Восьмой цикл

Глава 1: Появление чародея

Малика разбудил звук воробья. Этот занудный птенец каждое утро будил его, и на каждую его угрозу сжечь воробушка в печке, отвечал насмешливым чириканьем. Малик потянулся, и начал свою излюбленную зарядку. Она помогала не просто проснуться и подготовиться к новому дню, но и тренировала его как мага. Заключалась она в охоте за этим воробьем с помощью различных заклинаний. Но ловил его он редко, птица была мастером не только действовать на нервы, но и в уклонении от любых нападок. Почти каждое окончание зарядки сопровождалось издевательским победным чириканьем. Вот и в этот раз воробей его обставил и нахохлившись сидел на его столе и нагло чирикал вперемешку с уханьем. Малик не сомневался, что это явное издевательство над его персоной.

А день у Малика намечался непростой. Сдача экзамена на взрослость, ему уже двадцать один год. Малик тяжело вздохнул: «Эх, хорошо Тошибе, он сын старосты, он с самого детства готовится с лучшими мастерами, а я…». Помимо остальных сложностей, которые и так подстерегают юнцов при сдаче экзамена, Малик устроил себе дополнительную… После знакомства с гномами, все меньше юношей выбирали в изучении чародейство, и вот он сдает в своем классе единственным. Все остальные выбрали кто целительство, кто военное дело и охоту, кто правления стези, а особенной популярностью пользовалось изучение техники и строительство механизмов, и все благодаря влиянию рядом живущих гномов. «Еще лет 200 назад никто о технике сложнее повозки и не слыхивал, все как-то магией обходились, а тут, будь оно не ладна, эта встреча с гномами. И откуда они взялись? Те пещеры постоянно обыскивались, в поисках редких пушных подземных животных, и никаких гномов до той встречи не видели. А теперь он один одинешенек, сдает престижнейший ранее экзамен… Эх, даже подсказки спросить не у кого».

Не раз у него уже возникали сомнения в правильности выбора жизненного пути, но в такие моменты всегда вспоминалась одна история из детства. До двенадцати лет он не пользовался у детей популярностью. Нет, они его не обижали, просто не дружили, не понимая, как можно добровольно столько времени корпеть над пыльными трактатами, да и его заявление, что он будет чародеем, в нынешнее время не придавало любви среди сверстников, а лишь служило причиной многих насмешек с их стороны. Особенно любил над ним подшутить Тошиба, главный сорвиголова класса. Но в двенадцать лет произошел случай, который изменил это отношение и придал мальчику уверенности в том, что он действительно хочет стать волшебником. Как то, очень нелюбимый всеми, учитель математики наказал их всех за проделку Тошибы. Вместо вкусных обедов матерей и веселых игр им пришлось сидеть в душном классе и решать скучные задачи. В классе стоял уверенный дух уныния. То и дело раздавались звуки урчащих животов, но для учителя это была музыка для ушей. Малику, как и остальным, было невыносимо скучно, и он решил опробовать недавно изученное заклинание… Учитель сидел перед классом за столом и читал книгу как вдруг в воздухе раздался звук:

— Хм… — учитель внимательно осмотрел класс, но все сидели молча. А голос в воздухе не исчез. С ужасом учитель узнал в нем голос старосты деревни, — Я тут позволил себе изучить методы вашего обучения. И я очень недоволен, — учитель встал и стал оглядываться вокруг. В воздухе стали слышны смешки детей. Голос продолжал, — как можно так скучно обучать? Детей надо заинтересовать, а не лишать их обеда, когда они вам говорят, что вы и ваши уроки наводят на них зевоту. Я хотел бы с вами переговорить наедине у себя дома поэтому поводу, — учитель стоял остолбенело и внимательно разглядывал класс. Никто не говорил, хотя уже все улыбались. Голос точно был старосты, и манера разговора была его, учитель это знал, но он не видел никого, кроме наказанного класса, — Вы еще не идете ко мне? Хотите увольнения?

— Нет… — учитель поняв, что это не дети, испугался.

— Тогда живо ко мне домой!

И учитель резко рванул с места и выбежал под хохот детей из класса. Когда в окне стало видно, что он бежит в сторону дома старосты, Малик встал и под одобрительный рев поклонился. С тех пор он не просто стал дружить со всеми, а был одним из главных участником всех шуток и розыгрышей класса.

Вспомнив это, Малик улыбнулся и уже без сомнений собрался и вышел в сторону дома старосты, получать задание.

Малик давно готовился к этому экзамену. Он не знал, каким будет испытание, но был уверен, что легким оно не будет. Да и не хотел он очень легкого экзамена, он хотел доказать всем, и прежде всего самому себе, что магия не умерла в Хомико. С десяти лет он начал читать трактаты, доставшиеся ему от отца, и стал практиковаться. Сейчас он умел уже многое, владел немалым арсеналом стихийной магии. Выглядел Малик как маг из местных легенд, только молодой: среднего роста, немного ссутуленный, сухое лицо, внимательные, цепкие глаза серого цвета, длинный крючковатый нос. Красотой он не блистал. Его друг, Тошиба, не раз посмеивался над его внешностью, будучи сам идеалом воинского телосложения.

Совет старост деревни Хомико долго думал над заданием для Малика. Стандартные раннее испытания не подходили — не было более чародеев их подготовить, пришлось подыскивать реальные возможности проявления таланта мага. В горах участились обвалы, что мешало торговле с гномами, были слухи, что это рук чародеев из деревни Маратко — они не любили гномов и держались за старые порядки. Как бы там ни было, но раньше местные маги могли успокоить горы, поэтому и задание было выбрано именно такое. Выяснить и устранить причину обвалов.

Малик сжал губы. Если обвалы естественное явление, то он с легкостью справится, а ежели колдовство… У него же даже не было учителя! Он учился по книгам и манускриптам, последний чародей в их деревне скончался, когда ему было пять лет. Староста взглянул на него и произнес:

— Малик, если это колдовство, и оно тебе не под силу, не рискуй собой, хорошо? Главное выясни причину, если что, гномы нам помогут разобраться с ней.

«Опять эти гномы!» — Малику стало стыдно за деревню — «Было время мы без них и не с таким справлялись. Ну, ничего, слажу и с колдовством. Главное подготовиться правильно».

После последних напутствий юноши разошлись. Малик зашел домой, для задания требовались кое-какие артефакты, да и освежить знания не мешало. Трактат магии земли гласил, что успокоить обвалы в горах можно несложным заклинанием, произнесенным без ошибки три раза. Местные чародеи и раньше мучились с обвалами, пока не создали это универсальное заклятье. А вот для нейтрализации чужих чар нужно подойти более основательно. В таком случае одним заклятьем дело не окончиться. Помимо ритуальных трав, он захватил транспортер, мел, уголь, пару артефактов, оставшихся от отца, и конспекты из трактата. «Вроде все. Пора в путь».

Малик вышел без еды. Добывание пищи в походе — одно из условий испытания. До указанного места три дня пути.

Его путь проходил через уже убранные поля Хомико, навстречу горам. В горах пролегал тракт, торговый путь гномов к Хомико, и далее к оркам. Первый день прошел обыденно для похода. Он проходил через посеянные поля деревни, наслаждаясь пением полевых птичек. Как-то к ним заезжал торговец из самого Эдвара, королевства людей на востоке, и привез с собой редкую птичку калиновку. Считалось, что ее пение самое красивое среди птиц. Малик стоя посередине поляны покачал головой. Ее пение не шло ни в какое сравнение с трелями местных соловьев. Он даже остановился послушать их ненадолго, потом продолжил путь. К вечеру сделал привал, с помощью заклинаний наловил рыбы в местном озере, магией поджарил ее, поел. Получившийся ужин явно не дотягивал до готовки матери, но на лучшее он был пока не способен. Заколдовав рыбу, чтобы она не протухла, он лег спать.

Разбудил его снова этот проклятый воробей. Даже вдали от дома он его сопровождал. Малик был уверен, что это та самая птица, но откуда эта уверенность не знал.

— Я честно тебя зажарю, только попадись ты мне… — Малик немного погонялся за птицей. Подобный ритуал помог взбодриться. Привязался он к этому воробушку, сам же и подкармливал иногда. Так что они оба понимали, что это лишь шутливые угрозы. Даже в те редкие случаи, когда заклинание оглушения настигала птицу, Малик лишь состраивал довольные рожицы и расколдовывал его. И в эти разы воробей не издевался над ним, а скакал молча, признавая поражение.

На второй день чародей почувствовал, что за ним следят. Он уже прошел границу деревни, и проходил мимо небольшого пролеска. Щекотливое ощущение на затылке. Провел ритуал поиска и убедился в своих чувствах. Черная ворона на соседней ветке следила за ним весь день. Маг попытался отследить связь вороны с хозяином, но, увы, мастерства не хватило, ворона почуяла неладное и улетела, и больше не появлялась. «Хоть от слежки избавился. Похоже, обвалы не сами собой случаются… Но может, это лишь совпадение?» — Малик в последнее хотел верить, но не верил. Слежка, в дне пути от обвала на единственной тропе к нему, ничего хорошего не сулила. Внутренне он уже начал готовиться к тому, что одним заклятьем дело не закончиться.

