Восход солнца

Глава VII

После ухода патрульных Воробей немного постоял на поляне, ловя в рассветном ветре запах близкого снега. Он слышал, как просыпающиеся коты шуршат ветками воинской палатки, и чувствовал странное напряжение, со вчерашнего вечера появившееся между его соплеменниками.

— Рассветный патруль! — раздался неподалеку слегка взволнованный голос Крутобока. — Песчаная Буря, ты возглавишь его, ладно? Возьми с собой Лисенка и Белку. И как следует обойдите границу с племенем Ветра!

— А мне обязательно идти с ними? — послышался приглушенный голос Лисенка. — Я… я просто не люблю племя Ветра.

— Да что ты? — изумленно ахнула Тростинка. — Ты отлично знаешь, что нам больше нечего бояться.

Воробей поморщился. Похоже, его соплеменники поспешили уверить себя в том, что убийца — Сол, а значит, все страхи позади.

«Как бы не так! Вы все глубоко заблуждаетесь».

— Лисенок, ты не забыл, что ты мой оруженосец? — с ноткой раздражения напомнила Белка. — Разумеется, тебе обязательно идти вместе со мной. Впрочем, можешь остаться и искать блох у старейшин.

— Ой… нет. Пожалуй, я лучше пойду в патрулирование.

— Все будет хорошо, — заверил оруженосца подошедший Огнезвезд. Воробей так задумался, что не услышал, как он спустился с Каменного карниза. — Крутобок, кто у нас идет на охоту?

— Я сам поведу патруль, — ответил серый воитель. — Возьму с собой Медуницу и Мышеуса… — Он понизил голос и смущенно добавил: — Я подумал, что если ты или я сами отправимся в пограничное патрулирование, племя может подумать, будто дело серьезное и всем угрожает какая-то опасность.

— Здравая мысль, — кивнул Огнезвезд.

— Дым, ты возглавишь второй отряд охотников, — громко объявил Крутобок. — С тобой пойдут Белохвост и Яролика. Идите к границе с племенем Теней, но помните, что сказал Ежевика: ни в коем случае не переходите на соседскую территорию!

— Спасибо, Крутобок, но я тоже не вчера родился, — проворчал Дым. Раздражение, словно грозовая туча, висело над ним.

— Можно мы возьмем Ледышку? — спросила Яролика. — Теперь, когда Белолапа переселилась в детскую, бедняжка почти не выходит из лагеря.

— Конечно! — обрадовался Крутобок. — Ледышка! Хватит кору царапать, иди-ка сюда!

Послышался торопливый топот лап, и маленькая ученица подбежала к собравшимся.

— Ты отправляешься на охоту вместе с Дымом, Белохвостом и Яроликой, — объявил Крутобок. — Мы все рассчитываем, что вы принесете полные пасти добычи.

— Мы нисколько в тебе не сомневаемся, — улыбнулся Ледышке Огнезвезд. — Ты у нас одна из лучших охотниц.

Воробей почувствовал, как малышка распушилась от гордости и на негнущихся лапах отошла к старшим воинам.

— Кажется, очень скоро мне предстоит провести еще одну церемонию посвящения в воины, — негромко заметил Огнезвезд Крутобоку.

Слова были веселыми, но Воробей ясно слышал скрытую за ними тревогу. Он знал, что мысли предводителя сейчас далеко от лагеря, и что Огнезвезд неотступно думает о патрульных, которых послал на поиски Сола.

«Правда ли, что Уголька убил Сол? Правильно ли я сделал, послав стольких воинов на поиски этого кота? Не ослабил ли я свое племя, лишив его сильных воителей?»

Воробей слышал мысли предводителя так же ясно, как если бы Огнезвезд произнес их вслух. Но больше всего его встревожило то, что Огнезвезд, оказывается, до сих пор не до конца выздоровел от Зеленого Кашля, отнявшего у него еще одну жизнь. Забравшись поглубже в мысли предводителя, Воробей увидел в них страх перед возможным возвращением болезни.

«Возможно, он прав…» — Воробей услышал, как Долголап громко чихает возле яслей.

— Вот и славно! — донесся до него счастливый голос Ромашки. — Вот и отец пришел, теперь вам будет на ком отработать боевые приемы. Долголап, ты можешь быть страшным-страшным барсуком?

— Барсуки… не… апчхи! — чихнул Долголап и выдавил, с трудом справляясь с одышкой: — …не болеют Зеленым Кашлем.

