Война вечножителей

СЕСТРЫ ГРИММ. ВОЙНА ВЕЧНОЖИТЕЛЕЙ

После двух долгих лет родители Сабрины и Дафны наконец-то пробудились от заклятия вечного сна. К несчастью, очнулись они во время полной разрухи в Феррипорт-Лэндинге. Принц Шарманьяк скрывается, вместе с повстанцами планируя войну против Мастера и его прихвостней. Сначала Сабрина обрадовалась, что ее семья воссоединилась. Однако после столь долгой заботы о себе и Дафне, она уже забыла, насколько разной – и невероятно сложной – может быть жизнь с родителями. Между тем Мастер планирует нечто страшное для семьи Гриммов. Наконец-то Гриммы столкутся со своим мучителем лицом к лицу, и предательство настолько глубоко поразит их, что навсегда изменит мир всей семьи!

Сабрина стояла ошеломленная, потрясенная от только что сделанного открытия и от волны ощущений, сопровождавшей его. Ее мозг наполнился ужасом, предательством и отвращением, посылая смешанные сигналы в каждую частичку тела. В какой-то миг ей хотелось сбежать – дальше от стоящей перед ней фигуры настолько, насколько это возможно. В следующее мгновение ей захотелось схватить его за воротник и гневно затрясти, пока он не объяснится.

– Ты? Ты – Мастер? Лидер Алой Руки?

– Да, – спокойно ответил он.

– Но ты же… – дрожащим голосом начала Дафна.

– Но я же был вашим другом? Ты это хотела сказать?

– Да! Я тебе доверяла. Мы все тебе доверяли! – заорала Сабрина.

– Тогда, боюсь, вы совершили чудовищную ошибку.

Жизнь Сабрины Гримм являла собой череду странных событий. Но посиделки в бабушкиной гостиной с тремя огромными бурыми медведями, возможно, были самыми странными из них.

Медведи прибыли в сопровождении кудрявой светловолосой женщины с ослепительными глазами, круглым загорелым лицом, ямочками на щеках и изящным носом, усыпанным золотыми веснушками. Ее звали Златовлаской. Да, та самая Златовласка, которая выглядела всего лишь на двадцать лет; переполненная возбужденной энергии, она металась по гостиной, переставляя мебель по своему вкусу. Она перемещала лампы и коврики, меняла местами стулья со столами и даже снимала семейные портреты, перевешивая на другие стены. Переставляя какую-то вещь, она отступала, смотрела, бормотала что-то понятное только ей и, высовывая язык, снова переставляла. Если ей нравилось место, где оказывался предмет, она сияла от гордости и заявляла:

– В самый раз.

Сабрина в неудобстве сидела на диване напротив гостей. Ее сестра, Дафна, сидела рядом с ней и грызла ладонь – причудливая привычка, которая проявлялась, когда девочка была слишком взволнована или счастлива. Единственным другим свидетелем странной компании Сабрины был семейный девяностокиллограммовый датский дог Эльвис, который казался таким же взволнованным, как и Сабрина; голова собаки поворачивалась от Златовласки к медведям, а потом к Сабрине. Он издал тихий растерянный скулеж.

В ответ Сабрина пожала плечами.

– Добро пожаловать в Феррипорт-Лэндинг, Эльвис.

Пес тихо гавкнул.

– Как долго нам ждать? – шепнула сестре Сабрина.

– Бабушка сказала, что придет за нами, – прошептала в ответ Дафна. – Может, предложим им что-нибудь выпить, чтобы проявить вежливость?

Сабрина кивнула.

– Кто-нибудь хочет чего-нибудь выпить?

Медведи заворчали и зафыркали, светловолосая женщина ответила чередой коротких ворчаний. Когда они закончили разговаривать, Златовласка повернулась к Сабрине и сообщила, что самому большому из медведей нравится очень горячий чай «Эрл Грей». Вторая по величине предпочла бы ледяной. Самый маленький пожелал шоколадного молока, если не так трудно. Будучи в Нью-Йорке, Сабрина видела, как много сумасшедших разговаривают с животными: однажды она наблюдала, как какой-то человек обсуждает поражение Наполеона при Ватерлоо с одноглазой дворнягой и его грязной жевательной игрушкой. Однако в этом случае болтающая с животными женщина не была сумасшедшей. Животные и правда разговаривали с ней.

Извинившись, девочки удалились на кухню вместе с Эльвисом на хвосте. Там они обнаружили маленькую девочку в красной пижаме, забившуюся в угол. У нее было печальное лицо, обрамленное янтарными кудрями, падающими на плечи. Звали ее Красная Шапочка. Сабрина тут же пожалела, что не осталась в гостиной с медведями. Всего день назад Красная Шапочка была безумной убийцей, однако, когда исцелилась, по предложению бабушки стала жить с Гриммами.

– Они уже ушли? – спросила Шапка, которая крайне стеснялась.

– Нет, – ответила Дафна. – Но они друзья. И тебе не нужно прятаться на кухне.

Убежденной Шапка не выглядела.

Дафна отправилась готовить напитки, пока Сабрина украдкой наблюдала за Златовлаской сквозь щель в кухонной двери. Златовласка все еще металась по гостиной, переставляя имущество Гриммов.

– У меня от нее голова разболелась, – пожаловалась Сабрина.

– Не подглядывай, – одернула ее Дафна. – Это грубо.

– Ничего не могу с собой поделать. А тебе не интересно узнать о ней? Я имею в виду, что папа нашел в ней? – Сабрина изучала внешность женщины. Златовласка была хорошенькой и в некотором роде казалась милой, но она не была Вероникой Гримм. Мама Сабрины была поразительной.

– Любовь – штука странная, – откликнулась Дафна. – Мы не можем знать, почему папа был в нее влюблен.

Сабрина рассмеялась.

– Что ты вообще знаешь? Ты же всего лишь… - она остановилась, когда сестра сверкнула гневным взглядом. Она ступила на тонкий лед. Усугублять их отношения с Дафной не нужно. – Ага, это верно. Мы не можем знать.

– Шапочка, присоединишься к нам? – спросила малышку Дафна.

Истово мотая головой, Шапка вновь забилась в свое укрытие.

Там ее сестры и оставили и вернулись в гостиную с напитками. Сабрина обнаружила трех медведей, сидящих на диване и вытряхивающих последние леденцы из банки, которую бабушка Рельда хранила на кофейном столике для гостей. Самый большой медведь указал на банку, словно говоря: «ЕЩЕ!» От этого Сабрине стало не по себе. Она терпеть не могла, когда видела, что животные ведут себя как люди. Животные не должны есть леденцы! И не должны пить чай и шоколадное молоко!

– Ужасная затея, – взволнованно проговорила Златовласка, сидевшая на оттоманке, затем, вскочив, бросилась переставлять вазу. – Не стоило мне приезжать.

– Нет, ты все сделала правильно. Мы все перепробовали, чтобы разбудить их. Ты наша последняя надежда, – стала убеждать Сабрина, почти запаниковав, что сейчас женщина повернется и уйдет из их жизней. Они так долго искали ее.

– Выпей чаю, – предложила Дафна.

Не обратив на предложение никакого внимания, Златовласка принялась переставлять книги на огромной семейной книжной полке.

– Ваш папа сказал, что не хочет больше видеть меня, и я пыталась уважать его решение. Я переехала в Нью-Йорк и долгое время там жила, в милой маленькой квартирке недалеко от места, где раньше был Музыкальный клуб. Потом я узнала, что он с Вероникой переехал в Манхэттен. Я никогда не ходила к нему. Это был единственный способ извиниться. А сейчас я здесь. Знаю, вам нужно, чтобы я помогла, но когда он откроет глаза и увидит, что я стою перед ним, не думаю, что он будет счастлив. И ваша мама! Она подумает, что я… что я блудница!

– А кто такая блудница? – спросила Дафна.

