Вот и свела нас судьба (хотят ли русские войны)…

Глава 08

Нас обкрадывают?

После наших очередных концертов ничего такого не произошло. Успех был, и заметный. Это мы прямо на концертах почувствовали. И ещё мне в гимназии рассказали, что во многих петербургских газетах написали много странного именно обо мне. Мол, что-то непонятного с этим мальчиком. Мол, не может он всю эту музыку и песни написать. Слишком все произведения разные и взрослые. Такое только под силу очень талантливым людям. Явно кто-то его выдвигает. И некоторые литераторы дописались до того, что, похоже, что мне явно помогает нечистая сила! И это было уже слишком!

А так, в некоторых газетах ещё и с подробностями расписали, что у меня и поведение нехорошее и чуть ли не разбойное. Кто-то слил тому господину Скальковскому историю о как бы расстрелянных мной невинных крестьянах. Словно я один целый бунт доведённых до отчаяния бывших наших крестьян подавил. Мол, сами с тётей и довели. Жаль, что мы редко эти газеты читаем. И что-то много всяких измышлений для судов. У нас с тётей Ариной просто денег не хватит на всяких поверенных для тяжбы в них. И, похоже, что и, ага, общественное мнение кем-то настраивалось против нас. Конечно, за исключением небольшого количества людей, большинство почитает эти сплетни, немного почешет о нас языком и просто забудет до следующей публикации. Но всё равно неприятно. А эти деятели явной древнейшей профессии за что заплатят, то и напишут. Да ещё и немало отсебятины дадут.

Хотя, очередные успехи мало что в нашей жизни изменили. Всё дела и дела. Тётя Арина всё продолжала вместе с Александрой шить женские платья и разное бельё. Правда, уже только дорогие модели. За сентябрь, даже особо не напрягаясь, они заработали где-то рублей триста. Можно было ещё больше, но просто репетиции отвлекли. И, согласно договорённостей, все необходимые рисунки и бумаги по новым моделям всегда относились в Дом Моды «Татьяна».

Хорошо, что после концертов у нас, и у тёти тоже, появилось больше свободного времени, и она, помимо сдачи новых моделей, заодно устроила выборочные проверки. Вот тут у неё и появились обоснованные подозрения, что нас, похоже, в Доме Моды как бы и обманывают. Несмотря на явно сильный рост продаж новой одежды и ещё больше игрушек, в сентябре на счёт тёти в Петербургском Международном коммерческом банке было перечислено ненамного больше денег, чем августе. Хотя, для нас очень большие деньги — семь тысяч рублей. На такие доходы мы так сразу не надеялись, но к хорошему привыкаешь быстро. С другой стороны, уж на одежде, тем более, на нашей, не заработать невозможно. Но и в начале октября особого роста поступлений не было. Так сейчас новой одежды шилось ещё больше. Мы всё чаще видели обеспеченных людей — и женщин, и мужчин, в ней. Правда, сейчас её в Петербурге шили все, кому не лень. Так как и на последнем приёме у Нелидовых мы заметили некоторых важных дам и их дочек, у которых на платьях нового фасона не имелось отличительных знаков пошива именно в как бы нашем Доме Моды. Явно другие мастера постарались. Воевать с ними было бесполезно, да и опасно. Разве что только стряпчих Дома Мода на них натравить. Но никто ведь нам не будет доносить, у кого они там пошили свою одежду. Конечно, можно сделать пробные закупки, но на это у нас точно никаких денег не хватит. И не стоит. С другой стороны, часть новой одежды, конечно, выпускалась и посторонними мастерскими, но по виду большинство вещей всё ещё производилось в «Татьяне».

