Война Бешеного

VI. «Совет пятерых»

Когда Велихова с подачи Богомолова выдворили из Израиля в двадцать четыре часа, банкир вначале страшно растерялся. Он был убежден, что с переездом на землю обетованную его жизнь нормализовалась, стабилизировалась и ничто не сможет поколебать крепость его позиций. И вдруг как гром с ясного неба!

Оказавшись в России, Велихов решил вести себя так, будто и не уезжал отсюда; ведь об его отказе от израильского гражданства никто не знал, а то, что он год отсутствовал, мотаясь по заграницам, вполне можно было объяснить необходимостью поправить здоровье, семейными обстоятельствами или потребностями его бизнеса. Именно в таком ключе он и общался с многочисленными журналистами, которые как саранча налетели на него немедленно по его возвращении. Не было ни одной газеты, где о Велихове что-нибудь да ни написали.

Савелий правильно считал, что Велихова деньги уже давно не интересовали: Аркадий Романович не жалел средств, чтобы вновь обрести силу и влияние в российских политических кругах. Он тратил деньги направо и налево, одаривая нужных ему людей. Вскоре ему удалось восстановить свои старые связи и наладить новые, заручиться поддержкой влиятельных людей среди политиков. Теперь ему ничто не мешало тянуть рваное одеяло российской экономики на себя.

Нанятые им аналитики, просчитав все нюансы послекризисной ситуации, заключили, что самой выгодной отраслью сейчас может стать золотодобыча. И Велихов, не теряя времени даром, упорно стал добиваться полного контроля за добычей золота и платины в России.

У банкира все было на мази: в преддверии президентской предвыборной гонки он аккумулировал средства и готовился к решительному бою за премьерское кресло.

Пока Аркадий Романович развивал свою кипучую деятельность в России, за ним неусыпно следовали люди генерала Богомолова.

Прошло несколько недель наблюдения, и генерал решил собрать летучку, чтобы обсудить предварительные результаты слежки за банкиром. В совещании участвовали Воронов, Говорков и несколько сотрудников из отдела Воронова.

— Майор, — Богомолов повернулся к сидящему рядом с Савелием Воронову, — у нас все готово?

— Да, можно начинать.

Первым выступил капитан Кравченко, которому было поручено наружное наблюдение за Велиховым. Он продемонстрировал на большом экране все наиболее интересное, что его подчиненные отсняли за прошедшие дни.

Интересного было мало: банкир перемещался по Москве довольно хаотично — без очевидных постоянных маршрутов. Чаще всего он ездил в Совет Федерации и Совет министров, а также в элитный дачный поселок Николина Гора. Эти поездки логично объяснялись его деятельностью бизнесмена, ничего подозрительного в его встречах с правительственными и другими высокопоставленными чиновниками не замечалось. Велихов вел активную жизнь предпринимателя и, казалось, никак не был связан с криминальными структурами. Если бы не пленка, которую Бешеный отснял в Израиле, то банкир вообще выглядел бы чистым как стеклышко.

Самым интересным среди того, что удалось раскопать, была информация о Сергее Владимировиче Кузнецове — человеке, к которому частенько наведывался в Совет Федерации Велихов.

Воронов установил, что Кузнецов, будучи губернатором одной из дальневосточных областей, давно поддерживает тесные связи с местными криминальными организациями. Сама область, по сути, была под властью криминальных структур, которые из-за широко развитой в чиновничьей среде коррупции не только не преследовались законом, но, напротив, развивались и крепли…

Что же касается лично Велихова, то ничего компрометирующего его пока найти не удалось.

Капитан Кравченко, закончив свой показ, смущенно развел руками:

— Это все, что нам удалось накопать… Наверное, Велихов решил выждать и ушел на дно. Ему денег на роскошную жизнь и от честного бизнеса хватает.

— Да его деньги давно не интересуют! — воскликнул Бешеный. — Ему власть подавай. Если бы он ничего не затевал, то каждый день к министрам и сенаторам не ездил бы.

— Одних твоих предположений мало, — сказал Воронов, — я вот попытался было проверить, чего он там затевает в Совете министров, оказалось — ничего! Просто так мотается себе: зайдет к одному заму премьера, чайку попьет, к другому… Потом обязательно у одного своего знакомого референта министра сыграет партию в нардишки — и все, поехал восвояси.

— Константин Иванович, отдайте мне Велихова! — попросил Савелий. — Я его так обложу, что все его говно быстро наружу всплывет.

— А как ты думаешь это сделать? — поинтересовался Воронов. — Вон капитан, один из лучших наших профессионалов в наружном наблюдении, однако ж ничего не нарыл!

— Спровоцировать его надо на активность, подтолкнуть, чтобы он забегал, заюлил, ошибаться начал, отходные пути и лазейки стал искать, — вот тогда мы его за жабры и возьмем. — Савелий, как хорошая гончая, был уже весь в предвкушении погони.

— Тебе, Мануйлов, только дай волю, ты таких дров наломаешь… — проворчал Богомолов. — Нам пугать его ни в коем случае нельзя. Вокруг него столько акул плавает. Если они почуют, что мы банкира обложили, они его первые съедят не дрогнув. Для них человек под колпаком — отработанный материал, его не жалко.

— Да я не понимаю, что ли? — вскинулся Савелий. — У меня кое-какой опыт в этом деле имеется. Константин Иванович, вы же знаете, почему я прошу! Мне же самому до поры невыгодно Велихова трясти. Отдайте мне его, прошу вас, иначе я самостоятельно за него возьмусь…

— Ну-ну, вот этого-то и не надо, Сергей. — Богомолов нахмурился. — Мы все тебя ценим, ты много для нас и страны своей сделал, и никто в твоих способностях не сомневается. Но знаешь, что меня смущает? Твоя личная заинтересованность в том, чтобы добыть шкуру Велихова. А что, если он и впрямь ничем плохим не занимается, а мирно делает деньги вполне легальными способами? А ты его — бах! И в злые гении назначишь! Выдашь желаемое за действительное, что тогда? Отдуваться мне придется.

— Товарищ генерал, — Савелий даже поднялся с места — настолько он стал тотчас серьезен, — я вас хоть когда-нибудь подводил?

— Нет. По правде сказать, ни разу.

— Тогда откуда такое недоверие? Я не скрываю, что хочу этому гаду отомстить за смерть Вишневецкого. Разве это может помешать делу? Скорее наоборот — только поможет.

— Товарищ генерал, Сергей слово свое всегда держит! — поддерживая друга, встрял в разговор Воронов.

