Война семей (Веласкес, ч.3)

Глава 8

Глава 08.

Июнь 315 года от Разделения

Свободные территории рядом с Касабланкой

Заброшенное здание фабрики потихоньку начало прорастать побегами деревьев. В сельве всё росло быстро, семена, заброшенные ветром в трещины, пускали корешки, цепляясь за крохотные кусочки земли. Люди оставили это место полтора года назад, прочный материал каркаса простоит ещё сотню лет, но вот остальное — придёт в негодность через пять.

Пять — столько было людей, собравшихся на втором этаже. Трое мужчин и две женщины. Все — в маскировочных комбинезонах без знаков различия, сидели на голом полу, у каждого на коленях лежал короткий карабин.

— Вы знаете, что у нас очередная проблема, — женщина с короткой стрижкой обвела остальных взглядом. Её звали Лия «Гюрза» Маккой, и она была лейтенантом роты горных стрелков. — Стэн Линдеман, капитан, бывший призрак, в отставке пятнадцать лет, позывной «Тень». Взял заказ семьи Майеров, четыре трупа, один — детский, тем самым он нарушил главное правило призраков. Мы не убиваем мирных граждан. Никогда. Эти твари из Семей могут перебить друг друга, но прикончив невинного ребёнка, он пошёл против всех нас. Мы все получили сообщение от Старика, он выбрал нас шестерых, чтобы мы прикончили Линдемана.

— Чего тут говорить, замочим урода, — тот, кто сидел справа от неё, широко улыбнулся, — Патрик, где твоя подружка?

— Мне откуда знать, — молодой человек пожал плечами, — я ей не нянька. Договорились в полдень. Лия, давай я пойду один, убью этого подонка и вернусь. Дел на час максимум.

Лия мотнула головой.

— У нас трое новичков, — сказала она, — так что пойдём вместе. А Мойра ещё получит за своё опоздание, сучка отмороженная.

Отряд выбрался из здания бывшей фабрики, и направился на юг через сельву. Эта часть местности была совершенно необжитой, тропинки если и были когда-то, заросли без следа. Пятеро бойцов шли след в след, быстро, почти бегом, стараясь не наступить на змей и паучьи гнёзда. К ранчо они вышли через двадцать минут, хлипкая с виду загородка была нашпигована устройствами слежения. Патрик шёл первым, он остановился, не доходя сорока метров до ограды, вытащил из кармана два шарика, и резким движением запустил их вдаль. Один шарик перелетел через ограждение, и скрылся, а второй распластался на доске, превратившись в плоскую нашлёпку. Лия достала планшет, подключилась в системе охраны ранчо.

— Десять минут, — сказала она, — но потом придётся попотеть.

Патрик кивнул, поманил за собой одного из бойцов, и они скрылись в зарослях, обходя ограду с другой стороны. Дрон взлетел вверх, и закрепился на высоком дереве, транслируя изображение, туда же залез один из бойцов. Дальше, за оградой, шла поросшая травой лужайка, которую регулярно стригли. Тридцать метров до одноэтажного дома скромных размеров — но это не обманывало нападавших, бывшие военные любили зарываться вглубь, у здания было два подземных этажа.

Переброшенный через ограду шарик докатился до двери, и прилепился к ней, пошли данные с тепловизора. Человек, которого они искали, сидел один на верхнем, первом этаже, в гостиной, и не двигался, словно ничего не замечал. Флек проверил контур двери, никаких взрывных устройств не обнаружил.

— Готово.

Лия показала на участок ограды, появился таймер, отсчитывающий короткие временные промежутки, на это время охрана отключалась, она и оставшаяся девушка перескочили через ограду, и не торопясь направились к дому. Человек в гостиной не двигался, словно никто на него не нападал.

Патрик и ещё один боец заняли позиции возле входа на кухню, Лия подошла к двери, и вышибла её ногой.

— Чёрт, — сплюнула она, — все сюда. Это Мойра.

На диване полулежала черноволосая девушка в кожаной куртке, спортивных штанах и кроссовках, при виде лейтенанта она вскочила, и вытянулась по струнке. Рядом, на ковре, упакованный в пластиковый мешок, лежал безголовый труп мужчины, голова лежала отдельно, на журнальном столике, разрез, отделивший её от тела, был запечатан медицинским гелем. На лице застыло выражение ужаса — мышцы зафиксировал консервирующий раствор.

— Решила вас не ждать, лейтенант, — сказала Мойра, — надеюсь, вы не в обиде. Кстати, «Тень» — отличный позывной, раз он теперь свободен, я его заберу.

