Воровство & волшебство

Глава IV Отстой и свинство

На другое утро Пузырю позвонил человек, который прочитал объявление и захотел продать свою коллекцию медных русских монет. Услышав слово «медные», Пузыренко сразу отказался. В течение следующих трех часов ему позвонили еще несколько человек, но все предлагали не то, что нужно. У одного не было серебреников, другой не собирал золотые монеты, потому что раньше это было запрещено законом, третий сразу заявил, что его коллекция находится в плохом состоянии, так как долго хранилась в шкатулке у прадедушки, из-за чего серебряные монеты почернели, а медные позеленели.

И только через четыре часа после первого звонка Пузыренко договорился встретиться с продавцом, у которого в коллекции имелись все три монеты, которые называла Дина: серебреник, сабляница и золотой империал. После этого разговора Пузырь сразу позвонил Вадику и Дине, и друзья втроем поехали на встречу.

— Давайте с продавцом поговорю я, — предложил Вадик. — А вы стойте в стороне и глядите в оба. Может, увидите госпожу Лилю.

— Правильно, — с радостью поддержал это предложение Цузырь. Он был труслив как заяц, поэтому не хотел сталкиваться с человеком, который мог оказаться вором-рецидивистом. — Продавец будет ждать тебя в красной «Тойоте» напротив выхода из метро «Речной вокзал». Ты первым делом посмотри на кляссер. Если кляссер обшит бордовой кожей, значит, это на девяносто девять процентов коллекция Динкиного отца, — посоветовал он.

— Ну а если так, то что мне тогда делать? — спросил Вадик.

— Как что? Подай нам какой-нибудь условный сигнал, а сам крути ему мозги, вешай лапшу на уши, втирай очки, короче, попытайся его задержать. А мы тем временем приведем ментов.

— Ладно, — согласился Вадик. — Если коллекция окажется в кожаном бордовом кляссере, то я приоткрою дверцу и сразу ее захлопну. Это будет условным знаком.

Но ребята напрасно готовились к аресту преступника. В этот раз ничего криминального не произошло. Вадик сел в красную «Тойоту», мужчина-нумизмат передал ему кляссер в черном дерматиновом переплете, и Ситников сразу понял, что этот продавец не имеет никакого отношения к гадалке-воровке. Вадик с интересом полистал тяжелые целлофановые страницы, напичканные монетами, а потом попросил показать золотой империал, сабляницу и серебреник. Парень, с подозрением посмотрев на юного покупателя, продемонстрировал три монеты и назвал их цену. Серебреник не произвел на подростка большого впечатления, сабляница оказалась невзрачной монеткой с неровными краями, зато золотой империал Вадику очень понравился.

— Классная у вас коллекция. Извините, но мне она не подходит, — вежливо сказал подросток, возвращая кляссер.

— Я знаю, что в наше веселое время у некоторых подростков денег больше, чем у иного взрослого мужика. Поэтому я не удивился, когда ты сел в мою машину. Но я не понимаю, зачем ты устроил этот цирк, для чего ты дал объявления, зачем встретился со мной, зачем смотрел коллекцию? Ты ведь ничего не смыслишь в нумизматике; я это понял, как только ты взял кляссер в руки.

Вадик подумал, что сейчас бы в самый раз сочинить какую-нибудь байку. Да на скорую руку ничего путного не придумалось, поэтому он сказал правду:

— Я ищу ясновидящую, которая украла коллекцию монет у моей подруги.

Парень повеселел, как будто услышал не Вадика, а какого-нибудь популярного юмориста.

— Ну-ну… Мог бы придумать что-нибудь поумней, — саркастично ухмыльнулся продавец монет и, протянув руку, открыл перед Вадиком дверь. — Проваливай!

Ситников несолоно хлебавши вышел из машины и направился к друзьям, которые наблюдали за «Тойотой», выглядывая из-за павильона метро.

— Можешь ничего не объяснять, — сказал Пузырь Вадику. — Все написано на твоей кислой роже.

Ситников беспомощно развел руками и, уныло глядя на Дину, признался:

— Похоже, я поторопился, когда обещал тебе найти украденные вещи. Ничего не получается. Полный облом.

Дина погладила Вадика по плечу, успокоила:

— Не расстраивайся. Никто не говорил, что найти воровку будет легко. Если бы это было легко, то их бы давно всех переловили.

Пузырь тоже подбодрил приятеля:

— Ну, что ты повесил нос, как тоскливый дятел? Ничего страшного, будем искать дальше, — сказал он. Затем достал из кармана свой мобильник и передал его Вадику. — Возьми. Теперь ты сам будешь договариваться с продавцами.

— А ты?

— А я вас покидаю. Сегодня мы с Павликом едем продавать наш новый самолет.

