Волшебный пирог

Глава шестнадцатая

– Когда я пригласил тебя где-нибудь сегодня поужинать, – прошептал Джоэл, сидя в ледяной темноте зала в ратуше, – я имел в виду не совсем то, что сейчас происходит.

– Понимаю. Мне тоже представлялось другое. Извини меня, – шепнула в ответ Митци, передавая ему один из «особых» сэндвичей (с пастой из сардин), приготовленных Лавандой и Лобелией. – Но здесь же весело, правда?

– И необычно, – кивнул Джоэл в знак согласия. – С тех пор как я поселился в Хейзи Хассоксе, я уже почти успел полюбить такие неожиданности; а вот к сэндвичам все никак не могу привыкнуть.

Митци засмеялась, и как раз в этот момент проигрыватель «Дансетт» хрипло заиграл «Электрический блюз» Раджини, Радо и Макдермота.[46]

Прошедшая неделя, начавшаяся с поразительного сообщения Долл и Брета, получилась самой странной в ее жизни. Ей сказали, что она станет бабушкой, а она как раз самым глупым образом влюбилась, и от этого мир, в котором она жила, перевернулся с ног на голову.

В тот вечер, когда они, отпраздновав ночь Гая Фокса, все вместе оказались в «Волшебной долине», Митци не знала, плакать ей или смеяться. Конечно, она была вне себя от радости за Долл и Брета, но объявить обо всем они ухитрились в тот самый момент, когда она, рядом с Джоэлом, уже было почувствовала себя игривой девочкой – хуже времени для такой новости просто не придумаешь.

Конечно, она и раньше понимала, что слишком стара для него. Ни о каких отношениях не могло быть и речи. Любой сколько-нибудь разумной женщине это должно было быть ясно. И он совершенно не проявлял склонности такого рода. Но после вечеринки на Хэллоуин она просто позволила себе капельку помечтать о том, что было бы, если бы можно было забыть о принятых правилах поведения, если бы случались чудеса и исполнялись желания.

А потом такой сокрушительный удар.

Она станет бабушкой.

Ладно, пусть она рассуждает, как эгоистка, но все-таки, насколько старой она стала после этого казаться? Сколько бы она ни внушала себе, что ей все еще двадцать два, какими бы молодежными ни были ее жизненная философия, стиль одежды и все остальное, – разве не обречен погибнуть в зародыше ее роман с красивым мужчиной моложе ее в тот самый момент, когда к ней начнут обращаться «бабушка»?

В тот вечер, сидя в заведении Отто и Бориса у камина, обнимая Долл и Брета и стараясь осознать все происшедшее, она пришла к мысли, что для Джоэла она должна стать просто хорошей приятельницей. С ним нужно по-настоящему подружиться, но придется забыть все эти дурацкие мысли о взаимной любви. Еще несколько минут назад она как будто парила, летела всю дорогу от луга до «Волшебной долины», а теперь ее словно одернули, и она с раскатистым грохотом рухнула на землю.

Правда, твердо стоять на земле Митци долго не пришлось. С того самого момента, как в Хейзи Хассоксе узнали о будущем ребенке и о свадьбе, назначенной под Рождество, ей показалось, что ее несет ураганом, как Элли из Канзаса.

У них было всего-то шесть недель для подготовки к свадьбе (Долл и Брет настояли на том, что она будет совсем простой, а торжественный прием устроят в «Волшебной долине»), и столько же времени оставалось у нее на организацию праздничных мероприятий беби-бумерского клуба, не говоря уже о том, что она собиралась печь на заказ бабушкины вкусности, так что Митци находилась в таком смятении, какого не испытывала никогда в жизни. Не один десяток лет она была в банке правой рукой мистера Дикинсона, благополучно организуя совещания и встречи, конференции и программы поездок, отпуска и семинары, а также миллионы прочих дел. Она аккуратно вела для мистера Дикинсона три его дневника. Не допустила ни одной накладки, ни одной ошибки, ни одна встреча не была пропущена. Все шло безупречно. Она отлично выполняла свою работу. Невозмутимо, спокойно и организованно.

Что с ней, черт возьми, случилось? Прошло всего пара месяцев, и вот, когда нужно разобраться с собственными делами, она оказалась совершенно беспомощна.

