Война

Глава 7

Со дня знакомства с Гриндевальдом прошла неделя. Мои воспоминания дали посмотреть немногим, посчитав, что информацию о способе перемещения необходимо оставить в тайне. Геллерт несколько раз пересмотрел их после чего, не сказав никому ни слова, ушёл из зала с задумчивым видом. С ним я пересекался в основном во время обеда.

В комнате для прислуги, которая находилась в моих апартаментах, поселилась Грейнджер. Я запретил ей выходить из своей комнаты без артефакта подмены личности. С Гриндевальдом у меня был непростой разговор, в итоге он выдал артефакт для Грейнджер. Мне пришлось взять с неё множество обетов прежде чем я выпустил её гулять по замку. Клятвы составлялись с учетом того, чтобы не произошло «конфликта» с уже имеющимися.

Но прежде мы с ней долго разговаривали, чтобы прийти к взаимопониманию.

— Зачем я тебе? — спросила Гермиона. — Я же грязнокровка, и тем более на моих руках много крови волшебников.

— Скажи, если бы у тебя была возможность вернуться в прошлое, ты бы захотела изменить что-то в своей жизни? — и улыбнувшись добавил: — Ну, кроме твоего первого сексуального опыта.

— О, Рончик знает, что такое секс в тринадцать лет? — изменив линию поведения сказала Гермиона облизнув губы и положив свою руку мне на колени поднимая ладонь выше.

— Руку убери или я решу, что она тебе не нужна, — твердо сказал я, глядя ей в глаза. Она хмыкнула и откинулась на спинку кресла.

— Честно, ты странный, — сказала Гермиона, изучающе смотря в мою сторону. — Я была уверенна, что ты поведешься!

— Возможно тебя бы и ждал успех, если бы я не видел твои воспоминания и все твои трюки я знаю. Совратить неопытного, молодого мага, чтобы он начал плясать под твою дудку, лишь добраться до твоего тела?! Ты ведь об этом думала? — она ухмыльнулась. Ответа мне было не нужно, и так было всё понятно.

— Ты хочешь, сказать я стара для тебя? — предприняла новую попытку Гермиона.

Я посмотрел на неё и подумал, что не стоит строить с ней взаимоотношения на ненависти. Тем более она была достаточно хороша собой. Не так как Дафна. Гермиона стала хищницей, она была опасна и это притягивало к ней. А Дафна сняла маску ледяной королевы и стала любящей матерью.

— Если я захочу тебя, то ты первая об этом узнаешь. Но мы отдалились от нашего изначального разговора. Что ты будешь делать, если я сниму с тебя обеты и клятвы? — спросил я.

— Это невозможно. Я ходила к гоблинам, но даже они не смогли мне помочь.

— Да, вероятность крайне мала, — подумав, сказал я, — но давай на секунду предположим, что я смогу вернуться назад во времени, и не дам тебе совершить те ошибки.

— А тебе известно как вернуться? — напряглась всем телом Гермиона, видимо мне удалось её заинтересовать.

— Пока нет, — ответил я, видя «как рыбка заглотила наживку», — но я примерно понимаю, что произошло. Нужно изучить этот феномен, тогда, думаю, я смогу найти способ вернуться.

Гермиона задумалась, а мне ничего не оставалось как ждать.

— Ты хотя бы понимаешь, что если кто-то узнает, что ты нашёл способ перемещаться во времени, то с тебя даже с мертвого не слезут. В рядах КМОЛ есть неслабые некроманты, а что уж говорить, про Фламелей и другие чистокровные рода.

— Прекрасно понимаю, но ради того, чтобы изменить такое будущее стоит рискнуть.

— Хорошо, но для чего тебе я? — спросила Гермиона. — Ты изучал артефакторику, в отличие от меня. Ты быстрее найдешь ответы сам, прежде чем сможешь меня обучить. Я не понимаю…

— Я постараюсь быть предельно откровенным с тобой. У рода Уизли перед тобой долг жизни, — она не поняла о чём я, и тогда я пояснил, — вспомни девушку с ребенком, которых ты спасла и переправила в Империю. Они мои родственники. При просмотре воспоминаний Магия посчитала, что мой род тебе должен. Это одна из причин, почему ты ещё жива. Как тебе помочь я понятия не имею. Но если я вернусь в прошлое… — не стал оканчивать фразу я.

— Договор! — воскликнула Гермиона, смотря на меня. — Мы заключим магический договор! Вернувшись в прошлое ты возьмёшь меня в вассалы!

— А что сразу не женою, или хотя бы официальной любовницей? — скептически спросил я.

— Я прошу тот максимум, на который ты можешь согласиться, — ответила она. — Как только ты примешь меня в вассалы, долг жизни будет считаться выплаченным.

— Гермиона, в прошлом я тебе ещё ничего не должен. И скорее всего той реальности, где ты спасаешь моих родных может и не быть. А взяв тебя в вассалы я подпишусь на другую клятву. Ты вообще помнишь, какой ты была? И понимаешь, что накладывает на тебя вассалитет?

Гермиона повернула голову в сторону окна, и на её лице читалась гамма эмоций. Она решалась что-то рассказать, и нервничала, покусывая нижнюю губу.

— С появлением нового директора школа изменилась. И нам начали преподавать основы магического мира. Если бы я тогда отнеслась к этому более внимательно… — тяжело вздохнув она продолжила: — Я даже задумывалась над вассалитетом, но моя гордость мне не позволила. Магический договор, — сделала паузу в разговоре Гермиона, — ты можешь взять его с собой.

— Не уверен, что он переместится со мной или будет обладать магической силой. — Идея, озвученная Гермионой была интересной, ведь тогда я мог бы взять много ценного из будущего. Мне в голову пришла идея, которой я поделился с Грейнджер. — Нужно найти исследования по маховикам во времени. Наверняка маги экспериментировали с артефактами и магическими договорами. Этим ты должна будешь заняться пока мы находимся в Нурменгарде. А также найти всю возможную информацию по порт-ключам. После я поясню тебе зачем.

— Хорошо, и, Рональд, — наконец-то, Гермиона решилась поведать о том, из-за чего она нервничала, — если с договором не пройдёт, то в прошлом ты должен выиграть у меня желание раньше, чем сделает это Лонгботтом, — я кивнул, не отбрасывая и этот вариант, после чего она продолжила: — Договор я подготовлю в течение пары дней. Знаешь, я до последнего не думала, что тебе удастся меня перевербовать! Как говорится удивил-победил?! — и нервно засмеялась. — А ты подумал, как отнесутся остальные к моему присутствию в замке? — спросила Гермиона.

Я не стал ей ничего отвечать, просто кивнув головой. Этот момент я просто-напросто упустил. Поэтому начал собираться для решения этого вопроса к Гриндевальду. Но, прежде чем я смог подняться, Гермиона приблизилась ко мне и поцеловала. В этот раз я не стал отказывать себе. Сбросить напряжение нужно было и мне, и ей. Скажи мне кто-то ещё месяц назад, что в этой жизни моей первой женщиной станет Грейнджер, ни за что бы не поверил. В итоге к Геллерту я отправился спустя полтора часа.

Я постучался в дверь кабинета Темного лорда.

— Заходи, нечего стоять за дверью, — послышался голос.

Я зашёл в кабинет, где за огромным овальным столом сидел Гриндевальд.

— Рассказывай с чем пришёл? — спросил он. — Решил наконец-то покаяться, что прячешь эту сучку в своей комнате?

Мда, глупо было ожидать, что он не знает ничего о Грейнджер.

