Восхитительная Вильфа

Глава 9

— Этот момент имеет определяющее значение для жителей нашей планеты, — сказал Домэнго. Том и Люси сидели в его кабинете, который теперь был залит лучами утреннего солнца, проникавшими сквозь громадные окна. Домэнго восседал за своим письменным столом, Том и Люси — напротив, в удобных креслах. После вечеринки в посольстве прошло два дня. — Поэтому простите меня, если я буду говорить сбивчиво, — продолжал Домэнго. — Почти всю ночь я беседовал не только с опринкианским представителем на Кайяно, но и еще кое с кем из Совета Сектора.

— Вы можете поддерживать связь с Кайяно? — поразился Том. — Но это же в сотнях световых лет отсюда!

— Все инопланетянская техника. — Домэнго устало махнул рукой. — Понятия не имею, как это достигается, но у меня — прямая видеосвязь с господином Валгиндой, опринкианским представителем в Совете, а он соединил меня с другими членами Совета, представляющими еще более древние и мудрые цивилизации. Проблема, безусловно, осложняется тем, что бульбур желает немедленно отбыть на родину на борту звездолета джактальского посла — ведь звездолет теперь поступает в его полное распоряжение. Сам посол уцелел, к счастью. Но он совершенно разбит. Эмоциональное воздействие бульбурских мелодий так велико, что от него не существует физической защиты. Бульбур теперь единоличный хозяин джактальского корабля. И для него, конечно, незамедлительное отбытие на Бульбурию представляется самым что ни на есть простым решением.

Домэнго умолк и уставился на Тома и Люси. Те, в свою очередь, выжидательно смотрели на Секретаря. Наконец Аскизи моргнул.

— Сбивчиво говорю, да? В моем возрасте двух часов сна маловато. Простите, я сейчас… — Домэнго выдвинул из стола ящик, и вынул оттуда вазу с одним-единственным золотистым цветком, похожим на тюльпан. — Это, — объяснил он Пэрентам, — одна из немногих бульбурских вещиц, которые джактальский посол позволил Котинку взять с собой на Землю. Котинк, отдал мне этот цветок, поскольку, как он сказал, ему он сейчас не очень нужен. Он мне объяснил, что я должен нюхать его, если я устал или болен. — Аскизи поднес цветок к носу и понюхал его. Глаза его немедленно заблестели, лицо озарилось улыбкой. — Восхитительно! воскликнул Секретарь и убрал вазу с цветком в стол. — Нужно было раньше его понюхать, до вашего прихода. Эффект длится часа два, но этого хватит для нашего разговора. Вот только не припомню, на чем я остановился. Я сказал, что джактальский посол остался в живых, после того как бульбур поверг его?

— Вы сказали, что он еще жив, — уточнила Люси.

— Ну да, — кивнул Домэнго. — Я лично видел, как его вели на корабль, который теперь принадлежит бульбуру, сегодня с утра. Он нетвердо держался на ногах и мог передвигаться только с посторонней помощью. Я так понимаю, что случившееся с ним аналогично тому, как если бы жизненно важная жидкость — назовем ее кровью — застыла у него в жилах. Но после того как бульбур пропел ему воодушевляющую мелодию, он немного пришел в себя.

— Я очень рада, — вздохнула Люси. — Конечно, он совершенно ужасен, но все-таки…

— Ужасен, — согласился Домэнго. — Но он — джактал, и тут ничего не поделаешь. Вся его жизнь вкупе с унаследованными инстинктами создала из него существо, понимающее только один тип отношений — тиранию! Хотя сейчас вы бы его вряд ли узнали. Он даже, сделав колоссальное усилие, пожал мне руку по пути к кораблю. Официально я должен был там присутствовать. В конце концов он пока что аккредитованный посол Джактальской империи.

Кроме того, он пытался извиниться передо мной — говорил, правда, заплетающимся языком. Я заверил его, что все в полном порядке. Что никто не обиделся.

— Ложь во спасение, — пробормотал Том.

— Безусловно, — усмехнулся Домэнго. — И потом, эго не повредит, с учетом будущего, нашим отношениям с джакталами. Но… вернемся к тому, о чем я в первую очередь хотел поговорить с вами. Перед нами стоит важнейшая задача. Как я уже сказал, я советовался с самыми опытными членами Совета Сектора на Кайяно, и они целиком и полностью согласны со мной. Увы, пока придется довольствоваться джентльменским соглашением между мной и бульбуром. Мы не успеем созвать Всеземную Федерацию для того, чтобы обсудить проблему и устроить голосование. На это ушло бы несколько месяцев, и к тому времени ситуация в Джактальской империи могла бы непредсказуемо измениться. Другие агрессивно настроенные цивилизации, проходящие испытательный срок для вступления в Совет, могли бы попытаться захватить части этой империи.