— Ой, как же ты без нас, Вадик? Ведь я тоже должна уйти, — забеспокоилась Дина. — Сегодня утром мне звонил участковый и велел привести в отделение милиции кого-нибудь из моих взрослых родственников. Надо там какие-то бумаги подписать, а я несовершеннолетняя. Через час я встречаюсь со своей тетей, и мы идем в милицию. Но как только я освобожусь, сразу же позвоню тебе. Честное слово.

— Как же я без тебя узнаю госпожу Лилю, если она назначит мне встречу? Ведь я ее ни разу не видел.

— А ты позови с собой Маруську Паникушину, она тебе поможет, — посоветовал Пузырь.

Друзья спустились в метро, Вадик поехал домой, а Пузыренко и Дина отправились по своим делам.

Не успел Ситников открыть дверь своей квартиры, как раздался телефонный звонок. Он вынул из кармана мобильник и, приложив его к уху, услышал голос очередного продавца старинных русских монет. На этот раз продавали пять серебряных рублей. Потом звонили еще несколько человек, но все они предлагали не то, что искал Вадик. Он уже оставил надежду с помощью объявлений найти коллекцию Дининого отца, но тут снова послышался сигнал мобильного телефона.

— Алло? — сказал мальчик.

— Я насчет коллекции, — раздался голос в трубке.

Вадик устало и без надежды на успех произнес заученную фразу, которую повторял сегодня несколько раз:

— В вашей коллекции есть сабляница, империал и серебреник?

— Скорее всего, есть. У меня целый альбом с монетами, там и медные монеты, и серебряные, и золотые. Большой такой альбом, красивый, в кожаном переплете. Отличный подарок.

— Вы сказали, что альбом в кожаном переплете? — заинтересовался Вадик.

— Да. В бордовом кожаном переплете. Очень красивый подарочный альбом. Честно говоря, я слабо разбираюсь в нумизматике, но точно знаю, что старинные монеты покупать очень выгодно, потому что со временем они только дорожают.

«Вот он, кляссер в бордовом переплете! Девяносто девять процентов, что это коллекция Динкиного отца! Я нашел ее!» — мысленно ликовал Вадик. Он взял себя в руки и, чтобы скрыть волнение, постарался говорить медленно, с ленивым безразличием:

— По телефону такие дела не решаются. Нам надо встретиться.

— Через полтора часа возле южного выхода из метро «Орехово», — предложил продавец и добавил: — За полтора часа можно доехать в любой конец Москвы.

— Как я вас узнаю?

— Я сам к вам подойду. Как вы выглядите?

— Ну, на вид мне лет семнадцать, — соврал Вадик, прибавив себе три года. — Я в кроссовках, в серой майке и в синих джинсах. На всякий случай буду держать в руках бутылку с минеральной водой, ну, чтобы меня легче было узнать.

— Значит, мы почти ровесники, — сказал парень и перешел на «ты»: — Слушай, братишка, а ты уверен, что у тебя хватит денег на коллекцию? Она дорогая.

— С деньгами у меня проблем нет. Дело в том, что я покупаю коллекцию не для себя. Мыс классом хотим подарить ее на первое сентября нашему классному руководителю. Он у нас коллекционирует монеты. Мы всем классом скинулись на подарок, и мне доверили выбрать коллекцию, потому что я неплохо разбираюсь в нумизматике, — уверенно соврал Вадик, мысленно похвалив себя за находчивость, за то, что мгновенно выдумал историю про классного руководителя-нумизмата.

— Это отличный подарок. Твой класс тебе спасибо скажет! Не пожалеете! — сказал парень и спросил: — Как тебя зовут?

— Вадим. А тебя?

— Артур, — представился продавец. — Ну ладно, Вадим, значит, через полтора часа встречаемся возле «Орехово».

Поговорив по телефону, Вадик достал из морозильника запотевшую пластиковую бутылку минеральной воды и сделал несколько больших глотков — летом он любил пить очень холодную, ледяную воду и для этого специально ставил минералку в морозильную камеру. Завинтив крышку, он положил бутылку в свою спортивную сумку, чтобы в дороге пить холодную освежающую воду, а не теплую сладковатую бурду, которую обычно продают в городских ларьках. Закрыв за собой дверь, Ситников спустился на улицу и быстро зашагал к киоску, в котором работала Маруся Паникушина. Она продавала разные бытовые мелочи: посуду, чайники, безмены, мясорубки, крышки для консервирования, электророзетки, водопроводные смесители и тому подобную ерунду, без которой нельзя обойтись в городской квартире. Киоск так и назывался: «Тысяча мелочей». А принадлежал он дальнему родственнику Маруси, молодому коммерсанту, который недавно занялся бизнесом и поэтому сам работал продавцом, снабженцем, бухгалтером, грузчиком и водителем. А Маруся заменяла его на три-четыре часа в день, когда начинающему бизнесмену нужно было съездить за новым товаром и забрать своих детей из детского садика.

