

В целом I тип железных наконечников копий и дротиков следует признать наиболее ранним типом, бытовавшим в VIII–VII вв. до н. э. Следует отметить большую близость их по форме, а в ряде случаев и по размерам к I типу бронзовых цельнолитых наконечников копий без прорезей в нижней части лопастей пера. Хронологически и бронзовые, и железные бытовали вместе, но бронзовые уходящие корнями во II тысячелетие до н. э.[706], несомненно, послужили основой для начала изготовления железных. Хронологически ранний возраст железных наконечников, отсутствие или редкость подобных в других районах (степи Восточной Европы, Кавказ и др.) заставляет полагать местное развитие I типа железных наконечников копий.

II тип железных наконечников в качестве характерной особенности имеют продолжение втулки в виде цельного, непустотелого ребра по продольной оси пера. Всего к этому типу отнесено 50 наконечников, которые по соотношению длины пера и втулки подразделяются на подтипы, по форме пера — на виды, по размерам — на разновидности или варианты.

II, 1А — относительно некрупные наконечники (длиной 18–19,5 см) с длинной втулкой и лавролистным пером, расширенным в средней части и имеющим уплощенно-ромбическое сечение с выступами ребер. Известно 3 экз. — все из Ст. А (пп. 114-4, рис. 73, II, 1А), 766, находка 1973 г. В п. 114 найден вместе с бронзовым тесловидным топором (рис. 50), ананьинскими кельтами типа I, 1Ж и I, 2Б, датированными VIII–VII вв. до н. э. Однако в п. 766 копье типа II, 1А найдено совместно с железными втульчатыми наконечниками стрел с листовидным пером (тип I, 3Ва), доживающими до VI в. до н. э. В.А. Ильинская и Г.Т. Ковпаненко считают такие наконечники наиболее ранними в памятниках скифского времени и выводят их от местных бронзовых наконечников чернолесской культуры[707].

II, 1Б — средних размеров (длина 16–23 см) наконечники копий с длинной расширенной книзу втулкой и листовидным, почти подтреугольным пером, по продольной оси которого проходит выпуклое ребро. Известно 6 экз., в том числе: 3 — из Ст. А., п. 889 (рис. 73, II, 1Б), 900, находка 1968 г., по 1 — из Ак (находка 1971 г.), Лг (п. 48)[708] и Ан (НМФ, 7261: 55). В п. 900 Ст. А вместе с копьем найден оригинальный железный вток сосковидной формы (рис. 74, 5). В п. 48 Лг найден вместе с ананьинским кельтом типа I, 2В в п. 889 Ст. А — с III типом (однолезвийным) кинжала, в п. 900 Ст. А — с большим набором бронзовых и железных наконечников стрел, железными удилами и трехпетельчатыми псалиями и пр., бытовавшими в основном в VI в. до н. э. В скифских памятниках такого типа наконечники, но с более крутым переходом от пера ко втулке, начинают широко встречаться в комплексах первой половины V в. до н. э.[709], поэтому наши наконечники, предшествующие скифским, следует рассматривать как местное развитие.

Ко второму подтипу (II, 2) относятся наконечники с равной длины пером и втулкой, со слабо выпуклым ребром по продольной оси пера, в наибольшей степени близкие к скифским наконечникам. Однако последние в большинстве случаев имеют кольцевой ободок по краю втулки, что не наблюдалось ни на одном наконечнике из раннеананьинских памятников. Среди них выделяется 2 вида.

II, 2А — наконечники с лавролистным пером с двумя разновидностями (вариантами).

II, 2Аа — крупные наконечники длиной от 20 до 30 см. Известно 6 экз., в том числе: 4 — из Ст. А, п. 806, находки 1962 (рис. 73, II, 2Аа), 1965, 1968 гг.; по 1 — из Ак (п. 86) и Лг (п. 57). В п. 806 Ст. А найден вместе с акозинско-меларским кельтом типа III, 1Бг, в п. 57 Лг вместе с железным акинаком с золотой инкрустацией[710], датированных VI в. до н. э. (первой половиной?). Близкий тип наконечника известен в материалах поздних памятников кобанской культуры на Северном Кавказе, в частности Лугового могильника, в комплексах VI–V вв. до н. э.[711] Однако северокавказские наконечники, так же, как и скифские, имеют не характерный для раннеананьинских наконечников ободок по краю втулки.

У скифов этот тип наконечника с пером лавролистной формы и относительно длинной втулкой, имеющей продолжение по продольной оси пера в виде ребра, особенно широкое распространение получаете VI в. до н. э.[712] А.И. Мелюкова выделяет в своей классификации такие наконечники в I тип I отдела[713].

II, 2Аб — относительно небольшой наконечник (длина его — 16 см), из п. 86 Ак, близок к крупным наконечникам не только по форме, но и по времени, так как найден вместе с одним из наконечников II, 2Аа.

II, 2В — крупные (длина — 22–26 см) узколистные наконечники копий с равной длиной пера и втулки известны в 3 экз. в том числе: 2 — из Ак, пп. 92 и 94, 1 — из Тт, и. 221 (рис. 32, 7; 73, II, 2В). В пп. 92 и 94 Ак описываемые наконечники найдены совместно с акозинско-меларскими кельтами типа III, 1Бг и III, 1Бд, датированными VI в. до н. э., а в п. 221 Тт вместе с ананьинским кельтом типа I, 2В, бытовавшим в VII в. до н. э. Эти наконечники можно сблизить с северокавказскими, известными из Николаевского протомеотского могильника VIII–VII вв. до н. э.[714], но бытовавших и в VI в, до н. э.[715]

В 3 подтип включены железные наконечники, имеющие перо длиннее втулки. Такие наконечники в основном характерны для памятников эпохи раннего железа Кавказа и Северного Причерноморья. Раннеананьинские наконечники имеют более длинную втулку, чем кавказские и скифские.

II, 3А — наконечники с лавролистным пером, подразделяющиеся по величине на две разновидности (варианта):

II, 3Аа — крупные наконечники длиной от 20 до 26 см. Известно 7 экз., в том числе: 4 — из Ст. А, пп. 215, 560, 704, 848 и 3 — из Ак, п. 84, находки 1971, 1972 гг. (рис. 73, II, 3A).

В п. 704 Ст. А найден с бронзовыми наконечниками стрел и акозинско-меларским кельтом типа II, 1Бг, относящимся к VII — началу VI в. до н. э.; в п. 84 Ак. — вместе с акозинско-меларским кельтом типа IV, 2Бe, характерным для VI в. до н. э., а в п. 215 Ст. А вместе с ананьинским шестигранным кельтом типа II, 2В, датированным VI — началом V в. до н. э. Этим же временем, т. е. от конца VII до начала V в. до н. э., очевидно, и следует ограничить время бытования описываемых наконечников.

II, 3Аб — малые наконечники длиной от 17 до 18,5 см, по форме аналогичные основному варианту (рис. 73, II, 3Аб). 3 экз. — Ст. А, п. 704, находки 1966 г.

Описываемый тип наконечников копий широко представлен в памятниках Западного Кавказа (см. Куланурхвский[716], Гуадихинский[717] и Красномаяцкий[718] могильники в Абхазии) и Закавказья, в том числе и в позднеурартских памятниках, где они очень четко датируются концом VII — началом VI в. до н. э.[719]

II, 3Б — один из наиболее многочисленных и характерных для раннеананьинских памятников типов железных наконечников копий. Это относительно крупные (длина — от 20 до 38 см) наконечники с листовидным пером, умеренно расширенным в нижней части, более короткой, чем перо, втулкой, продолжающейся по продольной оси пера в виде высокого граненого ребра. В этом отношении они близки к наконечникам I, 3Б и, очевидно, представляют их развитие. Своими правильными очертаниями они напоминают классические сейминско-турбинские наконечники, выполненные из бронзы. Отсутствие переходных форм и слишком большой хронологический разрыв (более чем в 500 лет) заставляют отказаться от соблазнительной мысли об их преемственности.

Всего известен 21 экз., в том числе: 9 — из Ст. А. пп. 74, 226б (рис. 73, II, 3Б), 228, 554, 560, 712, 849, 850, 924; 6 — из Ак, пп. 11, 38, 52, 54, 55, находка 1958 г.; 4 — из Ан (НМФ, 1400, 485, 486, 487, 488); по 1 — из Нм, п. 22 и городища Ройский Шихан.

По материалам Акозинского могильника эти наконечники были отнесены к переходному от I ко II типу и датированы VI–V вв. до н. э.[720] Новые данные подтвердили это положение. Большинство наконечников из хорошо датированных комплексов Ст. А также датируются этим временем: пп. 74 (по длинному железного ножу-кинжалу, кельтам ананьинского типа II, 2В и акозинско-меларского типа III, 1Бг); 226б (по железному акинаку типа рис. 60, 7), 228 (по ананьинскому кельту типа II, 2В) и т. п. Вместе с тем были получены материалы о начале, бытования таких наконечников копий в VII в., а может быть, и второй половине VIII в. до н. э.; см. Ст. А, п. 554 (с акозинско-меларским кельтом типа I, 1Бг), п. 712 (с акозинско-меларским кельтом типа V, 1Бг), п. 22 Нм (с раннеананьинскими кельтами типа I, 2В) и т. п.

Близкий тип наконечников копий известен на Северном Кавказе, например, в могиле 1921 г. Каменномостского могильника в Кабарде[721], датированного по железному кинжалу началом VI в. до н. э.[722] В скифской культуре железные наконечники копий с трехгранным ребром широкое распространение имеют в первой половине V в. до н. э.[723] Все это свидетельствует об оригинальности раннеананьинских наконечников типа II, ЗБ, датированных более ранним временем, чем скифские и северокавказские.

III тип объединяет железные наконечники копий с плоским, подромбическим в сечении пером и цилиндрической, слегка расширенной книзу втулкой, почти не имеющей прорези и завершающейся на грани перехода к перу. В отличие от первых двух типов наконечники третьего типа не отличаются большим разнообразием форм, что, вероятно, связано с их стандартизацией. Так, в первом подтипе выделяется лишь один вид.

III, 1В — это крупные наконечники (длина их 26–28,5 см) с более длинной втулкой и относительно коротким, плоско-ромбическим в сечении пером узкой листовидной формы. Известно 3 экз. — все из Ст. А, пп. 447, 742 (рис. 73, III, 1В), находка 1974 г. В комплексах отмеченных погребений наконечники встречены с акозинско-меларскими кельтами и раннего (п. 742, тип. I, 2Бг, VIII–VII вв. до н. э.), и позднего (п.447, тип III, 1Ад, VI в. до н. э.) типов, поэтому не исключено и начало раннего их бытования — в VII в, может быть, на грани VIII–VII вв. до н. э. В Скифии такие наконечники появляются лишь в конце VI в. до н. э. и особенно широкое распространение имеют в V в. до н. э.[724]

На Северном Кавказе железные наконечники с длинной втулкой и узким плоско-ромбическим в сечении пером, судя по материалам Зандакского могильника (см. п. 51, коллекции Северо-Осетинского музея, ОС, 4259: 115), появляются довольно рано — не позже VIII в. до н. э.

Во втором подтипе, объединяющем наконечники с равной длиной плоского пера и цилиндрической втулки, выделяется два вида III, 2Б и III, 2В.

III, 2Б — два коротких наконечника длиной не более 15 см с подтреугольно-листовидным пером с максимальным расширением в нижней части. Оба из Ст. А, п. 660 (рис. 73, III, 2Б), и находка 1969 г. В комплексе п. 660 найден совместно с акозинско-меларским кельтом типа II, 1Бд, датированным VII–VI вв. до н. э.

В скифских землях близкого типа наконечники, но только крупных размеров и с почти обязательным ободком по низу втулки имели широкое бытование с рубежа VI–V вв. до IV–III вв. до н. э.[725]

III, 2В — наконечники с узким и плоским листовидным пером, длина которого равна длине втулки. По размерам выделяется две разновидности.

III, 2Ва — средних размеров (длина — 22 см) наконечник с уплощенно-ромбическим в сечении пером (рис. 73, III, 2Ва), найденный в п. 92 Ак совместно с железным копьем типа II, 2В и акозинско-меларским кельтом типа III, 1Бг, датированным VI в до н. э.

III, 2Вб — два небольших (длина — 9-15 см) наконечника, скорее всего от дротиков с плоским пером и подцилиндрической втулкой. Один происходит из Ак, п. 98 (рис, 73, III, 2Вб) вместе с железными удилами VI в. до н. э., другой — из Ст. А., п. 401 вместе с ананьинским кельтом типа II, 2В, датированным рубежом VI–V вв. до н. э.

В скифо-савроматском мире такие наконечники, но более крупные и массивные, стали непременным оружием всадника с рубежа V–IV вв. до н. э.[726]

Третий подтип — наконечники с пером, более длинным, чем втулка, — представлен лишь одним видом — III, 3Б. Это короткие (19–28 см), но крепкие наконечники, имеющие подтреугольно-листовидное перо с расширением в нижней части. Известно 4 экз., в том числе 3 из Ст. А., пп. 613 (рис. 73, III, 3Б, вместе с акозинско-меларским кельтом типа II, 1Вд, VII–VI вв. до н. э.), 733 (вместе с акозинско-меларским кельтом типа I, 1 Ад VIII–VII вв. до н. э.), 774 (вместе с акозинско-меларским кельтом типа II, 1Бг VII в. до н. э.). Еще одно копье происходит из Ак (находка 1958 г.). В целом этот подтип наконечников копий также нельзя считать поздним. Начало его бытования в раннеананьинской среде отмечается значительно раньше, чем в Скифии, где такие по форме, но более крупные по размерам и с более узким, так называемым ланцетовидным, пером наконечники, предназначенные для боя с противником, защищенным пластинчатым или чешуйчатым металлическим панцирем, становятся известными лишь с V в. до н. э.[727]

Биметаллические наконечники копий. Представлено всего лишь 2 экз. (рис. 74, 1, 2). У обоих железное перо и бронзовая втулка. Один из них, довольно крупный (длина его — 26 см, длина пера — 16 см) с листовидным пером (рис. 74, 1), может быть отнесен к типу I, 3Б по классификации железных наконечников. Может быть, он им предшествует, так как в п. 314 Ст. А он сопровождается комплексом (акозинско-меларский кельт типа II, 1Аг, обломки кавказского металлического сосуда) VIII–VII вв. до н. э. По форме он близок к типу I, 2Ба бронзовых наконечников копий, характерных для VII в. до н. э.

Второй наконечник, происходящий из случайных находок в окрестности с. Малые Мими (Верхнеуслонский район Татарской АССР) и хранящийся в коллекции В.И. Заусайлова (НМФ, 5384: 1314), относится к типу II, 3Б классификации железных наконечников копий. Размеры его небольшие (длина — 18 см) (рис. 74, 2). Оформлением верхней части он напоминает разновидности «а» бронзовых наконечников копий.

Биметаллические наконечники копий, очевидно, бытовали лишь при переходе от эпохи бронзы к эпохе раннего железа. Кроме Среднего Поволжья, такие наконечники известны в Предкавказье (Николаевский могильник)[728] и Закавказье (памятники урартского времени Армении)[729], где они датируются VIII–VII вв. до н. э.