Июнь 335 года от Разделения

Тренировочная база Сил обороны

Полковник Мойра Хоук стояла у окна штабного здания базы Сил обороны неподалёку от Сентаменто, на Свободных территориях, и с нескрываемой жалостью смотрела, как её подчинённые вместе с бойцами штурмовой группы проходят полосу препятствий. Тридцать шесть лейтенантов, капитанов и даже майоров бросали свои тела на барьеры, тонули в заболоченной канаве и продирались через колючую проволоку. Резиновые пули били в их жилеты, шлемы и не закрытые учебной бронёй части тела, несколько человек потеряли перчатки, и руки у них были разодраны в кровь. До цели — трёхэтажного дома с выбитыми окнами и провалами в перекрытиях, где уже скрылись бойцы, оставалось ещё два круга. В казармах готовились выйти на стартовую линию сотрудники второго и третьего отделов департамента внешних операций. Начальник департамента генерал Маккензи прохаживался внизу, возле полосы.

— Старикашка совсем поехал мозгами, — полковник оторвалась от окна, и повернулась к майору Патрику Кавендишу. — Смотри, он свою помощницу притащил, видимо, решил от неё избавиться. Бедняжка ходит с трудом.

— Посмотрим, какая ты будешь в их возрасте, — Патрик рассмеялся. — Не хочешь сама попробовать?

— Нет, — Мойра тряхнула густыми чёрными волосами. — Пусть развлекаются, пока есть время. Через четыре дня командующий присоединит к канцелярии новый оперативный отдел, который будет работать с возможной угрозой со стороны эсперов, пока что всего двадцать пять человек, но потом я расширю его до батальона. Джон бесполезен, он ковыряется в этой проблеме уже много лет, и ничего не добился. Поэтому он займётся Порталом, а «Сияние» оставит мне.

— «Сияние»?

— «Сияние», «Шайн», «Брильо», это их организация, Падди, группа мутантов, считающих себя сверхлюдьми. Вспомни своего отца, он занимался эсперами всю жизнь, какую благодарность он получил за того же Паулу? Его прикончили, выкинули, как ненужную вещь. Паулу не виноват, что в этом замешан, но он может стать одним из них.

— Хочешь забрать его в лабораторию? Мы ведь, кажется, договорились.

— Успокойся, никто его не тронет. Мы будем за ним наблюдать, ну а если дело дойдёт до безумия, вывезем на полигон. Или лекарство к этому времени будет готово, надежда всегда есть, поэтому, мой дорогой, девчонка Маркуса, вот кто нам нужен.

— Одной будет недостаточно? Той, что у Веласкеса?

— Нет. Она уже практически прошла синхронизацию и сможет обойтись без блокиратора, эсперы захотят её изучить, её и новые подавители, которые они украли из лаборатории, и это мне на руку. А другая, у которой нет имени, она не такая, как остальные, Маркус что-то сделал с ней. Но это не твоя проблема, ты займёшься новым отделом, погляди, с кем мне придётся работать, они не то, что настоящего мага, воришку в магазине поймать не смогут.

— Сэма Маккензи заберёшь к себе?

— Нет, — полковник качнула головой из стороны в сторону, — для генеральского сынка я подобрала кое-что другое, он парень талантливый, но слишком самостоятельный. Как и ты, так что, друг мой, тебе пора идти на повышение.

— А если я откажусь? — Патрик прищурился. — Мне нравится то, чем я занимаюсь.

— Попробуй, — Мойра вернулась взглядом к происходящему за окном, — пощекочи себе нервы, ручаюсь, мой дорогой, ты не будешь разочарован. Иди, я спущусь через пять минут.

Майор отсалютовал, и вышел. Мойра усмехнулась, этот мальчик был слишком умён и строптив, и что-то скрывал. Что-то, связанное с этой девчонкой, Маркус был очень скрытен, но, возможно, рассказал своему лучшему другу, где её найти. И это хорошо, значит, он приведёт Жерара прямо к ней.

За сотню с небольшим лет женщина успела несколько раз начать карьеру в Силах обороны заново, меняя внешность, биографию и имена. В 224-м году она руководила постройкой этой базы — адъютант начальника штаба Стелла Ландерс. Через шестьдесят лет, в 290-м, бригадный генерал Джон Маккензи знал её как лейтенанта штурмовой роты Ирину Громову, редкий случай, когда полковник использовала собственное имя. Поменять биографию, назначить себя на подходящее место, найти нужных людей — всё это вполне осуществимая задача, если в твоём распоряжении полный и бессрочный доступ к архиву, который ты сама же и создавала, и к системе оборота документов. И очень долгая жизнь.