Но, подумала она, пора вернуться к реальности, которая на данный момент состояла в том, что они с Джоэлом одни сидели в зрительном зале в холодной и мрачной деревенской ратуше, а из одинокой колонки со скрежетом и треском раздавался «Водолей».[47]

Первое ей очень нравилось, второе – не особенно…

– Мне очень жаль, что так получилось, – тихо сказала Митци. – Мне на самом деле очень хотелось съездить сегодня вечером в Уинтербрук и поужинать в ресторане «Лоренцо». У меня в последнее время голова как решето. Я совершенно забыла о прослушиваниях в беби-бумерской студии, а о том, чтобы их пропустить, не могло быть и речи.

– Ничего страшного, – сказал Джоэл. – Мы пойдем в «Лоренцо» в другой раз. И сегодня, попозже, мы можем взять в ресторане ужин навынос. Я же знаю, что ты страшно занята, тебе же нужно все подготовить к свадьбе.

Митци кивнула.

– Как Долл, справляется с работой?

– Это что-то поразительное. Мы с Вив, и Тамми, и мистер Джонсон так за нее переживаем, пытаемся уговорить ее не перегружаться и побольше отдыхать. А она только смеется и говорит, что рано еще об этом беспокоиться, и уверяет, что для нее и свадьба, и роды – пара пустяков.

– Знаю, она собирается работать до той минуты, когда начнутся схватки, – прошептала Митци. – Вполне возможно, так оно и случится.

Из проигрывателя заиграла композиция «У меня кончилась травка». Джоэл улыбнулся.

– Она постоянно советует нам всем не волноваться.

– Она всегда была такой, – сказала Митци, отважно пробуя сэндвич. – Невозмутимой, спокойной и сдержанной. Один бог знает, что будет твориться, когда в положении будет Лу. Как минимум третья мировая война. И возьми, пожалуйста, еще сэндвич. Бери-бери, Лав и Лоб приготовили их специально для этого случая.

– Ну что же, тогда я обязан перебороть себя… – Джоэл вытащил сэндвич из-под горки фольги.

Фетровая Шляпа, подойдя к единственному в зале прожектору, сердито глянул на них.

– Нельзя ли попросить сидящих в аудитории вести себя потише! Митци, ты должна вести записи, а не трепаться. У нас сейчас самый ответственный момент – распределяются роли, а вы то шуршите фольгой, то, черт возьми, болтаете и смеетесь, как глупые подростки, и отвлекаете нас от дела!

Митци и Джоэл перекинулись взглядами и постарались больше не хихикать.

Конечно, мимолетом подумала Митци, на этот раз Фетровая Шляпа попал в точку. Чувствовала она себя именно влюбленной девочкой-подростком. Конечно, это безумие добром не кончится, но в то же время какая это радость.

Давно она не ликовала так, как в день, когда Джоэл пригласил ее поужинать в «Лоренцо». А потом она ужасно расстроилась, хотя предпочла об этом не говорить, когда поняла, что на тот же самый вечер назначены прослушивания и распределение ролей для мюзикла «Волосы».

Конечно, выбирать не приходилось.

Она старалась не смотреть на сцену, когда игла проигрывателя добралась на пластинке до «Содомии».

Хорошо хоть Джоэл сразу согласился составить ей компанию в ратуше. Он сказал, что с нетерпением ждал момента, когда сможет провести вечер вместе с ней, так что, пусть в «Лоренцо» было бы отдохнуть приятнее, его все же вполне устроит и зал в ратуше.

Черт возьми, от этих его слов она влюбилась в него еще сильнее.

Так что теперь она была не в «Лоренцо», где ужинают при свечах, а в воздухе витает аромат специй, трав и красного вина; она сидела на пластмассовом стуле в промерзшем и пахнувшем плесенью зале, с блокнотом А4, со своим ноутбуком, со стакерами, клочками бумаги, конвертами, миллионами неразборчиво накарябанных заметок и, конечно, с Джоэлом, который пытался помочь ей со всем разобраться.

– Передай мне те гурманские штучки, – прошептал Джоэл, одним глазом поглядывая на сцену, Фетровую Шляпу и нескольких кандидатов на роли друзей главного героя. – Да нет, я не хочу больше этих несчастных сэндвичей – кто только мог додуматься положить к пасте из сардин маринованные овощи? Нет, я имел в виду список названий блюд из книги твоей бабушки, с указанием цен. Спасибо. Я напечатаю это на ноутбуке, а ты пока разберись со свадебными делами и запиши то, что нужно этому Гитлеру в шляпе, который стоит сейчас на сцене.