Раннеананьинские воины и охотники, очевидно, были искусными стрелками из лука. Об этом говорят довольно многочисленные (более 420 экз.) находки наконечников стрел, сделанных из различного материала — кремня, кости, дерева, бронзы и железа. Об этом же свидетельствуют слова очевидцев о потомках ананьинцев, в частности автора первой четверти XVI в. Герберштейна, который писал о людях, живших «на обширном пространстве от Вятки и Вологды до реки Камы», что «все они, как мужчины, так и женщины, весьма быстры на бегу, весьма искусны в метании стрел, потому что никогда не выпускают из рук лука; у них есть даже обычай не давать пищу сыновьям, пока они не попадут стрелою в назначенную цель»[730].

Луки. Хотя остатки луков пока не найдены, однако известны два интересных их изображения, отлитые из бронзы в виде небольших подвесок. Одна из них, происходящая из Буйского городища (рис. 75, 1)[731], представляет модель характерного для I тысячелетия до н. э.[732] короткого сложного лука скифского типа сигмаобразной формы. Очень близкую ей аналогию имеет савроматская бляшка в виде лука со стрелой, найденная в кургане IV в. до н. э. у с. Благословенского под Оренбургом[733].

Вторая подвеска, происходящая из с. Омарский Починок Мамадышского района Татарской АССР[734], представляет собой изображение такого же короткого скифского лука, но помещенного в горит, и высовывающегося из него лишь одним концом, оформленным в виде крючка с орлиной головкой (рис. 75, 2). Сам горит имеет подпрямоугольную форму со скошенным нижним концом и петлей в верхней части короткой стороны. Поверхность горита, очевидно, была украшена полуовальными накладками. Оформление концов луков изображением птичьих голов характерно уже для раннего скифского периода, примером чему может служить такая деталь из кургана № 319 у Гуляй-Города[735].

Лук скифского типа, развитие которого началось в степях Евразии еще в эпоху бронзы[736] и продолжалось до времени Киевской Руси и Волжской Булгарии[737], сохранялся почти до конца XIX в, у ряда народов Среднего Поволжья и Прикамья, в частности у марийцев. Как сообщает Г.А. Крюкова, «старинный марийский лук („ян-ях“) изготовлялся из березы или вяза и обычно оплетался берестой. Тетивой служила бечевка, сплетенная из суровых ниток или лосиные сухожилия»[738]. Такие луки были невелики. Почти единственные археологически зафиксированные остатки скифского лука, изготовленного из трех деревянных пластин, обмотанных по спирали полоской коры, и найденного в погребении IV в. до н. э. около Керчи, имели длину 64,5 см[739]. К.Ф. Смирнов по соотношению длины древка стрелы и самого лука на оренбургской бляшке считает, что савроматские луки при длине древков стрел в 60 см были в длину не менее 80 см[740].

Гориты. Луки, очевидно, хранились в специальном футляре — горите, изображенном на Омарской бляшке, и судя по относительным размерам в длину бывшем чуть больше половины длины лука (рис. 75, 2), т. е. около 40–50 см при ширине 15–20 см. Такие размеры имеют очертания кожаного горита, обложенного медными накладками, остатки которого были найдены в п. 301 Ст. Ахмыловского могильника (рис. 75, 7). Основание горита, окантованное прямоугольной бляхой-накладкой (16×9,5 см), было уже, чем верхняя часть. Эта накладка, имевшая по краям прорези для пришивания на кожу, была покрыта характерной для раннеананьинского времени (VII–VI вв. до н. э.) орнаментацией из четырех рядов полушаровидных выпуклин. Края горита были окантованы более мелкими подчетырехугольными накладками с такими же выпуклинами (по 4 на каждой накладке). По одному краю таких накладок было 9, лежавших общей полосой в 18 см (вся длина этого края, учитывая ширину нижней бляхи и зазор между верхней поперечной и краевой полосами, была не менее 30 см). Противоположный край был также окантован полосой с медными накладками — прямоугольными с чередующимися круглыми (через 4, 3 и 2) — и имел изогнутую в нижней части форму. Общая длина края — около 45 см. На расстоянии 20 см от низа края горита, идущие здесь уже параллельно, соединялись полоской, украшенной шестью прямоугольными накладками и имевшей общую длину около 20 см, что и составляет, очевидно, ширину горита. Выше располагалась крупная плоская бляха (диаметр 10 см) с петлей на обратной стороне. Горит к поясу, или к портупее, а может быть, и к перевязи через плечо прикреплялся при помощи двух медных бляшек, найденных здесь же. Горит предназначался лишь для лука. Показательно, что в п. 301 никаких следов стрел не найдено. Такой формы (с суженным низом и расширенным верхом) и примерно таких размеров (длина — до 40 см, ширина внизу — около 20 см, вверху — до 30 см) гориты известны в памятниках скифского времени Северной Украины[741].

Колчаны. Стрелы, очевидно, косились в кожаном или берестяном колчане, прикреплявшемся к поясу при помощи колчанных крючков. В пп. 383, 605 Ст. Ахмыловского могильника вместе с бронзовыми и железными наконечниками стрел прослежены пятна от кожаного тлена колчанов. К сожалению, размеры и форму их установить невозможно, так как они ничем не украшались. Это, между прочим, характерно и для поздних марийских, даже таких парадных колчанов, как свадебные, которые изготовлялись из кожи или даже лыка[742]. В марийском языке «колчан» называется «ноло шувыш», т. е. «кожаный мешок для костяных стрел»[743]. В такие колчаны обычно входило немного стрел — от 4 до 15. Таково обычно и число стрел, выявленных в отдельных погребениях раннеананьинских могильников.

В ряде погребений Ст. Ахмыловского, Акозинского, Ананьинского и других раннеананьинских могильников нередко вместе с наконечниками стрел найдены металлические крючки (рис. 75, 3–6, 8, 9), при помощи которых колчаны прикреплялись к ремню пояса или портупеи воина и охотника. Ношение колчанов при помощи таких крючков в начале эпохи раннего железа было больше свойственно для племен Сибири и Урала[744]. Скифы и население Кавказа их практически не употребляли.

В наших материалах известно три типа колчанных крючков:

I тип — бронзовый крючок с широкой подтреугольной верхней частью, имеющей вертикальное отверстие; плоской, украшенной горизонтальными валиками пластиной, от низа которой загибается крючок (Ст. А, п. 670, рис. 75, 3). Общая длина крючка 75 мм. Найден в комплексе с раннеананьинским кельтом типа I, 1Е, датированным преимущественно VII в. до н. э. Прямых аналогий этому типу крючка я не знаю. Орнаментация его горизонтальными валиками, напоминающая орнаментацию рукоятей некоторых карасукских ножей[745], свидетельствует о его архаичности. По мнению К.Ф. Смирнова, такие крючки были характерны для ананьинцев, ибо у савроматов они встречены в зоне контактов с ананьинцами[746].

II тип — крючки с округлым или полуовальным расширением в верхней части. По форме и характеру расположения отверстия для крепления в этой части выделяется несколько видов.

II, 1 — с петлей, расположенной поперек оси крючка (рис. 75, 6). Это железный крючок длиной 7 см, напоминающий рыболовный, но без характерной для последнего бородкой на конце крючка. Происходит из Ст. А, п. 2266, где найден с железным акинаком с антеновидным навершием и железным наконечником копья, датированных концом VI — началом V в. до н. э. Сходного типа железные крючки известны в памятниках дьяковской культуры[747].

II, 2 — с круглым отверстием на расширенном конце, расположенном вдоль оси крючка (рис. 75, 5). Это также железный крючок длиной 7,5 см, найденный в раскопе 1969 г. Ст. А. Аналогии ему мне неизвестны.

II, 3 — с горизонтальным ушком сзади расширенной части, лицевая сторона которой имеет двускатную форму, орнаментированную скошенными валиками (рис. 75, 4). Крючок бронзовый, длиной 6 см. Происходит из Ст. А, раскоп 2 1969 г. По форме и орнаментации к нему близки татарские бронзовые крючки с петлей с обратной стороны[748] и савроматские железные крючки[749].

II, 4 — с вертикальным ушком спереди расширенной верхней части (рис. 75, 5). Это железный крючок длиной 6,5 см, найден в 1952 г. Р.В. Чубаровой на Акозинском могильнике вместе с 13 железными и 1 бронзовым наконечниками стрел, датированных VI в. до н. э.[750] Близкие аналогии имеются среди савроматских[751] и тагарских[752] крючков.

Тип III — простые железные и бронзовые крючки с загнутыми концами (рис. 75, 9). Найдены по одному экземпляру в Ак (раскоп 1972 г.), Ст. А (п. 785) и Ан[753]. Аналогичные крючки встречаются в савроматских древностях[754].

Еще А.В. Збруева подметила характерную для набора ананьинских наконечников стрел особенность — преобладание в ранних памятниках (Луговской могильник) костяных и каменных, а в поздних (Ананьинский и Зуевский) — металлических, которые, по ее мнению, появились не раньше грани VI–V вв. до н. э.[755] Новые материалы, в целом подтверждая такую последовательность, показали, что металлические наконечники бытовали с самого начала ананьинской культуры, т. е. с VIII в. до н. э. Однако в раннеананьинское время не только на поселениях, но и в могильниках довольно много кремневых и особенно костяных стрел. Были, очевидно, и деревянные, 2 из которых обнаружены в Ст. А, п. 750. По крайней мере деревянные и особенно костяные наконечники доживают у финноязычных народов Волго-Камья до XVIII–XIX вв. Например, у марийцев костяные наконечники стрел не только преобладали над железными[756], но даже имели свое собственное название — «ноло»[757].

Каменные наконечники стрел. Представлено 69 экз., найденных в раннеананьинских могильниках (Ст. Ахмыловский — 31 экз., Акозинский — 2 экз., Тетюшский — 6 экз., Луговской — 5 экз., Ананьинский — 11 экз., Котловский — 3 экз.) и поселениях (городища Васильсурское, Ройский Шихан и др.). Они в основном изготовлены высокой техникой преимущественно из кремня (рис. 76, 1, 2, 4, 5, 6, 8-16), реже — из светло-серого кварцита (рис. 76, 3, 7).

Все каменные наконечники стрел, естественно, черешковые. Но по степени выраженности черешка их можно подразделить на две большие группы: I — с выраженным черешком, II — без выраженного черешка. В первый отдел входят наконечники с приостренным черешком (рис. 76, 1-12); во второй — с уплощенным (усеченным) черешком (рис. 76, 13–16).

По форме основной части наконечника выделяется 7 типов, обозначенных русскими цифрами.

Тип I, 1 — наконечники стрел листовидной формы с относительно узким уплощенно-ромбическим в сечении пером, наибольшее расширение которого приходится на нижнюю половину (рис. 76, 12). Известен в 13 экз., в том числе: 7 — наконечников из Ст. А (пп. 429, 509, 514, раскопы 1963 г. — экз., 1969, 1974 гг.), 3 — из городища Ройский Шихан (раскопки 1956 г.)[758], 2 — из Тт (пп. 42, 120), 1 — из Лг, п. 56. Средние размеры наконечников: длина — 25–65 мм, ширина — 8-17 мм. Большинство датированных комплексов — Лг, 56; Ст. А, 429, 514; Тт, 42, 120 — относятся к VII в. до н. э. В п. 509 Ст. А, датированном ананьинским шестигранным кельтом типа II, 2А VI в. до н. э., наконечник стрелы уже использовался в качестве кремня для огнива.

Листовидные наконечники стрел, широкое распространение в крае получившие еще в раннем неолите[759], сохранились до эпохи раннего железа. Значительной серией они представлены и в памятниках предшествующей приказанской культуры[760].

Тип I, 2 — ланцетовидные или узколистовидные наконечники, линзовидные или уплощенно-ромбические в сечении, с наибольшим расширением ближе к середине (рис. 76, 9, 11). Известно 13 экз., в том числе: 8 — из Ан (коллекции НМФ, 5381), 3 — из Ст. А (пп. 276, 429, 615), по 1 — из Лг (п. 53) и городища Ройский Шихан. В отличие от листовидных у них более вытянутые очертания: длина — 85-100 мм, ширина — 12–20 мм.

Наиболее характерными такие наконечники стрел были для памятников волосовской культуры первой половины II тысячелетия до н. э.[761], что даже побудило А.Я. Брюсова назвать подобные «узкими, длинными наконечниками волосовского типа»[762]. Очевидно, от этого времени они и дожили до начала эпохи раннего железа.

К волосовскому[763], если не более раннему неолитическому[764], времени восходит и прототип ланцетовидной стрелы с треугольным выступом-черешком (рис. 76, 10), обнаруженный вместе с обычным листовидным наконечником в п. 276 Ст. А.

Тип I, 3 — наконечники ромбической формы с острыми концами и наибольшим расширением ближе к середине (рис. 76, 1, 2). Всего известно из закрытых комплексов 8 экз. таких наконечников, в том числе: 4 — из Тт, п. 200 (рис. 29, 2), 3 — из Ст. А, п. 483, 662, раскоп 1966 г., 1 — из Ак, п. 3 (рис. 76, 1). Все они, кроме кварцитового наконечника из Ст. А, п. 483, кремневые. Средняя их длина — 37–67 мм, ширина — 14–27 мм. Судя по комплексам, такие наконечники в раннеананьинское время бытовали в VII (п. 200 Тт с бронзовым наконечником копья и раннеананьинским кельтом типа I, 1В) — V (п. 3 Ак)[765] вв. до н. э. Характерны они были и для приказанской культуры[766], тогда как начало бытования таких форм в Среднем Поволжье уходит в неолитическое время[767].

Тип I, 4 — листовидно-черешковые наконечники с намеченным боковым шипом (рис. 76, 4). В комплексах раннеананьинского времени встречено всего лишь 3 экз., в том числе: 2 — из Ст. А, пп. 319, 509 (вместе с бронзовыми двукольчатыми удилами VIII–VII вв. до н. э), 1 — из поселения Курган. Размеры их небольшие: длина — 41–58 мм, ширина — 13–16 мм. Близкого типа листовидные с намеченным боковым шипом кремневые наконечники стрел в Среднем Поволжье появляются еще в неолитическое время в среде балахнинских племен III тысячелетия до н. э.[768]

Тип I, 5 — подромбически-черешковые наконечники стрел с вытянуто-треугольным пером, переходящим скошенной выемкой в короткий подтреугольной формы черешок (рис. 76, 5, 6). Известно 6 экз., в том числе: 5 — из Ст. А (п. 603, 684, раскопы 1963 г. — 2 экз. и 1966 г.), 1 — из поселения Курган. Размеры их средние: длина — 30–64 мм, ширина — 10–15 мм. В п. 603 Ст. А, такой наконечник (рис. 76, 5) найден совместно с акозинско-меларским кельтом типа I, 1Ад, датированным VIII–VII вв. до н. э. Такие наконечники стрел очень архаичны. В Волга-Камье они появляются еще в раннем неолите[769] и бытуют до начала эпохи раннего железа.

