Волны памяти

Глава 27

— Игорь, что случилось? — взволнованно спрашиваю у мужа сразу после нашей близости. — Всё в порядке?

— Д-да, всё хорошо… — мычит в ответ как-то неопределенно и странно смотрит на меня, а потом прижимает к себе.

А я совершенно уверена, что вовсе всё не в порядке. В самый ответственный момент Игорь как-то странно замер, мне показалось, что на лице отразилось не просто удивление, а настоящий ужас. Долго размышлять об этом я в моменте просто не могла, ибо тело прошибло резкой болью.

«Неужели мне всегда было так больно?!» — забилась в голове мысль. Теперь я понимаю, что что-то явно не так, раз Игорь такой задумчивый и… он плачет?

— Игорь, не пугай меня… — у меня глаза тоже начинают вырабатывать слёзы. — Ты скажешь, что случилось или я сейчас же уйду и больше ты меня не увидишь! — я кричу, потому что меня разрывает изнутри от боли, не столько телесной, сколько душевной. Разве это нормальная реакция мужчины на близость с женщиной?

— Алёна… — он осекается и продолжает говорить, пытаясь скрыть слёзы. — Любимая…

Снова замолкает, будто не решаясь сказать мне что-то, и вновь и вновь прижимает к себе, хотя кажется, что крепче уже невозможно обнимать.

— Тебе было плохо со мной? — сдавленно произношу, пытаясь объяснить его нежелание признаться. — Я в прошлом, наверное, многое умела… Прости.

Игорь уже не скрывает и не прячет своих эмоций. Мы рыдаем уткнувшись друг в друга несколько минут. А потом я понимаю, что пора заканчивать то, что, очевидно, не получилось и не получится у нас — быть вместе, — и пытаюсь оттолкнуть мужчину. Мне не удаётся, он ещё сильнее меня сжимает. Уровень моего стресса и переживаний настолько зашкаливает, что я начинаю бить Игоря, чтобы он меня отпустил.

— Отпусти! Я уйду… Давай разведёмся! Не будем больше мучить друг друга… — повторяю снова одно и то же.

— Нет. Я никуда и никогда тебя не отпущу! — парирует он. — Ты даже не представляешь, что я сейчас узнал…

— Что? — спрашиваю с явной обидой.

— Во-первых, я люблю тебя, — говорит Игорь и своим взглядом подтверждает каждый звук, произнесённый в этих трёх словах. — А во-вторых, любимая, — делает он акцент на этом слове, — ты не Элен.

— Спасибо, что напомнил, — ворчу, пытаясь отстраниться, воспользовавшись ослабшей хваткой. — Я ненавижу, когда меня так называют.

— Ты не поняла, — говорит Игорь уже с улыбкой, которая выглядит как никогда доброй и искренней, — Ты не Элен, не Елена и даже не Алёна.

— А кто же? — обреченно спрашиваю, ожидая услышать какую-то несвоевременную шутку.

— Я не знаю, — говорит мужчина и нежно проводит рукой по моему лицу, словно любуясь или рассматривая каждую черточку. — Пока ты просто моя любимая женщина. Только моя.

Я вымученно смотрю на Игоря, пытаясь понять, зачем он говорит загадками.

— Любимая, я только что… — Игорь говорит почти шепотом, но я ловлю каждое слово, ибо у меня предчувствие, будто сейчас прозвучит какое-то признание, — стал твоим первым мужчиной.

— Что? — мне послышалось что-то, чего никак не могло быть по моему представлению.

— Я — твой первый. И, надеюсь, единственный мужчина, — добавляет он с улыбкой.

— Игорь, твои метафоры прекрасны, но ты можешь объяснить, что подразумеваешь под этими словами?

— Я говорю то, что реально существует. Ты несколько минут назад лишилась девственности.