— Простите, сэр, — вмешалась Люси, — но вы не сказали нам, о каком решении идет речь.

— Мне несколько затруднительно изложить суть, — протянул Домэнго. — Выглядит все на редкость просто, да так оно и есть на — самом деле. Понимаете, ночью наш бульбур сказал мне, что его раса не испытывает жгучего желания править Джактальской империей. Он предложил взять власть в империи нам, людям, при том, что бульбуры будут во всем нас поддерживать — особенно если нашему правлению кто-то бросит вызов. Он заверил меня, что его точку зрения поддержат все остальные бульбуры, с которыми нам доведется вступить в контакт, хотя бы по той причине, что они не решатся огорчить его несогласием.

— Да, Том мне вечером говорил что-то в этом роде, — кивнула Люси.

— Правда? Вот и славно, — улыбнулся Домэнго. — И еще бульбур сказал мне, что он считает передачу власти людям выражением священного доверия.

— Красиво сказано! — отметила Люси.

— Да, красиво, верно? — отозвался Домэнго. — Если бы все… ну, ладно, к делу. Я не стал разочаровывать Котинка и не стал говорить ему, что на нашей планете людей, достойных такого доверия, — по пальцам сосчитать. Но, как вы понимаете, если бы это предложение было передано Ассамблее Объединенных Рас, мало кто отказался бы от такой возможности. Готовенькая империя — соблазнительный, лакомый кусочек очень для многих.

Том и Люси понимающе кивнули.

— Что касается меня, — продолжал Аскизи, — то лично я считаю, что мы не готовы к тому, чтобы взять на себя такую ответственность. Согласись мы на это, мы бы уподобились тем, кто пытается голыми руками поймать джактала за хвост. Не говоря уже о спандулах, глоках, наффингах и прочих покоренных народах. Буль-бур заявил, что если мы откажемся взять на себя власть в Джактальской империи, то власть возьмет его народ. Совет Сектора на Кайяно наш отказ так или иначе одобрил бы. Бульбуры во многом, во многом лучше нас. Ну, и, естественно, я сказал бульбуру, что мы недостойны такой чести, но обнаружил, что в этом деле есть одна загвоздка.

— Загвоздка? — резко переспросил Том.

— Да, — кивнул Секретарь. — Котинк совершенно откровенно признался мне, что в том случае, если бы бульбуры согласились править Джактальской империей, они бы стали делать это только в течение какого-то времени, до тех пор, пока бы мы не доказали, что способны принять правление на себя, пока не почувствовали, что нам это по плечу.

— Но мы не можем! — воскликнул Том.

— Ну… как сказать… и да, и нет, — отозвался Аскизи. — Начнем с того, что промежуток времени, в течение которого бульбуры согласны править империей, составляет несколько тысяч лет, но между тем, учитывая наш… это строго между нами… крайне низкий уровень — низкий для расы, которой предстоит взять на себя силу, волю и власть, чтобы мирно править государством типа Джактальской империи, — нам нельзя терять ни минуты. В конце концов мы с Котинком пришли к согласию в том, что для начала нам стоит попытаться получить звание полноправной галактической расы, и притом как можно скорее.

— Но как? — озадаченно вымолвила Люси.

— То-то и оно, — вздохнул Домэнго. — Я задал ему тот же самый вопрос, и он высказал предложение — единственное предложение, которое представляется мне более или менее практичным. Вот мы и добрались до того, зачем я сегодня пригласил вас к себе. Видимо, вас немного разволновали слухи о том, что в Секретариате открывается Отдел Технических Советников, в котором вы работать не будете?

— Это верно, — подтвердил Том. — Мне казалось, что уж если кому и работать там, так это нам, ведь мы доказали, что…

— Доказали, несомненно, — прервал его Домэнго. — Вы доказали свою квалификацию, да и не только это. Бульбур предложил, чтобы вы вдвоем стали чрезвычайными и полномочными послами для ведения переговоров с отдельными расами, обитающими в нашем Секторе. Официально ваша миссия будет состоять в установлении контактов с народами, которые, как и мы, проходят испытательный срок на звание цивилизованных.

— Не понимаю, какой из этого толк, — нахмурилась Люси.

— Фактически никакого, — согласился Домэнго. — Официально же все будет выглядеть так, словно вы выполняете миссию доброй воли.

Но бульбур, опираясь на высочайшее мнение о вас опринкианина, двое суток наблюдавшего за вами и вашей собакой, отметил, что под прикрытием этой миссии вы могли бы гораздо лучше и ближе познакомиться с выдающимися инопланетянскими расами, сведения о которых для нас крайне важны. В то же время вы могли бы составить представление о положении дел в нашем Секторе Галактики и, вероятно, изыскать возможности для того, чтобы земляне смогли взять сложившуюся ситуацию под контроль.