Больше во второй день ничего необычного не происходило. Он прошел пролесок и уже видел горы в непосредственной близости. Перед ними был небольшой луг, по которому проходил тракт. Ночевать в чистом поле не хотелось, поэтому Малик не остановился, когда стало темно, а продолжил идти, пока не дошел до первого холма. Рядом с холмом было пару раскидистых дубов, под ними Малик и заночевал. Прошедшим днем Малик наловил рыбы на неделю вперед и теперь мог не отвлекаться на добычу пищи. На этот раз зажарил рыбу на костре, и получилось намного вкуснее. Воробей появился из темноты и начала клянчить кусочек. Это удивило Малика, но он поделился головой рыбы. Воробей протрещал что то явно довольное и принялся поклевывать голову. Для Малика это стало шоком, он не думал, что воробьи любят перекусить рыбой на досуге, но шок вскоре сменился гордостью, что не только он один оценил свой прогресс в готовке.

Милый воробушек разбудил его и в это утро. Зарядка окончилась на этот раз победой Малика над воробьем. Настроение сразу резко поднялось, и он уже был уверен в успехе своей миссии. Малик снова приготовил рыбу на настоящем костре, позавтракал, поделившись с птицей, и пошел к цели своего задания.

Дорога поднималась в гору и шла по краю обрыва. Трудолюбивые гномы построили ограждения на протяжении всей тропы, но тут и там виднелись пробоины, следы недавних оползней, последствия которых еще не успели устранить. Малик стал искать следы недавнего схода камней. Искать пришлось недолго. Он внимательно осмотрел место. На этой возвышенности не росло растительности, она была в трещинах, и казалось, что все происходит естественным путем. «Но откуда тогда слежка?» — Малик насторожился. Вроде все указывало на то, что у него просто паранойя, но Малик верил своим ощущениям. Все это время этот неназванный воробушек сидел у него на плече, цепляясь когтями за оборку куртки. «Ишь, какой преданный! Надо бы ему имя дать. А вот оползень этот… На вид все произошло само по себе, но проверю я местность на следы магии, на всякий случай». Опытный чародей видит следы магии безо всяких специальных заклинаний, чует так сказать, но Малика до опытного мага разделяли годы практики. Решив на этот раз как следует подготовиться, и защититься от охранных чар, которые могли быть тут наложены, он первым делом нарисовал гексаграмму, вписанную в треугольник[3]. По углам треугольника разложил кусочки местных камней, в углы гексаграммы положил специально припасенные магические мелочи, встал в круг и стал читать заклинание. Воробушек внимательно следил за действиями мага, одобрительно чирикнул и залетел в центр.

Сразу по окончанию чтения заклинания Малик почувствовал сильное давление на гексаграмму, пытающуюся его раздавить, пространство между границами треугольника и гексаграммы загорелось и пламя поднялось выше роста чародея. Тут явно действовал маг, притом очень сильный, попытавшийся защитить свои чары. При мысли, что он мог ведь и не рисовать гексаграмму, обойдясь лишь треугольником, Малик вспотел. Несомненно, его спасла эта предосторожность. Теперь, по конспектам указывалось найти ниточку — магический след. Этим и начал заниматься Малик. След ввел отнюдь не в Маратко. Его очертания заканчивались в огромном древнем лесу, в трех лигах[4] от гор, дальше Малик проследить не мог.

Сняв чужие чары, молодой чародей почувствовал слабость. Такая сильная магия просто так не проходит, после нее надо отдохнуть. Если бы Малик был бы более опытным чародеем, он бы так не устал, но он сам понимал, что ему еще учиться и учиться. Он лег в сделанном шалаше, внутренне радуясь успеху. Он не сомневался, что заслужил звание члена рода и племени.

Воробушек все это время охранял его сон.

Утро началось с привычного чириканья, Малик настолько устал накануне, что даже не стал охотиться за птицей, чем явно обидел ее. Самое сложное позади, осталось наложить чары укрепляющие почву и можно идти в деревню.

Но оказалось, экзаменаторы уже сами приехали за ним. Только окончил читать последнее заклятье, как на дорогу выехала самоходная повозка с двумя гномами и старейшиной деревни.

— День добрый, Малик, светлый муж, защитник Хомико[5] — поприветствовал официально его старейшина. Само это обращение означало, что экзамен Малик прошел, и удостоен высшей награды.

— День добрый, светлый совет, — несмотря на радость, обуревавшую его, Малик был внешне сдержан.

— По Тракту можно ездить? — главный гном деловито спросил у Малика.

— Да, я убрал чужие чары, и укрепил почву. Странно, но следы волшебства вели в Вечный лес.

После этих слов гномы и старейшина переглянулись. В Вечном лесу хозяевами были эльфы, но они дружат с гномами и Хомико… Откуда тогда напасть? Но они решили обождать посвящать Малика в свое беспокойство.

— Доберемся до дома, расскажешь все подробно, а пока, садись в повозку, мы тебя довезем, заслужил. Да и светлый гном Моргин кое-что обещал, если ты справишься с заданием, — старейшина жестом пригласил Малика в повозку.

Тот сразу уснул и спал до самой деревни, даже не задумываясь, о каком обещании говорил староста.

По прибытии Малика ждали радостные новости. Все его друзья успешно сдали экзамен и поэтому поводу собирались в местном трактирчике. Мать не могла нарадоваться успеху сына. Отец Малика тоже был чародеем, но умер от болезни еще до первого дня рождения сына. Поговаривают, что болен был сам мальчик, а отец перенял болезнь, тем самым спас Малика, но мать отказывалась рассказывать об этом.

Трактирчик, под громким названием «Бездонная бочка», находился в центре деревни. Бочки тут были поистине бездонны, как то за один вечер трактир принял совет семи гномьих племен, и никто не остался без кружки доброго эля! Заведовал им старший сын старосты деревни, и трактир явно переживал лучшие времена. Помимо местных, тут можно было часто видеть гномов, людей из соседних деревень и даже эльфы иногда жаловали своим присутствием «Бездонную бочку». Сейчас был как раз такой случай.

Хорошенько выпив и нахохотавшись от души над испытанием Тошибы, отец явно его не пожалел, заставив переплыть болото и будучи в трясине драться с двумя орками сразу, а потом еще из трех бочек по запаху определить эль, выпить его и сразится еще с тремя, а теперь еще Тошиба должен был проставиться перед этими орками за участие в испытании, Малик решил поговорить с эльфами.

Эльфы, как и положено им, сидели в стороне и делали вид, что их ничего не интересует. Лишь очень внимательный человек, мог заметить, что при спокойном внешнем лице, глаза эльфов то и дело поглядывают вокруг. Их было двое. Непримечательные на вид, высокие, с острыми ушами, светловолосые. Раса эльфов очень отличалась от остальных рас. Но по-своему. Например, орки были в среднем два с половиной метра ростом, зеленокожие, в общем, в основом от людей отличались внешне. А вот главное отличие эльфов было в их свойстве незаметности. Почти для всех они были на одно лицо, и не выделялись из толпы, и это несмотря на их рост. Как говорят, на них глаз не останавливается. Они внешне были похожи на людей, но помимо ушей, роста и этого природного свойства имели еще особый вид разреза глаз и высокий лоб. Вообще, их голова в отличие от человеческой, была сильно вытянута вверх. Одним словом эльфы, коих отчего-то с детства не любил Малик. Но уж больно его заинтересовала ворожба на горе, и он присел к ним.

— Чем могу быть обязан светлому мужу? — эльф, что выглядел чуть-чуть постарше спутника, спросил, как принято в Хомико.

— Да вот светлые мужи, праздник у нас, приглашаю и вас. У нас сегодня радостное событие, сдали экзамен на взрослость, много веселого и опасного повидали, празднуем, хотим и вас угостить. Не откажете в просьбе? — Малик старался быть как можно учтивей, желание узнать о таинственном маге было сильным.

Эльфы попались вежливые, подсели к ним, и рассказы об испытаниях прозвучали вновь. Гости смеялись над неурядицами, особенно над испытанием Тошибы, восхищались смелостью молодых людей. Пришла пора и Малику рассказывать, он сделал особый упор на часть, где он снимал чары, что могло стоить ему жизни, и на части о ниточке, ведущей в Вечный лес. Старший эльф, звали его Радамэль, задумался и спросил:

— Уж не думаешь ли ты, светлый Малик, что эти чары дело рук эльфов?

— Уверяю вас, что нет. К тому же эльфийские чары отличаются от людских и точно не похоже на те, с которыми пришлось столкнуться мне. Я в замешательстве, может, вы просветите нас о чем-нибудь связанном с этим?

Друзья Малика замолкли, ожидая ответа эльфа. Но он их разочаровал:

— К сожалению, не имею право говорить об этом с вами, светлые мужи, я приехал на совет с гномами и вашим старостой, в том числе и по этому делу, но мне запретили рассказывать об этом кому-либо еще.

