Воскресный философский клуб

Глава тринадцатая

— Да, — повторил Джейми. — Сестра Тоби живет на Нельсон-стрит. Она работает в той же компании, занимающейся недвижимостью, что и мой друг. Оба они маркшейдеры — не те, которые разгуливают с теодолитами, а оценщики. — Он засмеялся. — А вы подумали, что, выступив в роли ищейки, обнаружите, что Тоби неверен. Ха! Мне бы хотелось, чтобы вам это удалось, Изабелла, но — увы! Это отучит вас следить за людьми.

Изабелла уже достаточно успокоилась, чтобы посмеяться над собой.

— Я спряталась за припаркованным фургоном. Видели бы вы меня в этот момент!

Джейми улыбнулся:

— Наверное, это выглядело забавно. Правда, жаль, что это не дало никаких результатов, но ничего не поделаешь.

— Ну что же, во всяком случае, я получила удовольствие. И усвоила урок, что нельзя быть такой мерзкой и подозрительной.

— Вы совсем не такая, — возразил Джейми. — Вы не подозрительная. Вы что надо.

— Вы очень добры, — ответила Изабелла. — Но у меня куча недостатков. Как у всех. Просто куча.

Джейми снова поднял бокал.

— Она очень милая девушка, его сестра. Я познакомился с ней на вечеринке, которую Родерик — это мой друг, маркшейдер, — устроил несколько месяцев назад. Там была компания, совсем не похожая на мою, но мы славно повеселились. И я подумал, что она довольно милая. Очень привлекательная. Высокая, с длинными белокурыми волосами. Похожа на модель.

Изабелла ничего не сказала. Прикрыв глаза, она мысленно перенеслась на Нельсон-стрит и увидела себя на углу этой улицы, спрятавшуюся за фургоном, и Тоби у двери. Она увидела, как открывается эта дверь. Она представила это себе очень четко, как всегда могла точно вспомнить все детали. Дверь открылась, и появилась девушка. Она не была высокая — Тоби пришлось наклониться, чтобы ее обнять. И волосы у нее не были белокурыми. Ее волосы совершенно точно были темными. Черными или каштановыми. Но не белокурыми.

Она открыла глаза.

— Это была не его сестра, — сообщила она. — Это кто-то другой.

Джейми помолчал. Изабелла представила, какие противоречивые чувства он сейчас испытывает: недовольство и даже гнев, оттого что Кэт обманывают, — и удовлетворение, оттого что появился шанс разоблачить Тоби. Ей пришло в голову, что он думает также о том, что теперь сможет занять место Тоби, о чем она и сама думала. Но она, по крайней мере, знала, что это будет не так-то просто, — а вот Джейми вряд ли это понимает. Он настроен оптимистически.

Изабелла решила взять инициативу в свои руки.

— Вы не можете ей об этом рассказать, — предостерегла она. — Если вы пойдете к ней и выложите все как есть, она рассердится на вас. Даже если она и поверит вам — а это не факт, — ей захочется застрелить гонца. Предупреждаю, что вы об этом пожалеете.

— Но она должна знать, — настаивал Джейми. — Это… это возмутительно, что он крутит роман с другой. Ей следует сказать. Мы просто обязаны.

— Есть вещи, которые человек должен узнавать сам, — возразила Изабелла. — Нужно позволять людям самим делать ошибки.

— Ну, что касается меня, то я не согласен, — сказал Джейми. — Тут же все просто. Он мерзавец. Мы это знаем, а она — нет. Значит, мы должны ей рассказать.

— Все дело в том, что если мы на это решимся, она придет в ярость. Разве вы не понимаете? Даже если она обнаружит, что именно мы сказали правду, она будет на нас злиться за то, что именно мы сорвали пелену с ее глаз. Я не хочу, чтобы она… вычеркнула вас из своей жизни. А она именно так и поступит, если вы это сделаете.

Джейми задумался над ее словами. Значит, она хочет, чтобы у них с Кэт снова все наладилось. Она никогда не делилась с ним такими мыслями, но теперь призналась в них открыто. И ведь он тоже на это надеялся.