Вылизывавшая своих котят Милли тоже то и дело заходилась в кашле.

— Сколько я тебе говорил — не выходи из палатки, когда холодно, — встревоженно повернулся к ней Крутобок. — А вы, мелюзга, не бросайтесь на маму! Вы уже вон какие большие, поэтому играйте с ней осторожно, не делайте больно.

— Мы не будем! — пропищала Цветочек.

— Так, патрульные! — закричал Крутобок, вновь оборачиваясь к племени. — Пора выходить. Смотрите в оба и доложите обо всем, что покажется нам странным.

После ухода патрульных в каменном овраге воцарилась тишина. Оставшиеся воины вернулись досыпать в палатку, а Ромашка с Милли занялись детьми.

— Давайте-ка немного потренируемся, — промяукала Ромашка. — Замерзли? Обегите кругом лагеря, это вас быстро согреет. Ну-ка, кто первый добежит до колючей стены, отломает веточку и принесет маме?

— Я! — хором завопили котята, срываясь с места. Воробей едва успел отскочить, чтобы его не сшибли с лап, и недовольно вернулся в свою палатку.

Не успел он переступить порог, как его обдало облаком пыли и трухи сухих папоротников.

— Что происходит? — вскрикнул он, стараясь не расчихаться.

— Я меняю подстилки, — пояснила Листвичка. — Будь добр, скатай этот мох.

Воробей сделал несколько шагов и наступил сразу на несколько кучек грязного мха и папоротника.

— По-моему, скоро снег пойдет, — недовольно напомнил он. — Все свежие подстилки будут мокрые.

— А мы выдавим воду! — воскликнула Листвичка. — Просто смотреть не могу на старые подстилки! Разве можно класть больных на такую грязь?

«Лично я предпочел бы поспать на грязной подстилке, чем тащиться по такому холоду в лес за мокрыми папоротниками!»

Воробей начал сгребать разбросанные кучи мха и сухих папоротников, и так увлекся, что не сразу услышал шаги какого-то кота, подошедшего снаружи к ежевичному пологу. Прелый запах старых подстилок мешал ему понять, кто стоит за порогом.

— Как дела, Листвичка? — спросил Огнезвезд.

— Спасибо, все хорошо, — с неожиданной холодностью ответила Листвичка, не отрываясь от перетряхивания подстилок.

— Я хотел спросить тебя кое о чем, — голос Огнезвезда оборвался, и Воробей почувствовал исходящие от предводителя волны тревоги. Стараясь не чихнуть, он замер среди папоротников, надеясь, что Огнезвезд не собирается поделиться чем-то, не предназначенным для посторонних ушей.

— Да? — спросила Листвичка.

— Дело в том, что… — начал было Огнезвезд и снова замолчал.

«Да говори же ты!» — чуть не крикнул Воробей.

— Я знаю, что не мое дело учить целительницу разговаривать с предками, — с запинкой сказал Огнезвезд. — Но… я хотел бы узнать… Возможно, ты могла бы найти Уголька в Звездном племени и спросить его о том, кто его убил?

— Что?! — Воробей едва не поперхнулся кусочком мха.

Листвичка долго молчала, а когда заговорила, голос ее был холоден, как снег в лютую стужу

— У меня нет власти выбирать, с кем из Звездного племени мне предстоит встретиться. Не я ищу наших предков, они сами приходят ко мне. Если Уголек захочет посетить меня и открыть свою тайну, я его выслушаю.

Однако Воробей чувствовал, что вопрос Огнезвезда вызвал у целительницы не только гнев и изумление. Нет, тут было что-то еще. И это что-то было… страх?

— Прости меня, — поспешно извинился Огнезвезд. — Я не думал…

— Я сделаю все, что смогу, обещаю, — чуть мягче сказала Листвичка. — Я не меньше тебя хочу знать, кто убил Уголька.

Воробей недоверчиво покачал головой.

«Правда? Тогда почему я тебе ни капельки не верю?»

Выбросив старые подстилки, Воробей разнес пижму котам, до сих пор не оправившимся от последствий Зеленого Кашля, и устало побрел к куче с добычей, чтобы перекусить полевкой. После утреннего снегопада поляна была укутана толстым слоем снега, но вновь выглянувшее солнце слабо припекало его спину.

Он был поглощен едой, когда услышал, как Листвичка вышла из своей палатки в сопровождении Кисточки и Долгохвоста.