Воцарилось неловкое молчание, которое прервал Тошиба с очередной шуткой.

Малик шел домой снедаемый любопытством. Он вроде был приглашен на совет, и должен был узнать правду завтра. Тем не менее, ложился спать он не совсем удовлетворенный.

Как вдруг с ним заговорили.

Интерлюдия 1

Казраэль остался доволен своим избранником. Малик показал на испытании незаурядный ум, сообразив наложить, казалось бы, излишние заклятье охраны и поиска, у него явно есть талант к магии. Вспомнился Совет:

— Главная ошибка прошлого правления — создание расы гномов[6], - говорил Эаль, — Не пойми меня неправильно, Мократ[7], гномы очень изобретательны, милы, дружелюбны, славное пополнение смертных народов. Но ты слишком много вложил в них научного интереса, они почти не используют магию, обходясь техникой, и хуже того, они стали распространять эту философию другим народам, и количество магов катастрофически уменьшилось. Уменьшение использование магией приводит к уменьшению выделения Силы. В этом цикле из-за них будет сложнее игрокам.

«Да, это точно. Магия опасна и при малейшей ошибке даже смертельна. Поэтому техника и выглядит для смертных привлекательнее, и она не требует врожденного дара» — Казраэль был согласен с Эалем — «А сейчас, для выхода в иные миры нам так нужна Сила».

Мократ выглядел обескураженным, он понимал, что в свете новых возможностей для Высших, эти обстоятельства сильно мешали. Гномы быстро стали торговать с окружающими разумными расами, они даже наладили контакт с разрозненными племенами орков. Их успехи мешали Высшим, хотя все Высшие признавали, что гномы полностью оправдывают свое создание.

Эти игры превратились из соревнования за право экспериментировать в Арее, в нечто большее. В задачи учеников Высших входило теперь воссоздание популярности магии, или создание какой-либо веры, чтобы добиться необходимого порога Силы. Или иные способы, ранее не использовавшиеся в прошлых циклах.

Казраэль не знал, как добиться этого. В прошлых играх он участвовал без желания победить, ему было интересно общение со смертным, который был предком Малика, он дал ему выбор, участвовать в игре или нет, и тот отказался, но они стали добрыми друзьями. Малик очень похож на своего предка, но теперь у Казраэля было, что предложить своему ученику, взамен на помощь в игре. В этом цикле Казраэль хотел победить.

— Не надоело спать? — услышал насмешливый голос Малик. Вначале он подумал, что он еще спит.

— Эй, соня. Я тебя каждое утро бужу, сейчас рано, конечно, но извини, нам поговорить надо.

Малик внимательно оглядел комнату. В комнате никого не было кроме воробья. Тогда он провел заклятье поиска магии.

— Молодец, соображаешь, — усмехнулся голос.

Но результат ничего не дал. Малик не мог понять, откуда голос, пока воробушек не клюнул его в нос и не стал открывать клюв в такт словам:

— Так понятнее? Просыпайся уже. С тобой говорит воробей. Эка невидаль для чародея.

Малику стало стыдно, этот воробей провел с ним уже как минимум лет десять, а он не замечал за ним никакой магии. «Да и вообще, если подумать… Сколько живут воробьи? Не десять же лет! Как я раньше об этом не думал?!»

— И не смог бы заметить. Не твой уровень. Вообще не уровень смертных. Слышал о Высших?

— О Богах? — Малик пробил холодный пот. Неужели с ним разговаривает один из богов, а он даже не одет подобающим образом?

— Типа того. Хотя с этической точки зрения Богами мы не являемся, но сейчас не до философских споров.

— О, великий, позволь мне одеться подобающим образом и извиниться за неподобающее поведение по утрам с вашей особой…

— Забудь Малик. Меня это забавляло, и приумерь свой религиозный пыл, мне это не по вкусу. Называй меня Казраэль.

— Как пожелаете. Чем обязан вашему вниманию? — Малика распирало любопытство. В душе он понадеялся, что это связано с магией в Вечном лесу и сейчас ему дадут ответ. Но ответ разочаровал.

— Малик, я не слежу в Арее за всем, и не знаю, кто стоит за той магией. И не буду выяснять. Это заботы смертных. Ты мне нужен для другого.

Казраэль рассказал Малику многое об играх Высших, об истории Арея, о новой открывшейся возможности для Высших. Не каждый Высший так поступал, но Казраэль ценил честность и верил в своих избранников.

— Я так и знал, что с гномами что-то не так! Ведь исследовали же мы те горы, их не было, а тут резко появились и утверждали, что всегда там жили.

— Мда, Мократ никогда особо аккуратным в создании легенд не был. И теперь эти гномы, какими бы они замечательными бы не были, мешают моим планам подняться из этой метавсленной.

— Но вы говорили, что мой предок отказался участвовать в игре и вы приняли его отказ.

— Сейчас мне надо победить, это раз. Во-вторых, я могу тебе предложить кое-что взамен, помимо славы и моей поддержки, — Казраэль усмехнулся, — от таких предложений не отказываются.

— И какое же оно. Хотя мне и так интересно все, что ты рассказал. Это шанс проявить себя как мага.

— И, тем не менее, выслушай. Если все получится — ты займешь мое место.

— Как? Я стану Высшим? Такое бывает?

Казраэль рассказал историю Агрыгха. Высшие появились одновременно, и долгое время ничего не менялось. Но после смерти Торанца, образовалась пустота, они ее чувствовали, этот излишек Силы, которым нельзя воспользоваться. Как будто их должно быть определенное число, и уменьшение раздражает законы вселенной. В первых играх победил Высший, сделавший ставку на орка. Его подопечный совершил, казалось бы, невозможное, он объединил все племена орков, создал государство, углубил изучение орочей магии, дал им образование. Тогдашний орк мог вести диспуты даже с эльфом! Это государство стало очень влиятельным. И вот все ученики умерли, игра была подсчитана, и Орай, наставник это орка был объявлен победителем. В тот же миг они почувствовали зарождение новой силы, нового Высшего. Им и стал тот орк, которого звали Агрыгх. В следующих играх такого не было, что и доказывало статичность числа Высших, как закон.

— То есть, если мы победим, ты сможешь попасть в другой мир, а я стану Высшим? — Малик был сильно шокирован такими перспективами.

— Да. Но для этого надо победить, и еще не знаю, какие методы более действенны. Я покину тебя на некоторое время, ты же совершенствуйся как маг, и верно служи своей деревне. Как я узнаю, какими путями пошли другие, я сообщу тебе. Но это может занять не один год.

— Хорошо Высший, я буду совершенствоваться, и ждать твоего возвращения, можешь дать мне совет, как быстрее стать могущественней?

— Сила Светлых магов увеличивается с благодарностями тех, кому он помог. Карма для чародея — это не пустой звук. Ну, все, ложись, выспись, завтра у тебя совет. Прощай.

И воробей исчез.

Утром Малика разбудило чириканье воробья, но на этот раз оно было в голове. Похоже, Казраэль оставил этот подарок, чтоб Малик не забывал их уговор. Воробья не было. Малик разочарованно потянулся. Он так привык гоняться по утрам за птицей, что вставать без этого было уже тяжело. Тогда он решил впервые попробовать магию иллюзии. Вначале это сложным не казалось, специальных ритуалов не требовало, лишь мысленное усилие. Но в первый раз он получил вместо птицы блеклый дымок. Второй раз то же самое.

Разочарование в себе хлынуло потоком, накрывая с головой. Простейшие заклинание, и то он не совладал…

«Ошибка в том, что ты пытаешься представить меня в виде птицы, а меня ты никогда не видел в истинном обличии», — это Малик услышал в своей голове, — «Не обольщайся, я не слежу за тобой, лишь оставил проекцию, которая поможет тебе в обучении. Теперь, чтоб иллюзия получилась точная и реалистичная представь просто воробья, без ассоциации со мной и вставь название птицы в заклинание».

Впервые у Малика был учитель чародейства. Наставник, которого он давно искал. До знакомства с Казраэлем, он думал после экзамена пойти в путешествие по миру, искать учителя, а тут он сам его нашел. «Настоящие маги, получают то, что истинно желают», — такой был отклик учителя в голове.

Малик попробовал заклинание снова. На этот раз возникла иллюзия, издалека напоминающая воробья, но почему-то с одним крылом и клювом, как у дятла. Малик попытался вновь. Лишь на четвертый раз вышел самый настоящий воробей, без изъянов и который создавал впечатление настоящего. Наконец Малик смог совершить утренний ритуал, пытаясь сбить птицу заклинаниями, а позже поймать руками.

