Вот и свела нас судьба (хотят ли русские войны)…

Глава 07

Важные знакомства?

Воскресный концерт прошёл ещё с большим успехом. Тут, как и ожидалось, присутствовали и некоторые, хоть и не самые главные, члены императорской фамилии. Пусть! Меня это не особо волновало.

Тётя Арина вновь начала своё выступление с народной песни, а потом, уже в середине, спела «Деревеньку мою»:

— Деревня моя, деревянная дальняя

Смотрю на тебя я, прикрывшись рукой.

Ты в лёгком платочке июньского облака

В веснушках черёмух стоишь над рекой.

Конечно, я заменил «колхозницу» на «прелестницу». Да, странно, смело и необычно, но многим из публики и даже высоким особам понравилось. Они тоже аплодировали или, может, просто сделали вид. Пусть! Песня, вообще-то, не для них, а для всей страны. Простые крестьяне её уж точно оценят. Хотя, похоже, она и высоким особам на самом деле понравилась. Лирично же! И о вечном!

Мы с Александрой отметились, как раз перед тётей, «Вашим благородием» и «Elise». И, конечно, моя сестра всех удивила. Тут и Елизавета Андреевна замечательно выступила с «Тонкой рябиной». Правда, публика опять теплее приняла «Melodie»:

— Mélodie que j'entends chanter au fond de mon cœur

Rempli de rires et de pleurs.

Mélodie pour toi

Elle dit mieux que des paroles ce que je reresse.

(Мелодия, доносящаяся из глубины моего сердца, что слышу я,

Наполнена смехом и слезами.

Мелодия для тебя,

Она все скажет лучше слов, что чувствую я.)

Да, как раз под неё эти песни. Хотя, автором музыки первой песни всё-таки объявили меня. Жаль, конечно, что самого Ивана Захаровича Сурикова не было, но его имя, как автора стихов, прозвучало. И песня удостоилась самых горячих оваций.

Вот ученики консерватории опять на самом высоком уровне исполнили «Прощание славянки» и «Журавли», и последняя песня как раз и завершила концерт. Конечно, её исполнили и два раза. Перед повторным исполнением случилось и неожиданное. Для зала, конечно. А так, я осторожно и как бы ненавязчиво подсказал. И новый директор консерватории Марк Юльевич Давыдов набрался смелости и сделал неожиданное обьявление:

— Уважаемые дамы и господа! Ваши Высочества! Позвольте в честь памяти наших славных воинов, павших на полях битв при защите Веры, Государя и Отечества, объявить минуту молчания. Прошу всех встать! Тишина в течение минуты!

Да, было так неожиданно! Но, тем не менее, хоть и медленно, но все встали. Даже дамы и дети. И Их Высочества тоже.

— Прошу всех садиться! Спасибо, дамы и господа, и Ваши Высочества. Прошу извинить за этот порыв души!

Тут действие публики, наверное, не ожидал никто. Нежданно раздались не менее горячие овации, чем после исполнения номеров. Зато теперь директор консерватории наверняка стал основателем новой традиции. Само собой, повторное исполнение «Журавлей» было встречено намного теплее.

Под конец вызвали и меня, как автора многих исполненных произведений. Конечно, те зрители, которые не совсем следили за музыкальными новинками и делами, сильно удивились, повторно увидев мальчика в форме гимназиста. Видать, не ожидали. Ну, это их дело. А так, определённая репутация у меня уже сложилась.

Жаль, конечно, но пока уважаемые профессора и «Балканские горы», и «Дунайские волны» решили отложить на потом. Как бы не соответствовали текущим требованиям. А «Аты-баты» пока как бы не подошли по общему настрою. Решили, что она слишком шуточная и подойдёт для следующего концерта, конечно, тоже учеников консерватории. Вообще-то, это же для них деньги собирались. Мы все трое ни копейки не взяли. Уже не нуждались. И Александра почувствовала гордость оттого, что сама помогла способным и нуждающимся ученикам. И нас пока на никакие другие концерты не пригласили. Хотя, мы и не стремились. И это для нас было ожидаемо. Так произошло и весной. С другой стороны, мы все трое, и даже Александра, уже и так неплохо отметились. Моя сестра вообще такая красавица, что многие кавалеры смотрели ей вслед. Она и одета была в хорошую одежду нового фасона, и украшения неплохие имела. Тётя Арина сама, конечно, с учётом мнения и желаний сестры, подобрала. Деньги пока есть. Потом, мы, ага, не профессиональные артисты и музыканты, и у нас и других дел было полно.