Сабрина понимала это и подумала, что Златовласка может оказаться права.

– Блудница…

– Я спросила Златовласку, а не тебя, – огрызнулась Дафна.

Сабрина нахмурилась. Дафна всегда обращалась к ней, когда не понимала слова.

– Блудница – это женщина с плохой репутацией, – объяснила женщина. – Блудница – это женщина, которая целуется с чужим мужем.

– Моя мама переживет, – как ни в чем ни бывало отмахнулась Дафна.

Злата повернулась к трем пахнущим мускусом медведям.

– А вы как думаете, стоит мне это сделать?

Они уставились женщине в глаза и одновременно пожали плечами.

– Сильно вы мне помогли! – проворчала Власка и повернулась к Дафне. – Где там ваша бабушка?

– Все та же старая Власка, – прозвучало через всю комнату. Все повернулись и увидели высокого привлекательного мужчину с копной светлых волос и носом, видевшим костяшки многих кулаков. Одет он был в длинное пальто с сотнями карманов. Дядя Джейк улыбнулся всем. – И как всегда нетерпеливая.

Златовласка нахмурилась.

– Джейк Гримм!

– Готова начать шоу? – спросил ее мужчина.

Светловолосая красавица прикусила нижнюю губу.

– Секундочку, – она схватила пресс-папье с журнального столика и переставила его на комод. Отступив, она полюбовалась делом своих рук, затем удовлетворенно улыбнулась. – Хорошо, сделаем это.

И проследовала за Джейком вверх по лестнице с медведями, волочащимися сзади. За ними пошли Сабрина и Дафна, к сожалению, с подветренной стороны особого медвежьего зловония. Эльвис неохотно побрел сзади.

– Идешь? – спросила Шапочку Дафна, которая прокралась обратно к дивану только сейчас, когда все ушли.

Шапка помотала головой.

– Это ваша семья. Не моя.

Дафна пронеслась вниз по лестнице, схватила девочку за руку и подняла на ноги.

– Да ладно.

Поднявшись по лестнице, они встретили бабушку Рельду, пухлую низкую старушку с морщинами, покрывающими ее лицо. Ее волосы были седыми, со слабыми остатками пожарно-красного цвета. В последнее время она скручивала их в пучок на макушке, хотя в течение дня он растрепывался. Она переоделась, сменив ночную рубашку на ярко-белое платье и подходящую шляпу с аппликацией подсолнуха в центре. Улыбнувшись, она обняла Златовласку, словно та была одной из ее собственных детей.

– Рада тебя видеть, Власка, – сказала она с легким немецким акцентом. Бабушка выросла в Берлине и переехала в Америку, когда вышла замуж за покойного дедушки девочек, Базиля.

Златовласка улыбнулась.

– Давно не виделись.

Бабушка повела всех в гостевую спальню, обставленной зеркалом в полный рост и огромной кроватью. На матраце удобно устроились родители Сабрины и Дафны, Генри и Вероника Гримм. Оба крепко спали. Бабушка Рельда села рядом с посапывающим сыном и взяла его за руку. Впервые с тех пор, как Сабрина ее встретила, плечи старушки не выглядели так, словно несли на себе мировую тяжесть.

Власка шагнула к кровати и опустила глаза на родителей Сабрины.

– Рельда, мне…

Бабушка Рельда остановила ее.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, и это чепуха. Не нужно извиняться. То, что случилось с Базилем, не твоя вина. Никто не виноват.

Сабрина увидела, как глаза дяди Джейка опускаются к полу.

– Не уверена, что Генри тоже так думает, – отозвалась Власка. Сабрина увидела, с каким выражением лица странная женщина посмотрела на ее отца. Очевидно, что даже после стольких лет разлуки Златовласка все еще любила его. – Как долго они в таком состоянии?

– Они пропали два года назад, – ответила Дафна. – И уже были такими, когда мы нашли их около трех месяцев назад.

– Мы испытали все, чтобы их разбудить, – добавила Сабрина.

– А что насчет принца Шарманьяка? – спросила Златовласка. – Вроде, у него есть сноровка в подобных вещах.

– А еще у него привычка жениться на женщинах, которых он пробуждает, – буркнула бабушка. – Может, совпадение, но в его поцелуе, кажется, есть какая-то сила. Я бы предпочла не рисковать.

– Я не хочу, чтобы Уильям Шарманьяк стал моим отчимом, – проворчала Сабрина.

Дядя Джейк пересек комнату и похлопал Папу Медведя по мохнатой лапе.

– Рад снова тебя видеть, старик, – сказал он. – И мальчика. Он вырос.

– Ты знаешь медвежий? – удивилась Златовласка.

– О да, несколько лет назад Папа Медведь и Медвежонок помогли мне достать призрачный свиток у румынского констебля, – объяснил дядя Джейк.

Папа Медведь издал низкое ворчание.

– Достать или украсть, Джейкоб? – неодобрительно спросила Златовласка.

– Кто знает, кто знает, – ответил он с хитрой ухмылкой. – Злата, тебе и медведям многого стоило, чтобы приехать сюда. Вы понимаете, что в ловушке в Феррипорт-Лэндинге? Барьер вас не выпустит.

Папа Медведь ответил длинным лаем.

– Он говорит, что пришло время воссоединить семью, – перевела Златовласка. – Мама Медведица оказалась здесь, а Папа Медведь и Медвежонок – нет. Они надеялись, что волшебный барьер в конце концов рухнет и они встретятся вновь, но безуспешно. Говорит, что лучше оказаться в ловушке вместе, чем порознь еще на один день.

– Не хочу показаться грубой, – вмешалась Сабрина. – Но мы долго ждали этого. Может, мы уже начнем?

Кивнув, Златовласка обернулась к дяде Джейку.

– Что ж, Джейк, насколько могу судить, ты знаток волшебства. Я просто поцелую Генри, и он проснется?

– Насколько можно судить, – откликнулся дядя Джейк. – Белоснежка и Шиповничек поделились, что с ними происходило. Шиповничек рассказывала, что ничего особенного не было. Просто вытяни губки и положись на него.

– Шиповничек так и сказала: «Вытяни губки и положись на него»? – переспросила Сабрина. Она и представить не могла, что такая скромная женщина может быть столь… неприличной.

– Я перефразировал, – смущенно ответил дядя Джейк и обернулся к Златовласке. – Просто поцелуй его.

– А что насчет Вероники? – спохватилась Златовласка. – Ее должен поцеловать тот, кто ее любит. Я не могу ее разбудить.

Дафна взяла ее за руку.

– Твой поцелуй разбудит папу, а потом он поцелует маму.

– И все закончится, – добавила Сабрина.

И тут зеркало в полный рост, висящее на дальней стене, начало мерцать и дрожать. Его поверхность заколебалась, словно бурлящий ручей, и, когда успокоилась, в отражении появилась большая яйцеобразная голова, с глубоко посаженными глазами, толстыми губами и массивным лбом. Позади него разожгла небо потрескивающая гроза.

– КТО ВТОРГСЯ В МОЕ СВЯТИЛИЩЕ?! – проревел он. Красная Шапочка, подпрыгнув, попыталась убежать из спальни, но Дафна крепко держала ее за руку.

– Это мы, Зерцало, – ответила бабушка. – Никаких врагов.

Молнии исчезли, а лицо просветлело.

– О, я что-то пропустил?

– Прости, Зерцало, – сказала Дафна. – Мы как раз собирались позвать тебя. Приехала Златовласка. Она поцелует папу. Мы думаем, от этого он проснется!

Зерцало оглядел комнату со множеством гостей и улыбнулся.

– Привет, мисс Зэ. Приятно видеть тебя вновь.

Златовласка ответила улыбкой.

– Все еще потрясающе выглядишь, Зерцало.

– Спасибо, – ухмыльнулся Зерцало. – Все благодаря ботоксу и моему тренеру.