– Потише! – заревел на них Фетровая Шляпа, в то время как группа не самых способных исполнителей из беби-бумерского клуба и проигрыватель «Дансетт» сражались с эпизодом «Харе Кришна». – У нас здесь артисты работают!

Митци усилием воли опустила глаза в пол.

– У тебя дрожат плечи, – прошептал Джоэл. – Он заметит.

Митци что есть сил прикусила губу и шмыгнула, чтобы сдержать истерический смех. Десяток пенсионеров в шляпах, в шарфах, в наглухо застегнутых пальто, в ботинках на молнии, изображавшие бесшабашных молодых людей, – это зрелище выводило из равновесия. А дальше может быть только хуже.

Лав и Лоб, на велосипедных шлемах которых теперь были щегольски повязаны хипповские банданы, так возмущались, не получив никаких ролей, что ради них добавили еще двух персонажей, правда, сестры заявили, что будут петь только те песни, где нет неприличных выражений.

– Великолепно! Великолепно! – Фетровая Шляпа зааплодировал. – Итак, актеров на роли друзей мы подобрали! Митци, ты всех успела записать, голубушка?

Митци кивнула.

– Замечательно. Великолепно. С друзьями все ясно. А теперь о том, кто будет исполнять главные роли – постарайся ничего не перепутать… Ронни будет Берджером, Кристофер – Вуфом, а Сид и Филипп будут по очереди играть Клода, поскольку роль требует больших физических усилий. Берил – Крисси, Дорин – Дионн, а Бернарду мы поручим роль Шейлы – он поет фальцетом и будет выступать в парике. Да, а Хада, я надеюсь, будет играть Фрэнк, как только у него вернется в норму давление, потому что в первом акте ему пришлось висеть головой вниз, и…

Фетровая Шляпа все бубнил и бубнил. «Дансетт» заело на словах «У меня кончилась тра…». Митци чиркала ручкой. Становилось все более очевидно, что их ожидает провал чудовищных масштабов.

Джоэл, прилежно печатавший на ноутбуке одним пальцем, изо всех сил старался не рассмеяться.

– Я, кажется, почти допечатал твой прайс-лист – правда, кое-где нужно будет проверить правописание. А что такое «Зеленые наряды»? А «Помадки мечтаний»? И найдутся ли желающие попробовать «Пудинг с кровью дракона»?

– Бог его знает, – Митци начала складывать свои бумажки. – Может, и найдутся – как утверждает бабушка Вестворд, он является любовным снадобьем, так что я решила его тоже включить в список… Спасибо, что помог. Дома я распечатаю несколько экземпляров, и посмотрим, что из этого получится… Что же, теперь я уже совсем созрела для похода в паб. – Она застонала, когда с пластинки зазвучал «Утренний свет звезд». – Давай-ка смоемся отсюда, пока Фетровая Шляпа не начал репетировать вокально-хореографические номера, а то я боюсь себя окончательно дискредитировать. Хочешь выпить пивка в «Волшебной долине»? Ну что, тот, кто выберется из зала последним, заплатит в пабе за обе первых кружки.

Джоэлу удалось опередить ее на выходе, на какие-то тысячные доли секунды.

– Конечно, я очень рад за тебя, дорогая, – Ланс держал Долл за руки, сидя напротив нее за сосновым столом в своем маленьком домике. – Как же ты меня порадовала. Я буду дедушкой! До сих пор не могу поверить… А чувствуешь ты себя нормально? Помню, Митци было так плохо, когда она ждала тебя и Лулу.

– Надеюсь, я не унаследовала ее генов и не буду так мучиться по утрам. Нет, честно, я чувствую себя совершенно замечательно, – улыбнулась Долл. – Конечно, все только начинается, но я ведь сильная, как лошадь.

– Пусть у тебя и дальше все будет так хорошо, милая. А кого вы с Бретом хотите, мальчика или девочку? А имя уже придумали? А на свадьбе я буду тебя вручать жениху, да?

Долл засмеялась.

– Конечно будешь. Правда, все будет очень скромно. Обвенчаемся мы на Рождество, в четыре часа, а потом отправимся прямо в «Волшебную долину». Мы будем одинаково рады и мальчику, и девочке, но вот в чем мы совершенно не сомневаемся, так это в том, что имя ребенку дадим самое обыкновенное. Джонсонн, Энн, Сьюзан, или Джон, или Джонсонмс – чтобы не страдал, как я в свое время! – Она окинула взглядом безупречно чистую кухню. – Где Дженнифер? Ты ей сообщил, что в своем нежном тридцатидвухлетнем возрасте ей предстоит стать в некотором роде бабушкой?