— Но какие возможности? — задумчиво проговорил Том, отчаянно теребя мочку уха. — Вот в чем вопрос.

— Опринкианский представитель в Совете Сектора, — сказал Домэнго, — заверил меня в том, что предложение бульбура вполне обоснованно. Возможности появятся сами собой, когда мы выйдем на более широкую арену, когда перестанем рассматривать положение дел, не высовывая носа с Земли. Кстати, Том, я бы вам посоветовал освежить свои знания с помощью обучающего устройства и отточить всяческие инопланетянские манеры. То, как вы сейчас теребили себе ухо, выглядит страшным оскорблением, к примеру, на Хеммфалумпии. Видите ли, у местных жителей очень большие уши, и они ими очень дорожат и даже стараются прятать… ну, как мы, люди, определенные части нашего тела.

— Скажите, это будет опасно? — спросила Люси.

— Боюсь, да, — вздохнул Домэнго. — Мне бы хотелось, чтобы вы, если согласитесь, решились на это, так сказать, с открытыми глазами. Но, с другой стороны, должен вас предупредить — от вашего решения может зависеть будущее человечества, его авторитет в нашем Секторе Галактики — особенно в связи с тем, что до сих пор мы ограничены исключительно нашей планетой. Ведь это совсем не одно и то же, как если бы мы смогли распространить свое влияние на планеты разных звездных систем.

— Звучит заманчиво, — шепотом пробормотала Люси.

Том тоже испытывал большое искушение согласиться на предложение Секретаря. Путешествие по мирам — таким непохожим друг на друга! Звучит более чем заманчиво! Любые туристические путешествия по Земле в сравнении с этим меркли.

Аскизи пристально смотрел на Тома.

— Вы могли бы стать первыми землянами, кому довелось побывать на других планетах, — заметил он.

— Но тогда нам пришлось бы оставить Рекса в собачьем приюте, — вздохнул Том, — а ему бы это не пришлось по вкусу.

— Нет-нет, ни в коем случае! — воскликнул Домэнго. — Рекс должен отправиться с вами!

— С нами? — Том ошарашенно воззрился на Секретаря.

— Ну, может быть, вам придется брать его не в каждую поездку, — сказал Домэнго. — Вероятно, с ним вам труднее будет носиться с одной планеты на другую. Но и бульбур, и опринкианин утверждали, что он должен быть вашим помощником.

— Что-то не пойму зачем, — проговорила Люси.

— Вероятно, людское отношение к домашним любимцам уникально для других рас, обитающих в нашем Секторе Галактики, — объяснил Аскизи. — И это отношение могло бы произвести неизгладимое впечатление на чех, с кем вам предстоит встретиться.

— Вы холле сказать, что на мистера Реджиллу наше отношение к Рексу произвело именно такое впечатление? — поинтересовалась Люси.

— Безусловно, — подтвердил Домэнго.

— И как же мы будем путешествовать? — спросила Люси, — На звездолете, как джактальский посол, или на таком корабле, на каком прибыл сюда опринкианин?

— Понимаете, — откашлялся Домэнго, — отправляясь в дальний путь, опринкиане вообще не обременяют себя такими громоздкими вещами, как космические корабли. Они для этого слишком древняя и высокоразвитая раса. Но они могли бы поспособствовать тому, чтобы для вас выделили корабль, или тому, чтобы вы были обеспечены возможностью летать в нужном направлении на рейсовых звездолетах инопланетянских компаний.

Том задумчиво кивнул, посмотрел на Люси, потом — на Домэнго.

— Так вот, — протянул Домэнго. — Как я сказал, терять нельзя ни минуты. Но с другой стороны, я понимаю, что пойти на такое решение с бухты-барахты крайне сложно. Строго между нами, именно опринкианин — член Совета — первым предложил поручить это дело именно вам. Но бульбур пробудет на Земле еще двое суток, и этого времени вам должно хватить, чтобы все обдумать.

Том и Люси переглянулись.

— Мы подумаем, — сказала Люси.

— Да, — кивнул Том. — Мы подумаем.

Ему ужасно хотелось согласиться на предложение Секретаря — побывать на чужих планетах, лично встретиться с разными инопланетянами. Но он понимал, что у Люси на этот счет может быть иное мнение. В любом случае, им с женой стоило все как следует обговорить с глазу на глаз.

Как бы то ни было, всю обратную дорогу они ни словом не обмолвились о предложении Аскизи. Ехали они довольно медленно, поскольку добирались до дома на своей колымаге, со скоростью не более ста километров в час — на этот раз секретариатской машины им не выделили.