Тип I, 6 — двушипно-черешковые наконечники стрел так называемого классического сейминского типа. Известно 3 экз. — се из Ст. А, пп. 206 (рис. 76, 7), 614 (рис. 76, 8), раскоп 1966 г. Это небольшие наконечники с плоско-ромбическим сечением. Длина их — 31–45 мм, ширина — 13–16 мм. В п. 206 встречен вместе с бронзовым наконечником копья и ананьинским кельтом типа II, 2А, датированным VI в. до н. э. В п. 614 наконечник с обломанным черешком лежал в костях, может быть, им и был убит погребенный.

Подобные наконечники стрел, особенно широко представленные в памятниках абашевской, чирковско-сейминской и балановской (на атли-касинском этапе) культур, наиболее характерными были для третьей четверти II тысячелетия до н. э.[770] Известны они и в памятниках приказанской культуры[771].

II отдел представлен двумя типами наконечников стрел.

Тип II, 1 — подтреугольные наконечники со слабо выемчатым основанием, близкие к типу турбинских наконечников стрел с усеченным основанием (рис. 76, 14, 15). Известно 3 экз., в том числе по одному наконечнику из Ак, п. 62 (с богатым набором VII в. до н. э.), Гулькинского могильника, п. 5 и Ст. А (раскоп 1969 г.). Размеры небольшие: длина — 40–42 мм, ширина — 14–20 мм. Аналогичные наконечники, впервые в Волго-Камье появившиеся около середины II тысячелетия до н. э. в Сейминском, Турбинском могильниках и памятниках типа Покровских курганов[772], затем сохраняются до атабаевского этапа приказанской культуры[773], т. е. до рубежа II–I тысячелетий до н. э.

Тип II, 2 — вытянуто-треугольные наконечники стрел, сужающиеся к плоскому основанию (рис. 76, 13, 16). Условно мы их в свое время называли листовидно-усеченными наконечниками. Это наиболее многочисленный тип кремневых наконечников стрел раннеананьинского времени. Всего нами их учтено около 20 экз., в том числе 6 из Ст. А, пп. 514, 693 (рис. 76, 13), раскопы 1966, 1967, 1968, 1969 гг.; по 3 — из Ананьинского (коллекции НМФ, 5381), Луговского и Котловского могильников, 1 — из Тетюшского могильника и 3 или 4 таких наконечника найдены в раннеананьинском II Васюковском поселении на Верхней Каме[774]. Этот тип в полной мере может быть назван приказанским, ибо он, появившись на ранних этапах приказанской культуры, доживает до ее конца и вместе с ее носителями переходит в древнейший этап развития ананьинской культуры[775].

Просмотренные материалы позволяют утверждать, что хотя раннеананьинское население в VIII–VII вв. до н. э. еще широко употребляло каменные наконечники стрел, но оно не создало ни одного нового типа, а практически использовало наконечники не только предшествующих типов, а, очевидно, и предшествующего изготовления. В то же время не наблюдается ни одного типа каменных наконечников, которые не были бы известны в местной среде. Все это является дополнительным свидетельством развития культуры ананьинского населения на местной основе, представленной приказанской культурой, о чем нам уже приходилось писать[776].

Костяные наконечники стрел. Как уже отмечалось выше, очевидно, они были в широком употреблении у ранних ананьинцев, так же, как и у их потомков. Об этом свидетельствует значительная серия находок костяных наконечников, происходящих как из раннеананьинских могильников (24 экз.), так и из поселений (25 экз.).

Все имеющиеся наконечники (49 экз., рис. 76, Б, 17–29) относятся к отделу черешковых[777]. Ни одного наконечника с внутренней втулкой в раннеананьинских памятниках пока не обнаружено.

Среди черешковых наконечников выделяются две большие группы, объединенные в подотделы: 1А — без выраженного черешка, 44 экз., 1Б — с выраженным черешком, 5 экз.

Внутри подотделов наконечники по общей форме пера, характеру сечения, наличию других специфических особенностей группируются в типы:

Тип I, А1 — листовидные с линзовидным или уплощенно-шестигранным сечением (рис. 76, Б, 17, 18). Известно 6 экз., в том числе 2 деревянных; 4 из них (два костяных и два деревянных) происходят из Ст. А, п. 750 вместе с бронзовыми наконечниками стрел типа I, Б6а, датированных VI в. до н. э. Один наконечник из Лг, п. 69, расположенным под погребением VI–V вв. до н. э.; другой — из ТЕ, п. 4 (17). Размеры наконечников небольшие: длина — 35–40 мм, ширина — 8-10 мм, толщина — 3–4 мм.

В дьяковских памятниках известен как тип II, 9[778]. Как считает К.А. Смирнов, это древнейший тип местных стрел, ведущих свое развитие от стрел шигирского типа[779].

Тип I, А2 — конический с округлым сечением и срезом в основании (рис. 76, Б, 20). Известен в 1 экз. из Васильсурского городища. Длина его — 85 мм, толщина — до 10 мм. Известны в памятниках дьяковской культуры (тип II, 11), где они отнесены к начальному этапу (VI–III вв. до н. э.)[780].

Тип I, А3 — конический с округлым сечением и полулунным выемом в основании (рис. 76, Б, 19). Известен I экз. из Васильсурского городища. Длина его 50 мм, толщина — до 10 мм. Может быть сопоставлен с дьяковскими наконечниками стрел типа II, 1, 2[781]. Однако последние от нашего отличаются более вытянутым черешком.

Тип I, А4 — вытянуто-ромбические с округлым сечением тулова и пирамидальным завершением головки (рис. 76, Б, 22). Известно 2 экз. с городища Ройский Шихан. Длина их — 45–65 мм. Это стрелы с тупыми концами, употреблявшиеся в Прикамье для охоты на пушных зверей вплоть до средневековья[782]. В дьяковских памятниках не известны.

Тип I, А5 — вытянуто-листовидный с трехгранным сечением наконечник (рис. 76, 23). Наиболее многочисленный и наиболее совершенный тип костяных наконечников, о чем свидетельствует их относительно большое количество (21 экз., в том числе: Ст. А, п. 276-3 экз.; Лг, пп.22, 23 — 3 экз., 36, 39, 41, 68; Ак, п. 13; ТЕ, п. 4-17; городище Ройский Шихан — 8 экз.), совершенство отделки и длительность бытования. Наконечники этого типа начинают изготовляться на маклашеевском этапе приказанской культуры[783], широко представлены в дьяковских памятниках (тип II, 1)[784], а в Прикамье доживают до средневековья[785]. Размеры их довольно большие: длина — от 90 до 145 мм, ширина — от 10 до 22 мм.

Тип I, А6 — вытянуто-подромбический наконечник с ромбическим сечением пера, переходящих под углом в относительно короткий уплощенный черешок (рис. 76, 24). Известно 11 экз., в том числе: 4 — из Ст. А, п. 276; 5 — из городища Ройский Шихан; по 1 — из Васильсурского городища и поселения Курган. Размеры их также крупные: длина — 100–170 мм, ширина — 10–24 см. Известные в дьяковских памятниках такие наконечники (тип II, 4)[786] имеют более плавный переход от пера к черешку.

Тип I, А7 — ромбические наконечники с уплощенным сечением (рис. 76, 21). Известно 3 экз. — все с городища Ройский Шихан. Размеры средние: длина — 50–75 мм, ширина — 8-15 мм. Для дьяковских памятников нехарактерны.

В подотделе IБ наконечников стрел с выраженным черешком выделяется 4 типа:

Тип I, Б1 — однотипный (рис. 76, 26). Известен в 1 экз. с Васильсурского городища. Длина его — 60 мм, ширина пера — до 11 мм, черешка-до 7 мм. Такие стрелы, известные еще в материалах Оленеостровского могильника переходной от мезолита к неолиту поры[787], широко представлены в памятниках дьяковской культуры (тип II, 14)[788]. Следует считать его наконечником, характерным для западных районов Восточной Европы.

Тип I, Б2 — подтреугольный с длинным тонким черешком и относительно плавным переходом от черешка к перу, имеющему уплощенное сечение (рис. 76, 25). Известен 1 экз. с городища Ройский Шихан. Длина его — 65 мм. Близок к так называемым ланцетовидным дьяковским наконечникам (тип. II, 21)[789].

Тип I, Б3 — подтреугольный с уступом при переходе от черешка к перу, имеющему треугольное или уплощенно-ромбическое сечение (рис. 76, 28). Известен 1 экз. из Лг, п. 41. Длина его — 126 мм, ширина — 14 мм. Происходит из ранней группы погребений вместе с костяными наконечниками типа I, А5. В дьяковских памятниках К.А. Смирнов выделяет этот тип как ромбический с уступом (тип II, 3)[790].

Тип I, Б4 — вытянуто-подтреугольный наконечник с уплощенно-ромбическим сечением и выраженными боковыми шипами (рис. 76, 27, 29). Известен из городища Ройский Шихан (рис. 76, 29; длина — 150 мм, ширина — 13 мм) и могильника Таш-Елга, где найден в п. 6 (1967 г.) вместе с бронзовым наконечником стрелы VII в. до н. э. Последний наконечник (рис. 76, 27) меньших размеров: длина — 90 мм, ширина — 16 мм. Близкого типа наконечники, но больше с трехгранным сечением были широко распространены в эпоху раннего железа в лесостепной части Евразии[791].

Несмотря на кажущееся многообразие типов костяных наконечников стрел, в раннеананьинских памятниках их значительно меньше, чем в дьяковских. Здесь нет втульчатых наконечников, так же, как и характерных для дьяковских памятников наконечников с черешком в виде лопаточки. Все это, очевидно, следует, кроме различий, связанных с культурными особенностями, объяснить и тем, что в раннеананьинских памятниках значительно число металлических (бронзовых и железных) наконечников стрел.

Бронзовые наконечники стрел. Это довольно многочисленная группа наконечников, представленная в раннеананьинских памятниках 171 экз. Почти все они находят аналогии в скифо-савроматских бронзовых наконечниках стрел, типология которых достаточно полно разработана советскими археологами. Так, наконечники стрел скифского времени и культуры исследованы A.И. Мелюковой[792], савроматские — К.Ф. Смирновым[793], предскифские — B.А. Ильинской[794], а южносибирские татарского и предшествующего времени — Н.Л. Членовой[795]. К сожалению, несмотря на это, или, может быть, из-за этого единой типологии бронзовых стрел предскифского и скифо-савроматского времени нет. Особенно это ощущается в названиях типов и в принципах их выделения (см. типологию А.И. Мелюковой, К.Ф. Смирнова и Н.Л. Членовой). Учитывая то, что районы Волго-Камья, особенно Среднего Поволжья, территориально наиболее близки были к скифо-савроматскому миру, следует полагать и типологическую близость бронзовых наконечников стрел, обнаруженных в раннеананьинских памятниках, предскифским и скифо-савроматским. Поэтому в основу типологической классификации раннеананьинских положена схема типологии наконечников стрел предскифского и скифо-савроматского мира.

Все найденные в раннеананьинских памятниках бронзовые наконечники стрел литые. Однако до сих пор на ананьинской территории не найдено ни форм для отливки таких стрел, ни бракованных экземпляров. Очевидно, абсолютное большинство бронзовых наконечников не изготовлялось на месте, а поступало со стороны.

Все стрелы по форме насада подразделяются на две большие группы: I — втульчатые, II — черешковые. Внутри групп по характеру поперечного сечения головки (пера) стрелы выделяются отделы: А — двухлопастные, Б — трехлопастные, В — трехгранные, Г — четырехгранные. Отделы в свою очередь по вертикальной форме головки и частично насада подразделяются на типы, обозначенные арабскими цифрами, а типы — на варианты, фиксированные строчными буквами русского алфавита.

I группа — втульчатые наконечники стрел. Их наибольшее число — 160 экз.

Среди наконечников стрел отдела А (двухлопастные) выделяется 34 экз., подразделенные на следующие типы:

Тип I, А1 — наконечник с овальной головкой и длинной втулкой, не доходящей до острия (рис. 77, 1). Встречен 1 экз. из Нм (сборы 1968 г.). Такие наконечники еще П. Рау отнес к доскифскому времени и датировал VII в. до н. э.[796] Большинство современных исследователей датирует этот тип VIII–VII вв. до н. э.[797]

Тип I, А2 — наконечники с лавролистной головкой. Они подразделяются на 2 варианта: а — без бокового шипа, б — с боковым шипом.

I, А2а — наконечники с лавролистной головкой и выступающей втулкой, нервюра которой продолжается до острия пера. Длина таких наконечников от 32 до 49 мм. Известно 9 таких наконечников, в том числе: 5 экз. — из Ст. А, пп. 357 (рис. 77, 2), 359-1, 704 (2 экз., рис. 77, 3), находка 1966 г.; 2 — из Тт (рис. 21, В, 2, 3), по 1 — из ПМ, п. 29 (рис. 19, 6в) и городища Ройский Шихан (рис. 77, 4). К.Ф. Смирнов, выделяя их в I тип двухлопастных стрел, считает характерными для всей территории Евразии[798]. Н.Л. Членова считает, что «первое проникновение втульчатых двулопастных наконечников в наши степи относится к середине II тысячелетия до н. э. и они доживают до скифского времени»[799]. За это говорит их большая близость ко втульчатым наконечникам копий с лавролистным пером. Об относительно ранней дате их бытования свидетельствуют и сопровождающие комплексы в основном предскифского типа — ожерелье из трапециевидных подвесок чернолесского облика из п. 357 Ст. А, акозинско-меларский кельт типа III, 2Бд из п. 359 Ст. А, очень богатый набор с биметаллическим кинжалом, акозинско-меларским кельтом типа II, 1Ад из п. 704 Ст. А и др. Большинство этих комплексов относится к VII в. до н. э.

I, А2б — наконечники, аналогичные I, А2а, но только имеющие боковой шип, Г-образно загнутый вниз. Известно 4 экз.: из Ст. А, п. 359 (рис. 77, 11 — вместе с наконечником I, А2б), Ан (НМФ, 5381), Ак (р. 1971 г.) и II Березогривского могильника (рис. 77, 10), где он найден впившимся в бедренную кость взрослого человека. Очевидно, также относится к предскифскому времени (VII в. до н. э.), что отмечает и К.Ф. Смирнов[800].

I, А3 — наконечники стрел с относительно узкой и ланцетовидной головкой (тип 3, по К.Ф. Смирнову). В верхней части головки имеют стреловидное уплощение. Выделяется две разновидности: а — без шипа, б — с боковым шипом.

I, А3а — узкий наконечник с обломанной конически расширяющейся втулкой (рис. 77, 5). Происходит из раскопа 1965 г. Ст. А. Длина его — 35 мм. Близок к типу I, А1 и в значительной степени синхронен ему, так как бытовал в основном также в предскифское время.