– Она не особенно хорошо восприняла эту новость. Ей пришлось идти к маникюрше, чтобы нарастить переломанные ногти. Ей будет жаль, что ты ее сегодня не застала – сейчас она на курсах.

– Дженнифер? Господи, она что, решила всерьез заняться разговорным английским?

– Ну ты и злая… – Ланс попытался посмотреть на нее сурово, но это у него не получилось. – Она осваивает десятидневный курс по шлифовке кожи, и еще что-то изучает, повышает квалификацию, чтобы сделать карьеру в косметологии. Может, гидроколонотерапию?[48]

– Возможно. Скорее всего. Почти наверняка. Они улыбнулись друг другу. Долл было так жаль, что брак родителей распался. Что ее родители не вместе узнали эту чудесную новость. Хорошо, конечно, что сейчас Митци с Лансом – отличные друзья. Наверно, она никому из них никогда не признается, что именно их развод заставил ее так долго сомневаться, стоит ли выходить замуж за Брета. Если бы Ланс и Митци не расстались, то они с Бретом уже много лет были бы женаты, даже если бы она не забеременела. Молчание прервал Ланс.

– А как мама? Как она восприняла новость насчет того, что станет бабушкой?

– Она, конечно, вне себя от восторга. Грозится, что будет учиться вязать.

– Я как-то не могу себе представить Митци с клубочками и спицами. Она же кому-нибудь глаз выколет. Она никогда не была рукодельницей.

– Она изменилась, – возмущенно возразила Долл. – С тех пор как ты ушел, она много чего освоила. Вспомни, как здорово она сделала ремонт во всем доме. И она одна занимается садом, умеет чинить вилки у электроприборов, и менять пробки, и…

– Ладно. Ладно. Понял. Она сегодня вечером дома? Я мог бы к ней зайти и выразить свои соболезнования. В конце концов, мы – мы! – будем бабушкой и дедушкой! Еще такие молодые. Нет, милая, я шучу, – но я бы с радостью с ней повидался, и с Лулу, и мы бы выпили бокальчик-другой.

Долл провела указательным пальцем по ободку стакана с апельсиновым соком.

– Сегодня приходить незачем. Дома никого нет. Лу, как обычно, отправилась спасать животных, а мама, хм, ну… она сейчас с одним человеком. В ратуше. Они занимаются подготовкой рождественского представления. Улыбка исчезла с лица Ланса.

– Понятно. То есть, ты хочешь сказать, она встречается с другим мужчиной? То есть отправилась на свидание? Я его знаю?

Долл пожала плечами.

– Может, знаешь, а может, нет. Ты знаком с Джоэлом Эрншоу? С нашим новым стоматологом? Она, хм… Ну, они, хм… они уже познакомились поближе, и, э-э…

Ланс подлил себе в бокал еще вина.

– А, понятно. Ну, конечно, меня совершенно не касается, с кем она решила встречаться, да?

Пусть Долл и обожала отца, в это мгновение она просто лопнуть была готова от злости.

– Да, черт побери, тебя это не касается! Ты ушел от нее десять лет назад! Ты изменил ей с Дженнифер и убежал к ней – а она немногим старше меня и Лу, – и ты развелся с мамой, чтобы жениться на ней, черт возьми, папа! Ты сам сделал свой выбор! Не смей возмущаться, что спустя столько лет мама кого-то себе нашла.

– Я и не возмущаюсь… А что, действительно можно считать, что она кого-то нашла? У нее с этим Джо все серьезно?

– С Джоэлом. Да, ему бы хотелось, чтобы все так было. – Долл бросила на отца вызывающий взгляд. – На работе он говорит только о ней. И у них нашлось очень много общего – кстати и то, что их предали люди, которым они безоговорочно доверяли. Он замечательный человек, а она заслужила найти свое счастье. Поэтому не смей все портить. Ладно?

Ланс залпом выпил вино и снова наполнил бокал.

– Ну, думаю, рано или поздно это должно было произойти. Я просто, ну… понимаешь…

– Отлично понимаю. Не нужно было бегать к Дженнифер. И уходить от мамы. А ты ушел, поэтому, как бы ты ни скучал без нее, как бы она ни была тебе нужна, придется тебе с этим смириться.