Близилось время совета, и Малик оделся в традиционные одежды мага деревни — белый плащ, свободные штаны, узкая рубашка, венец на голове. Правда венец был великоват, достался от отца и все норовил свалиться на нос. Да и практичной одеждой Малик это не назвал. Для себя он уже решил, что не будет одеваться как маги из сказок, чтобы не вызывать насмешки друзей. Не хватало только посоха, но он был индивидуален, а технология его создания в Хомикр была утеряна. Это было маленькой катастрофой для начинающего мага. Посох был не просто ритуальной палкой, его задача состояла в накоплении силы, концентрации ее при заклинании и усилении эффектов магии. С ним маг меньше использовал свои внутренние резервы и меньше рисковал здоровьем. Но его не было. «Похоже, похода в Эдвар не миновать. Там вроде магия еще не в запустении, и есть еще мастера, делающие посохи на заказ». Была только одна проблема. Уникальные вещи стоят дорого, посохи из их числа, а денег у Малика было не много. Но он надеялся заработать их по дороге магическими услугами для лежащих по пути деревень. «На крайний случай буду показывать фокусы и устраивать фейерверки», — Малик усмехнулся. Идея о нечестном заработке или долге у него не появлялась. Малик вообще привык рассчитывать только на себя, и на то, что он имеет, а излишняя благородность иногда мешала в жизни, но меняться он не собирался. Этим он и приглянулся Казраэлю.

Совет проходил в доме старосты деревни. Жилище главы деревни не выделялось среди других, но было с просторной террасой и садом.

Малик присутствовал с самого начала. Первым делом совет его поздравил с получения звания мага и попросил выйти в центр.

Малик послушался. Он понял, разговор пойдет о силе в Вечном лесу, и он один из главных свидетелей ее мощи.

Он рассказал в подробностях борьбу с чужим заклятьем защиты, выразил свое мнение о немалой силе хозяина чар и сказал, что отследил магические следы вплоть до Вечного леса.

Следующим выступал эльф, с которым Малик познакомился вчера, Радамэль.

— Я подтверждаю, что на нашей территории уже некоторое время действует маг или группа магов, которые без разрешения вторглись в наши земли. Нам их так и не удалось отследить.

В совете начались перешептывания. Дело в том, что Вечный лес был необычным лесочком, где любой сможет прогуляться. Он был вотчиной северных эльфов и только в том смысле, что был для них домом. Этот величественный лес явно таил в себе какую-то магию, был связан с эльфами. И там обычно никто, без ведома эльфов не мог появиться. А тут они заявляют, что у них орудует маг или даже несколько магов, вершит не самое доброе волшебство, а они о нем ничего не знают… В такое верилось с трудом. Наконец слово взяло старший гном, Моргин:

— Правильно ли мы поняли, что эльфы в своем лесу не могут отследить чужое колдовство?

— Да.

— Тогда мощь мага поистине велика.

— Не совсем так. Наши жрецы пришли к выводу что колдун, или группа еще только набираются сил. Сила заклятий не столь разрушительна, как могла бы быть, но эти чары нам не знакомы, поэтому мы и не успеваем их сразу отследить. Но все эти заклятья направлены против гномов и их связям с другими расами. Помимо обвалов на дороге, которые уничтожили несколько торговых караванов и унесли жизни четырех гномов, двух людей и одного эльфа, мы чувствуем подготовку более масштабного ритуала, который готовится, по-видимому, месяцами. В эльфийской магии нет подобных примеров, мы бессильны в прогнозах.

Малик слушал, и все больше понимал, что ему очень повезло в его миссии. Но слова эльфов о следах ритуалов без последствий, что-то напомнили ему, что он, когда то читал. Он сообщил об этом совету. Староста деревни попросил его вспомнить и сразу сообщить совету о результате.

— А пока предлагаю отложить совет до тех пор, пока Малик не найдет что то похожее в своих книгах. Ясно, что этих магов или мага надо найти, и выяснить их цели, а также представить к ответу за их злодеяние. Но перед тем как разойтись, Малик, у гномов есть для тебя подарок.

Могрин выступил вперед, в его руках был сверток:

— Твой отец был другом гномов. К сожалению, из-за нас магов становится все меньше. И теперь каждый союзный нам чародей на счету. Твой отец кое-что рассказал нам о человеческой магии. Прими этот подарок от гномов, в знак союза, теперь и ты наш друг.

Малик с большим почтением взял сверток и развернул. Это был посох, белого цвета, с оттиском мастерской Крандля, лучшей мастерской Эдвара. Благодарности его, не было предела, но в душе Малик считал этот подарок заслуженным. Ведь из-за гномов в Хомико исчезла магия и они, по его внутренним убеждениям, должна были это исправить с помощью него. Но тем не менее после такого подарка он не мог не начать относиться к гномам лучше.

Гном как будто почувствовал, что творится у него в душе. Он обратился к нему с уважением в голосе:

— Я знаю, наша техника вскружила голову молодым поколениям, забывшим, что надо впитывать все лучшее, не отвергая старое. Нам самим выгодно, чтобы наши друзья могли не только строить, но и колдовать. Именно поэтому, мы преподносим тебе этот посох, и приглашаем как-нибудь поучиться у наших инженеров. Например, у меня.

Предложение было более чем лестное. Малик и сам думал, что знай он еще и основы механики, он мог создать нечто новое, совершенное, такое, что оставит его имя в памяти поколений.

— Могрин, большое вам спасибо за приглашение. Не каждый получает возможность учиться лично у вас. Я знаю, что вы лучший инженер своего народа. Но вначале, я хотел бы овладеть хотя бы азами тех магических знаний, что оставили мне предки, и только потом изучать что-то новое. Но я обязательно приму это предложение. Если оно еще будет в силе.

С поклоном Малик удалился из дома старосты. Ему нужно было сосредоточиться, чтобы вспомнить, где встречались ему описания похожих ритуалов, кои застали эльфы. Он пошел вдоль деревни. Хомико считалось крупным поселением, после знакомства с гномами и вовсе превратилось в торговый и научный центр края. В отличие от других деревень, здесь дома все были из резного камня, с красивыми ставками из мрамора. После знакомства с гномами, деревня полностью перестроилась, исчезли бревенчатые домишки и небольшие огороды, теперь поля были обширны, у каждого крестьянина был механизм, помогающий ухаживать за урожаем. Именно так и умирала магия в этой деревне. Чародеи просто перестали быть нужными. Зато понадобились люди, умеющие улучшать и чинить технику. Гномы делились знаниями без утайки. Используя их, как часть торговли.

Только одно место в Хомико было не тронуто изменением времени, небольшой парк, в центре — могила с памятником. Эта могила основателя деревни и ее первого мага. По легенде, он возглавлял небольшой отряд беженцев, коих стало много, после разгрома единого людского царства. Он нашел это место, оно было плодородно и защищено горами, вот только тут обитали темные остатки древней расы маоки. Дар чародейства был у них у всех, но небольшой, и ненависть к людям, вскормленная годами, заставила броситься на безоружных переселенцев. Основатель дал бой, и вышел из него победителем, но был смертельно ранен. Последним заклятьем он оградил территорию защитным заклинанием. После этого о маоки ничего не было известно, и любой, замышляющий недоброе к деревне не может найти путь. Только очень сильный злой чародей может увидеть дорогу в деревню, остальным «отводит» глаза. Таковы были местные легенды. Но это место и вправду было насыщено Силой, и именно тут Малик решил провести медитацию.

Магу надо изучить огромные объемы информации, поэтому приходится придумывать различные способы запоминания. Но еще труднее вспомнить то, что нужно. Необходимые оборонительные заклятья всегда на уме, готовые вырваться в любую минуту и защитить колдующего, а вот древние, почти не встречающиеся ритуалы… Они остаются, но вспомнить без медитации очень сложно.

Малик концентрировался долго. Только через два часа он со злостью осознал, что что-то подобное он читал буквально несколько дней назад. Тогда, когда готовился к экзамену, в трактате Магии Земли, что-то про злонамеренное создание обвалов.

Он побежал к дому. Почему он бежал, он не мог понять, но его гнало чувство, что времени нельзя терять, иначе случится страшное.

В спешке он ушибся плечом о косяк двери, но даже не почувствовал это. Вот он, трактат магии земли! Уже в каком то безумном порыве он стал судорожно листать книгу, пока не нашел, что искал, а когда нашел, болезненно охнул и резко сел на кровать. Думал он не более минуты, и помчалась к старосте, молясь все еще застать там эльфов.

Он влетел в дом старосты и с ходу, без вежливости спросил:

— Где эльфы?

Надо отдать должное старосте, он понял, что это не просто грубость, и без возмущений ответил:

— В трактире.

Малик со всех ног пустился в трактир, взбежал по лестнице в жилые комнаты, по аурам определил нахождение эльфов, ворвался в комнату и задал лишь один вопрос:

— Когда вы заметили следы первого ритуала?

— Три месяца назад, — ответ эльфа был невозмутим, как будто Малик не влетел к ним в комнату, а зашел, постучав, соблюдая все приличия.

Малик со вздохом облегчения рухнул в кресло. Эльфы молчали, ждали объяснения.

— Извините за грубость, светлые мужи, нам нужно созвать совет. Я знаю, что готовит тот маг.

Когда совет собрался вновь, был глубокий вечер, давно уже начало темнеть.

