Вонючий рассвет

Глава 11 Нашелся четвертый

Домой Махов вернулся в отвратительном расположении духа. Его раздражала возня вокруг интеллектуального наследия Виктора. Конечно, Виктор был парнем умным, природа наделила его самобытным талантом, но использовал он свои возможности самым прискорбным способом - решил реализовать нуль-транспортировку! Какая глупость!

Неприятное впечатление оставил и сбивчивый рассказ Фимки Гольдберга о своих приключениях. Особенно его последнее заявление о якобы неминуемом конце света. Прямо скажем, бессмысленное заявление. Махову на миг показалось, что он вернулся на год назад, когда по собственной глупости ввязался в болезненную историю по разоблачению возможных вызывальщиков сатаны. В то время его рассудок справлялся с манией преследования только потому, что судорожно цеплялся за самое простое и нейтральное объяснение - не произошло ничего чрезвычайного, это был всего лишь дружеский розыгрыш, который он ошибочно принял за реальную угрозу человечеству. Что-то подобное, кстати, говорил и Виктор Кларков в последний вечер, непосредственно перед своим таинственным исчезновением. Почему он тогда не послушал своего друга? Зависть? Нежелание признать его правоту? Да, пожалуй, все это было... Сейчас это стало очевидным. Болезненное самолюбие сыграло с ним злую шутку.

И вот - опять двадцать пять! Начинай сначала. Откуда, спрашивается, появился этот озабоченный писатель? Неужели Макаров всерьез считает, что жизнеописание Виктора Кларкова может стать образцом для подражания и не желает думать о том, что его безрассудное поведение неминуемо приведет к неприятностям? Стоит чуть-чуть расшевелить проклятый гадюшник, и полезут из темных углов вызывальщики и прочие гады. Правду говорят люди - в любителей побаловаться с рогаткой будущее стреляет из пушки...

Махов не находил в себе достаточных для борьбы сил. Но и сдаваться было не с руки... Опыт подсказывал - нельзя проявлять малодушие, иначе растопчут, не побрезгуют... Защита - в простоте. Проклятый Макаров решил написать книгу. Надо ему помочь - вот он и отстанет!

Первым побуждением было - быстренько написать отписку, ничего не значащий текст. (... И пришел на Землю Вельзевул и вскричал громоподобным голосом: "Придите ко мне алчущие и возжелавшие..."). Ну и так далее, можно без лишних усилий выдать километр подобной белиберды. Получится длинно, занятно и бессмысленно - не придерешься, но внезапно ему захотелось написать правду. "Если меня все-таки угробят, пусть хотя бы найдут этих странных подонков и установят, чего им надо было", - подумал он с ожесточением...

Неприятные раздумья были весьма кстати прерваны телефонным звонком.

- Ты куда подевался, Махов? - настойчиво спросил Макаров. - Мне нужна твоя помощь. Эй?...

- Все в порядке. Я дома.

- У тебя проблемы?

- Нет. Все в порядке, - ответил Махов. - Что тебе надо?

- Хочу, что бы ты сегодня же посетил кабинет, - сказал Макаров.

- Нет, это невозможно.

- Боишься?

- Хочешь взять меня на слабо? - резко ответил Махов и бросил трубку.

Но он знал - Макаров прав, у него проблемы. Не хватало еще, чтобы по какому-то странному стечению обстоятельств и в его комнате образовалась дыра-проход в тот странный разрушающийся мир, который почему-то притягивает его, Макарова и Фимку. И, наверняка, четвертого... Неизвестного пока...

Нельзя было поддаваться. Следовало изо всех сил ухватиться за здравый смысл и ускользающую реальность, чтобы окончательно не соскользнуть в трясину небытия. Неужели его мозг не выдержал нагрузки и дал слабину? Только этого не хватало!