I, А3б — относительно крупный наконечник с листовидным пером (типа I, А5а), но с боковым шипом в нижней части втулки (рис. 77, 12). Длина его — 48 мм. Происходит из дер. Кизенсувар (Янцевар?) бывш. Казанского уезда Казанской губ. (НМФ, 5384: 3360), возможно, в комплексе с трехгранным наконечником (рис. 77, 27), датированным VI в. до н. э. (см. ниже, тип I, В1). В савроматских материалах такого типа наконечники с боковым шипом известны с VII в. до н. э.[801]

Тип I, А4 — наконечник с трапециевидной головкой и выступающей втулкой (рис. 77, 7). Происходит из поселения Курган. Длина его — 35 мм. В нижней части втулки имеет поперечную насечку. Аналогичные наконечники, считающиеся архаичным типом, довольно широко представлены в предскифское время в памятниках Северного Причерноморья и Северного Кавказа[802]. Известны они в очень ограниченном числе и в степях Поволжья[803].

Тип I, А5 — наконечники с ромбовидной головкой, которые, как пишет К.Ф. Смирнов[804], и подтверждает В.А. Ильинская[805], «были основными видами наконечников для всего VII в. и отчасти VI в. до н. э.». Представлены они двумя разновидностями — с симметричной (I, А5’) и асимметричной (I, А5’’) головками, которые в свою очередь по наличию или отсутствию бокового шипа подразделяются на варианты «а» и «б».

I, А5’а — наконечники с симметрично-ромбовидной головкой. Известно 2 экз. один из раскопа 1965 г. Ст. А (рис. 77, 8), другой из п. 126 Тт (рис. 77, 6). Длина их — 29–38 мм. Возможно, их бытование в VIII в. до н. э.[806], так как таких наконечников нет уже в группе стрел жаботинского типа VII в. до н. э.[807]

I, А5’б — крупный наконечник с симметрично-ромбовидной головкой, боковым шипом и двухступенчатой втулкой, верхняя часть которой имеет восьмигранное сечение (рис. 77, 17). Длина его 50 мм. Происходит из п. 383 Ст. А вместе с другим бронзовым наконечником с симметрично-ромбовидной головкой и боковым шипом (рис. 77, 14) жаботинского типа, достаточно точно датированного второй половиной VII в. и рубежом VII–VI вв. до н. э.[808] Богатый комплекс п. 383 Ст. А датируется этим же временем, т. е. второй половиной VII в. до н. э., железным архаичным кинжалом-акинаком с прямыми перекрестием и навершием, двумя бронзовыми удилами со стремечковидными концами и т. п.

I, А5’’а — бронзовые наконечники стрел с асимметрично ромбовидной головкой, у которой имеются короткое подтреугольное острие и вытянутая нижняя часть (рис. 77, 9). Известно 12 экз. — все из Ан (НМФ, 1400 — 7 экз., 5381 — 2 экз., 7201 — 3 экз.). Средняя их длина — 50–53 мм. Близкого облика стрелы К.Ф. Смирнова[809] и В.А. Ильинской[810] относятся к VII в. до н. э.

I, А5’’б — бронзовые наконечники стрел с асимметрично ромбовидной головкой, боковым шипом и короткой, иногда почти скрытой втулкой. Известно 3 экз.: из п. 856 Ст. А (рис. 77, 15), Мари-Луговского поселения (рис. 77, 16) и п. I Гулькинского могильника (рис. 77, 13), где он был найден в позвонке погребенного[811]. Этот тип наконечников стрел по материалам могильника Ендже в Болгарии рассматривается как архаичный, не выходящий за пределы первой половины VII в. до н. э.[812]

Среди наконечников раздела IБ (трехперые), известных в раннеананьинских памятниках в 112 экз., выделяется 3 типа:

Тип I, Б1 — наконечники стрел с лавролистной в плане головкой и выступающей втулкой. По мнению специалистов (П. Рау, А.И. Мелюкова, К.Ф. Смирнов, Н.Л. Членова и др.), этот тип является наиболее характерным среди бронзовых трехлопастных стрел, проникновение которых в степи произошло с Ближнего Востока, но не раньше VII в. до н. э.[813] Показательно их полное отсутствие в предскифских комплексах новочеркасского и жаботинского типа[814].

Среди стрел, найденных на раннеананьинской территории, можно выделить два варианта.

I, Б1а — относительно некрупные (длина их — 32–33 мм) трехлопастные с листовидной в плане головкой наконечники без бокового шипа. Известно 10 экз., в том числе: 8 — из Ан (НМФ, 1400 — 6 экз., 1 экз., 5381 — 1 экз., 7261 — 1 экз.) и 2 — из Ст. А, п. 750 (рис. 77, 30) вместе с большим набором других типов бронзовых (рис. 77, 31, 32), костяных и деревянных (рис. 76, Б, 17) наконечников стрел и железным наконечником копья типа I, 3А, бытовавших на рубеже VII–VI вв. до н. э.

I, Б1б — наконечники стрел, аналогичные I, Б1а, но имеющие боковой шип. Известно 11 экз. средней длины 36–42 мм, в том числе: 8 — из Ан (НМФ, 1400 — 5 экз.; 5381 — 3 экз.), 2 — из Ст. А, п. 585 и 704 (рис. 77, 18) и 1 — из Кизенсувара (НМФ, 5384: 3335).

В комплексе Ст. А, п. 704 происходит вместе с двулопастными наконечниками стрел типа I, А2а и другими предметами, не выходящими за пределы конца VII в., до н. э. В п. 585 Ст. А найден вместе с бронзовым акозинско-меларским кельтом типа III, 1Бв и серповидным ножом-кинжалом, характерными для рубежа VII–VI вв. до н. э.

Известные в савроматских комплексах трехлопастные наконечники стрел типов 2–5 в раннеананьинских материалах пока не представлены. Наиболее многочисленную серию среди группы трехлопастных стрел здесь составляют стрелы типа 6.

Тип I, Б6а — наконечники стрел со сводчатой трехлопастной головкой и выступающей втулкой. Все они без бокового шипа, роль которого, очевидно, исполняли острые концы лопастей. Длина наконечников — 32–34 мм. Известно 83 экз., в том числе: 65 — из Ан (НМФ, 1400 — 61 экз.; 5381 — 3 экз.; 7201 — 1 экз.), 16 — из Ст. Ап. 578 (7 экз., рис. 77, 22), п. 750 (9 экз.), 2 — из ТЕ, п. 13 (рис. 77, 28). Широкое бытование таких стрел относится к VI–V вв. до н. э.[815] Находка подобных в п. 704 Ст. А вместе с наконечниками типа I, Б1а отводит начало бытования первых к рубежу VII–VI вв. до н. э.

Тип I, Б9 — трехлопастные наконечники стрел с треугольной в плане головкой и выступающей втулкой. Все они без бокового шипа. По форме нижней части пера можно выделить 3 варианта:

I, Б9а — наконечники с пером, имеющим прямой срез лопасти (рис. 77, 20, 24). Известно 4 экз.: 3 — из Ст. А, пп. 623, 704 и раскопа 1967 г. (рис. 77, 20), 1 — из Ак, 1958 г. (рис. 77, 24). Комплекс п. 704 датируется не позже конца VI в. до н. э.

I, Б9б — наконечник из Ст. А. п. 704 с пером, имеющим скошенный вниз Срез (рис. 77, 31).

I, Б9в — 3 наконечника из Ст. А, п. 359 (2 экз.) и раскоп 1967 г., приближающиеся по форме к типу I, Б6а, но имеющие более прямой край лопасти со скошенным вверх нижним срезом (рис. 77, 21). Комплекс п. 359 обнаружен вместе с бронзовыми наконечниками типа I, А2а и акозинско-меларским кельтом типа III, 2Бд, датированными VII–VI вв. до н. э.

Трехгранные наконечники стрел, объединенные в отдел В, немногочисленны в раннеананьинских памятниках — известно всего лишь 4 экз., относящиеся к двум типам:

I, В1 — с непрофилированной головкой и сильно выступающей втулкой (рис. 77, 27) так называемого варианта А, по К.Ф. Смирнову[816], характерные для конца VII–VI в. до н. э. Известен 1 экз. из Кизенсувара (НМФ — 5384: 3334).

I, В5 — наконечники стрел с массивной сводчатой трехгранной головкой, четко отделенной от втулки и, по мнению К.Ф. Смирнова, очень характерной для савроматов[817]. Известно 3 вида наконечников, скорее всего относящихся к типу I, В5 (А, по классификации К.Ф. Смирнова) с узкими подтреугольными ложками, отделяющими лопасти от втулки.

Один небольшой наконечник (рис. 77, 28) происходит из Семеновского острова. К VI–V вв., очевидно, относятся массивные наконечники с короткой втулкой из п. 6 ТЕ (рис. 77, 25, 26), к которым близки 12 наконечников Ан (НМФ, 1400 — 7 экз., 5381 — 2 экз., 7201 — 2 экз., 7261 — 1 экз.).

Четырехгранные втульчатые наконечники стрел (тип I, Г) встречены в 2 экз. I типа (I, Г1) в Ст. А, п. 750 (рис. 77, 32). Это наконечники с опущенными острыми концами и скрытой втулкой. Найдены они в комплексе с трехлопастными стрелами типа I, Б1а и I, Бба, датированными концом VII–VI в. до н. э.

Бронзовые черешковые наконечники стрел практически не были в употреблении у ранних ананьинцев. Они известны в основном лишь на прикамских памятниках, что, очевидно, не случайно, ибо подобные стрелы, преимущественно имеют южносибирское (тагарское) происхождение. Все они относятся к одному типу — наконечники с трехлопастной сводчатой головкой и длинным уплощенным черешком (рис. 77, 33). 1 экз. происходит из ТЕ (п. II, 1969 г.) 10 — из Ан (НМФ, 1400 — 8 экз., 5381 — 2 экз.). Такие наконечники, по Н.Л. Членовой (тип A/II), характерны для VI в. до н. э.[818]

Железные наконечники стрел. Железные наконечники стрел в известной степени повторяют бронзовые, т. е. подразделяются на две большие группы — втульчатые и черешковые. В отличие от скифов и савроматов, которые «очень редко использовали железо для изготовления стрел»[819], ананьинцы, особенно на ранних этапах своего развития, широко употребляли железные наконечники стрел. Отсутствие или редкость их у южных соседей, так же, как и значительное совпадение форм местных наконечников копий и стрел, заставляет предполагать преимущественно местное изготовление последних. Следует заметить, что они отличаются по форме и от кавказских, где преимущественно в начале эпохи раннего железа были распространены плоские двушипные черешковые, реже втульчатые, наконечники стрел — «площики»[820], и от дьяковских, для которых почти неизвестны втульчатые формы[821], не говоря уже о сибирских[822] и среднеазиатских[823], где почти до конца I тысячелетия до н. э. железные наконечники стрел неизвестны.

Значительная масса железных наконечников стрел раннеананьинского времени, полученная преимущественно из закрытых комплексов, включает в себя 133 экз., в том числе 73 втульчатых и 60 черешковых.

Втульчатые наконечники стрел (I группа) изготовлялись под воздействием традиций, с одной стороны, бронзовых наконечников стрел, а с другой — железных наконечников копий. От первых они восприняли форму плоского пера — лавролистное (тип А), листовидное (тип Б), ромбическое (тип В) и треугольное (тип Г), а от вторых — форму сочетания втулки с пером с втулкой, продолжающейся по продольной оси пера (1 вид); с втулкой, переходящей в продольное ребро пера (2 вид); с втулкой, завершающейся в основании плоского пера (3 вид). Так выделяются основные 4 типа, подразделенные на виды и варианты (рис. 78).

Тип IА — наконечники стрел с лавролистным пером.

I, А1 — наконечники стрел, втулка которых продолжается на перо (рис. 78, А1), — 8 экз. По длине втулки и длине продолжения ее на перо можно выделить ряд вариантов.

I, А1а — наконечник стрелы с длинной втулкой, продолжающейся «нервюрой» до острия пера (рис. 78, А1а). Длина его — 82 мм. Происходит из Ст. А, п. 900, датированного богатым набором погребального инвентаря (железные удила с псалиями, акозинско-меларский кельт типа I, 1Ва, железный наконечник копья типа II, 1Б, набор железных наконечников стрел) VI в. до н. э.

I, А1б — наконечник стрелы с втулкой средней длины, не доходящей до острия пера (рис. 78, А1б). Длина его — 65 мм. Происходит из Ст. А, п. 555 вместе с акозинско-меларским кельтом типа III, 1Бд и железным наконечником копья типа I, ЗА, датированных первой половиной VI в. до н. э.

I, А1в — наконечник стрелы с втулкой средней длины, продолжение (нервюра) которой проходит лишь на нижнюю половину плоского пера (рис. 78, А1в). Известно 15 экз., в том числе из Ак (кв. Ж-6 раскопа 1952 г., 13 экз.), Ст. А (пп. 555 и 780). Средняя их длина — 66–78 мм. Наконечники из Ак[824] и пп. 555 (см. тип I, А1б), 780 (совместно с ананьинским кельтом типа II, 1Ж и однолезвийным кинжалом) Ст. А датируются VI в. до н. э.

I, А1 г — небольшой наконечник из п. 780 Ст. А (рис. 78, А1 г) с короткой втулкой, продолжение которой доходит до середины пера. Длина его — 31 мм. Дата по комплексу VI в. до н. э.

I, А12 — наконечники, втулка которых у основания пера переходит в узкое ребро, продолжающееся до острия пера. В этом отношении они напоминают железные наконечники копий типа II. Описываемый вид представлен лишь одним вариантом — 3 наконечниками с втулкой средней длины с суженным лавролистным пером (рис. 78, А2). 1 экз. происходит из Ак, п. 92 (с акозинско-меларским кельтом типа III, 1Бг), 2 — из п. 900 Ст. А, датированных также VI в. до н. э.

I, А3 — наконечники, втулки которых доходят лишь до основания плоского пера. По длине пера и втулки можно выделить несколько вариантов.

I, А3а — с относительно длинной втулкой и средней длины лавролистным пером (рис. 78, А3а). Известно 6 экз., в том числе 4 — из Ст. А, пп. 567 (с акозинско-меларским кельтом типа I, 1Бд), 624 (с акозинско-меларским кельтом типа I, 1Вд), 900 (2 экз. с комплексом VI в. до н. э.) и 2 — из п. 92 Ак. Начало бытования этих видов наконечников, судя по пп. 567 и 624 Ст. А, уходит в VII в. до н. э.

I, А3б — наконечник стрелы с длинной втулкой и коротким пером, приближающимся к подромбической форме (рис. 78, А3б). Длина его — 42 мм. Происходит из п. 567 Ст. А. Вероятно, относится к VII в. до н. э.

I, А3в — наконечники стрел с короткой втулкой и относительно длинным листовидным пером. Известно 5 экз. — все из Ст. А — пп. 552 (рис. 78, А3в, вместе с однолезвийным железным кинжалом), 570, 609 (2 экз.), 649.

I, А3 г — наконечники стрел с короткой втулкой и коротким пером. Известно 4 экз. — все из Ст. А, пп. 567 (с акозинско-меларским кельтом типа I, 1Бд), 569 (2 экз., рис. 78, А3 г, с акозинско-меларским кельтом типа IV, 2Аб) и 574. Датируются VII–VI вв. до н. э.

Исходя из изложенного, можно утверждать, что тип I, А железных втульчатых наконечников стрел в основном бытовал в VI в. до н. э., хотя некоторые разновидности возникали уже в VII в. до н. э.