Хорошо, что тётя Арина никогда одна не ходила. Она всегда брала с собой поверенного Лукиана Осиповича Мамонтова, кстати, явно тайного старообрядца, который после подачи самых первых прошений на привилегии на новую одежду, часто помогал тёте и далее. Оказалось, что часть наиболее дорогих заказов, особенно касающихся разных высоких особ, в том числе и из императорской фамилии, не отражается в общем учёте. Это нежданно выявилось при снятии остатков материалов и пересчёта выполняемых заказов. Просто заказанная одежда, уже готовая, не была забрана вовремя. И она, оказывается, в учёте не была отражена. И, похоже, скрывался и объём, и немалый, пошива нижнего белья. Непонятно было, то ли это сами слишком шустрые приказчики так решили? Или было указание от Юсуповых? Может, от княгини Татьяны? Может, даже и от князя Николая? Согласно недавнему письму княжны Татьяны, Юсуповы уже находились в своём имении «Татиана» в Швейцарии. Адрес мы, конечно, раз я отправил туда свою сказку, знали. Но пока никаких ответов ни от неё, ни писем от князя Николая и княгини Татьяны не было. Вообще, как они весной покинули Петербург, кроме Татьяны, никто с нами не переписывался. Вот такие у нас деловые партнёры. Понятно, что нас равными себе Юсуповы не воспринимали. Так и нас это не особо не волновало. Но вот уж терпеть такого наглого обмана не собиралась даже Арина Васильевна!

Чтобы на ровном месте не поднимать ненужного нам скандала, Лукиан Осипович попросил произвести как можно полную проверку, но дождаться возвращения Юсуповых в Петербург. Хотя, раз такое дело, то запросто может намечаться и разрыв. На ровном месте. Хоть часть привилегий и оформлена на тётю Арину, но ведь много и совместных, и отдельно на членов семьи Юсуповых, и даже на сам Дом Моды. Если так подумать, мы можем потерять очень много денег. Нет, скорее всего, оформленные привилегии у нас уже никто не отнимет, тем более, три года и пять лет, это не такие уже большие сроки. Мы и сами часть привилегий точно не будем продлевать. Просто нам не хотелось сейчас заниматься разными тяжбами. И уровень у нас не был вровень с Юсуповыми. Правда, лично я их не боялся. Надо будет, немало пакостей сделаю!

— Да, Татьяна! Твой Борис вообще разошёлся и точно решил ещё больше взбаламутить твои мысли! Сколько всяких нелепиц он тут насочинил! И как только всё это ему в голову пришло?

— Ну и пусть, Зинаида! Вот, скажи, откуда у Бориса знания об этой странной Антарктиде? Видишь же, что и эта «Земля Санникова» получилась красивой и интересной. Не то, что письма Павла. У него одни только сплетни из Императорского Двора. Они, конечно, тоже интересные, но больше для Мама и Папа. Зачем мне эти сплетни?

— Так, Татьяна, ему не понравилось, что ты начала дружить с Борисом. Вот он и пытается перетянуть тебя обратно.

— Фи, не надо, Зинаида. Ведь он ранее вообще не обращал на меня внимание. И теперь не надо. Если хочешь, забирай его себе. Тебе же он нравится. А мне больше Борис. С ним интересней.

— Ага, Татьяна, твой Борис, как Мама и Папа говорят, вообще нищий и только благодаря нашему участию он со своей тётей что-то начали зарабатывать. А Павел сын самого императора Александра Николаевича. И Мама с Папа тоже будут рады, если ты его простишь. Жаль, но он пока не очень обращает внимание на меня.

— Не, Зинаида, Павел мне больше не интересен. А Борис ещё заработает. Видишь же, какие чудесные музыку и песни он сочинил.

— Ну, да, Татьяна! У себя в имении он время зря не терял. Но и ты отличилась! Вообще неплохо сыграла некоторые его мелодии. А уж как чудесно спела «Под небом Парижа»! Вон и адвокат Бернард Спири как побывал у нас на домашнем концерте, так сразу же преисполнился желания непременно опубликовать все мелодии и песни твоего Бориса. Конечно, они и на самом деле интересны. Только вот Мама и Папа никак поверить не могут, что он сам их все написал. И господин Бернард сначала тоже не поверил.

— Ну и пусть! Это он просто так с нами торговался. А Мама и Папа всё сами видели. Просто их удивление слишком велико.

— Конечно, твой Борис очень способный. Но он точно неровня Павлу! Одними песенками состояние сделать нельзя. И Мама с Папа за такого нищего тебя точно не выдадут.

— Э, Зинаида, до этого ещё очень далеко. Может, потом мне Павел больше понравится? А пока он мне неинтересен. И даже можешь забрать его себе. А Борис и без песен и сказок заработает. Если он сделает свой самолёт, то сразу же разбогатеет.

