Воспевая рассвет

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Что за чертовщина! – Сердце стражника бешено заколотилось. После ясного теплого дня этот густой туман был сам по себе необычен. Да еще начало мерещиться всякое. Не зря говорили старики, что не надо было разрушать тот римский храм. Душам мертвецов не понравится, что из этих древних камней принц соорудил себе башню. Красивые фрески с фигурами воинов с короткими мечами и круглыми щитами превратились в пыль, когда люди Вортимера разнесли по камням величественное строение храма.

– Неужели эти римские мертвецы пришли отомстить? Чего хочет этот призрак? Крови? – Стражник выронил круглую кожаную флягу и бросился к тяжелым дубовым дверям, окованным железом.

Вульф спрыгнул с молочно-белого жеребца и направился к коренастой фигуре, стоявшей у дверей башни. Стражник трясся всем телом, ноги его подгибались.

Сакс бросил взгляд через плечо и поразился, каким постаревшим и беспомощным выглядел Глиндор. Он сидел верхом со своим длинным посохом под мышкой. Его узловатые желтые пальцы крепко сжимали гриву коня. Бледно-зеленые глаза сузились. Теперь за дело возьмется он, Вульф, а старик пусть посидит тут и подождет.

«Что ж, – подумал сакс, – это даже к лучшему, что этот идиот принял меня за привидение». Подойдя к стражнику, он рванул на себя дверное кольцо:

– Дай мне пройти! – Изобразив на лице крайнюю свирепость, Вульф смотрел, как отвисла от ужаса челюсть суеверного воина. Тот, казалось, онемел от страха. Не желая терять драгоценного времени, которое может быть роковым для Брины, он произнес: – Мне нужно увидеть Ястреба, и немедленно!

Изумление и растерянность промелькнули во взгляде стражника.

«Так этот мертвец пришел к моему господину, а не ко мне! Он даже знает его имя!» С облегчением вздохнув, стражник прошептал прерывающимся голосом:

– Но я не могу пустить тебя. Принц Вортимер запретил пускать кого-либо до рассвета, потому что хочет остаться наедине с красоткой, которую привезли сегодня с охоты. Если я ослушаюсь, он убьет меня…

Слова стражника взбесили Вульфа, тугие желваки задвигались на его скулах. В эту минуту он был готов сокрушить каменные стены, отделявшие от него Брину. И только обещание не прибегать к излишнему насилию удержали его. Он обещал Глиндору не проливать крови, тоже ради Брины. Поэтому он лишь крепче сжал рукоять короткого римского меча.

– Мне нет дела до твоего принца. Мне нужен сакс, тот, которого называют Ястребом…

Стражник хотел было возразить, но получив тяжелый удар по голове, крякнув, осел на землю. Помотав головой, он начал подниматься и схватил за ногу Вульфа, стоявшего над ним. Тот упал и запутался в своем громоздком снаряжении. И неизвестно, чем бы закончился их молчаливый поединок, если бы вдруг, словно черный вихрь, на стражника не налетел Глиндор. Крючковатые пальцы старика сомкнулись на горле, и через несколько мгновений воин перестал двигаться. Тогда, словно совсем обессилев, колдун отпустил бесчувственное тело и, подобрав свой посох, кряхтя и вздыхая, оперся на него. Золотистые брови сакса поползли вверх в изумлении. Вот что означала эта клятва не проливать крови! Последние силы оставляли старика, но черные глаза горели неукротимой жизненной силой.

– Он не умер, не волнуйся. К утру он придет в себя. – Белые пряди волос сплетались с клубами тумана, на морщинистом лице играла улыбка.

Вульф ответил быстрой улыбкой и сказал:

– С нашей стороны было бы глупо оставлять его здесь. Его могут обнаружить в любую минуту. Давай-ка отнесем его куда-нибудь отдохнуть до рассвета.

Вульф быстро огляделся вокруг в поисках подходящего убежища. Сквозь молочно-белую пелену он разглядел неподалеку грубо сколоченный сарайчик, где, видимо, стража ночевала или пряталась от дождя. Из предосторожности не снимая свой высокий шлем, Вульф взвалил на плечо бесчувственное тело и быстро зашагал к сараю.