Настроение было взбудораженное, все слышали о сегодняшней беготне Малика, и с нетерпением ждали его отчета. Ведь не мог же просто так, только-только получивший звание взрослого мага, так бесцеремонно влетать к старосте, а потом и к высокоуважаемым гостям из Вечного леса, которые, не мешало бы упомнить, у себя на родине занимают не последнее место в правлении.

Малик уже успокоился, и начал получать удовольствие. Он разгадал загадку, которую не смогли отгадать эльфы. Он выяснил в течение дня замысел, который враг готовил месяцами. Теперь он этого таинственного чародея мог называть врагом.

Староста обратился к Малику:

— Мы откликнулись на твою просьбу собрать совет как можно быстрее. Надо думать, ты понял смысл колдовства в Вечном лесу?

— В начале, позвольте мне принести извинения всем, кого так бесцеремонно я потревожил сегодня, — Малик был сама вежливость. Это был его звездный час, и он не собирался спешить, — Днем мы с вами пришли к выводу, что в обвалах и таинственных ритуалах в Вечном лесу виноват один и тот же маг, или группа магов.

Малик тянул, наслаждаясь каждой минутой.

— Я вспомнил, что когда-то изучал самостоятельно ритуалы, совершаемые подобным образом, — немного приукрасить, никогда не помешает. Конечно же, он не изучал, а всего лишь вскользь прочитал, — Помедитировав и освежив свою память, я пришел к выводу, что теперь я знаю намерения этого мага.

Малик держал паузу. Ну, спросите сами, покажите какой он уже важный член деревни, а не просто очередной юнец, сдавший экзамен взрослости.

Опытные дипломаты понимали его гордыню и не хотели ему в этом потакать. Пауза затянулась. И когда уже разочарованно Малик хотел сам, без вопроса рассказать, что он узнал, Могрин, явно взявший юного мага под покровительство, задал тот самый вопрос:

— И чего он или они добиваются?

— Они хотят обвалить три горы изнутри, уничтожив все семь гномьих племен сразу.

Вначале воцарилось молчание. Потом обескураженный Радамэль спросил:

— Обвалить горы изнутри? Но как, и почему в Вечном лесу?

— Вечный лес находится не так далеко, чтобы ослабилось заклинание, а его собственная магическая аура прикрывает их, не дает вычислить, где они колдуют. Но мы с вами вовремя спохватились. По информации, данной мне, многоуважаемым Радамэлем, ритуалы проводятся три месяца, а для осуществления заклятья, надо проводить ритуалы в течение шести месяцев. У нас есть еще три месяца, чтобы найти их.

Малик с достоинством сел на свое место. Да, он очень заметно начал свой путь мага. Вот только о том, что на кону тысячи гномьих жизней, он в данный момент не думал. Он был просто доволен собой, тем, что его заметили, и он оказался полезен.

Совет решил разойтись, и собраться вновь завтра, чтобы решить, как предупредить несчастье. Никто не сомневался в его словах, никто не думал, что он преувеличивает. Совет расходился с тяжелым сердцем, особенно хмур был Могрин.

Малик уже отходил ко сну, как его кое-что озарило. И он позвал Казраэля.

Когда он позвал Казраэля, тот был занят созерцанием созданного им мира. Он был идеален. И именно поэтому вгонял в тоску, от этого Казраэль с радостью откликнулся на зов мальчишки.

Малик рассказал ему события этого дня и его выводы.

— Это интересно, но я же говорил, что не вмешиваюсь пока в дела смертных.

— А что если это один из игроков? — Малик был чрезвычайно горд собой. Два гениальных умозаключения в один день. Это был явно его бенефис, — Ты же сам говорил, распространяющаяся культура гномов как-то ослабевает вас, Высших. А что если один игрок решил разом покончить с ними, и через это одержать победу? Он разом устранит причину этого ослабления.

— Мысль достойная внимания, но это исчезновение гномов играет на руку всем игрокам, а не только одному.

— Как? Разве он не получит фору, устранив источник опасностей поклонений, вашей Силы?

— Малик, а ты понимаешь, что значат для нас поклонения? Вообще понимаешь суть Силы магии?

Конечно же, Малик не знал. Он как маг чуял Силу, мог ее использовать, но ее происхождение он не знал.

— Для нас подходит любая Сила. Будь то поклонение как Богам, всплеск магии при сильном заклятии, избытки Силы в магических войнах, жуткий страх. Все это и есть Сила. Сила — это любая концентрация намерений, сильных чувств разумного мира, какого-то конкретного общества, эгрегора, понимаешь? Любая! Но вы смертные не можете использовать любую Силу, вы выбираете одну инстинктивно. Мага от обычного смертного отличает дар чуять, концентрировать и использовать эту Силу. К примеру, ты светлый маг универсал, ты подпитываешься доброжелательными намерениями, надеждой в лучшее, благодарностью окружающих. Ты силен в своей деревне, но в местности настроенной против тебя, ты не сможешь использовать окружающую силу, только накопленную собственную. Хотя это не касается действительно сильных магов. Некромант, например, использует Силу смерти, как и старой, так и только-только произошедшей, поэтому для них лучшая площадка это кладбище, места битв. Темный маг питается страхом, отчаянием. Есть стихийные маги и много иных разновидностей. Те же гномы используют магию гор. И хотя она слаба, но в отличие от тебя они могут разговаривать с горой, ощущать, что у нее происходит внутри и снаружи. Правда, магов среди гномов почти нет, один на тысячу. Твоя задача сейчас — не просто выучить пару сотен ритуалов и заклятий, ты должен научиться использовать разные виды Силы. Источники магии позволяют тебе не использовать свои внутренние резервы и усиливают заклинания. И поэтому со временем можно было научиться использовать и Силу гномов, их страсть к изобретательству, это тоже часть силы для нас, Высших. Но, похоже, кто-то пошел по иному пути. Простое уничтожение гномов даст немного, но если стоящий за этим маг сможет использовать Силу смерти огромного количества гномов, их отчаяние, предсмертную агонию, он освободит для нас огромное количество Силы, и так сказать, вырвется по очкам в игре. Как бы это грустно и цинично не звучало. Я не одобряю такие методы, но так можно победить… Я тебе не рассказывал о победе в пятом цикле? Тогдашний победитель объединил людей, самую многочисленную расу в одно царство, объявил всем соседям войну и пролил океаны крови. И не важно, что как правитель страны он проиграл и потерял тысячи людей, он освободил такое количество Силы, за счет смерти, отчаяния, ненависти, гнева, что победил с огромным преимуществом. Но я такой победы не хочу.

— Я тоже, Казраэль. Если для победы надо идти таким путем, то я отказываюсь играть.

— Не спеши, это исключения. У вас верят в Спасителя?

— Не особо, но небольшая часть деревни ходит к соседям в церковь.

— Так вот, в третьем цикле один маг достиг небывалых высот в своем искусстве, и с помощью Высшего, своего покровителя основал веру в себя, творя чудеса недоступные обычной магии. И он победил, да так уверенно, что в Спасителя веруют до сих пор. Победить можно по-разному, главное сконцентрировать в пользу своего Высшего, как можно больше Силы.

— Какую стратегию выберем мы?

— Пока никакую. Ты еще не готов играть, но сейчас главное для тебя, остановить уничтожение гномов. Во-первых, чтобы не проиграть уже в начале игры. Во-вторых, потому что они живые создания, и я думаю этот повод для тебя важнее.

— Если его сила будет слишком велика, ты поможешь мне? — Малик трезво оценивал свои силы.

— Нет. Разве что, если его покровитель вмешается напрямую. А так, соображай сам, полагайся на союзников. Заставь их поверить в тебя, их вера, увеличит твою силу. Научись создавать артефакты, которые копили бы излишки силы и помогали тебе в нужные моменты. В общем, пока ты сам по себе, но разве это не есть самое интересное?

Собравшийся в третий раз, совет постановил создать группу, которая должна найти и захватить неведомого врага. Группа была небольшая, как раз, чтобы не привлекать внимания. На всякий случай, решили прикинуться торговым караваном к эльфам. Гномы, как самые заинтересованные в этом деле, потребовали участия Малика. Он сам был с этим согласен. При всем уважении к эльфийской магии, от него будет больше толку, если придется не сражаться, а разрушать заклятье. Вместо сна, он штудировал трактат магии земли, и знал уже и ритуал отмены, и все тонкости проводимого неизвестным заклятья. И надеялся, что они успеют найти их до последнего ритуала. Чтобы остановить такое заклинание на пике ее создания, нужно много Силы, это раз, при малейшей ошибке он получит землетрясение в точке, где будет стоять, это два. Да к тому же ритуал отмены настолько сложен, что если он и найдет необходимую Силу, то потом будет не в состоянии сражаться непосредственно с самим магом. О том, что чародей в лесу, который проводит столь сложные магические заклятья, может оказаться намного опытней, искуснее его, он старался не думать.

Также Могрин настоял на своем личном участии, а также пообещал и пару сюрпризов от гномов. Радамэль сказал, что в лесу их встретят лучшие следопыты и искусные маги. Если все пойдет по плану, Малику лишь надо найти магический след, остальное сделают без него.

На подготовку дали три дня.

