Восьмой день

Глава 6

Но конец можно попытаться на некоторое время оттянуть.

Во-первых, требовалось написать отчет, а во-вторых, кое-что проверить. Дэнни включил компьютер и вышел в Интернет на сайт службы «Федерал экспресс». Напечатал номер накладной, чтобы узнать, прибыл ли компьютер в Рим.

Прибыл.

Затем следовало убедиться, что убитый в Калифорнии Джейсон Пател был тем самым Пателом, которому звонил Терио. Для этого существовали два способа. Первый, самый простой, — позвонить по этому номеру и поговорить с тем, кто ответит. Но если это был тот самый Джейсон Пател, то весьма велика вероятность, что трубку снимет полицейский. Дэнни использовал второй способ, безопасный и проверенный. С помощью номера телефона была возможность выяснить кредитоспособность Джейсона Патела. Конечно, это не совсем законно. Сведения о кредитоспособности физических лиц имели право получать домовладельцы, сдающие квартиры, работодатели, а также страховые компании, агентства по сбору платежей и торговые предприятия, предоставляющие кредит покупателям.

Теоретически все именно так и было, но на практике сведения о кредитоспособности мог получить кто угодно от имени вымышленной организации. «Ассоциация Феллнер» имела в своем арсенале три таких организации: «Агентство недвижимости Франклин», «Первый инвестиционный фонд» и «Сеть универмагов Харриман». Дэнни часто доводилось проверять кредитоспособность, и у него ушло всего несколько минут, чтобы в одном из старых блокнотов найти нужный пароль.

Он вышел на сайт компании «Икспириан», которая давала сведения о кредитоспособности, и ввел соответствующую информацию: существо запроса, полное имя и фамилию и номер телефона. Щелкнул мышью по одному из прямоугольничков на экране, указывая, что ему нужен только «заголовок» сообщения, который содержал последний адрес Патела и его текущего работодателя. Дэнни не нужно было знать, сколько Пател зарабатывал и оплачивал ли вовремя счета. Его интересовало, тот ли это человек, которого замучили до смерти в пустыне.

Через несколько секунд на экране возникла информация. Фамилия, адрес и номер телефона, а ниже:

Выходит, это был тот самый Пател.

Нужно позвонить Белцеру. Дэнни ринулся к телефону и… остановился. Вспомнил, что в Сан-Франциско сейчас раннее утро. К тому же надо все как следует обдумать.

Он вытащил из верхнего ящика стола небольшой блокнот, где были записаны скульптуры, картины, литографии, находящиеся в данное время в галереях и у приятелей. Из пятнадцати Дэнни нравились девять-десять. Если к ним присовокупить то, что имеется в мастерской и дома, то можно набрать для выставки работ двадцать.

Дэнни пересек мастерскую, подошел к окну. Шаря взглядом по верхушкам деревьев, он их не видел, потому что мысленно размещал свои работы в галерее «Неон». Там было два больших зала с очень высокими потолками и меньший на втором этаже. Большую часть произведений можно прекрасно разместить в одном из больших залов и кое-что еще на втором этаже. Но задействовать всю галерею не получалось.

Значит, хорошо, что работа у Белцера заканчивается. Нужно суетиться.

Дэнни вдруг вспомнил оценивающий взгляд Лавинии, ее сильно накрашенные губы и резкий голос. «А работ у вас достаточно?»

«Какое сегодня число? — спохватился он. — Десятое августа. А выставка пятого октября. У меня в запасе почти два месяца… но двадцать часов в неделю нужно отдавать Айану. Бросить работу? — Дэнни задумался. — Это имеет смысл, ведь выставка важнее. Но сколько у меня лежит в банке? Тысяча? Плюс то, что я получу от Белцера. Нет, недостаточно. К тому же какие-то деньги уйдут на организацию выставки. Если я брошу работу у Айана, то перейду на иждивение к Кейли, что крайне нежелательно».