— Да, — ответил я, посмотрев в глаза Гриндевальду. — Я собираюсь искать способ возвращения домой. И мне понадобится помощь в поиске информации.

— И что дальше? — и видя, что я задумался, продолжил: — Было глупо ожидать от столь юного мага, чего-то большего, — сам себе пояснил Геллерт, и отвернувшись к окну, стал задавать вопросы. — Допустим, ты вернулся в прошлое, но что ты сможешь сделать? Кинешься уничтожать маггловские правительства? Вызовешь на поединок Фламелей?

— Я не думал так далеко, — в растерянности, ответил я. — Если я найду способ вернуться домой, то конечно постараюсь изменить такое будущее.

— Как? — воскликнул он, подскочив со стула.

Я не ожидал такого разговора. И, откровенно говоря, я не размышлял о жизни после возвращения. В это время Геллерт внимательно следил за мной, не отводя от меня взгляда.

— А что Вы хотите? — повысив голос спросил я. — Разве не такого будущего Вы желали? Ещё немного и только маги, волшебные существа и другие расы останутся на этой планете. Маглы исчезнут. Или Вас расстраивает то, что не Вы встали во главе нового мира?

У Геллерта потемнели глаза и от него повеяло зловещей аурой. Мне совсем не понравилось, что на меня решили надавить с помощью силы, и в ответ я выпустил свою, образуя кокон вокруг себя. Наше противостояние прервал стук в дверь.

— Милорд, — сказал вошедший Драко, — у вас всё в порядке?

Блин, Малфои, как я посмотрю, совсем не могут жить без подчинения более сильному. Я скривился от осознания этого факта, что не осталось незамеченным Гриндевальдом. Темный лорд сказал Малфою, что всё в порядке, и попросил оставить нас вдвоём.

— Ладно, посмотрим из чего ты сделан, — сказал он. — Ты спросишь почему такая перемена? Мне понравилось твоё отношение к прихлебателям, но, поверь мне, без них никак. Я тебе кое-что расскажу, — и, увидев заинтересованность в моем взгляде, продолжил, — этого нигде не написано, но я уверен в правильности своих суждений. Сильный маг не тот, кто имеет большую магическую силу, а тот, кто не имеет господина. Малфои, — ткнул он пальцем в сторону двери, — никогда не станут сильными. Они, мягко выражаясь, приспособленцы. Не просто так существует заповедь «не сотвори себе кумира». Магия чувствует, что волшебник перестал идти своим путём, а последовал вслед чужому и, тем самым, он ограничивает своё развитие.

— Тем не менее, Лорд Гриндевальд, вопросы у меня остались те же. Какие цели Вы преследуете?

Темный лорд задумался.

— Сложные вопросы ты задаешь, учитывая, что я был одним из тех, кто причастен к смерти нескольких десятков миллионов разумных, — но повернувшись ко мне, Геллерт со всей серьёзностью сказал: — Чтоб ты понимал, я почти ни о чём не жалею. Мы стремились к изменению мирового порядка. Маги перестали развивать магическую науку, довольствуясь плодами прошлого. Маглы стали задирать голову и уже тогда было понятно, что они рано или поздно нанесут удар. Требовался контроль за их развитием, чтобы они никогда не подняли головы. Я, Альбус, Николас и Пернелла встали бы во главе нового мира. А без крови и войн не меняется мировой порядок, ведь властью просто так не делятся. Слабый должен уступить дорогу сильному, чтобы двигаться дальше! — Гриндевальд даже встал, декларируя свои политические взгляды. — Но потом меня предали, — с разочарованием в голосе, сказал он, — и заключили в тюрьму, хоть и условия в ней были сказочные, но прежде Николас Фламель убил мою семью, жену и детей. Поэтому я сражаюсь против них. Прошло много времени и боль в моём сердце утихла, но я всё равно в пику им собираюсь сорвать их планы, которые они вынашивают несколько сотен лет. Это та месть, которая их сломает раз и навсегда.

— А чего вообще хотят добиться Фламели? — спросил я, желая проверить информацию, полученную у Ефимова.

— О, у Фламелей есть список с пунктами! Я запомнил немного. Они оставят в живых не больше пары тысяч магов европейской наружности. Фламели ненавидят черных, узкоглазых, красных, желтых и прочих. В мире должны быть люди одного типа. Магические расы, все без исключения, должны продолжить жизнь в новом мире. Даже дементоры будут населять будущий мир. Они собирались построить бункер, в который будут перемещать своих будущих подданных.

— А как они собираются уничтожить остальных?

— Думаю они устроят бойню всех против всех, после чего сами добьют ослабевшего победителя. Ты не задумывался почему первые атомные взрывы маглов по магическим поселениям были столь не эффективны? — Я промолчал, сделав вид, что понимаю о чём он говорит. — Маглы не собирались наносить атомные удары. — и пояснил свою мысль дальше. — Я получил большой опыт во время планирования боевых действий во второй мировой войне. Такие масштабные операции планируются минимум несколько месяцев. Когда маги ответили за первое нападение на них, только тогда маглы спланировали удары с полным осознанием дела. Я никогда не считал простецов дураками, вторым сортом — да, но глупостью они не болеют. Позже мы нашли информацию на уцелевших серверах маглов, на которых нашли доказательства, что войну спланировали Фламели. Камеры видеонаблюдения зафиксировали действия нескольких групп магов, в которых были Николас и Пернелла. Они подчинили лидеров государств зельями и чарами, после чего в назначенное время произошло нападение на мир магов.

— Зачем им всё это?

— Это сложный вопрос, отходящий к временам, когда боги посещали наш мир, — сказал Гриндевальд и было видно, что он не сильно хотел отвечать на этот вопрос.

Странная оговорка, сделанная Гриндевальдом, прозвучала как гром среди ясного неба. Кажется, я стал понимать…

— Постойте, вы собирались стать богами? Но как? — спросил я.

— А может тебе ещё что-нибудь рассказать? Например, секрет создания философского камня?

— У вас были большие амбиции раз вы замахнулись на становление божественными сущностями, — сказал я, желая получить от него ещё немного информации. Мне даже в голову не приходило, что такое возможно, — философский камень также прекрасен, как и страшен. Пить, фигурально выражаясь, чужие души — это ужасно.

Гриндевальд вонзил в меня кинжальный взгляд.

— Ты и это знаешь? — и быстрым движением выхватил волшебную палочку. — Альбус? — с шипением в голосе спросил он.

Я синхронно с ним достал волшебную палочку, готовый в любую секунду отразить его нападение.

— Старик, ты совсем сбрендил? — спросил я, крича на Гриндевальда.

— Клятва, или я атакую! — не сводя с меня взгляда, сказал Темный лорд.

Я поклялся магией и жизнью, что не являюсь Дамблдором или частью его души. Что моё тело принадлежит мне и только мне. Только после этого он расслаблено сел обратно.

— Откуда ты узнал об этом? Хотя, не отвечай. Это уже не важно, — сказал Геллерт.

Но я видел, что он хочет знать правду. И я сделал зарубку в своей памяти об этом разговоре.

— И всё же, как Фламели станут богами?

— Я не знаю. Может они просто так выражались, ведь фактически они и так бессмертны. Пойми, они неохотно делились с нами знаниями. А уж такими, тем более. Мы с Альбусом и про секрет камня не узнали бы, если бы не присутствовали при его создании. Во время войны они их много изготовили.

— А где сейчас Дамблдор? — спросил я, выводя из задумчивости Гриндевальда.