Тип IБ включает в себя железные втульчатые наконечники стрел с листовидным пером, имеющим наибольшее расширение в нижней части. Выделяется всего лишь 2 вида.

I, Б1 — наконечники с втулкой, продолжающейся «нервюрой» до острия пера. Известно 4 экз. — все из Ст. А, пп. 110 (2 экз., рис. 78, Б1а, вместе с железными удилами VI в. до н. э.), 350 (рис. 78, Б1б) и 387 (с богатым комплексом VII в. до н. э.). Длина наконечников колеблется от 48 до 67 мм.

I, Б3 — наконечники с втулкой, продолжающейся только до основания плоского пера. Выделяется два варианта.

I, Б3а — относительно крупные наконечники с втулкой средней длины и расширенным пером. Известно 23 экз., в том числе 20 — из Ан (НМФ, 1400 — 18 экз.; 5381 — 2 экз.), 1 — из Ак (р. 1972 г.) и 22 — из Ст. А, п. 624 (рис. 78, 53а; вместе с акозинско-меларским кельтом типа I, 1Вд) и п. 567. Основное бытование этих наконечников падает на VI в. до н. э., а начало — в VII в. до н. э.

I, Б3б — небольшой наконечник с короткой втулкой из п. 900 Ст. А (рис. 78, Б3б) с комплексом VI в. до н. э.

Тип IВ представлен немногочисленными железными втульчатыми наконечниками стрел с пером подромбической формы. Выделяется 2 вида.

I, В1 — наконечники с втулкой, продолжающейся почти до острия пера. Выделяются 2 варианта.

I, В1а — с симметричным подромбическим пером. 1 экз. из п. 555 Ст. А (рис. 78, В1а) с комплексом VI в. до н. э.

I, В1б — асимметричным подромбическим пером. 1 экз. из того же п. 555 Ст. А (рис. 78, В1б).

I, В3 — со втулкой, завершающейся в основании подромбического плоского пера. Выделяются 2 варианта.

I, В3а — с симметричным подромбическим пером. 3 экз. из Ст. А, пп. 753 (с парной бляшкой VI–V вв. до н. э.) и 766 (рис. 78, В3а).

I, В3б — с асимметричным подромбическим пером, в нижней части которого скрыта втулка (рис. 78, В3б). 3 экз. происходят из Ст. А, п. 567 (2 экз.) и п. 769 вместе с парной бляшкой VI–V вв. до н. э.

Тип IГ представлен всего лишь одним наконечником из п. 830 Ст. А (рис. 78, I, Г3, вне комплекса), который можно отнести к виду В с короткой втулкой, доходящей лишь до основания плоского пера, имеющего вытянуто-треугольную форму.

II. Черешковые наконечники. Они также разнообразны по форме, но традиционно, скорее, связаны с каменными и костяными наконечниками. По общей форме и форме насада можно выделить несколько типов.

Тип II, 1 — листовидные наконечники стрел, черешком у которых служил один из острых концов пластинчатого пера, имеющего вытянутую лавролистную форму (рис. 79, 1, 2, 3). Выделяются наконечники с симметричным (II, 1А) и асимметричным (II, 1б) пером. Первый вид представлен 3 экз. из Ст. А, пп. 615 (рис. 79, 3), 640 (вместе с парной бляшкой VI в. до н. э.) и 741. Второй вид известен в 4 экз. из Ст. А, пп. 569 (в комплексе с акозинско-меларским кельтом типа IV, 2Аб VI в. до н. э.), 605 (2 экз., рис. 79, 1, 2, в комплексе с акозинско-меларским кельтом типа I, 1Ад, характерным для VIII–VII вв. до н. э.), 802.

В целом тип II, 1 черешковых железных наконечников стрел, не имеющих прямых аналогий в других археологических образованиях начала эпохи раннего железа, но явно продолжающих традиции листовидных (тип I, 1) кремневых наконечников стрел, доживающих в раннеананьинских памятниках до VII в. до н. э., следует рассматривать как один из ранних типов железных наконечников стрел. Они свидетельствуют о начале самостоятельного изготовления железных наконечников стрел поволжскими ананьинскими племенами.

Собственно черешковые железные наконечники стрел открываются серией лавролистных наконечников с выраженным черешком. Последние или вытянуто-прямоугольные, даже с небольшим расширением к концу (тип II, 2а), или вытянуто-суженные к концу (тип II, 2б). Первый вариант наиболее многочисленный — он представлен 17 экз., в том числе 16 экз. из Ст. А, пп. 569 (2 экз.), 570, 572, 575 (2 экз.), 578, 613, 625, 629, 780 (2 экз.), 868, 889 (рис. 79, 5) и 1 из Ак. п. 83. Такие наконечники стрел, очевидно, начинают бытовать довольно рано — VIII–VII вв. до н. э., о чем свидетельствуют их находки вместе с ранними формами акозинско-меларских кельтов типа I, 1Ад (Ст. А, п. 572). Но такими наконечниками пользовались и позднее, вплоть до конца VI — начала V в. до н. э. — см. п. 889 Ст. А с железным наконечником копья типа II, 1Б.

Тип II, 2б представлен одним довольно крупным наконечником стрелы с приостренно-сужающимся черешком (рис. 79, 6). Его длина — 85 мм. Происходит он из кв. И/2 раск. II 1969 г. Ст. А.

Тип II, 3 включает в себя короткие наконечники стрел с прямоугольным черешком и листовидным пером, расширенным в нижней части (рис. 79, 7, 8). Их 5 экз. — все из Ст. А, пп. 554 (2 экз., рис. 79, 8), 889 (2 экз., рис. 79, 7) и раскоп 1969 г. Погребение 554 акозинско-меларским кельтом типа I, 1Бг датируется VIII–VII вв. до н. э., а погребение 889 — VI — началом V в. до н. э. Этим же временем следует ограничить бытование указанных стрел.

Тип II, 4 объединяет черешковые наконечники стрел, у которых плоское перо имеет ромбовидную форму — симметричную (II, 4а) или асимметричную (II, 4б). Первый вариант (II, 4а) представлен 3 экз.: 2 — из Ст. А, пп. 575 и 754 и 1 — из Ак, п. 87 (рис. 79, 5). В последнем случае встречен с железными удилами VI в. до н. э. Второй вариант (II, 4б) характеризуется 4 экз. — все из Ст. А, пп. 575, 578, 780 и раскоп 1969 г. (рис. 79, 10).

Тип II, 5 представлен черешковыми наконечниками, имеющими плоское перо подтреугольных очертаний. По форме основания пера выделяется три варианта.

II, 5а — перо переходит в черешок плавным спуском (рис. 79, 11). Всего таких наконечников 14 экз., в том числе 12 экз. из Ст. А, пп. 595 и 613. В последних встречены с ранними акозинско-меларскими кельтами типа I, 1Ад.

II, 5б — основание пера плоское, и оно переходит в черешок уступом под прямым углом (рис. 79, 12, 13). Известно таких наконечников 6 экз., в том числе: 5 — из Ст. А, пп. 603, 605 (2 экз., рис. 79, 12, 13), 614, 704; 1 — из городища Ройский Шихан. В Ст. А. пп. 605 и 704 встречены с ранними акозинско-меларскими кельтами.

II, 5в — основание пера вогнуто к перу, и края перехода к черешку приобретают форму боковых шипов. Известен 1 экз. из Ст. А, раскоп 1969 г. (рис. 79, 14).

Тип II, 6 — оригинальный и единственный экземпляр наконечника стрелы с листовидным пером и черешком, имеющим на конце выем, напоминающий «рыбий хвост» (рис. 79, 4). Происходит из Ст. А, п. 595, где найден с наиболее ранним типом (I, 1Ад) акозинско-меларского кельта, датированного VIII в. до н. э. Подобные стрелы у савромат[825] и у дьяковцев[826] датируются не раньше IV в. до н. э.

Тип II, 7 — двушипный наконечник стрелы с уплощенно-ромбическим сечением пера и округлым сечением длинного черешка (рис. 79, 15), происходящий из Волосовского могильника (коллекции ГИМ, 50024), очевидно, является прообразом раннедьяковских железных наконечников стрел с линзовидным сечением пера[827].

Тип II, 8 — шиловидные наконечники с округлым сечением пера и уплощенным — черешка (рис. 79, 16). Известно 2 экз. из Ст. А, пп. 301, 609. Аналогий не имеет.

Таким образом, проведенный анализ состава и характера наконечников стрел, встреченных в раннеананьинских памятниках, показывает большое их разнообразие и наличие, особенно среди каменных, костяных и железных наконечников стрел специфичных образцов, характерных для раннеананьинской культуры.

Как считала А.В. Збруева, «кроме лука и стрел, оружием дальнего боя в ананьинском обществе служили пращи»[828]. Кроме отмеченных ею находок в Зуевском могильнике пращевых камней, следует еще указать на новые находки, в том числе на два правильно-округлых каменных шара диаметром 44–45 мм из п. 200 Тетюшского могильника (рис. 29, 6, 7), датированного всем комплексом находок временем не позже VII в. до н. э.

Защитное оружие не было характерно для ананьинцев, так же, как и для их предков, и для их потомков. Так, ни марийцы[829], ни мордва[830], ни другие местные народы края практически не употребляли щитов и доспехов. Отдельные защитные предметы — шлемы, кольчуги — начинают появляться в Волго-Камье лишь в эпоху переселения народов, да и то лишь в районах контактов местного населения с пришлыми племенами, например, у азелинцев[831].

В раннеананьинских памятниках известно несколько случаев находок остатков деревянных щитов с металлическими накладками. Наиболее интересной в этом отношении представляется находка в п. 704 Ст. А, где ближе к нижнему левому углу могильной ямы под правой бедренной костью погребенного прослежен был тлен от деревянного щита, обшитого кожей и имевшего прямоугольную форму (48–50×38-40 см). Нижний край щита был окован железной полоской, а в центре, но ближе к верхнему краю находилась плоская бронзовая накладка с двумя заклепками с задней части, лицевая сторона которой изображает свернувшуюся клубком змею (рис. 80, 1). Украшение ранних щитов накладными изображениями, по мнению Е.В. Черненко, начинается в VI–V вв. до н. э.[832] П. 704 Ст. А по комплексу (биметаллический кинжал, акозинско-меларский кельт II, 1Ад, бронзовые наконечники стрел типа I, Б9а) датировано VII в. до н. э. Остатки другого щита в виде пятна древесного тлена подчетырехугольной формы (50×60 см) были прослежены в яме п. 513 Ст. А. В центре пятна находилась ступенчато возвышающаяся к середине бронзовая бляха (умбон) диаметром до 13 см (рис. 80, 2). Щиты с бляхами-умбонами в центре широкое распространение получают в Передней Азии в конце эпохи бронзы[833]. Возможно, остатками щитов с бляхами-умбонами посередине являются близкого типа бляхи из п. 3 Лг.[834] и из п. 3 Мл. Волосовского могильника[835]. В обоих случаях эти остатки, так же, как и в п. 704 Ст. А. лежали на правой нижней стороне костяка или могильной ямы.

Конская узда

При описании погребального обряда раннеананьинских могильников, особенно средневолжских, было отмечено довольно частое приношение умершему коня (стр. 42-101). В раннеананьинском стаде лошадь занимала ведущее положение — около 42 % всех домашних животных[836]. Причем в ряде случаев большинство лошадей забивалось уже в преклонном возрасте — свыше 10 лет, что было связано с превращением лошади в животное для верховой езды. Об этом же свидетельствуют находки металлических и костяных удил и псалий почти всех характерных для начала эпохи раннего железа типов в раннеананьинских памятниках.

Бронзовые удила (рис. 81), рассматриваемые всеми исследователями как наиболее архаичные, представлены 14 экз., которые, по классификации А.А. Иессена и К.Ф. Смирнова[837], следует подразделить на три типа.

I тип — двукольчатые удила, у которых крайняя пара колец располагается вертикально по отношению к внутреннему кольцу (рис. 81, 1, 2, 3, 4). Известно 4 экз.

Еще в конце XIX в. из дер. Чирки Тетюшского уезда Казанской губ. в Казань были доставлены бронзовые двукольчатые удила, опубликованные в 1901 г. А.А. Штукенбергом[838]. Удила довольно крупные (рис. 81, 1). Общая их длина — 19 см, длина ротовой части (расстояние между внутренними малыми кольцами) — 10,5 см. Возможно, в комплексе с удилами были раннеананьинский бронзовый кельт одного из наиболее архаичных типов I, 2Г и бронзовый наконечник дротика с боковым ушком[839].

В 1958 г. в п. 51 Ак. вместе с обломками двух костяных трехдырчатых псалий (рис. 81, 5) были найдены гладкодротовые двукольчатые бронзовые удила, аналогичные чиркинским. Общая длина удил — 18,4 см, длина ротовой части — 10 см, толщина дрота — 0,8 см. Звенья удил отлиты неодинаково. У одного как внутренние, так и внешние кольца лежат в одной плоскости, а у другого — вертикально и горизонтально. Вместе с удилами найдены гладкодротовая бронзовая гривна с кольчатыми концами и хорошо отполированный «оселок» из темно-красного плотного песчаника[840].

В 1964 г. в п. 136 Ст. А. в сопровождении комплекса VII в. до н. э. (бронзовый ананьинский кельт типа I, 1Ж, бронзовый наконечник копья типа II, 2Ба и пр.) были обнаружены бронзовые удила с орнаментом, напоминающим орнамент «выпуклыми квадратами» (рис. 81, 3). Общая длина удил — 17,5 см, длина ротовой части — 10 см, толщина дрота — 0,75-0,8 см.

В п. 509 Ст. А. вместе с бронзовым ананьинским кельтом типа II, 2А и кремневым наконечником стрелы (рис. 76, 4) найдены бронзовые двухкольчатые удила с перевитым дротом звеньями (рис. 81, 4). Общая длина удил — 18,5 см, длина ротовой части — 10,5 см, толщина дрога — 1,2 см.

Двукольчатые удила по признанию всех специалистов являются наиболее ранним типом удил эпохи раннего железа и также единодушно датируются VIII–VII вв. до н. э.[841] Кроме Северного Кавказа, где сосредоточено массовое количество их находок, они известны в Северном Причерноморье до Дунайского бассейна и на Волге. Здесь же встречаются и орнаментированные удила, орнамент которых напоминает характерный для позднекарасукского времени орнамент «выпуклыми квадратами»[842]. Удила с витыми стержнями, широко распространенные в конце II — начале I тысячелетия до н. э.[843], в основном были однокольчатыми. По А.И. Тереножкину, они доживают до конца VII в. до н. э.[844] Удила из п. 509 Ст. А найдены в комплексе VI в. до н. э.

В п. 51 Ак вместе с двукольчатыми удилами были обнаружены роговые трехдырчатые псалии (рис. 81, 5). Очевидно, они были в узде и с другими описанными двукольчатыми удилами. Близкого типа роговые и костяные псалии известны из городищ Сорочьи Горы (рис. 81, 6) и Гремячий Ключ. Длина сорочьегорского полностью сохранившегося псалия — 12,3 см. Верхний конец его изогнут. Эти псалии, очевидно, продолжают развитие трехдырчатых псалий конца эпохи бронзы таких, как, например, найденные в позднеприказанских: I Маклашеевском и II Полянском могильниках[845]. К.Ф. Смирновым предложена реконструкция крепления двукольчатых удил к трехпетельчатым псалиям[846] — поводья узды привязывались к внешним большим кольцам удил, а через малые кольца и среднее отверстие псалии пропускался один из трех концов нащечного ремня — крайние прикреплялись к крайним отверстиям псалия (рис. 83, 1).