Видеоустановка. Она необходима ему. С ее помощью можно сделать такое… Но добыть сокровище, наверное, не удастся. Над заданием Белцера он проработал примерно двадцать пять часов. Этого недостаточно даже для покрытия аванса. Ну отчет, ну даже участие в аукционе — за все вместе наберется часов тридцать. А на первый взнос за хорошую систему нужно вдвое больше.

Расстроенный Дэнни схватил мобайл[14], который отложил неделю назад, и принялся ожесточенно его доделывать. Мобайл представлял собой символический портрет Альберта Эйнштейна, сплетенный из медной проволоки большого сечения. На нейлоновой нити он будет свешиваться с потолка и медленно поворачиваться вокруг оси. У зрителей должно создаваться впечатление, словно он парит в воздухе. Интересный эксперимент, и Дэнни им дорожил. Только надо еще добиться, чтобы мобайл работал со всех ракурсов. Не важно, какой стороной он повернется и где в зале будет находиться зритель — для него должно быть очевидно, что это Эйнштейн. Поэтому работы еще очень много. Сейчас Эйнштейн больше смахивал на Джерри Гарсиа[15]. Работая плоскогубцами, Дэнни сгибал проволоку и так и этак, что-то добавляя здесь, что-то убирая там, и вскоре потерял ощущение времени.

Так продолжалось почти час. Дэнни вскинул голову и задумался. Встал, сделал несколько шагов назад, постоял, обошел мобайл. Неплохо. Теперь этот парень стал больше похож на Альберта и меньше на Джерри.

Часы показывали четверть первого. Следовало поторопиться, ведь в галерею ему надо прибыть к часу. Но он все равно задержался на пару минут у «Вавилона II». Это была его лучшая работа, без которой выставка немыслима. Но как, черт возьми, перевезти ее, не разбирая?

Остаток рабочего дня Дэнни находился в галерее, как положено. Звонила Кейли («Это вас», — прошипел Айан, передавая трубку), сказала, что задержится, а завтра летит в командировку в Сиэтл, и планы на уик-энд придется отменить. Заскочил Джейк занять двадцать баксов, после чего Айан разразился небольшой, но содержательной речью относительно нежелательности «телефонных разговоров на рабочем месте по личным делам и визитов друзей». Дэнни терпеливо слушал, лениво поигрывая колечком в ухе. Ему было жаль этого человека, переполненного желчью настолько (причем в любой, произвольно взятый момент времени), что это грозило интоксикацией всего организма. Видимо, чувствуя приближение комы, Айан делал глубокие вдохи, чтобы насытить легкие кислородом.

— Я все понял, — кивнул Дэнни, когда Айан закончил. — Только зачем так волноваться?

Эта фраза завела управляющего снова.

— Как же не волноваться? — просопел он. — Я не могу не волноваться, если… если… — И так далее.

Наконец Айан распалился настолько, что Дэнни не выдержал.

— Вы забыли, — спокойно промолвил он, — что платите мне всего девять баксов в час.

Слава Богу, Айан уже выдохся, а то неизвестно, какая бы разразилась буря.

По пути с работы Дэнни заскочил в мексиканское кафе «Мицтек», съел тарелку риса с фасолью, запив двумя бутылками мексиканского пива «Негро модело». Потом поехал домой, быстро составил отчет, указав отработанные часы, перечислив расходы, и позвонил Белцеру.

— Очень хорошая работа, — похвалил Белцер, узнав об обнаруженной среди мусора квитанции. — Умно!

— Спасибо.

— Значит, он отослал компьютер в Рим?

— Да, — ответил Дэнни. — Какому-то священнику Инцаги.

— Инцаги. Так, так, понятно. А как вы узнали, что он священник?

— После его фамилии стояло «О.И.», то есть Общество Иисуса. Этот Инцаги — иезуит.

— Понятно, — снова проговорил Белцер. — Надо же… в Рим.

— Симпатичный город, — пошутил Дэнни. — Если вам некого туда послать, навестить святого отца… пожалуйста, я в вашем распоряжении.

К удивлению Дэнни, после его шутки последовало долгое молчание.

— Вы же сказали, что не знаете итальянского, — произнес наконец Белцер.

