«Ради того, кто вообще не может тебя любить».
Слова впитались в мои кости как яд, как разъедающая субстанция. Они переплетались с тёмной магией в моём теле — два токсина. Я повернулась и снова содрогнулась в рвотном позыве, но в этот раз ничего не вышло.
— Твоя мама, — начала я, — умеет эффектно создать ужасающий образ. Я сделала то, что она мне приказала.
— Полагаю, я не удивлён, — его мягкая ладонь на моей спине контрастировала с его словами. — Если не считать кровавой резни, то ужасающие образы, пожалуй, её величайший навык.
Борясь с тошнотой, я закрыла глаза. Тёмный голос шептал в моей голове. Слабый, как ветер, шелестящий в морской траве зловещим, тихим шёпотом: «Недостаточно хороша… Не может любить тебя…»
Всё ещё стоя на четвереньках, я опять открыла глаза. Я села на покрытую мхом землю, затем посмотрела на Салема.
— Я сделала то, что должна была, — моя новая мантра. Быстро становилось понятным, что эти слова в ближайшем будущем могут быть выгравированы на моём надгробье.
Салем наклонился ближе, и его приятный аромат окутал меня — дым и гранаты.
— Полежи на мху, Аэнор. Дай мне попробовать, вдруг я сумею исцелить тебя.
Я откинулась на мягкую землю, почувствовав себя немного лучше после того, как легла на спину.
Как только его ладонь легла на мою грудь, и его магия задрожала на моей коже, я поняла, почему он унёс меня в это уединённое место. Это тот странный способ, которым наречённые исцеляли друг друга. Он не хотел, чтобы остальные знали. Он не в курсе, что наш секрет уже разоблачён.
Более того, он не знал, что я уже догадалась, и, похоже, не планировал мне сообщать.
Магия Салема нагрела мою грудь, покалывающее ощущение заплясало на моей коже, заставляя сердце часто биться. Тепло лучилось из его ладони, и оно ощущалось успокаивающим, но я всё равно чувствовала что-то разъедающее под кожей.
Спустя несколько мгновений я подняла запястья и уставилась на чернила в своих венах.
— Сомневаюсь, что это работает, — я приподнялась на локтях, и мой живот скрутило от тревоги.
— Нет, — голос Салема звучал так тихо, что я едва расслышала его. — Я и не думал, что это сработает против проклятья божества. Но мы найдём другой способ. Может, обратимся к ведьме. К кому-нибудь безгранично могущественному.
Салем снова обвил меня руками, и за его плечами появились крылья. В медовых лучах послеобеденного солнца тёмные перья сверкали золотистым отливом.
Я обхватила руками его шею. Вне зависимости от того, способен ли он любить, находиться рядом с ним было приятно. Его крылья захлопали по воздуху, и солёный ветер омывал наши тела, пока он нёс меня по небу. Тёплая и шелковистая магия Салема струилась по моему телу.
— Мне нужно найти Шахар, — пробормотал он скорее себе самому, нежели обращаясь ко мне. — Анат сказала, что она позволит тебе жить, если ты освободишь меня?
— Это подразумевалось. Она сказала, что чувствовала твою боль в клетке души. Что ты как будто горел. Я сделала то, чего она хотела.
— Она ждёт меня.
— В смысле? — переспросила я.
В его глазах вспыхнуло пламя.
— Моё предназначение — вернуться на небо как небесный бог, бог сумерек. Только тогда я вновь стану целым. Моя мать ждёт меня и Шахар. У меня есть время до Самайна, чтобы вернуться туда.
Маленькая ниточка боли обвилась вокруг моих рёбер.
— Вновь стать небесным богом. Внушительное предназначение, Салем.
Салем опустился ниже, устремляясь к Оссиану и Лиру. Он аккуратно поставил меня на камни.
— Потрудишься объяснить мне, что происходит? — рявкнул Лир.
Салем выгнул бровь.
— Я пытался использовать свою целительную магию, и это не сработало.
— Я заберу её к Бейре, — решительно сказал Лир. — Она может исцелить что угодно. Даже такое проклятье божества.
Мышцы Салема напряглись, но он ничего не сказал.
Я покачала головой.
— Думаю, мы можем найти другую ведьму, верно? Лир… ты же помнишь, что она хотела забрать мою силу? Тем связывающим ошейником. Именно поэтому я от тебя убежала.
Лир пожал плечами.
— Похоже, у тебя всё равно нет силы.
— Смысл не в этом, — сказала я. — Я ей не доверяю.
Оссиан пристально посмотрел на меня.
— Что насчёт мамы Салема?
Мы втроём уставились на него, разинув рты. Жар Салема вновь согревал камни, плавя иней на трупах вокруг нас. Вонь смерти поднималась в воздухе.
— Анат хотела освободить Салема, — добавил Оссиан. — Может, она будет благодарна. Дарует милость или типа того. Она небесная богиня. Она обязана иметь лекарство.
— Моя мать — богиня бойни. Она не занимается жизнью, — завитки дыма витали вокруг Салема, пока он говорил, и приобретали очертания его тёмных крыльев. — Боги нам не помогут. Они лишь захотят ещё больше жертв, больше долгов, более крепкую связь обязательствами. Нет… Думаю, у меня есть кое-кто ещё на примете.