Война

Глава 8

Со дня переноса прошло полгода. Темный лорд проявил нездоровый энтузиазм обучая меня и времени на отдых у меня почти не было. Гриндевальд давал знания не только по высшей магии, но и натаскивал по другим дисциплинам. С ним у меня сложились странные взаимоотношения, и с каждым днём я всё больше задавался вопросом, что он от меня хочет.

Я прочитал книгу об исследованиях в области создания крестражей. В ней подробно описывались методики их сотворения. Мне казалось, что маги прошлого не имели вообще тормозов. Свои эксперименты над душами они проводили на всём что видели. Но одна история меня заинтересовала больше всего. В книге описывалась история одного мага Аврелия Гауда.

(378 — 371 год до н. э. — Беотийская война)

Захватив замок рода Милотян, я смог вздохнуть спокойно. Война наконец-то была завершена ПОБЕДОЙ. В сражениях я навсегда простился со многими своими друзьями, поэтому всё имущество этого замка решил отдать семьям погибших.

Глупая война, начавшаяся из-за недоразумения. Но сейчас, на старости лет, я понял, что войны всегда происходят из-за глупости лидеров неспособных договориться.

После разграбления замка ко мне пришёл мой друг Дикон, которому я был очень благодарен за то, что тот прикрывал мою спину на протяжении всей семилетней войны. Он поставил передо мной шкатулку, которую, как он сказал, нашёл за одним из древних портретов. Открыв её, я обнаружил медальон с изображенным на нем пегасом. Даже для меня, мага, ничего не понимающего в ювелирном искусстве, было ясно, что передо мной лежит шедевр. В медальоне с помощью сканирующих чар мы обнаружили эманации духовной энергии. Проведя ритуал познания я впервые в жизни понял, что смотрю на настоящий крестраж. Но всё что я читал о них не совпадало с тем, что лежало на столе перед нами. Крестраж был светлым, никакой темной энергии в нём не было. Мы вернулись в замок вместе с Диконом, желая узнать информацию у портрета. Но к тому времени он был уничтожен. Сожжен вместе со стеной, на которой он висел.

Для меня так и осталось загадкой, как и кто из Милотян смог создать его?!

Медальон-крестраж я не стал уничтожать, спрятав его в сокровищнице своего замка.

Потом шло повествование от человека, который через несколько столетий надел медальон.

Я чувствую, что скоро придёт милостивая Госпожа и заберет меня к себе, поэтому я решил поведать эту историю своим потомкам. Мой старший брат, юный потомок Аврелия Гауда нашёл в сокровищнице медальон. Род к тому времени обмельчал и уровень образованности сильно снизился, что, я надеюсь, смог исправить! Взрослые маги не занимались образованием детей до семилетнего возраста, потому мы были предоставлены сами себе. До этого времени нами занимались домовые эльфы. Мой брат, который был старше меня на пять лет, подарил мне медальон, когда мне было не больше пары недель.

Домовые эльфы, не почувствовав темной энергии от медальона, разрешили его надеть на меня. А родители, к моему сожалению, редко заглядывали на детскую сторону замка, поэтому не видели, что мой брат подарил мне от чистого сердца.

К семи годам меня начали обучать основам магии, где я показал высокий уровень знаний. Взрослых это насторожило, и они стали допытываться откуда мне так много известно. Когда взрослые во всём разобрались был большой скандал. Все решили, что в моём теле находится враждебная нашему роду душа.

Спустя время и неисчислимое количество ритуалов они смогли узнать, что произошло со мной.

Часть души из крестража слилась с моей душой в одно целое. Повзрослев я вспомнил свою прошлую жизнь. Род Гауда я воспринимал как свою семью, и у меня не было претензий за то, что они уничтожили род Милонян. Медальон-крестраж представители рода Гауда, нашли в руинах замка, который когда-то принадлежал мне. Всё в мире циклично и ничего вечного не существует.

В прошлой жизни я понял, что часть души, можно отделить никого не убивая. Энергию смерти для запитывания печати можно взять при уничтожении ………….

Дальше шло описание ритуала, но, чем можно активировать ритуал не нашёл. В конце шло примечание.

Наша душа драгоценный дар, как и жизнь, дарованная нам. Проживите свою жизнь с достоинством, чтобы ваши потомки прославляли вас. Да, хоть я и расколол душу, но по сути я создал нечто новое. Мой дух из физической оболочки не остался на земле, а, как я думаю, ушёл на перерождение. Надеюсь госпожа смерть не станет сильно сердиться на меня…

Я изучил медальон-крестраж Гриндевальда и понял, что он также не несёт в себе темной магии. Никогда бы не подумал, что такое возможно, но я смотрю на него своими собственными глазами. У меня появилась мимолётная идея самому его надеть. И, слава Мерлину, я этого не сделал.

Прочитав книгу, я узнал, что умников, решивших жить вечно было достаточно много. С детьми светлый крестраж сливался в одно целое, тогда как душу взрослого мага крестраж со временем поглощал. Души взрослых в отличие от детских и не подпадают под защиту.

С дневником Тома Реддла, который носила моя сестра, выходило следующее: темный крестраж в предмете и крестраж в живом существе в корне отличаются. В предмете крестраж, словно паразит, высасывает из мага магические и духовные силы. Таким образом он по большей части является якорем души, и служит для накопления или восполнения силы главного сосуда. При длительном ношении крестража маг погибает, и полученная энергия передастся для воскрешения тела и души главного сосуда.

Потом я нашёл информацию, касающуюся Поттера. Мне было интересно разобраться «что» он такое! Как оказалось, судьба у Поттера нерадостная. Я не задавался вопросом какой крестраж Дамблдор создал в голове Поттера. И, если я всё верно понял, то получалось, что Дамблдор, умерев от рук Фламелей, занял место в теле Поттера, и душа последнего оказалась в темнице собственного тела, в котором медленно поглощалась крестражем. Поттер управлять своим телом уже не мог. Душа Гарри если ещё не поглощена осколком Дамблдора, то служит сильной батарейкой. Но, самым страшным в этой истории было то, что Поттер всё видит и слышит, но сделать ничего не может. В книге я нашёл ритуал, которым можно вынуть крестраж из живого сосуда не убив последнего. Но, раз он создавался с помощью эманаций энергии смерти, то и вынуть его могут только с помощью этой энергии, то есть нужны жертвы.

С Гриндевальдом, мы пришли к соглашению, что крестраж я заберу с собой. Но надевать его на тело своего сына я наотрез отказался.

— Ты не понимаешь от чего отказываешься! Если я перерожусь в твоём роду, вы получите доступ к знаниям, которые я копил всю жизнь, — сказал Темный лорд, указывая на свою голову, — и многими я бы и рад поделиться, но есть клятвы, которые я не способен обойти в этом теле.

— А как же Ваш медальон? Неужели с ним тоже у Вас не получилось обойти обеты? — спросил я.

