Восхождение Королевы

Глава 24 Аэнор

Я развернулась, рванув к сцене, которая возвышалась чуточку выше моего роста. Добравшись туда, я сразу подпрыгнула, кончиками пальцев ухватившись за край каменной платформы.

Я едва держалась, и из-за ножа в руке хвататься было неудобно, но я сумела затащить себя наверх как раз вовремя. Я резко обернулась и увидела, что водяной бык с рёвом несётся в мою сторону, и воздух вокруг него клубится брызгами воды. Учитывая его рост, подбородок быка запросто будет выше платформы, и он сумеет зубами стащить меня отсюда.

Я сделала ещё один шаг назад. Когда я отвернулась от быка, чтобы посмотреть на другую сторону сцены, моё сердце пропустило удар. Теперь я увидела, что находится за стеной.

Мы очутились на краю утёса, и в сотнях футов подо мной простирался скалистый берег. Я смотрела на свирепые волны, разбивавшиеся о камень.

С одной стороны атаковал водяной бык, пытавшийся меня убить. С другой стороны меня ждали скалы.

Моё сердце бешено застучало, и я отодвинулась от края.

Но монстр уже добрался до сцены и взревел — от этого низкого звука мой желудок скрутило. Разъярившись, глаштин принялся бить по стене плечом. Хоть он и выглядел так, будто сделан из дыма, видимо, он был очень даже материален.

Когда он бился о платформу, это ощущалось как землетрясение под моими ногами. Колонны по обе стороны от меня дрожали, факелы тряслись от его напора. Я потеряла равновесие и упала. Кинжал вылетел из моей руки и застучал по каменной кладке.

Меня пронзил страх, и я мельком подумала, какого хера там делает Салем… но я старалась не терять концентрации.

Я спешно поднялась на ноги и схватила кинжал за доли секунды до того, как бык замахнулся на меня своей рогатой головой. Я отскочила в сторону, чудом не дав себя забодать. Его рог задел подол моего платья и разорвал его.

Я попятилась к колонне. Глаштин раздул ноздри, и воздух заполнился паром.

Я стиснула свой маленький кинжал, осматривая пространство вокруг себя в поисках чего-нибудь, что можно использовать как оружие.

Очередная атака глаштина вынудила меня ухватиться рукой за колонну для равновесия. Моё сердце бешено колотилось, и я бросила ещё один взгляд на скалы позади себя. В сознании встали непрошеные образы казнённого мною мужчины, лежащего изломанным на камнях.

Крепче вцепившись в колонну, я поискала Салема, отчаянно желая знать, что он собирается сделать. Он стоял примерно в десяти метрах от меня, как можно дальше.

Он выглядел… скучающим.

Он вытащил меч из ножен, лениво подходя к монстру.

— Используй огонь, Салем! — прокричала я.

Он не отреагировал. Такое чувство, будто он вообще меня не слышал, или же ему было всё равно. Это тревожило. Я не видела в нём ни капли страха вопреки тому, что его наречённая находилась между смертоносным монстром и не менее смертоносными скалами.

Глаштин снова врезался в стену, и от неё отвалилось несколько кусочков камня. Я вцепилась в колонну так, будто от неё зависела моя жизнь, но теперь она уже накренялась. Из факелов над головой капнуло немного горячей смолы и обожгло мою кожу.

Я сердито посмотрела на Салема.

— Мне самой с этим разбираться, да? — крикнула я.

И я могла справиться с этим. Как и в Салеме, во мне жила тьма — дикое желание жить, яркое как кровь на бледной коже. Я убью, чтобы защитить своё королевство, защитить себя, спасти слабых. И я сделаю это с радостью.

Так что если Салем не собирается мне помогать, я сама разберусь с этим монстром.

Я посмотрела на горящий факел, затем сунула туда свой кинжал, нагревая лезвие. У меня не имелось огненной магии, но как минимум я могла сделать свой кинжал горячим.

Мой разум бешено производил подсчёты, пока я смотрела, как бык со всей силы врезается в сцену плечом, отчаянно желая добраться до меня. Вокруг него клубился пар. Я шире расставила ноги, чтобы удержать равновесие, и одной рукой продолжала нагревать кинжал. Если монстр будет продолжать в том же духе, даже колонна обрушится с крутого утёса в море.