— Я прекрасно знаю это и без твоих подсказок, майор! — Видно было, что генерал пребывает в раздумье. — Ладно, уговорили… Воронов, раз уж твоя группа Велиховым занялась, вся ответственность за действия твоего дружка на тебе будет, прошу это учесть!

— Учту, товарищ генерал! — пообещал Воронов.

— Спасибо, Константин Иванович! — обрадовался Савелий. — Обещаю вам, что дров ломать не стану и с Велихова вашего ни один волос не упадет!

— Теперь-то Велихов не мой, а твой, — усмехнулся Богомолов. — Ну и горазд же ты, Мануйлов, людей уламывать! Как это только тебе удается?

— Добром и лаской, Константин Иванович, только добром и лаской, чем же еще? — с ухмылкой отозвался довольный Савелий.

— Ладно, можете идти. Воронов! Подбери своему дружку кое-какие документы из нашего архива, думаю, они ему пригодятся.

— Сделаем, товарищ генерал! — Воронов встал и махнул рукой Савелию: — Пошли, братишка, ко мне. Я тебе кое-что на Велихова покажу…

Они просидели в кабинете Андрея до самого вечера. Теперь Савелий знал о прошлом Велихова столько, сколько банкир, пожалуй, и сам о себе не знал.

После совещания у Богомолова Савелий решил для начала сосредоточить все внимание на одном из мест, куда Велихов наведывался регулярно. Это была роскошная дача в поселке Николина Гора. Она принадлежала влиятельному члену Совета Федерации и губернатору одной из дальневосточных областей Сергею Владимировичу Кузнецову. Он приобрел здесь участок с год назад и за это время сумел отгрохать настоящую загородную резиденцию.

Трехэтажный особняк имел полную автономию: вода, отопление, собственная электростанция, космическая связь, система охранной сигнализации — все это позволяло людям, находящимся в доме, чувствовать себя в полной безопасности и комфорте.

Савелий договорился с Андреем Вороновым, что наблюдение за Велиховым будет выглядеть как неофициальное: пока на банкира не было никакого компромата, слежка за ним под эгидой ФСБ в случае прокола могла получить нежелательный резонанс. Поэтому он вспомнил о своем старом знакомце Косте Рокотове. Савелий приехал к нему в «Герат» и, не вдаваясь особо в детали, попросил помочь.

— Нужно узнать об одном человеке все: с кем и о чем говорит, его планы, что за люди помогают ему эти планы осуществлять… Если согласен, подбери ребят понадежнее — нам вдвоем с этим делом никак не справиться.

— Конечно, согласен с тобой поработать. У меня никаких интересных дел пока нет. — Было заметно, что Константин рад тому, что Савелий о нем помнит.

— Есть предложение: давай подключим к операции Сашку Беланова, он нам может здорово пригодиться.

— Расскажи о нем, — попросил Савелий.

— Расскажу то, что знаю точно. Прежде всего, Беланов закончил с красным дипломом военное училище связи; на распределении, когда благодаря красным корочкам он мог получить любое назначение, сам попросился в Афган. Попал в разведроту, воевал, участвовал в рейдах и захватах караванов с оружием. Был тяжело ранен, награжден орденом Красной Звезды и медалями. Короче, Саня — настоящий боевой офицер. После Афганистана из-за ранения пришлось уволиться в запас. Он связист от Бога: в «Герате» лучше его специалиста не найти, а мы плохих вообще не держим. Тебе же нужен будет человек по прослушке, по всяким техническим штучкам. Так вот, я голову даю на отсечение, Беланов подойдет нам на все сто.

— Ты прав, такой человек нам нужен позарез. Познакомь меня с ним. — Савелий всегда следовал старинному принципу — привлекать к операции только тех людей, которых лично знал и которым мог полностью доверять.

Константин вышел из комнаты, где они беседовали, и через несколько минут вернулся с Белановым. Внешне Александр напоминал неприметного сельского дьячка: худой и жилистый, с жиденькой бороденкой и большими, узловатыми руками, Беланов не был похож на крепких, плотно сбитых парней из десанта или спецназа, прошедших Афган.

Поговорив с ним, Бешеный понял, что этот на первый взгляд невзрачный, скромно одетый парень подходит ему; он знал этот тип людей — их внешняя физическая тщедушность компенсировалась острым умом, стальной волей и отличным владением своим делом, которому они были фанатично преданы.

Объяснив Беланову, что от него потребуется, и получив согласие на сотрудничество, Савелий перешел к технической стороне:

— Саша, если у тебя есть какие-то пожелания насчет оборудования или спецсредств, дай мне список. Думаю, никаких проблем с тем, чтобы быстро их достать, не будет.

— Да у меня все есть, я сам потихоньку всякие штучки мастерю, — заверил Александр, — вот разве что приборчик один хитрый понадобится…

— Напиши какой. — Савелий протянул ему листок.

Беланов нацарапал на нем маркировку какого-то хитрого микрофона.

Они договорились встретиться на следующий день, ближе к вечеру. Савелий к тому времени пообещал доставить Беланову микрофон, а ребята должны были освободиться за день от всех текущих дел. Бешеный хотел, чтобы слежка за Велиховым была как можно более плотной, и поэтому ничем иным заниматься в ближайшее время ни Рокотов, ни Беланов просто и не смогли.

Они начали слежку за Велиховым с того, что элементарно сели ему на хвост двумя машинами. Чтобы не вызывать подозрения, взяли обычные «шестерки» синего и бежевого цвета. В одном из автомобилей сидел Рокотов, в другом — Савелий. Беланов тем временем отправился на Николину Гору, чтобы подготовить все необходимое оборудование для наблюдения за дачей Кузнецова. В его задачу кроме полного «просвечивания» всего происходящего внутри дачи входило и внешнее наблюдение.

В «Мерседес» Велихова Саня умудрился, выгадав минуту, когда авто банкира осталось без шофера и охраны, установить миниатюрный датчик, который позволял «вести» машину, даже находясь вне пределов визуального наблюдения, что сильно облегчало преследование на трассе и особенно в городе. Еще «народный умелец», как окрестил его Бешеный, установил в обе «шестерки» пеленгаторы, настроенные на волну радиотелефона Велихова: они позволяли засекать и прослушивать все телефонные переговоры, ведущиеся из машины банкира.

Аркадий Романович не менял свой обычный образ жизни: мотался по городу, встречался с людьми, много разговаривал по телефону — и каждый его шаг Савелий скрупулезно фиксировал в блокноте.

На четвертый день тотальной слежки Савелий узнал через перехваченный им телефонный разговор, что Велихов собирается этим вечером в гости к Кузнецову на Николину Гору.