– Опять же, ребят, может, мы уже сделаем это? – вмешалась Сабрина.

– Ладно, была не была, – решилась Златовласка. Она заправила светлые кудри за уши и склонилась. Сабрина затаила дыхание от волнения и поняла, что все сделали то же самое. Все они так долго ждали этой секунды. Многими ночами Сабрине казалось, что этого вовсе не произойдет. Но теперь, наконец-то, ее семья воссоединится. Все может вернуться на круги своя.

И вдруг кто-то пукнул. Все обернулись к источнику противного звука. Там, в дверном проеме, стоял Пак, лохматый мальчишка, которого, как Красную Шапочку, приняла к себе бабушка Рельда. Ему было где-то около четырех тысяч лет, хотя выглядел он на двенадцать. Одет мальчишка был в пижаму с роботами, сражающимися с обезьянами, и длинный колпак для сна, настолько длинный, что кончик волочил за собой комочки пыли. Почесав зад деревянным мечом, он нахмурился.

– Люди, вы меня разбудили. Я собирался прийти сюда и пожаловаться, что по звукам словно по дому носится медвежья семейка, и поглядите, что я вижу! Медвежью семейку! – Пак повернулся к бабушке Рельде. – Полагаю, вы и их пригласили переехать. Вы просто не можете не передать кому-либо комплект ключей после встречи. В смысле, в конце-то концов, вы пригласили безумную убийцу, одевающуюся только в один цвет.

– Простите, – пропищала Красная Шапочка.

Затем Пак обернулся к Дафне.

– Толстенькая обезьянка, которая всех объедает.

– Эй! Я не толстая. Я широка в кости.

– Ага, как бронтозавр! – фыркнул Пак и повернулся к Сабрине. – А вот еще одна. Девочка настолько уродливая, что даже жертвы пожаров пялятся на нее и тычут пальцами. Да, давайте к нам переедут несколько медведей. Почему бы и нет? Может, пригласим еще парочку великанов, пока мы все тут, или, быть может, кучку тех идиотских манчкинов со всем города. У нас же так много места! Почему бы не превратить дом в мотель для каждого второсортного вечножителя с жалостливой историей?

– Пак, не груби, – ответила бабушка. – Нам жаль, что мы тебя разбудили, но приехала Златовласка. Она собирается поцеловать Генри и пробудить его.

– Кто? Чего? – переспросил мальчик.

– Златовласка, бывшая девушка отца, – ответила Сабрина. – Она его поцелует и разрушит заклятье, которое усыпило его и маму два года назад.

– Так на них заклятье? – удивился мальчишка. – А я думал, они просто очень ленивые.

Сабрина зарычала.

– Мы рады, что ты здесь, Пак, – сказала бабушка.

– Уверен, так и есть, – мальчик выпустил еще один пук, настолько громкий, что Эльвис испуганно отпрыгнул. – А на этой вечеринке есть что пожрать? – Бабушка покачала головой. – Люди, вы устраиваете отстойнейшие вечеринки.

– Власка, пожалуйста, просто поцелуй папу, – простонала Сабрина.

Кивнув, Златовласка наклонилась и взволнованно коснулась своими губами губ Генри. Поцелуй был нежным и немного более длинным, чем хотелось бы Сабрине. Девочка понимала, как сильно он повлиял на Златовласку. Лицо женщины ярко покраснело, и выглядела она так, будто ее поймали за чем-то незаконным. Но выражение ее лица не сравнится с выражениями лиц дяди и бабушки. Оба выглядели разбитыми.

– Что? Что не так?

– Уже должно подействовать, – ответила старушка.

– Попытайся еще, – подстегнул дядя Джейк.

Златовласка прикусила губу, но сделала, что ее просили. Глубоко вдохнув, словно этот вдох был последним, она склонилась и поцеловала Генри еще раз. Когда она закончила, она зависла в нескольких дюймах от его лица и прошептала что-то, чего Сабрина не услышала.

– Возможно, Златовласка разлюбила Генри, – предположил Зерцало. – С тех пор, как они были вместе, прошло больше пятнадцати лет.

Златовласка покачала головой, но ничего не сказала.

– Тогда что не так? – воскликнула Сабрина, борясь с пузырем паники и отчаяния, поднимающимся к горлу.

– Попробуем еще раз, – с надеждой предложила Дафна.

– Не поможет, – возразил дядя Джейк. – Шиповничек говорила, что результат будет незамедлительным.

Бабушка грустно кивнула.

– Я читала отчеты о разрушении этого заклятья. В ту секунду, когда ее губы коснулись губ Генри, он должен был проснуться. Скорее всего, это заклятье какое-то особое. Просто нужно вернуться к исходной точке и найти другое решение.

Дафна обожгла Сабрину взглядом, говорящим: «Не психуй», но было слишком поздно.

– Что за дурацкая погоня за призраками! – воскликнула Сабрина. – Мастер и Алая Рука, наверное, сейчас насмехаются над нами!

– Не теряй надежду, звездочка, – сказал Зерцало.

– Оставь надежду! У меня нет никакой надежды уже два года!

– Облом! – заявил Пак. – Ну, может, тот, кто стучит в дверь внизу, разбудит вашего папу.

– Пак, не мог бы ты открыть для меня? – попросила бабушка.

– Кто я, по-вашему? Дворецкий?

– Я открою, – откликнулась Сабрина. Ей нужно было выйти из спальни. В воздухе витало разочарование, которое грозилось задушить девочку.

– Кто бы там ни стоял, не забудь пригласить его пожить с нами, – саркастически добавил Пак. – И не забудь показать, где полотенца!

– Твои психи не помогут маме с папой, – сказала Дафна, сбегая вслед за Сабриной вниз по лестнице. – Все хотели, чтобы Златовласка разбудила папу. Но не вышло. И взрывы разочарования при каждой неудаче, знаешь ли, раздражают.

Сабрина подошла к двери и обернулась к сестре.

– Начнем с того, что ты не знаешь значения большинства слов в последнем предложении. Я буду злиться или огорчаться, если захочу. У меня есть право злиться. Моя жизнь ужасна.

Сабрина распахнула дверь; там, на крыльце, стояла худощавая женщина с крючковатым носом и глазами, смахивающими на крохотные черные дыры. Одета она была полностью в серое. Сумочка была серой. Серыми были и волосы. Когда она улыбнулась, показались серые зубы.

– Думаю, скоро станет гораздо хуже, – простонала Дафна.

– Здравствуйте, девочки, – сказала женщина.

– Мисс Смэрт! – воскликнула Сабрина.

– О, вы меня помните. Как же это согревает душу, – и, схватив сестер за запястья, она вытащила их из дома и протащила через лужайку, где на подъездной дорожке ждало такси.

– Куда вы нас тащите? – закричала Дафна, безуспешно пытаясь вырваться из железных когтей женщины.

– Назад в приют, – свирепо ответила Смэрт. – Вам здесь не место. Ваша бабушка не годится. Она похитила вас у приемного отца.

Сабрина вспомнила последнего приемного отца, к которому их послала жить Смэрт. Мистер Грили был признанным психом.

– Он был серийным убийцей. И напал на нам с ломом!

– Отношениям между отцом и ребенком нужно время, чтобы развиться, – Смэрт толкнула девочек на заднее сиденье такси.

– Вы не можете отправить нас обратно к нему, – выкрикнула Дафна.

– Увы, ты права. Мистер Грили не может забрать вас из-за неудачно случившегося заключения. Но не переживайте. Я уже нашла вам новую приемную семью. Отец – любитель метать ножи. Он так хочет заполучить новые мишени… В смысле, дочерей.

Хлопнув дверью, Смэрт швырнула водителю двадцатидолларовую купюру.

– У вас в машине автоматические замки?

Замки на дверях почему-то были установлены.

– На вокзал, пожалуйста, – сказала Смэрт. – Получите еще двадцатку, если успеете до Центрального Вокзала в 8:14.