Кстати, вот и Иван Фёдорович ненадолго нас задержал, конечно, после концерта, и нежданно познакомил с Великим князем Петром Николаевичем. Никак не ожидали! Он оказался моим ровесником и как раз сильно увлекался живописью. Похоже, что тётя Арина успела похвастаться перед Иван Фёдоровичем моим работами. Правда, он у нас в квартире ещё не был и их не видел. Первые мои портреты отца, матери и сестёр Агнессы и Екатерины остались в имении. Но их списки, хотя, уже и отличавшиеся, наверное, и более успешные, теперь висели у нас в гостиной. Кстати, там ещё висели и портреты самой тёти Арины, ещё и бабушки Агнессы, как нарисованный в Веймаре одним немецким художником, так и его лучший список, уже написанный мной. Хотя, тоже с небольшими отличиями. Ещё и Александры. И там моя сестра выглядела весьма прехорошенькой. Хотя, и наяву она была такой же. И я уже работал над портретом тёти Вассы, её матери. Недолго осталось до завершения.

Я сразу же понял, с кем мне тут пришлось столкнуться. Пётр Николаевич являлся сыном Великого князя Николая Николаевича, который, имея жену и двоих детей, на весь Петербург прославился связью с балериной Екатериной Числовой. Кажется, у них уже и дети имелись. Так-то, это меня нисколько не волновало. Такое у Великих князей в порядке. Кстати, и у императора Александра Николаевича тоже уж давно связь с девицей Долгоруковой и даже дети имеются.

Как мне было известно из разных слухов, мы с тётей Ариной как бы не понравились Великому князю Константину Николаевичу, дяде Петра. Он тоже жил с балериной Анной Кузнецовой и, вроде, и детей имел. И именно этот Великий князь во многом заведовал музыкальными и балетными делами. Думаю, что больше зуб на нас точили балетные и прочие чиновники пониже рангом. Во-первых, я вмешался в балетные дела, как бы прогнал Христиана Петровича Иогансона, потом и их подручного, да ещё наглого литератора Константина Скальковского. Так-то, ага, к прессе или четвёртой власти, хотя, насквозь продажной, уважение надо проявлять, но не в том случае. Ещё мы с тётей как бы не проявили должного уважения к этим чиновникам, не оставшись на банкеты после концертов. Точно всякие высокие и безнравственные особы попытались бы приставать к тёте Арине! Больно надо было нам нарываться на разные скандалы и ронять свою честь! Я за неё и Александру, ага, всяким гадам пасть порву и моргала выколю! Вот и посчитали там разные чиновники нас выскочками и решили поставить на место. Правда, время показало, что они сами же остались в луже. Вряд ли они так уж способны нам навредить. Хотя, остерегаться стоит.

А так, Великий князь Пётр Николаевич тоже заинтересовался моими работами. Вообще, оказывается, он в последнее время пристально следил за моими успехами и оттого и хотел со мной познакомиться. А тут, раз его наставник нежданно увлёкся моей тётей, как раз подвернулась такая возможность. Конечно, тётя Арина сильно смущалась, но, похоже, она точно засобиралась замуж за своего полковника. Так-то на вид ничего мужчина. Вроде, вполне терпимого поведения. И положение уже достойное и, вроде, достаточно обеспечен. А что старше тёти, так этим никого не удивишь. Как бы и не такая уж большая разница. Главное, что он ей самой понравился, или она решила за него замуж выйти.

Не знаю, уместно или нет, но я пригласил Великого князя посмотреть свои работы, заодно и помузицировать. Почему бы и нет? Ещё и пообещал показать новые песни. Но вполне вежливо и совсем ненавязчиво. Так-то, в интересе высокой особы, пусть и совсем молодого, и как бы его содействии и даже покровительстве, я уже нисколько не нуждался и к этому не стремился. Его дело. Я просто проявил вежество, и в рамках приличий. Но молодой Великий князь с радостью принял моё приглашение.