— Обещаю вам, Аркадий Романович, что смогу вас порадовать не только вашим любимым коньячком! — Голос у Кузнецова был бархатный, с хрипотцой, как у дикторов «Радио ностальжи», и, если бы не властные нотки, проскальзывающие в его интонации, можно было бы подумать, что Сергей Владимирович Кузнецов — добрый русский барин, любящий праздность и комфорт. — Приедут люди, с которыми я давно обещал вас познакомить. Думаю, вам это будет интересно…

Савелий, услышав эти слова, насторожился: что за люди, которых обещал представить Велихову Кузнецов? Но, несмотря на все его старания — он даже Воронова подключил к этому, — о предполагаемых гостях Кузнецова ничего выяснить не удалось. Савелий приказал прекратить слежку за Велиховым: ему показалось, что гораздо важнее подготовиться к вечернему наблюдению за домом на Николиной Горе.

Они втроем засели в снегу на пригорке, заросшем невысокими сосенками. Отсюда дом Кузнецова был как на ладони. Перед Белановым на расстеленном на снегу полотне лежало несколько приборов непонятного Савелию назначения. Один из них, он догадался, был нужен для прослушивания космической связи. Саня с Костиком ловко раскинули на соседнем дереве проволочную сеть, заменявшую «тарелку», — и теперь Беланов настраивал приемник на нужную частоту. Покончив с этим, он взял какую-то трубку с метр длиной и, установив ее на треноге, направил в сторону дома Кузнецова.

— Это для чего? — поинтересовался Бешеный.

— С ее помощью мы узнаем, о чем будут говорить внутри здания, — пояснил Беланов. — Кстати, вот в этой конструкции, — он показал на трубу с треногой,

— и установлен тот самый улавливатель вибрации, который ты мне привез… — Видя, что Савелию интересно знать поподробнее, что еще за штучки у него приготовлены, Беланов продолжил объяснения: — Вот эта коробочка нейтрализует все помехи, которые могут генерироваться в доме. Не исключено, что в доме установлена и система против внешней прослушки и жучков.

— А что, если они нас здесь засекут — ведь они же могут засечь твои штучки?

— Не исключено. — Умелец пожал плечами. — При желании и умении.

— В таком случае нам придется менять место. Кто знает, сможем ли мы найти еще одну такую же удобную точку, как эта? Не получится, что вся наша слежка пойдет коту под хвост?

— Да нет… Я на днях поставил на внешней стене кабинета хозяина пару штучек, сигнал от которых можно получать на расстоянии двухсот-трехсот метров. Нужен компьютер и человек, который с ним работает. Все остальное — дело техники.

— Чего же ты тогда свой компьютер не притащил? — спросил Константин.

Даже он, хорошо знающий Беланова, встревожился.

— А это что? — улыбнулся Александр, доставая из кармана куртки плоский пенал размером с пачку папирос «Казбек», и щелкнул крышкой. Савелий увидел на маленьком светящемся дисплее, что компьютер включен и вовсю обрабатывает какие-то данные. — Я подумал, что нужно на всякий случай подстраховаться и продублировать способы наблюдения, — пояснил Беланов.

«Молодчина!» — подумал Савелий и, не удержавшись, спросил:

— Ну а как ты к дому-то пролез? Ты же сам говорил, что там какие-то тепловые детекторы установлены, видеомониторы… Охрана опять же ходит.

— Элементарно! — Беланов снова снисходительно, как будто объясняя ребенку таблицу умножения, улыбнулся. — Любую сигнализацию для нормального спеца в пять минут отключить — нечего делать. А охрана не всегда же на улице, у нее график обхода есть: они когда через час, а когда и через больший промежуток времени обходы делают. Мне для всех дел и десяти минут хватило.

Оставив Константина помогать Беланову с его приборами, Савелий взял видеокамеру с отличным длиннофокусным объективом и полез на сосну. Забравшись повыше, Савелий привязал камеру к ветке, направив объектив на двор и фасад дома. Спустившись вниз, он попробовал, как работает дистанционное управление. Все было в порядке: на маленьком, величиной с сигаретную пачку, мониторчике были видны как на ладони весь дом и прилегающая к нему территория. Теперь можно фиксировать все машины, которые в этот вечер сюда приедут.

— Так, готовность «ноль», — тихо сказал Савелий, увидев на мониторе, как к дому Кузнецова подъезжает блестящий черным лаком роскошный лимузин с флажком на капоте.

Он прибавил увеличение на камере и разглядел, что флажок на капоте лимузина принадлежит одной из бывших советских республик Средней Азии.

Машина, въехав во двор, остановилась у крыльца. Хозяин лично вышел встречать высокого гостя. Савелий, увидев того, кто прибыл к Кузнецову, даже тихонько присвистнул: он узнал президента той самой республики, чей флаг украшал капот автомобиля!

— Ребята, работаем, — приказал он Беланову с Рокотовым, — началось!

Александр включил все свои приборы, а Савелий нажал кнопку «запись» дистанционного управления видеокамеры…

Они не зря промерзли тогда в снегу до глубокой ночи — информация, которую им удалось получить, была бесценна. Бешеный узнал в эту морозную ночь о создании «Совета пятерых» — так назвали себя люди, собравшиеся в доме Кузнецова.

Кроме Велихова, азиатского президента и хозяина в Совет вошли еще двое. Один из них являлся первым замом председателя Совета министров России, его Савелий часто видел по телевизору.

Пятый участник Совета был незнаком Бешеному. Судя по разговорам, которые они вели и которые «народный умелец» Беланов смог зафиксировать на дискете своего портативного компьютера, этот человек принадлежал к силовым структурам. Судя по всему, он работал на руководящей должности в Министерстве внутренних дел и мог занимать пост на уровне зама министра или начальника одного из крупных его управлений.

К сожалению, Савелию его лицо так и не удалось зафиксировать на видеопленку: он так стремительно выскочил из машины и как-то бочком забежал в дом, что камере удалось схватить только силуэт.

В Совете все друг друга называли по имени-отчеству; к этому человеку обращались как к Виктору Захаровичу. (Позже Воронов по просьбе Савелия побывал в отделе кадров МВД, но ни одного даже полковника, не то что генерала, с таким именем там не оказалось.) «Совет пятерых» был настоящим мозговым центром российского криминала. Это был сильный и обладающий мощными рычагами воздействия орган, с помощью которого можно было контролировать экономику России в личных интересах членов Совета.

Каждый из пятерки отвечал за свой сектор. Велихов, естественно, оставлял себе занятия финансами и связями с международной организованной преступностью.

Кузнецов, как губернатор богатой минералами области, мог обеспечивать экономическую стратегию: именно в его республике Велихов собирался вести добычу золота в обход российских законов.