Некоторое время я молчу, пытаясь найти в этих словах какой-то другой смысл и, не найдя его, подскакиваю на кровати и ищу подтверждения его словам. На простыни действительно кровь…

— Как это может быть?

— У меня есть только одно объяснение: ты не Лена. Хотя и очень похожа на неё…

— А кто тогда? — у меня в голове всё перевернулось, мысли рассыпались и не хотят выстраиваться в какую-то логичную цепь.

— Пока не знаю, но у меня есть кое-какие подозрения… Но, давай об этом потом?

— Игорь, я ничего не пойму… — растерянно смотрю на мужа, который, получается, вовсе и не муж.

— А вот у меня, кажется, наконец-то всё стало на свои места.

— Что ты имеешь в виду?

— Знаешь, я долго не мог понять своих чувств к тебе… Не мог понять, почему меня впервые к тебе тянуло, влекло не только физически, но душой. С тобой я столько открыл в самом себе…

— Например? — с интересом слушаю Игоря, который гладит мою руку, лежащую у него на груди.

— Например, с тобой я понял, что с человеком можно спать в одной постели, не вступая при этом в интимную близость. Можно получать удовольствие от касания, от запаха волос, от звука любимого голоса… Я впервые почувствовал ужасающую опустошенность, когда ты пыталась уйти от меня. За те несколько минут, когда прочитал твою записку и не успел ещё позвонить Валере, чуть не разгромил дом.

— Я заметила криво висящие картины, — вспоминаю я.

— Ха, картины! — невесело усмехается Игорь. — Ты не видела, во что превратился мой кабинет…

— Игорь! — вдруг осеняет меня мысль. — Если я здесь, то где тогда настоящая Лена?

— Честно, я предпочёл бы никогда не знать этого. Но обязательно узнаю, — как-то воинственно произносит мужчина.

— Думаешь, она жива?

— С чего бы ей умирать! — хмыкает Игорь. — Думаю, что она причастна ко всему, что происходило с тобой в последние дни. И пропажа трёх миллионов тоже её рук дело.

— Хочешь сказать, что она хотела меня запугать? Или даже…

— Убить. Да, любимая, я почти уверен, что она хотела тебя подставить и устранить физически.

— Но зачем ей это?

— Смотри. Ты была на яхте, на которую Лена вызвала меня. Там тебя какой-то Толик толкнул в воду. Внизу была моторная лодка. Случайно ли всё это? Ответ, думаю, очевиден. Ты должна была сыграть роль Лены, а меня эта тварь хотела подставить. Помнишь, я говорил, что мой отец там прогуливался? Так вот его там быть не должно было. Марина проболталась, что подслушала, как Лена говорила ему, чтобы он потерпел, чтобы приходил к яхте через двадцать минут. Зачем, как ты думаешь? Чтобы он стал свидетелем того, что я был на яхте, и стал единственным подозреваемым.

— Игорь… — решаю, что пришло время ему узнать очень неприятную, но необходимую в данной ситуации правду. — Лена и твой отец были любовниками.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво переспрашивает.

— Он приставал ко мне в первый день дома, когда ты поехал в офис…

— Как приставал? — хмурится мужчина.

— Грязно и мерзко.

— Сволочь! — выкрикивает Игорь.

— А еще, — вспоминаю я свои подозрения, — Татьяна, похоже, была в курсе этого…

— Они с Леной наверняка заодно, — говорит он. — Что же их связывает? И кто ты? Не верю, что бывает такое сильное сходство у чужих людей…

— Думаешь, что Татьяна — наша мать?

— А ты как думаешь? — без подвоха спрашивает Игорь. — К родному человеку должны же быть какие-то чувства…

— Я ничего не чувствую к Татьяне, кроме неприязни, — говорю уверенно. — Да она еще и подставить меня хотела, когда позвала в «Каприз». Разве мать сделала бы такое?

— Вот это мы и узнаем завтра утром, — говорит Игорь и целует меня. Нежно. В губы.