Такси выехало с подъездной дорожки и с визгом покрышек устремилось к вокзалу Феррипорта-Лэндинга.

– Вы не можете отправить нас в приют, – сказала Сабрина. – Мы больше не сироты. Мы нашли своих маму и папу.

– У тебя такое воображение, Софи, – откликнулась Смэрт. – И правда, нет ничего более непривлекательного в детстве, чем воображение.

– Меня зовут Сабрина!

В мгновение ока такси подъехало к вокзалу. Мисс Смэрт схватила девочек за плечи и потащила их в ожидающий поезд. Двери закрылись прежде, чем Сабрина и Дафна успели выбежать.

– Найдите свободные места, девочки, – приказала социальная работница, когда поезд выехал со станции.

– Дафна, не волнуйся, – прошептала Сабрина, взяв сестру за руку и помогая ей усесться. У Сабрины было много талантов, но лучшим ее достижением было умение разрабатывать действенные планы побега. Пока девочка утешала сестру, она изучала выходы, окна и даже аварийный тормоз. Частички плана уже начали собираться вместе, когда она заметила полное отсутствие беспокойства на лице младшей сестры.

– Я разберусь, – сказала Дафна.

– Ты что? – переспросила Сабрина.

Малышка сунула ладошку в рот и прикусила ее.

– В чем дело, Дафна? – продолжила Сабрина, подозрительно уставившись на сестру. Дафна никогда не планировала побег. Побег являлся исключительной вотчиной Сабрины Гримм почти два года. Что задумала младшая сестра?

– Закройте рты! – злобно вмешалась мисс Смэрт прежде, чем Дафна успела объяснить. – Я не хочу сидеть в поезде два часа с парочкой болтушек.

Соцработница вытащила из сумки книг и раскрыла ее. Сабрина прочла название: «Секрет».

– Мисс Смэрт, вы когда-нибудь слышали о братьях Гримм? – спросила Дафна.

Соцработница, нахмурившись, положила книгу на колени.

– Чего ты хочешь?

– Интересуюсь, слышали ли вы когда-нибудь о братьях Гримм.

– Они писали сказочки, – ответила мисс Смэрт.

Дафна покачала головой.

– В это верит большинство людей, но это неправда. Братья Гримм писали не сказки, а записывали то, что действительно происходило. Сказки – это не выдуманные истории, они предупреждают мир о вечножителях.

Сабрина была ошеломлена. Дафна выдавала семейную тайну самому худшему человеку из возможных. Они могли доверить Смэрт лишь то, что собьет ее с толку.

– Какие еще вечножители? – рассвирепела соцработница.

– Так любят называть себя сказочные персонажи, – объяснила малышка. – «Сказочный персонаж» довольно грубый термин, знаете ли. Как я говорила, братья Гримм писали о вечножителях, потому что они настоящие. Возьмем Белоснежку. Она настоящая женщина, и история произошла на самом деле – отравленное яблоко и так далее. Золушка, принц Шарманьяк, Красавица и Чудовище, Робин Гуд – они все существуют. Кстати, они все живут здесь, в Феррипорт-Лэндинге. Королева Червей – наш мэр. А Спящая Красавица встречается с нашим дядей.

– Дебби, ты будешь так очаровательно выглядеть в смирительной рубашке, – улыбнулась мисс Смэрт.

– Я Дафна, – поправила малышка.

– Пожалуйста, замолчи, – шикнула ей в ухо Сабрина.

– Хорошо, детка. Сдаюсь. Так, если сказочные персонажи настоящие, почему же я ни одного не встречала? – хихикая, спросила соцработница.

– Потому что город окружает волшебный барьер, который держит вечножителей внутри. Наш пра-пра-пра-пра-прадедушка Вильям Гримм и ведьма по имени Баба Яга возвели его, чтобы отвадить злых вечножителей от вторжения на ближние города.

– О, конечно, – сардонически ответила Смэрт. Хлопнув себя по колену, она испустила жуткий хохот, звучащий как крик раненого лося. Сабрина никогда не видела, чтобы эта мерзкая женщина смеялась, и надеялась, что больше никогда не увидит. Дафна оставила мисс Смэрт без внимания.

– Из-за барьера жители города рассердились, и многие вечножители не очень любят нас, – продолжила Дафна. – Но…

– Дафна, остановись. Ты рассказала ей слишком много, – взмолилась Сабрина.

– Дай мне закончить, Сабрина, – спокойно сказала Дафна. – Как я говорила, у нас в Феррипорт-Лэндинге много врагов, но нам удалось кое с кем подружиться.

Вдруг в окно постучали. Сабрина выглянула в окно, ожидая увидеть несущуюся вдаль реку Гудзон. Однако от увиденного она чуть не упала с сиденья. В окно заглядывал знакомый лохматый мальчишка в пижаме с роботами, дерущимися с обезьянами. Удерживаемый в воздухе двумя гигантскими стрекозиными крыльями, он летел рядом с мчащимся поездом, ухмыляясь и показывая язык. Сабрина никогда в жизни еще не была так рада его видеть.

Мисс Смэрт, впрочем, пришла в ужас. Она закричала так, словно только что нашла свое имя в списке непослушных детей Деда Мороза. Рухнув на пол, она, как таракан, заползла под сиденье. Когда она набралась храбрости вновь посмотреть на Пака, тот уже прожужжал вперед и скрылся из виду.

– Вы его видели? – заикаясь, спросила мисс Смэрт, медленно выползая обратно в проход и бросаясь к окну, чтобы рассмотреть поближе. – Должно быть, я устала. Кажется, я видела снаружи мальчика. Летающего! За окном!

В эту секунду раздался ужасный, разрывающий барабанные перепонки лязг, за которым последовал скрежет металла о металл. Мимо окна, в которое смотрела Сабрина, что-то пронеслось и исчезло. Это оказалась часть двери, очень похожая на ту, через которую протащили девочек, когда усаживали в поезд. Сабрина оглянулась на сестру, которая ухмылялась от уха до уха.

– Вы оба это придумали?

– Ну кто-то же должен думать о нашей семье, – как ни в чем не бывало откликнулась Дафна.

Мгновение спустя по проходу чинно прошествовал Пак, гордо расправив потрясающие крылья.

– Так-так-так. Взгляните на меня. Вот он я, опять спасаю вас обеих. Знаете, вы правда крайне беспомощны и ничтожны. Я прям удивляюсь, как вы самостоятельно одеваетесь по утрам.

Мисс Смэрт вскрикнула и, вновь грохнувшись на пол, уползла обратно под сиденье.

Пак повернулся к Сабрине.

– Что она делает там внизу?

– Полагаю, прячется.

Пак, склонившись, сунул голову под сиденье.

– Я тебя нашел.

Мисс Смэрт завизжала.

Пак вытянулся в полный рост и расхохотался.

– Она забавная.

Он вновь наклонился, и она вновь заверещала.

– Я мог бы делать это весь день. Можно я ее оставлю?

Дафна покачала головой.

– Ты знаешь план.

Пак нахмурился.

– Ну ладно! – огрызнулся он, вытащил соцработницу из-под сиденья и поставил на ноги.

Дафна приблизилась к дрожащей женщине.

– Мисс Смэрт, мне есть что вам сказать.

Смэрт ничего не ответила и, похоже, не могла оторвать глаза от Пака и его крыльев.

– Мы не вернемся в приют. Ни сейчас, ни когда-либо еще. И к приемным родителям тоже не вернемся. Наша семья здесь, в Феррипорт-Лэндинге, поэтому мы остаемся. Вы никогда больше не вернетесь в этот город. И никогда больше нас не побеспокоите. Пора прощаться, мисс Смэрт.

– Сразу после беспощадного пинка, верно? – спросил Пак. – Мы разговаривали о пинках.

– Я запретила пинки, помнишь? – ответила Дафна.