Дэнни рассмеялся.

— Единственное, что я могу по-итальянски, — это заказать макароны. «Пенне, пенне, пенне. Вино». — Он замолчал на секунду. — Что означает три раза макароны пенне и… вина.

Белцер усмехнулся.

— Я подумаю и позвоню вам утром. Договорились?

— Да, — рассеянно промолвил Дэнни.

На этом разговор закончился.

Телефон зазвонил, когда Дэнни размазал джем по тосту. К его изумлению, это был Белцер.

— Я поразмыслил, — сказал адвокат, — и решил, что это неплохо.

— Что? — спросил Дэнни.

— То, что вы американец. И не знаете языка. Это дает преимущество.

«Неужели он серьезно?» — подумал Дэнни и проговорил:

— Я не понял. В чем состоит преимущество, когда я не могу побеседовать с ним насчет компьютера? Ведь речь идет об этом священнике, верно? Священнике и… компьютере?

— Да. Но у вас будет удостоверение. Хорошее удостоверение и… поддержка. Вы представитесь священнику как детектив — полицейский детектив — и объясните, что расследуете дело о гибели мистера Терио.

Предложение было таким неожиданным и нереальным, что Дэнни ошеломленно замолчал.

— Дэнни!

— Да…

— Так, какие ваши соображения?

— Мне кажется… я на такое не способен, — признался Дэнни.

— А мне кажется, как раз наоборот, — возразил Белцер, — вы на это способны. Разве, общаясь с агентом по продаже недвижимости, вы не притворялись, будто собираетесь купить дом?

— Конечно, но выдавать себя за полицейского… С домом — это просто белая ложь, а тут уголовное преступление.

— В Штатах возможно, а в Италии нет, — усмехнулся Белцер. — В Риме помощник шерифа округа Фэрфакс не имеет никакой власти. Если вы станете выдавать себя за него и даже будете разоблачены, то это расценят как эксцентричный поступок, а не преступление. Вот если бы вы узурпировали какую-то власть… тогда другое дело. И не забывайте, чем мы с вами занимаемся. Зеревана Зебека опорочили на всю Европу, и это стоило ему миллионов. Зебек — очень богатый человек, но пострадал не только он. Из-за сокращения в компании «Система ди Павоне» некоторые потеряли работу, поставщики понесли убытки. Это похоже на снежную лавину.

— Я все понимаю, но…

— Это ведь всего лишь небольшая уловка, ухищрение. Практически здесь нет ничего противоправного.

— Да, но…

— Может, все-таки попробуете? — настаивал Белцер.

Дэнни задумался. Рим! Вечный город! Кругом одни итальянцы и никакого Айана!

— Это будет очень хорошо оплачено, — добавил Белцер.

— И что я там должен сделать?

— Познакомиться со священником и постараться добыть компьютер.

Дэнни попытался вообразить, как он будет это делать, а адвокат продолжил:

— На компьютер я дам вам десять тысяч долларов, в дополнение к почасовой оплате и покрытию расходов на случай, если священник согласится его продать. Вы сказали, что таможня оценила ноутбук в девятьсот долларов, значит, весь остаток можете взять себе. В любом случае мне безразлично, как вы это сделаете. Надеюсь, проявите свойственную вам сообразительность. Но даже в худшем случае, если успех не будет достигнут, затраченное время вам оплатят.

Дэнни не знал, что ответить. Перспектива выдавать себя за копа ему очень не нравилась. Даже если это не было противозаконно, все равно выглядело некрасиво, как, например, компьютерное «копание в мусоре»[16]. Это тоже вроде законно, но вряд ли вы бы захотели вставить подобный эпизод в свое резюме. К тому же сегодня ночью Дэнни приснился плохой сон. Он стоял рядом с женщиной в красном костюме перед чудовищным деревом юкка. Она говорила, щурясь на солнце: «Представляешь, приятель, тело Патела проткнули несколькими десятками иголок кактуса чолья. А ты знаешь, какие они твердые и острые? Даже если ты в ботинках на очень толстой подошве вдруг нечаянно наступишь на иглу, она проткнет подошву и вопьется в ногу». — «Погоди, — возражал Дэнни, — но мистер Пател умер не от потери крови, а от обезвоживания организма. Точно так же, как Терио». В этот момент сон прервался.