— В том то и дело, что нет, — и, посмотрев на меня, с ухмылкой спросил: — Что, оценил подарок? — я кивнул, не став реагировать на подначку. Гриндевальд немного посмеялся и продолжил: — Я создавал артефакт с другими функциями, но получилось, как я считаю, даже лучше.

Пока Гриндевальд, как я думал, вспоминал про былые годы, спросил у него.

— У Вас остались записи как Вы создали такой артефакт?

— Рональд, хочешь открою тебе секрет, который хранят все великие маги мира? — у меня расширились глаза, и я конечно же ответил согласием. — Я прожил богатую на события жизнь и встречал многих волшебников. Кто-то был гениален, а кто-то был серой посредственностью. И если маги не находили какие-то старые манускрипты, а создавали и творили самостоятельно, то я тебя уверяю ни один волшебник не создал легендарный артефакт трезвым или будучи в адекватном состоянии! НИ ОДИН! По крайней мере я о таких не слышал.

— Да быть такого не может, — сказал я, не веря словам Темного лорда. Но Гриндевальд был абсолютно серьёзен.

— Николас Фламель очень интересный человек. И по каждому значимому историческому событию у него имеется интересная история. Так вот, свой первый философский камень он создал после недельного запоя. В ту пору у них с Пернеллой умер от драконьей оспы новорожденный ребенок, и он не просыхая пил в своей мастерской. Тогда-то он и создал философский камень. Пятьдесят лет он пытался повторить то, что сделал в пьяном угаре. Представляешь? Пятьдесят лет! Ты, насколько я знаю, общался с представителями из рода Кощеевых?! — скорее не спрашивая, а утверждая сказал Геллерт. — Во время войны в наши руки, попадали записи многих знаменитых и легендарных волшебников. Павел Кощеев, из-за которого прокляли их род, оставил свои дневники, в которых описывал как создал свой трезубец. Он был гениальным магом, и находился не в себе после создания крестража. Не хочу много о нём говорить, но жизнь у него была сложная. Что бы Кощеевы не говорили о нём, но он пострадал за свой род и умер также за него.

— Что Вы имеете ввиду? — спросил я. Но Гриндевальд, не обращая внимания на мой вопрос, продолжал рассказывать.

— Я страшно напился, когда меня заключили в моём собственном замке. Тогда-то я его и создал. И, кстати, этот медальон я использовал чтобы изредка покидать его, — с легкой ухмылкой сказал он.

— Вы покидали Нурменгард после того как Вас осудили? И что, никто этого не заметил?!

— Неа, даже Дамблдор и Фламели не знали об этом. Но и я не так часто уходил из замка. В нём у меня всё было. Но одному вначале мне было очень тоскливо. Хотя по прошествии нескольких лет после войны начался поток посетителей. Вначале редко, а потом всё чаще и чаще, ко мне приходили волшебники разных специальностей, которым нужна была консультация. В основном приходили целители, которых я обучал снимать темномагические проклятия. Темных волшебников моего уровня было сложно найти, особенно после войны! А те, кто остались, попрятались по своим норам, чтобы их не уничтожили.

— А я не мог понять, почему Вы не сошли с ума после тюрьмы. Мне хватило пары месяцев в Азкабане, чтобы потом долгое время просыпаться в холодном поту.

— Слышал-слышал как Дамблдор тебя сделал! Даже воспоминания посмотрел твоего суда. Немного топорно, но своей цели Альбус добился. Ведь ты мешал ему!

— Чем? — спросил я и попытался изобразить удивление.

— А разве ты не понял? — я отрицательно покачал головой. — Ты влез в его планы, связанные с наследником Поттеров. Откат за отказ сражаться на дуэли был для Дамблдора последней каплей. И он использовал лишь малую часть своих рычагов, чтобы оградить избранного от тебя.

Я прикинулся дурачком, чтобы услышать о Поттере у Гриндевальда.

— Вам известно где сейчас Гарольд Поттер или то, что с ним стало? Последнее, что мне о нём известно, это то как он победил Волан-де-Морта и спустя пару лет исчез с островов.

— Волан-де-Морта он победил в 1997 году… — протянул в задумчивости Темный лорд, — я тогда ещё находился под заключением. Эх, и при этом жил лучше, чем сейчас на свободе! — посмеявшись над сказанным, Гриндевальд, продолжил. — Тебе лучше спросить о нём у Малфоя. Меня он никогда не интересовал. Драко организовал с нуля сеть информаторов. Хочу заметить, хорошую сеть! — с гордостью сказал он. — Обратись к нему, думаю он тебе поможет. Через пару дней он возвращается, тогда и поговоришь. Я предупрежу, чтоб не скрывал ничего от тебя.

В январе я встретил Дафну Делакур, которая после нашего разговора появлялась в Нурменгарде крайне редко. Я попросил её помочь мне связаться с Марией Кощеевой. Она развернулась, чтобы уйти, не сказав мне ни слова, и уже в спину я ей сказал, что мне нужна помощь в поиске моего брата. В итоге она согласилась помочь, пообещала, что как та ей ответит сообщит мне.

Гриндевальд почему-то решил, что я чем-то обидел миссис Делакур и попытался наставить меня на путь истинный, который разумеется знал только он. До этого разговора я не думал, что он настолько осведомлен о моей личной жизни.

— Пойми, Рональд, за двадцать три года войн, потерь и рек пролитой крови маги изменились, — наставительно начал говорить он. — Я как-то услышал фразу «человек как кирпич, чем больше его обжигаешь, тем крепче он становится». Также и мы стали крепче, тверже и, к сожалению, черствее.

— По бывшей Гринграсс, а ныне Делакур, не скажешь, что она очерствела.

Гриндевальд погрузился в свои мысли, как я подумал, о чём-то вспоминая, после чего, не глядя на меня, сказал:

— Каждый справляется в эти тяжёлые времена так, как умеет.

— Учитель, Вы предлагаете затащить замужнюю женщину в постель? — спросил я.

— Решай сам, я тебе не отец, чтобы за тебя что-то решать. Но не торопись судить нас за вещи, которые мы совершали, чтобы выжить. Пока сам не переживешь этого, не поймёшь. И на этом предлагаю закончить этот разговор, просто я надеюсь ты меня услышал. Главное помни, если ты вернёшься, то люди будут такими, какими были до твоего перемещения, и они ещё ни в чём не виноваты.

— Я подумаю над Вашими словами, — сказал я и сразу же задал вопрос: — Ответьте, почему Вы так уверены, что я вернусь?

— Я на это надеюсь. Если ты смог попасть в будущее, что раньше считалось невозможным, то и в прошлое вернуться тоже можно. Вопрос сколько времени тебе на это понадобится.

— А разве Вы сами не хотите вернуться в прошлое, чтобы изменить его?