Это время Малик потратил на изучение более сложных заклинаний поиска. Также ему пришла идея использовать птиц для осмотра леса. Не будучи эльфом, он не сможет общаться с лесом напрямую, но он же смог создать иллюзию воробья. Вот и пусть такая иллюзия птицы будет осматривать особо интересные места. Вообще, если маг не был очень сильным, во что Малик надеялся, он будет стараться выбирать для ритуалов места, где сила леса будет не такой мощной, чтобы исказить заклятья, и не такой слабой, чтобы его могли сразу вычислить еще в процессе. Эльфы обещали помочь с картой леса, но ее он получит только, когда они войдут туда.

На второй день заклинание вызова небольшой иллюзии накрепко засело в его голове. Иллюзии жили уже по нескольку дней, теперь осталось научиться видеть мир взглядом иллюзии. Это было сложно, требовалось чертить магическую фигуру, и она связывает мага лишь с конкретной иллюзией. Именно поэтому Малик тренировался два дня, чтобы иллюзия не пропадала в течение часа, как при обычном колдовстве. И вообще, в классике, колдующий должен находится все время, которое он смотрит глазами иллюзии, в квадрате, чтобы нести эти чары с собой, нужно их поддерживать силой. Так же как и иллюзию. Малик, сам того не осознавая, приближался к уровню магии, где волшебнику не надо ничего рисовать, говорить, где ему лишь надо подумать и нужное заклинание само срабатывает. Такие маги почти непобедимы. Надо уметь быстро пополнять резервы организма. Для этого и существуют амулеты, посохи и иные магические приспособления. Без посоха, Малик вряд ли смог поддерживать эти два заклинания.

На третий день он провел испытания. Его иллюзия летала к гномам, подтрунивала над подмастерьем, и все это время он видел ее глазами, не отвлекаясь от чтения трактата. Это был успех и символ того, что Малик не останется рядовым местным шаманом, а сможет стать наравне с магами Эдвара.

Глава 2: Прогулка к лесу

На четвертый день выехали впятером. Помимо Малика и Могрина, в поход пошли еще трое гномов. Взяли две самоповозки, сами гномы их называли машинами, пару нового образца арбалетов и большую «штуку». Иначе ее Малик назвать не мог, она походила на пушку, но ею не являлась. Могрин на расспросы его лишь посмеивался, и говорил, всему свое время.

До леса по тракту пять лиг. На машинах всего два дня пути. Ехали быстро, Малик в машине читал, и на окрестности не смотрел. На второй день они резко остановились. Малик вышел спросить, в чем дело.

— Понимаешь, уже часа два вдоль тракта продолжается не убранное поле пшеницы. Все поле. Когда уже должны были собрать. Мне это не нравится, — и вправду, Могрин выглядел хмурым, — предлагаю заскочить в местную деревню, посмотреть все ли в порядке. Как эта деревушка то хоть называется?

— Хитрина. Я тут как то бывал, она маленькая, в основном одни крестьяне, — Малик тоже заинтересовался видом. Поле уже перезрело, его убрать надо было как минимум недели две назад. В Хомико уже давно собрали урожай.

Они свернули с тракта в сторону деревни. Она была небольшой, по сравнению с Хомико. Дома были деревянные, только дом старосты как-то отличался от остальных красивой резьбой. Ни трактира, ни гостиницы в Хитрине не было, гости тут бывали редко и их обычно устраивали к кому-то домой. Как только дома стали отчетливо видны, все пятеро напряглись. Нет, дома не горели, не выглядели пустыми, из некоторых труб валил дым, но было тихо. Вообще тихо. Ни криков детей, ни разговоров крестьян, ни смеха, ни плача. Тишина. Как будто вся деревня разом вымерла или ушла куда-то.

Повозки подъехали к центру деревни, к дому старшины. На окнах были закрыты ставни. Могрин постучал:

— Открывайте, путники мы.

На стук дверь им не открыли. Но послышался звук шагов:

— Кто это?

— Гномы мы, и маг из деревни Хомико. Тихо у вас как-то, отчего все попрятались то?

Дверь робко приоткрылась, ровно настолько, чтобы глаза мужчины смогли оглядеть путников. Потом открылась увереннее, высунулась голова и спросила:

— Вы говорите среди вас чародей?

— Да, — Малик вышел вперед, — я получивший аттестат взрослости маг.

Тут дверь открылась совсем, и мужчина рухнул к ногам Малика и начал бормотать:

— Помогите, всем, чем смогу отплачу, только помогите!

Старосту подняли, внесли в дом, посадили на стул, в шкафу у него отыскали крепкой браги, дали глотнуть и спросили:

— Какая же напасть случилась?

— Мертвые восстали из кладбища.

Малик передернулся. Мда, неприятное дельце, он конечно не некромант, но очистить погост вроде должен смочь. Благо в книгах отца описывалось и это.

— И давненько у вас мертвые гуляют ночью?

— Да если б ночью! Они и днем ходят!

Тут Малик удивился. Время неживых — ночь, свет им неприятен и опасен.

— И еще пристают, с угрозами непонятными.

— Они говорят??? — воскликнул Малик.

— Как я с вами. Требуют баб наших отдать и вина, иначе, говорят, съедим вас.

Сказать, что путники были ошеломлены, ничего не сказать. Нежить, гуляющая днем, да еще и требующая разумным голосом баб и вина?

— А вы уверены, дорогой, что это точно нежить?

Про себя Малик начал уже верить в помешательство всей деревни куда охотнее, чем в слова старосты.

— А вы идите и сами посмотрите.

Через десять минут в полном вооружении путники пришли на погост и обомлели.

Вокруг костра сидели шестеро полуразложившихся трупов и один голый скелет и в полный голос травили байки. Еще трое упражнялись на ржавых мечах, и одно, еще более-менее приличного вида тело спало на камне, похрапывая.

Малик стоял с открытым ртом и перевернувшимся миром в душе. Гномы же не знали, что делать и ждали реакции Малика. После нескольких минут раздумий, он ничего умнее не придумал, как подойти к костру и спросить у неживых:

— Как вас угораздило то так?

Нежить внимательно осмотрела его, особенно рассматривала посох и смекнула, что его пугать лучше не надо.

— Сами не знаем милый чародей. Вот три недели маемся от скуки, пугаем деревенских, а как так получилось, и что делать не разумеем.

Гномы облегченно вздохнули, поняв, что драки не будет и присели к огоньку.

Рассказ нежити был не долгим. Правда называть их нежитью, у Малика пропала желание. Главное желание мертвых — убивать живых, они боятся дневного света, полностью тупы и не умеют не то, что разговаривать, даже мыслить. Да и чем им разговаривать то, связки все давно сгнили. А с Маликом и гномами сидели рядом бывалые воины и один, в прошлом легендарный маг, когда-то цвет и гордость всего края. Самое интересное, что на погосте около тысячи могил, а восстали только эти, незаурядные при жизни люди.

— И что делать нам, ума не приложу, — говорил скелет. Он был за старшего, при жизни его звали просто, Петр, но враги его называли Миг до смерти, настолько он был превосходен в своем ремесле, — есть не хотим, ни в чем не нуждаемся, смысла жизни никто в нас не вложил, как вообще мы живем, не знаю… Зато все помним, что было при жизни. Хуже всех Аркаиму. Он был легендарным магом, человеком, победившим проклятого императора и покончивший с бесконечными войнами людей. Вот он сидит, все помнит, но не магией пользоваться, не объяснить, что с нами, не может.

Гномы сочувственно вздыхали. Они почувствовали былое величие этих существ и хотели бы помочь.

— Знаю только одно, — продолжал Петр, — мы не хотим умирать вновь. Может, мы вам пригодимся?

Малик представил лицо старосты, при виде эдакой подмоги, при сборе урожая, например. И рассмеялся. Подумав, спросил:

— Силенки то остались?

— А как же. Помимо пугания деревенских. Уж передайте извинения за это им, скучно было нам. Мы проверяли наши навыки. Кости, руки, и что там осталось прекрасно слушаются, причем мы не чувствуем боли, а конечности чудесным образом срастаются вновь, при потере. Раньше мы служили на благо края, но теперь эта деревня перестала быть центром, и нам тут делать нечего.

Малику понравилась идея, подобной стражи деревни. Еще бы, просто так не убить, все профессионалы своего дела, даже Аркаим, потерявший силу, может быть полезен как учитель чародейства. Вот только как уговорить принять сельчан подобных «людей», Малик не представлял. Он обратился за советом к Моргину.

— Оставлять их одних нельзя, это факт, — рассуждал гном, — мало, что еще со скуки натворят. Убивать тоже не хочу, что мы не понимаем, откуда они взялись, еще ничего не означает. Возьмем их с собой. Помогут нам, а там посмотрим. Правда маскировка летит к чертям, но может даже наоборот, чародей заинтересуется ими и сунется сам к нам, если это не его рук дело, конечно.

— Не его. Я его магический след уже различаю. Ну что, Петр, согласны с нами пойти?

— Отчего ж нет то. Служба есть служба, все лучше, чем заживо гнить тут.