Впрочем, странно было бы ждать чего-то другого. Махов вспомнил историю, которая случилась с ним сразу после исчезновения Виктора. Он еще так забавно пересказал ее Макарову. Дикая, нелогичная, загадочная история, разобраться в которой он и не пытался... И вот ему подсказали ответ - оказывается, он был выброшен в чужой мир!

"Никогда не поверю в эту ахинею! Не дождетесь"! - подумал Махов, изо всех сил стискивая руками свою голову. Точечная пульсирующая боль была крайне неприятна.

А потом боль немного утихла, и он, воспользовавшись минутной передышкой, бросился к аптечке и, не запивая, проглотил три таблетки валерьянки.

"Сейчас я засну и все пройдет!"

Утром его разбудил настойчивый стук в дверь. Он встал, натянул джинсы и открыл дверь. На пороге стоял приятный молодой человек. В руках он держал дипломат.

- Разрешите войти?

- Почему вы стучали в мою дверь? Вот - звонок, - возмутился Махов. - Обычно гости пользуются им. Запомните на будущее. Когда в следующий раз отправитесь к кому-нибудь в гости, попробуйте позвонить. Рекомендую.

- Прошу прощения, но я звонил... Вы не открывали... Вот мне и пришлось стучать - иного способа привлечь ваше внимание мне придумать не удалось...

- О Боже! - вздохнул Махов. - Зачем же я понадобился вам в такую рань?

- Но уже полдень!

- Вы из университета?

- Нет. Я по личному делу.

- Ко мне? Я вас не знаю. Может быть, вы ошиблись адресом? - с надеждой спросил Махов.

- Но вы же - Петр Владимирович Махов? Так?

- Да, это я. Проходите, чего уж теперь... Только умоляю, разрешите мне выпить чашку кофе. Иначе наш разговор не получится - я еще не проснулся и плохо соображаю.

- Я подожду.

- Вам с сахаром? - предложил Махов.

- Не затрудняйтесь. Я не хочу кофе.

- Заставлять не в моих правилах.

Гость расположился в кресле. Махов следил за ним краем глаза и удивлялся. Ему давно не приходилось встречать таких интеллигентных людей. Молодой человек был воспитан и тактичен, впрочем, немного взвинчен. Странно, но в кресле он занимал очень мало места - словно бы съежился. А ведь был едва ли не выше самого Махова. Крайне редкий случай поведения. Обычно его посетители вели себя противоположным образом - старались казаться значительнее и весомее.

Махов с удовольствием допил свой кофе и почувствовал, что ему удалось стряхнуть с себя остатки сна. Незнакомец к своей чашке так и не притронулся. "Вот еще загадка, - подумал Махов. - Спрашивается, по какой причине интеллигентный человек может отказаться от чашки кофе"? Он с интересом посмотрел на своего гостя. К удивлению своему он обнаружил, что парень буквально трясется от страха. И съежился он вовсе не от внезапного приступа скромности, а от переполнявшего его ужаса.

"Неужели началось? - в замешательстве подумал Махов, вспоминая вчерашние тяжелые предчувствия. - Не следует ли мне выставить его за дверь? Вот зараза! Макаров будет недоволен - ему подавай информацию! Придется на время стать отзывчивым и доброжелательным"!

Молодой человек тяжело вздохнул и неожиданно произнес абсолютно загадочную фразу:

- Я пришел сдаваться.

- Неужели я похож на милиционера? - искренне удивился Махов.

- Нет, не похожи, - незнакомец позволил себе ухмылку - кривенькую и неживую.

- Попрошу объясниться.

- Обстоятельства заставили меня нарушить сразу несколько моральных заповедей, и потому я должен понести заслуженное наказание.

- А я-то здесь причем?

- Спасти меня может только один человек - Махов Петр Владимирович. А это вы, как нам уже удалось установить.

- Откуда вы меня знаете?

- Так получилось! Я ведь слежу за вами второй год.

- Постойте... Я вроде бы вас видел раньше... Не припомню только где...