Гриндевальд прищурился, словно сканируя меня. Мне было жутко смотреть на него. Хищный оскал, появился на его лице. Глаза потемнели, не оставив ничего от белого глазного яблока. Я потянулся к палочке, и мне показалось, что я успел только моргнуть, как Гриндевальд пришёл в норму.

— Ты сам то поверишь, если я скажу, что нет?! — не смотря на меня произнёс он.

Такие метаморфозы в поведении Гриндевальда были не часто. Это была одна из пугающих сторон в обучении у него. С другой стороны, чего я вообще ожидал, соглашаясь обучаться у Темного лорда?!

Помимо боевой магии Гриндевальд учил меня политологии, каждый раз останавливаясь на разборе форм правления. По сути он, как и я, был монархист, и мы сходились с ним во многих аспектах. Как бы красиво не звучала республика, но если брать любую правящую верхушку, то можно увидеть, что со временем власть переходит в одни и те же семьи. Как бы не печально это звучало, но свобода — относительна. И с монархией тоже всё было не так просто: если наследник был плохим администратором, то в стране начинался бардак и коррупция. Поэтому, существующие формы правления нужно было доработать. Диктатуру, тиранию и другие формы правления мы не рассматривали, также, как и ограниченную монархию. Руководитель страны должен быть один, но как его должны назначать, в этом мы не могли прийти к общему мнению.

Но большего всего Гриндевальд меня учил планированию и ведению боевых действий. Во время занятий он рассказывал про войны и битвы, в которых он участвовал. А когда я просил его больше времени уделять практическим занятиям, повторял, что побеждают в войне не солдаты, а генералы. Я хотел поправить его сказав, что поговорка звучит по-другому, но он не дал мне договорить.

Он сказал, что это у маглов в войне побеждают сержанты, а ты сопоставь, как боевую единицу, маггловский отряд и мага середнячка! Волшебники сами по себе самостоятельные боевые единицы, способные выполнять поставленную задачу. Уровень силы абсолютно разный, поэтому и получается, что в войнах, в которых участвуют маги, всё зависит от военноначальника, который отдаёт приказы.

Я не стал с ним спорить. Опыта у Гриндевальда было больше моего и мне оставалось только слушать и запоминать.

Со временем у меня, Снейпа и Малфоя получилось наполнять свои тела энергией, и это сказалось на нашей физической форме. Мы раздались в ширину, а Снейп к тому же стал выглядеть немного моложе. Ему уже было под семьдесят лет, и тренировки с чарами гравитации давались ему с большим трудом.

Гриндевальд, видя, что мы начинаем легче переносить тренировки, увеличивал нагрузку. Так же у нас в расписании появились сражения с отрядами магов, которые, помимо палочек, использовали автоматическое оружие. Правда на нас были амулеты, которые сигнализировали, что энергия в магическом щите приближается к минимуму и нам стоит прекратить тренировку, но это нас мало успокаивало. Когда отряд в пятнадцать магов рассредоточивается вокруг и стреляет в тебя магией и пулями, которые способны пробить щиты, приятного мало. В таких сражениях мы учились тому, что как бы маг не был силен, но один в поле не воин.

С появлением рунных пуль, стреляющих из автоматов, шансы на победу мага со средним магическим потенциалом увеличились, а если против сильного мага будет сражаться целый отряд…

Тем не менее, Гриндевальд не давал нам огнестрельного оружия, говоря, что наша сила именно в магии. А все эти автоматы он называл костылями. Я не понимал почему мы не учимся использовать новый вид оружия.

— Рональд, — Гриндевальд обернулся ко мне и встал напротив, показывая в сторону отряда с автоматами, — скажи, сколько пуль нужно, чтобы твой магический щит просел? — спросил он.

— Я не считал, но по времени у отряда выходит три четыре минуты.

— А теперь скажи мне, зачем тебе брать в руки автомат, который занимает две твоих руки. Палочку ты во рту держать будешь? — посмеялся он с хитринкой в глазах. — Представь, ты идешь в наступление и маглы открывают по тебе огонь. Но ты ведь не один пришёл на поле боя, сколько по-твоему в тебя одновременно человек будут стрелять?

Я задумался, мне стала понятна его мысль, но тогда зачем по нам стреляют из автоматов, и почему маглы используют это оружие в сражении против нас. О чём я не преминул спросить у Гриндевальда.

— А что, магглам стоять и смотреть на тебя пока ты их убиваешь?! — задал он вопрос, на который не нужно было отвечать. — Маглы, прежде чем идти в бой, проводят массированную бомбардировку. Самолеты летают на скорости, при которой мы не можем рассмотреть даже его силуэт. Бомбы не пули, от них на открытом пространстве не погуляешь! На оборону уходит большое количество энергии, и когда наша сила практически на исходе они идут в бой.

— А что нам мешает отступить и нанести по ним удар накопив силы? — спросил я.

— Они научились ставить большие антиаппарационные щиты, через которые мы не можем пробиться пока не уничтожим устройство. Когда я посчитаю, что твоя подготовка будет соответствовать уровню для участия в сражениях, я не хочу, чтобы ты терялся во время обстрела из автоматов.

— Теперь я понимаю о чём Вы, это как раньше над бойцами в окопах проезжал танк. Так сказать, прививка от страха. — Геллерт согласно кивнул, а я задал следующий вопрос: — Но если Вы говорите, что маглы идут в наступление после того как магические силы волшебников на исходе, то именно тогда логичнее всего будет отстреливаться с помощью огнестрельного оружия.

— Ты почти прав. Но тебя, меня и ещё нескольких магов находящихся здесь, нельзя приравнивать к остальным. Если наши силы закончатся, то поражение будет неизбежно. А вот представим, что ты сохранил свои магические силы, то, подумай только, сколько противников ты сможешь уничтожить, — и, видя понимание на моём лице, Гриндевальд продолжил, — то-то и оно. Тактика ведения боевых действий изменилась, и сильные фигуры на шахматную доску выходят в конце. Именно так мы выживали всё это время.

— А если маглы будут бомбардировать пока не закончатся силы всех магов на базе? — спросил я.

— Тогда мы все умрем, — спокойно ответил Гриндевальд. После чего он развернулся и пошёл в сторону своего замка.

После того разговора Гриндевальд взял за моду в конце каждой недели собирать всех жителей замка на арене, где проводились учебные сражения. Но я, Снейп и Драко прозвали это действо «посмотреть на наш позор». Он выходил против нас троих, а после шли одиночные сражения. Втроём против него мы могли продержаться чуть больше пяти минут, но, когда начинались одиночные сражения, он становился не соперником, а учителем. Отражая атаки, он выдавал спич из критики и нецензурных слов. Публике нравились такие представления, и с первых же дней появился тотализатор, на котором ставили ставки на время, за которое Темный лорд нас победит.

