Волшебная игла

Елена Малиржова ДЕВОЧКА СВЕТЛИНА

На краю света, в дремучем лесу, жил злой чародей, наводивший на всех ужас. Лучи солнца напрасно пытались пробиться сквозь густые заросли столетних деревьев, чтобы осветить неприступный замок чародея. Если иногда некоторым из них и удавалось озарить стены замка, то дальше они проникнуть никак не могли: у замка не было окон.

— В этом причина всего зла, — говорили солнечные лучи, прекрасные, как золотоволосые дети, — в этом причина ненависти чародея к людям: никогда наше тепло не доходит до его сердца и не будит в нем любовь.

Чародей ненавидел людей, ненавидел солнце. Любил он только золото. Иногда, повернув свое черное, злое лицо к верхушкам деревьев, где трепетали солнечные лучи, он нагло хохотал и кричал солнцу:

— Не нужно мне твое золото, воздушное и теплое! Я люблю золото холодное, тяжелое, твердое, из которого люди делают украшения и монеты.

Затем он спускался в самые глубокие подвалы своего замка, где хранилось его золото.

Было у него войско — рабы и стоглавые драконы. Он посылал их в мирные страны, и его рабы и драконы требовали для него у людей золото.

Во всех странах начались поиски золота. Господа приказывали добывать его из земли и из-под воды, короли облагали своих подданных налогами или вели войны, чтобы приобрести золотые монеты.

По приказу грозного чародея, властителя мира, господа старались захватить в свои руки как можно больше золота, чтобы часть его отдать чародею, да и себя при этом не обидеть.

Чародей хохотал в лицо солнцу:

— Ну-ка, ты, старый безумец! Где твой свет? Его затмил блеск моего золота! Где твое тепло? Не греет, потому что мой огонь горячее.

Бледное, окутанное туманом солнце плакало и упрекало его:

— Почему ты учишь любить золото и ненавидеть людей?

— Почему? — спросил чародей, властелин мира. — Потому, что люди не заслуживают ничего другого и на иные чувства не способны.

— Это неправда! — воскликнули лучи солнца, пробившись сквозь туман. — Это неправда! Мы не раз проникали в сердца детей. Мы знаем, что люди рождаются добрыми, а стремление к золоту ожесточает людские сердца.

— Твои слова, бледное светило, неразумны и пусты! — насмехался чародей. — Пусть так: я готов отказаться от власти над людьми. А найдется ли между этими жалкими существами хоть один, кто осмелился бы для спасения своих братьев прийти в замок, в мои глубокие подвалы, и разъяснить мне, как люди стали бы обходиться без золота? Если ты найдешь такого героя и пришлешь ко мне, я откажусь от власти над миром.

На этом закончился разговор чародея с солнцем.

Радостные, добрые духи света стали рассказывать людям о споре солнца с чародеем. Нашлись герои, отважившиеся пойти в темный лес. Некоторые из них дошли до самого замка, но все они были убиты стражей чародея. В подвалы замка не попал никто.

После каждой такой неудачи чародей хохотал холодным смехом, звеневшим, как металл, а люди говорили:

— Он сильнее солнца, и одолеть его никто не может.

Богатые и могуществе иные люди повторяли это с радостью, а бедняки и крепостные — с отчаяньем.

— Видишь? — обрадовался чародей и крикнул в лицо солнцу: — Нельзя им помочь! Они не стоят того, чтобы их спасали!

Чародей и его золото властвовали над людьми, и чем дольше, тем суровее. Богачи всё больше порабощали людей и становились всё могущественнее. Бедняки хотели бы уничтожить всех господ, но не могли договориться между собой.

На другом конце света, в ветхой, полуразвалившейся избушке, жила бедная семья. И взрослые и дети работали с утра до вечера и все же досыта не наедались. Зимой им не на что было купить дров, и они ходили в господский лес за хворостом. Однажды господские слуги поймали в лесу бедняка и его жену и бросили их в тюрьму. Взрослые сыновья разбрелись по свету. А самая младшая девочка, по имени Светлина, осталась одна-одинешенька в избушке. Она плакала и звала отца и мать. Но никто не откликнулся. Она стала призывать бога — никто не отозвался, звала добрых людей — никто не пришел.

Тогда Светлина вытерла заплаканные глаза и вышла из избушки. Слышала и она о злом чародее, который благоволил только к богатым людям, а всех остальных обрекал на непосильную работу, нужду, тюрьму.