— Фламели считают, что убили его. Но я уверен, что он жив и здравствует. Зная его, он копит силы, после чего нанесет чете Фламелей удар. Как бы сильны они не были, но Альбус имеет превосходный разум стратега. Он по-любому подстраховался и на такой случай.

Я не стал говорить Гриндевальду, о том, что Дамблдор создал крестраж в Поттере. Как и я, Геллерт преследует свои цели, мне же лучше если он будет оставаться в неведении.

Потом наш разговор перешёл к Грейнджер, которой Гриндевальд разрешил покидать свои апартаменты, и чтобы её никто не узнал, передал ей артефактный медальон с отвлечением внимания. Также Геллерт решил, что лично займется моим обучением в постижении высшей магии. Для меня это было как выиграть в лотерею. Сам Гриндевальд в учителях!

— Но у меня будет одно условие, — сказал Геллерт. Я смотрел на него, в ожидании, что он попросит. — Если ты вернёшься назад во времени, то обещай, что подаришь это своему сыну, — он передал мне фамильный кулон, — и назови его в мою честь.

Я сразу активирую *зрение* и вижу, что Геллерт передал мне свой крестраж.

— А ты случайно не ох@ел? — с шипением в голосе спросил я. Он что решил, что мне неизвестно, что это?!

Геллерт спокойно сидел на своём стуле, и взглядом указал мне, чтобы я тоже сел напротив него.

— Ты задаешься вопросом зачем я так поступаю? — спросил он. Я кивнул, после чего он продолжил. — Я рано потерял родителей и мне хочется прожить жизнь нормального ребенка.

— И всего лишь-то? Бедный Темный лорд потерял родителей, я сейчас расплачусь… — сказал я, пытаясь поддеть Гриндевальда. Мне не нравилась маска спокойствия, одетая им. — А ты подумал, над тем, что, если я надену этот медальон на шею своему сыну, то убью его? Ты с ума часом не сошёл? — холодным голосом спросил я, протягивая кулон назад.

— С чего ты взял, что это убьёт его? — спросил Темный лорд. — Ты забыл, что жизнь ребенка неприкосновенна?

— Я-то как раз это помню, и ловить клеймо я не намерен, — а потом я почувствовал воздействие на мой разум, мне кто-то шептал успокаивающим голосом взять кулон. Я пришёл в бешенство. — Ещё секунда и ты труп! Прекрати! — закричал я.

После чего направляю палочку на крестраж.

— Адеско… — стал произносить я заклинание адского огня.

— Стой! — поднял руки Гриндевальд, признавая поражение. — Сейчас будем считать, что разговор окончен. Нормального диалога у нас, пока ты не остынешь, не будет, — после чего он кидает мне книгу в кожаном переплете. Поняв чья это кожа, я выронил книгу из рук.

— Ой, какой брезгливый! — захохотал Геллерт. — Ты думаешь темную магию может хранить обычный пергамент? Кожа волшебников, отлично подходит, как и кожа волшебных существ. И береги её, — показал он рукой на книгу, — ей несколько сотен лет. Когда прочтёшь книгу, тогда и продолжим этот разговор. Кулон я оставлю до тех пор у тебя. Это послужит гарантом моих намерений.

Я собрался уходить и Гриндевальд уже не смотрел в мою сторону. Но был ещё один вопрос, на который, как я думал, он сможет ответить. И я, поборов свою гордость и гнев, задал вопрос.

— Ответьте, почему волшебники не получили печати предателей крови? Уничтожение почти девяносто процентов людей, разве это не нарушение законов Магии?

— Ты спрашиваешь, почему маги, и даже твоя подстилка не получили клейма, когда погибло так много волшебных детей? — я кивнул. — Что ж, мало кто задаётся этим вопросом, — продолжал он. — Думаю, отсутствие ответа на этот вопрос у большей массы волшебников уберегает их об необдуманных действий, — Гриндевальд тяжело вздохнул. — Это как непростительные заклинания, всё дело в желании и мыслях. Маг должен желать смерти именно этому ребенку, именно этой личности.

— Бред какой-то! — перебил я Темного лорда. — Сжигая города маги будто бы не знали, что в городе находятся дети?

— Конечно знали. А ты решил, что раз мы уничтожили их города с их населением, то должны получить печать? Представь на секунду сколько войн прошло, при которых уничтожались города, а с ними все живущие в них! С такой логикой как у тебя, все маги стали бы предателями крови. В магглах нет магии, поэтому наши законы на них не действуют, также и наоборот.

— Но в городах могли быть маглорожденные маги? — спросил я.

— И что? Как ты не поймёшь, во все времена если уничтожались города, то не ради убийства конкретного ребенка, а потому, что начинались войны, и их целью был захват ресурсов, денег и прочего. В последней войне выбор был один либо они нас, либо мы их. Чтоб ты понимал, получить клеймо очень трудно. Твой предок очень сильно согрешил, раз пострадал весь ваш род. В древности большинство правящих семей были магами. Ты думаешь, за всю историю планеты, никто больше не убивал своих сюзеренов?

— К чему ты ведешь? — спросил я. Гриндевальд подводил меня к какой-то мысли, которую я не мог уловить. И вдруг в моей голове пронеслась мысль: — Ты не просто так вспомнил про богов сегодня, ведь так?

— О, у кого-то начинают работать извилины! — радостным голосом, не предвещающим ничего хорошего, сказал Геллерт. — Ты должен знать, нигде не прописаны наказания за нарушение магических законов.

Когда наша четверка готовилась к войне, мы создали подразделение, в котором были лучшие умы маглов и магов. Возможно ты слышал название «Аненербе», если кратко оно занималось: исследованиями, поисками древних ритуалов, заклинаний и изучением истории. Однажды в южной Америке, а спустя пару лет и в Тибетских горах, мы нашли одинаковые по содержанию тексты, в которых описывалась жизнь божественных сущностей.

— Возможно, в этих текстах говорилось о войне магов, а простые люди описали её как войну богов? — предположил я.

— Думаешь такой умный? — скривив лицо, спросил он, после чего продолжил. — Мы тоже так думали, пока не провели магический радиоуглеродный анализ. Этим надписям больше десятка миллионов лет!

Я не поверил, но Гриндевальд сидел напротив меня и ни один мускул на его лице не пошевелился.

— И к каким выводам вы пришли? — спросил я. — Насколько я помню, гипербореи не настолько древняя цивилизация.

— Хм, ты и о них в курсе. А как они погибли тоже? — я кивнул. — Знаешь, Рон, я бы с удовольствием взял тебя в официальные ученики и подписал договор мастер-ученик, но тогда, если ты вернёшься, в гильдиях появится надпись, о том, что я твой учитель. Не думаю, что кто-то это оценит, — и Гриндевальд засмеялся, — только представь их лица, если это произойдёт.

Меня тоже это повеселило пока не осознал, что после этой надписи меня объявят очередным Темным лордом. Тем временем Геллерт продолжил.

— Во-первых, эти надписи зачаровывали не люди. Мне сложно представить какой силой нужно было обладать, чтобы заклинания функционировали по сей день. Во-вторых, мы пришли к выводу, что боги существовали на этой планете и посещали её в античные времена. Потом их или убили, или они потеряли интерес к нашей планете. Но они творили страшные вещи, ничего более ужасного я не читал, даже в самых темномагических книгах. Кровь буквально лилась рекой, и это они делали от того, что им было скучно! Представляешь? СКУЧНО! — заорал Гриндевальд, спустя полминуты он взял себя в руки и продолжил. — После прочитанного мы стали думать над сутью магических законов. Ведь мы собирались после победы, основать единое магическое государство и, чтобы им управлять, нужны законы. Тогда-то и прозвучал очень интересный вопрос, кто мог приказывать богам? Ответ: НИКТО! — снова перешел на крик Геллерт. — Они были сами себе закон. Поэтому их никто не наказывал. О Магии в записях нет вообще ни единого слова. И теперь мы возвращаемся к вопросу печати, как ты считаешь, могла ли Магия ограничить силу богов или их наказать?