Первому заместителю российского премьера отводилась роль ответственного за политическую сторону их альянса: он должен был сделать все, чтобы акции Совета выглядели как вполне законные проекты, исходящие от правительства и имеющие его гарантии.

Неопознанному человеку из силовых структур поручалось отвечать за безопасность: по ходу разговора он несколько раз уверенно заявлял, что ни милиция, ни прокуратура не станут влезать в дела Совета.

Азиатскому президенту отводилась роль своеобразного контрабандиста. Обладая у себя в республике неограниченной властью, президент обещал Совету тайно переправлять добытое в России золото на восточные рынки.

Савелий с удивлением отметил, что Велихов является в Совете основным организатором. Зачем ему требовалось столько золота, из подслушанного разговора было неясно. Можно было предполагать, что, продав его на Востоке или на Западе, Велихов пустит вырученные деньги на приближающуюся президентскую кампанию и будет стараться поставить на российский престол своего человека. Что последовало бы дальше — об этом Савелий даже думать не хотел. Ясно, что ничего хорошего для страны и тех, кто в ней живет, от такого президента нельзя было и ждать.

Поручив Беланову неусыпно следить за домом Кузнецова, а Рокотову за перемещениями Велихова, Савелий отправился на встречу с Вороновым. Он уже нуждался в поддержке госструктур: нельзя было допустить, чтобы «Совет пятерых» укрепился и начал работать на полную мощность.

Они засели в кабинете Андрея, где Савелий, вкратце рассказав предысторию встречи на Николиной Горе, продемонстрировал Воронову отснятую пленку и запись разговора. Андрей, переваривая полученную информацию, задумчиво чесал указательным пальцем переносицу: новости ему активно не нравились.

Воронов, в отличие от Савелия, прекрасно представлял всю сложность дальнейшей работы с этими материалами. Во-первых, материалы были получены без санкции прокурора, а значит, для обвинения недействительны. Их можно было попытаться выдать за оперативную информацию, которую ФСБ удалось получить случайно, но и в этом случае дальнейшим действиям могли помешать серьезные силы — политика и экономика. В лучшем случае делу не дали бы хода. А в худшем… в худшем началась бы активная охота за теми, кто владел этой взрывоопасной информацией. И что самое гадкое — эта охота была бы организована на высоком государственном уровне.

— Надо с Константином Ивановичем посоветоваться, Савелий, — заключил наконец Андрей. — Я с этим делом сам не справлюсь. За него не с того конца возьмешься — и привет, самому голову оторвут!

— Да ты что, братишка? — вскинулся Савелий. — Тут же все ясно: эти козлы Россию делят. Им сам Бог велел по рукам надавать. И так крепко, чтобы другим неповадно стало!

— Понимаешь, юридически все выглядит как обычное межгосударственное сотрудничество. У нас пока нет доказательств, что действия «Совета пятерых» вредны России. Постой, дай договорить! — Андрей увидел, что Савелий хочет его перебить. — Я все понимаю… Ты, конечно, прав. Но формально это недоказуемо; все пока в рамках закона. Поэтому официально против Совета мы ничего сделать на сможем. Во всяком случае, пока…

— А неофициально? — ехидно спросил Савелий. — Неофициально мы можем их прищучить? Дать им по рогам так, чтобы их паршивые мозги вылетели?

— А вот об этом лучше посоветоваться с Константином Ивановичем. Поскольку он теперь вхож в высшие сферы, ему виднее, что можно сделать. Там, где замешана большая политика, нам, простым смертным, ловить нечего.

— Хорошо, пошли к Богомолову! — решил Савелий.

Андрей снял трубку селекторной связи и попросился на срочный прием к генералу. Богомолов, несмотря на крайнюю загруженность делами, пообещал выделить им полчаса. Андрей и Савелий, захватив с собой материалы, поспешили в кабинет генерала.

— Было бы лучше, если бы Велихов оставался в Израиле… — вынес свое резюме Богомолов, выслушав доклад Савелия о результате слежки за банкиром. — Получили мы его на свою голову, теперь вот какую кашу приходится расхлебывать!

Савелий хотел напомнить генералу, что тот лично приложил немало усилий к тому, чтобы Велихова турнули из Израиля, но вовремя спохватился — генерал сделал это по настоятельной просьбе Савелия. Круг замкнулся, пришла пора распутывать узлы, которые они сами, того не желая, завязали.

— Неужели нельзя хоть как-то помешать вывозу нашего золота?! — в сердцах воскликнул Савелий.

— Почему нельзя, — ответил Богомолов, — можно. Только надо хорошенько все продумать и взвесить. Спешка только делу повредит. Вот что, мужики… Ты, майор, займись-ка этим невыясненным пятым «советчиком». Начни с его машины — номер служебный, так что хозяина машины легко установить. Ну а дальше сам знаешь, как и что. Выяснишь, кто он, доложишь мне, придумаем, как с ним поступить.

— Хорошо, Константин Иванович!

— А ты, Савелий, продолжай вести Николину Гору и Велихова. Материалы собирай и прячь подальше, они очень и очень опасны для всех нас. Я же попробую наверх сунуться. В Совмине и в администрации президента порядочные люди, способные что-то решать, еще остались… А пока без моего ведома никаких самостоятельных действий не предпринимать. Это приказ! Понятно?

— Так точно!

— Тогда все. Аудиенция окончена. Ты, Савелий, пленочки-то свои от меня забери. Не дай бог, кто-нибудь посторонний в них нос сунет, греха не оберешься. Через недельку встретимся в рабочем порядке.

Савелий, удивляясь тому, что даже заместитель директора ФСБ боится утечки информации из собственного кабинета, собрал все материалы в один большой пакет и вслед за Вороновым вышел из кабинета Богомолова.

Пока Савелий и Воронов были в здании ФСБ, на даче Кузнецова на Николиной Горе происходило нечто, заставившее дальнейшие события завертеться с удвоенной быстротой.

Началось все с того, что к Кузнецову в кабинет зашел его помощник и неожиданно попросил босса выйти с ним на улицу. Сергей Владимирович был удивлен такой необычной просьбой, но подчинился ей. Оказавшись на улице, помощник, которого по причуде судьбы звали Владимир Сергеевич или, как обычно обращался к нему шеф, Володя, объяснил причину такой просьбы:

— Сергей Владимирович, есть все основания подозревать, что за вашим домом установлено наблюдение. Не исключена и прослушка телефонов и разговоров. — Помощник был весьма озабочен. — Мы вызвали специалиста, он должен скоро подъехать и осмотреть дом. Пока он не даст свое заключение, лучше вам воздержаться от важных разговоров.