Двадцать три года назад один из любовников, Матеуш Гомеш, взорвал её вместе с яхтой. Те, кто за этим стоял, опоздали минимум на полвека, нужно было нечто большее, чем простая бомба, чтобы её убить. Женщина слишком расслабилась, решила пожить мирной спокойной жизнью, дала себя увлечь, и за это поплатилась. Больше она себе этого не позволяла. Ирина Громова в очередной раз умерла, а в Силы обороны записалась восемнадцатилетняя Мойра Хоук, сирота со Свободных территорий.

Двадцать лет назад они служили вместе, в одном полку, лейтенант Падди Кавендиш, сержант Мойра Хоук и капитан Маркус Валленбах. Маркусу было тридцать пять, он командовал медицинской частью, избавился наконец от браслета, и считал, что жизнь только начинается. Он часто подкалывал Мойру, называя своей старушкой, никто не мог понять эту шутку — мать по документам была на пятнадцать лет младше сына. В то время они отлично ладили, что бы другие её родственники не думали.

Через десять лет Мойра доросла до майора и ушла в штаб, Кавендиш стал капитаном, а у Маркуса появились симптомы поражения нервов. Ещё через полтора года маг покончил с собой, подорвался на мине, когда отряд штурмовал убежище террористов на одном из островов возле Касабланки. Мойра в этот день находилась от него в нескольких сотнях километров, но всё равно почувствовала, словно внутри что-то оборвалось.

7 июля 335 года от Разделения, суббота

Пуля ударила Эфраима чуть ниже шеи, ранение было не опасным, но на выходе утяжелённый сердечник зацепил лопатку, и отбросил раненого назад. Левая рука двигалась с трудом, инженер цеплялся за руль правой рукой, пытаясь запечатать задетый кровеносный сосуд, третья пуля, прошившая шею, задела шейный позвонок, парализовав правую сторону. Маг покачнулся, и рухнул в воду.

Даже в таком состоянии у него были шансы, можно было стянуть браслет, и дотянуть до прибытия помощи, но вторая пуля попала в гидроцикл и повредила отпугиватель, кровь в воде тут же привлекла внимание морских хищников.

Ян перевёл прицел на яхту. Очки вывели на сетчатку предупреждающий сигнал, его подельница потеряла сознание, значит, Веласкес что-то заподозрил, и теперь выцепить его будет сложно. У стрелка были ракетница и гранатомёт, но они лежали в катере на крайний случай. Ян вздохнул, и выскочил из бытовки, на ходу упаковывая винтовку в чехол, и застёгивая на поясе эвакуационный рюкзак. Он поднимался наверх почти двадцать минут, стараясь не привлекать внимание, теперь можно было не маскироваться.

Снайпер перекинул ногу через перила, и прыгнул вниз, с четырёхсотметровой высоты. Через несколько секунд крыло вырвалось из рюкзака, раскрылось, он потянул на себя рычажок на поясе, и понёсся вслед за катером, который отошёл от причала и набирал скорость. Если не получилось пристрелить цель издалека, он сделает это в упор.

Капитан Ян Ковальчик вышел в отставку двенадцать лет назад, и первое время придерживался правил, но постепенно понял, что это сказывается на гонорарах. Пять лет назад он организовал собственную смерть, и больше не беспокоился о том, что в перестрелке могут пострадать посторонние. Плевать он хотел на этот Кодекс.

Павел успел увидеть момент, когда пассажир гидроцикла падает в воду, а отмотав запись назад, узнал Эфраима. Стрелок выскочил из будки, и сейчас нёсся на аэрокрыле по направлению к яхте, держа в руках винтовку, инженер ушёл под воду, и не показывался. Веласкес долго не раздумывал, у него была возможность поиграть со снайпером в дуэль, пока тот болтался в воздухе. Или спасти своего знакомого — на то и другое времени не оставалось. Яхта вздрогнула, и рванула по направлению к гидроциклу, фиксатор катамарана отвалился, оставляя его без поводка. Не дожидаясь, когда нос судна поравняется с гидроциклом, Веласкес прыгнул в воду.

Эфраим держался за подножку гидроцикла, укрываясь от выстрелов, но новых не последовало. Он кое-как остановил кровь, поставил каркас на позвонок, но повреждённый нерв быстро не восстанавливался, требовались не минуты, а сутки. Инженер пытался заставить правую сторону работать, всё было не так плохо, как казалось на первый взгляд, пальцы могли сжиматься и разжиматься, только в локте и плече рука не двигалась. Эфраим подцепил левой рукой правую, и ухватился пальцами за выступ. Теперь свободной рукой он мог подтянуться. От неловкого движения очки соскользнули с переносицы и ушли на дно.