Тяжело ступая и кряхтя, Глиндор последовал за ним. Прищурившись, старик рассматривал широкую спину сакса, облаченную в доспехи и размышлял: «С того момента, как этот мальчишка узнал о похищении моей девочки, он взбешен, он кипит, и ярость его, похоже, не остановится ни перед чем. Конечно, и я сам порядком поволновался, но сакс теперь, когда невинность Брины под угрозой, просто готов разбить эту каменную башню голыми руками. Хотя надо отдать ему должное, сейчас он ведет себя очень осмотрительно. Он способен собрать волю в кулак и преодолеть свои чувства. А этой способностью сейчас обладают немногие. И именно поэтому я хотел бы, чтобы наши пути разошлись навсегда.

И не важно, какие чувства испытывает этот этлинг к Брине, не важно, что он рискует своей жизнью ради свободы и безопасности девушки. Важно лишь высокое предназначение этой девушки, и я не могу позволить прервать связь времен, связь поколений жрецов, передающих друг другу сокровенные таинства неписаных знаний. Не важно, каким образом, но я должен помешать саксу завладеть Бриной, иначе она будет навсегда потеряна для друидов, и связь поколений будет прервана». Дав себе молчаливую клятву не допустить этого, Глиндор ускорил шаги и поспешил за саксом. Магический кристалл на вершине его посоха поблескивал и искрился.

– Не прикасайся ко мне! – Брина вскочила и отпрянула от потных рук принца, пытавшихся схватить ее за вырез платья и массивную серебряную цепь, опоясывающую ее бедра. Толстые белые пальцы Вортимера неотступно следовали за ней, эти пальцы напоминали ей белых червей, копошащихся в гнилых листьях. Но это сравнение, пожалуй, было бы оскорбительным для безобидных животных, просто выполняющих свое природное назначение. Вортимер бросился к ней так быстро, как позволяли его отяжелевшие от эля ноги. Он не на шутку рассвирепел, это даже немного отрезвило его. Теперь принц проклинал себя за невоздержанность в потреблении своего любимого напитка. Он злобно посмотрел на непокорную девчонку, она должна повиноваться своему господину, который распоряжается ею и всеми своими людьми по праву монарха.

– Я твой принц, и ты принадлежишь мне! Ты должна исполнять все, что я пожелаю! «Неплохо сказано, ведь принц я или не принц, в конце концов! – подумал Вортимер. – Все-таки я еще достаточно трезв».

– Если ты сейчас откажешь мне – пожалеешь. Я все равно возьму тебя, хотя бы силой, но о короне тогда можешь забыть!

«Ну же, не бойся его, успокойся, соберись!» – мысленно приказала себе Брина, но без толку. Спокойствие духа и контроль над своими чувствами окончательно покинули ее. Она пятилась назад от наступавшего на нее Вортимера, пока не оказалась прижатой к стене. Похотливые огоньки загорелись в глазах принца, затуманенных спиртным. Брина сложила руки на груди и решительно воскликнула:

– Я не хочу быть твоей королевой! Я скорее умру, чем стану твоей!

– Увы, моя голубка, – отвечал принц, усмехаясь, – здесь нет никакого оружия, которое бы ты смогла пустить в ход против меня или себя.

Видишь, я безоружен, – он развел руки в стороны, желая показать, что ни меч, ни усыпанный драгоценными камнями кинжал не висят на его обширной талии. Там колыхались лишь пустые ножны.

Брина быстро оглядела мрачную комнату, освещенную факелами на стенах. В ней не было ничего, кроме двух кривоногих табуретов и огромной кровати под бархатным балдахином.

«Куда же он мог спрятать мою сумку с магическим кристаллом?» – едва успела подумать Брина, как Вортимер вдруг схватил ее за руку и с силой швырнул на кровать. Она упала навзничь. На лице принца заиграла хищная улыбка.

– Ты моя, прекрасная колдунья, теперь ты моя, – он произнес это тщеславно, словно петух, уверенный, что именно его песня заставляет солнце взойти.

Брина отчаянно отбивалась, задыхаясь под тяжестью жирного тела. К сожалению, принц оказался не таким пьяным и слабосильным, как казался с виду. Крепко захватив ее запястья, он жадно ощупывал ее извивающееся тело, распуская тугую шнуровку платья. Это было так отвратительно, Брина не переставала вырываться, пытаясь выскользнуть из-под потной туши:

– Брыкайся, моя дорогая, вырывайся сильнее. Такая дикая кошечка еще больше возбуждает меня! – прорычал принц.