— Нет, — не задумываясь сказал я. — Что ты хочешь сказать, я запутался… — вздохнул я. Голова раскалывалась от избытка информации.

Геллерт поднялся и уже спокойным голосом, словно я находился на лекции заговорил.

— Ты видишь Магию! Магия вокруг нас? — я не стал отрицать, кивнул ему, пока он проводил ладонью по воздуху. — Ответь, а почему Магия не вмешалась, чтобы предотвратить войну? Почему допустила создание философских камней? Почему дала уничтожить расу Гипербореев? И таких «почему» много! Но отсюда зреет вывод, что она не всесильна!

Я молчал, просто не знал, что сказать. Геллерт не выдержал и выкрикнул.

— Да всё просто! Ответ лежит на ладони! Магическая сила повсюду от нас, но сама Магия не может следить за каждым. Тогда чем она отличается от Богов? Атланты не были прокляты после уничтожения магической расы Гипербореев. У неё было почти сто лет прежде чем гипербореи подготовили ответный удар. Её либо не существовало на тот момент, либо она испугалась что за ней придут боги Атлантов. Но, можно предположить, что Магия поставлена контролировать выполнение законов, тогда как она может бояться кого-либо?

Стоп-стоп. Я уставился на Гриндевальда.

— Магия приходила к Вам!? — воскликнул я.

— Нет, — не задумываясь, ответил он, — но мы собрали множество письменных свидетельств того, что она являлась в образе девушки многим незаурядным магам прошлого. Скажи, если маг уничтожит артефакт, за это можно получить печать предателя крови?

— Не думаю, это было бы не совсем правильно, — и я задумчиво посмотрел на Гриндевальда. — Вы хотите сказать, что она заклеймила за уничтожение артефакта?

— Да! — спокойно сказал Темный лорд. — Святой Грааль уничтожил последний потомок Артура Пендрагона. За это он получили клеймо предателя крови. Тогда как за убийство императора Византийской империи Алексея IV Ангелуса, верховный маг Алексиос V Дукас, узурпировавший власть и убивший сюзерена, проклят не был. И это не единственный случай. Это приводит нас к выводу, что Магия, как кесарь, сама решает кого наказать, кого вознаградить. То, что ты видишь вокруг себя магию, это энергия, которая подчиняется магически одаренным существам. А Магия — это богиня, судья, которая имеет свои плюсы и минусы. У неё есть любимчики и изгои.

— Вы хотите сказать, что она не беспристрастна? — спросил я.

— Да, и, по большому счёту, от её существования ни горячо, ни холодно. Она не хочет или не может ввязываться в дела разумных. Просто следит, чтобы никто не переходил отмеренную ей самой черту и всё. Ты попал в будущее, но это противоречит законам мироздания. Так почему она не вмешалась?

— Я не знаю. Мне нужно время осмыслить эту информацию, — сказал я.

— Хорошо, когда прочтёшь книгу, жду тебя здесь. Твои занятия по боевой подготовке начнутся завтра.

Я вышел в раздумьях. К такому разговору я не был готов. Мне вспомнился разговор с Магией, которая не хотела снимать клеймо с моего рода, посчитав мой вклад маленьким, и только вмешательство смерти помогло. Снова вопрос, если Магия — богиня, то кто тогда Смерть? Мордредов Гриндевальд, у меня после общения с ним только прибавились вопросы. И неужели он думает, что я выполню его просьбу, и дам переродиться Темному лорду в теле МОЕГО СЫНА?!

Идя по коридору услышал, как кто-то громко ругается.

— Ах ты шл@ха! — кричал знакомый голос.

— Что, завидно, что не успела запрыгнуть к нему в постель первой?

Я открыл дверь своей спальни, где друг напротив друга стояли Гринграсс и Грейнджер. В спальне был разгром. Эти две фурии, когда увидели, что я вошёл, даже с места не сдвинулись.

— Ну и что тут происходит? — спросил я.

— Нет твоё дело, — быстро ответила Дафна.

— Разве? — сказала Гермиона, которая, вероятно, ждала моего возвращения, и не успела покинуть мою кровать.

Кроме нижнего белья на ней ничего не было. Мой взгляд невольно завис на ней. Если бы не напряженная обстановка в комнате, я бы уже положил Гермиону вновь на кровать. Грейнджер продолжила говорить, не отводя взгляда от Гринграсс.

— Может тебе напомнить, что ты говорила, думая, что под одеялом лежит Рон? Или как твои руки искали что-то у меня между ног, пока не дошло, что ты домогаешься до девушки? Ох, шалунишка, — сказала она, дразня Гринграсс.

Я с удивлением посмотрел на Дафну, у которой после этих слов лицо покрылось румянцем.

— Я… я…, - пыталась сказать что-то Гринграсс, после чего выбежала из спальни.

— Даже слушать не хочу, — сказал я Гермионе, которая с ехидной улыбкой начала рассказывать, что Гринграсс успела наговорить.

Она помолчала немного, посмотрела на себя и заметила, что мой взгляд нет-нет, да и остановится на ней. И Гермиона, с хищной грацией пошла ко мне виляя бедрами даже лучше, чем ходят на подиуме модели. Я так и стоял у двери и, пока она шла ко мне, я смотрел только на неё. Гермиона была очень красива, этого было у неё не отнять. А черный цвет белья, которую она медленно с себя снимала ей очень шёл.

— Ммм, — манящим голосом, заговорила она, — мой Лорд хочет наказать непослушную девушку? — и она положила руку мне на грудь. Увидев, что я не против продолжения, она стала смелее. Игра мне нравилась. — Господин, я готова выполнить любое ваше пожелание.

Я не стал больше себя сдерживать и поставил Гермиону на колени. Она сразу поняла, что от неё хотят. Я успел заметить, что у неё слишком шаловливый взгляд. Но эта мысль быстро покинула меня.

Когда я уже был на пике, дверь в мою спальню без стука открылась. Я на автомате повернулся, выхватывая волшебную палочку, в ожидании нападения. Но там стояла Гринграсс, в сторону которой полетело моё «воинство».

Она вначале не поняла, что произошло и закрыла дверь. Но через несколько мгновений дверь спальню осыпалась пеплом. Я поднял вокруг себя и Гермионы щит. Посмотрев на Грейнджер совсем опешил, она вместо того чтобы одеться, продолжила занятие, которое прервала Гринграсс.

— Да ты совсем страх потеряла?! — не выдержав затянувшейся тишины, спросила Дафна.

Наконец-то Гермиона остановилась и поднявшись надела на себя лежащий рядом голубой пеньюар. Я увидел, что Дафна смотрит на меня, но не в глаза, а куда-то ниже. До меня только тогда дошло, что я стою с двумя «палочками», направленными в сторону Гринграсс.

— Отвернись и убери палочку, — сказал я, сердясь, что стал участником такой некрасивой сцены. Дафна отвернулась и наконец, когда я оделся, спросил, — а ты что, магией разучилась пользоваться?

Она повернулась ко мне и не могла понять о чём я говорю.

— Наверно, она привыкла расхаживать в таком виде после сладостных утех, — язвительно произнесла Гермиона, встав по правую руку от меня.