Когда мне показалось, что кинжал сделался обжигающе горячим, я бросилась действовать, метнувшись через всю сцену. Моя кровь громко стучала в ушах, когда я прыгнула на спину быка, отчаянно стараясь хорошо ухватиться.

Вместо шерсти его мускулистое тело оказалось склизким, скользким от морской воды. Я с трудом удержалась, лихорадочно вцепившись в один из его рогов. Мне нужно действовать быстро, иначе он сбросит меня за считанные секунды. Сжав бёдра, я как можно крепче ухватилась за зверя.

Я много раз бывала на родео в Теннесси, но никогда не представляла себя королевой родео, и тем не менее…

Он шарахнул меня о стену, ударив моей ногой по камню.

Я охнула от боли, стараясь отгородиться от ощущений. Где-то в глубине моего сознания звенел вопрос: «Где Салем?»

Но если я задумаюсь об этом дольше, чем на секунду, я погибну.

Я вонзила раскалённый кинжал в заднюю часть головы монстра, и он взревел, вставая на дыбы. Стиснув зубы, я держалась изо всех сил, с отчаянием вцепившись в один рог.

Я же только что пронзила ему мозг, ведь так? Я надеялась, что этого окажется достаточно.

Вместо этого глаштин передними ногами ударил по земле и побежал. Я крепче стиснула его бёдрами. Если я упаду, то меня растопчут в то же мгновение. Я не отпускала его рог.

К счастью, бык начал замедляться. У меня опять появилось мгновение, чтобы подумать. Но он бежал к сцене, и я не сомневалась, что он снова будет бить меня о камень.

В худших ситуациях мои мысли обретали кристальную ясность. И в данный момент в моём сознании зазвучали слова охранников.

«Его магия столь могущественна, что только сам глаштин может убить себя, если пожелает».

К сожалению, среди моих навыков не значилось «доведение монстров до суицида». Если бы я могла убедить его спрыгнуть с края утёса, я бы так и сделала. Возможно, если бы у меня было время пропеть ему всю дискографию Элвиса, песню за песней, то я бы убедила его покончить с собой.

Но в моём распоряжении имелись считанные секунды, и мне нужно нечто быстрое.

Как можно крепче держась за брыкающееся животное, я схватила верхушку его металлического рога, затем полоснула горячим ножом по основанию. Как я и надеялась, огонь, которым я разогрела клинок, произвёл сильный эффект на ледяную магию, и лезвие разрезало рог как масло, отделив от головы быка. Я взяла отсечённый рог. В моей руке он ощущался ледяным, вибрировал студёной магией.

Бык взревел от боли и сбросил меня в холодную морскую воду на дне ямы. Я со всей силы плюхнулась в неглубокую воду, приземлившись на спину. Но рог всё ещё был у меня. Вскочив и снова повернувшись лицом к монстру, я обнаружила, что этот ублюдок несётся на меня, и из его ноздрей валит дым.

Его от меня отделяли считанные секунды. На месте отрезанного рога уже вырастал новый, и я видела, о чём говорили охранники. Ничто не могло убить глаштина, сотворённого из тёмной магии — ничто, кроме него самого.

Остались лишь доли секунды.

Когда бык метнулся на меня, я отпрыгнула в сторону и вонзила рог ему в шею.

И от этого монстр пошатнулся.

С оглушённым видом он проделал ещё несколько шагов, пошатываясь. Ещё шаг, и он испарился в облако холодного серебристого дыма.

Когда адреналин резко ушёл из моего тела, ко мне вернулись ощущения. Боль просто орала в моей ноге там, где глаштин ударил ею о камень.

Дрожащей рукой я убрала нож обратно в мешочек. Я посмотрела туда, где леди Ришель сидела на троне, и ожидала увидеть её разочарование. Она ведь хотела, чтобы эта тварь убила меня, так?

Но нет… она выглядела удовлетворённой этой ситуацией. На её лице всё ещё играла та самодовольная улыбка.

А Салем тем временем смотрел на меня с какой-то холодной расчётливостью. Его меч — Светоносный — всё ещё был вытащен. Почему его меч не в ножнах, если монстр мёртв? Он подкрадывался ко мне по воде, не отрывая взгляда, как охотник, оценивающий жертву. Он смотрел так, будто почти меня не знал и, возможно, так, будто его клинок предназначался для моего горла.