Астория стала частым гостем в наших апартаментах. Она одна из немногих знала, что по соседству со мной живёт бывшая глава отдела КМОЛ, и это нисколько её не волновало. Астория с Грейнджер нашли друг в друге интересных собеседников и часто проводили время вместе, окружая себя стопками книг. К вопросу какие у них были взаимоотношения помимо дружеских я не возвращался. Так как считал, что это не моё дело.

Однажды, в один из поздних вечеров я подслушал разговор этих двоих.

— Неужели всё настолько плохо? — спросила Гермиона.

— Я просто не знаю, как тебе объяснить, я люблю Драко, но в глубине души я понимаю, что это навязанные условиями магического брака чувства, — ответила Астория.

— А в чём разница? — спросила Грейнджер. — Я думала, что если провести и закрепить магический брак, то такая пара будет понимать друг друга с полуслова, чувствовать свою половинку и прочая розовая ересь.

— Да, ты просто романтик! — воскликнула, смеясь, миссис Малфой. — Всё верно, у нас брак магически закреплен и поначалу наши чувства друг к другу развивались. Но после смерти сына, — с хрипотцой произнесла Астория, — наши отношения стали разваливаться. Меня не устраивает, что Драко хочет заниматься сексом только из-за того, что я должна родить наследника! Да и вообще, если бы мои покойные родители знали о проклятии Малфоев, никогда бы не дали согласие на брак. Это ж надо, всего один ребенок в семье?! Ух, я бы повыдирала эти длинные космы Люциуса. Поплясал бы он у меня. Чтоб ему на сковороде жариться веки вечные.

— Магловская культура на тебя дурно влияет. Нет что-то полезное запомнить, а ты про ад вспоминаешь! А что за история с проклятием? — участливо спросила Гермиона. — Никогда не слышала о таком.

— Малфои не распространяются об этом. Даже мне выдали усеченную историю. Но секрета в этом нет, по крайней мере клятв я не давала. Род Малфоев в одиннадцатом веке перебрался из Франции в Англию, и присоединился в войне к Вильгельму Завоевателю. В сражении при Гастингсе, Эрик Малфой проявил себя, за что получил земельный надел и баронский титул. Прибыв на свои новые земли Малфои обнаружили сильный темномагический источник, но энергия источника и энергия Малфоев не подходили друг другу. Малфои изначально были светлым родом, который стал темнеть под воздействием энергии источника. Вначале всё шло хорошо, род Малфоев становился сильнее. В роду рождалось много сильных магов, но в каждом поколении энергетический перекос становился сильнее. И, как показывает история, за всё нужно платить. Отличные полюса магической энергии породили на магии Малфоев паразита, который не позволяет рождать больше одного наследника.

— Ты говоришь, что Род рос, а куда делись остальные представители? — спросила Гермиона. — И что-то мне не совсем понятно про паразита…

— Вымерли. Кто погиб в войнах, кто по глупости. Всё-таки прошло много столетий с тех времен. А про паразита я сама не смогла ничего найти. Драко не даёт изучить его, а на моём ядре его нет.

— Астория, скажи, а почему ты не разведешься с Малфоем? Я слышала, что такие прецеденты были, и магический брак можно аннулировать.

— Странно, что ты такое слышала, а то, что магический брак, не гарантирует слепую любовь в отношениях, не знаешь. Эх, а ведь тебя называли самой умной ведьмой столетия! — сказала, подшучивая Астория, после чего негромко вскрикнула.

— Ага, — решила поддеть Гермиона подругу, — сказала та, которая претворяется бедной овечкой, а сама сидит в шкуре волка. Не забыла, что сегодня собираешься сделать? И теперь задайся вопросом, кто из нас, кто? — дальше слов я не расслышал, но потом Астория продолжила.

— Разводы в магическом мире очень редкое явление. Да, можно, только ответь мне, куда я пойду если разведусь? Идёт война и рядом с Драко я в безопасности. Союз с ним также гарантирует взаимопомощь, если у Дафны возникнут неприятности.

— Как всё сложно. Тогда иди и выскажи ему всё в лицо! Сидя на попе ровно ничего не изменишь, — сказала Гермиона.

Дальше я не стал их слушать, это мне было мне совсем неинтересно. И, чтобы не мешать им, пошёл в библиотеку, где наткнулся на интересную информацию по духу знаний. Карлус Поттер дал скопировать поистине ценнейшую книгу. Но не рассказал всей правды, хотя я сомневаюсь, что он и сам знал, что требуется для призыва духа.

Как таковых духов знаний не существует. Они создаются с помощью сложного магического ритуала. В пентаграмму необходимо влить огромное количество энергии и, согласно прописанным рунам, задаются настройки, которые дух будет выполнять. Чем больше функций, тем больше магических сил потребуется. Если их не хватит, то ритуал поглотит одного из магов и превратит его душу в дух знаний.

Как и домовых эльфов, духа знаний привязывают к родовому ритуальному камню. После чего нужно заниматься его ежедневным обучением.

Но меня заинтересовал второй способ, при котором духа знаний создавали при помощи ритуала, за основу которого брали то, чего я никак не ожидал — ЯКОРЬ ДУШИ. И, самое главное, не обязательно использовать свою душу, можно и чужую, только обязательно нужно кровно привязать духа к роду и ритуальному камню. Из кармана с расширением пространства я достал медальон-крестраж Гриндевальда, подумав положил его назад. Оставлю его как один из вариантов по возвращению домой.

После прочитанного я пришёл к выводу, что размен не равноценен. С тем же ритуалом поглощения я смог бы увеличить свою силу или любого другого, а что роду сможет дать дух знаний? Призрачный и долгий в реализации шанс получить персонального учителя и библиотекаря с одной стороны или увеличение силы рода со второй?! Оставив размышления, я вернулся в комнату, где сидела за столом Гермиона.

— Как прошёл твой день? — спросила она.

— Всё как всегда, Гриндевальд вытряс из меня душу. Бесит, что он постоянно проверяет на прочность мои щиты окклюменции. И главное знает, что я знаю, и всё равно продолжает. Если бы он не давал ценнейшие знания, то давно бы переместился в Империю, и занялся поисками брата и племянника. А Гринграсс до сих пор не получила ответа от Марии Кощеевой.

— Ясно, а меня ты возьмёшь в Империю, — неожиданно спросила она.

— Герм, мы с тобой это не раз обсуждали, почему ты усомнилась в моих словах? — спросила я, смотря на Гермиону, которая сидела, будто прячась за большой стопкой книг.

— Просто ты в последнее время отдаляешься от меня, я начинаю думать, что не нужна тебе, — слегка дрожащим голосом сказала она.

— Это когда я от тебя стал отдаляться?? Вчера ночью или сегодня? Или может позавчера? Или не ты сама просила меня о пощаде? — скептичным голосом спросил я. — А я понял! Ты таким образом пытаешься реабилитироваться за прошлую ночь, когда бессовестно уснула, пообещав продолжение, — смеясь, сказал я.

