Воспоминания души (СИ)

Глава 13

Приехав с утра на работу, я с нетерпением стала ожидать приезда босса. Очень уж меня интересовало, как он себя поведёт, и что будет делать, чтобы потом окончательно решить, как с ним поступать.

Шеф приехал без десяти девять и, зайдя в приёмную, ласково улыбнулся, с хрипотцой произнеся:

— Доброе утро, Катенька, — а потом одарил меня таким нежным взглядом, что я на секунду онемела.

— Здравствуйте, Эмиль Васильевич, — пробормотала я, чувствуя, как краснею.

«Да что за фигня!? Второй раз за десять лет заливаюсь краской, как не пуганая девица! Эй, ау, Катюха, тебе двадцать восемь, а этот тип хочет использовать тебя!» — зло сказала я себе, и нахмурилась, глядя на начальника.

— Ну зачем же так официально? — он подошёл к столу и улыбнулся. — Давно хотел сказать тебе, что можешь называть меня просто Эмиль. Тем более, в ресторане ты уже обращалась ко мне так, разыгрывая представление, так что можешь и дальше меня так называть.

— А представление тоже продолжать разыгрывать? Или это только ваша прерогатива? — поинтересовалась я, всё больше утверждаясь в своих догадках, что он собирается через меня насолить Ростику.

— Какое представление? Я искренен, а представления — это по твоей части, — он снова ласково улыбнулся.

«Точно, представление я обеспечу! И верно, что я оружие мести. Ну-ну!» — в голове окончательно созрел план действий. «Включаю ничего не понимающую дурочку. Пока он будет обхаживать меня, пытаюсь узнать про события с Варей. И посмотрим ещё, кто — кого!» — решила я и опустила глаза, прикидываясь смущённой. Хотя и прикидываться не требовалось. Эмиль с таким обожанием смотрел на меня, что действительно становилось не по себе.

— Надеюсь, цветы понравились, и Ростислав не обиделся, что я их прислал? — тем временем спросил босс.

— Ростислав в командировке и приедет только в субботу, — ехидно ответила я, а потом соврала: — А цветы пришлось отправить в урну.

— Да? — прищурившись, протянул он, и мне захотелось рассмеяться ему в лицо и сказать: «Что, обломался? Поиграть на нервах Ростика не получилось?».

— Можете вычесть стоимость букета у меня из зарплаты!

— Ну зачем же? Я не такой меркантильный, и готов намного больше тратить на цветы. И не только на них.

— Хотите мусорку на Котельнической набережной превратить в цветник? Похвально! — колко произнесла я и вызывающе посмотрела на него, давая понять, что все его знаки внимания окажутся там же, где и цветы. Босс секунд десять пристально смотрел на меня, а потом добродушно спросил:

— Ну хоть кофе мне полагается, как «спасибо» за букет?

— Полагается, — я кивнула и, встав из-за стола, подошла к кофемашине.

Делая кофе, я чувствовала взгляд Эмиля на своей спине, а когда подала его, и он уселся на край стола и, попивая его, хитро рассматривал меня, поняла, что он что-то задумал. Затаив дыхание, я ожидала его дальнейших действий, но он неожиданно поднялся и ушёл в кабинет. Испытывая любопытство, я схватила блокнот и направилась за ним, чтобы зачитать распорядок дня, но и после этого не смогла понять, что он задумал в дальнейшем.

Только ближе к обеду я поняла, что он решил делать. Вызвав меня в кабинет и подписывая бумаги, он как бы между делом проронил:

— Сегодня ночью я выезжаю в Питер, и ты едешь со мной.

— Это ещё зачем?

— У меня там пара встреч назначена, и ты мне понадобишься.

— Встречи в выходные? Хм, а у меня рабочая неделя с понедельника по пятницу, а не всю неделю, — возмущённо заявила я, чувствуя подвох.

— У личных помощников выходных не может быть, — ответил он и улыбнулся. — Я тут подумал и решил, что ты заслуживаешь более высокой должности, и соответственно — заработной платы. Так что с сегодняшнего дня, ты не просто мой секретарь и пресс-секретарь фирмы, а личная, доверенная помощница. И сегодня без пяти час ночи мы на поезде выезжаем в Санкт-Петербург.

Я тут же собралась снова возмутиться, и сказать, что мне и даром не нужно это повышение, но прикусила язык. «Личная и доверенная — это значит, что у меня будет больше шансов узнать что-либо. Ну, а с поездкой всё понятно — не хочет давать Ростику в выходные свободу действий и оставлять меня с ним. Ну что ж, поиграем тогда по его правилам. Не проблема» — подумала я, но душа требовала совершить какую-нибудь гадость, чтобы Эмиль сильно не радовался своей победе.

Вернувшись в приёмную, я начала лихорадочно соображать какую бы гадость сделать и тут мой взгляд наткнулся на документацию нового объекта, которую я до конца ещё не успела распечатать и подать шефу на подпись. Мстительно усмехнувшись, я исправила пару цифр в расчётах. «Ха, вот перекосит здание при строительстве, и посмотрим, как это ударит по имиджу фирмы! Покрутится он тогда, как уж на сковородке, исправляя свои огрехи и доказывая, что они хорошие специалисты».

«Да и давно пора действовать. Четыре недели уже сопли жую и всё жду чего-то. А вот он, удобный случай! Как в Питере всё сложится, неизвестно. Может я там выкину какое-нибудь коленце, устав прикидываться дурой и он меня уволит. Да и не первый раз надо мной висит угроза увольнения. Так что необходимо уже сейчас что-нибудь предпринять, чтобы отомстить за смерть Вари. А если здание даст перекос, то Эмилю с папашей долго придётся восстанавливать свою репутацию хороших архитекторов» — повторяла я себе, распечатывая новый лист с цифрами. Сделав чёрное дело, я наконец-то почувствовала хоть какое-то моральное удовлетворение и до конца рабочего дня тихо радовалась своей гадости.

Перед моим уходом босс ещё раз напомнил время отправления поезда и сказал номер вагона. Приторно улыбнувшись ему, я поехала домой собирать сумку.

Серафима Павловна радости не испытала, узнав что выходные опять придётся провести одной, и повздыхав, помогла мне собрать вещи, уговорив на всякие пожарные взять и нарядное платье, а не только деловой костюм и джинсы. А потом отказалась идти спать и до самого отъезда сидела со мной на кухне, развлекая болтовнёй.