— Пойду к нему и попрошу, чтобы он перестал обижать людей, — сказала сама себе маленькая девочка и отправилась к злодею, на другой конец света.

Шла Светлина деревнями, городами, через горы и долы. Шла она и просила милостыню. Ей давали хлеб и пускали ночевать, но никто не сказал ей ни одного доброго слова. У бедняков не было для этого времени, а богатые советовали ей отправиться в сиротский дом.

Но ей хотелось найти чародея.

Дошла Светлина до такого густого леса, где сквозь деревья только с трудом можно было различить дорогу. Сопровождавшие ее солнечные лучи исчезли, и она одна-одинешенька отправилась прямо к замку чародея. Там стояли на страже черные чудовища, а в конуре вместо собаки сидел стоглавый дракон.

Почуяв приближение Светлины, он заревел и вылез из конуры. Но, увидев маленькую, худенькую девочку, он презрительно заворчал:

— Такая крошка не опасна моему господину! Пусть идет, куда хочет.

И черные стражи открыли настежь ворота:

— Иди, малютка, иди! Ты никому не страшна.

Светлина прошла через коридор, через залы. Везде было темно и холодно, как в могиле.

— Чародей, где ты? — кричала она.

Из глубокого подвала послышался ворчливый голос:

— Кто там? Кто отважился прийти в мой замок?

Светлина добежала до подвала и стала стучать в обитую железом дверь:

— Это я, чародей, Светлина! Не бойся меня, открой!

С грохотом раскрылись двери. На пороге стоял огромный чародей. Он разглядел в полутьме маленькую девочку и рассмеялся:

— Тебя мне бояться? Ведь ты муравей.

— Я не муравей, я человек, — серьезно ответила Светлина.

Чародей разразился зловещим хохотом. Он отошел от порога, поклонился и обратился к ней, как к какой-нибудь знатной даме:

— Извольте пройти дальше, почтенная гостья. Что вам угодно?

Светлина тоже поклонилась. Чародей расхохотался еще громче. Девочка с большим любопытством начала оглядывать подвал: ведь до сих пор здесь не бывал ни один человек.

Это был громадный зал без окон. На полу лежали груды золота и золотых монет, освещавших весь подвал. При их свете она увидела гору человеческих костей — скелеты тысяч, миллионов рабов.

А посередине возвышался громадный трон, сделанный из человеческих черепов; сиденье его было золотое, усыпанное жемчугом и рубинами. Жемчуг образовался из застывших слез бедных матерей и сирот, а рубины — из крови, пролитой на войнах.

— Этот трон сделал я сам! — воскликнул чародей. — Но я еще не закончил его. Мой трон должен вырасти до потолка. Когда он дойдет до свода, я пробью крышу и построю здание до неба.

Светлина упала на колени и протянула к чародею ручонки:

— Ах, не делай этого! Перестань мучить людей! Если ты хочешь быть жестоким, то уничтожь злых и сильных, которые обижают слабых.

Светлина все больше забавляла чародея.

— Замолчи, девчонка! — крикнул он ей. — Это невозможно, я не бог. Проси его!

— Уже просила. И отец с матерью просили. Но на небе никого нет.

— Неужели? — захохотал чародей.

— Да-да… Отца с матерью посадили в тюрьму…

— Что они украли? — осклабился чародей.

— Немного дров в лесу. А наш господин, князь, на свободе, хотя и украл у народа огромный лес!

Чародей нахмурился:

— Ты глупая девчонка! Что ж это был бы за мир, если бы князья сидели в тюрьмах, а я не властвовал над людьми?

— Люди были бы сами себе господами, а тебя убили бы, — ответила Светлина. Она даже побледнела, испугавшись своей отваги.

Чародей тотчас же встал с трона из золота и человеческих костей и крикнул:

— Что? Меня убить?! Отнять у людей любовь к золоту? Жажду денег? А для чего бы они работали? Чем бы платили? И вообще, для чего бы они тогда жили?

— А на что им золото? Разве из бумажных денег шьют одежду, а из звонкой монеты строят дома?

Чародей пришел в ярость. Эта девчонка произнесла такие дерзкие слова, за которые посадили бы в тюрьму и взрослого человека.

Он соскочил с горы костей, служившей подножием трону, и погнался за девочкой.

Но девочка была проворнее и умнее чародея. Она схватила лежавший на полу слиток золота, швырнула в чародея и убила его.

В ту же минуту с громким треском рухнул замок и провалился сквозь землю. На широком, свободном пространстве засияло солнце — первое весеннее солнце освобожденного человечества.