II тип — однокольчатые бронзовые удила, распространенные, по мнению А.И. Тереножкина, «в течение переходного времени от бронзы к железу в Западной Европе, Средней Азии и Сибири… Их время VIII–VII вв. до н. э.»[847] На раннеананьинской территории они известны в двух вариантах.

IIА — трехчастные или трехзвеньевые бронзовые удила с подвижными кольцами (рис. 81, 9). Находятся в коллекции В.И. Заусайлова (НМФ, 5384:4170) и происходят из Билярска[848]. Общая длина их вместе с подвижными кольцами — 19 см, длина ротной части — 12,5 см. Непосредственных аналогий этим удилам мне неизвестно, и они оригинальны. Однако трехчастные или трехзвеньевые удила, правда, большей частью с неподвижными псалиями, известны в памятниках поздней бронзы (Сиалк Б) и начала эпохи раннего железа в Передней Азии[849].

Возможно, что с этим вариантом бронзовых однокольчатых удил употреблялся бронзовый псалий (рис. 81, 7), найденный в Билярске, опубликованный А.Ф. Лихачевым[850] и А.А. Иессеном[851]. Он в верхней части обломан, в сохранившейся имеет вид стержня со шляпкой на конце и с двумя Г-образно выступающими стерженьками со шляпками в средней части стержня, между которыми с другой стороны стержня имеется кольцо. К этому кольцу, продевавшемуся через внешнее подвижное кольцо удил с передней стороны, привязывался средний конец нащечного ремня, верхний и нижний концы которого надевались на шляпки и опускались на стерженьки боковых выступов (рис. 83, 2).

IIБ — простые кольчатые бронзовые удила с неподвижными относительно небольшими кольцами на концах. Известен 1 экз. из Ан. (коллекция НМФ, 1400: 927). Это небольшие удила (рис. 81, 12). Общая их длина — 13 см, длина ротной части — 10,5 см, толщина дрота — 0,6 см. Такие бронзовые удила имели широкий хронологический и территориальный диапазон бытования. Появившись во второй половине II тысячелетия до н. э. на Ближнем Востоке, в Сибири они доживают до IV–III вв. до н. э.[852]

III тип — стремевидные (стремечковидные) бронзовые удила, по мнению одних археологов, в Евразии бытовавшие одновременно с двукольчатыми, т. е. в VIII–VII вв. до н. э.[853], по мнению других, — позже, т. е. во второй половине VII — первой половине VI в. до н. э.[854] В раннеананьинских памятниках таких удил известно 6 экз. 2 из них были найдены в Ан. опубликованы Й. Аспелиным[855] и А.М. Тальгреном[856] и ныне хранятся в Национальном музее Финляндии — 1400: 173 (публикация Й. Аспелина) и 7201: 1 (публикация А.М. Тальгрена). Остальные происходят из Ст. А.

Две пары удил были найдены в п. 383 Ст. А вместе с железным кинжалом с брусковидным навершием и таким же перекрестием и набором бронзовых наконечников стрел, т. е. в комплексе, жестко ограниченном VII в. до н. э. Одни из них (рис. 81, 10) имеют орнаментированные стержни. Общая их длина — 18,5 см, длина ротной части — 13 см. Вторые не орнаментированы (рис. 81, 11). Общая их длина — 17,8 см, длина ротовой части — 13 см.

Такого же типа удила найдены в п. 524 Ст. А вместе с акозинско-меларским бронзовым кельтом типа IV, 1Бб, железным наконечником копья типа I, 2А и бронзовым навершием, т. е. в комплексе конца VII — первой половины VI в. до н. э. Общая длина удил — 17,7 см, длина ротовой части — 13 см.

Еще одни такого же типа удила обнаружены в раскопе 1966 г. Ст. А. Общая их длина — 17 см, длина ротовой части — 12,5 см.

С удилами не найдено псалий. Видимо, они почти все были или костяными, или деревянными. По другим материалам (северочерноморским, сибирским, среднеазиатским и другим) известно, что со стремевидными удилами употреблялись трехпетельчатые или трехдырчатые бронзовые и костяные псалии, способ крепления которых к узде довольно подробно описан исследователями[857].

По нашим материалам, стремевидные удила у ранних ананьинцев бытовали в промежутке между серединой VII и серединой VI в. до н. э.

На рубеже VII–VI вв. до н. э. раннескифский мир переходит к употреблению более практичных кольчатых железных удил и псалий, что приводит к полному вытеснению в VI вв. до н. э. бронзовых удил. Этот процесс активно шел и в раннеананьинской среде. Об этом свидетельствует довольно большая группа железных удил и псалий (кроме железных псалий, есть и роговые, или костяные), обнаруженная в раннеананьинских комплексах (рис. 82).

Сами удила достаточно однотипны — они изготовлены из простых кованых: железных стержней, загнутых в кольца с двух сторон, внутренние из которых, вдевались друг в друга, а внешние служили для прикрепления псалий и кожаных ремней узды. Возможно, на первых порах удила пытались изготовлять, по принципу бронзовых — с замкнутыми кольцами. Два отдельных звена таких удил были обнаружены в раскопе 1967 г. Ст. А. (рис. 82, 1; длина — 8 см) и в раскопе 1971 г. Ак. (длина — 9 см).

Большой интерес представляет часть массивных железных удил из п. 605 — Ст. А, найденных в архаичном комплексе вместе с бронзовым акозинско-меларским кельтом типа I, 1 Ад, железными наконечниками стрел (рис. 79, 1, 2). Комплекс не может быть датирован временем позже VII в. до н. э. Происходящие отсюда удила, очевидно, были трехчастные (трехзвеньевые) и напоминали в этом отношении такие же бронзовые удила из Билярска. Но ахмыловские более массивны — общая их длина, вероятно, достигала 28 см при длине ротной части около 20 см (рис. 82, 6). Сохранились лишь два звена — крайнее, и большое, у которого внутреннее кольцо цельное, а внешнее разомкнутое, и внутреннее — малое с разомкнутыми концами. Своей массивностью эти удила напоминают железные удила из Тарабутакского кургана № 2 на Илеке, которые, по мнению К.Ф. Смирнова, могли употребляться для верблюжьей упряжи[858].

Основная масса железных удил, а их из раннеананьинских памятников известно более 20 экз., различаются между собой не своими собственными формами, а формами псалий (таблица III). Последние уже также изготовляются из железа, но были, очевидно, и деревянные, сохранились костяные (роговые) и пережиточно бронзовые или биметаллические. О бытовании деревянных и костяных псалий свидетельствует тот факт, что многие удила найдены без псалий (см. табл. III), Размеры удил довольно стандартны — общая длина — в среднем 18–20 см, длина ротной части — 10–12 см. Но есть и малые, например, удила из п. 85 Ак, имевшие общую длину 12,5 см при длине ротной части 8 см.

Железные псалии подразделяются на несколько типов. Наиболее ранним, среди них археологи считают трехпетельчатые псалии, которые А.А. Иессен склонен был выделить как один из характерных предметов наиболее раннего этапа развития скифской культуры — келермесского, датированного рубежом VII–VI вв. до н. э.[859] С такими псалиями происходят удила из следующих раннеананьинских комплексов:

В п. 98 Ак обнаружены небольшие кованые железные удила с замкнутыми кольцами, к которым прикреплялись железные трехдырчатые псалии (рис. 82, 2, 3). Они состоят из изогнутого в верхней части и завершенного конически расширенной головкой стержня, центральная часть которой расширена и имеет три отверстия. Общая длина каждого псалия — 16 см.

Комплекс п. 98 Ак по биметаллическому кинжалу (рис. 60, 9) и бронзовой гривне должен быть датирован рубежом VII–VI вв. до н. э. Псалии близкого типа известны в п. 15 некрополя В в Сиалке, где они датируются второй половиной VII в. до н. э.[860] Аналогичные псалии, но с бронзовыми стремевидными удилами, происходят из раннескифских курганов (курган № 183 на р. Тенетнике) бассейна р. Тясминки[861]. Два близких железных псалия найдены в раскопах Ак: один — в 1971 г. (рис. 82, 3), другой — в 1972 г.

Псалии другого варианта — с боковыми тремя петлями (рис. 82, 5) — происходят в комплексе с железными удилами из п. 110 Ст. А. Средняя длина каждого псалия — 16–17 см. Они слегка изогнуты в верхней части, где имеют шишкообразное завершение. Аналогичные псалии происходят также из п. 525 Ст. А, п. 87 Ак и раскопа 1972 г. Ак. В комплексе п. 100 Ст. А имеется железный втульчатый наконечник стрелы VII–VI вв. до н. э., п. 87 Ак содержало набор восьмеркообразных бляшек с выступающими дисками и задним ушком, что характерно для времени не ранее VI в. до н. э.

Близкого типа псалии обнаружены в Кармир-Блуре в слоях конца VII в. до н. э.[862], в п. 15 некрополя В в Сиалке[863], в предскифских и раннескифских памятниках рубежа VII–VI вв. до н. э. на Украине[864]. Этим же временем, т. е. рубежом VII–VI вв. до н. э. очевидно, следует ограничить и время их бытования в раннеананьинской среде. Об этом, между прочим, свидетельствует и интересный комплекс из с. Янада бывшего Тетюшского уезда Казанской губ., состоящий из бронзовых удил с загнутыми концами и обломка трехпетельчатых, но бронзовых удил (рис. 81, 13, 14)[865]. А.А. Иессен, обративший внимание на них, замечает, что это единственная «пара бронзовых удил, изготовленная» в той же технике, что и железные. Предположительно он их датирует VI в. до н. э.[866]

К типу трехпетельчатых псалий принадлежит и роговая псалия из Аргыжского городища (рис. 82, 4), концы которой были оформлены в виде головок молодых оленей (важенок) с прижатыми ушами. Псалий в средней части от перетертости сломан. Аналогичные костяные псалии с головами животных на концах весьма характерны для раннескифской узды VI в. до н. э.[867] Известны они и у савромат[868].

Способ скрепления трехпетельчатых псалиев с удилами, в том числе и железными, оставался прежним, т. е. псалии накладывались с внешней стороны удил, а средний конец нащечного ремня пропускался через внешнее кольцо удил к среднему кольцу псалий (см. рис. 83, 2).

Совершенно по-новому начинают крепиться псалии к удилам во второй половине VI в. до н. э., когда возникают и быстрое распространение получают более эффективные двухпетельчатые удила[869]. Они представлены и в раннеананьинских памятниках.

Так из п. 563 Ст. А происходит почти полный уздечный набор, состоявший из железных удил с псалиями и двух пар соединительных железных бляшек (рис. 82, 7). Комплекс, состоявший только из уздечного набора, к сожалению, не датирован. Псалии этого набора имеют S-овидную форму, т. е. концы стержня загнуты в противоположные концы. Псалии, имеющие две боковые петли, продеты во внешние кольца удил так, что кольцо удил приходится между петлями. К этому кольцу прикреплялись поводок узды и средний конец нащечного ремня при помощи железной бляшки, на которую накидывалась петля. Два крайних конца нащечного ремня прикреплялись к боковым петлям псалий (рис. 83, 3), а все три конца затем соединялись при помощи шайбы-тройника с остальными ремнями узды.

Остатки близкой по конструкции узды с железными удилами, псалиями и: бляшками-переходниками обнаружены в п. 900 Ст. А в комплексе, датированном акозинско-меларским кельтом типа I, 1Ва, втульчатыми железными наконечниками стрел и наконечником копья типа II, 1Б VI в. до н. э., скорее, ее первой половиной. За относительно ранний возраст узды свидетельствуют в псалии, хотя уже двухпетельчатые, но по форме напоминающие трехпетельчатые с головкой на загнутом верхнем конце (рис. 81, 11). Они крупные, длина их доходит до 22,5 см.

Удила с новым типом крепления и новой формой псалий становятся известными на грани VII–VI вв. до н. э., в начале на Кавказе[870], затем в причерноморских и волго-уральских степях. К.Ф. Смирнов полагает, что у савроматов такие удила получили распространение лишь во второй половине, если не в конце VI в. до н. э.[871] Наши материалы несколько корректируют. Эту дату и позволяют предполагать проникновение нового типа узды в Поволжье, и не только в степное, но и более северное — лесное уже в первой половине V в. до н. э. Об этом, в частности, говорят находки отдельных псалий, в том числе трех основных типов, выделенных К.Ф. Смирновым[872].

I тип. Псалии в виде прямого стержня с шишечкой на концах. Известно 2 экз. вместе с удилами (рис, 82, 11) из п. 900 Ст. А.

II тип. Наиболее широко распространенные у савроматов, особенно с конца VI и в V в. до н. э., так называемые S-овидные псалии. Кроме описанных из п. 563 Ст. А, близкого типа псалии происходят из Ананьинского могильника (см. коллекции НМФ, 1400: 561, 562, 563). Оригинальный бронзовый псалий с расширенными топоровидными концами (рис. 82, 8) происходит из Билярска (коллекции НМФ, 5384: 4645).

III тип. Псалии С-овидной формы, концы у которых изогнуто обращены в одну сторону. Известен в одном, довольно оригинальном экземпляре — основная часть железная, а один конец — бронзовый — из п. 812 Ст. А (рис. 82, 9). Погребение, содержащее лишь один этот псалий, к сожалению, не датировано. Биметалличность псалия скорее всего свидетельствует об его архаичности и времени его бытования не позднее VI в. до н. э. Нельзя исключать и того, что этот псалий, сломанный в районе второй петли, мог быть и трех петельчатым. Настоящих С-овидных или дуговидных псалий в раннеананьинских памятниках неизвестно, кроме обломка одной костяной или роговой псалии из поселения Курган (рис. 82, 8).

Посуда

Массовая посуда, представленная в раннеананьинских памятниках глиняной, весьма многочисленна. Особенности форм, орнаментации этой посуды имеют важное значение для выяснения вопросов формирования, распространения этнической и даже общественной (племенной) истории ананьинских племен, на что уже обратили внимание многие исследователи и в первую очередь А.В. Збруева[873]. Над анализом форм и орнаментации ананьинской посуды, в том числе и ранней, работает ряд археологов. Так, В.С. Патрушевым[874] продолжено начатое мной[875] изучение ананьинской керамики западноволжских районов, Г.Р. Ишмуратовой — керамики средневолжских и нижнекамских памятников[876]. Г.А. Архипов опубликовал классификацию раннеананьинской керамики с вятского городища Ройский Шихан[877]; разработку раннеананьинской керамики Удмуртского Прикамья, начатую В.Ф. Генингом и В.Е. Стояновым[878], продолжает А.И. Ашихмина; первые предварительные результаты анализа раннеананьинской керамики памятников бельского района опубликовали И.Б. Васильев и В.С. Горбунов[879]; значительные работы по типологии ананьинской культуры Среднего Прикамья проведены А.Д. Вечтомовым[880] и В.П. Денисовым[881], по памятникам Верхнего Прикамья — В.П. Денисовым[882]; начатую М.В. Воеводским[883] классификацию ананьинской керамики Поветлужья продолжил В.Е. Стоянов, к сожалению, до сих пор не опубликовавший результаты своего интересного исследования[884]. Исходя из этого, нет смысла дублировать работы указанных исследователей и проводить новую детальную классификацию керамики отдельных локальных вариантов раннеананьинских памятников. В последующем изложении я вкратце остановлюсь лишь на общей характеристике раннеананьинской керамики, опираясь преимущественно на результаты работ вышеуказанных исследователей. Однако, прежде чем перейти к этой характеристике, несколько слов вообще о посуде, бытовавшей у раннеананьинского населения.