— Откуда подозрения? — насупился Кузнецов.

— Охрана заметила в бинокль подозрительного человека неподалеку от дома. Мы пока, чтобы его не спугнуть, за ним только наблюдаем. Очень похоже, что он вашим домом интересуется.

— И давно он там? — Кузнецов ужаснулся, вспомнив о недавнем собрании «Совета пятерых».

— Ребята из охраны думают, что недавно, иначе бы они его раньше засекли.

— Так… — задумался Кузнецов, — то, что ты спеца вызвал, — молодец. Но как только он что-нибудь обнаружит, то люди, которые за нами наблюдают, сразу поймут, что их вычислили. Сначала надо не приборчики с микрофонами искать, а от этих людей избавляться. Ну, сам посуди: мы чужую технику уберем, а ее нам снова в дом напихают. Так что надо причину убирать, а не следствия. Скажи нашим, чтобы людей прислали. Опытных… Понимаешь, что я имею в виду?

— Все понял. Пойду звонить. — Помощник отправился в дом.

— Куда? Куда пошел, Володя? Забыл, что ли?

— Ух, точно, не привык еще. Я в поселок на почту съезжу, там с Москвой связь есть. Вам никому ничего передать не надо?

— Пока вокруг чужие уши и глаза, нам, Володя, нельзя никакой активности проявлять. Вот избавимся от шпиона, тогда и…

Саша Беланов дежурил в машине на окраине дачного поселка, и через динамики встроенного приемника до него из особняка Кузнецова доходили обычные беседы обывателей. Один из охранников рассказывал, как он отодрал свою новую подружку; кухарка ворчала на дороговизну овощей, помощник Кузнецова отчитывал опоздавшего с почтой шофера… Ничего особо примечательного не было.

Камера, установленная на дереве неподалеку от дачи, включалась в автоматическом режиме каждые три минуты, фиксировала пару кадров и выключалась до следующего раза. Беланова, конечно, могло насторожить, что телефон, раньше трезвонивший почти без перерыва, теперь все время молчит. Но Саня списал это на вялость или нездоровье хозяина дачи. Ему и в голову не могло прийти, что телефон просто отключили.

Он не догадывался, что в доме уже засел специалист по антипрослушке и сейчас занимался тем, что пеленговал принимающие устройства. Поработав пару часов, он жестом показал, что ему надо поговорить с хозяином, и вышел на улицу.

— Вот, засек два принимающих прибора, — сказал электронщик, показывая Кузнецову нарисованный от руки план дачи и окружающей ее территории. — Здесь, это неподалеку, севернее дома, и здесь, в четырех сотнях метров на юго-восток. На наружной стене вашего кабинета нашел пару жучков. Сотовый телефон тоже прослушивается через внешние источники. Вероятнее всего, принимающая аппаратура тоже установлена севернее дома — там удобная возвышенность, можно нужную антенну установить.

— Что вы советуете? — спросил Кузнецов.

— Надо просто снять наружные микрофоны. Что касается принимающей аппаратуры, поступайте с ней как хотите, места их расположения на схеме мною указаны.

— Спасибо, вы отлично потрудились. — Кузнецов пожал ему руку. — Подойдите к моему референту, он выдаст ваш гонорар.

Специалист, получив за несколько часов работы две тысячи долларов, благополучно отбыл.

Вскоре после его отъезда во двор дачи въехала черная «БМВ», из которой вышли трое крепко сбитых парней.

— Сергей Владимирович, кажется, охотники за шпионами к нам пожаловали, — сказал референт, увидев прибывших.

Кузнецов, накинув дубленку, вышел на улицу. Он кивнул в знак приветствия и подождал, пока к нему обратится старший.

— Хозяин, говорят, у вас проблемы появились? — спросил один из прибывших.

Судя по всему, он и был старший этой бригады «чистильщиков». Да и по годам он выглядел старше, чем его напарники. Это были люди из «крыши» Велихова, который, узнав о событиях на даче, прислал тех, чьей специальностью было устранение нежелательных свидетелей.

— Да, ребятки, есть одна проблемка, — подтвердил Сергей Владимирович, — у нас завелся один излишне любопытный. Надо его снять, да побыстрее. Вот… — Кузнецов протянул бригадиру нарисованный специалистом-электронщиком план, — тут все указано. В одном из двух мест шпион и сидит. Мне он не нужен, делайте с ним, что угодно. А вот приборы его надо собрать — и сюда, на дачу. О'кей?

— О цене — в курсе?

— В курсе, в курсе… Я за ценой не постою, только сделайте все по-быстрому и как можно аккуратнее, чтобы меньше шума, а лучше и вообще без шума. Тут все-таки уважаемые люди живут, зачем их попусту тревожить…

— Не боись, хозяин, все будет в полном ажуре. Когда тебе нужно?

— Да хоть сейчас!

— Сейчас так сейчас… Готовь бабки!

«Чистильщики» погрузились в свою «БМВ» и отбыли. Сане Беланову оставалось жить еще полчаса…

Савелий сидел в машине и дожидался, когда Велихов выйдет из ресторана, куда он его «довел». Неожиданно с ним по мобильнику связался Костя Рокотов, которого Бешеный услал на подмену Саши Беланова.

— Сергей! Беда с Саней! — услышал Савелий, едва поднес трубку к уху.

— Что случилось?

— Убит! — говорил он, с трудом сдерживая слезы. — Наверняка это люди Кузнецова: я был на опушке, там вся наша техника снята. Я, как в поселок приехал, его на обычном месте не нашел. Ну и прошелся по округе. Убийцы его вместе с машиной из поселка вывезли и в лесу рядом с поселком оставили.

— Как он убит? — мертвым голосом спросил Савелий.

— Два выстрела в грудь и один — в голову. Контрольный…

— Ты где сейчас?

— Я привез Сашку в «Герат», сейчас отец его приедет: он же один у них…

— Ладно, оставайся там, скоро буду!

Савелий резко развернул машину и помчал в «Герат». Он злился на себя, на генерала, на судьбу, которая в очередной раз подставила под пулю не его самого, а его товарища. Но больше всего он был зол на тех, по чьему приказу был убит Саша Беланов. И Савелий поклялся отомстить за его смерть. Правда, он пока еще не знал, как это сделает, но точно был уверен, что рано или поздно это свершится.

В офисе «Герата» все ходили мрачнее тучи. В одной из комнат у трупа Александра сидел убитый горем его отец. Неподалеку молча стоял, зло играя желваками, Константин. Увидев Савелия, Рокотов подошел к нему.