«Вот так всегда бывает… — мысленно ворчал Вадик, шагая по дороге к павильону метро, возле которого находился киоск. — Когда Пузырь надоедает хуже горькой редьки, то его кругом полно, на каждом шагу о него спотыкаешься. А когда он нужен позарез — его нет, он, видите ли, продает самолеты, оружейный магнат несчастный… Тут еще Динке приспичило в милицию идти… Как это все не вовремя! О-хо-хо… — тяжело вздохнул Вадик, останавливаясь у светофора в ожидании зеленого сигнала. — Кто-то коллекционирует монеты, кто-то делает самолеты, а некоторые ходят за острыми ощущениями к гадалкам. Все расслабляются по полной программе, и только я, как настоящий сыщик, занимаюсь тяжелым, рискованным, можно сказать, смертельно опасным делом — разыскиваю и выслеживаю преступников».

Загорелся зеленый свет. Вадик перешел дорогу и издали увидел возле киоска «Тысяча мелочей» серебристые «Жигули» Марусиного родственника. Сам бизнесмен помогал Паникушиной расставлять товар по полкам. Вадик постучал в стеклянную дверь ларька и, когда Маруся взглянула на него, потыкал себя пальцем в грудь, мол, это я, открой.

— Привет работникам торговли! — сказал мальчик, заходя в киоск, в котором вентилятор гонял струи теплого воздуха. — Добрый день, Маруся! Здорово, Никита! — Он кивнул девочке и крепко пожал руку молодому предпринимателю, с которым в прошлом месяце познакомился на Марусином дне рождения. — Времени у меня мало, поэтому перейду сразу к делу. Мы вышли на след гадалки. Через полтора часа, — Вадик взглянул на часы и поправился: — Нет, уже через час… Через час я встречаюсь с подельником госпожи Лили и хочу, чтобы ты, Маруся, поехала со мной. После встречи мы проследим за Артуром, и он, скорее всего, приведет нас к мошеннице. Ты должна опознать гадалку и сказать мне, она это или нет. Ну, чтобы убедиться на сто процентов, понимаешь? Больше от тебя ничего не потребуется. Ну, вставай, поехали, поехали. — Вадик торопился и был так взбудоражен перед ответственной встречей, что не мог устоять на месте и слегка пританцовывал в тесном помещении.

— Во-первых, успокойся и перестань дергаться. Во-вторых, я ничего не поняла. Какая встреча? Какой Артур? Какой подельник? — пожав плечами, лениво произнесла Паникушина. — Будь любезен, изъясняйся, пожалуйста, более вразумительно.

Пришлось Вадику сесть на картонный ящик с какой-то кухонной утварью и подробно рассказать про объявления, про телефонные звонки, про кляссер в бордовом переплете и про Артура, который продает коллекцию Дининого отца.

— С чего ты взял, что Артур связан с гадалкой? — выслушав его, спросила Маруся.

— Это обычная конспирация, — уверенно сказал Вадик. — Представь себя на месте госпожи, тьфу, какая она госпожа… в общем, на месте воровки. Неужели ты станешь сама рисковать и предлагать первому встречному ворованную вещь? Ты сначала пошлешь на разведку мальчика на побегушках, ну, например, Пузыря. Ведь так?

— Зачем?

— Как зачем? Чтобы убедиться, что покупатель не милиционер и что в кустах не прячется группа захвата.

— Не знаю. Не могу представить себя на месте воровки.

— Не можешь представить — не надо. Просто рассуждай логически. Девяносто девять процентов, что Артур продает коллекцию Динкиного отца! — выпалил Вадик и стал загибать пальцы на руке, перечисляя доказательства своей правоты: — Во-первых, его кляссер в редкостном переплете из бордовой кожи, как у Динкиного отца. Во-вторых, Артур не предложил коллекцию ни в нумизматический клуб, ни в антикварный магазин, значит, он боится показывать свой паспорт. В-третьих, Артур не знает, есть ли в коллекции империал, сабляница и серебреник или их там нет, а раз ему неизвестны такие важные детали, значит, это не его коллекция. Логично? Вот ты, например, работаешь в этом киоске. — Вадик обвел рукой тесное помещение. — Ты в него приходишь почти каждый день и знаешь, какой товар у тебя здесь есть, а какого нету. Так и с коллекцией должно быть, верно?

— Ну, допустим, что ты прав, — вмешался в разговор Никита. — Если ты уверен, что Артур принесет ворованную коллекцию, то почему бы не пойти в милицию и обо всем не рассказать? В конце концов, каждый должен заниматься своим делом, пусть продавец торгует, школьник учится, а сыщик ловит преступников.