— Воробей! — позвала целительница. — Когда поешь, сходи прогуляться с Кисточкой и Долгохвостом. Только недалеко, ладно? Они у нас засиделись в лагере, с самого начала Зеленого Кашля никуда не выходили!

— Ладно, — буркнул Воробей, проглотив последний кусочек полевки.

— Вообще-то, мы не котята, — привычно заворчала Кисточка. — Можем и без сопровождающих дойти до озера и вернуться обратно!

— Конечно, — терпеливо ответила Листвичка. — Но мне бы хотелось, чтобы Воробей по дороге набрал кое-каких трав. Пижма у нас уже на исходе, да и запасы кервеля с тысячелистником не мешало бы пополнить. Надеюсь, под деревьями на берегу озера еще можно найти какие-нибудь травы.

В ответ на это Кисточка лишь пренебрежительно фыркнула, и Воробей живо представил себе, как тощая старуха закатила глаза, давая понять, что насквозь видит уловки Листвички.

Листвичка подошла к Воробью и шепнула:

— Присмотри за Кисточкой. Не позволяй ей далеко заходить и следи, как она дышит. — Немного отступив, она громко сказала, обращаясь к Кисточке: — Было бы замечательно, если бы вы с Долгохвостом помогли Воробью донести травы до лагеря.

— Да уж как-нибудь справимся, — буркнула Кисточка.

Покончив с едой, Воробей встал и направился к выходу. Кисточка и Долгохвост, не спеша, двинулись следом.

Облетевший лес встретил их непривычной тишиной. Воробей осторожно прокладывал себе дорогу сквозь груды палой листвы, стараясь не наступать в сугробы, выросшие под деревьями. Морозный воздух пощипывал нос.

Запах воды вел его к озеру. По дороге Воробей настороженно прислушивался к шагам бредущих сзади котов, и намного раньше Кисточки почуял упавшую ветку, перегородившую тропинку.

— Сюда, — сказал он Долгохвосту и, обвив хвостом плечи слепого кота, повел его в обход. — Ну вот, так-то лучше. А то лапы занозишь.

— По-моему, ты только притворяешься слепым, а сам видишь лучше нас всех! — покачала головой Кисточка. В ее голосе не было и следа обычной сварливой насмешки, похоже, на этот раз она была искренне восхищена прозорливостью Воробья.

«К сожалению, это не так. Как раз сейчас я слеп, как никогда!»

Воробью хотелось узнать, что теперь будет с пророчеством, и знал ли Утес о тайне Белки. Но больше всего ему хотелось выяснить, кто его настоящие родители.

Деревья начали редеть, и вскоре ударивший в нос холодный ветер подсказал Воробью, что они вышли к озеру.

— Ты занимайся своими делами, — проворчала Кисточка. — А мы Долгохвостом погреем кости на солнышке.

— Да, тут должно быть полно трав…

— Да брось ты! — перебила его сердитая старуха. — Будто я не знаю, что Листвичка послала тебя только для того, чтобы приглядывать за нами и смотреть, как бы мы не околели по дороге! Кто же собирает травы в пору Голых Деревьев? Не смеши мой хвост!

— Неправда, мы… — начал было Воробей.

— Иди, с нами все будет в порядке, — поддержал подругу Долгохвост.

— А если тебе понадобится наша помощь, только крикни, — фыркнула Кисточка. — Лапы у меня, конечно, уже не те, но на слух пока не жалуюсь!

— Отлично! — кивнул Воробей, даже не пытаясь скрыть своей радости. Раз старикам он не нужен, значит, можно проведать свою палку!

Не чуя под собой лап, Воробей устремился к старому дереву, под корнями которого спрятал свое сокровище.

Резкий ветер с озера трепал его шерсть, но Воробей не чувствовал холода. Вытащив палку, он отнес ее под куст бузины, улегся рядом и положил лапу на царапины.

«Приди ко мне, Утес. Нам нужно поговорить».

Не успел Воробей мысленно произнести эти слова, как тут же испугался. Вдруг он вновь перенесется в племя Листопада и останется там надолго? Что-то в глубине души тянуло его туда, Воробью хотелось повидать друзей и узнать, чем закончилось их путешествие в горы, но он не мог позволить себе предаваться праздному любопытству. Он знал, что сейчас остролапы из древнего племени ничем не смогут ему помочь.

Крепко зажмурившись, Воробей представил себе подземную пещеру, где ждал его Утес, но ничего не произошло. Он так и остался лежать на колючей траве, и ветка куста по-прежнему щекотала его ухо.