На вокзал я прибыла без пятнадцати час, и ещё издали, идя по перрону, заприметила Эмиля. Даже после длительного рабочего дня он выглядел бодрым и полным сил, и притягивал не только мой взгляд, а и окружающих девушек. Увидев, как проводницы нашего вагона и соседних, посылают ему зазывные взгляды, мне почему-то захотелось их придушить, хотя я и понимала их. Одетый в тёмные джинсы, облегающий свитер под горло и стильную, кожаную куртку из тонкой кожи, Эмиль смотрелся очень привлекательно. А уж уверенностью и решительностью веяло от него за версту, и я поймала себя на мысли, что сейчас он, со своими черными волосами, зелёными глазами и тёмной одеждой смахивает на чёрного, грациозного ягуара.

— Наконец-то, — с улыбкой произнёс он, увидев меня и подойдя, забрал сумку.

Рядом тусующие проводницы тут же окинули меня оценивающими взглядами, увидев во мне соперницу и пренебрежительно поморщились, по-видимому решив, что я со своей не очень привлекательной внешностью, недостойна этого красавчика. А у меня внутри моментально взыграло чувство собственницы и захотелось всем им утереть носы, поэтому отдав сумку, я встала на носочки и чмокнула Эмиля в щёку, проворковав:

— Прости, задержалась, — совершенно не задумываясь о последствиях и не собираясь с ним заигрывать.

В первую секунду он опешил, а потом неожиданно обнял меня и, прижав к себе, поцеловал в губы, после чего прошептал:

— Извинения принимаются.

По телу тут же прошёл электрический разряд и у меня чуть не подкосились ноги, а руки начали дрожать мелкой дрожью. «Ого! А ведь он просто чмокнул меня легонько! Надо быть с ним поосторожней, а то ставя на место всех, кто пренебрежительно смотрит на меня, я рискую заработать учащённое сердцебиение и нехватку дыхания» — пронеслось в голове и я шумно выдохнула.

Чтобы как-то сгладить неловкость, я аккуратно вывернулась из рук Эмиля и прошмыгнула в вагон, боясь его дальнейших действий и не зная, как теперь выйти из этой ситуации. А увидев, что все купе СВ и нас будет только двое, ещё больше озаботилась. «Надо сразу перейти на деловой тон, как будто ничего не произошло» — решила я, и как только Эмиль появился в купе, деловито спросила:

— Какие дела у нас запланированы в Питере?

— Разные, — он улыбнулся, убирая мою сумку. — На месте узнаешь.

— А почему мы едем поездом, да ещё и этим? — недовольно спросила я, увидев его победную улыбку, и захотелось его хоть как-нибудь подколоть. — Можно ведь было ехать «Сапсаном» или вообще вылететь на самолёте. Или деньги экономите?

— Да, экономлю, — он ещё шире улыбнулся. — Чтобы потом истратить их на цветы для тебя. Да и захотелось побыть с тобой наедине, ночью…

Последние слова он произнёс таким многообещающим тоном, что кожа покрылась мурашками, а когда он провёл кончиком языка по губам, сердце на секунду замерло, а потом учащённо забилось.

— Кстати, с этого момента разрешаю тебе опаздывать, если ты будешь так же извиняться за опоздания, как только что на перроне, — добавил он, сверкнув взглядом.

— Спасибо, но не надо, я пунктуальный работник, — проворчала я, чувствуя, как начали противно потеть ладошки от его тона и взглядов. — А насчёт ночи — это вы зря. Не знаю, чего вы ожидали, а я буду спать! Выйдите, мне надо переодеться.

Рассмеявшись, он вышел из купе, а я, пыхтя от недовольства собой, быстро переоделась в спортивный костюм, решив что и спать лягу в нём.

Когда поезд тронулся и босс вернулся в купе, я демонстративно принялась растилась бельё, а потом легла, укрывшись до самого подбородка. «Только попробуй со мной поговорить по душам или начать приставать, я тебе такое устрою, что век не забудешь эту поездку» — злорадно подумала я, наблюдая краем глаза Эмилем.

Однако вместо задушевных разговоров он начал делать такое, от чего мне резко стало жарко. Поднявшись, он сначала медленно стянул с себя свитер, потом майку и, поигрывая мускулами и глядя мне в глаза, потянулся к поясу на джинсах. Расстёгивая его, он снова облизал себе губы, и я, как заворожённая смотрела на его тело, а когда услышала, как расстёгивается ширинка, просто прилипла к ней взглядом, не в состоянии дышать. «Ну давай же, быстрее!» — так и хотелось сказать мне, когда он медленно её расстёгивал, а потом снимал джинсы. Оставшись в одних плавках, он позволил себя рассмотреть спереди во всей красе, а потом повернулся спиной, показывая себя и сзади, а сам в это время складывал одежду.

«Сладенький… Так бы за попку и покусала» — подумала я, чувствуя непреодолимое желание провести рукой по его спине, чувствуя ладонью, как подрагивает каждая его мышца от моих прикосновений.

— Спокойной ночи, Катенька, — промурлыкал он и, поняв, что всё это время, пока он раздевался, я не дышала, с шумом выдохнула, хрипло произнеся:

— Ага, и вам!

Под одеялом и в спортивном костюме, да после такого представления, было уже нереально жарко, и я поняла, что не засну. «Вот гад! Специально ведь это сделал! А мне теперь мучайся! А может и мне ему той же монетой отплатить? Раз уж я буду полночи думать о силе его объятий и, желать хоть кончиком пальца к нему прикоснуться, так пусть и он покрутится с бока на бок!».

Решив, что это будет достойной местью, да и мне облегчит засыпание, я потянулась и сказав:

— А в поезде тепло, — встала и, потершись щекой о плечо, провела по телу руками, а затем медленно принялась расстёгивать спортивную кофту.

Сняв её, я, крутя попкой, принялась стягивать с себя спортивные штаны, параллельно решая при этом какой удар нанести следующий. «Что снять — майку или бюстгальтер? Показать себя в одном нижнем белье, как коварная соблазнительница, или избавиться только бюстика, и остаться в майке и трусиках? Пожалуй, подразню его и с майкой, но сниму только бюстик, а то мало ли что Эмильчик увидев моё представление надумает. Может ведь и в бой ринуться».