— Evanesco, — произнес я, отчищая одежду и кожу на теле Дафны. Только тогда она поняла о чём я говорю. Я не стал ждать, когда у неё снова включится мозг. Подошёл к Гермионе и передал ей медальон.

— Одень его, — сказал я, — будешь выходить из спальни только в нём. Гриндевальд разрешил тебе ходить по замку и доступ в библиотеку тебе тоже откроет.

— Так вот кто сражался с Фламелями!!! — воскликнула Гермиона, как школьница. Такую же реакцию я видел у неё на занятиях в школе. Но под моим сердитым взглядом она стушевалась и отвела глаза в сторону.

— Оставь нас, — сказал я Гермионе, — мне нужно поговорить с леди Делакур, — интонацией выделяя сменившуюся фамилию Дафны.

Гермиона пошла в свою комнату, но перед тем как закрыть дверь, смеясь сказала:

— Я не против поучаствовать в тройничке, — и быстро закрыла дверь.

Я и Дафна посмотрели на закрывшуюся дверь, после чего я предложил ей немного прогуляться.

— Нет, останемся здесь. И восстанови двери в своей спальне. Я не хочу, чтобы нас кто-нибудь видел, — приказным тоном сказала Дафна.

Я не стал показывать, что мне не понравился её тон, и восстановил дверь. Мне раздирало любопытство, от причины присутствия Дафны в моей спальне.

— Даф, зачем ты приходила? — спросил я.

Девушка начала елозить руками по своему платью, пытаясь придать своему лицу деловое выражение. Но, видимо, сдавшись под напором эмоций, наконец сказала:

— Всё так и было, как сказала Грейнджер, — и откинулась на спину стула, смотря мне прямо в глаза.

— Я польщён, — ответил я, — но ты же замужем, у тебя дети. Эта мимолётная связь нам ни к чему, — сказал я ей. — Не боишься откатов за нарушение брачных клятв?

— А их не было. Так решили мы оба, — ответила она, смотря с ожиданием действий в мою сторону.

— Закроем эту тему. Она мне неприятна. Я помню совсем другую Дафну Гринграсс, и не узнаю её глядя на тебя.

— Зато первым же делом переспал с этой п@т@тскухой? — высказала Дафна претензию, на которую я не стал ничего говорить. Потом до неё дошло сказанное, ведь она тоже пришла ко мне не чай пить, и могло сложиться всё иначе… Она посидела немного и заговорила. — Рон, половину моей жизни идёт война, я потеряла родителей, племянника, друзей… Не суди меня, со временем ты меня поймёшь. Не заметишь, как скоро ты сам изменишься, и начнёшь жить одним днём, — задумавшись ненадолго она продолжила, — потому что завтра может и не настать. Почему ты молчишь? Разве я тебе совсем не нравлюсь? — спросила Дафна.

— Ты серьёзно спрашиваешь об этом тринадцатилетнего парня? Тебе сорок пять лет! Ты замужем. Каких ответов ты от меня ждешь? — стал повышать голос я. — Ещё вчера я был в окружении своих живых родных. Я был вправе жить так, как хотел! А теперь для выживания мне придётся сражаться за чужие интересы.

— Почему за чужие интересы? — спросила Дафна. — Разве ты не живешь в этом мире?

— Гринграсс, ты же была умной девушкой, что с тобой произошло? — Активирую *зрение*, думая, что обнаружу объяснение, но с магией и ядром у неё всё в порядке. После чего продолжаю: — Что важнее всего? — и не дождавшись ответа, кричу ей: — РОД ПРЕВЫШЕ ВСЕГО! Пусть мир расколется, но если род выживет, то так тому и быть.

Не увидев никакого отклика на свои слова, попросил её покинуть мои апартаменты. Когда Дафна уходила, я думал, что дверь слетит с петель от урагана, который она за собой оставила. Я почувствовал её магию, вырвавшуюся из-под контроля, и поймал себя на мысли, что она очень приятно ощущается.

Чарами я убрался в комнате, после чего упал на кровать прикрыв глаза. Слишком богатый день на события, а часы только пробили полдень. Я услышал, как открывается дверь из спальни Грейнджер, приоткрыв глаза я увидел Гермиону школьного возраста.

— Какого… — окончательно подскочив начинаю произносить я.

Грейнджер сняла медальон и стала такой, как была и раньше.

— Прикольная штучка, правда? — спросила она и надела медальон вновь, и на её месте возникла Моника Беллуччи, повторяет действие с медальоном и теперь она Памела Андерсон. — Мой Лорд, как Вы смотрите на то, чтобы вечером мы испробовали все возможности этого артефакта? А знаешь, что лучше всего? — и обводя себя рукой, с придыханием говорит: — Это не иллюзия! Я словно под обороткой.

Я сглотнул и потянулся проверить её слова, прекрасно понимая, что из цепких лап Гермионы я не скоро смогу вырваться. Она, вероятно, прочла это на моём лице, и помахала мне рукой, сообщив напоследок:

— Теперь я уверена, что ты будешь думать только обо мне ожидая вечера, — и скрылась в своей комнате.

Вот же… подумал я. Что ж почему бы и не развлечься. Просто я не ожидал, что смогу заинтересоваться Грейнджер в таком плане. Как говорится в тихом омуте черти водятся. Из её воспоминаний я знаю, что у неё было немного партнёров. Но я не обманываюсь, она себя ведёт так, потому что без меня она не покинет этот замок живой. И пока жив я, жива и она.

Оставшись один я сел медитировать, чтобы привести мысли в порядок и проверить состояние моего организма. Стенки моего ядра восстановились полностью и я смогу приступить к обучению у Гриндевальда в полную силу. Отдохнув я зашёл за Гермионой, позвав её перекусить. В замке жило много волшебников и большие застолья устраивали редко. Кто желал покушать спускались в столовую, и там, найдя свободное место, кушали. Там я нашёл обедающую в одиночестве Асторию, к которой мы бессовестно подсели.

— Рональд, здравствуй, — первой заговорила младшая сестра Дафны. — Рекомендую начать с лукового супа, он сегодня лучше, чем обычно.

— Спасибо, а где Драко? — спросил я. Гермиона сидела рядом со мной, но на неё Астория не обращала внимания, будто на том месте было пусто.

— Он вечно в работе. Мы видимся только по вечерам, — и как-то печально вздохнула. А потом на её лице отразилась мимолетная улыбка. Она достала волшебную палочку и наложила на наш стол чары приватности. — Рон, скажи, а ты сегодня виделся с моей сестрой? — спросила Астория.

Я настороженно посмотрел на неё и кивнул.

— И как давно у вас такие, — выделяя последнее слово, — отношения? — спросила леди Малфой.

— Не понимаю, о чём Вы, — ответил я.

— Да, ну что ж, извините, надеюсь я узнаю кто этот маг, ведь ему необходимо сообщить, чтобы был аккуратнее и очищающие чары эванэско, не удаляют абсолютно все жидкости… — хитро стрельнула в мою сторону Астория. Я попытался сохранить невозмутимое лицо, но почему-то она удовлетворенно хмыкнула.

— Неужели Вашу сестру кто-то облил? — всё же спросил я. — Думаю, это произошло чисто случайно.

— Мне сложно представить, как это могло произойти случайно, — ответила она.

— Право, Вы ставите меня в неловкое положение, — сказал я ей. — Я непременно поинтересуюсь у Вашей сестры кто её обидел, — принял я правила игры леди Малфой.