Леди Ришель встала с трона, захлопав в ладоши.

— Видите, люди мои? Высшие силы сказали мне, что эта фейри поможет нам убить нашего монстра. И она сделала это, не так ли? Я привела её к нашему двору, чтобы она послужила нашим нуждам так же, как она служила нуждам Салема. А теперь вы увидите, что я позабочусь об остальных наших нуждах.

Я переводила дыхание, стоя в холодной морской воде и пытаясь подавить боль в ноге. Я сделала шаг назад, пятясь от Салема.

— Что насчёт проклятия Салема? — спросила я дрожащим голосом. — Ты сказала, если мы убьём монстра, ты снимешь его проклятие. Я думала, ты не можешь врать.

Подкрадываясь ближе, Салем полоснул мечом по воздуху, с коварной улыбкой не отводя взгляда от меня. А когда за его спиной расправились крылья, моё сердце ухнуло в пятки. Лунный свет серебрил его мощное тело, окрашивая крылья жемчужным светом. Почему он использовал свой меч в такой бесящей, показной манере? Почему рассекал им воздух так, словно красовался?

Что-то тут не так.

Тревожные колокола зазвонили в моей голове, и первобытный инстинкт выживания говорил мне бежать от него как можно быстрее. Я сделала шаг назад, стараясь переносить вес на здоровую ногу.

Когда на крыльях Салема и в его глазах вспыхнуло пламя, все мои надежды рассеялись. Он опять полоснул мечом по воздуху, размахивая им по дуге в какой-то дикой демонстрации своих навыков.

Я вздрогнула при виде его, и сердце сжалось в груди. Такое чувство, будто мой мозг не мог переварить то, что здесь происходило — что Салем был врагом. А в моём распоряжении имелся только маленький кинжал.

И всё же каким-то образом именно это и происходило. Он подбирался ко мне со смертоносной грацией, и если я позволю себе погрузиться в отчаяние чистого предательства, со мной будет покончено.

Я крепко стиснула рукоятку кинжала.

Все эти разговоры про «доверься мне, верь»… всё это растворялось как дым.

Кажется, он говорил что-то о том, что может быть для меня опасен… если он останется здесь слишком долго, то станет моей погибелью. Это не могло быть правдой.

Я отошла ещё на шаг, морщась, когда ногу прострелило болью.

Я полезла в мою маленькую кожаную сумочку, вытаскивая морское стекло, которое надеялась уже никогда не использовать. При этом я не отводила глаз от Салема.

Салем пристально следил за мной, его лицо выражало какую-то восторженную смертоносность. Он двигался в ленивом темпе, на его красивых губах играла жестокая улыбка. Над нашими головами собирались грозовые облака. Я мельком задумалась, не призвала ли я их сама своими слабыми остатками водной силы.

Ещё один шаг назад.

Как там сказала леди Ришель? Салем должен убить «монстра, терроризирующего нас». «Существо, которое стоит на нашем пути».

Правда врезалась в меня подобно кулаку. Это я была существом, стоящим на их пути.

Я наречённая Салема. С проклятьем он не может быть королём. И пока он не убьёт меня, он останется проклятым. В глазах леди Ришель я означала разрушение их королевства.

Слёзы жгли мои глаза.

— Я и есть монстр, так?

— О, наконец-то она поняла.

В этот момент правда вонзилась в мой мозг как пылающая стрела. Может, Салем и не хотел быть королём здесь, но если я выживу, это будет означать разрушение его истинного предназначения — стать богом.

Я пошатнулась, пятясь от него. Боль предательства раздирала меня надвое, отчего становилось сложно думать. Я верила ему.

Смех Ришель жемчужинами рассыпался по амфитеатру.

— Ты правда думала, что небесный король пожертвует всем ради тебя? Я видела, что ты его наречённая. Я видела связь между вами. Но этого недостаточно, не так ли, Аэнор? В земляном туннеле ты прожила больше времени, чем пробыла знатью. Ты ему не ровня. Вовсе нет.

Глаза Салема пылали огнём, и он опустил подбородок.