Прижатая к кровати его весом, Брина зажмурила глаза и отвернулась от жадного мокрого рта, испускавшего смрад винных паров. Губы принца приникли к ее шее и груди, открывшейся в глубоком расшнурованном вырезе платья. Грубые ласки, толчки, укусы больно ранили ее мягкую плоть. Брина теряла сознание, полузадушенная его толстыми пальцами. Безвольное тело поникло, и с хищной улыбкой Вортимер ощутил себя готовым овладеть ею. Но прежде чем он успел с хрипом наброситься на нее, чей-то голос холодно произнес:

– Отпусти девушку или сейчас же умрешь! – Весь холод северного моря обрушился на похотливого принца в ледяной ярости этого голоса. Вортимер обернулся. В ногах кровати стоял человек с блестящим коротким мечом.

– Ты умрешь. Еще минута – и я разрублю тебя на куски.

Услышав эти слова, Вортимер скатился с кровати и неуклюже плюхнулся на пол перед незнакомцем. Брина застыла в изумлении, ее глаза широко раскрылись, словно бездонные лесные озера. Тяжело дыша, она встала и, потрясенная, молча смотрела на могучую фигуру. Вены на мощной шее незнакомца вздулись, доспехи на широкой груди блистали в колеблющемся свете факелов. Но, увидев пряди золотых волос, выбивавшихся из-под шлема, закрывавшего почти все лицо, Брина все поняла и, просияв улыбкой, бросилась к грозному воину.

– Ты был прав, принц, чары Глиндора не могли проникнуть сквозь эти каменные стены. Но это сделал я, смертный. Глиндор послал меня. – Глядя на сидевшего, словно жаба, принца, который моргал своими испуганными глазками, Вульф едва сдерживался, чтобы не вонзить клинок в это жирное тело. Но благоразумие сдерживало это кровожадное желание. Не стоит устраивать здесь лишний шум, да и вид кровопролития будет невыносим для девушки, не терпевшей любого рода насилия. Убить ненавистного принца сейчас означало оказаться жестоким убийцей в глазах девушки и навсегда отдалиться от нее. Эта мысль придала спокойствие бушевавшему духу Вульфа.

В ужасе Вортимер попятился прочь от воинственного призрака и пролепетал дрожащим голосом:

– Я крикну моих людей, и они придут сразиться с тобой!

– Со мной? С мертвецом? Что же они могут мне сделать? – Губы Вульфа изогнулись в улыбке. – Чего бояться мертвецу?

«Этот принц слишком труслив, – подумал Вульф, – чтобы попробовать пустить мне кровь, чтобы проверить мечом мою призрачность. Да и оружия у него, похоже, сейчас нет». Эта мысль позабавила молодого сакса. С усмешкой он прибавил:

– Ты же сам под страхом смерти запретил кому-либо беспокоить тебя до рассвета…

Глаза Вортимера раскрылись еще шире.

Откуда он знает это? Похоже, он вправду призрак, который подслушивает разговоры, будучи невидимым и бесшумным.

– А если даже ты закричишь, – продолжал призрачный воин, – твои друзья сочтут, что ты просто не можешь справиться с женщиной и посмеются над тобой, как над никудышным любовником.

Вортимер уселся на кровати. Лицо его было мертвенно-бледным, кулаки крепко сжаты. Безусловно, этот мертвец был прав. Никакие крики не смогут сейчас поднять на ноги его перепившихся воинов. Подавленный и униженный, принц сжался в комок.

Брина благодарно взглянула на своего неожиданного спасителя. Вульф в этих сияющих доспехах и впрямь выглядел призраком легионера, пришедшим из глубокого прошлого.

Если Вульф оставит Вортимера в живых, принц может заподозрить что-то неладное. Римские воины так не поступали, подумала девушка и вновь стала рассматривать сакса. Он был так прекрасен в этом снаряжении – само совершенство мужской красоты и силы, способное внушить страх любому врагу и восхищение любой женщине.

«Так вот что означало мое видение! Это мой золотой волк, мой спаситель!» В золотом сиянии доспехов он стоял перед ней во всем своем великолепии. И вдруг девушка вспомнила о другом волке, своем верном питомце. Что с ним случилось, когда он так самоотверженно бросился на ее защиту? Жив ли он? Фричу не удалось спасти ее, и вот золотой волк пришел на помощь. И он спасет ее, безусловно спасет!

Кончиком короткого меча Вульф рассек узел толстого витого шнура, которым был подвязан полог балдахина. Шнур упал на пол под распустившимся бархатным полотнищем.

– Брина, – скомандовал Вульф, не отрывая взгляда от испуганно сжавшейся фигуры, – возьми шнур, свяжи хорошенько этого жалкого принца.