Пак помрачнел.

И тут в динамиках раздался голос кондуктора.

– Следующая остановка Покипски, ребята. Следующая остановка Покипски.

Внезапно лицо Пака побледнело, и его вездесущая озорная ухмылка растаяла.

– Ой-ей.

– Что за «ой-ей»? – воскликнула Сабрина, оглядываясь. Каждый раз, когда она слышала «ой-ей», случалось что-то плохое, обычно связанное с бегством от чудовищ или великанов.

– Барьер! – заорал Пак, повернулся и побежал в противоположном движению поезда направлении. – Я совсем забыл о барьере!

– Ой-ей, – в унисон повторили девочки. Ни один вечножитель не мог пройти через барьер, и поэтому, когда поезд проедет через него, Пака размажет по проходу. Мальчишка беспомощно затрясся.

– Как его остановить? – вскричал он, наталкиваясь на невидимую преграду.

Сабрина вспомнила шнур аварийного тормоза, висящий на стене. Подскочив к нему, она изо всех сил дернула его. Завизжали тормоза, и поезд резко стал останавливаться. К несчастью, замедлялся он недостаточно быстро, и Пак быстро приближался к стальной двери в конце вагона. И поезд никак не мог остановиться до того, как Пак в нее врежется.

Пак закрутился, словно рыба на дне лодки. Сабрина поняла, что он пытался сделать. Если он повернется вокруг себя, то сможет превратиться. Помимо полета, еще он мог обращаться в животных и множество неодушевленных предметов. Обычно он превращался в вещи, раздражающие Сабрину, вроде трехногого стула либо скунса, но время от времени он преображался во что-нибудь полезное. Сабрина ничего не могла поделать, кроме как наблюдать за его неловкими усилиями и обрадоваться, когда он, наконец, достиг успеха. Его руки и ноги растолстели, будто древесные пни. Тело набрало сотни фунтов, а кожа задубела до серой брони. Из макушки вырвался волосатый рог. Прошли считанные секунды, и Пак из противного мальчишки, отчаянно нуждающегося в ванне, превратился в полноразмерного носорога. Он опустил голову, и его алмазно-твердый рог врезался в дверь, сорвав ее с петель и вызвав сильный шум в барабанных перепонках Сабрины.

– Он превратился в носорога, – сказала мисс Смэрт.

– Совершенно верно, – откликнулась Сабрина.

Пока она и Смэрт стояли, пялясь на Пака, Дафна схватила руку Сабрины и потащила ее к сорванной двери. Еще никогда малышка не возглавляла побег, но Сабрина была слишком сбита с толку, чтобы спорить.

Они увидели, как Пак прорвался через дверь следующего вагона, и он собирался сделать то же самое со следующей. К несчастью, поезд был забит пассажирами. Съежившись на сиденьях, они спрятались за газетами New York Times. Никто не пострадал, но Сабрина подозревала, что многие намочили штаны. Винить их она не могла. Никто не ожидает увидеть беснующегося носорога по дороге на работу. Пробегая мимо, она и Дафна сделали все возможное, чтобы заверить их, что все под контролем.

Девочки добежали до последнего вагона как раз вовремя, чтобы увидеть, как Пак прорвался сквозь дверь и выскочил на рельсы. Девочки, взявшись за руки, спрыгнули на землю, стоило поезду остановиться. Когда Сабрина пришла в себя, то обнаружила, что она с сестрой не одни. Их ждали дядя Джейк, бабушка Рельда и Эльвис. На заднем плане виднелись Златовласка и Красная Шапочка. Позади толпы стояли три медведя, с отвращением скрестив мохнатые лапы; Пак был занят, перевоплощаясь обратно в свой истинный облик. Однако среди них было еще два человека, которые заставили Сабрину задуматься, не шутит ли над ней собственный разум. Прямо перед ними с раскинутыми руками стояли родители, Генри и Вероника Гримм.

– Мама? Папа? – воскликнула она.

Генри и Вероника, улыбаясь, заключили ее и Дафну в объятия. Из глаз всех текли слезы, которые катились по щекам и падали на землю. Вероника осыпала девочек поцелуями, а Генри поднял их и сжал в объятиях.

– Но поцелуй Златовласки… Он не сработал, – сказала Дафна.

– Сработал, – ответила Вероника. – Но вы же знаете вашего отца. Он всегда любил поспать.

Генри, отступив назад, внимательно изучил дочерей.

– Девочки, вы такие разные, – он взял лицо Дафны в ладони. – Ты так… выросла.

– Ты слишком долго спал, – ответила Дафна.

Генри обернулся к бабушке Рельде с вопрошающим взглядом.

– Это правда. Почти два года, – подтвердила старушка.

– Два года! – воскликнула Вероника.

Генри выглядел так, словно кто-то врезал ему в живот. Он немного попятился, прежде чем взял себя в руки.

– Не может быть.

Дафна кивнула.

– Это правда.

– Но теперь мы вместе, – сказала Сабрина, пытаясь вернуть воссоединению счастливое настроение. Казалось, все ее переживания за последние два года испарились, словно роса на летнем солнце. Невероятно тяжелая ответственность за себя и Дафну спала с ее плеч, и впервые за долгое время она почувствовала себя той, кем была – двенадцатилетней девочкой.

Через открытую дверь поезда поспешно выбежала мисс Смэрт. Она проводила костлявыми руками по серому костюму, чтобы разгладить складки, и боролась со сломанным каблуком на одной туфле. Словно собирая все свое мужество, она выпрямилась.

– Эти дети находятся под опекой государства и поедут со мной, и неважно, летает мальчик или нет.

– Кто эта женщина? – удивился Генри.

– Наша соцработница, – объяснила Сабрина. – Когда вы пропали, нас отправили в приют. А она подбирала нам приемных родителей.

– Ужасных, злых приемных родителей, – поддержала Дафна. – Она отправила нас жить с мужчиной, который боялся мыла!

– Не забывай о семье, у которых в доме жил бенгальский тигр, – напомнила Сабрина.

– И парень, который сдал нас в аренду как собаководов для своего корейского ресторана.

Шагнув вперед, Вероника схватила Смэрт за воротник.

– Вы плохо обращались с моими детьми?

– Я делала то, что считала лучшим, – пробормотала Смэрт, пытаясь вырваться из хватки Вероники. Сабрина вспомнила, как горячо мама увлекалась скалолазанием – она была безумно сильной. Смэрт скорчилась, как червяк на крючке.

– Если я когда-нибудь еще увижу вас в пределах двадцати миль от моих детей, вы пожалеете, что родились на свет, – сказала Вероника.

– Вы мне угрожаете? – заверещала соцработница.

– Нет, – заверила Вероника. – А мой кулак – да.

Взвизгнув, Смэрт скрылась в поезде.

– Мы должны дунуть на нее немного порошка забвения, – сказала дяде Джейку Сабрина. – Она слишком много знает. И вообще, лучше бы распылить его над всем поездом.

– Над всеми, кроме Смэрт, – перебила Дафна. Улыбнувшись, Джейк запрыгнул в поезд с горсткой розовой пудры.

– Почему кроме Смэрт? – удивилась Сабрина. – Ты ей все рассказала. Она вернется в Нью-Йорк и выдаст все, что знает.

– Вот именно, – с усмешкой ответила Дафна. – Она вернется в приют с этой сумасшедшей историей, и там решат, что она свихнулась. Ее уволят.

Сабрину потряс замысел младшей сестры. Это походило на то, что придумала бы она сама. Даже лучше, на самом деле.

– Генри, Вероника, нам предстоит многое наверстать, – сказала бабушка Рельда.

– Согласна, – поддержала Вероника.

– Забудь об этом, мама. Мы уедем, как только девочки соберутся, – перебил Генри.

– Уедете? – воскликнула бабушка.

Сабрина и Дафна изумленно переглянулись.