— Странно, вероятно я ошиблась, хотя я отчётливо слышала Ваше имя, когда она ворвалась в мою спальню и говорила всякие нехорошие вещи, которые падут на голову её обидчика, — и повернувшись на место где сидела Гермиона сказала, — Грейнджер, тебе стоит быть внимательнее. Хоть между нами и нет вражды, но Гриндевальд и Уизли не смогут вечно прятать тебя. А артефакт у тебя и впрямь занятный. Если бы сестра не рассказала, что видела тебя, то я так бы и не обратила внимание, что за столом кто-то сидит.

Гермиона покрутила медальон и перед Асторией предстала её сестра.

— Спасибо, я учту это, — сказала Гермиона.

— О, как! — приподняла бровь леди Малфой. — Очень занятная вещица. Не желаешь прогуляться со мной? — спросила леди Малфой Грейнджер. Получив положительный ответ, Астория как-то странно заелозила и покрылась румянцем.

Я, доев и убедившись, что Грейнджер найдёт дорогу назад, пошёл на улицу, где проводили занятия с молодыми магами. Мне было интересно понаблюдать чему здесь учат. Всего учеников, как я их стал называть, было не больше сорока. Все были примерно одного возраста. За время пребывания в замке, я видел и более младших юных магов, из чего я заключил, что таких групп несколько.

— О, мистер Уизли, наша новая знаменитость, — сказал мужчина, голос которого я сразу не признал. — Долго же я ждал дня, когда Вы скрестите со мной палочки, как и обещали.

— Профессор Снейп? — спросил я, не веря своим глазам. — Вы живы?!

— Как видишь, — кхекнув сказал тот. — Ну так что, готов скрестить палочки?

— Разумеется, — с улыбкой сказал я. — Почему Вы не пришли ко мне?

— А зачем? — ответил вопросом на вопрос Снейп. — Мы не были дружны и говорить нам в принципе не о чём. Я не участвую в политике, и меня лишь иногда привлекают для проведения боевых действий. Посмотри на них, — показал он рукой на своих учеников, — раньше я не понимал, что от вложенных мною в их головы знаний будет зависеть их жизнь. Как бы обидно это не звучало, но нужно было начаться войне, чтобы до меня дошло, что преподавать мне всё-таки нравится, — он повернулся к своим студентам, и сказал: — Предлагаю вам всем пройти с нами в дуэльный зал, где вы посмотрите, как сражались студенты школы магии.

Юные маги загомонили, и первыми пошли в сторону подземных построек, в которых я ещё не бывал.

— Профессор, зачем Вы так сказали? — спросил я. — Я же не был обычным студентом. И, думаю, что я был сильнейшим студентом в школе на тот момент.

— Так и есть. Посмотри вперёд, кого ты видишь? — спросил Снейп. — Они ещё дети ни разу не бывавшие в сражении и думающие, что они сильнее всех. Я хочу, чтобы наша дуэль, заложила в их умы мысль, что студенты прошлого были обучены и подготовлены лучше их. Надеюсь ты мне в этом поможешь?

— Профессор, конечно же я помогу. Значит дуэль условно приближенная к реальным боевым действиям?

— Да, и, мистер Уизли, не лупите со всей силы, — серьёзным голосом сказал он. Я приподнял бровь, подражая ему. Мы стоим с одинаково поднятыми бровями, и смотрим друг на друга, и, не выдерживая, одновременно ржём во весь голос. Студенты оглядываются на нас, и, судя по их реакции, они с трудом верят, что их учитель может так смеяться.

— Хорошо, профессор, больше Ваш авторитет не пострадает. Так и быть, я Вам поддамся.

— Вот же наглец! Вы настолько уверены в своих силах? — спросил он. — Я все тридцать два года провел в сражениях и совершенствовал боевые навыки.

Мы встали друг напротив друга и приготовились к бою. Вокруг нас активировали защитный щит, и пошёл отсчёт к началу поединка. Краем глаза замечаю, что в рядах зрителей стоят Драко и Гриндевальд. И вообще дуэльный зал очень быстро наполнился волшебниками, и свободного места почти не осталось.

— Мистер Снейп, — указал я рукой в сторону зала, — что это значит?

— А ты думал оставить в секрете, что Геллерт взял тебя в ученики? Все пришли посмотреть на что ты способен.

Три-два-один…

Левой рукой выпускаю ледяную стихию и всю дуэльную площадку покрывает иней. Правой отправляю убойную связку, используемую кмольцами. Вся разница в том, что я заменил эти связки под собственные дары, которых у слабосилков нет.

— Ледяной дождь — водное лезвие — Somnus — duo bombarda maxima — okto Serpensortia maxima.

Если на первые четыре заклинания Снейп никак не выразил удивления, то при виде змей он резко побледнел. Он очень быстро отвернулся и отправил в воздух большой огненный шар. По всей арене появился пар, скрывший нас от взора зрителей.

И тут я услышал, столь знакомый стиль общения профессора зельеварения.

— Уизли, Вы ИДИОТ, уберите змей. Как в вашу тупую голову пришла мысль призвать василисков в зал, наполненный детьми. КРЕТИН, ИДИОТ… — продолжал орать тот. До меня не сразу дошёл смысл его тирады, и когда я пригляделся к змейкам, которые медленно ползли в сторону Снейпа, резко побледнел. Заклинание отмены не сработало, но я на это почти не рассчитывал.

— Adesco Fire — призвал я адский огонь, который за одно мгновение уничтожил небольших василисков.

— Профессор, можете открывать глаза. — сказал я, — обычно у меня появлялись черные мамбы. Василисков я призвал впервые.

Снейп наколдовал воздушный вихрь, который убрал с арены образовавшийся пар.

— АААА, Уизли, ты уничтожил василисков! Тебе что карман жмет? — со взглядом, грозящим мне все муки ада, орал Снейп. — Ты мог использовать аваду, сомнус, крик петуха в конце концов. Но нет, вместо этого ты сжёг их огнём из другого измерения! Мордред, за что мне это?!

— Успокойтесь, профессор, нервные клетки не восстанавливаются, — сказал я. И, пока тот разорялся, отправил в него заклинание щекотки. Он быстро собрался и приготовился к дуэли, пропуская заклинание в стороне от себя. — Если у меня получилось призвать королевских змей сейчас, смогу это сделать и потом.

Видимо, эта мысль не приходила в голову Снейпа, и он охладил поток своего гнева. И в меня летят заклинания, от которых я побледнел.

— Seko — Сектусемпра — ветряной таран — огненный смерч — от первых двух я ухожу перекатом, в сторону остальных отправляю водный шквал. И пока я уходил перекатом, вижу, как в мою сторону летят флаконы с жидкостью. Выяснять на себе, что кинул мастер-зельевар, у меня желания не было, и я возвожу ледяную стену, в которую врезаются колбы. Отмечаю как расширились глаза Снейпа и, пока он отвлекся, сбиваю его с ног земляным валом, которым когда-то меня уронил Фламель.

Снейп быстро поднимается и поднимает щит, в который тут же попадает мой ступефай. Я решил, что пора заканчивать дуэль, и трансфигурирую всё, что попадается мне на глаза, в каменные шипы. Снейп, видя летящие в него заостренные камни, создаёт смерч вокруг себя. Моя атака провалилась, не нанеся никакого урона Снейпу.

На высокой скорости он выскочил из ветряного потока с клинком в руке, а второй рукой, в которой он сжимал палочку, отправил серию из режущих заклинаний. В прыжке ухожу от заклинаний и трансфигурирую клинок, успевая принять удар Снейпа.

— Хватит, — прозвучал сквозь купол голос Темного лорда. Мы, как по команде, прекратили атаку и встали друг напротив друга. Поклонившись разошлись по разные стороны.