Девушка тут же бросилась выполнять приказание с явным удовольствием. Вульф рассек шнур на две части, и девушка ловко и крепко скрутила руки принца за его спиной, а затем связала лодыжки. Вортимер был так испуган, что не оказывал никакого сопротивления. Брина двигалась плавно и бесшумно. Узлы будут крепкими, в этом можно было не сомневаться. Через несколько минут дело было сделано. Принц лежал посреди широкой кровати связанный по рукам и ногам с лицом, перекошенным от страха.

От бархатного полога Вульф оторвал длинную полосу ткани. Брина угадала его замысел и улыбнулась. Ее сакс был вовсе не так глуп. Вряд ли страх сможет заставить принца хранить молчание до утра.

Ну вот, теперь она была свободна от мерзких объятий принца. Теперь она и ее спаситель были наедине со множеством врагов в каменных стенах башни.

Брина взяла длинную полоску ткани и сделала скользкие петли по ее середине и на концах. Глаза Вортимера раскрылись еще шире, когда она затянула одну петлю на его шее, а две другие надела на его запястья. Теперь любое движение рук стягивало петлю на его горле.

«Неужели они теперь задушат меня, – подумал принц в ужасе, – когда я связан и не могу позвать на помощь!»

– Куда ты дел мою одежду? – спросила Брина, с ненавистью глядя на него. Вортимер почувствовал, будто глаза колдуньи прожигают в нем дыры.

– Все в моем тайнике под кроватью, – прошептал он.

Брина широко улыбнулась и моментально заткнула рот принца скомканным куском бархата. Сейчас ей во что бы то ни стало нужно было вернуть магический кристалл. Вместе с ним к ней вернется и самообладание и связь с тайными силами.

Она опустилась на колени и, откинув свисавшее покрывало, стала шарить по полу. Вскоре она нащупала ладонью железное кольцо, потянула за него – и открылась дверца тайника. Она засунула внутрь руку и в глубине нащупала скомканную одежду. Вытащив узел, она узнала свой плащ и платье. Девушка развернула плащ и обнаружила внутри маленький кожаный мешочек, который она обычно носила на поясе. Золотые монеты и украшения ее мало интересовали. Она прикрыла крышку и, поднявшись, подошла к Вульфу.

– Силою чар Глиндора я восстал из мертвых. Я и мой легион теперь уже не лежим в земле, которую мы завоевали для великой Римской империи. Мы вновь готовы к бою, наше оружие в любой миг может быть обращено против тебя и твоих людей. – Вульф понизил голос. – Будь готов к битве, принц.

Клинок блеснул, описав стремительную дугу, и последний шнур полога был перерублен в мгновение ока. Полог упал, и связанный принц оказался в бархатном плену.

Вульф повернулся к Брине. Она стояла и искала что-то в кожаном мешочке, который она снова привязала к поясу. Он положил руку на плечо девушке.

– Эй! – девушка сбросила руку с плеча и отстранилась, едва не выронив из-под мышки сверток с платьем.

Вульф раздраженно взглянул на нее. Это было вовсе не то, чего он ожидал. Он надеялся по крайней мере на благодарность. Заметив выражение его лица, девушка улыбнулась:

– Извини, Вульф, я только хотела, чтобы ты не приближался ко мне, когда я произношу заклинания. Я прошу тайные силы, чтобы они помогли нам спастись. Просто я боялась, что ты потревожишь эти силы напрасно.

Вульф отступил. Ну вот, опять она со своими тайными силами. Опять между ними встает стена сомнений и недосказанных слов.

Стараясь не думать о близости своего золотого волка, Брина хотела поскорее выполнить задуманное. Она достала кристалл и стала напевать древнее мелодичное заклинание, трижды повторяя каждую фразу. Белый кристалл перекатывался в ее ладонях, словно лунные лучи искрились в нем. Беззвучно шевеля губами, девушка встала и двинулась к двери, которая легко открылась под ее рукой.

Вульф молча двинулся следом, не желая прерывать ее колдовство. Проходя в дверь, Вульф снял с крючка широкий плащ, подбитый мехом. Свой плащ с капюшоном Вульф оставил в пещере колдуна. Этот же добротный дорогой плащ покрывал его до пят, скрывая от взоров и доспехи и меч. Плащ этот, наверно, сбросил со своих плеч принц, когда пришел в эту комнату поразвлечься со своей пленницей. И хотя мысль о том, что жирные пальцы Вортимера касались этой ткани, была противна для Вульфа, он все же решил взять плащ с собой, по крайней мере на время.

Он застегнул золотые пряжки на плечах и шагнул через порог следом за стройной фигуркой девушки во мрак коридора, освещаемого лишь светом магического кристалла.