И вот на другой же день после моих занятий в гимназии мы удостоились чести лицезреть Великого князя Петра Николаевича, конечно, в сопровождении Ивана Фёдоровича и небольшой охраны, в нашей скромной квартире. Хотя, вполне уютной и спокойной для нас. И нам было что показать высоким гостям. И они сразу же отметили довольно высокий уровень моих работ. Я и сам чувствовал, что портреты получились неплохими, особенно у матери. Вполне в европейском стиле, и как бы в подражание великим мастерам. К примеру, Леонардо да Винчи. Я уж старался так выразить близким мне людям свою любовь и горе от их утери. А уж как бы портрет княжны Татьяны так удивил всех своей сказочностью. Наверное, он явился одним из лучших моих работ.

После скромной трапезы, хотя, вполне качественной и вкусной, мы предались музицированию. Уровень моей игры по сравнению с прошлой зимой уже сильно вырос. И у тёти. Тут мы с ней сыграли вполне достойно испанскую «Корриду» и ещё русскую, точнее, ага, даже советскую, «Нежность». Правда, последнюю песню полностью я собирался показать уже позже. Если дойдут руки. Тем не менее, наши дорогие гости сильно впечатлились. Всё-таки теперь у меня неплохая репутация. Заодно тётя Арина и Александра душевно спели «Деревеньку мою» и «Elise», правда, уже исполненных на концертах. Но и они впечатлили. Получилось сильно, ага, контрастно, просто из-за разных языков. А так, они обе обладали почти схожими голосами, правда, у сестры он был чуть слабее.

Конечно, Великого князя сильно заинтересовали и мои рисунки. Тут я подарил ему пару альбомов с набросками к «Щелкунчику» и «Лебединому озеру». Часть была нарисована только для себя. И тётя Арина преподнесла полдюжины матрёшек, включая и с ликом самой Матрёны Захаровны. Конечно, состоялся и краткий рассказ истории создания. Вообще, именно у нас дома имелся самый большой набор игрушек, придуманных мною. Так сказать, авторские варианты. Они частично и отличались от тех, что выпускались Домом Моды «Татьяна», и в лучшую сторону. Великого князя сильно удивило, что именно мы с тётей Ариной являлись авторами всей одежды нового фасона. Он, конечно, что-то слышал об этом. Потом, и в их семье уже тоже начали носить такую одежду. Ему и самому пошили костюм нового фасона, и он ему, кстати, очень нравился. Вот мы ещё и поговорили немного об этой одежде. Даже с юмором рассказал, как княгиня Татьяна Александровна просто прогнала нас при первом предложении о совместной работе и проявила милость лишь через пару месяцев. Понятно, что и относилась она ко мне до сих пор сильно настороженно. Как и князь Николай Борисович.

Мне пришлось показать Петру Николаевичу, хотя, уже просто Петру, и самолёт, точнее, его макет. Полетать ему пока не пришлось. И места не имелось, ведь не во дворце Юсуповых живём, и во избежание, так сказать, привлечения лишнего внимания. Но наши гости, точнее, и Иван Фёдорович, о нём уже были наслышаны. Оказалось, в императорской семье мои макеты уже имелись, и дети там время от времени ими баловались. Играли, короче. Понятно, что Юсуповы и передали. Кстати, судя по рассказу Великого князя, а он их видел, похоже, некоторые макеты могли быть уже и не моего изготовления. И императорские дети и их гости часто баловались и бумажными самолётиками. Только вот чья это работа, являлось тайной. И наши гости были сильно удивлены, что ещё полгода назад я изготовил их и подарил княжне Татьяне. И, конечно, Великий князь попросил меня сделать самолёты и ему. А как делать бумажные самолётики, он и так знал. Кстати, я показал ему, как сделать и кораблики, и лягушки, да ещё и кепку из газеты. Это, конечно, всех удивило. Правда, особо, ага, светиться всё же не следовало.