Большая серебристо-красная рыбина проплыла мимо, прикоснувшись к ноге, парень вздрогнул, поднял глаза — коробка отпугивателя была разбита. Рыба сделала разворот, взбурлив воду широким плавником, она свободно плавала почти на поверхности. Пайче, или, как их называли — краснухи, на Сегунде освоили океан и вырастали до трёх метров, кормились в основном рыбой помельче и птицами, на людей если и нападали, то максимум на что были способны — вырвать кусок мяса или откусить палец. Эта рыбина была ещё молодой, меньше двух метров. Эфраим опустил левую руку в воду, вытащив из фиксаторов пистолет, рыбина кинулась на запах крови, он выстрелил, но чуть опоздал, челюсти сомкнулись вокруг кисти, краснуха забила хвостом, пытаясь освободиться — добыча была слишком велика, но загнутые зубы не давали ей отцепиться. Инженер ещё несколько раз нажал на спуск, пули рвали рыбину на куски, она почти не трепыхалась и начала всплывать.

Огромное веретенообразное тело появилось внезапно, словно из ниоткуда возникло рядом с инженером, челюсти сомкнулись на человеческой руке, резкий рывок, и акула ушла на глубину вместе с трупом пайяры и кистью Эфраима. И вместе с браслетом. Инженер был в воде, но его прошиб холодный пот — в магов с детства вбивали, что с ними случится, если блокиратор пропадёт. Акула повела хвостом, развернулась, готовясь напасть снова.

И её морда превратилась в решето от попаданий пуль.

Веласкес успел нацепить спас-жилет, он прыгнул в воду в двадцати метрах от гидроцикла, яхта промчалась мимо по направлению к порту. Тот, кто его преследовал, надеялся разобраться с жертвой в открытом море прямо на палубе, но судно, набравшее скорость в сто пятьдесят километров в час, не давало ему на это шансов. В порту Ньюпорта к перестрелкам относились отрицательно, убийца это отлично понимал, он поднялся повыше, пытаясь понять, где Павел.

Остров Мечты когда-то был частью Параизу, как и остальные ближние острова на расстоянии до пятидесяти километров на севере и востоке, между ними глубина океана не превышала половины километра, и чаще всего была в пределах от пятидесяти до двухсот метров. Тем не менее, морская вода была здесь прохладной и кристально-чистой, можно было разглядеть дно в сотне метров от поверхности, и множество морских хищников, которые спешили на раздачу. Маг поднырнул поглубже, и увидел акулу. Та что-то оторвала у инженера, по инерции ушла дальше и теперь разворачивалась прямо на них двоих. Кровь — её было достаточно, чтобы приманить хищника, даже если акула была сыта, то теперь, зачерпнув жабрами кровь жертвы, она словно обезумела, и даже отпугиватель её не остановил.

Шестиметровое веретено резко шевельнуло хвостом, и понеслось на Эфраима. Веласкес вытянул руку с пистолетом, предварительно заменив обойму — вода почти в тысячу раз плотнее воздуха, и обычная пуля уже через несколько метров теряла силу. Пули для подводной стрельбы были похожи на спицы, которые резко расширялись на тыльной части, в носовую часть был встроен заряд, его хватало, чтобы пробить шкуру каймана. Павел сделал десять выстрелов — столько, сколько позволял магазин, морда акулы вспухла в местах попаданий, и взорвалась фонтанчиками крови. Тело рыбины боднуло Эфраима, почти задело Веласкеса и замедлилось, погружаясь на глубину. К нему уже спешили другие хищники — боку и пайяры. Маг вытолкнул инженера из воды на сиденье гидроцикла, отпугиватель на спас-жилете был небольшого радиуса, и не всегда срабатывал на крупную рыбу, но от мелочи защищал неплохо. Эфраим что-то мычал, его трясло, но кровь из обрубка руки практически не шла.

Ян развернулся, делая круг над аквабайком и снижаясь, от порта отошёл патрульный катер и двигался в их направлении, у Ковальчика было не больше двадцати минут, чтобы разобраться с жертвой. Плюс время, которое затратят полицейские, чтобы осмотреть яхту — та резко сбросила скорость и поплыла вдоль берега, делая круг.