— Вот… — Костя протянул ему коробочку портативного записывающего устройства, — нашел в кармане у Сани. Эти суки, наверное, не обратили на него внимания. Оказывается, в машине у Сашки оно все время работало. Все тут записано: голоса этих гадов, которые его… Они друг друга по кликухам называли, можно будет их вычислить.

— Вычислим, Костя, вычислим, — пообещал Савелий, — они за Сашу нам по полной заплатят, головами своими! — процедил он сквозь зубы. — Ты вот что, оставайся здесь, а я попробую кое с кем связаться. Как там они себя называли?

— Их как будто трое было. Один в машине оставался, о нем ничего не известно. А двух других звали Рыбак и Индеец.

— Ладно, держись, Костик!

Савелий позвонил из машины Андрею Ростовскому и, ничего не объясняя, попросил о встрече. Через полчаса они сидели в небольшой кафешке на Малой Бронной.

Савелий, не вдаваясь в подробности, просто рассказал Андрею, что погиб его человек и что в этом участвовали двое людей, чьи клички он знает. Андрей не стал расспрашивать о подробностях и лишь поинтересовался, что известно об убийцах. Услышав кличку Рыбак, он сказал:

— Знаю я эту скотину! Многим он поперек горла: вряд ли кто слово за него скажет. Даже мне эта падаль однажды на мозоль наступила! Когда узнал, что он подсуетился, хотел приговорить его, но он такой хитрый: прибежал, в ноги бросился, в грудь стал бить себя. Короче, скостил я ему тот должок, но сейчас, когда он моему братану такую подлянку устроил… — Ростовский хрястнул кулаком по столу. — Только где его искать? Он же словно мокрица: в темном да мокром прячется.

— Найти его не твоя забота, братишка: по своим каналам найду! Из-под земли достану! — твердо заверил Савелий.

— Но заключительный аккорд оставь, пожалуйста, мне! Договорились?

— Давай договоримся так: кто его первый найдет, тот и сыграет последний аккорд, хорошо? — после некоторых колебаний решил Савелий.

Колебался он не потому, что сомневался в Ростовском, а потому, что сам хотел прикончить убийцу. Сам хотел увидеть, как подохнет эта гнида.

— Хорошо! — с задором согласился Андрей. — Только с небольшим дополнением: сообщить другому, если станет известно, где он находится, идет?

— Идет! Позвоню сразу, как что-то о нем узнаю!..

Савелий, немного успокоенный твердыми обещаниями Ростовского, направился в ФСБ к Андрею Воронову — посоветоваться, как дальше себя вести в сложившихся обстоятельствах.

Воронов за те несколько дней, что они с Савелием не виделись, успел-таки вычислить пятого неизвестного «советчика». Им оказался, как ни странно, штатский. Он, правда, был связан с МВД достаточно крепко по роду прежней деятельности.

Виктор Захарович был генерал-майором милиции в отставке и сейчас занимал пост заместителя председателя одного из думских комитетов. Учитывая его депутатский иммунитет, нечего было и пытаться хоть как-то дать ему по рукам. Воронов мучился от бессилия, пока генерал Богомолов, как обещал, не получит необходимую информацию в высших эшелонах власти.

Узнав от Савелия трагическую новость, Воронов от собственного бессилия помрачнел еще больше. Он даже позавидовал Бешеному, который, не числясь в штате ни одного из правоохранительных органов, имел больше свободы для маневра, чем он, майор ФСБ, обязанный подчиняться приказам начальства.

— Что думаешь делать? — поинтересовался Воронов, сочувственно глядя, как мрачный Савелий в очередной раз прокручивает на диктофоне пленку с записью разговора киллеров.

— Что, что? Генерал правильно сказал: пока он дело с мертвой точки не сдвинет, нам нельзя на эту свору наезжать. Буду продолжать наблюдение за Велиховым, ведь он главный у них. Ну а с дачей придется пока завязать.

Савелий не захотел рассказывать о своих планах мщения за Саню: если бы Воронов был в курсе этого, ему бы досталось по служебной линии — дело-то было незаконным на все сто! Бешеный хотел расквитаться с убийцами сам.

Вечером Бешеный еще раз встретился с Ростовским, и тот порадовал его сообщением, что ему удалось найти концы, ведущие к Рыбаку и его бригаде.

Савелий, зная, что Костя Рокотов сейчас занят похоронами Беланова, не стал его дергать и решил, что найдет Рыбака один.

Он заехал в парочку ресторанов, где обычно, по сведениям Ростовского, отдыхал Рыбак, затем побывал в любимой бильярдной киллера и там, назвавшись его приятелем, узнал у одного из охранников, что тот может быть в сауне, расположенной неподалеку от Савеловского вокзала. Выполняя уговор, Савелий достал из кармана мобильный и быстро набрал номер Ростовского.

— Братишка, это я! — сказал Савелий, услышав голос Ростовского.

— Неужели нашел его раньше меня?

— Так получилось… Знаешь сауну возле Савеловского вокзала? — Он начал диктовать адрес, но Ростовский перебил его:

— Знаю: я не раз там парился. Он что, там?

— Говорят, да.

— Не входи один, если первый доберешься, напороться можешь: там не все так просто, — намекнул Андрей.

— Хлопотно это, братишка, — отозвался зло Савелий и отключил связь.

Ростовский отлично знал эту интонацию Бешеного и понял, что должен поспешить, чтобы прикрыть его в случае чего…

* * * Савелий оказался чуть ближе, а потому приехал первым. Недолго побродив по двору указанного дома, он отыскал железную дверь без вывесок или надписей: сауна была явно подпольная, и пускали туда только своих — в основном это была местная братва.

Савелию было все равно, кто может сейчас быть в бане и сколько их. У него было одно желание: встретиться с убийцей товарища. Он настойчиво застучал ногой в железную дверь.

— Че долбишь? Позвонить лень? — Дверь открылась, за ней стоял босой накачанный парень в спортивных брюках и майке.

— Рыбак тут? — резко спросил у него Бешеный, не обращая внимания на груду мышц этого мощного качка.

— Ну… А ты кто?

— Дед Пихто, вот кто… — ответил Савелий и, не успев отдать самому себе отчета в том, что делает, молниеносным и точным ударом ткнул его пальцем в определенную точку в районе сердца.

Тот совсем не ожидал ничего подобного и, даже не успев пошевелиться, коротко ойкнул и откинулся на спину прямо на стол, оказавшийся сзади него, и замер на нем.

Савелий, зная, что тот уже неопасен, и даже не взглянув в его сторону, вошел внутрь помещения. Он оказался в небольшом темном коридорчике, в который выходили две двери. Бешеный заглянул в ближайшую — там двое качков упражнялись со штангами. Они настолько были поглощены своим занятием, что и не заметили Савелия.