Путники вкратце рассказали цель похода. Аркаим, до этого молчавший, оживился, заявил, что поможет советами Малику, и поможет ему более четко отслеживать магические ниточки.

Напоследок Малик проверил погост на следы магии. Просто так, на всякий случай. Ни следов магии, ни какого-то источника Силы он не нашел. Угрозы появления нежити тоже не было. Но все же что-то в воздухе, в земле пугало Малика, но объяснить он не мог. Поэтому решил и не обращать внимания на этот страх.

Вся это странная процессия, уже без всякой легенды направилась в Вечный лес.

Гномы с воинами, как они назвали себя сами, весело болтали по дороге, рассказывая свои подвиги и любовные похождения, но Аркаим с Маликом молчали. Они понимали, что для «воинов» поход в Вечный лес — испытание.

Когда-то очень давно, по словам Казраэля в пятом цикле, единое человеческое государство ввело войну со всеми. В том числе и эльфами Вечного леса. Полководцы, уставшие видеть, как полчища солдат умирают от стрел, даже толком не зайдя в сам лес, приняли решение послать в бой нежить. Призвали много некромантов, и трупы только что погибших солдат восстали и пошли в лес. Им были не страшны стрелы. Полководец хотел таким образом расчистить первую линию обороны эльфов, но его план рухнул. Как только неживые пересекли Вечный лес, они тут же вспыхнули и спустя совсем малое время, сгорели дотла.

Малик внутри чувствовал, что «воины» не нежить, но не мог быть уверен, что им не грозит опасность. Аркаим также знал эту историю, но ничего собратьям не сказал, понадеясь на судьбу, если они все же нежить, и поднявший их когда-нибудь сможет ими управлять и творить зло их остатками рук, то лучше сгореть тут, в ясном сознании, что ты умираешь независимым.

Через день они подходили к границе леса. Перед ними встала стена очень высоких деревьев. Лес был настолько густой, что стоя на его границе невозможно было разглядеть что-то внутри дальше нескольких метров. Там их встретили три эльфа.

Следопыты представились, Малик поймал себя на мысли, что тут же забыл их имена и лица, стоит только перестать на них смотреть, осмотрели путников, на нежить сказали только:

— Они могут не пройти дальше.

— Мы знаем, — ответил Малик, — но они не нежить, надеюсь, лес почувствует это.

— Тогда заходим, — помимо незаметности, эльфы не отличались и разговорчивостью, предпочитая отрывистые и короткие фразы. В Хомико людей, говоривших очень мало и туманно, называли родственниками эльфов.

Еще одной проблемой в той бессмысленной войне было то, что когда люди все-таки смогли пробиться через защиту эльфов, они оказались в лесу, где все деревья казались одинаковыми, не было троп, лес был густой и высокий, и половина войска потерялась и сгинула, не пройдя и лиги по нему.

Даже карта, которую провожатые дали Моргину и Малику, мало чем им помогала. Они просто не видели ориентиры. Для них все деревья, безусловно, красивые и величественные, были одинаковы. Пришлось остановиться.

Малик попросил на карте отметить особенно сильные источники силы, границы распространения силы, места, где ритуалы уже проводились, и места лишенные силы вообще. Примерно, через час у него на руках уже была не просто карта, а точное понимание, где враг может ударить вновь. Вечный лес был перенасыщен источниками силы, и они непременно отразились бы на ритуалах чуждой лесу магии, поэтому и вариантов мест, подходящих неизвестному магу было всего шесть. Малик принял решение ждать следующего ритуала. У него было время в запасе, и он хотел вычислить их систему передвижения, но на всякий случай ждать они решили в одном, из таких мест, а иллюзией он проверял другое. Радиус этих мест не превышал сотен метров, так что, если им повезет, засечь врага, сложности не представится. По времени ритуал должен состояться примерно через неделю.

«Воины» Петра тем временем, не сгорели. Лес принял их, правда они пожаловались, что он давит на их мысли, но тут Малик попросил потерпеть. Лес проверял неизвестную ему форму жизни.

Гномы не могли не нарадоваться встречи с «воинами». Эльфы как всегда были молчаливы, а с вновь живыми было о чем поговорить, они тренировались в сражениях на оружии, делились опытом засад.

Малик тем временем занимался у Аркаина. К сожалению, магия за это время сильно изменилась, и многое уже не было актуальным или выполнимым. Того же голобрюхого рескала уже не найти, а жаль, по рассказу Аркаина, его клыками можно вылечить любое отравление. И много похожих примеров. Но он помог ему с главным, научиться использовать окружающую его силу. Конечно, любую не получится, но когда Малик сосредоточился на том, чтобы прощупать лес, на наличие человеческой магии, он попытался «одолжить» силы леса, подчиняющееся обычно лишь эльфам.

И лес ответил. Вначале Малик почувствовал удивление и взгляд сотен глаз, вначале по чуть-чуть, потом потоком, сила хлынула в него. Она вскружила голову, он чувствовал, что может многое, о чем даже не мечтал. С трудом заставив себя сконцентрироваться, он «окинул» лес магическим взглядом. В глаза бросались эльфийские города, кладбища, святилища, но в этой чехарде аур он искал одну человеческую, отмеченную недавним магическим следом колдовства. Вдруг начала кружиться голова и болеть глаза, хотя они и не участвовали в процессе. Он стал терять связь с телом. Это было его потолком силы на данный момент, больше принять и использовать он не мог. Казалось нужно совсем еще немного времени, но голова вот-вот взорвется… «Посох!», мелькнула спасительная мысль. Все это время он пытался оперировать силой лишь с помощью самого себя, но ведь есть еще и посох, еще один оператор силы!

Давление на голову уменьшилось, он смог продолжить поиск. Он не увидел мага, он почуял его, как гончая чует дичь, и он понял, что загнал его в ловушку. Он шел к нему. С ним было девушка, совсем еще девчонка, ее аура была без магического запаха, но в ней ощущалась какая-то еще сила. Наверное, она хороший воин или целитель. Они были в двух днях пути и шли к ним. Малик, еще будучи в состоянии духа, почувствовал, как цель напряглась, он тут же уменьшил внимание к ним, чтобы не спугнуть, проверил есть ли еще направления их пути, не найдя таких закончил поиск.

Он очень устал, но знал все что надо. Направился к отряду, готовить засаду.

Интерлюдия 2

Эаля уже в четвертый раз за неделю вызывал его подопечный. Эаль не приходил к нему. План Касера, был неэтичным, с его точки зрения, и он не собирался его поддерживать, о чем уже ясно дал понять ученику. Но тот не внял ему.

Эаль намеренно игнорировал Касера, но в четвертый раз решил откликнуться. Слишком уже требовательным был запрос.

— Я тут, — Эаль решил не снисходить до смертного облика, а говорить напрямую, с разумом Касера, — что тебе понадобилось?

— Высший, я все надеюсь, что ты мне поможешь…

— Нет. Я уже сказал тебе. Это не этично.

— Тогда я сделаю все сам, но научи меня преобразовать смерть такого количества гномов в силу.

Эаль задумался. Участвовать было не этично, но если уж это произойдет, то зачем терять силу, тем более в таких объемах. Останавливать своего игрока, Эаль даже не думал. Он передал необходимые знания в разум подопечного, и собирался уходить, как почувствовал, что за его учеником следили, причем на высшем уровне. Он отследил, и увидел источником слежки молодого мага. С ним несколько гномов и странная нежить с чуждой смерти аурой. Касер шел в западню.

Какое-то время Эаль думал, вмешаться или нет. Он имел право сейчас сказать ученику о засаде, и лишить гномов тем самым шанса спасти себя. Он отдал должное их сообразительности, раз уж они смогли раскрыть план Касера. И к тому же его заинтересовал маг.

Все взвесив, Эаль решил промолчать. Если его ученик не способен учуять засаду, и выйти победителем из нее, ему не быть победителем в игре, а вот бед он натворить может. И потом, он был уверен, что сейчас сработал один из законов Этики, гласивший, что выбравший неверную цель обречен выбирать наихудшие пути ее достижения.

Эаль отстранился от происходящего, признав де-факто свое поражение в игре.

Интерлюдия 3

Казраэль увидел успехи своего ученика и восхитился им. Тот смог с первой попытки использовать чуждую ему силу.

Но вскоре он почувствовал поток внимания к Малику. Этим потоком оказался Эаль. Но Эаль ничего не предпринял, чем удивил Казраэля, и заставил его выйти из тени и связаться с ним.

— Ну, здравствуй Казраэль, значит, сие человеческое чадо твое?

— Здравствуй Эаль. Да, но я не вмешиваюсь пока, он достиг этого уровня сам. Как твой игрок?

Эаль недолго думал, рассказывать Казраэлю о Касера и его плане, или нет. Решил, что нет. Хоть он и не одобряет идеи Касера, подставлять его он не собирался.

Казраэль усмехнулся. Он уже вычислил, что тот загадочный маг, действительно игрок, и, похоже, игрок Эаля. И судя по его уровню, Эаль не одобрил план ученика.