— Спасибо, — сказал он. — Я понимаю, что вы имеете в виду. — Он сделал паузу. — Но почему вы думаете, что он ее обманывает? Если ему нравится та, другая девушка, — по-видимому, это девушка, с которой его сестра снимает квартиру, — то почему же он не порвет с Кэт?

— А разве вы не понимаете? — спросила Изабелла.

— Нет, не понимаю. До меня не доходит.

— Кэт богата, — объяснила Изабелла. — Кэт принадлежит магазин и многое другое — на самом деле очень много всего, как вам известно, а возможно, и неизвестно. Если кого-то интересуют деньги — а Тоби они интересуют, как я думаю, — тогда ему захочется завладеть ими.

Джейми явно был изумлен:

— Он охотится за ее деньгами?!

Изабелла кивнула:

— Я знаю много подобных случаев. Я видела, как люди вступают в брак из-за денег, а потом думают, что могут крутить романы за спиной у жены или мужа. В этом нет ничего необычного. Вспомните всех этих молодых женщин, которые выходят за богатых стариков. Вы полагаете, что они ведут себя как монахини?

— Полагаю, что нет, — ответил Джейми.

— Вот видите. Конечно, это только одно объяснение. Другое заключается в том, что он просто хочет порезвиться. Возможно, ему действительно нравится Кэт, но и другие женщины — тоже. Это вполне возможно.

Изабелла снова наполнила бокал Джейми. Быстро же они прикончили бутылку — осталось совсем немного. Однако вечер получился эмоциональный, и вино было кстати. В баре имеется еще одна бутылка, и в случае необходимости они могут ее откупорить. До тех пор, пока я себя контролирую, подумала Изабелла. Пока у меня достаточно ясная голова, чтобы не поведать Джейми, что, по правде говоря, я немного в него влюблена и мне ничего так не хочется, как поцеловать этот высокий лоб, погладить этот трогательный ежик на макушке и прижаться к его груди.

На следующее утро Грейс, зайдя на кухню, сказала себе: «Так-так-так… два бокала и пустая бутылка». Подойдя к бару, она обнаружила початую бутылку, заткнутую пробкой, и добавила: «И еще полбутылки». Открыв посудомоечную машину, она увидела тарелку из-под омлета и нож с вилкой, и это подсказало ей, что гостем был Джейми: Изабелла всегда готовила омлет, когда он оставался к обеду. Грейс была рада, что Изабелле нанес визит этот молодой человек. Он ей нравился, и она знала историю его отношений с Кэт. И она подозревала, что Изабелла замышляет сделать так, чтобы эти двое снова были вместе. Но из этого ничего не получится. Люди редко возвращаются к тем, кого бросили. По крайней мере, таков был личный опыт Грейс. Она редко возвращалась к тем, кого вычеркнула из своей жизни.

Грейс приготовила кофе. Скоро спустится Изабелла, а она любит, чтобы кофе был готов, когда она входит в кухню. Уже доставили «Скотсмен», и Грейс принесла газету из холла, где она лежала на мозаичном полу под прорезью для почты. Теперь она лежала на столе, передовицей вверх, и Грейс бросила на нее взгляд, засыпая кофе в кофейник с ситечком. Общественность требовала отставки одного политика из Глазго, подозреваемого в мошенничестве. (Ничего удивительного, подумала Грейс.) А под этим материалом была напечатана фотография одной личности, о которой довольно резко отзывалась Изабелла: она называла его хлыщом. Он переходил через Принсез-стрит и вдруг упал. «Скорая» доставила его в больницу. Грейс читала дальше: подозревали, что у него сердечный приступ, но — и это было поистине удивительно — обнаружилось, что у него рваная рана в боку. К счастью, квалифицированный хирург быстро ее зашил; пациент полностью оправился, а журналист поставил пострадавшему диагноз: он лопнул от повышенного самомнения.

Грейс отложила кофейную ложечку. Этого не может быть! Взяв газету в руки, чтобы перечитать заметку еще раз, она увидела число. Первое апреля. Она улыбнулась. Шуточки «Скотсмена» бьют не в бровь, а в глаз.