— Ты угадал, — выглянув из-за стола, сказала румяная Гермиона.

Та ночь надолго осталась в моей памяти. Я проснулся чтобы попить воды и увидел, что вместо Гермионы, рядом со мной лежит обнаженная Астория. Рядом с ней на подушке лежал медальон, который скорее всего свалился с неё пока она спала. Постояв так несколько мгновений, решил, не устраивать разборок и аккуратно одел медальон назад. Сон долго не приходил из-за мыслей по поводу случившегося. С Драко друзьями мы так и не стали, поэтому угрызениями совести я не страдал. Но всё равно было как-то неприятно, что меня использовали для сексуальных утех без моего ведома. И ещё я пообещал себе, что обязательно разберусь как Гриндевальд создал этот артефакт. Магия должна была не позволить произойти сегодняшней измене, но артефакт обошёл брачные клятвы. Почему-то мне кажется, что Гриндевальд не до конца понял, что он создал.

На следующий день, когда я вернулся с тренировок, после нескольких вопросов понял, что в комнате была Гермиона. Я не стал подымать тему, произошедшего, в конце концов секс между нами лишь приятное дополнение к взаимовыгодному сотрудничеству.

Я не боялся предательства Гермионы, хотя на ней был медальон, способный скрыть от многих обетов и клятв. Но Гриндевальд рассказал про клятву, которую медальон не способен обойти. Маги обычно клялись магией и жизнью, и считалось эту клятву обойти невозможно. Но маг, надевший на себя медальон, на неё не обращал внимания, поэтому Гриндевальд рассказал мне про клятву Сутью. Смысл в том, что за попытку её нарушения маг терял не только жизнь, но и душу, которая распадалась, прекращая свой цикл перерождений. Это была страшная клятва, поэтому ей прекратили пользоваться. Но Фламели, чтобы их секреты никаким образом не были выданы, принимали клятвы только Сутью.

Сменялись дни, недели, месяцы и я всё больше и больше приближался к уровню мастерства Гриндевальда. Мне ещё много чего нужно было узнать и понять, но начало было положено. Весной он сообщил мне, что теперь после обеда он будет заниматься только со мной. Малфой и Снейп восприняли эту информацию с пониманием. Ведь остальных задач по работе «сопротивления» с них никто не снимал.

— Рональд, помнишь, мы с тобой разговаривали, на тему возвращения в прошлое? — спросил Темный лорд.

— Конечно помню, но мы не на дюйм не приблизились к пониманию принципа перемещения во времени.

— Также, как и ты со своей подстилкой, — улыбнувшись от моего скривившегося лица, сказал Гриндевальд, — я не смог разобраться как у тебя получилось переместиться во времени. Даже стал предполагать, что ты появился здесь неслучайно и твоему появлению поспособствовала одна знакомая нам сущность, — с намеком на Магию сказал Гриндевальд. — Но я отмёл такое развитие событий. Просто представь на секунду, что у богов появилась возможность заглядывать в будущее или перемещаться во времени. Я боюсь даже представить, что могло бы быть! Поэтому я пришёл к выводу, что Магия-богиня ни при чём, ведь тогда она смогла бы изменить прошлое, узнав будущее.

— Всё-таки я считаю, что в теории о том, что Магия — это богиня, мы что-то упускаем, — высказал я своё сомнение.

— Докажи обратное и я соглашусь с тобой, — сказал Гриндевальд, слегка повысив голос. Ему не нравилось, что я с ним разговариваю без заискивания. — Но пока я буду исходить из этого принципа. Так к чему я? — посмотрел в глаза мне учитель. — Ты точно всё показал в воспоминаниях? Мне не понятно, что разорвало временной континуум. Ритуальный круг я перепроверил на несколько десятков раз и не нашёл ни одной ошибки.

Пока он говорил, я вновь почувствовал, как Гриндевальд пытается залезть в мои воспоминания. И на этот раз, наткнувшись на глухую стену, попытался покинуть голову незамеченным. Но увидев, что я улыбаюсь он заподозрил неладное, но было поздно. Я нанес ментальный удар, после которого Гриндевальд потерял сознание.

Ох, как долго я ждал этого момента! Каждодневные медитации ради созерцания, валяющегося на полу Темного лорда и кряхтящего что-то нецензурное. Честно! Оно того стоило. С того дня как я узнал от Драко, что Гриндевальд пытался влезть в мою голову, я ежедневно развивал окклюменцию. Ведь Темный лорд при каждом удобном случае пробовал мой мозг на прочность.

Однажды я рассказал Грейнджер об этом, и через неделю она принесла книгу, в которой были описаны ментальные атакующие плетения. В книге не было ничего для меня нового, но описанный подход к построению плетений мне понравился. Книга была старая и имя автора не сохранилось, но маг, её написавший, был или гением, или сумасшедшим.

С помощью его наработок я создал своё плетение, которое успешно прошло проверку на Темном лорде.

У меня были секреты от него, потому что я не рассказывал никому про порт-ключ, который сработал во время удара молнии. Всё было просто, я боялся! Боялся, что Гриндевальд или, ещё хуже того, Фламели окажутся в прошлом. К тому же, если они изучат принцип перемещений во времени, они станут непобедимыми. Поэтому я никому, кроме Гермионы, эту тайну не доверял.

Я остался ждать пока Гриндевальд не очнётся.

— Кха-ха, — закашлял Темный лорд, после того как пришёл в себя. — Чем ты меня приложил, не помню, чтобы учил тебя такому!

— Неее, так не интересно! — рассматривая ногти на своих пальцах, проговорил я. — Ищите информацию сами, учитель. Коли Вы наконец-то попались на горячем, скажите, что Вы хотите найти у меня в голове? — спросил я.

— А то сам не понимаешь, что ты не «вписываешься»! Ты другой. И не от того, что перенесся в будущее. Нет, я чувствую в тебе что-то потустороннее, но не могу этому найти объяснения. Все твои решения и действия… их не может совершать тринадцатилетний подросток. Самый простой пример: как думаешь со стороны выглядит то, что ты спишь с сорокапятилетней женщиной?! Чем её мог заинтересовать такой сопляк, как ты? — он замолчал в ожидании моего ответа.

— Просто воспринимай меня, как это делал и раньше, — ответил я.

Он смотрел на меня не моргая. Потом отвернулся и сказал, что на сегодня занятие закончено. Я посмотрел на часы и обрадованный вышел из кабинета Темного лорда. Сегодня мы закончили намного раньше, чем обычно. Найдя Гермиону в библиотеке, присоединился к ней. Время шло, и с каждым днём мне всё сильнее и сильнее хотелось вернуться к семье.

Как-то раз Грейнджер, видя моё нервозное состояние, сказала.