Краем глаза наблюдая за своим боссом, я до конца стянула штаны и повернулась к нему спиной. Чуть наклонившись вперёд, я аккуратно их сложила и, взявшись за низ майки, потянула её вверх. Тут же раздался судорожный вздох, и я улыбнулась. «Ага, так тебе! Нечего меня дразнить!» — подумала я и когда майка была снята, стала расстёгивать бюстгальтер, а потом не спеша снимать сначала одну лямку с плеча, а потом вторую. Дыхание за спиной участилось, и я уже еле сдерживала смех. Но когда я снова потянулась за майкой и надела её, за спиной уже раздался вздох недовольства.

— Спокойной ночи, — кротко проворковала я и улеглась, в души торжествуя, потому что дыхание у Эмиля всё никак не восстанавливалось, и он громко сопел.

«А вот теперь можно и спокойно поспать. Враг деморализован и получил свою порцию мести. Теперь пять раз подумает, прежде чем демонстрировать мне свои прелести!» — с удовлетворением решила я и закрыла глаза, засыпая под пыхтение босса и стук колёс поезда.

В девять утра мы прибыли в Питер. После ночного представления в глазах шефа затаился как-то хищный огонёк, и он всё утро не сводил с меня взгляда, что-то продумывая и улыбаясь, из-за чего я уже начала чувствовать себя несколько неудобно. Однако действий он никаких не предпринимал и даже перестал приторно-сладко называть меня Катенька, перейдя на обыкновенное Катя, но с такой чарующей нежностью, что я таяла, когда он так меня называл.

На стоянке нас уже ждала арендованная машина и, загрузив сумки в багажник, Эмиль галантно открыв для меня дверь, усадил в салон.

Так как в Питер до этого судьба меня не заносила, я с интересом смотрела в окно, пока мы ехали к гостинице. Заметив мой интерес, босс спросил:

— Бывала здесь?

— Нет, никогда. Хотя не раз планировала съездить, но всё как-то времени не находилось.

— А я люблю этот город и часто приезжаю сюда, чтобы набраться вдохновения на новые проекты, — мягко произнёс он. — Раз ты здесь не бывала, проведу для тебя экскурсию и буду надеяться, что ты влюбишься в этот город.

— Не поняла, вы что, приехали сюда только набраться вдохновения? — подозрительно спросила я.

— Не только, — он загадочно улыбнулся.

«Ага, всё ясно! А ещё чтобы по возможности соблазнить меня и утереть Ростику нос. И как я понимаю, вчера он кинул пробный камень, а я как дура начала слюни пускать. Но он наивный не понимает, что так просто я не дамся. Красивое тело у мужика это конечно хорошо, но как-то меня интересуют ещё и мотивы, по которым меня хотят затащить в постель, и внутреннее содержание человека».

А в гостинице я окончательно убедилась в целях Эмиля. Мы остановились в «Астории», напротив Исаакиевского собора, в роскошном люксе с двумя спальнями и общей гостиной, и только полная дура поверила бы в отговорку, что это единственный свободный номер.

«Итак, он точно хочет уложить меня в свою постель, это уже даже не обсуждается. Вопрос в другом — как мне себя вести? Сразу дать ему от ворот поворот, подыграть, держа его на расстоянии, или глазами наивной дурочки смотреть на него и не понимать — чего он собственно желает?» — принимая душ после дороги, я никак не могла выбрать линию поведения и просчитывала ответные действия Эмиля.

«Пожалуй, выберу второе. Первый вариант ни к чему не приведёт, кроме взаимных подколок и зубоскальства. Третий вариант, после вчерашнего стриптиза, будет просто смешон. То я медленно раздевалась, томно дыша и изгибаясь, а то уже превратилась в непуганую девственницу, не понимающую — чем мальчики отличаются от девочек. А вот второй вариант даёт возможность нормально пообщаться. А если ещё и учесть, что мы в неформальной обстановке, на отдыхе, то существует вероятность поговорить о личном, а соответственно выведать если не про смерть Вари, то хотя бы про семью» — решила я. «Значит, общаюсь нормально, без подколок, не отталкивая его, но и не подпуская близко».

Выработав линию поведения, я вышла из душевой кабины, вытерлась и набросила махровый халат, после чего открыла дверь и столкнулась со своей головной болью.

— С лёгким паром, — гортанно произнёс Эмиль, делая шаг и становясь в проёме двери.

Одет он был в одни спортивные штаны, и теперь при свете дня я могла наконец-то в полной мере оценить его телосложение.

— Спасибо, — спокойно ответила я, глядя на кубики пресса.

Хотелось поскорее прошмыгнуть в свою спальню, чтобы одеться, но Эмиль стоял на месте, не двигаясь и не давая мне пройти. Понимая, что сдвинуть его могу только прикоснувшись, я почему-то боялась это сделать.

— Можно пройти? — теряя терпение, спросила я.

— Можно, — ответил он и улыбнулся, но с места не сдвинулся.

«Вот же лось, специально это делает. Ну и ладно, чай не сахарная, не растаю от одного прикосновения» — подумала я и, протянув руки, уперлась ему в грудную клетку, чтобы сдвинуть. Под пальцами моментально прошёл электрический разряд, и я дёрнулась, а Эмиль удивлённо посмотрел сначала на меня, а потом на руки. «Ого, он тоже почувствовал?» — с замиранием сердца подумала я. Инстинкт самосохранения требовал немедленно убрать руки, но я почему-то не могла заставить их оторваться от его тела, ощущая, как подрагивают его мышцы. Чувствовалась такая мощь и скрытая сила, и хотелось дальше изучить реакцию своего босса на мои прикосновения, но я понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет, поэтому чуть сильнее поднажала, пытаясь хоть на пару сантиметров сдвинуть этого истукана, чтобы просочиться между ним и дверным косяком.

Эмиль же казалось на пару секунд оцепенел, а потом взял меня за запястья и, оторвав руки от себя, посмотрел на внутренние стороны ладоней с каким-то непонятным изумлением, а потом поднял их выше и потянул меня на себя. В его глазах зажегся какой-то дьявольский огонёк, и мне стало реально не по себе.

«Катенька, это не терпеливый Ростик, который готов ждать. С Эмилем надо быть очень аккуратной! Это хищник, который будет преследовать свою жертву до победного, а жертва — это ты! Так что — беги!» — прокричала интуиция, и я испуганно дёрнулась, пытаясь вырваться. Однако мои руки сжали мёртвой хваткой, и через секунду я уже вплотную стояла к Эмилю, чувствуя жар, исходящий от его кожи. Поняв, что просто так не вырвусь, я холодно произнесла:

— Эмиль Васильевич, сделайте шаг назад и дайте мне пройти, иначе я пущу в ход свои колени, и вы долго будете приседать на пятках.