Оба молчали, сидя на этой безупречно чистой кухне. Долл надеялась, что отец не расплачется. Когда родители развелись, она страшно переживала, но теперь даже ей было ясно, что воссоединить распавшуюся семью невозможно. А Джоэл стал бы для Митци просто идеальной парой, если она сама это поймет.

Она допила апельсиновый сок. Пора сменить тему разговора.

– Между прочим, мама собирается готовить блюда для свадебного пира.

– Господи! – на лице Ланса отразился ужас. – Ни в коем случае! Это будет похуже вязания. Что бы ты там ни рассказывала про то, чему она научилась, она никогда в жизни не сможет приготовить волованы, птифуры и эти штуки на палочках, которые подают на приемах, – все это требует такого кропотливого труда.

– Она сказала, что приготовит праздничный пир – сделает традиционные блюда по книге бабушки Вестворд. – Долл прикусила губу. – Получится что-то среднее между старым добрым рождественским обедом и свадебным застольем.

– Только этого нам и не хватало, – Ланс моргнул. – Часам к шести мы все разденемся догола и станем петь и призывать всяких языческих богов зимы, прыгая вокруг столов. Заказала бы ты у Отто и Бориса немного сэндвичей.

Долл сделала недовольное лицо.

– Да ты у нас похуже Лу! Она думает, что все рецепты в этой книге волшебные. Она считает, что мама с Джоэлом своими отношениями обязаны какому-то приворотному яблочному заговору, совершенному в день Самайна, и они с Шеем, конечно, тоже. Да, само собой, лишь исключительно благодаря «Пирогу, исполняющему желания» я забеременела и выхожу замуж. Что за ерунда. Сколько раз я должна еще повторять…

– Ты можешь говорить все, что тебе угодно, – нахмурился Ланс. – Я знаю, что случилось, когда Фло Спрэггс отведала пудинг убеждения. Никогда в жизни так не пугался! Нет, ты не должна позволить матери готовить эти ее колдовские штучки, если хочешь, чтобы у тебя с Бретом нормально прошла свадьба.

– Да когда у нас в Хейзи Хассоксе такое было?

– Ну, мне кажется, это просто безобразно, – бурчала в темный морозный вечер Лулу в складки своего огромного разноцветного шарфа. – Никогда в жизни не слышала о таких кошмарах!

– Ш-ш-ш… – Бифф Пиппин наглухо застегнула черный плащ и натянула черную шапочку с кисточкой так, что видны были только ее бифокальные очки; она пристально смотрела сквозь заиндевевшие заросли. – Говори потише. Нельзя отпугивать нашу добычу. А что же плохого в том, что Долл и Брет собираются пожениться? Мало супружеских пар остаются в браке столько, сколько они уже прожили вместе.

– Плохо не то, что они поженятся…

– Но, конечно, проблема не в том, что они ждут ребенка? Господи, Лулу, я-то считала, что ты свободомыслящая хиппи и действуешь по правилу «живи и давай жить другим». О таких вещах уже много лет никто не переживает. Не может быть, чтобы ты вдруг стала читать им морали?

Лу шмыгнула. От холода у нее начинало течь из носа. От того, что она сидела на корточках в этой темной канаве, где кругом торчали ветки, у нее уже болели ноги. Еще у нее стучали зубы.

– Нет, дело и не в том, что она беременна, хотя я не в состоянии понять, с чего это она решила произвести на свет потомство от зануды Брета… Нет, весь ужас в том, что они просят меня быть на свадьбе подружкой невесты.

Бифф тихонько захихикала.

– Да, это, по-моему, отчаянно храброе решение. А ты не хочешь?

– Хочу ли я? Нарядиться в пышное платье какого-нибудь девчачьего цвета? Не дождутся! А еще, еще, – Лу почти кипела от ярости, – еще она надеется, что я позволю сделать себе прическу! Прическу! Ну, вы понимаете… такую, ну… прическу!

Бифф хохотнула.

– А я готова биться об заклад, что ты согласишься. И появишься с ней в церкви, нарядная, как и подобает юной леди. Пусть ты уже не маленькая, но ради такого торжественного дня твоя мама постарается отмыть тебя дочиста. Кстати, день для свадьбы твоя Долл, по-моему, выбрала легкомысленно. После церемонии все будут измотаны, а им еще встречать Рождество.