Он закрыл дверь и отправился дальше по коридору. За второй дверцей был предбанник. Там висела чья-то одежда. Судя по обуви, в парной сейчас было четыре человека. Савелий обыскал одежду и в одной из курток нашел во внутреннем кармане пистолет Стечкина, там же лежал и глушитель. Молча повертев глушитель в руке, Савелий машинально протер его и бросил назад в карман, после чего передернул затвор пистолета и открыл дверь в парную.

В ней двое парней охаживали вениками лежащего перед ними третьего. Еще один плескался в маленьком бассейне. Он-то и заметил появление Савелия.

— Кто из вас Рыбак? — резко спросил Бешеный и нацелил пистолет в голову пловца. — Ты?

Тот в испуге отрицательно закачал головой и кивнул на лежащего. Парни, стоящие рядом с ним, уже побросали веники и выжидательно смотрели на Савелия.

— Индеец, че встал? — спросил лежащий и поднял голову.

Бешеный понял, что попал, куда надо. Он молча направил пистолет на стоящих рядом с Рыбаком и двумя выстрелами в голову прикончил их.

— Не надо! Не стреляй! — заорал парень из бассейна, но Савелий был безжалостен и к нему: он выстрелил в кричавшего, и тот ушел под воду, окрашивая ее в красный цвет.

— Встань, Рыбак! — приказал Бешеный.

— Зачем? — В голосе того слышался животный страх, и было видно, как дрожит его тело.

— Хочу в глаза тебе посмотреть… За что ты убил моего друга у дачи Кузнецова?

Парень так испугался, что не в силах был даже повернуть голову, не то чтобы встать на ноги.

— Не убивал я: это Индеец его пришил! — захныкал он, бессмысленно прикрывая голову простыней.

Судя по запаху, он еще и обмочился.

— Ох ты и мразь: на мертвеца свой грех скинуть хочешь? Не выйдет! Свидетель есть!

— Врешь, не было там никого! Не было! — Он громко запротестовал, поняв, что Савелий все знает. — Не убивай меня! Не виноват я: меня заставили! А-а-а!.. — и неожиданно сунул руку под простыню.

Савелий вовремя заметил это движение и выстрелил Рыбаку в лоб. За звуком своего выстрела он не расслышал другого и очень удивился, увидев, что на груди убийцы там, где сердце, вдруг возникла маленькая красная дырочка, из которой тут же брызнула фонтаном кровь. Он резко повернулся и увидел перед собой Ростовского с пистолетом в руке.

— По-моему, ничья! — усмехнулся Андрей.

Савелий хотел что-то сказать, но в этот момент раздался какой-то шорох, и вновь их пистолеты выстрелили одновременно: за спиной друзей раздались звуки падающих тел двух качков, которые, услышав выстрелы, схватили оружие и бросились на помощь…

— Нам стоит в паре работать! — усмехнулся Ростовский и подошел к неподвижному телу Рыбака.

Тот лежал, уткнувшись головой в полок, из маленьких дырочек во лбу да из-под левого соска сочились темные струйки крови, в руке был зажат пистолет, которым он так и не успел воспользоваться.

Савелий обтер рукавом пистолет и бросил его в бассейн. То же самое проделал и Ростовский. Затем, не оглядываясь, они вышли из парной.

Читатель! Можешь ли ты осудить Бешеного за акт мести, который он совершил? Во-первых, он осуществил правосудие и тем самым помог тем, кто занимается этим по долгу службы, но, увы, часто не справляется со своими задачами. Савелий привел приговор в исполнение над нелюдями, которые безжалостно убили многих ни в чем не повинных.

Что касается Автора, то он вполне понимает своего героя и, не призывая любого к подобным поступкам, все-таки считает, что Савелий по-другому поступить не мог.

Константин Иванович Богомолов был не просто генералом контрразведки. Он был мудрым человеком: его мозг легко анализировал хитросплетения политических лабиринтов, ловушек и ложных ходов. Он потратил несколько дней, обивая высокие начальственные пороги, обзванивая по «кремлевке» чиновников из президентской администрации и записываясь на прием к многочисленным министрам и их заместителям.

Его усилия не пропали даром: везде, куда он ни обращался, ему удалось найти людей, которым он мог довериться и которые обладали властью, способной противостоять «Совету пятерых». Самое сложное в его предприятии было то, что Константину Ивановичу приходилось делать эту работу неофициально, по строжайшему секрету, — и это, с одной стороны, ускоряло принятие нужных ему решений, а с другой — увеличивало риск в несколько раз.

В конце концов, через неделю после начала своих хождений Богомолов узнал из телевизионных новостей, что в Думе не прошел один проект, который играл на руку «Совету», и Константин Иванович понял, что механизм, который он запустил, начал работать.

Еще через пару дней ему позвонил один из его доброжелателей в Совете министров и по секрету сообщил, что люди Кузнецова не получили требуемой ими концессии на добычу золота. Это был сильный удар, и генерал было обрадовался, что у этой пятерки теперь ничего не выгорит, но потом в одной из оперативных сводок по его ведомству прочел, что в области Кузнецова, несмотря на запрет, ведется активная золотодобыча в промышленных масштабах.

Это сообщение заставило генерала насторожиться: он понял, что Совет решил действовать по запасному варианту — в обход всех законов — и, значит, у пятерки были на то и сила, и необходимая защита, чтобы вести себя так нагло…

Генерал вызвал к себе Воронова и, объяснив ситуацию, послал его в командировку на Дальний Восток, чтобы тот на месте определил реальную опасность вывоза золота за пределы России.

Воронов, прикрываясь официальными бумагами об инспекции подчиненных ФСБ служб, изъездил всю область и накопал столько интересного, что через полторы недели запросился назад в Москву, чтобы лично доложить обо всем генералу. Богомолов отозвал его назад и по возвращении Воронова из Приморья провел у себя в кабинете закрытое совещание. На нем кроме нескольких доверенных сотрудников Богомолова присутствовал и Савелий.

— Там полный беспредел! — Воронов, горячась, выкладывал подробности своей поездки. — Кузнецов держит все ниточки в руках, а местная братва помогает затыкать рты недовольным. Все ведущие чиновники назначены с его санкции, без совета с ним никто и шагу ступить не может. И милиция, и даже армия у него в подчинении: Кузнецов с начальниками и командирами вась-вась до такой степени, что они даже бабу одну делят.

Богомолов удивленно поднял брови: откуда такая информация?