В первые секунды ничего не произошло, но потом шеф как будто очнулся от какого-то наваждения и соблазнительно улыбнувшись, поцеловал меня сначала в одну раскрытую ладонь, затем во вторую. После чего наконец-то отпустив мои руки и сделав шаг в сторону, отвесив театральный поклон.

Бросившись в спальню, я закрыла за собой дверь, как только там оказалась и тяжело задышала. Тело било мелкой дрожью, а ладони там, где их целовал Эмиль, горели огнём. «Да что со мной? Никогда раньше такого не было… Это что-то ненормальное!» — я растерянно тёрла руки о халат, не понимая, что со мной происходит и как себя вести.

— Катя, у нас до вечера свободное время, — из-за двери раздался спокойный голос. — Хочешь в номере посидеть или провести тебе экскурсию по городу?

— Экскурсию! — срывающимся голосом выкрикнула я. «Надо срочно бежать из номера! Лучше уж находиться на людях, чем сидеть в номере наедине с Эмилем» — моментально решила я.

— Хорошо. Тогда одевайся. Я быстро приму душ, позавтракаем и пойдём гулять, — произнёс он, и через минуту я услышала, как закрывается дверь в ванную.

Подскочив, я лихорадочно начала натягивать одежду, чтобы как можно быстрее покинуть номер. «Напишу Эмилю записку, что жду его внизу. А то мало ли что он там себе надумает, принимая душ. Лучше находиться как можно дальше от его наполовину обнажённого тела».

Однако быстро привести себя в порядок не получилось, потому что после душа надо было ещё уложить волосы и подкраситься. И как назло, именно в тот момент, когда я, стоя в гостиной над столом, писала записку, он вышел из ванной. Вокруг бёдер было обмотано полотенце, а капельки воды поблёскивали на коже, притягивали взгляд, и я разозлилась на себя за то, что опять пялюсь на него.

— Я внизу буду вас ждать, — тут же сообщила я и, вскинув голову, с непроницаемым лицом пошла к дверям.

— А я надеялся, что ты поможешь мне вытереться после душа, — ехидно бросил он.

— Помогу! Несите наждачную бумагу. А в следующий раз могу и спинку в душе потереть… кухонной тёркой, — холодно ответила я и вышла за дверь.

Спустившись на первый этаж, я уселась в кресло и нахмурилась. С Эмилем всё шло не так, как я планировала. «Я либо опять скатываюсь на иронию и сарказм, либо, как действительно непуганая целка, открыв рот, смотрю на него. А надо быть спокойной и уверенной в себе! Эмильчик, видя замешательство, ещё и специально провоцирует меня. А ведь мы только приехали, и впереди вечер и ночь. Если я срочно не возьму себя в руки, то вечером ничего хорошо не будет».

Зазвонивший телефон вывел меня из задумчивости. Увидев, что звонит Ростик, я улыбнулась.

— Привет, — проворковала я в трубку.

— Привет, крошка, — ответил он.

В голосе ощущалась усталость, и я озабоченно спросила:

— Ты послушал меня и провёл с кем-то бурную ночь, или проблемы оказались серьёзнее, чем предполагалось?

— Проблемы, — неохотно ответил он. — Думал, что быстро разгребусь, и вернусь домой, но боюсь, придётся задержаться на неопределённый срок. Так что, прости, милая, но я сегодня в Москву не вернусь.

— Ничего страшного, — заверила я, чувствуя облегчение, что с принятием окончательного решения можно не спешить. — Я и сама не в Москве…

— А где ты? — Ростик напрягся. — К матери опять поехала?

— Нет, босс изволили-с повысить меня до личного помощника, и приказали-с сопровождать его в Питер, — саркастично протянула я. — Так что я вернусь в Москву только в воскресенье вечером.

— Да? — в голосе появился металл. — А что входит в обязанности личного помощника, я могу поинтересоваться? Кофе в постель не нужно носить, или обязанности ещё шире?

— Ростик, фу! Ну, спасибо! Вот значит, какого ты обо мне мнения? — мне стало обидно от его слов. — Будешь так говорить, я действительно и кофе буду носить шефу в постель! И не только! И потом, я тебе ещё не сказала — «да», если уж на то пошло!

— Заманчиво, но я сам готов носить тебе кофе в постель, если ты расшифруешь, что значит — «и не только», — раздался голос Эмиля над другим ухом, и я вскочила с кресла.

— Я перезвоню, — бросила я в трубку и, отключив её, с яростью посмотрела на Эмиля. — Вам не говорили, что если будете постоянно подслушивать, то вырастут уши, как у Чебурашки?

— У меня всё идёт в корень, — веселясь, ответил он и, засунув руки в боковые карманы джинсов, выразительно посмотрел на свой пах.

Хотелось сказать что-нибудь саркастичное насчёт того, чтобы он сильно не обольщался насчёт своего корня и как-то уколоть его, что у некоторых он вырастает и побольше (хотя то, что я успела рассмотреть через плавки, имело вполне приличные размеры), но прикусила язык, понимая, что если сейчас мы перейдём на эту тему, то я буду иметь честь рассмотреть его корень и в анфас, и в профиль, а потом и почувствовать в себе, как доказательство, что с ним всё в порядке. Поэтому я быстро взяла себя в руки и сдержанно произнесла:

— Эмиль Васильевич, думаю, стоит сразу оговорить некоторые моменты. Будете распускать руки, и разыгрывать из себя мачо, я сегодня же напишу заявление об увольнении, и уеду в Москву. Будете отпускать двусмысленные фразы — я в долгу не останусь, и эти два дня превратятся в постоянные препирательства и зубоскальство, которое может закончиться тем, что вас внесут в чёрный список всех отелей этого города, как неблагонадёжного клиента, после того, как я устрою пару подлянок. И вариант номер три — мы спокойно общаемся, я исполняю свою роль помощника в делах, вы спокойно занимаетесь своей работой, и мы сдержанно и по-деловому ведём себя. Выбирайте прямо сейчас.

Эмиль секунд тридцать пристально смотрел на меня, а потом добродушно произнёс:

— Вариант — три. Меня он больше всего устраивает, — а потом улыбнулся и всё же весело добавил: — Только очень интересно узнать — какого «да» ты ещё не сказала своему хлыщу?

Хотя… Мне кажется, я догадываюсь.