Раннеананьинское население, также и как их потомки — марийцы[885], удмурты[886], коми[887] и др., очевидно, очень широко пользовались разнообразной посудой, и не только глиняной, но и деревянной, берестяной и даже металлической. Только, к сожалению, деревянная и берестяная посуда почти не сохранилась, за исключением остатков берестяных коробов из могил с частичными погребениями и железной оковки от деревянного сосуда из Акозинского могильника[888]. Металлическая посуда была большой редкостью, ибо она была привозной, как, например, большая медная ваза, найденная в 1968 г. в размыве берега Куйбышевского водохранилища у с. Атабаево Лаишевского района Татарской АССР (рис. 84).

Сосуд этот, склепанный из медно-бронзовых листов уплощенными с обоих сторон заклепками, сохранился без горла и дна. Сохранившееся на высоту до 2 см горло кверху сужается и имеет здесь диаметр около 11 см. Сохранившаяся высота сосуда — 37 см. Тулово его выпуклое, с наибольшим расширением в верхней части (диаметр — 35 см). Дно, очевидно, имело расширенный книзу поддон. Поверхность сосуда в верхней части орнаментирована рядами нарезных ромбов, зигзага, перемежающихся рядами выпуклин. Средняя часть тулова покрыта вертикальными каннелюровидными полосами. На верхней части тулова с двух симметрично противоположных сторон имеются следы от ручек, позднее закрытые медными листками.

Абсолютно аналогичный сосуд — медная ваза — происходит из погр. 49 Тлийского могильника. Б.В. Техов, опубликовавший эту вазу, пишет: «Она изготовлена той же техникой, т. е. отдельные части ее скреплены с помощью заклепок… Ниже венчика на тулове вазы имеется узор, состоящий из косо расставленных ромбиков»[889]. Эту и подобную ей вазы Б.В. Техов датирует кондом VIII — началом VII в. до н. э.[890] и считает их местным, центральнокавказским произведением. Очевидно, такого рода вазы, поступающие из Центрального Кавказа на Среднюю Волгу, были не единичны. Обломки стенок таких ваз, использованные в качестве деталей женских головных уборов и содержавшие остатки характерных рядов косо расставленных ромбиков, были обнаружены в пп. 150 и 314 Ст. А.

Глиняная посуда характеризуется для всех районов ананьинского расселения общими чертами[891]: а) преобладание сосудов, изготовленных из глины с примесью толченых раковин; б) круглодонная и преимущественная чашевидность форм сосудов; в) орнаментация лишь верхней половины сосуда; г) выполнение орнамента преимущественно оттисками шнура в сочетании с рядом ямок; д) расположение орнамента горизонтальными зонами.

Следует отметить также, что вся эта керамика не отличается особым обилием форм. Нами в свое время была предложена типология форм раннеананьинской керамики[892], получившая в последнее время признание и других исследователей[893]. Выделяются в основном 3 типа форм сосудов:

I тип — сосуды с прямым горлом, переходящим в несколько выпуклое чашевидное тулово или плавно (вариант 1), или резко (вариант 2);

II тип — сосуды с отогнутым горлом, переходящим в тулово: 1) плавно, 2) резко, 3) со скосом наружу (прикрытое горло);

III тип — сосуды чашевидной формы без выраженного горла, в том числе: 1) закрытые, 2) открытые.

Наряду с этим наблюдается определенное различие в формах, размерах и орнаментации сосудов могильников и поселений, а также в керамике различных локальных вариантов.

Керамика западноволжского варианта (Волга I). Первое выделение западноволжской раннеананьинской керамики и ее типология были даны в начале 1960-х годов в результате анализа массового материала, полученного из 2 слоя Васильсурского городища[894]. В последнее время характеристика керамики западноволжского варианта значительно расширена В.С. Патрушевым за счет привлечения большой серии новых материалов как с поселений, так и с могильников.

Керамика могильников этого района включает в себя 50 сосудов из Ст. А и 4 сосуда из Ак[895]. Почти все они происходят из могильных ям, т. е. являются погребальной керамикой. Характерно, что вся она, за исключением одного сосудика из Ст. А, приготовлена из глины с примесью в тесте толченых раковин.

Погребальная керамика отличается относительно малыми размерами (около 70 % сосудов имеют диаметр горла меньше 10 см), приземистостью (у всех сосудов диаметр горла больше высоты), тонкостенностью (85 % сосудов имеют толщину стенок 3–5 мм) и абсолютным преобладанием чашевидных, т. е. III типа сосудов (68 %). Да и остальные формы — тип I (8 %) и тип II (24 %) — отличаются слабой профилированностью (рис. 85, 6). Вся эта посуда орнаментирована разреженно, 30 % сосудов вообще лишены орнамента. Для орнамента, расположенного обычно только в верхней половине тулова, характерно обязательное наличие одного ряда ямок ближе к краю горла (рис. 85, 1–3, 5, 6), на 14 сосудах (28 %) в сочетании с горизонтальными рядами шнуровых оттисков (рис. 85, 1, 6), и довольно редко (5 сосудов) с узорами, нанесенными оттисками зубчатого штампа.

Керамический материал поселений западноволжского локального варианта характеризуется, прежде всего, наличием двух групп сосудов с различными примесями в глине и разной техникой обработки поверхности. 1 группа представлена общеананьинскими сосудами (53 % — на Васильсурском городище, 75 % — на Сиухинском поселении, 90 % — на Копаньском городище, 95 % — на Малахайском поселении), 2 группа — круглодонными сосудами, изготовленными из глины с примесью песка и нередко покрытыми по поверхности «сетчатыми» отпечатками (40 % — на Васильсурском городище, 20 % — на Сиухинском поселении, 6 % — на Копаньском городище, 3 % — на Малахайском поселении). Кроме того, выделяется 3 группа (так называемая гибридная) керамики, включающая в себя сосуды с примесью песка, но со шнуровой орнаментацией или с примесью толченых раковин, но с «сетчатой» поверхностью[896] (7 % — на Васильсурском поселении, 5 % — Сиухинском, 4 % — Копаньском и 2 % — Малахайском). Следует заметить, что по формам вторая и третья группы керамики мало чем отличаются от первой, т. е. основной, может быть, лишь большим преобладанием чашевидных форм.

Основная же группа керамики, обладающая всеми вышеперечисленными раннеананьинскими особенностями и представленная значительной массой реконструированных для статистической обработки форм сосудов (187 экз. — на Васильсурском городище, 424 — Малахайском поселении), имеет ряд особенностей. Преобладают сосуды типа I, 1 (цилиндрошейные с плавным переходом от горла к тулову); 64,5 % — на Васильсурском (рис. 86, 2, 3, 7, 8), 76,4 % — на Копаньском, 63 % — на Малахайском[897] поселениях при наличии и других типов: II, 1 (25,2 % — на Васильсурском городище (рис. 86, 1, 5, 6), 25,5 % — на Малахайском поселении, III, 1, 2 (6,3 % — на Васильсурском (рис. 86, 4), 6,9 % — на Малахайском поселениях). Поверхность сосудов хорошо заглажена, реже (около 10 %) покрыта штриховой зачисткой. Абсолютное большинство сосудов (100 % — на Васильсурском поселении, 98,5 % — на Малахайском поселении) имеют ту или иную орнаментацию, расположенную только в верхней части сосудов (рис. 86), но иногда заходящих и на край венчика (21,8 % — на Васильсурском поселении, 15,5 % — на Малахайском поселении). В технике нанесения орнамента преобладают ряды ямочных вдавлений, на втором месте — узоры из оттисков зубчато-гребенчатого штампа, на третьем — оттиски преимущественно мелкого шнура (на керамике Васильсурского городища — соответственно 195, 114 и 81 случай). Большей частью орнаментированные узоры состоят из горизонтальных оттисков шнура или длинного зубчатого штампа в обязательном сочетании с рядом ямочных углублений. Горизонтальные зоны нередко разрежаются рядами вертикальных или косых оттисков короткогозубчатого штампа. Узоры в виде зигзагов, ромбов, треугольников или волны чрезвычайно редки (рис. 86).

Керамика средневолжского варианта (Волга II). Керамика этого варианта, также подразделяется на керамику могильников (Тетюшский и Морквашинский) и поселений (городища Казанка I, Антоновское, Маклашеевское). К сожалению, в интересной статье Г.Р. Ишмуратовой, специально посвященной анализу раннеананьинской керамики Среднего Поволжья, полностью выпал керамический материал из могильников[898]. А он есть, и представлен целой серией сосудов: 5 сосудов — из Пусто-Морквашинского могильника, 13 — сосудов из Тетюшского могильника (см. рис. 23, 1; 24, А, 3; 24, Б, 3, 4; 27, 2; 22, 8; 28, А, 5; 21, Б, 1, 2, 4; 29, 1; 32, 2), 1 сосудик — из II Полянского[899] и 2 сосудика — из Гулькинского[900] могильников. Это все небольшие сосудики (с диаметром горла от 5 до 9 см при высоте от 4 до 9 см) круглодонные, реже с уплощенным дном, в абсолютном большинстве случаев изготовленные из глины с примесью толченых раковин или растительных остатков. Лишь 2 сосудика из Тт (п. 221 и раскоп I, кв. Б/6) изготовлены из глины с примесью песка, но имеют гладкую поверхность. Сосудик из п. 280 Тт был покрыт тонким слоем желтоватого ангоба. Из 21 сосуда 6 относятся к I типу, в том числе, 3 к типу I, 2 (Тт, п. 147, раскопы I, 2) 4 — к типу II, 3 из которых имеют по горлу следы «воротничка» (рис. 22, 3; 24, Б, 3) 14 — к типу III (чашевидные), причем преобладают небольшие чашки со слабо профилированным горлом (см. рис. 27, А, 2, 21, Б, 2 и др.). В технике нанесения орнамента наряду с рядами круглых ямок есть и ряды клиновидных углублений. Шнуровые оттиски относительно редки (лишь на четырех сосудах), несколько более часто встречаются узоры, нанесенные короткими резными линиями, образующими зигзаги или косо поставленные ряды (6 экз., рис. 24, 3; 22, 8).

Керамика поселений, достаточно подробно разобранная Г.Р. Ишмуратовой, представлена материалами городища Казанка I, Антоновское и II Маклашеевское. К этой же серии можно причислить интересную коллекцию раннеананьинской керамики, происходящую из Казанского кремля (рис. 87)[901].

Основная масса этой керамики, особенно с городищ Казанка I, Маклашеевка II и Нижнеуслонского поселения, подразделяется по примесям в глине и обработке поверхности на две группы: первая — типично ананьинские сосуды с примесью в тесте толченых раковин и заглаженной поверхностью (Нижнеуслонское поселение — 60 %, Казанка I — 28, Маклашеевка II — 80, Антоновское городище — 100 %); вторая — сосуды с примесью в глине песка и «сетчатой» обработкой поверхности (Нижнеуслонское поселение 34 — 8 %, Казанка I — 71,6, Маклашеевка II — 16,6 %). Очень высокий процент «сетчатой» керамики на городище Казанка I, очевидно, следует объяснить тем, что это поселение практически существовало все I тысячелетие до н. э. и в обработку, вероятно, вошли и более поздние материалы (второй половины I тысячелетия до н. э.), уже полностью характеризуемые «сетчатой» керамикой. В целом же следует признать, что для района Среднего Поволжья (Волга II) число «сетчатой» керамики в раннеананьинских материалах едва ли превышало 20 %. В ряде памятников (Антоновское городище, Казанский кремль, Каратаевское поселение) вторая группа керамики вообще неизвестна.

Собственно ананьинская керамика, представленная преимущественно сосудами средних размеров с диаметром горла 20–35 см, хотя есть и малые сосуды с диаметром 5-10 см и большие — с диаметром свыше 40 см[902], может быть охарактеризована следующим образом.

Преобладают горшковидные сосуды II типа (Казанка I — 59 %, Антоновское — 51,3; Маклашеевка II — 50,9 %); но есть, а в отдельных памятниках довольно много (Казанка I-38,5 %; Антоновское — 46, Маклашеевка II — 45,6 %), цилиндрошейных сосудов I типа. Чашевидные сосуды (III тип) немногочисленны — от 2,5 % (Казанка I) до 3,5 % (Маклашеевка II). Характерна почти полная орнаментированность сосудов узорами, нанесенными только в верхней половине (рис. 87).

В технике нанесения орнамента преобладают ямочные вдавления (до 50 % орнамента), но резко увеличивается число сосудов (Казанка I — 23,8 %, Антоновское — 43,1, II Маклашеевское — 21,8 %), украшенных рядами клиновидных углублений (рис. 87, 5). Наблюдается как будто начало преобладания орнамента из шнуровых оттисков (Антоновское — 15,7 %, Маклашеевка II — 9,5 %) над орнаментом, выполненным зубчатым штампом (Антоновское — 1,9 %, Маклашеевка II — 7,9 %). В материалах городища Казанка I мы наблюдали обратную картину: шнуровой орнаментации — 7,1 %, зубчатой — 23,8 %.

Значительно более разнообразны орнаментальные мотивы. Хотя орнамент в целом и сохраняет горизонтальную зональность в своем расположении, но он характеризуется значительным разнообразием — «„столбики“ из прямо или косо поставленных клиньев…, из бессистемных заполнений клиньями и зубчатыми клиньями орнаментального поля…, линии из шнура или зубчатого штампа, перекрестные линии из шнура в одну, две или несколько линий, образующие ромбы, заштрихованные углы, косую сетку»[903] (рис. 87).

Керамика первого нижнекамского варианта (Кама I). Представлена посудой из могильников (10 сосудов из I Новомордовского — рис. 88, по одному сосуду из II Базяковского — рис. 37, В2 и II Березогривского — рис. 37, Г8) и массовой керамикой из поселений Курган[904] и Гремячий ключ[905].

Погребальная керамика вся состоит из небольших, преимущественно чашевидных сосудиков с округлым, иногда приостренным и редко уплощенным дном (рис. 88). За исключением одного сосудика из I Новомордовского могильника (рис. 88, 2), она вся изготовлена из глины с примесью толченых раковин и весьма слабо орнаментирована. Орнамент состоит из ряда ямочных, реже клиновидных углублений, иногда расположенных группами по три (рис. 37, В2; 88, 10). Имеется по одному сосуду, орнаментированному шнуровыми (рис. 88, 9) и зубчатыми (рис. 88, 3) оттисками.