— Это точно, товарищ генерал, об этом все знают. У них там есть такая Вероника Мордвинова, начальником пресс-службы у губернатора работает. Так кто ее только не драл, пока она до высоких чинов не добралась.

— Красивая хоть? — спросил кто-то из офицеров.

— Ничего, я бы тоже по случаю не отказался, — улыбнулся Воронов.

— Ну-ну, не отвлекайся, продолжай, — осадил его Богомолов, — что там о золоте слышно?

— Был я и на руднике. Две бригады пашут вовсю, план гонят, как при коммунистах, с перевыполнением графика. Никому вокруг зарплату не дают, а на руднике они по пятьсот долларов в месяц платят. По тамошним меркам — они все чуть ли не в миллионерах ходят! Я слышал от одного работяги, что они уже килограммов семьсот добыли и что, как они до тонны дойдут, им всем — премию и в отпуск.

— Интересно… — заметил Богомолов, — значит, они на эту тонну уже покупателя нашли и теперь только ждут, когда она у них наберется, и тогда они повезут наше золото в края далекие… Что там Велихов? — повернулся генерал к Бешеному.

— Пока тихо. Звонил несколько раз за рубеж банкирам разным. О золоте — ни гугу.

— Значит, они по другим каналам связь поддерживают. Интересно бы знать, по каким?

— Да по личным, по каким же еще? — отозвался Савелий. — Велихов постоянно с кем-нибудь из фирмачей по ресторанам шастает. Наверняка кто-то из них и посредничает. У меня нет сейчас возможности каждый его ресторанный разговор фиксировать.

— Черт, а как же мы тогда узнаем, когда они золото повезут? — воскликнул Воронов.

— Думаю, что это не будет большой проблемой, — ответил Богомолов, — для такого груза охрана ох какая нужна. Такую ораву мы всегда сможем засечь. Так что, майор, придется тебе опять в командировку отправляться. Возьмешь это на себя.

— Да я готов хоть сейчас!

— Сейчас еще рано, через пару дней поедешь. Вдруг жена твоя на меня собак спустит за то, что дома не бываешь, — шутливо сказал Богомолов.

— Спасибо за заботу, Константин Иванович, — улыбнулся в ответ Воронов.

Прошло еще две недели томительного ожидания. Наконец объявился Воронов, приславший факс на имя Богомолова с экстренным сообщением:

«Груз готов. Наблюдал конвой. Груз — двадцать ящиков зеленого цвета с ручками для переноски — отправлен в местный аэропорт. Из-за плохой погоды переброска перенесена на завтра. Вероятнее всего, груз полетит на вертолете с милицейскими опознавательными знаками. Конечный пункт назначения неизвестен…

Воронов».

В кабинете генерала прошло короткое совещание, на котором были разработаны меры по задержанию груза. Сам Константин Иванович и двое его доверенных офицеров немедленно вылетели в Забайкальский пограничный округ с тем, чтобы лично участвовать в задержании.

Операция прошла как по нотам: служба слежения ПВО засекла нужный Богомолову вертолет, и на подлете к российской границе два истребителя-перехватчика посадили вертолет. К нему немедленно вылетели на нескольких вертолетах пограничники и Богомолов со своими офицерами. Убедившись в том, что груз цел и невредим, перехваченную тонну золота перевезли в ближайший пограничный отряд и оттуда со всеми предосторожностями доставили в Москву.

Сопровождавшие золото двое офицеров милиции, пилот вертолета и двое людей Кузнецова были арестованы и на том же военно-транспортном самолете, на котором везли в Москву золото, переправлены в столицу, где и были заключены под стражу в специзолятор ФСБ в Лефортове.

О том, что везли в ящиках на вертолете, и то, что операция была проведена под руководством ФСБ, никто из рядового пограничного состава так и не узнал. Генералу Богомолову удалось обеспечить полную секретность. Даже руководству областной милиции, где верховодили люди Кузнецова, было официально объявлено, что принадлежавший их ведомству вертолет бесследно исчез на подлете к Алтаю и что специальные подразделения сейчас ведут усиленные его поиски.

Пока в Лефортове следователи проводили допросы сопровождавших груз, Богомолов получил официальное разрешение от Генерального прокурора на прослушивание переговоров попавших в поле зрения следствия людей. Кравченко, вернувшийся с Дальнего Востока, Воронов и подключившийся к ним Бешеный плотно уселись на хвост «Совету пятерых».

Правда, Кузнецов, как только узнал об аварии вертолета, тут же укатил в свою область разбираться в случившемся. А азиатский президент сказался больным и даже не стал участвовать в очередном совещании глав стран, входящих в СНГ, безвылазно засев в резиденции неподалеку от столицы своей республики.

Генералу иногда даже думалось, что Совет потерпел фиаско, что члены его разбежались, как тараканы, по углам. Но наблюдение за оставшимися тремя «советчиками» говорило о том, что каждый из этой троицы начал проявлять необыкновенную активность. Особенно Велихов.

Воронову удалось перехватить один телефонный разговор банкира, который он вел с английским предпринимателем мистером Сэндвиком. Велихов откровенно намекал, что предпринимает большие усилия для налаживания, как он выразился, «прямого и гладкого финансового пути», по которому будет перемещать большие денежные суммы из Москвы в банки западных государств.

Капитану Кравченко тоже улыбнулась удача: он смог документально зафиксировать встречу трех московских членов Совета в одном из служебных кабинетов правительства в Белом доме. Микрофон, установленный в ручных часах депутата Думы Виктора Захаровича, помог узнать, о чем шла речь на этой встрече. Члены Совета решали, какие меры им придется предпринять, если золото так и не будет обнаружено.

После двухчасового разговора тройка пришла к выводу, что надо активизировать связи с западными и восточными рынками и наиболее эффективно использовать для этого служебное положение. Первый заместитель премьера собирался в ближайшем же месяце отправиться в командировку в Италию, и Велихов посоветовал ему обязательно встретиться с Доном Кастелло, который контролировал на юге Италии не только все строительство, но и кожевенное и даже винное производство.

Савелий, чувствуя, что кольцо вокруг «Совета пятерых» неуклонно сужается, опасался, что ему не удастся отомстить Велихову за Олега Вишневецкого. Теперь, когда следствие шло по официально контролируемому пути, Бешеный все больше оказывался в стороне от главных событий и ему все меньше оставалось лазеек, чтобы быть рядом с банкиром. Он понимал, что таким способом генерал Богомолов и Андрей Воронов ограждают его от необдуманных действий, на которые Савелий определенно был способен.

Савелий продолжал честно делать порученное ему дело и терпеливо ждал удобного момента для решительного шага…