— Вот и оставьте эти догадки при себе или…

— Всё-всё, тема закрыта! — миролюбиво ответил он и деловито произнёс: — Итак, я тут продумал наш маршрут на сегодня. Предлагаю день посвятить осмотру Большой Петергофский дворец, а вернувшись, осмотреть Исаакиевский собор. А завтра посетим Большой Екатерининский и Александровский дворцы в Царском селе. Обещаю, очень постараюсь сделать нашу экскурсию увлекательной. Но сначала позавтракаем.

— Рада, что мы наконец-то смогли достичь компромисса, — бесстрастно вымолвила я, и испытала желание пнуть Эмиля, увидев на его лице хитрую улыбку, но он тут же убрал её и кивнул головой в сторону выхода из отеля.

Босс не соврал, говоря, что постарается сделать экскурсию увлекательной. Никогда не думала, что мне будет интересно слушать подробности про архитектурные стили и направления, но Эмиль оказался потрясающим рассказчиком.

Первые часа два после завтрака и приезда в Петергоф, я держалась напряжённо и каждую секунду ожидала подвоха, но слушая его рассказы о дворце, об архитекторе, который его проектировал, забавные и интересные факты из его жизни, о реставрации и истории, я уже с восхищением рассматривала всё вокруг и внимала каждому слову своего шефа. В своей области он оказался очень подкованным человеком, и я невольно почувствовала к нему уважение. А потом окончательно расслабилась и уже не стесняясь, заваливала его вопросами. И хотя сама порой понимала, что они звучат по-дурацки, не могла ничего с собой сделать. А Эмиль ни разу не сострил на мой счёт, ни разу не бросил на меня снисходительный и ухмыляющийся взгляд, а наоборот терпеливо всё объяснял и рассказывал. А ближе к обеду я вдруг поняла, что уже практически прилипла к нему и не отхожу ни на шаг, а он крепко держит меня за руку, указывая, на что в первую очередь обратить внимание. После осмотра дворца, мы пообедали и двинулись в сторону Питера, где он принялся показывать другие достопримечательности, сыпя такими фактами, что я уже не стеснялась удивлённо раскрывать рот, поражаясь глубине его познаний в разных областях. А вернувшись к отелю, он поставил машину на стоянку и повёл меня смотреть Исаакиевский собор.

Осматривая его и слушая Эмиля, я вдруг поймала себя на мысли, что оказывается с моим боссом очень приятно и интересно общаться. За весь день он ни разу не бросил на меня двусмысленный взгляд и ни разу не сказал фразу, которая могла толковаться во фривольном контексте, и это вызывало ещё больше уважения.

Уставшая, но довольная, я возвращалась под руку с ним в отель, в начале восьмого вечера и вспоминала сегодняшний день. «Когда Эмильчик хочет, он может быть таким милым» — с удовлетворением думала я, поднимаясь в номер.

— Устала? — заботливо спросил он, обнимая меня за плечи.

Сопротивляться его объятиям сил уже не было, да и не хотелось. Поэтому я только пробубнила:

— Ага. Давно столько пешком не ходила.

— Но надеюсь, тебе понравилось, и ты не скучала? — мягко поинтересовался он.

— Шутишь? Я давно так хорошо и познавательно не проводила свой день! — заверила я.

— Я тоже давно так не проводил свой день, — произнёс он, задумчиво поглядывая на меня. — А может, у меня и никогда ещё не было такого дня. С тобой очень интересно, если ты не язвишь…

— Если ты меня не будешь задирать, то и язвить мне нет смысла, — с улыбкой ответила я, поняв, что уже свободно перешла со своим шефом на «ты».

— Хотя, когда ты язвишь, мне не менее интересно с тобой. Ничего не хочешь сказать мне насчёт того, что я тебя обнимаю за плечи? Например, чтобы убрал свои грабли? Или что с моими лосинными рогами мы вдвоём не пройдём в дверь номера? — тут же вызывающе добавил он.

— Не прокатит, — рассмеявшись, произнесла я, поняв, что он решил меня чуть-чуть позлить. — Драконить тебя сейчас сил совсем нет. Можешь хоть до посинения пытаться подкалывать меня, но ничего не испортит впечатление от сегодняшнего дня, а соответственно и не вызовет раздражения. Но завтра с утра можешь снова предпринять такую попытку, и я найду, что тебе ответить, чтобы ты не расслаблялся.

— Пигалица! Мелкая, зловредная, заноза в одном месте, с которой каждый день, как на пороховой бочке, — добродушно пробормотал Эмиль и рассмеялся.

— Вот-вот! — согласилась я. — Так что смотри, чтобы я спички не взяла в руки, и не запустила весь твой боезапас в воздух. А то знатно громыхнёт на окрестности!

— Не сомневаюсь, — расхохотавшись, произнёс он и сильнее обнял меня за плечи.

В его объятиях было так спокойно и на сердце опустилось умиротворение и покой, какого я не чувствовала ещё в объятиях ни одного мужчины. «Всё же я не зря поехала в Питер. Этот день я никогда не забуду» — решила я и не думая, обняла Эмиля за талию, потому что в данный момент это казалось естественным и очень нужным.

Зайдя в номер, я без сил свалилась в кресло в гостиной и, вытянув ноги, растеклась по нему, не в состоянии шевельнуться.

— Ноги болят? — Эмиль присел на корточки перед креслом.

— Да, — пробормотала я.

— Давай помассирую, — предложил он и, не дожидаясь ответа, положил мою праву ногу к себе на колено, и быстро сняв носок, принялся умело массажировать ступню.

Сначала я хотела возмутиться и отказаться, но уже через пять секунд откинулась на спинку кресла и начала кряхтеть от удовольствия, когда Эмиль стал аккуратно массировать каждый пальчик, а потом и перешёл к пятке, постепенно поднимаясь вверх.

Расслабившись, я закрыла глаза, чувствуя, как затёкшие мышцы отходят, а по телу разливается тепло.

— Если снимешь джинсы, я помассирую ещё и икры ног, — произнёс Эмиль.

— Не сниму, — пробормотала я. — У меня сил нет оторвать пятую точку от кресла и встать.

— Значит, ужин в ресторане отменяется? — с лёгкой обидой спросил он.

— Какой ужин? Первый раз об этом слышу…

— Это был сюрприз…

— Сюрприз не удался. Я не молоденькая девочка, двадцати — двадцати трёх лет, которые сайгачат день по городу, а потом ещё и по ресторанам бегают, — беззлобно ответила я, вспомнив пассий Эмиля с которыми имела честь общаться. — А женщина в летах. Соответственно и требую к своей персоне более бережливого и менее выматывающего отношения.