Лулу думала примерно то же самое. Только такой жутко организованный человек, как Долл, мог решить, что свадьба накануне Рождества никак не помешает подготовке к празднику, перед которым у всех и так куча дел.

– Мама думает, что на Рождество отправится в ратушу, там они с беби-бумерами будут готовить праздничный ужин для одиноких жителей поселка, поэтому праздновать дома, как обычно, она в этом году не будет. А Долл и Брет уедут в свадебное путешествие. Похоже, мне светит остаться дома с трещащей головой и в компании одних только Ричарда и Джуди кушать ореховое жаркое[49] и смотреть «Большой побег».

– Ах, как же я люблю «Большой побег»! Без него Рождество было бы не настоящим. А еще обязательно должны быть «Звуки музыки» и «Волшебник Изумрудного города»…

– Господи, Бифф! – фыркнул Хедли. – Нашла время думать о телепередачах… Быстрее! Наша добыча приближается! Одиннадцать часов!

Бросив взгляд на часы, Лулу покачала головой.

– Не-а. Это только кажется, что уже одиннадцать, но на самом деле еще только девять тридцать. А холодно, черт возьми, как будто уже полночь.

– Я имел в виду направление, – возмущенно прошипел Хедли. – Так сообщали координаты летчики во время войны.[50]

Бифф и Лу глянули друг на друга в темноте, недоуменно подняв брови.

– Смотрите! – Хедли взволнованно указал на «рендж-ровер» с прицепом, который, хрустя по льдинкам в колее, выехал со двора фермы и направился по дороге прочь. – Вот они и уехали! Теперь мы дадим несколько минут на то, чтобы машина скрылась из виду, а потом пойдем в наступление! Готовы?

Бифф и Лулу кивнули.

Лу, помня, что сведения, на которые они сегодня полагаются, сообщили те же самые Гвинет Уилкинс и Громила Ида Томмс, ни капли не сомневалась, что первой внутрь не пойдет. На этот раз она уже ученая.

Местом сегодняшней вылазки были окраины Хейзи Хассокса – возле дороги, ведущей в Фиддлстикс, там одиноко стояла обветшавшая ферма. По словам Гвинет и Громилы Иды, одно из зданий фермы используется для незаконного разведения собак. Если эта информация каким-то чудом окажется верной, тогда, как отлично понимала Лу, задача будет явно им не по силам. Нужно будет немедленно вызвать людей из «Королевского общества защиты животных от жестокого обращения».

Хорошо бы, если бы на этот раз разведка Пиппинов не подвела.

– Отлично, – сказал Хедли, натянув шапку на уши, и поднялся, скрипнув суставами. – Пойдем посмотрим, с какими ублюдками имеем дело…

Хедли пошел первым, и они, одна за другой, зашагали за ним по обледеневшей земле, выдыхая клубы пара, который зависал в сверкающем ночном воздухе.

Ферма, как им и сообщили, была мрачной, неосвещенной и безлюдной. Само собой, с содроганием подумала Лу, жить здесь никто не сможет. Окна были разбиты, двери еле держались на петлях, по осыпавшейся штукатурке вился плющ. Может, на этот раз Гвинет и Громила Ида не ошиблись.

– Мне кажется, – пробормотала Бифф, – что парни, которые ездят на «рендж-роверах», не станут жить в таких лачугах.

– Вот там есть пара надворных строений. – Из темноты выглянула Лу. – Может, нам стоит сначала проверить там.

Внезапно ее охватило неприятное предчувствие: то, что они обнаружат, может их огорчить.

Хедли, скрипя льдинками под ногами, зашагал к первому из полуразрушенных амбаров и включил фонарик на дальний свет. Он водил желтым лучом вокруг, направлял его вверх и вниз.

– Здесь ничего нет. Совсем ничего. Пусто. Что же, двигаемся дальше.

Лу последовала вслед за Пиппином. Ей было очень жаль, что сейчас ее не видит Шей.

Хедли снова стал светить фонариком, проводя лучом дугу по стенам сарая, захватывая каждый уголок.

– Подонки!

– Что там? – нахмурилась Бифф. – Что там внутри делается?

– Звони в Общество защиты животных, – хрипло проговорил Хедли. – Сейчас же. Скажи им, что мы имеем дело с чрезвычайной ситуацией. А ты, Лу, пройди вместе со мной…