Дэнни не мог решиться. Затея Белцера ему не нравилось, как и сам Белцер. Очень странный, даже для адвоката. Предложил выдавать себя за копа… Однако десять тысяч долларов! Может, удастся купить компьютер. Вдруг он священнику не нужен? В Ватикане полно компьютеров. Вероятно, они там завалены компьютерами. Даже если священник запросит, предположим… две или три штуки, то у Дэнни останутся… семь или восемь. А если святой отец не захочет продать эту чертову штуковину и вообще не пожелает разговаривать, то Дэнни наварит по восемьсот долларов в день.

— Мы также оплатим все ваши расходы, — напомнил Белцер. — Вы меня слушаете?

— Да, — ответил Дэнни.

Он уже бывал в Италии. Сразу после окончания колледжа они с Джейком отправились в туристическую поездку. Страна оказалась невероятно дорогой. Они перебивались на хлебе и сыре, ночевали в студенческих общежитиях и туристических лагерях, но в Рим попасть не удалось. Четыре дня пожили во Флоренции, истратили свой двухнедельный бюджет и поняли, что продолжать поездку не в состоянии. Теперь, значит, пришло время посмотреть Рим.

"Интересно, сколько длится полет? Часов семь или восемь. Значит, от двери до двери получатся все десять. То есть только за один перелет туда я заработаю штуку. И обратно столько же.

А как же Пател? Ты передал фамилию, и его нашли мертвым. Тебя вроде это не интересует, ты думаешь только о своей почасовой оплате. Это аморально. — Дэнни тряхнул головой. — А что аморального? Почему я должен брать на себя вину за гибель человека? Что я знаю о Джейсоне Пателе? Почему его гибель должна иметь какое-то отношение к Зеревану Зебеку, клиенту мистера Белцера?"

— Вы меня слушаете? — спросил адвокат.

— А? Конечно! Да… я, пожалуй, возьмусь за эту работу.

— Превосходно! Я рад.

— Но ничего не обещаю.

— Разумеется. Я надеюсь, вы постараетесь использовать весь свой потенциал, — сказал Белцер и добавил после паузы: — Когда вы сможете вылететь?

Чем раньше, тем лучше, подумал Дэнни. Надо готовиться к выставке.

— Когда угодно.

— Завтра вечером?

— Прекрасно.

— Я пришлю за вами машину. Полетите восьмичасовым рейсом из аэропорта Даллеса. Водитель передаст вам все необходимое: деньги, билеты, удостоверение…

— Какое удостоверение?

— Я понял, что паспорт у вас есть. Верно? А удостоверение… ну мы уже обсудили это.

— Но… может, оно не понадобится? — с надеждой проговорил Дэнни.

— Если вы найдете какой-нибудь другой предлог, который сработает, я возражать не буду. Удостоверение просто на всякий случай, если придумать ничего не удастся.

Дэнни вздохнул.

— Хорошо.

— Значит, договорились. Buon viaggio, Danielo![17]

Вечером Кейли очень порадовалась за него. Конечно, лучше бы им поехать вместе, но, к сожалению, это невозможно. Они распили бутылку красного вина за успех поездки.

— Что тебе привезти? — спросил Дэнни. — Я постараюсь выполнить любое пожелание.

— Никакой бижутерии, мне она надоела. — Кейли задумалась. — Знаешь, привези мне футболку с Колизеем. Это будет здорово.

Вечером следующего дня Дэнни стоял у окна, высматривая машину, которую должен был прислать Белцер. Перед домом остановился черный длинный «мерседес». Надо же, какой богач, усмехнулся Дэнни, уже начиная нервничать, почему так долго не появляется машина. Прошла минута, другая, и тут он видит, что водитель «мерседеса» медленно направляется к двери их подъезда. Даже когда зазвенел дверной звонок, Дэнни еще не полностью осознал, что этот лимузин прислан за ним.