— Учту, — со смешком ответил он. — Давай тогда я тебя такую старую и дряхлую отнесу в кровать и там уже сделаю нормальный массаж всего тела, чтобы ты быстрее пришла в себя.

«Заманчиво» — вяло подумала я, однако в предложении имелись подводные камни, и я точно пока не хотела лежать перед Эмилем в одном нижнем белье и позволять к себе прикасаться. Слишком уж мне нравились те ощущения, что дарили его руки, и на уровне интуиции я понимала, что одним массажем дело может не обойтись.

— Нет. Я и так приду в себя, — выдавила я. — Песок ещё не очень сильно сыпется, а значит, силы найдутся.

— Песок? Хм, думаю, ты можешь дать фору любой молодой девице, причём везде, а не только в беге по городу, если конечно захочешь, — вкрадчиво произнёс Эмиль, и тут уже нормальным голосом добавил: — А давай тогда закажем ужин в номер и просто поболтаем.

— Давай, — согласилась я, решив не обращать внимания на провокационное начало предложения и тон.

— Тогда иди, переодевайся, а я сделаю заказ. Кстати, что их спиртного ты предпочитаешь — шампанское, вино? Белое, красное? — спросил Эмиль, потянув меня за руки и помогая подняться из кресла.

— Ничего, — пробормотала я, оказавшись снова слишком близко к нему и чувствуя тепло его тела и руки, которые, уже поддерживая меня, обнимали за плечи. — В обществе ловеласов, мачо, казанов, а также боссов, не пью ничего крепче кефира.

— Кефира? — он ласково улыбнулся. — Тогда закажу его.

— Угу, — кивнув головой, я с трудом оторвалась от него и поплелась в свою комнату, чтобы переодеться в сарафан.

Пока я переодевалась, где-то в глубине души шевелилась мысль, что Эмильчик снова может попытаться начать соблазнять меня, но я была настолько уставшей после дня экскурсий, что меня это даже не волновало. «Нет, в таком состоянии у него даже завести меня не получится, а значит, и бояться нечего» — решила я и снова вышла в гостиную.

Эмиль к этому времени тоже успел переодеться в спортивные штаны и футболку, и сейчас стоял перед большой плазменной панелью и переключал каналы. Верхний свет он успел потушить, оставив включенными лишь пару настольных ламп, и рассеянный свет создавал в комнате интимную обстановку.

— Ужин скоро будет, — увидев меня, произнёс он и, найдя какой-то музыкальный канал, отложил пульт в сторону.

Подойдя к дивану, он сел и похлопав по нему рядом с собой, сказал:

— Садись.

— Мне в кресле удобнее, — ответила я и уселась туда, где сидела во время массажа.

— Да брось, я не кусаюсь…

— Зато я кусаюсь, — парировала я и улыбнулась.

— Вот ведь дикая. Я всего лишь хочу ещё раз помассировать тебе икры ног, чтобы завтра ничего не болело, — со смешком пробормотал он и, встав с дивана, снова уселся на пол возле меня.

Я хотела было возразить, что в массаже больше не нуждаюсь, но Эмиль уже принялся мягкими, круговыми движениями массировать икры и я снова растеклась лужицой по креслу.

— Ты хорошо делаешь массаж, — с наслаждением пробубнила я. — Учился?

— Отчасти. Когда был маленьким, отец специально нагружал меня заданиями и всякими обучающими программами, а повзрослев, я понял, что он привил мне жажду знаний и до сих пор люблю узнавать или пробовать что-то новое, — спокойно ответил он, аккуратно продвигаясь руками к колену, а потом снова опускаясь до ступни, и вновь поднимаясь вверх. — Однажды я заинтересовался и массажем, правда несколько другим, но параллельно освоил и лечебный, и расслабляющий. Поняв, что Эмиль готов рассказать о себе, я моментально вцепилась в это возможность и произнесла, решив начать издалека:

— Я вообще сегодня заметила, что ты многое знаешь не только из области архитектуры, а и по истории, живописи, скульптуре. Я бы даже назвала тебя ботаном.

— И правильно бы назвала, — он мягко улыбнулся. — Отец меня редко отпускал гулять и муштровал в учёбе, поэтому в школе я был настоящим заучкой, который по несколько книг в день проглатывал, чтобы хоть как-то занять своё время.

— Понятно, — протянула я и решила задать следующий вопрос: — Прости, но мне кажется у вас с отцом несколько натянутые отношения…

— Да, — голос моментально стал холодным, а лицо отчуждённым. — Я не хотел бы об этом говорить.

— Прости ещё раз, — пробормотала я, поняв, что лезу с вопросом раньше времени, но всё же не удержалась и спросила: — А где твоя мать?

— Не знаю, — этот вопрос не вызвал в нём никаких эмоций и он пожал плечами. — Я с пяти лет жил с отцом, и ту женщину, которая родила меня, не горю желанием видеть. Впрочем, как и она меня. У нас ничего общего…

Предложения прервал стук в дверь, и я поморщилась, что нас отвлекли.

— Обслуживание номеров, — раздался голос.

— О, вот и наш ужин, — Эмиль поднялся с пола и, улыбнувшись, пошёл открывать дверь.

Молодой человек в белой униформе вкатил в номер тележку и принялся накрывать на стол, выставляя одно за другим сначала вторые блюда с салатами, потом фрукты и сыр, а потом и белое вино. Когда же на столе появились свечи и ведёрко с шампанским, я бросила скептичный взгляд на Эмиля и громко спросила:

— А где мой кефир?

— Всё-таки хочешь кефира? — с улыбкой спросил он. — Одумайся, тут много напитков и так.

— Но не тех, что я хочу.

— Ладно, будет тебе кефир, — Эмиль недовольно вздохнул и обратился к официанту. — Будьте добры, принесите девушке и кефир.

Тот кивнул, и скрыл из номера, по дороге подкатив тележку к двери.

Встав, Эмиль предложил руку, и когда я вложила в неё свою ладонь, подвёл меня к столу.

— Прошу, мадам, — церемонно произнёс он, усаживая меня на стул.

— Боже, я прямо чувствую, как на голове у меня возникает парик в виде корабельной верфи, талию затягивает корсет, а на сарафане появляется кринолин, — рассмеявшись, сказала я. — А тебе как, камзол с рейтузами не жмёт?

— Рейтузы чуть-чуть жмут, — чопорно ответил Эмиль. — Надеюсь их чуть позже снять, если мадам позволит.