— Мистер Уизли, тут, пока Вы сражались, у юного Марка Делакура появилось предположение, о том, что ваш бой с профессором, заранее подготовленная постановка. О чём он во всеуслышание заявил в зале. Не могли бы Вы ещё раз показать нам Ваше мастерство.

— Хорошо, — сказал я не став продолжать разговор. Молча показав, что я готов, дождался, когда на арену выйдет Марк.

Три-два-один…

По окончанию отсчёта я отправляю перекаченное энергией заклинание стазиса. Оно пробило щиты Делакура, отправив того в долгий сон.

— Бой окончен, — снова раздался голос Гриндевальда, когда купол накрывавший дуэльную площадку деактивировался. Ни у кого больше не возникает сомнений в уровне умений и силы у моего ученика? — спросил с угрозой в голосе Геллерт, намекая, что не собравшимся здесь спорить с его решением.

Я не стал задерживаться, и показал профессору, что не против продолжить общение. Он рассказал, что близнецы закончили обучение, и получили свои кольца мастеров. Их работа по поиску лечения для сестры не стояла на месте и к Джинни стал возвращаться рассудок. Но потом началась война и никто не ожидал, что кому-то известно, где находится их замок. Уизли приглашали и Снейпа укрыться с ними, но он предпочёл остаться со своим крестником. Мэнор Малфоев один из немногих родовых домов оставшихся невредимыми. Я попытался узнать, как они смогли скрыть свой мэнор, но Снейп мне ничего не ответил.

Вечером профессор передал парный блокнот, в котором близнецы делились своими идеями и планом лечения Джинни. Открыв страницу, я увидел, что Перси тоже оставил много заметок в блокноте. Эти знания я пообещал себе выучить. Я был уверен, что я смогу вернуться и тогда я помогу сестре.

Когда начало темнеть в комнату вернулась взлохмаченная Грейнджер. Она посмотрела на меня, и покраснев сбежала в свою комнату. Перед тем как дверь громко хлопнула, я услышал её полуистеричный крик: — чистокровная извращенка, дрянь. Ну я тебе отомщууу.

Через час, вероятно приведя свои мысли в порядок, она зашла в мою комнату в образе юной Гермионы. Села на край моей кровати. Я подумал, что ей нужно выговориться поэтому спросил.

— Грейнджер, тебе не пятнадцать, не строй из себя невесть что, — сказал я.

— Знаешь, Рон, сложно прожить немаленькую жизнь и вдруг задуматься над тем, а не из другой ли ты паствы?

— Какой на хрен паствы, ты о чём вообще? — спросил я. И по покрасневшему лицу Гермионы я стал догадываться о чём она говорит. — Да ладно, ты что переспала с Асторией?

Мне понадобилось минут пятнадцать чтобы разговорить Гермиону на откровенные подробности. Астория, увидев, что у Грейнджер непростой артефакт, решила с ним поэкспериментировать и пригласила для детальной проверки её в свою спальню. Вначале Гермиона превращалась в знакомых им обеим ведьм. А когда Гермиона расслабилась, Астория попросила её превратится в меня. Артефакт и это смог. Гермионе самой захотелось проверить, неужели абсолютно всё меняется, как и у оригинала, и раздевшись перед Асторией подтвердила свою догадку.

Только потом Гермиона сообразила, что стоит перед Асторией в мужском обличии в чём мать родила, и, извинившись перед ней, собиралась одеться, когда Астория, с пунцовым лицом внимательно рассматривавшая её, будто бы с научным интересом, спросила:

— Гермиона, подожди одеваться, разве тебе неинтересно более внимательно рассмотреть себя? — та отрицательно покачала головой, но Астория, словно змея искусительница, продолжила: — Смотри, мне кажется, у него ОН немного больше, чем может быть, — и положила на него руку. И так нежно стала наглаживать, что Гермиона не сразу сообразила, что Астория уже голая с ней в одной кровати.

Я спросил у Гермионы, а как же брачные клятвы? Астория не могла изменить под ними! На что та ответила, что клятвы чистокровных относятся только к противоположному полу. По крайней мере у неё в договоре было прописано так.

— И в чём проблема? — спросил я, улыбаясь, как кот, объевшийся сметаны. Новость, что Астория затащила Гермиону в постель именно в моём обличии, увеличила моё самомнение. — Тебе разве не понравилось?

— Не хочу об этом говорить, — сказала она, и уже успокоившись, — просто я испытала ранее неизвестные ощущения.

Ночью Гермиона осталась спать в моей постели, посапывая на моём плече. С тех пор как она заполучила амулет, передо мной появлялась исключительно в образе молодой себя.

Утром я вышел на первое занятие по боевой магии с Гриндевальдом. Не теряя времени, я начал разминаться. Приближение Темного лорда я не почувствовал.

— Заканчивай с этим, — сказал Гриндевальд. — Вчера ты показал неплохой уровень владения магией, но, скажи мне, зачем ты скачешь от заклинаний с одного места на другое, когда проще принять их на щит?

— Меня учили беречь магическую энергию и двигаясь сбивать прицел своего врага, — ответил я.

— Твои учителя идиоты! Силы у тебя хватит, чтобы уничтожить несколько городов! Во время своих прыжков, ты теряешь драгоценное время. Враг будет видеть, куда ты перемещаешься. И опытный волшебник в место, куда ты собираешься переместиться, отправит несколько бомбард. И, вероятнее всего, по тебе можно будет заказывать панихиду. Я не спорю, двигаться нужно! Но не так как ты. Забудь о кувырках, перекатах и тому подобном. Начнём твоё обучение с щитов и трансфигурации. Последнюю многие недооценивают и очень зря! Она прекрасно подходит как для защиты, так и для нападения.

Я увидел, как в нашу сторону шли в странной броне Малфой и Снейп.

— Милорд, — сказали оба мага, и поклонились Гриндевальду. Темный лорд смотрел на меня, не обращая на этих двоих никакого внимания. Я подумал, что ему нравится смотреть, как искажается моё лицо от преклонения ему магов, которых я уважал в прошлом.

— Доха, — сказал Геллерт, появившемуся эльфу. Через мгновение слуга стоял с броней, которую Геллерт передал мне и велел одеть.

— Драко, Северус, вы давно просили подтянуть Вас в магическом искусстве!? Я решил, что убью двух зайцев одним ударом. Вы станете спарринг-партнерами Рональда. С этого дня каждое утро и до обеда вы будете проводить в тренировках. Я буду тренировать мистера Уизли, а вы будете тренироваться у него. Вам всё ясно? — спросил Темный лорд, оглядывая нашу троицу.

— Милорд, а как же мои занятия со студентами? — спросил Снейп.

— Или вы приходите заниматься и решаете проблемы со своим расписанием сами, или больше я от вас не слышу просьб об обучении. На этом разговор окончен.

Гриндевальд взмахнул несколько раз палочкой, я почувствовал, что на мои руки и ноги навалился большой груз. Такой же удивленный взгляд я увидел у остальных моих товарищей по «несчастью».

— А теперь бегом марш вокруг замка! Ваша задача научиться усиливать своё тело с помощью магической энергии. Вы должны почувствовать силу вокруг вас и наполнить ею каждую клеточку своего тела. Пропуская через кровь и восстанавливая повреждения в мышцах. Чары гравитации будут подстраиваться под ваши физические силы, чтобы тренировка проходила на грани ваших возможностей.

— Когда мы научимся восстанавливать свои тела, то сможем и улучшать их, ведь так? — спросил я.