- Нет, нет, это исключено... Это наш первый контакт. Встречаться с вами мне было категорически запрещено...

- И все-таки я вас видел...

- Может быть, я являлся к вам во сне? Вы случайно не занимаетесь сознательными сновидениями?

- Нет.

- Я мог присниться вам и в простом сне. Острые, эмоциональные события обычной жизни время от времени приводят к непроизвольным выходам в астрал. Я бы сказал - неосознанным выходам...

- Вспомнил! Я видел вас на фотографии, которую Макаров притащил из чужого мира! Вы - четвертый!

- Нет, моя фамилия вовсе не Четвертый. Вы заблуждаетесь.

- И все-таки на фотографии...

- Совершенно невозможно, - перебил его пришелец. - Мне категорически запрещено фотографироваться. Нарушить запрет я бы не посмел. Вывод очевиден - снимок получен без моего согласия, а потому юридической силы не имеет. Фотограф, если таковой будет обнаружен, понесет заслуженное и жестокое наказание. Получит по рукам. Дабы впредь не повадно было!

Махову монолог пришельца понравился. Он был эмоционален и информативен. Чувствовалось, что парень хороший полемист.

- Как мне вас называть? - спросил Махов.

- Сергей Сергеевич.

- Дорогой Сергей Сергеевич, на фотографии видно, что снимались вы без принуждения, добровольно. Кроме вас на снимке запечатлены еще трое, один из них я, два других - мои знакомые. Вас мы не знаем. Как вы попали на этот снимок, хотелось бы знать?

- Это фотомонтаж!

- Нет... Ответ неправильный.

- Не знаю...

- Это больше похоже на правду. Честно говоря, я рассчитывал с вашей помощью разобраться в этой странной истории. Жаль, что вы не смогли помочь.

- Расскажите мне подробнее об этой фотографии. Откуда она взялась?

- А зачем? - вырвалось у Махова. - Вы же отказались ответить на мой вопрос?

Сергей Сергеевич побледнел и, схватившись за сердце, стал медленно сползать с кресла. Махову показалось, что он еще больше съежился.

- Ну, пожалуйста... Ну, расскажите.

- Дружище, - не выдержал Махов. - Сначала вы заявляете, что пришли сдаваться. Теперь просите что-то рассказать... Будьте последовательны...

- Хорошо. Я сам все расскажу... Приготовьтесь услышите бесконечно тоскливое повествование, - сказал Сергей Сергеевич дрогнувшим голосом.

Махов уселся удобнее. Рассказ, надо полагать, намечался длинный. Что-то часто в последнее время он становился слушателем!

- Невозможно представить, - начал Сергей Сергеевич, - что всего полтора года тому назад моя жизнь была безнадежно скучна. И только сейчас я начинаю постигать, как это здорово, держаться в стороне от активных сограждан и сетовать по поводу собственной невостребованности! Я мечтал обрести смысл жизни. И вот, свершилось, но особой радости я не ощущаю, все мое существо до краев наполнилось страхом и омерзением. Все правильно - кто сказал, что пустая бутыль обязательно приготовлена для коньяка и джина, а моча подойдет?

- Жаль, что вас не слышит Макаров! Он подобные рассуждения страсть как любит!

- Начиналось все смешно, как бы понарошку, - продолжал Сергей Сергеевич, словно бы и не заметил бестактного замечания Махова. - Сначала эта история выглядела скорее глупо, чем страшно... Мы почему-то думали, что наша затея - развлечение на пару месяцев, не больше. С тех пор прошло полтора года. Интересно, когда я был спокоен в последний раз? Не помню.

- Могу рассказать подходящий к случаю забавный анекдот из жизни высокопоставленных англичан, - предложил Махов.

Сергей Сергеевичу было не до шуток.

- Нет, нет, начиналось все вполне безобидно, - тихо сказал он. - Вполне безобидно...