Генри кивнул.

– Мы покинем Феррипорт-Лэндинг так быстро, как только сможем.

– Старший братец, это не самая твоя лучшая идея. Ты забываешь, что вы исчезли на два года, – сказал дядя Джейк, вернувшись из поезда. – Большинство людей считает тебя и Веронику мертвыми. Ваша квартира продана. У вас нет работы. Вам придется оформить кучу документов, чтобы получить хоть какие-то деньги, и, если вы достаточно разумны, то будете держаться подальше от социальной работницы и совета по защите детей, пока не сможете доказать, что ты и Вероника действительно являетесь родителями девочек. На все это уйдут недели. Вернись домой – мы поможем.

– Он верно подметил, Генри, – поддержала Вероника. – Может, нам стоит остаться тут, пока все не уладится.

Генри упрямо покачал головой.

– Выбраться из Феррипорт-Лэндинга важнее всего остального. Мы справимся.

Лицо бабушки Рельды побелело. Она выглядела так, словно вот-вот расплачется. Сабрина никогда не видела ее такой расстроенной.

– Но, Генри…

– Это не обсуждается, мама, – резко ответил он.

Мать Сабрины нахмурилась, но удержала язык. Остальные выглядели смущенными.

Гриммы тихо поднялись по набережной и обнаружили припаркованную неподалеку старый семейный автомобиль. На асфальт под двигателем разлился литр масла, из глушителя просачивалась загадочная зеленая жидкость. Старый драндулет представлял собой набор неподходящих друг к другу деталей от десятков разных автомобилей и, возможно, танка. Его лучшие дни остались позади – если эти лучшие дни вообще были. Теперь он выглядел как раненое животное, ждущее Мрачного Жнеца, который придет и избавит его от страданий.

– Вы все приехали на машине? – Сабрина поискала другой автомобиль. – Это ржавое ведро хоть и большое, но вместить всех и медведей вы не смогли бы, даже если бы очень сильно ужались.

– Это моя заслуга, – с ухмылкой отозвался дядя Джейк, полез в один из многочисленных карманов пальто и достал маленькую деревянную коробочку. Внутри была зеленая пыль, кружившаяся, словно крошечный ураган.

Глаза Дафны загорелись удивлением.

– Это растягивающий порошок. Посыпьте немного на что-нибудь и сделаете его настолько большим или маленьким, насколько захотите. Я выдул горсть внутрь машины. Теперь она достаточно велика, чтобы вместить целый лес медведей.

– Приколос! – воскликнула Дафна, глядя на зеленые частички.

– Приколос? – переспросила Сабрина.

– Мое новое слово. Означает что-то круче, чем крутое, – отозвалась Дафна, возвращая внимание на дядю Джейка. – Откуда он у тебя?

– Это один из первых волшебных предметов, который я собрал. Взял его у маленькой старушки, которая живет в башмаке. С его помощью она загнала всех своих семьдесят спиногрызов в старый ботинок.

Генри, выхватив коробку из рук брата, закрыл крышку и сунул ее в один из карманов Джейка.

– Я бы предпочел, чтобы ты держал магию подальше от девочек. Она опасна, и я не хочу, чтобы они были рядом с ней.

– Пап, мы уже профи по части волшебных штук, – заверила Дафна. – Мы используем их постоянно.

Генри уставился на жену.

– И еще, у меня неплохо получается, – продолжила Дафна, совершенно не обращая внимания на растущее раздражение отца. – Вообще, у меня есть собственная маленькая коллекция палочек и колец, прямо как у дяди Джейка.

Лицо Генри стало багровым, как лава, вырывающаяся из вулкана.

– Тебе пять лет. Ты не должна приближаться к магии. Ты отдашь мне все, когда мы приедем домой. Никакая эта ерунда не вернется с нами в Нью-Йорк.

– Пап, мне через две недели будет восемь, – сказала Дафна.

Генри поглядел на дочку так, словно она разговаривала на древнегреческом.

Дафна же выглядела так, словно только что получила пощечину. Сабрина не понаслышке знала, как оскорбляется сестра, когда к ней обращаются как с младенцем. Она сама создала между ними глубокую эмоциональную пропасть, относясь к Дафне без уважения. Всего несколько дней назад она предала сестру, украв волшебный предмет, поскольку считала, что Дафна была слишком мала, чтобы им обладать. В результате они почти не разговаривали.

– Может, поедем уже, – с вынужденной улыбкой предложила Златовласка, открывая одну из ржавых дверей автомобиля.

Сабрина и Дафна забрались внутрь под оркестр взывающих о пощаде пружин и шарниров. Растягивающий порошок сделал именно то, что обещал дядя Джейк: салон был громадным, даже больше, чем гостиная бабушки Рельды. Раздели они машину с футбольной командой, у них бы все равно осталось много места. Внутрь залезли Шапка, Златовласка, медведи, Эльвис, Пак, бабушка Рельда, дядя Джейк, Генри и Вероника.

Сев между дочерями, Вероника обняла обеих.

– Итак, что мы пропустили?

Бабушка неловко поерзала.

– О, с чего начать? Что ж, я учила девочек искусству обнаружения и…

– Ты же знала, что я не хотел, чтобы они жили в этом городе, – перебил Генри.

– Я не могла оставить их в приюте. Они были в полной безопасности, – объяснила бабушка.

Сабрина рассмеялась, и вся семья повернулась к ней.

– Ты не согласна? – спросил ее отец.

Сабрина ощутила взгляд бабушки и почувствовала, будто предала ее.

– Нет.

– Сабрина, если тебе есть что сказать, я бы хотел услышать, – потребовал Генри.

Сабрина пыталась промолчать, но правда все равно вылилась наружу.

– Ну, на нас напал Джек – Победитель Великанов, потом чуть насмерть не растоптала армия великанов. Мои эмоции усилил Румпельштильцхен, чтобы подпитаться гневом, словно я была для него шведским столом, потом он чуть не взорвал нас в подземных туннелях, перед этим послав кучу чудищ, чтобы расправиться с нами. Нас чуть не сожрал чудовищный краб-отшельниц Русалочки, чуть не убила Красная Шапочка…

Шапка, казалось, вжалась в сиденье.

– Мы убили Бармаглота…

– Он мертв? – изумился Генри.

Бабушка Рельда кивнула.

– Что еще… А, меня превратила в лягушку и чуть не съела Баба Яга, на нас напал огромный, высотой в шесть этажей, робот на Таймс-сквер, чуть не убила Титания, Королева Фей, затянул вихрь времени, чуть не зажарил дракон из будущего, чуть не нарезал кубиками шериф Ноттингем и почти обезглавила Королева Червей и Синяя Борода. Уверена, было еще что-то, что сразу не приходит в голову. О, еще меня охватил бешеный дух Злого Серого Волка.

– Ты выдала прям все как на духу, – пробормотал дядя Джейк.

– Давай, Джейк. Придуривайся, как всегда, – огрызнулся Генри.

– Мама постоянно защищала их. Я тоже был здесь большую часть времени, – сказал Джейк.

Эльвис низко зарычал.

– Пес хочет напомнить всем о своем вкладе, – перевела Златовласка.

Дафна сжала большого дога в объятиях.

– Мы все знаем, что ты настоящий герой.

Эльвис гавкнул.

– Говорит, что герой заслуживает сосисок.

– И не надейся, – ответила псу Сабрина. Эльвис плюс сосиски равняется ядовитому запаху.

– Не забывайте обо мне, – вмешался Пак. – Я каждый день вытаскиваю вашу семейку из пасти смерти и не вижу ни цента за свои старания.

Генри нахмурился.

– Это семейное обсуждение, знаешь ли. И вообще, ты кто такой? Питер Пэн?

– Генри! – вскрикнула бабушка. – Нет!

