Война балбесов, хроника

3. Вначале было слово

В апреле 1938 года представитель Полынска попал в Москву на важное мероприятие, ел в буфете севрюжину с хреном, вдруг мимо идет товарищ Сталин, хлопает его по плечу, спрашивает, вкусно ли. И спрашивает:

— Откуда?

— С Полынска, — ответил представитель.

— У вас-то хоть заторов нету? — укоризненно покосился Иосиф Виссарионович на человека из свиты, у которого, наверное, как раз были заторы.

— Никаких заторов! — вспотев, доложил представитель.

— Нормально, значит, железная дорога работает? — уточнил Сталин, любуясь социалистическим взглядом представителя.

— А чего ей! — по-свойски махнул рукой представитель, вспомнив о доброте Сталина к обыкновенному человеку, но забыв, что никакой железной дороги в Полынске отродясь не бывало. Сталин еще раз похлопал представителя по плечу и велел налить ему вина с чудесным названием, которое представитель потом никак не мог вспомнить и — несколько позже — вечерами обитатели «Алтынки» (крупнейшая в Сарайске психлечебница) собирались вокруг несчастного бывшего представителя в кружок и наперебой предлагали:

— Напареули?

— Киндзмараули?

— Хванчкара?

— Нет! Нет! Нет! — в отчаянье отвечал несчастный представитель, дергая себя за волосы. — От любимого человека подарок — не могу вспомнить!!!...

...Пресса после того мероприятия раструбила на всю страну, что в ходе мероприятия у товарища Сталина состоялась беседа с делегацией железнодорожников Полынска и он похвалил ударников путей за бесперебойность ритмов перевозок.

Прочитав это, руководство государственной желдорсети, начальство области и Полынска схватилось за голову.

Представитель до дому не доехал, обретя на Алтынке вечный приют и покой.

Но Слово сказано: ГОРОД ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКОВ!

Может Вождь ошибиться? Не может.

Значит, так тому и быть. Оприходовали все трудоспособное население уездных городов Полынска, Скотопригоньевска, Глупова, Градова, Энска, окраинных татарских Йок-на-Потопе и Маканды, дали каждому исправительный срок в бумажку и кайло в руки — и погнали строить отводы от трех направлений: московского, киевского и уральского с выходом на Среднюю Азию, Закавказье и Дальний Восток.

И в три года — в три всего года! — Полынск стал действительно городом железнодорожников, отстроился на другом берегу оврага, где живут и трудятся машинисты, обходчики, стрелочники, сцепщики, составители, диспетчеры, брубильщики, вагонщики, буксильщики, тендеровщики, манометристы, релонгаторы, гудельщики, мудильщики и прочий честный трудовой народ.

Выходец из Полынска генерал-лейтенант Стюрюжев приехал как-то к родственникам и под цветущей яблоней, выпивая, выдал благодушно военную и государственную тайну: Полынск, как важнейший железнодорожный узел стратегического значения, в случае войны подлежит первейшему ядерному уничтожению вместе с Москвой, Питером, Екатеринбургом и еще несколькими самыми крупными военно-промышленными центрами. С тех пор как сойдутся в буфете гостиницы «Нива» областного Сарайска жители уездных городов Градова, Полынска, Скотопригоньевска, Глупова, Энска, Йок-на-Потопе, Маканды и других, как начнутся споры, чей город значительней в масштабе области, то полынец помалкивает, помалкивает и дует себе, потея, чай, а потом говорит: спорьте себе, а Полынск, между прочим, по официальным данным ТАСС, который уполномочен заявить, а также Совинформбюро, подлежит наравне с Москвой ядерному удару в случае войны! — и все побежденно умолкают, завидуя. Полынец же допивает свой чай без всякого злорадства, будучи от природы добродушен.