— Прости, лебёдушка. Но у меня есть предназначение намного важнее тебя, — он поднял руки к небу. — Ты же не будешь стоять на пути небесного существа, не так ли?

«Ах ты ж свинья».

Сложно было думать, когда тебе казалось, что твою грудь вскрыли, обнажив рёбра. Мне казалось, будто кто-то уронил меня с огромной высоты и разбил на мелкие куски. Я не могла дышать. На моей руке затрещала магия, значительно более слабая, чем нужно. Мои неконтролируемые эмоции бушевали, грозовые облака теперь полностью спрятали луну. По земле застучали первые крупные капли дождя.

К сожалению, мои силы моргены ничего не дадут против Салема. У него к ним иммунитет.

Я бросила панический взгляд на туннель, из которого вышла, гадая, не придут ли на помощь мои дружки-охранники, но вообще не видела их там. Может, чары уже выветрились.

Я даже не хотела, чтобы охранники спасли меня от смерти. Со смертью я встречалась уже много раз. Но я хотела, чтобы они защитили меня от того, что намного хуже: от предательства моего наречённого. Потому что меч может убить меня, но предательство поистине уничтожит ещё до того, как я упаду на землю.

Меня пронзило отчаяние. Я лихорадочно желала очнуться от этого кошмара. Всё это неправильно.

Салем подошёл ещё на шаг ближе. Он размахивал мечом, описывая им завораживающие арки. Дождь пропитал его белоснежную рубашку, и теперь я видела жилистое, мускулистое тело под нею. Я узрела его таким, какой он есть — ангельский воин, преисполненный божьим гневом.

И богам нет до нас никакого дела. Никогда не было.

«Ты действительно думала, что достаточно хороша для него?»

Я едва могла дышать, кипящая ярость душила меня.

Когда внимание Салема было сосредоточено на мне, создавалось такое ощущение, будто на меня лился согревающий свет звезды. А теперь мне казалось, что он швырнул меня в тёмную яму, изгнав. Я хотела вырвать его сердце и сбросить с утёса.

Мои мысли бесконтрольно метались. Я не могла быстро двигаться с раненой ногой.

— Салем, — мой голос надломился, когда я произнесла его имя, и я ненавидела это. Я ненавидела то, какой слабой я казалась; ненавидела то, что молила его не отнимать мою жизнь.

Нет. Я не стану думать о себе вот так.

Я не слаба.

Мама была фанатичкой в окровавленном платье, но кое в чём она была права. Она научила меня всегда полагаться на себя. Никогда ничего не ожидать от мужчин, потому что они каждый раз будут разбивать мне сердце.

И она не ошибалась, не так ли?

Та ненависть начала превращаться в чистый, холодный гнев. Ледяная злость загрохотала в моей крови на месте прежней магии, и мои мысли сделались ясными. Я крепко стиснула осколок морского стекла, обхватив гладкую поверхность пальцами.

Желание выжить взревело во мне, когда Салем сделал ещё один шаг со светящимися глазами. Теперь я уже вжималась в изогнутую стену. Я слышала, как Ришель над нами вопит, побуждая Салема нанести смертоносный удар, который оборвёт мою жизнь.

Я стиснула осколок, и когда меч Салема взлетел надо мной, я пригнулась. Я заблокировала боль в ноге и подобралась к нему поближе снизу. Я метила в его сердце морским стеклом, ударяя снизу вверх…

Его локоть так резко врезался в моё лицо, что челюсти хрустнули. Я с силой отлетела обратно в стену, затем упала в воду. Агония прострелила череп, как будто от удара меня пронзило молниями там, где его локоть встретился с моими костями. Я выронила морское стекло.

Из-за раненой ноги я была слишком медлительной, слишком неуклюжей. Я лихорадочно пыталась нашарить морское стекло в воде, но мои руки ничего не находили.

А меч Салема уже оказался возле моего горла, прижимаясь к сонной артерии. Он смотрел на меня с холодным осуждением бога, пока дождь стекал по его коже. Его глаза были цвета мрачных сумерек.

Моё сердце остановилось. Всё это неправильно. Само собой, всё это неправильно.

Мой наречённый вот-вот оборвёт мою жизнь, и весь мир как будто провалился в никуда.