– Я НЕ ПИТЕР ПЭН! – проревел Пак, извергая из ноздрей дым. Через секунду крыша семейного автомобиля взвилась в воздух, превратив старый рыдван в примитивнейший кабриолет.

Никто не пострадал, но вспышка вызвала большую, разностороннюю ссору. Бабушка спорила с Вероникой. Генри орал на Пака. Три медведя рычали и ворчали друг на друга. Пак вопил на всех. Воздух наполнился гневными словами, которые яростно перескакивали от одного человека к другому. Все, что Сабрина могла сделать, – это тихо наблюдать и надеяться, что они не повернутся к ней. Когда чья-то рука скользнула в ее и быстро сжала, Сабрина возликовала. Наконец-то она с сестрой вернутся к нормальной жизни. Однако когда она посмотрела вниз, то осознала, что на самом деле держит ладонь Красной Шапочки. Малышка боязливо дрожала от криков. Сабрина быстро отдернула руку. Шапка, казалось, обиделась, но не сказала ни слова.

Когда ссора достигла апогея, бабушка Рельда, сунув два пальца в рот, издала пронзительный свист, от которого у Сабрины все перемешалось в голове. Когда все затихли, старушка обратилась к дяде Джейку:

– Джейкоб, почему, во имя всех святых, ты так быстро едешь?

Сабрина глянула на старый автомобильный спидометр. Красная стрелка показывала сто десять, двигатель гудел и визжал хуже обычного.

– Потому что у нас серьезная проблема! – проорал дядя Джейк.

– О чем ты? – удивился Генри.

– Ну, старший братец, до того, как ты оскорбил мальчишку-эльфа, все было чудесно, но тебе же нужно было разозлить его так, чтобы он снес крышу машины. Таким образом, целостность салона нарушилось, – прокричал он сквозь ветер.

– Попонятней, пожалуйста, – вмешалась Вероника.

– Салон машины заколдован, чтобы вместить вас всех. Но теперь салон еще и снаружи, – объяснил Джейк, залез в карман и достал маленькую деревянную коробочку с порошком, которым он заколдовал автомобиль.

– То есть? – спросила бабушка.

– То есть сейчас у Вселенной два варианта. Снаружи, то есть во всем мире, все станет больше, чтобы соответствовать заклятию, что будет очень, очень плохо. Я говорю о землетрясениях, цунами, безумной погоде. Действительно. Ужасная. Фигня.

– А другой вариант? – спросила Златовласка.

– Салон автомобиля вновь стянется до обычных размеров, что означает, что здесь быстро станет весьма тесно.

Сабрина оглядела всех людей и животных в автомобиле. В машине сидела дюжина пассажиров, трое из которых весили около восьмисот фунтов.

– Насколько быстро?

Внезапно раздался хлопок, за которым последовало длинное шипение, как будто кто-то только что проткнул воздушный шарик и выпустил из него воздух. Прежде, чем Сабрина поняла, что происходит, ее грубо толкнули в центр сиденья. Она практически уселась на колени матери.

– Очень быстро! – Дядя Джейк вдавил педаль газа и рванул по узкой проселочной дороге. Машина тряслась и дрожала, визжали поршни и скрипели шестерни. С каждой милей, добавленной к автомобильному счетчику пробега, салон становился меньше. Пассажиры все ближе и ближе прижимались друг к другу. Что хуже, Сабрина поняла, что сидит рядом с Паком, который теперь оказался бедро к бедру с ней. В его волосах она увидела грязь и нескольких пухлых, скользких дождевых червей.

– Жми на газ! – через бивший всем в лицо ветер крикнул Генри. Вероника переместилась ему на колени, и бабушку, по всей видимости, ждала та же участь.

– Не учи меня водить, – огрызнулся дядя Джейк.

– Я буду учить тебя водить, если ты продолжишь ехать, как старуха, - отрезал Генри.

– Хочешь пересесть за руль? Потому что я могу остановиться, чтобы ты показал мне, как правильно водить, – огрызнулся дядя Джейк.

– Они прям как вы, – сказал Пак Сабрине и Дафне.

Обе девочки уставились на него.

А место все сокращалось и сокращалось, и Сабрина обнаружила нос Пака в дюйме от собственного. Автомобильная дверь подталкивала его все ближе, в то время как Шапка и Дафна пихали ее с другой стороны. Если салон съежится сильнее, они наверняка будут еще ближе друг к другу. И случится столкновение! Столкновение губ!

– Надеюсь, ты утром помылась, хрюшка, – ухмыльнулся Пак. И, закрыв глаза, вытянул губы для поцелуя.

– Дядя Джейк, быстрее! – взмолилась Сабрина.

Обиженный, Пак вскочил на ноги, используя голову Сабрины как костыль.

– Прекрасно. Я сваливаю, – прорычал Пак, и из спины его выскочили розовые крылья. Подпрыгнув в воздух, он понесся прочь высоко над машиной. Сабрина вздохнула с облегчением, но ненадолго. Когда автомобильный салон вновь сжался, ее лицо уткнулось в мохнатую подмышку Папы Медведя.

Дядя Джейк не стал подъезжать к дорожке. Он вломился прямо в передний двор, въехал в кусты и ударил по тормозам в нескольких дюймах от крыльца. Остановиться сразу машина не смогла, и все стали буквально вываливаться через крышу драндулета. Медвежонок, вылетев, грохнулся на землю вместе с Златовлаской. Эльвис, выскочив, ускользнул в кусты. Дядя Джейк, открыв двери, выпал вместе с Вероникой и бабушкой Рельдой. Сабрина огляделась и испугалась, нигде не найдя Дафну.

– Дафна! – крикнула она. – Она, наверное, выпала!

Мама Медведица, хмыкнув, встала с сиденья. Там, под ней, была Дафна, в безопасности, хоть и слегка придавленная.

– Мне еще никогда в жизни не нужна была ванна, – простонала малышка.

– Именно об этом я и говорю, – воскликнул Генри. – Из-за магии мы все чуть не пострадали.

Закатив глаза, дядя Джейк помог всем выйти на крыльцо. Оказавшись там, бабушка принялась отпирать замки. На двери была дюжина скважин всех форм и размеров, держащих дом запертым. Открыв все замки, она постучалась и провозгласила:

– Мы дома!

Слова обезвреживали волшебный замок, о существовании которого мало кто знал. Только теперь можно было открыть входную дверь.

– Вероника, отведи девочек наверх и помоги им собраться. Не позволяй им взять что-либо волшебное. Ты знаешь что искать, – попросил Генри, поднимая трубку. – Я позвоню всем знакомым в Нью-Йорке и скажу им, что мы уже в пути.

– Генри, тебе не кажется, что нам нужно это обсудить? – спросила Вероника. Сабрина увидела, с каким гневом папа посмотрел на маму. Та в отчаянии вскинула руки.

– Пошлите, девочки.

Поднявшись по лестнице к спальне девочек, они вошли внутрь. Вероника, закрыв за ними двери, села на кровать, как будто была измучена. Через мгновение она схватила девочек и стиснула их в объятиях. Сабрина ощутила, как одна из слез мамы капнула на ее руку.

– Не плачь, – попросила Сабрина.

– Не могу ничего с собой поделать. Поверить не могу, что мы так долго были в разлуке. Вы, наверное, очень боялись.

Вероника обхватила ладонями лицо Сабрины.

– Ты отлично позаботилась о младшей сестре.

Слова упали в живот Сабрины и превратились в миллион счастливых бабочек. Она старалась изо всех сил. Услышать слова матери было словно подарки на день рождения за всю жизнь собрались в один.

Вероника пристально посмотрела на них обеих.

– И вы обе стали такими красивыми. Мои маленькие девочки – куда они делись?

– Мы все еще тут, – ответила Дафна. – Просто более взрослые версии.

Вероника рассмеялась.

– Мам, тебе нужно поговорить с папой. Мы не можем вернуться в Нью-Йорк, – внезапно серьезным тоном сказала Дафна. – Мы нужны здесь, в Феррипорт-Лэндинге.