Водитель, коренастый мужчина лет сорока в превосходном черном костюме, не менее превосходных туфлях и мягкой черной шляпе с продольной вмятиной, взял рюкзак Дэнни, неспешно вернулся к машине и распахнул заднюю дверцу.

— Это для вас, — сказал он, кивая на лежащий на сиденье кожаный дипломат.

Пытаясь сделать вид, что все это для него в порядке вещей, Дэнни буркнул «спасибо» и скользнул на заднее сиденье. Дверца захлопнулась с глухим стуком.

Салон автомобиля оказался практически звуконепроницаем. Сзади водитель мусоровоза давил на клаксон, поскольку «мерседес» загораживал ему дорогу. Дэнни понимал, что гудок громкий, но в кабине он был едва слышен. Водитель лимузина не обращал на мусоровоз никакого внимания. Он неспешно погрузил рюкзак Дэнни в багажник, обошел машину, сел за руль и пристегнул ремень безопасности. Глядя в зеркало заднего вида, тщательно поправил шляпу и улыбнулся.

— Тепер мы поедэм. — Акцент у него был какой-то странный.

Наверное, откуда-нибудь из Центральной Европы, решил Дэнни.

Лимузин двинулся вперед. Дэнни осмотрел салон. Небольшой телевизор, штук шесть журналов, маленькая бутылка шампанского в серебряном ведерке со льдом. Ярко-красная роза в хрустальной вазе подпитывала воздух своим ароматом. Окна лимузина были тонированные, и в салоне царил полумрак.

Дэнни включил свет, чтобы посмотреть журналы, и удивился. Они были выбраны специально для него. «Американское искусство», «Дарума»[18], «Бомба», «Искусство Азии». С бьющимся сердцем он раскрыл дипломат. Внутри лежал мобильный телефон с инструкцией по пользованию и короткая записка.

Дэнни быстро просмотрел инструкцию. Там объяснялось на шести языках, что телефон цифровой, европейского стандарта GSM, со встроенным кодирующим устройством. Под телефоном в дипломате он обнаружил кожаную папку с билетами и путеводителем, куда был вложен сертификат бронирования номера люкс — подумать только, номер люкс! — в отеле «Англетер». К путеводителю была прикреплены визитная карточка «Паулина Пасторини, переводы» и конверт с фальшивым ламинированным удостоверением на имя Фрэнка Маллера, детектива. Дэнни с удивлением рассматривал свою фотографию (откуда они ее достали?) и небольшую пачку визитных карточек с золотым тиснением.

Особенно его взволновал жетон — выпуклый металлический значок с крылышками и номером 665. А если его обнаружит в аэропорту при прохождении через металлодетектор? Как объяснить наличие фальшивого удостоверения, причем полицейского? «Успокойся, — сказал он себе, — все это я положу в рюкзак».

До аэропорта Даллеса они добрались за сорок минут. Дэнни раскрыл билет и с удивлением увидел, что летит первым классом. Надо бы обрадоваться, но он, наоборот, встревожился еще сильнее. Лимузин, номер-люкс в отеле, билет первого класса. «Куда я вляпался?» — спрашивал он себя.

Служащая за стойкой одарила его сияющей улыбкой, зарегистрировала билет, прикрепив бирку ПРИОРИТЕТ/ПЕРВЫЙ КЛАСС к его рюкзаку, купленному на распродаже военного имущества. Вскоре он откинулся на спинку кожаного кресла, глотнул из бокала шампанского, посмотрел на Вашингтон, постепенно уменьшающийся под крыльями самолета. Сейчас бы ему пребывать в телячьем восторге, и он бы пребывал, если бы не жетон в рюкзаке.

Жетон — это плохо. Неправильно. Жетон заставлял Дэнни нервничать. Разве можно выдавать себя за копа? Добропорядочные люди так не поступают. И тут же следом возникал еще один вопрос, очень серьезный и настолько важный, что Дэнни даже не хотел о нем думать.

«А если я совершаю непоправимую ошибку?»