И вот в середине октября, через неделю после концертов, тётя Арина решилась на более полную проверку. Конечно, после занятий в гимназии и по моей просьбе, она вместе с Лукианом Осиповичем и парой его помощников взяла с собой и меня. К счастью, в ателье размещалась и вся главная контора Доме Моды «Татьяна», и полный бухгалтерский учёт вёлся именно здесь. Так что, пока никуда ходить не требовалось. Имелось ещё пять небольших швейных мастерских, которые выполняли отдельные задания.

К счастью, тёте Арине с бригадой поверенных удачно удалось проверить как остаток всех имевшихся в ателье материалов, так и выполнявшиеся заказы. Ещё и движение денег в кассе и перевод их в банки и обратно. С большой неохотой приказчики дали им многие учётные книги. Конечно, я тоже полез в них. И все этому удивились, но промолчали. Наверное, решили, что, мол, пусть дитё потешится. Некоторые служащие откровенно над нами ухмылялись. Мы и на самом деле ничего им не могли поделать. Все они были наняты именно Юсуповыми. Их люди, им и наказывать. А пока будет вести переписка с главными хозяевами, так всё и будет скрыто. Видимо, на это и был расчёт приказчиков.

Но, к их несчастью, я тоже действительно почти всё понимал. Это тётя Арина пока не очень разбирались в бухгалтерском учёте, а вот у меня нужные знания, и неплохие, имелись. Кто-то там в другой жизни точно был жертвой ЕГЭ, но только не я. Похоже, пришлось почитать и изучить всякого на самые разные темы. Век всё-таки информационный, и многое находилось даже в открытом доступе! И Лукиан Осипович с помощниками в этих делах собаку съели.

К вечеру стало понятно, что с сентября примерно половина пошива, может, и больше, точно не отражалась в учёте. К счастью, нам предоставили все учётные книги с самого открытия. И надо было что-то делать. Юсуповы находились далеко, да нам, скорее всего, на их поддержку нечего и было рассчитывать. Не могли приказчики пуститься в такие сильные нарушения без их ведома! Жаль, но мы, похоже, попали в довольно неприятное положение. Хотя, в самом начале положение у нас было ещё хуже. Оставалось только терпеть и самим искать возможности открытия своих швейных мастерских. Но вот уже от предоставления далее кому-либо как бы своих открытий я начисто зарёкся. На жизнь у нас уже хватает, имя себе мы сделали. Разве что песенки петь остаётся и готовиться к открытию разных производств у себя в имениях.

Время было уже сильно позднее. Наша проверка всё никак не могла закончиться. Хотя, такие вещи быстро не делаются. Тётя Арина с Лукианом Осиповичем и помощниками опять отлучились на проверку на складах наличия очередных материалов и готовой продукции. А я вот остался в бухгалтерии главной конторы один и всё рассматривал ещё одну учётную книгу, и тоже довольно толстую, и делал из него выписки. Кстати, на интересные сведения нарвался. Мне попался перечень договоров, и даже с указанием сумм заказов. Один из главных приказчиков, и именно тот, что когда-то в самом начале именно вместе с княгиней Татьяной обсуждал наши дела, с ненавистью глядел на меня. Он сильно волновался и, похоже, решил поставить меня на место. Уж и в комнате больше никого не было. Наверное, и сильно спешил куда-то? Хотя бы домой. Тем более, ему невольно пришлось остаться в внеурочное время. Только лишь привычка повиноваться хозяевам заставила его терпеть наше присутствие. Хоть и младшие, но хозяева. А тут малец один остался, и пока точно можно было сорвать злость на нём.

— Ты, малец, ещё долго тут будешь возиться? Всё равно ведь ничего не понимаешь. Давай-ка лучше сворачивайся и отправляйся на баиньки. И тётю свою забери. Пора уже. А уж с Лукьяном мы потом по-свойски поговорим. Надоели уже! Нечего тут наше время отнимать. Нам работать надо, а не с вами возиться!

И он так нагло приблизился ко мне и почти навис надо мной. Похоже, точно, пока никого нет, решил напугать меня. Потом, если что, ведь никаких видоков не имеется. Всё равно ничего не может сделать. Куда ему против взрослого мужчины?