— Мадам, не позволит, — ехидно ответила я и, взявшись за вилку, принялась ужинать.

Вздохнув, Эмиль налил себе белого вина и сказал:

— А расскажи о себе? Я смотрел твоё личное дело и там указано, что ты замужем, но как понимаю, с мужем порвала.

Вообще-то рассказывать о себе совсем не хотелось, но я понимала что, только рассказывая о себе, смогу потом больше выведать у него о семье, поэтому кивнула и произнесла:

— Да, по идее через полтора месяца развод.

— А что послужило поводом?

— Его неспособность обуздать свой интерес к юбкам и моя усталость отгонять эти юбки от мужа. Кстати, я благодаря мужу так мастерски сейчас разбираюсь с твоими барышнями, — ответила я и улыбнулась. — Ведь признайся, после того, как они натыкаются на меня, больше беспокойства от них нет.

Но Эмиль не улыбнулся и скорее с сочувствием посмотрел на меня, а потом констатировал:

— Бабник?

— Угу. Но зато у меня иммунитет ко всем таким типам выработался. И не надо меня жалеть. Дело не в муже, а во мне. Я не хочу больше замужества. И я точно знала на что шла, когда выходила за него замуж. Просто не думала, что мне надоест это и что в жизни захочется другого.

— Чего другого?

Про свои прозрения и про сходство мужа с первой любовью, и вообще всю эту историю, я точно не хотела рассказывать, поэтому сказала:

— А вот эта тема также закрыта, как и твоя тема про отца.

Эмиль с интересом посмотрел на меня, и я увидела, как в глазах разгорается огонёк. «Тайны любит. Вот на этом и сыграем».

В дверь номера постучали, и после приглашения вошёл официант. На подносе у него стоял стакан и стеклянный кувшин, наполненный кефиром. Увидев это, босс посмотрел сначала на кувшин, затем на меня, а потом на шампанское в ведёрке и кротко предложил:

— А может ну его, это кефир? Лучше шампанского или вина?

— Нет, хочу кефира, — твёрдо ответила я и кивнула официанту.

Поставив передо мной стакан, он наполнил его, а потом, пожелав нам приятного аппетита удалился. Чтобы не возвращаться к теме моего замужества, я решила задавать вопрос, который меня давно волновал.

— Если не секрет, что ты делал в квартире, когда мы первый раз встретились? Неужели самостоятельно ремонт? Ведь ты можешь послать туда любую бригаду.

По-видимому, вспомнив меня в краске, он улыбнулся, а потом мягко сказал:

— Не ремонт, а реставрацию. Там сохранилась лепнина, и я хочу её восстановить. Вообще привести квартиру в тот вид, в котором она задумывалась изначально. Понимаешь, я ещё с детства хотел быть именно реставратором, и читал много литературы по этому профилю, беседовал с людьми, бывавшими у нас в гостях, и занимающимися этим. И видел себя работающим только по этой специальности, но отец и слышать ничего не желал. Он видел меня только архитектором, и пришлось пойти ему на встречу. А сейчас мне представился реальный шанс попробовать себя в том, чем я когда-то планировал заниматься. Поэтому когда есть время, я приезжаю в квартиру и пробую себя как реставратор.

— И как, получается? — с интересом спросила я, отодвигая опустевшую тарелку от себя и беря стакан с кефиром.

— Пока да, — ответил он и улыбнулся, глядя, как я пью кефир, а потом ехидно добавил: — А у тебя усики.

Проведя языком по верхней губе, я уже собралась задать следующий вопрос, как снова раздался стук в дверь.

— Ни минуты покоя, — недовольно пробормотал Эмиль и громко сказал: — Войдите!

Так как я сидела спиной к двери, то не могла видеть, кто появился на пороге, но тут же оглянулась, увидев, как лицо босса моментально превратилось в холодную маску.

В дверях стоял Ростик и с яростью взирал на открывшуюся картину.

— Так, так, так… Пошёл в наступление и решил взять моё? — пройдя в номер, презрительно спросил он, глядя на Эмиля. — Шампанское, свечи, двуспальный люкс…

— Ростик? Что ты здесь делаешь? — ошеломлённо спросила я. — Ты же в командировке…

— Как видишь, уже нет. И какая командировка может быть, когда моя женщина уезжает в Питер с боссом на выходные, а перед этим домой доставляют букеты от лосей, а? — прищурившись, он сверлил меня взглядом.

«Капец, наверное, он позвонил узнать как у бабульки дела, а та и брякнула ему про букет, дословно передав мои слова о лосе» — поняла я, и почувствовала себя неловко.

— Насколько я понимаю, она ещё не твоя женщина, поэтому ей выбирать, с кем и что пить, — встрял Эмиль и, откинувшись на спинку стула, смерил Ростика пренебрежительным взглядом.

— А ты вообще заткнись! Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? — вкрадчиво спросил Ростик и двинулся к столу. — Но Катя и та шалава разные вещи! Если бы я знал, что ты на ту лярву глаз положил, я бы тебе отправил её перевязанной большим красным бантом! — а затем перевёл взгляд на меня. — Не думал, что ты поведёшься и будешь тут с ним любезничать, попивая шампанское и вино!

— Да какое шампанское и вино!? Я кефир пью! — тон Ростика меня обидел и, вскочив из-за стола, я сунула ему под нос свой стакан. — И никто тут не любезничает! Просто я устала, и у меня нет сил, чтобы спуститься в ресторан и поужинать там! А тот букет, из-за которого ты примчался, я хотела выбросить в мусорку, но Серафима Павловна не дала этого сделать! Какие ещё претензии будут в мой адрес? Что я в сарафане здесь сижу, а не в парандже? Хотелось сказать ещё что-нибудь язвительное, но вблизи посмотрев на своего потенциально жениха и увидев, что глаза у него уставшие, а всегда безупречно выбритые щёки сейчас покрыты щетиной, я испытала стыд, что он сорвался из командировки и вместо отдыха, приехал в Питер.

— Пошли выйдем, поговорим, — взяв Ростика за руку, попросила я и потянула его к двери.

Сверкнув на Эмиля злым взглядом, он всё же пошёл за мной и я с облегчением выдохнула. Выйдя в коридор, я повела его к диванчикам, стоявшим в холле этажа и, усадив на один из них, села рядом.

— Как ты нас нашёл?

— Ой, с моими связями, это плёвое дело… Что, обломал ваш вечерок милый? — иронично спросил он.