— Ты меня невнимательно слушал, — удрученно покачал головой Вадик, чувствуя, как уходит время. — Я сказал, что уверен только на девяносто девять процентов. Есть один процент, что я не прав. Вдруг окажется, что Артур получил коллекцию в наследство от своей прабабушки? Ну, обращусь я в милицию, и что получится? Получится, что я подставлю невиновного человека, да и сам буду выглядеть как самый настоящий дебил. Нет, сначала надо самим во всем разобраться.

— Ты говоришь глупости. Это какой-то детский сад, игра в казаки-разбойники. Даже слушать противно, — капризно сказала Паникушина. Вадик посмотрел на часы и воскликнул:

— Маруська, мы теряем время!

— Отстань, я никуда не поеду. Сегодня я занята. Через час встречаемся с мамой, и мы идем покупать мне шубу.

— Что ты говоришь?! Опомнись! На дворе лето, жара под тридцать градусов, а ты мечтаешь о шубе! Это полный улет!

— Ситников, ты — босяк, пещерный человек, — высокомерно заявила Паникушина. — Все цивилизованные люди покупают шубы летом, а босоножки — зимой. Потому что это выгодно. Сегодня единственный день, когда в меховом салоне распродажа, цены снижены на сорок процентов. Я присмотрела там одну миленькую лисью шубку и не собираюсь упускать ее из-за тебя.

Вадик едва не задохнулся от возмущения, он даже побледнел. Посмотрев по сторонам, словно подыскивая свидетелей этого коварства, он обратился к Никите:

— Нет, ты слышал? Ты слышал, что она сказала? Она сказала, что не собирается упускать шубку из-за меня! Из-за меня! Будто это у моей бабушки украли все сбережения! Будто это я посоветовал Динке обратиться к гадалке-воровке!

— Ой, ладно, не тарахти, ты мешаешь мне работать, — недовольно сказала Маруся и обратила все свое внимание на покупателя, который просунул в окошко деньги и попросил продать ему телевизионную антенну.

Но Вадик не мог остановиться и продолжал возмущаться:

— Да если бы я не обещал Динке найти украденные вещи, я бы сейчас лежал дома на диване, щелкал орешки, пил холодную газировку и смотрел телик! Это полная пурга! Динка пошла в милицию! Ты собираешься в меховой салон! А мне что, больше всех надо, что ли?! Не хотите искать мошенницу — не ищите! Только не плачьте, если вас снова кинут, как последних лохов! — Он уже повернулся, чтобы выйти из киоска, но тут его остановил Никита.

— Не горячись, Вадим, — сказал он. — Ты встречаешься с Артуром возле «Орехово»? Если я не ошибаюсь, это где-то в районе Варшавского шоссе?

— Между Варшавским и Каширским, — уточнил Вадик.

— У меня есть кое-какие дела в том районе. Я могу на своей «девятке» подбросить тебя до «Орехово» и подождать, пока ты будешь разговаривать с Артуром. Если после встречи он поедет на машине, мы проследим за ним, а если он спустится в метро, то тебе и карты в руки. В общем, там видно будет.

— Класс! — обрадовался Вадик. — Ты меня здорово выручил, Никита!

— Хм, мне смешно вас слушать, — ухмыльнулась Маруся. — Как вы узнаете Лилю, если ни разу ее не видели?

— Сейчас самое главное — не упустить Артура. Надо проследить за ним и разведать, где он обитает. Потом мы с Динкой и Пузырем поедем туда и узнаем, встречается он с гадалкой или нет. Конечно, было бы проще, если бы ты, Паникушина, соизволила сейчас поехать с нами, но тебя ведь загрузили великосветские дела, у тебя на уме шубки, меха, салоны, — издевательским тоном сказал Вадик. — Завидую я тебе, Паникушина. Легко тебе живется. Сама ты от воровки никак не пострадала, а на друзей тебе наплевать. Свинство это с твоей стороны! Отстой и свинство!

— Фи, Ситников, ты грубиян, — жеманно произнесла Маруся и кончиками пальцев изящно коснулась висков. — Ах, не губи ты мою молодость и красоту. Я не желаю нервничать, от этого появляются преждевременные морщины.

— Ладно, Вадим, поехали, — сказал Никита, решительно вставая. — Только учти, — погрозил он пальцем подростку, — через два с половиной часа у меня важная встреча. Если ты за это время не успеешь уладить свои дела, — Никита беспомощно развел руками, — не взыщи, брат, я тебя оставлю.

— Успею! За два с половиной часа я все свои дела забабахаю! — почти пропел Вадик, выходя из киоска и направляясь к серебристой «девятке» Никиты.