Весь транспорт Секретариата в настоящее время находился в гараже — машины доводили до блеска после окончания джактальского визита. Но Домэнго не пришло в голову (он слишком устал) выслать лимузин для того, чтобы отвезти чету Пэрентов домой. Они и к нему добирались на своей машине.

Пэренты принадлежали к числу людей, которые перед важным разговором предпочитают обдумать все каждый за себя.

Поэтому говорили они совсем о другом: о том, что надо бы сменить рамы в гостиной, так как зимой они уже пропускают ветер, о том, что надо бы к осени прикупить новых луковиц тюльпанов, чтобы высадить их на лужайке перед домом, о том, что будет с их лужайкой, если соседские детишки по-прежнему станут пользоваться растущим там деревом как местом старта при игре в софтбол.

Так, за разговорами, они и не заметили как доехали до дома. Том подвел машину к гаражу, нажал соответствующую кнопку — ворота гаража дернулись и отъехали в сторону, повинуясь управляющему лучу, пропустили машину, после чего так же дергано задвинулись.

— Кстати, вспомнил, — сказал Том, выходя из машины. — Вот еще одно важное дело: нужно будет петли на воротах смазать и отрегулировать их как следует. Прямо сейчас этим и займусь.

И они занялись каждый своим делом. Вот как получилось, что к тому времени, когда супруги собирались ложиться спать, они так и не успели поговорить о главном, хотя предложение Домэнго не выходило у них из головы. Они целый день прикидывали и так, и этак и к вечеру совсем изнемогли.

Поэтому и уснули крепким сном.

Но настало утро, и они принялись за новые дела. В скором времени дом и участок уже невозможно стало узнать. Только к вечеру Том приплелся в гостиную и застал там Люси, без сил опустившуюся в кресло.

— А где Рекс? — спросил Том.

— Во дворе, гоняется за белками, — ответила Люси, обессиленно свесив руки с подлокотников кресла.

Видно было, что она очень устала. Она выжидательно смотрела на мужа.

Том ответил жене понимающим и полным сочувствия взглядом. Он опустился в мягкое кресло напротив Люси. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

— Ну, не знаю, — в конце концов выговорила Люси.

— И я, — вздохнул Том. Чуть помолчав, он добавил:

— Наверное, все-таки лучше поговорить.

— Да, — кивнула Люси. — Пойду сварю кофе. Но Том уже встал и махнул рукой.

— Я сам сварю. Через минуту все будет готово.

У него действительно ушло на приготовление кофе всего несколько минут, поскольку кухонный комбайн мгновенно выдавал воду нужной температуры, а кофе варился молниеносно. Том отнес две дымящиеся чашки в гостиную, одну подал жене и снова уселся напротив нее.

— Ну? — сказал он.

— Да, — отозвалась Люси. — В принципе причин, чтобы отказаться, сколько угодно.

— Вот и я о том же, — кивнул Том. Да, причин, чтобы отказаться стать первыми людьми, посетившими чужие планеты, нашлось предостаточно, и, надо сказать, супруги единодушно приняли каждую из них. А потом, сами не понимая, как это произошло, они принялись перечислять причины, по которым им непременно стоило отправиться в поездку — и тут также достигли полного взаимопонимания. Они сварили еще кофе и продолжили разговор. Они говорили и говорили. Уже смеркалось. Они ненадолго прервали свой разговор, и Люси р… ушла в кухню распорядиться, чтобы кухонный комбайн приготовил пиццу, которую они затем ели, продолжая прерванную беседу.

Прошло три часа. Они зажгли свет — он окутал их фигуры золотистым сиянием.

— Значит, решено, — обессиленно проговорил Том, с тоской взирая на недоеденный кусок пиццы. — Согласиться было бы чистым безумием.

— Ты совершенно прав, — кивнула Люси. Последовала продолжительная пауза.

— Тут еще пицца осталась, — буркнула Люси. — Хочешь? Том пожал плечами.

— Да нет, спасибо, — отказался он. Люси и сама с отвращением посмотрела на остывшие куски пиццы.

— Знаешь, — сказала она, — вот если бы ты не был женат, если бы ты вообще не был знаком со мной, тогда ты бы согласился стать чрезвычайным и полномочным послом?

— Ну, если бы все было именно так, — вздохнул Том, — да, согласился бы. Если совсем честно, как на духу — да, согласился бы.

Какое-то время супруги молча смотрели друг на друга.

— Ну а если бы ты была не замужем, если бы не была знакома со мной, ты бы согласилась? — наконец выдавил Том.

— Даже не сомневайся, согласилась бы, — ответила Люси.

И еще некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза.

— Ну, раз так, — сказал Том. — Думаю, мы соглашаемся.

— Точно! — воскликнула Люси, и через мгновение они оказались в объятиях друг у друга и обменялись долгим поцелуем.

— В конце концов, — пробормотала Люси, — молодыми нам быть недолго.