— Ростик, я понимаю твою злость и твоё недоверие, но честно, тебе нечего бояться, — взяв его за руку, ласково сказала я. — Мне не двадцать лет и я прекрасно понимаю мотивы поведения Эмиля, ведь не вчера родилась…

— Ну да, знаю, но ведь и он не мальчик из церковного хора и не таких баб ломал, а ты чувственная и страстная, мало ли что в голову взбредёт, — он исподлобья посмотрел на меня. — Да плюс вы ещё и в одном номере!

— И что? Я в твоих объятиях обнаженная лежала и ты не получил своего, — мягко ответила я. — Один номер, а спальни разные. Поверь, я тебя никогда не унижу изменами за спиной…

— Ты можешь сразу уйти, и это меня больше всего беспокоит, — мрачно произнёс он. — Ведь ты меня отталкиваешь… Докажи, что ты на самом деле моя и я успокоюсь. Давай прямо сейчас снимем номер, и ты проведёшь эту ночь со мной.

В желудке моментально образовалась пустота из-за такой перспективы, и я сжалась, не представляя нас в постели.

— Нет, я не буду ничего доказывать тебе, особенно в гостиничных номерах, — твёрдо произнесла я. — Да и тебе это сейчас не надо. Ты же от усталости с ног валишься.

— На секс у меня сил хватит, — заверил он и прищурился. — Или если не хочешь прямо сейчас спать со мной, есть другое предложение — увольняйся и езжай домой. Тогда я спокойно решу все проблемы, а вернувшись, мы окончательно закрепим наши отношения. У меня бабла выше крыши и будешь кататься, как сыр в масле. Поверь, ни в чём тебе отказывать не буду.

— Ростик, сейчас ты вообще меня пытаешься купить, — укоризненно произнесла я. — Ты же не такой. Так плохо всё в бизнесе? Ты какой-то дёрганный…

— Да в бизнесе не то чтобы плохо, — он провёл рукой по волосам и устало откинулся на спинку дивана. — Просто навалилось как-то всё сразу. Не успел одни вопросы решить, как возникли другие, но половину проблем я уже разрулил, и осталось только слетать в Челябинск, чтобы там закрыть все вопросы. Но это займёт приблизительно неделю, а то, что ты рядом с этим червяком мне мозг выносит… Когда бабка сказала про цветы, у меня сердце ёкнуло… да ещё и утренний разговор… Я сосредоточиться не могу, когда думаю, что он протянул к тебе свои поганые ручки… Ведь протянул, правда?

— Протянул, — призналась я, вздохнув. — Но это ничего не значит и ему ничего не обломится…

— Слушай, бросай ты работу на этого червяка. Не хочешь, чтобы я тебя обеспечивал, помогу тебе устроиться в любую другую фирму, по специальности, а не секретаршей. Ты ведь умная, а работаешь на такой должности…

— Прости, Ростик, не могу, — виновато ответила я. — У меня есть причина работать на Эмиля. Причём очень серьёзная…

— Какая? — он мгновенно оживился и с интересом посмотрел на меня.

— Не могу пока тебе рассказать. Но поверь, однажды ты всё узнаешь.

— Значит, ты всё же не просто так появилась в нашем доме и мучала бабульку расспросами об их семье?

— Да.

Ростик пристально посмотрел в глаза и неожиданно улыбнулся, а потом притянул меня к себе и прошептал:

— Сдаётся мне, что дело попахивает местью. А значит, я могу быть спокоен, что ты не упадёшь в его объятия, пока я разгребаюсь с проблемами.

— Не упаду, — заверила я и, сердце дрогнуло, поэтому добавила: — Как бы вообще не получилось, пока мы с тобой не решим, что делать с нашими отношениями, я ничего предпринимать не буду.

— Вот и хорошо, крошка, — Ростик расслабился и провёл пальцами по моей щеке. — Ну, тогда поцелуй меня, и я полетел дальше…

— Отдохни, выглядишь уставшим и круги под глазами…

— В самолёте посплю, — улыбнувшись, ответил он. — Целуй, чтобы я сладко спал!

Припав к его губам, я нежно поцеловала его, но Ростик мгновенно положил мне руку на затылок и впился таким поцелуем, как будто ставит тавро. И неизвестно чем бы закончился наш поцелуй, если его телефон не начал трезвонить.

— Твою мать, ни минуты покоя, — пробормотал он, оторвавшись от меня, и ответил на вызов.

Но я не прислушивалась к его словам, потому что неожиданно поняла, что больше не испытываю щекочущего, возбуждающего тепла в его объятиях и поцелуй больше не будоражит сознания. «Как же так?» — растерянно подумала я. «Всего ведь три дня назад я с ума сходила, а сейчас… Сейчас ничего» — это открытие испугало меня и я замерла.

— Прости, крошка, надо бежать. Скоро будет удобный рейс и мне лучше на него успеть, чтобы долететь без пересадок, — сказал Ростик, и снова поцеловав меня, добавил: — Помни, ты моя! — после чего поднялся и направился к лестнице, набирая чей-то номер телефона на ходу.

Минут пять я ещё посидела в холле, пытаясь собраться с мыслями и понять себя, а потом тяжело вздохнула и поплелась в номер.

Эмиль продолжал сидеть за столом, когда я вошла, и внимательно посмотрел на меня. Во всей его позе чувствовалась напряжённость.

— А где наш Отелло? Приказал собирать сумки, а сам ждёт внизу? — беззаботно спросил он, но тон казался слишком уж наигранным. — Не боится, что я тебя в ванне закрою и не выпущу?

— Ростислав уехал, — устало ответила я.

На лице Эмиля тут же появилась торжествующая улыбка и меня моментально затопила волна ярости, потому что я поняла, о чём он подумал.

— Рано радуешься! — саркастично выдавила я. — То, что я не уехала с ним, ни о чём не говорит! И раз уж на то пошло — я вижу тебя насквозь и мотивы, которые тобой двигают! Надоело дуру корчить! Так вот, официально заявляю — тебе ничего не перепадёт! Найди себе другое оружие мести Ростиславу, об меня ты зубы обломаешь!

Последние слова я уже выкрикнула, а потом развернулась и побежала к себе в спальню. Громко хлопнув дверью, я начала мерить шагами комнату и лихорадочно соображать, что же делать дальше. Впервые в жизни, я вдруг захотела спрятаться от всех, скрыться, а не продолжать борьбу, идя к цели напролом. А самое главное — мне казалось, что я уже проиграла, так и не начав толком игру.