Человек, которого он пристрелил, снова сидел в седле гидроцикла в спас-жилете, голова его была опущена, одна рука свисала вдоль тела. Ян приблизил изображение — предплечья не было. Он изменил наклон руля, уходя почти в пике, катер развернулся, бросая бессмысленную погоню за яхтой, и заглушил двигатели в пятидесяти метрах от гидроцикла, продолжая по инерции двигаться мимо. На высоте в пять метров Ян отстегнул крепления, и вошёл в воду.

Вынырнул он рядом с катером, перевалил тело через борт, подвёл судно прямо к аквабайку, бросил фиксатор, положил винтовку на сиденье и достал пистолет. Одного взгляда хватило, чтобы понять — пассажир гидроцикла не жилец, два выстрела, откушенная рука, пустые глаза и едва слышный хрип, гидрокостюм жертвы наполнился кровью. Ему оставалось десять, может быть пятнадцать минут, Ян потянулся руками к раненому, чтобы перетащить на катер и задать несколько вопросов, и уцепился взглядом за несоответствие. Гидрокостюм прорвался в двух местах — на ключице и на шее, а спас-жилет был целый. Ковальчик спиной ощутил опасность, начал разворачиваться, стараясь преодолеть инерцию.

И почувствовал, как к горлу прижимается что-то холодное. Ян и не думал сдаваться, он почти развернул руку с пистолетом, и вытащил второй, когда его тело парализовало, а в глазах потемнело. Ковальчик погрузился в какое-то безвременье, где мелькали лица, трупы и его подельница. Наконец он очнулся, но тело не слушалось. Катер куда-то плыл, и почти сразу начал сбрасывать скорость.

— Держи руки на виду, — послышался мужской голос. — А, это ты? Поль Веласкес, кажется?

— У меня один раненый и один без сознания, офицер Свенсон, — другой голос, повыше, принадлежал будущей жертве. — Нужно доставить их в больницу. Я уже связался с клиникой в Ньюпорте, они будут в порту через двадцать минут.

— Что случилось? — полицейский перелез на катер, качка стала сильнее.

— Похоже, вот этот свалился с гидроцикла, и на него напала акула, а вот тот летел на аэрокрыле, увидел, что происходит, и бросился его спасать, но сам напоролся на угря, их тут полно. Я проходил мимо на яхте, когда всё это произошло. Вызвал медиков, яхту на всякий случай отправил поближе к порту, а сам перебрался в катер, и на нём их выловил.

— Что там? — раздался ещё чей-то голос. Женский.

— Парень спас двух идиотов, — ответил Свенсон. — Один решил покормить рыб, а второй полез за ним. Всё чисто, никаких повреждений нет, пометь пока ложный вызов. Давай, Поль, заводи двигатель, и погнали в порт, а ты следуй за нами.

Ян Ковальчик беззвучно рассмеялся, проклятый Веласкес переиграл его вчистую. Осталось только вспомнить, как он это сделал, и в следующий раз завершить задание.

Сигнал о том, что пытались взломать ретранслятор на острове Мечты, пришёл в технический отдел штаба сразу, как только Ян Ковальчик переключил тумблеры и вставил жучок в механизм подъёмника. Ретрансляторы были оборудованы тремя камерами, обычные техники знали об одной, те, у кого был доступ к секретным данным, догадывались о второй. Или о третьей. Попытка выключить три камеры одновременно приводила к подрыву ретрансляторной станции.

Операция по изменению лица Ковальчику не помогла, его вычислили, нашли по записям принадлежащий ему катер, выяснили нынешнее имя, — всё это заняло доли секунды. С этого момента за бывшим призраком непрерывно следили. Записи выстрелов, падающей жертвы, полёта на аэрокрыле и прибытия полицейского катера вошли вошло в один пакет данных, который должен был отправиться к помощнику начальника штаба. Но потом в дело вступила бюрократия и порядок согласований, пакет затерялся, и появился только на планшете начальника канцелярии, полковника Мойры Хоук.

Мойра была разочарована, ещё один умник решил использовать свой опыт для заработка. Камеры чётко расшифровали жертву — пострадавший оказался членом одной из банд, и значит, бывший призрак мог ранить или убить его без последствий для себя. Но не пытаться взорвать ретранслятор.

Ковальчик зарвался, и должен быть наказан, хотя бы просто для того, чтобы знал, что за ним приглядывают, так, чтобы потом и думать не пытался обмануть главу призраков — Старика. По проверенным данным, Старик сидел в бункере на одном из островов Южного полушария, и руководил подразделением через спутник. На самом деле последние шестьдесят лет Стариком была Мойра, бригадный генерал Лапин, создавший секретную группу, давно умер.