Гриндевальд, не проронив ни звука, начал преображаться и через несколько мгновений перед нами стоял мужчина в расцвете сил. Снейп стоял с открытым ртом.

— О, великий Мерлин, — сказал мастер-зельевар, — как такое возможно?!

— Просто, — сказал Темный лорд, — маги перестали экспериментировать, мечтать, зацикливаясь на чём-то одном. Ты думаешь, Северус, что в твоём возрасте ты сможешь тренироваться наравне с Роном и Драко?! — и, посмотрев в глаза Снейпу, продолжил. — Не сравнивай меня с собой! — закричал Геллерт. — Метаморфизм вы может освоите лет через сорок! Но небольшие улучшения своих тел сможете сделать уже сейчас. Вам остаётся понять, как насыщать ваши клетки магией.

— Я думал, что метаморфизм — это дар, — сказал я.

— Так и есть! Но кто сказал, что маг не может развить его сам? Запомните, если у волшебника есть хоть кроха магической силы, то его потенциал можно развить пока желает развиваться сам этот маг! Я не говорю, что это будет легко, такому магу наоборот будет сложнее, но он или достигнет успеха, или сдастся.

— А почему Вы не расскажете как у Вас получилось насытить клетки энергией? — спросил Драко у Темного лорда.

— А может мне вместо тебя и детей твоей жене заделать?! — крича спросил Геллерт. — Вы должны сами разобраться, мне не нужен в учениках тупой скот. Я всё сказал! А теперь, бегом марш! А чтобы Вам было нескучно, — с этими словами он отправил в нас жалящие чары.

Как только чары попали в меня я вспомнил свои тренировки, которые проводила со мной мама. Геллерт ушёл куда-то, сказав, что перед обедом вернётся. Первым остановился отдышаться Снейп, который громко вскрикнул, когда его не переставая начали жалить наложенные чары. Урок он быстро усвоил и больше не останавливался, хотя бежал медленнее нас.

Драко вначале пытался бежать со мной одним темпом. По нему было видно, что он не запускал себя и ежедневно тренировался. Но выложившись в самом начале, он не смог поймать свой темп и тоже остановился отдышаться. Со стен послышался смех, когда Драко, взвизгнул и от неожиданности подпрыгнул. Потирая свою «пятую точку», он вновь побежал.

После первого круга мне показалось, что чары гравитации стали давить на меня сильнее. Взглянув *зрением* я попытался понять о чём говорил Гриндевальд. До сегодняшнего дня я не интересовался метаморфизмом, и не понимал, что нужно делать.

Геллерт, как и обещал, пришёл перед обедом и прервал наш марафон. Оглядев наши красные лица, сказал:

— К завтрашнему утру вы должны прочитать и понять всё, что написано в книге, — раздавая нам троим по книжке.

Я прочитал название и усмехнулся.

— Что смешного Уизли? — спросил Гриндевальд.

— А нельзя было дать нам изучить книгу, — показывая пальцем в название «Первые шаги к метаморфизму» — перед тренировкой? — спросил я.

— А мы сейчас спросим у непререкаемого авторитета среди студентов, почему я так поступил? — повернувшись в сторону Снейпа, спросил Темный лорд.

Не восстановивший дыхание Снейп, тяжело хватая воздух, заговорил.

— Теперь мы… на себе прочувствовали тяжесть… сегодняшнего занятия, и чтобы прекратить… данный вид тренировки… мы эти книги изучим от корки до корки… Если кратко, мы получили прививку… мотивацией.

Гриндевальд похлопал в ладоши и пошёл в сторону замка. Отдышавшись, мы тоже пошли по своим делам. На моё счастье, или наоборот, Грейнджер в спальне не было, и я, приняв душ, прилёг отдохнуть.

Пообедав, я спустился в библиотеку, в которой долго искал Гермиону. Сообразив активировать *зрение*, я нашёл её сидящей за одним из столов, на котором лежала большая стопка книг.

— Как успехи? — спросил я, присаживаясь рядом с ней.

— Пока никак. Много времени уходит на перевод, — ответила она.

Чтобы не отрываться от работы, я вызвал домового эльфа, которого за мной закрепил Темный лорд.

— Шелби, принеси мне кофе, а мисс Грейнджер перекусить, — сказал я.

Погрузившись в изучение книги по метаморфизму, я перестал реагировать на окружающую обстановку. Делая очередную пометку в своём блокноте, я обратил внимание, что за окном начало садиться солнце, и предложил Гермионе на сегодня закончить.

Идя с ней по коридорам в сторону спальни, я спросил.

— Скажи, тебе не хочется вернуться обратно к кмольцам?

Гермиона, не ожидавшая такого вопроса, остановилась, но увидев, что я иду дальше, догнала меня, после чего ответила.

— До нашего с тобой разговора я только об этом и думала. Но сейчас у меня появилась цель, и плевать, что скорее всего эта реальность исчезнет с твоим возвращением в прошлое. Я не прощу себе если не попытаюсь изменить свою судьбу. Ты обратил внимание, что температура в воздухе аномально высокая? — спросила она. Я ответил, что даже не задумывался об этом, потому что на мне были чары регуляции температуры, тогда она продолжила: — После ядерных взрывов, затопления АЭС и многих других катастроф, температура увеличилась на семнадцать градусов. Это привело к тому, что на обоих полюсах ледники начали таять. Уровень воды сильно увеличился, и придёт время, выжившим придётся сражаться за каждый кусок земли. Это приведет к новым войнам. Начнётся война за ресурсы.

— Маги что-нибудь придумают и остановят затопление, — предположил я.

— Вот именно, МАГИ что-нибудь придумают, но что смогут придумать обычные люди? Аналитики кмольцев пришли к выводу, что простецы или вымрут, или уничтожат планету, по принципу — не доставайся ты никому!

Мы дошли до спальни, где продолжили разговор, который неожиданно меня заинтересовал.

— Гермиона, мне кажется даже если я вернусь обратно, рано или поздно война между маглами и магами всё равно произойдёт, — сказал, задумавшись я.

— Рон, честно сказать, я тоже об этом думала. Ведь если тебе удастся помешать планам Фламелей, то рано или поздно появится новый «прогрессор» который решит, что он знает, как лучше жить. И история повторится. Тебе ведь известно про приюты, в которых учились слабосильные маги? — получив от меня подтверждение, она продолжила: — Из этих сирот вышли будущие лидеры отрядов кмольцев. Мой доступ позволял ознакомиться с отчётами довоенных лет. Это страшно, — с грустью в голосе сказала Гермиона, — у них не было детства, их с ранних лет учили убивать как простецов, так и магов. Сразу по достижении совершеннолетия они заключали контракт, наподобие моего, и всю жизнь служили организации, которая своей главной целью поставила уничтожение магов.

— Гермиона, я думал, что магические клятвы и договоры не позволяют тебе об этом говорить?! — удивившись такой откровенности, задал вопрос я.

— Вчера, когда я была с Асторией, — покрывшись румянцем, заговорила Гермиона, — я задалась вопросом, как мы смогли обойти брачные клятвы. И пришла к выводу, что артефакт скрывает от откатов, — и глядя мне в глаза, сказала: — Рон, этот артефакт уникален, я никогда о таком не слышала. Представляешь какие возможности он даёт? — спросила она.

— Да, — сказал я, уже по-новому смотря на медальон.

В тот вечер я решил, что обязан изучить этот артефакт и понять, как он работает. Мы проговорили с Гермионой до полуночи, думая над тем как мы видим политическое устройство мира. Но в одном мы с ней были полностью согласны — без войны мир не изменить, как бы мы этого не хотели.