В керамическом материале поселений наблюдается еще сочетание двух групп: 1 — типично ананьинской с примесью в тесте толченых раковин и заглаженной поверхностью (Гремячий ключ — 97 %, Курган — 93,9 %); 2 — с примесью песка и нередкой обработкой поверхности «сеткой» (Курган — 6,1 %, Гремячий ключ — 3 %). Последняя группа керамики встречается в материалах и остальных раннеананьинских поселений варианта Кама I. В частности, такая керамика обнаружена на городище Грохань при устье Вятки[906]. Это самый крайний восточный пункт распространения «сетчатой» керамики. Размеры сосудов обеих групп средние (20–30 см в диаметре).

По формам в поселенческой керамике преобладают горшковидные сосуды II типа (Курган — 66,6 %, Гремячий ключ — 45,2 %). Относительно много и сосудов I (преимущественно I, 1) типа, на городище Гремячий ключ она даже как будто превалирует — 45,9 %. Чашевидных сосудов немного — 8,9–9,7 %.

Орнамент, расположенный в верхней части сосудов, в основном наносился ямчатыми (Гремячий ключ — 86,2 %, в том числе клиновидные — 24,6 %; Курган — 88,2 %, в том числе клиновидные — 21,5 %) вдавлениями и шнуровыми (Гремячий ключ — 28,5 %, Курган — 17,2 %) оттисками. Узоры, выполненные зубчато-резной техникой, немногочисленны в керамике Гремячего ключа (16,4 %) и значительны в керамике Кургана (38,1 %).

Орнаментальные мотивы более усложненные, чем в керамике вариантов Волга II и Волга I; кроме обычных горизонтальных линий, сочетающихся с ямочными рядами, здесь часты узоры в виде вертикальных рядов (рис. 89, 1), перекрещивающихся линий (рис. 89, 5, 7), зигзагов и т. п.[907]

Керамика вятского варианта (Вятка). Для раннеананьинского времени она может быть охарактеризована материалами двух городищ — Ройского Шихана и Мальковского, исследованных в 1956 г. Марийской археологической экспедицией. Керамика этих памятников проанализирована Г.А. Архиповым, который выделил в материале Ройского Шихана из более чем 2000 фрагментов 122 раннеананьинских (VII–V вв. до н. э.) сосуда[908], а в материале Мальковского городища — из 1182 фрагментов 74 сосуда, синхронных керамике Ройского Шихана[909]. Последняя статистически изучалась и мной[910].

В керамике обеих памятников нет ни одного фрагмента «сетчатой» посуды. Вся она изготовлена из глины с примесью мелкой толченой раковины. Преобладают горшковидные формы (I, II типы): 82 % сосудов Ройского Шихана, 95,5 % — Мальковского городища (рис. 90, 1–4, 6, 8). Однако больше, чем в памятниках других вариантов, встречаются и чашевидные формы — до 18 % сосудов Ройского Шихана (рис. 90, 5, 7, 9). Среди горшковидных преобладают сосуды II типа — 53 % на Ройском Шихане, 56 % составляют сосуды типа II, 2 (рис. 90, 3). Цилиндрошейные сосуды представлены 29 % на Ройском Шихане и 27 % — на Мальковском городище. Некоторые из них по краю горла имеют широкое утолщение (рис. 90, 6), обычно именуемое «воротничком» (7 % — на Ройском Шихане, 13,5 % — на Мальковском городище).

Размеры сосудов средние: диаметры горла колеблются от 10 до 42 см, а толщина стенок — от 0,3 до 1 см. Вся поддающаяся реконструкции по верхним частям керамика орнаментирована. В технике нанесения орнамента абсолютно преобладают ямочные вдавления: 93 % — на керамике Ройского Шихана, 97 % — на керамике Мальковского городища (рис. 90). На втором месте гребенчато-зубчатые оттиски (79 % керамики Ройского Шихана, около 70 % керамики Мальковского городища). Шнуровые оттиски были употреблены для орнаментации 48 % керамики Ройского Шихана.

Хотя в целом орнаментальные узоры характеризуются горизонтальной зональностью (рис. 90), но более часто, чем в керамике других локальных вариантов, встречаются зигзаги, скошенные линии, заштрихованные ромбы и пр.

Керамика второго нижнекамского варианта (Кама II). В 50-х годах XX в. она представлялась наиболее изученной. Именно по ней А.В. Збруева дала основную характеристику ананьинской керамики[911]. К сожалению, эта характеристика была сделана на материалах лишь Ананьинского и Луговского могильников, т. е. на основе анализа погребальной керамики, которая, как мы видели выше, во всех группах и по формам, и по орнаменту довольно значительно отличается от массовой керамики, представленной на поселениях. Следует заметить, что до сих пор мы еще не имеем статистически разобранных керамических комплексов с раннеананьинских поселений варианта «Кама II». Развернувшиеся в начале 1970-х годов археологические исследования ананьинских поселений, в частности I Зуево-Ключевского городища[912], в этом районе позволяют надеяться на появление исследований, посвященных и раннеананьинской керамике второго нижнекамского варианта.

Керамика Луговского (25 сосудов)[913] и Ананьинского (30 сосудов)[914] могильников в целом характеризуется теми же общими чертами, что были присущи для керамики могильников других районов. Это в основном малые сосуды преимущественно чашевидных форм (до половины сосудов), хотя имеются и профилированные формы, где преобладают сосуды типа II, 1, имеющие приплюснутые очертания (рис. 91, 4–6) в относительно поздних (VI–V вв. до н. э.) комплексах и более высокую форму — в ранних комплексах[915]. Как отмечали А.В. Збруева[916], В.Е. Стоянов[917] и последующие исследователи, для керамики описываемого варианта характерно абсолютное преобладание орнамента, расположенного горизонтальными зонами и выполненного из оттисков шнура с ямочными вдавлениями, причем в орнаментации керамики самых ранних памятников (Каракулинское поселение, переходные от эпохи бронзы к эпохе раннего железа слои I Зуево-Ключинского городища) относительно много геометрических фигур (треугольники, зигзаги, ромбы, пересекающиеся линии и т. п.), характерных для орнаментации посуды маклашеевского этапа приказанской культуры, но выполненных оттисками шнура. В более поздних комплексах орнаментация становится относительно спокойной. В заключение следует отметить, что в керамическом комплексе второго нижнекамского варианта имеется лишь первая группа, т. е. керамика, изготовленная из глины с примесью толченых раковин.

Керамика бельского варианта (Белая). Она изучена лишь в предварительном плане И.Б. Васильевым и В.С. Горбуновым[918]. К сожалению, ни одного чисто ананьинского памятника в этом районе, так же, как и раннеананьинского могильника (Таш-Елгинский могильник, выявленный в Башкирии, относится к среднекамскому варианту), здесь пока не изучено. Раннеананьинская керамика Бирского поселения, наиболее подробно изученная указанными авторами не может служить эталоном, так как она выбрана не стратиграфически, а типологически из материалов многослойного поселения.

К раннеананьинскому времени авторы отнесли 226 фрагментов керамики с примесью растительных остатков, толченой раковины и шамота, имеющих орнаментацию из шнуровых оттисков. По фрагментам венчиков выделено 90 сосудов, имеющих диаметр горла от 25 до 40 см, округлое дно, высокое со слабо отогнутым наружу венчиком горло (тип II, 1 по общей классификации). В орнаментации, имеющей в целом зональный характер, обязательно сочетание ряда глубоких ямочных вдавлений с оттисками шнура, при помощи которого выполнены не только горизонтальные линии, но и геометрические фигуры-зигзаги, перекрещивающиеся линии, заштрихованные треугольники и пр. (рис. 92). Следует отметить, чтоб своей основной массе керамика Бирского поселения близка к керамике раннеананьинских памятников варианта Кама II.

Керамика среднекамского варианта (Кама III). По мнению В.П. Денисова[919] и А.Д. Вечтомова[920], она близка к керамике верхнекамского варианта (Кама IV) и поэтому может быть охарактеризована едино. Тем более, что наиболее изученными, а главное опубликованными являются материалы VI Заюрчимского поселения[921], территориально расположенного недалеко от Перми, т. е. на грани Среднего и Верхнего Прикамья. Керамику этого поселения, в целом датированного серединой VII в. до н. э. (скорее VII–VI вв. до н. э.) по находке бронзового наконечника копья, можно считать в качестве эталона для локальных вариантов Кама III и Кама IV[922].

Погребальная керамика этих вариантов, к сожалению, неизвестна ввиду неизученности раннеананьинских могильников. В материалах Таш-Елгинского могильника, расположенного в южных районах Среднего Прикамья, имеется 4 небольших сосуда, изготовленных из глины с примесью в тесте толченых раковин и несущих в верхней части орнаментацию из горизонтального ряда ямочных вдавлений (3, сосуда) или шнуровых оттисков (2 сосуда). 2 сосуда имеют горшковидную форму (тип II, 1), 2 — чашевидную (тип II, 2).

На VI Заюрчимском поселении из 5695 фрагментов В.П. Денисовым выделено 316 сосудов, изготовленных из глины с примесью толченой раковины (48,6 %), органических остатков (38 %), шамота (12,1 %) и песка (1,3 %).

Сосуды в целом имеют приземистые и уширенные в верхней части очертания и круглое дно. Преобладают профилированные (горшковидные) сосуды, в том числе: тип I, 1 — 40 %, тип II, 1, 3 — 57,5 %. Сосудов типов I, 2 и II, 2 практически нет. Чашевидные сосуды типов III, 1 и III, 2 очень немногочисленны — всего лишь 2,5 %. «Воротничков» не выявлено, но характерно, что у большинства сосудов Толщина горла (шейки) на 1–3 мм, а иногда на 4 мм, больше толщины стенок. Нанесенный по горлу сосудов почти обязательный ряд ямок создает впечатление наличия у таких сосудов «воротничка». Сосуды I и II типов имеют довольно крупные размеры (диаметры их горла — от 12 до 30 см), сосуды III типа небольшие (диаметр горла — не более 10 см).

Орнаментировалась, как обычно, только верхняя часть сосудов. Характерно, что все 316 выделенных сосудов несут следы той или иной орнаментации. Обязательным элементом орнамента является ряд глубоких ямок с выпуклинами-жемчужинами с обратной стороны (99,85 %). Так же часто (на 92,5 % сосудах) употреблялись оттиски шнура, которыми «выполнялись самые разнообразные узоры — от простых горизонтальных линий до сложных зигзагов или сетки»[923]. Эти же узоры реже выполнялись оттисками зубчатого штампа (22,7 %), «отступающей лопаточкой» (8,3 %) и прочерченными линиями (15,9 %).

В целом следует заметить, что керамика вариантов Кама II, III, IV и Белая характеризуется такой общей чертой, как полное господство в орнаментации сочетания узоров, нанесенных шнуровыми оттисками, с рядом глубоких ямочных вдавлений.

Керамика ветлужского варианта. Первоначально была изучена М.В. Воеводским, который уже тогда пытался провести ее хронологическое и типологическое членение[924]. Им, в частности, были подмечены следующие особенности, присущие для раннеананьинской керамики ветлужских поселений (третий слой Одоевского, вторые слои Русенихинского и Богородского городищ): преимущественно высокая чашевидная форма сосудов, примесь в тесте толченой раковины, преобладание в орнаменте шнуровых оттисков (80–95 % орнаментированной керамики) в сочетании с гребенчато-зубчатыми (50–70 %) и реже — ямочными (20–50 %) вдавлениями.

В последующем В.Е. Стоянов на основе новых исследований ананьинских городищ (Русенихинского и Богородского) на Ветлуге выявил и систематизировал керамические материалы как предананьинской, так и раннеананьинской поры. Предананьинская керамика, выявленная в догородищенском слое Богородского городища, в основном имеет позднеприказанский облик (рис. 93, 5, 6)[925], что дает основание вопреки более раннему моему предположению[926] утверждать, что и здесь основу ананьинского населения составили приказанские племена, вышедшие в бассейн Ветлуги еще в конце II тысячелетия до н. э.[927] Следует отметить высокий процент (38,3) керамики с «сетчатой» обработкой поверхности в этих же материалах, что в общем согласуется с характером позднеприказанской керамики Среднего Поволжья[928].

Раннеананьинская керамика Поветлужья, представленная в исследованиях В.Е. Стоянова материалами из 3 слоя Богородского и 2 слоя Русенихинского городищ, состоит из абсолютно преобладающей массы типично ананьинской керамики, изготовленной из глины с примесью в тесте толченых раковин (95 % всей керамики). Так же, как и в западноволжской группе, на Ветлуге преобладают цилиндрошейные сосуды с плавным переходом к тулову (тип I, 1 — 74,5 %) и горшковидные сосуды с плавно отогнутым горлом (тип II, 1 — 21,5 %, рис. 93). Единичны небольшие чашевидные сосудики (рис. 94, 3, 4).

Орнамент, нанесенный в той или иной степени на всех сосудах, выполнялся почти всегда оттисками шнура (95 %), реже — зубчато-гребенчатого штампа (41,5 %), иногда в сочетании с одним рядом ямочных углублений (31,5 %). В большинстве случаев ямки наносились по клиновидным углублениям, что создавало узор, называемый «глазчатым» (рис. 93, 1, 2). В системе узоров, расположенных горизонтальными зонами, имеются и сложные зигзаги, заштрихованные ромбы и треугольники, перекрещивающиеся линии, «бахрома» и т. п. Характерно наличие орнамента по краю венчика (рис. 93, 2, 7).

Подводя итоги, следует заметить, что раннеананьинская керамика может быть довольно четко подразделена на поселенческую (крупные горшковидные сосуды) и погребальную (малые чашевидные сосуды) посуду. Среди поселенческой в западных районах (Волга I и Ветлуга) преобладают цилиндрошейные сосуды, а в восточных — сосуды с отогнутым краем (рис. 94). В орнаментации обязательны три основных приема нанесения орнамента — ямочные вдавления, оттиски шнура и зубчато-гребенчатого штампа, но в степени их употребления наблюдаются значительные различия. Так, в Поволжье (Волга I и Волга II) и Нижнем Прикамье (Кама I) наблюдается примерно одинаково частое употребление оттисков шнура и зубчато-гребенчатого штампа (рис. 94). В Поволжье и на Ветлуге относительно редки ямочные вдавления (рис. 94), тогда как в керамике Прикамья (Кама I, II, III, IV) и Вятки употребление их имеет массовый (почти стопроцентный) характер. В Прикамье выше Вятки (Кама II, III, IV) и на Белой также массово употребление шнуровых оттисков, а в керамике Вятки и Поветлужья более часты узоры, выполненные оттисками гребенчато-зубчатого штампа (рис. 94).

В целом анализ раннеананьинской керамики, с одной стороны, показывает принадлежность всех изученных памятников к одной культуре, а с другой — подтверждает правильность выделения ее локальных вариантов. Вместе с тем в керамике ни одного из вариантов, за исключением Волги I, II и Камы I, не ощущается какого-либо серьезного постороннего воздействия. Вся эта керамика вырастает из местной (позднеприказанской) и имеет характерные для нее особенности)[929].