— Зря стараешься, — поскрипел голос над ухом Воробья. — Палка не даст тебе ответы на все вопросы.

Воробей открыл глаза и понял, что вновь обрел зрение. Он все еще лежал под кустом боярышника, но теперь рядом с ним вырос полупрозрачный силуэт Утеса. Старый кот с кряхтением влез под куст и устроился рядом с Воробьем. Его голое тело пахло камнями и вечной тьмой туннелей.

По телу Воробья пробежала холодная дрожь.

— Ты все это время знал, что Белка нам лгала? — спросил он.

Незрячие выпученные глаза слепца уставились на него.

— Ищи ответ в своем племени, — проскрипел он. — Если сможешь, конечно.

— Это не ответ! — раздраженно зашипел Вороной. — Мне нужна твоя помощь!

— На этот раз я не могу оказать тебе помощь, о которой ты просишь, — твердо ответил Утес.

— Но как же пророчество? Если мы не родственники Огнезвезда, значит…

— Сам твори свое будущее, Воробей, — сердито перебил его лысый кот. — Или ты думаешь, оно само свалится тебе в лапы, как кусок дичи?

Распушившись от злости, Воробей вскочил с земли. Как он может творить свое будущее, если ему никто ничего не рассказывает?! Он глубоко впился когтями в землю и открыл пасть, чтобы зашипеть, но тут…

— Воробей! — раздался со стороны озера громкий крик Кисточки. — Воробей!

В тот же миг привычная тьма вновь заволокла глаза Воробья. Призрачная фигура Утеса растаяла в воздухе.

— Ты где, Воробей?

Выбравшись из-под куста, он торопливо забросал палку сухими листьями. Ничего, попозже он вернется и спрячет ее получше.

— Что это ты тут делаешь? — подозрительно опросила Кисточка, подходя к нему. — Мы уже домой собрались. Ну, где же твои травы, которые ты в одиночку не донесешь?

— Я не… То есть… Я еще не набрал, — пролепетал Воробей.

— Наверное, не там искал, — вздохнула Кисточка. — Я, конечно, не целительница, но сдается мне, под боярышником пижма не растет. А вот, кстати, и она. Прямо у тебя за спиной!

Горячая волна стыда обдала Воробья от ушей до хвоста. И почему он не догадался сорвать хоть несколько стебельков перед тем, как вызывать Утеса? Ему так не терпелось поскорее поговорить со слепым котом, что он даже не заметил резкого запаха пижмы!

— С-спасибо.

По дороге обратно Воробей каждой шерстинкой чувствовал раздражение Кисточки. Пижмы оказалось так мало, что он без труда донес бы ее сам, а другие травы, как назло, ему не попались.

— Это все? — изумилась Листвичка, поджидавшая его у входа в пещеру. — А где же кервель и тысячелистник?

— Не нашел, — буркнул Воробей, не выпуская из пасти пижму.

— Скажи прямо — не искал! — фыркнула Листвичка. — Воробей, я посылала тебе не время попусту терять! У тебя есть обязанности, и ты должен их исполнять. — Она так разозлилась, что даже зарычала. — Если бы каждый кот помнил об этом, у нас сейчас не было бы таких неприятностей!

«С чего это ты так разозлилась? Обычно ты так по пустякам не дергаешься!»

В любое другое время Воробей непременно вступил бы в перепалку с Листвичкой, но сейчас ему почему-то расхотелось это делать. Он молча прошел в пещеру и направился в кладовую, чтобы убрать пижму.

— Не надо! Я сама все уберу! — набросилась на него Листвичка и чуть ли не силой вырвала стебли из пасти Воробья. Искры бешенства так и летели с ее шкуры, когда она подхватила травы и потащила их вглубь пещеры.

В полном недоумении Воробей вышел на поляну и направился к куче с добычей. Тут он понял, что сыт, и даже свежая мышка не возбуждает у него аппетита. Когти тревоги, сильнее всякого голода, терзали его желудок. Сейчас ему очень не хватало Львиносвета и Остролистой. Он даже не представлял, что будет так скучать по ним.

Во сне Полночь сказала ему, что патрульные гонятся за диким гусем, а Утес посоветовал искать ответы в Грозовом племени. Но Воробей не знал, как это сделать. Какой прок от умения проникать в чужие сны, если ты все равно остаешься слеп? Как можно что-то узнать, если тебя окружает вечная тьма?