— Рональд, что ты будешь делать если мы не найдём способа вернуть тебя назад? — Эта мысль до этого момента меня не посещала, поэтому я застыл, не зная, что ответить. — Я так и думала, — продолжила она. — Мне кажется, что у тебя нет осознания того, что это будущее реально. Ты живешь здесь словно в своих грёзах! Но это не так. Я реальна, война реальна, и ТЫ реален.

— Грейнджер, что на тебя нашло? — спросил я. — Конечно ты и всё остальное реально, что заставило тебя так подумать?

— Ты сам не видишь, что закрылся от остального мира! Ты собираешь только ту информацию, которая понадобится тебе в прошлом, а что насчёт сейчас? Задайся вопросом, что ты будешь делать, если не сможешь вернуться?

— Очень интересно, а что я смогу найти в этом мире? — я не сердился на Гермиону, но понял, что тема мне сильно неприятна. И меня это раздражало. В итоге я повысил на неё голос в попытке защититься от неё. — Я жил всегда по принципу, РОД ПРЕВЫШЕ ВСЕГО, а что теперь?! От рода в лучшем случае остались три представителя. Ритуальный камень разрушен вместе с замком. И знаешь, что? Ты не задавалась вопросом, откуда у маглов появилась информация о расположении моего замка? — с яростью в глазах спросил я.

— Из мэнора Лонгботтомов, — тихо сказала Грейнджер, отводя от меня взгляд. — Откуда ты…

— Знаю? — перебил я. — Ты забыла, как пытала меня круцио, и как попыталась влезть мне в голову? Гермиона, я прожил почти всю твою жизнь просматривая твои воспоминания.

Гермиона встала со стула, медленно сняла медальон-артефакт и закричала в ответ.

— Так почему я до сих пор отравляю своим присутствием благородного Рональда Уизли? Что замолчал? — продолжала кричать она.

Я стоял перед ней и не мог ей ничего ответить. Меня настолько выбило из колеи её обращение обратно во взрослую женщину, что я понял о чём она мне пытается сказать.

— Прости, — сказал я, уже более спокойным голосом, — наверное, ты права, я живу прошлым. Но давай отложим этот разговор, я не готов сейчас к нему.

Грейнджер ещё долго пыхтела с яростью смотря в мою сторону. Потом она ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью. Той ночью я впервые за долгое пребывание в будущем спал один в кровати.

На следующий день закончив со своими делами, я имел долгий разговор с Грейнджер. Наша беседа закончилась глубоко за полночь. Как и прежде всё упиралось в моё обучение у Гриндевальда. Знания, которые он мне передавал, были уникальными, и никто в мире со мной больше не поделится ими. Грейнджер высказала теорию, что Темный лорд не с проста взялся за моё обучение. И он нашёл ключ к тому, чтобы на добровольной основе держать меня при себе. Такого хода мыслей у меня не было.

Почти год прошёл с момента моего попадания в этот мир. Я был сильно удивлён, когда Гриндевальд смог отбить мою ментальную атаку, от которой он пострадал, встретившись с ней впервые. Поэтому каждый раз я придумывал что-то новое. Мне даже стало казаться, что таким образом Геллерт, занимается моим обучением, но я быстро отбросил эту мысль. У Темного лорда было на лице написано, что он желает узнать всё обо мне, а также, о том, что я скрываю по поводу моего перемещения.

Отправив учителя в очередной нокаут за попытку просканировать мой мозг, ушёл радуясь прекрасному солнечному дню. Но длилось это недолго. По пути в библиотеку я встретил Теодора Нота.

— Рональд, ты то мне и нужен! — быстро проговорил Нот. — Собирайся, на одну из наших баз напали.

— Сколько времени у меня есть? — спросил я.

После разговора с Грейнджер я решил, что мне стоит начать приспосабливаться к этой жизни. Гриндевальду я также сообщил о своём решении, но в тот день от него удостоился лишь кивка. И наконец-то меня берут с собой.

— Через пять минут встречаемся на площадке, оттуда наш отряд порт-ключом перенесется во Францию, — сказал он уже уходя.

— Во Францию?! На кого напали? — задал уже в спину вопрос Ноту.

— На Делакуров! — крикнул он, и добавил: — Поторопись! Гриндевальд прибудет через десять минут после нашей отправки. Ждёт когда зелье от головной боли подействует.

Я кивнул и поспешил в свою комнату.

— О, свежее мясо, — было первым, что я услышал после переноса. Обернувшись на голос, я увидел мужчину с длинной седой бородой.

— Малькольм, какая встреча, — с хищным оскалом на лице сказал Нотт. — Готов сдохнуть?

— Только после тебя Теодор. У вас начался кадровый кризис? — показывая в мою сторону спросил противник. — На хера ребенка привёл?

Меня это порядком стало бесить. Весь отряд стоял и слушал как Нотт и этот Малькольм переговаривались, а в это время шло сражение. Быстро оглядев поле боя увидел на земле перед большим особняком множество не подающих признаков жизни тел.

— Я надеюсь, обмен любезностями закончился? — раздраженно спросил я. И без предупреждения атаковал стоявшего рядом с нами мага. — Adecco fire, — не церемонясь с противником направляю в его сторону адский огонь, который принял форму грифона. Противник, не ожидавший ничего подобного, в последнюю секунду защитился земляной сферой. Это послужило спусковым щелчком, после которого наш отряд вступил в сражение.

— Уизли, — закричал Нотт, — задержи этого мага на сколько сможешь! Мы будем прорываться к обороняющимся.

Слушая в пол уха слова Теодора отправляю заклинание земляного вала и вслед ему бью по площади ледяным занавесом. Нотт хотел ещё что-то сказать, но остановился, смотря то на меня, то на ледяную скульптуру, в которую обратился Малькольм.

— Да, быть не может, — хватая ртом воздух, произнёс Теодор.

Теодор Нотт.

Мордред, выругался про себя я. Как только переместился, я увидел одного из приближенных к Фламелям мага. Я понимал, что нужно тянуть время, сколько это вообще возможно. Гриндевальд сможет с ним разобраться, но десять минут это слишком много. Я принялся заговаривать противнику зубы, но вмешался…Уизли.

— Adecco fire, — услышал я его шепот. «Что ж, — подумал я, — ты сам вызвался прикрывать нас. Хоть и родился предателем крови, но умрёшь как герой.»

— Уизли, — закричал я, — задержи этого мага на сколько сможешь! Мы будем прорываться к обороняющимся.

И в то же мгновение вижу, как Уизли побеждает одного из сильнейших магов. Будто это грязь у него под ногами.

— Ты что-то сказал? — посмотрев в мою сторону спросил Уизли. Я тряхнул головой, пытаясь осознать увиденное, но ошибки быть не может. Малькольм Варун был скован льдом и только глаза выдавали, что он ещё жив.