Теперь Казраэль думал, вмешаться и рассказать Малику или нет. И решил, пусть сам разбирается. Без поддержки Эаля, это только разборки смертных, пусть докажет правильность выбора его, как ученика.

Засада получилась великолепная, хоть в учебник вноси. Благодаря «воинам», Могрин с помощью советов эльфов расставил всех по местам. Получилось четыре группы, в каждой было по магу, которые и возглавляли их. Эльфийские следопыты, по их словам, были опытными магами, сейчас пришла пора это проверить. Могрин был в отряде Малика. Куча времени ушла для того, чтобы замаскировать, ту неизвестную «штуку». Могрин так и не рассказал, что это такое, а Малик особо и не расспрашивал. Опушку хотели окружить магическими ловушками, но Малик запретил, боясь, что враг распознает их и сбежит.

Уговорились с эльфами впустить их в центр опушки, а потом оглушить заклинаниями и связать. Казалось бы, все легко, но Малик не был уверен, что все пройдет так гладко. Сомнения вызывал уже не только сам маг, но и его спутница. Она не волшебница. Но он почувствовал за ней какую-то силу, что было странно.

Маг со спутницей показались из-за деревьев. Как только его нога ступила на опушку, с четырех сторон полетели заклятья, не оставляя шанса выставить щит или просто увернуться. Но все пошло не так…

В том, что у девчонки был зачарованный кинжал, который впитывал магию, Малик понял позже, чем нужно было. Это и было той силой, что он чувствовал за ней. Их заклинания изменили вектор движения и впитались в кинжал. Маг тут же выставил щит, а девчонка достала легкий одноручный меч, держа во второй руке тот самый кинжал. Щит принял на себя залп арбалетов, а кинжал упорно не давал почувствовать магам себя чем-то большим, чем фокусниками. И вместо обороны, эти два ненормальных бросились на ближайшую группу. Эльфийский маг пытался тоже поднять щит, но куда там…. Как только девчонка приблизилась, щит лопнул, гном сунулся в рукопашную, но вовремя сообразил, что пока щит врага действует, он просто не дотянется, и побежал к группе Малика. «Воины» Петра тоже отступали, не в силах ничего поделать. А противник, вконец обнаглев, стал чертить круг для ритуала, который он собирался провести, как будто их и нет! Малик взвыл. Такое унижение….

Вспомнив советы Аркаима, он превратил себе в передатчик силы леса, надеясь перегрузить кинжал и сломать щит. Чародей тем временем начинал ритуал.

Кинжал все поглощал силу и поглощал, как будто он мог поглотить весь лес! Но Малик не сдавался, понимая, это единственный путь. Девчонка защищена щитом, и воинам до нее не добраться, а щит защищен этим маленьким исчадием ада! У Малика уже начала болеть голова, посох не помогал, он не мог достичь такой мощи, чтобы кинжал сломался, но он пытался…

Враг заканчивал свой ритуал, как мгновенно потерял все свои козыри…

Малику показалось, что у него взрывается голова, он упал на колени, эльфы и противники тоже, а вот гномы мило насвистывая, доставали какие-то маленькие устройства и подходили к ним, как только устройства вставлялись в уши, боль проходила. Малик встал, и без церемоний обратился к ближайшему гному:

— Чем вы это нас так, чуть до смерти не довели?!

Оказывается, это был та загадочная «штука». Могрин долго смеялся над всемогущими магами:

— Я это буду внукам рассказывать… Аха ха… Бравые эльфийские маги смотрят, как на их территории колдуют и ничего не могут поделать, мудрый Малик краснеет на глазах, пытаясь явно что-то сделать, а справился с этими умниками обычный звук. Ну не совсем обычный конечно…

Насмеявшись, гномы стали рассказывать. Тем временем «воины» скрутили обоих пленников, а эльфы связали их заклятьями и обычными веревками, предварительно не забыв отобрать кинжал.

Маралэнд, одна из трех гномьих гор, богата залежами редкого минерала, кирея, он необходим, как проводник, для многих изобретений, которые сложнее обычной механики. Тут Моргин не стал вдаваться в подробности, не гномы все равно не поняли б. Проблема добычи кирея состоит в том, что он тверже любой породы, и кирки с бурами быстро приходили в негодность. Тогда Моргину пришла идея дробить минерал звуком на определенной частоте. И он создал своеобразный медиатор.

— В те три дня, что мы готовились, я менял частоту, пытаясь воздействовать на уши людей, но так, как испытания были лишь теоритическими, мы их проводили в наушниках, лишь измеряя силу звука, мы и ждали до последнего, надеясь не использовать его.

— Грубо говоря, — перебил Могрина один из эльфов, — он мог нас убить?

— Да, мозг мог не выдержать нагрузки, но мы были уверены, что все рассчитали верно.

— Тогда логичный вопрос, почему вы нам не дали наушники сразу. И не рассказали? — эльф не унимался. Похоже он не на шутку обиделся. Одно дело рисковать собой, зная, на что идешь. Другое дело такие вот «сюрпризы».

Малик знал ответ. Их было даже два. Это уникальная гномья разработка. И Моргин старался, чтобы о ней не узнали, раньше, чем это захотят гномы. Вторая причина в нем. Моргин хотел взглянуть на силу своего союзника, на что он способен. Не зря ли он так в него верил.

Малик вздохнул, он явно подвел доверившегося гнома. Этот вздох заметил Моргин и крикнул что-то на гномьем. Им принесли тот злополучный кинжал, видно, что он начинал плавиться.

— Не расстраивайся Малик, это не работа медиатора, он настроен был на людей, это сделал ты. Судя по кинжалу, еще минута, и ты сам бы с ними справился.

У Малика отлегло от сердца. Но он все равно был недоволен. Он чуть не провалил дело, а все из-за того, что учел не все. Такие артефакты, как этот кинжал редкость, и способ их создания давно забыт, но они встречаются, и маг должен уметь справляться с ними. И не так, как сделал бы он, разрушая свою нервную систему, превращая себя в проводник силы. Как то по-другому. Как, Малику предстояло узнать.

Вернулись без приключений. Староста был в ужасе от «воинов», но отпившись валерьянки и поверив Малику, принял их на службу. Еще долгое время сельчане шугались Петра с товарищами, но потом привыкли.

Суд над магом и его спутницей шел в столице гномов, Митранде.

Митранд был вырублен в первой гномьей горе, Москине, как и еще три города, но именно в нем заседали старейшины всех семи гномьих племен. Митранд был очень большим городом, здесь жила не одна тысяча гномов. Он был центром торговли, все известные купцы гномов имели в нем свои лавки. Освящался он не факелами, а странными гномьими изобретениями, они их называли фонари. В отличие от факелов они не чадили и светили ярким светом. Как под горой не застаивался воздух, Малик не знал, но в Митранде дышалось почти так же, как и в его родной деревне.

Маг молчал. Их не пытали, доказательства вины были на лицо, и вопросы задавались с целью понять, зачем этому чародею было убивать гномью расу. Он продолжал молчать. А вот спутница заговорила. По ее словам, она сирота, кинжал ее единственное наследство от предков, ее нашли с ним и вырастили наемники. Ее наняли сопровождать, и если надо, отбивать атаки эльфов. Вот и все что ей сказали. Магом она не являлась, и понимать, какие ритуалы проводит ее наниматель, не могла. По ее словам знала бы — отказалась бы от заказа. У гномов были способы проверить, правду ли она сказала. И она нигде не солгала…

Посовещавшись, суд решил:

— Магу, что замышлял такое злодеяние, нету оправдания. Он будет наказан как того велят традиции и закон. Его пошлют на самые тяжелые участки шахты, где он будет трудиться на благо гномов всю жизнь. А медиатор не даст ему сбежать или причинить вред гномам. Наемницу же суд решил отпустить, при условии, что она возвращает вознаграждение гномам, оставляет кинжал на изучение, и больше никогда не возьмется за дела, направленные против интересов гномов. Или же, она может оставить кинжал себе, но в таком случае она выходит из наемников и впредь, работает лишь на службе гномов, за соответствующую плату.

Чародея, он даже не сказал своего имени, сослали в глубины Москины, наемница, ее звали Мирия, присоединилась к гномам, и стала на их службе шпионом.

Интерлюдия 4

Касер воззвал к Эалю. На этот раз он пришел.

— Что, тяжко тебе?

— Эаль, вытащи меня отсюда, я прошу тебя.

— Нет, я предупреждал тебя. К тому же, это будет прямое вмешательства, а это возможно лишь во время игры.

— Но игра идет…

— Но ты больше не игрок. Как и я. Я сделал ошибку, выбрав тебя. По меркам этого мира, ты хотел сотворить зло, потерпел неудачу и справедливо наказан. По моим меркам сложнее. Я считал твой план не этичным, но если он бы воплотился, я бы воспользовался бы этим, и скорее всего бы победил. Но ты подвел меня дважды, когда выбрал путь, и когда провалил его, отныне наши отношения закончены.

Утром гномы нашли труп мага. Он бросился на кирку, выданную ему, и скончался в мучениях