Тут я, долго не думая, лишь слегка поднявшись, сразу же резко пробил приказчику правым кулаком прямо в печень. Все свои силы вложил, без остатка. Приказчик никак не ожидал этого. И, на самом деле, малец ведь. А я в другой жизни не раз «языков» брал, а многих врагов и на тот свет отправил. Нет, даже не издалека расстреливал, а вот так прямо сходу штыком от АКМ закалывал. Или просто забивал руками. Ударил в нужное место, и нет врага! Тело осталось, а вот душа в рай улетела. Ну и пусть, что я не прежний взрослый. Но за весну, лето и прошлый месяц уже прилично подтянулся. И удар у меня получился точно сильный. Правда, у приказчика душа пока осталась. Но он тут же резко согнулся и свалился всем телом на стол. И я тут же слегка ткнул его в висок, уже отключая надолго. Пусть немного полежит. Так-то, ничего ему не будет. Правда, тяжело мне пришлось, усаживая его на притащенное кресло. Да ещё трудно было и расстегивать брюки, кстати, как раз и нового фасона, с прямыми и строгими стрелками. И строгий пиджак тоже из одного костюма. И нижнее бельё нового фасона. Ничего, что он один из приближённых княгини Татьяны. Сам ведь нужное время выбрал.

Пока я по-быстрому просматривал учётную книгу и делал из него нужные выписки, мужчина безбожно продрых. Договора и суммы надо было записать. Но вдруг он резко очнулся.

— Э, что со мной? Ничего не помню. Малец, что случилось?

Я сразу же встал рядом с ним…

— Э, уважаемый, Вам отчего-то плохо стало. Мало того, Вы достали нож и решили отрезать себе причинное место.

Приказчик резко кинул взгляд вниз и, увидев там, на коленях, и на самом деле зажатый в правой руке нож, да ещё и расстёгнутые штаны, попытался дёрнуться и убрать руку, но не получилось. И рука не особо слушалась, да и мой резкий удар по плечу заставил её безвольно повиснуть. Нож даже слегка воткнулся в бедро. Похоже, от боли приказчик даже сильно побледнел.

— Колдовство! — выдохнул он. — Моя рука меня не слушается.

— Э, любезный, Вы просто решили опасно дёрнуться. Нельзя же так размахивать ножом и пугать маленького мальчика. Я вообще боюсь ножиков. Зато у меня, знаете, револьвер есть. Сам Николай Борисович подарил. И разрешение имеется. В уезде выдали. Хотите, покажу? Знаете, летом в имении я даже стрелять научился.

Нет, конечно, револьвера у меня с собой не было. Оставил я его в Берёзовой горке нашему управляющему Михаилу Петровичу Игнатьеву. Ему всё же по окрестностям приходится таскаться, а с револьвером в самый раз. А здесь я мог обходиться и ножницами. Даже и ножи для резки бумаги имелись. Бухгалтерия же. Вот первые же ножницы, оказавшиеся в моей руке, вдруг полетели в сторону деревянного манекена, скромно стоявшего в дальнем углу комнаты и воткнулись ему прямо в голову. А потом там же очутился и ножик для резки бумаг. Тоже острым оказался.

— Надо же, я ещё и ножиками могу кидаться!

Мой возглас заставил приказчика сильно побледнеть. Похоже, до него дошёл весь ужас его положения. Наверняка должен был слышать и о господине Скальковском, и о стрельбе по крестьянам. Может, просто не придал сначала значения? Вот и кто там его знает, что у дурного мальца в голове! Хотя, что-то больше показанного делать я не собирался. Напугал, и хватит. Пусть знает.

— Э, княже Борис, простите! Я ничего такого не хотел. Просто домой надо было. Э, жена и дети ждут.

— Ну, вот что, любезный, будете Вы резать свои чресла или нет, не моё дело. Просто прямо сейчас расскажите, кто Вас попросил заниматься укрывательством. Тогда точно себя резать и меня пугать не будете. Ну, кто? Татьяна Александровна? Или Николай Борисович? Или сами надумали? Скажите, и спокойно домой пойдёте.

— Э, княже Борис, точно отпустите?

— Ну, любезный, это Вы у мальца спрашиваете? Не находите это странным? Вы просто расскажите, а потом со спокойной совестью будете работать дальше. Но уже, если и укрывать, то только не от меня. Чтобы знали, я и в бухгалтерии неплохо разбираюсь. Знаете, у нас в гимназии очень хорошие учителя.