— Bombarda maxima, — во всю глотку закричал я. Серый луч заклинания взрывает ледяную крепость вместе с ним. Мерлин, если выживу, то костьми лягу перед кабинетом Геллерта, пока он не возьмёт меня в ученики. И тут я услышал, что не мне одному пришли такие мысли.

Рональд Уизли

Судя по тому, с каким удивлением на меня посмотрел Нотт и остальные маги, я укокошил кого-то серьёзного.

— Что стоишь? — спросил я. — Командуй давай, что дальше делать?

Все пятнадцать пар глаз смотрели на меня с неким благоговением. К нашему отряду присоединился Малфой с ещё пятнадцатью магами.

— Нотт, какого хрена? Пейзажем любуешься? — закричал Драко.

Это привело в чувство Теодора, он разделил отряд на боевые тройки, после чего мы начали сражение пробираясь к мэнору. Я присоединился к Драко и вместе мы начали прочищать себе путь вперед. Совместные тренировки и сражения против Гриндевальда помогли нам действовать как одно целое. Разве что не хватало Снейпа, который обычно отвечал за нашу защиту.

— Avada Kedavra! — слышу, как кричит кто-то из наших противников и боковым зрением вижу как зелёный луч летит в Малфоя. Он, полностью погрузившись в сражение с неслабым магом, даже не обратил внимание на смертельную опасность.

— Опуньо! — и я запустил в сторону зелёной смерти стаю птичек, принявших на себя проклятие. Это детское заклинание, которое отбирало капли магических сил, но в сражении, когда у тебя может быть множество противников силы нужно было беречь. В тот же миг в этого мага полетели пули, прервав его жизненный путь. Вероятно, он потратил последние силы на смертельное проклятие, раз пули почти не сопротивляясь наделали в нём дырок.

— Не зевай, Уизли, — прокричал Драко, — твои цели только те, которые стоят у тебя на пути.

— Это ты скажи тому магу, который в тебя запустил смертельное проклятие.

Драко на миг обернулся в мою сторону, и увидев, что я не шутил, сказал.

— Спасибо, буду должен! — после чего крикнул тройке, что занималась нашим прикрытием, что по возвращению на базу их не ждёт ничего хорошего.

Долго Малфой в должниках не ходил. Мы наконец-то дошли до мэнора Делакуров, в котором во всю шло сражение. Зайдя в холл, мы разделились, потому что узкие коридоры не позволяли использовать на полную потенциал боевых троек. Многие бойцы на вторую руку надели энергетические щиты.

Мы тихо шли по коридору, прислушиваясь к каждому звуку вокруг. Чем ближе мы подходили к лестнице, тем сильнее было ощущение, что на нас выставлена засада. Малфой подал знак всем остановиться, после чего достал из кармана белый камень и бросил на пол. Артефакт создал иллюзию нашего отряда, продвигающегося вперед. И когда иллюзорный отряд дошёл до лестницы, пол под ним провалился и в образовавшийся провал полетели площадные заклинания и несколько десятков гранат. Когда пыль рассеялась, из скрытого от нас помещения, вышли волшебники противника, которые упали, не успев понять, что они уже мертвы.

Поднимаясь по лестнице, я увидел на полу сожжённые тела. И за одним из шкафов лежал китаец, который обрабатывал рану на бедре. Наше приближение он не услышал, и когда мы обнаружили его, он занимался самолечением выпивая один пузырёк с зельем за другим. Знай он о том, что наш отряд приближается к нему, сразу бы активировал порт-ключ. Но в этот день ему не повезло, и он остался лежать на полу с дыркой от пули в лбу.

Дафна Делакур (Гринграсс)

— Марк, Мария, встаньте за мной, — прокричала я детям, которые уже успели потратить все свои магические силы. Рядом со мной сражался мой муж, Поль. Как же жаль, что я не увижу своих внуков. Хотя, скорее всего, и мои дети не переживут сегодняшний день.

— Даф, бегите! — крикнул нам Поль. — Я постараюсь их задержать.

«Вот идиот», — подумала я. Бежать некуда, нас загнали в угол. Если вначале ещё можно было предпринять попытку к бегству, то сейчас такой возможности нет. И тут я вспомнила историю нашего первого свидания.

Когда я познакомилась с Полем в Греции, он водил меня в маггловский театр, в котором шла постановка про любовь. Тогда я ещё высмеяла поведение героини. В конце пьесы, в разгар сражения, когда появляется понимание, что влюблённым не выжить, парень предлагает бежать своей любимой оставшись прикрывать её, но она со словами «я умру вместе с тобой, любимый» остаётся с ним.

Наши взгляды встретились, и я увидела в его глазах боль от осознания скорой смерти. Но он смотрел не столько на меня, сколько через меня, туда где стояли наши дети. Он не любил меня, а я не любила его. Но у нас было уважение друг к другу, поэтому я крикнула ему:

— Я умру вместе с тобой, любимый, — на мгновение улыбка коснулась его губ, а я вижу как впереди падают последние наши защитники, верные вассалы, которые с честью выполняли свой долг.

— Sonorus, — сказала я, усиливая голос, — остановите сражение! — И, как по команде, обе стороны подняли палочки.

— Вы решили сдаться? — спросил мужчина с сильным акцентом, азиатской внешности.

— Не я, они, — указав палочкой на детей и вассалов сказала я. Слуги даже не взглянули в мою сторону.

— А вы, я так понимаю, сдаваться не собираетесь? — и получив подтверждение своим словам, продолжил: — Хорошо, бросайте палочки, после этого мы закончим с вами.

Все слышали наш разговор, но никто не сдвинулся с места.

— Месье Треверс, Бокур, Ляфер сдайтесь. Я освобождаю вас от клятвы. — И в этот миг нить вассальной клятвы порвалась на запястье Делакур.

— Отказываюсь, Магия мне свидетель, для нас честь умереть в бою за Ваш род. — сказали одновременно три мужских голоса ритуальную фразу. После чего нить на запястье Делакур появилась вновь.

— Что ж, вы сами выбрали свой путь, — сказал азиат.

За моей спиной послышались выстрелы, обернувшись я увидела пистолет в руке Марка, который стрелял в мага, который оказался нам всем не по зубам. Именно этот азиат переломил исход сражения. Пули врезались в щит отскакивая от него. Всё это было бесполезно. Чтобы убить такого сильного мага нужно несколько скорострельных автоматов, а не эта игрушка. Последний выстрел пистолета послужил возобновлению сражения.

Тогда я решила воспользоваться последним козырем и со всех сил ударила ладонью об пол.

Ледяные шипы образовались по всему помещению, как я надеялась, разрезая и заковывая в лёд напавших на нас магов. Я упала без сил и пыталась восстановить дыхание, с этой атакой я потратила все силы, которые у меня были. Марк и Мария помогли мне подняться, и стали ждать, когда сквозь образовавшийся туман мы сможем хоть что-то рассмотреть. В моей душе теплилась надежда, что мне удалось убить их всех.