И в заключение визита я подарил Петру некоторые свои сказки, конечно, о Чебурашке и Буратино. Хорошие сказки. Немного подумав, отдал и последнюю сказку. Они были как на русском, так и на французском языках. Так-то и в «Земле Санникова» точно ничего крамольного о нынешних временах не имелось. Разве что песня о крейсере «Аврора» со смыслом. Но кто об этом знает, и текст там уже изменённый? Хотя, Российская империя и Крепости Русская в Калифорнии уже давно лишилась. Кстати, весьма мутная история, как и продажа Аляски. Может, и его отец участие принимал? Не говоря уже о дядях — самом императоре Александре Николаевиче и Великом князе Константине Николаевиче. Или кому-то там может не понравиться упоминание о наглом нападении английских фрегатов на «Аврору». Хотя, вполне вероятное. Тем не менее, могут посчитать выражением неблагонадёжности. Правда, и упоминание о древних времёнах не совсем соответствовало изученному на уроках Закона Божия. Надеюсь, уж в Петропавловскую крепость меня пока никто не посадит. Не успел ещё так ярко провиниться. Хоть и мало, но в сентябре пару раз в Казанском соборе мы с тётей всё-таки побывали. Так сказать, соблюли обычаи и отметились в благонадёжности. А так, особо уж мы в церковь не стремились. Не для меня она.

И, вообще, особых царских милостей в жизни мне точно не стоит ожидать. Возможно, и Петру запретят общаться со мной? Ведь что ни есть смутьян! Я с ним вполне держался на равных и без подобрастия. А что, и происхождения достойного, и сам не промах. Конечно, потом он может подумать об моей наглости и отсутствии почтительности к столь знатной особе, как он. Но уж переживать по этому поводу я точно не буду. Так сам же и пожелал познакомиться со мной и увидеть мои работы. Вот и увидел. Всё равно я лишнего не болтал и о разных вещах из будущего не распространялся. Поотстыл. Вот и Петру повесть «Аэлиту» о полёте на Марс не показал. А то вопросов посыпалось бы ещё больше. Тётя Арина её читала, а вот Александре пока не показывал. Чтобы не отвлекать её от учёбы. Вообще, она и при этом визите держалась отлично и весьма мило. И не скажешь ведь, что как бы лишь простая крестьянская девчонка. Хотя, в прошлом. Да, хорошая, хорошенькая и весьма способная моя сестра. Похоже, пора подавать прошение императору Александру Николаевичу о переводе её в дворянское сословие? А потом можно подумать и о титуле княжны. В ближайшее же время попрошу тётю Арину заняться этим. Пока я несовершеннолетний и сам ничего не смогу. Хотя, и моё мнение всё равно будут учитывать.

— И как Вам, Иван Фёдорович, этот визит? Кажется, Вы всерьёз настроены насчёт этой девицы Переверзевой?

— Да, Ваше Высочество. Я нахожу Арину Васильевну вполне достойной барышней. Хорошее происхождение, очень образована и языки знает, и дела неплохо ведёт. Недавно, вон, и имение себе прикупила. И весьма душевная девица, и племянника не бросила. Князь Борис иногда, и заслуженно, называет её и мамой. Похоже, она и сама не против наших отношений. Если согласится, то я намерен в ближайшее же время жениться на ней.

— Что же, Иван Фёдорович, согласен, неплохой выбор. Похоже, и состояние этой семьи будет расти. Наверное, лучшей партии и не найти? Правда, насчёт мальчика поговаривают всякое?

— Зря наговаривают, Ваше Высочество. Князь Борис показался мне вполне спокойным и приятным мальчиком. Да, и своё мнение имеет, и Арина Васильевна прислушивается к нему. Но он очень способный. Портреты, что нарисовал мальчик, не всякий взрослый художник сможет повторить. Его музыку Вы и сами слушали. И новая одежда, и игрушки, хотя бы эти матрёшки, и они все неплохой доход дают. Его задумки. Вы же видели, как эти самолёты летают, так, оказывается, князь Борис их и придумал. Несомненно, весьма разносторонний мальчик.

— Ну, да, Иван Фёдорович, он ещё и меткий стрелок. Может, Вы пропустили это мимо, но мальчик прострелил из револьвера трём крестьянам бёдра с дюжины шагов. А ещё зимой он сильно напугал одного господина обыкновенными ножницами.

— Слышал, Ваше Высочество. И Арина Васильевна рассказала. Сестру он спасал. Те крестьяне хотели её насильно замуж взять. И того господина за такую наглость я бы и сам наказал. Не зря он тогда явился. Кто-то там пожелал балетный танец испортить, вот его и подослали. Премилая же вещь получилась, душевная.

— Да, Иван Фёдорович, действительно так. Наверное, моему сыну стоит общаться с этим мальчишкой? Раз и увлечения сильно совпадают. Пусть поучится. Пригодится.