— Жаль, что мне не удалось сразиться с Вами один на один, — услышала ставший мне ненавистным голос китайца.

«Это конец» — подумала я.

— Adecco Fire….

Рональд Биллиус Уизли

В воздухе резко похолодало и на верхнем этаже я почувствовал что-то родственное. Моё магическое ядро буквально тянуло меня наверх.

— Уизли, — услышал я голос Драко, — куда ты ломанулся?! Подожди нас.

Но я бежал, не отвлекаясь, словно чувствуя, что каждая секунда на счету. Я вбежал в огромную комнату, услышав слова.

— Жаль, что мне не удалось сразиться с Вами один на один… — и в следующий миг: — Adecco Fire….

— Нееееет, — закричал я, встав на пути адского огня. В сторону огненной саламандры летит шквал воды, который смог выиграть мне несколько секунд времени. Иллюзий я не питал, нельзя остановить адский огонь из другого измерения простой водой.

— Ледяной вакуум, — я перекрыл воздух огню закрывая его под толстый купол. Этому заклинанию меня научил Гриндевальд, и оно считалось одним из сложнейших. Только с маленькой поправкой, лишь для тех, у кого не было дара этой стихии. Адский огонь погас, и на его месте образовалась ледяная сфера.

Не теряя времени, китаец атаковал меня клинком, в котором я узнал меч-цзянь. Ещё год назад я бы тоже достал клинок, но сейчас обучаясь у Гриндевальда осознал всю ущербность его применения.

— Duo protego maxima- Seco-Стазис- Sectumsempra — летят лучи в сторону азиата, и он даже смог увернуться от первых двух. И, дождавшись, когда он попытается ударить меня клинком, активирую заклинание электрического щита. Китаец громко вскрикнул, роняя меч из руки. И сам же подставляется под последнее заклинание рассекающее плоть.

Остальные противники, увидев, что их предводитель ранен, включились в сражение. Приняв на щит их проклятия, больше не смотрел в их сторону, так как они были заняты подоспевшими отрядами во главе с Ноттом и Малфоем.

— Ты труп, — сказал китаец и в мою сторону полетел черный шар-проклятие, от которого у меня встали дыбом волосы на затылке. Урод решил убить меня лишив к тому же и посмертия.

Если Авада выталкивала с огромной силой душу из тела, то amittere interitum, которое послал на меня узкоглазый, сжигало оболочку, в которой находилось духовное начало.

— Adecco Fire, — и огненный грифон поглощает проклятие и пропадает обратно в своё измерение, подчиняясь моей воле. Я отпустил магию, которая ледяной коркой расходилась вокруг меня. Маги обеих сторон перестали шевелиться. — Ты, — закричал я китайцу, — будешь молить о смерти. Маги, стоящие рядом со мной, стали отступать от меня, потому что я, придя в ярость, отпустил свою магию, которая с рождения у меня не была светлой.

— Это мы ещё посмотрим, — ответил он, сжимая рану на своём животе.

— Expelliarmus, — и его волшебная палочка летит в мою сторону. Сил у китайца больше не оставалось, и от простейшего заклинания он не смог укрыться. Incarcerous — transforma — связав врага и, трансфигурировав его в так полюбившиеся мне небольшие деревянные таблички, положил его себе в карман. И про себя решил, что, вернувшись на базу, я обязательно с ним побеседую. Вероятно, в моём взгляде бойцы прочитали что-то страшное, потому что в мою сторону они пытались не смотреть.

Бой был закончен. Я повернулся в сторону Дафны, которая лежала на диване и подойдя подумал, что краше только в гроб кладут.

— Что с ней? — спросил я, у стоявшего рядом с ней мага, который был в нашем отряде на должности целителя.

— Я видел такое лишь один раз. К сожалению, я ничем помочь ей не смогу. Она потратила все магические силы, и сейчас её ядро поглощает её жизненную силу, убивая её.

В разговор вмешался мужчина, которого собравшиеся звали Полем или мсье Делакуром.

— Так сделай так, чтобы её жизненная сила не заканчивалась, уж это с помощью зелий научились делать давно!

— В том-то и дело, что они ещё быстрее убьют её, — ответил печальным голосом целитель. — Примите мои соболезнования, и не тратьте время, у вас есть редкая возможность проститься с ней.

— Что ты несёшь, придурок?! Она же ещё жива! Сделай хоть что-нибудь! — закричал её сын, Марк.

— Марк, Мария, подойдите ко мне, — твердым голосом сказал Поль и, посмотрев на всех собравшихся, — прошу, оставьте нас одних, чтобы спокойно проститься.

Только сейчас до меня дошло, что Дафна Гринграсс, умирает и это больно отозвалось в моём сознании, но ещё больше в моём ядре. Стоп! ЯДРЕ.

Под возмущенные взгляды собравшихся магов, я подошёл к Дафне и сел рядом с ней. Взяв её за руку настроился на энергию в своём ядре и попытался почувствовать отклик от её ядра. Но его не было. Я направил энергию стихии льда в неё, ведь именно эта стихия, как считал, торопила меня на помощь сюда. От моих рук пошёл свет, и я почувствовал, что появился слабый, очень слабый отклик. Посмотрев на руку, увидел, что большое количество энергии уходит в никуда. Мои мысли были словно в тумане, я, не задумываясь что делаю, обхватил голову Дафны и поцеловал её. И с каждой секундой Гринграсс становилась такой же красивой, как и раньше. Когда я почувствовал, что мне пытаются ответить на поцелуй, я отстранился. В этот момент я увидел, что она открывает глаза, и смотрит на меня с удивлением. Потом смотрит на скривившегося Поля и ничего не понимающих детей.

— Как ты посмел? — сказала она, дав мне вполне ощутимую пощечину.

Я молча встал, и пошёл на выход, но сделав пару шагов упал без сил. Мне помогли подняться Нотт и Малфой. Они вели меня под руки и переговаривались.

— Как в сказке про спящую красавицу! — сказала Нотт.

— Ага, или про снежную королеву. — добавил Малфой.

Дальше я их не слушал. Мой источник бунтовал. В моей голове всплывали образы-картинки, которые истолковать иначе как слова «вернись обратно» было нельзя. В замке Нурменгард, прежде чем уснуть, я попытался разобраться с новой «особенностью» самого себя. Никогда прежде я не слышал, что магический источник обладает сознанием. Когда я уснул, мне приснился Перси, который звал меня на помощь. Я видел, что ему сильно больно. Я проснулся в холодном поту. И взглянув в окно я увидел, что ночь ещё не наступила, потом заметил рядом с собой Гермиону, которая сосредоточенно сидела за книгой.

— Герм, — позвал я её. Она отвлеклась от своей работы и посмотрела на меня с вопросом в глазах. После чего я рассказал ей, про свой сон, и в конце своей истории сказал, — С завтрашнего дня мы начинаем сборы в Империю.