– Нужны? – переспросила Вероника.

– Безусловно! – воскликнула малышка. – В этом городке происходит много сумасшедших проделок, и бабушке нужна помощь в сохранении порядка. Тут носится кучка плохих ребят, которые называет себя Алой Рукой и всем досаждает, и кажется, что каждый раз, когда мы отворачиваемся, мир оказывается на грани уничтожения. Мы не можем уехать.

– Дафна, ты не понимаешь. У твоего отца много плохих воспоминаний, связанных с Феррипорт-Лэндингом. Нужно начинать собираться.

Сабрина вытащила из-под кровати два маленьких чемоданчика. Это были те самые чемоданы, с которыми она с сестрой приехала в Феррипорт-Лэндинг, хотя все, что у них тогда было, – это пара футболок и носков, которые они носили по очереди. Девочка повернулась к комоду, где хранилась их одежда, и заметила сердитое лицо младшей сестры.

– Счастлива? – прошипела Дафна.

– Дафна, я…

– Не удивлена. Сабрина ненавидела жизнь здесь с самого первого дня. Если она хочет вернуться, отлично, но я хочу остаться здесь, с бабушкой Рельдой. Я хочу заняться семейным бизнесом. Хочу быть сказочным детективом. К тому же, кто присмотрит за Эльвисом и Паком? И Красной Шапочке понадобится помощь в адаптации.

Вероника покачала головой.

– Мы с вашим отцом спорим насчет многих вещей, от цвета краски в ванной до того, в какую школу вас отправить, но насчет этого вопроса его не переубедить. Мне это не нравится, и я сделаю все, что в моих силах, но не хочу вселять в тебя надежду. Дафна, если тебе не терпится поработать с вечножителями, я бы на твоем месте не сильно переживала. Ты можешь удивиться, что откроешь в Большом Яблоке.

– Мам, мы знаем о Волшебном Королевстве, – сказала Дафна.

– Знаете?

– И о том, что ты для них сделала, – добавила Сабрина. – Мы вернулись в город с бабушкой. И встретили Оберона и Титанию. Мы были в Золотом Яйце и поговорили со Скруджем. Мы знаем все о том обществе вечножителей.

– Девочки, я была бы признательна, если вы сохраните мою тайную жизнь в секрете, – попросила Вероника. – Ваш отец ничего о ней не знает.

В дверном проеме появился Генри.

– Поезд через полчаса. И я хочу на нем оказаться.

Вероника кивнула.

– Собирайте чемоданы, девочки, – велел он.

Сабрину слегка удивил тон отца. Она помнила его покладистым и счастливым. Тем не менее, девочки сделали, как им сказали, даже Дафна, с маминой помощью отнесли все, что у них было, и оставили у входной двери. Там их ждали бабушка Рельда и дядя Джейк. Генри просматривал список телефонных номеров, которые он нацарапал на листе бумаги. Пак развалился на кушетке, используя живот как барабан конги. Красная Шапочка ютилась в темном углу. Три медведя сидели за обеденным столом, жуя огромный арбуз. Златовласка была занята перестановкой остальных книжных полок, а Эльвис лежал на полу, положив голову на лапы, и грустно стенал.

– Куда мы поедем? – спросила мужа Вероника.

– Не переживай, все будет хорошо, – не обратил внимания на вопрос Генри. – Нас кто-нибудь подвезет до вокзала или мне стоит вызвать такси?

– Генри, будь благоразумен. Вы можете остаться здесь, – взмолилась бабушка Рельда.

Генри помотал головой.

- Не могу, мам.

Бабушка протянула руки для объятий. Девочки, бросившись к старушке, изо всех сил обняли ее.

– Lieblings, мое сердце будет пусто, пока я снова вас не увижу. Позаботьтесь друг о друге и помните, что нужны друг другу. Постарайтесь не драться. Сообща вы отличная команда.

Наклонившись, Дафна поцеловала Эльвиса в морду. Тот тявкнул.

– Говорит, что будет скучать по тебе, – перевела Златовласка.

Пак на мгновение прекратил стучать и ухмыльнулся Сабрине.

– Я слышал, в Нью-Йорке много пластических хирургов. На твоем месте я бы назначил им встречу со своим лицом, как только приедешь, – съязвил он.

Сабрина, насупившись, погрозила ему кулаком.

– Продолжай в том же духе, вонючка, и тебе самому понадобится пластический хирург.

Пак подмигнул.

– Не распускай нюни, Гримм.

Генри схватил чемоданы дочерей и вышел за дверь. Остальные последовали за ним, но быстро остановились. Сабрина сильно удивилась, обнаружив, что весь дом окружен людьми – хотя не всех можно было описать словом люди. Вокруг толпились циклопы, огры, каменные големы, ведьмы, колдуны, игрушечные солдатики, огромный ходячий щелкунчик и тролли. Впереди всех стояла мэр Червона из «Алисы в Стране Чудес». Она втиснулась в ярко-красное платье, украшенное черными шелковыми сердечками. Волосы были уложены в улей высотой в три фута, а макияж выглядел так, словно его нанес возбужденный бобр. В руках она держала вездесущий электронный рупор. Рядом с ней стоял мужчина с кислым лицом, длинными черными волосами и козлиной бородкой. Известный как шериф Ноттингем, он был с ног до головы одет в кожу, в комплекте с ботинками, плащом и перчатками. На талии у него висел жуткий змеевидный кинжал, а от кончика глаза до уголка рта тянулся гротескный пурпурный шрам. Выглядел он особо уродливо, возможно, из-за застывшего на лице рычащего выражения или, быть может, из-за пугающей отметины на груди: кроваво-красный отпечаток руки. Знак красовался на груди каждого из толпы.

– Что ж, так же очевидно, как я живу и дышу, это Генри Гримм, – усмехнулась мэр. – Как спалось?

– Королева, я забираю девочек и мы уезжаем из города. Мы не ищем проблем, – сказал Генри.

Королева поднесла ко рту рупор.

– Что ж, Генри, похоже, проблемы ищут тебя.

На крыльцо протолкнулась бабушка.

– А теперь послушай меня…

– НЕТ! – рявкнула мэр, заставляя рупор исторгнуть вызывающий мигрень скулеж. – Это ты послушай меня, Рельда. Ты и твой выродок никуда не пойдешь, пока не скажешь нам то, что хочет знать Мастер.

– О чем ты говоришь? – на крыльцо выступил дядя Джейк.

– Скажи нам, где скрываются предатели, Гримм. Принц Шарманьяк и Злой Серый Волк. Мы знаем, что они с Робином Гудом и веселыми разбойниками сбежали в лес. Мы хотим привести их к Мастеру, чтобы они предстали перед судом.

– Словно это когда-нибудь произойдет, – прорычала Дафна.

Ноттингем зарядил арбалет серебряной стрелой и повесил его себе на плечо. И нацелил его на семью.

– Расскажите нам, где их лагерь, и ваша семья проживет этот день. Что до завтрашнего дня – ну, никаких обещаний.

Дядя Джейк загородил свою мать.

– Шериф, каждый раз, который я помню, ваша тупая маленькая группка нам угрожает и каждый раз мы оставляем вас в дураках. Почему бы вам не избавить себя от унижений, взять вашу шайку жалких, никому не нужных отбросов и уйти с нашей лужайки прежде, чем я…

В воздухе пронесся свистящий звук, и дядя Джейк, вскрикнув, упал на крыльцо. Когда Сабрина посмотрела на него, то увидела, что из его правого плеча торчит стрела. Из раны по всему пальто растекалась кровь, капая на старые деревянные половицы крыльца.

– Возможно, вы нас не поняли, – Ноттингем зарядил новую стрелу в орудие. – Скажите нам, где их лагерь, сейчас же!

– Девочки, марш в дом! – рявкнул Генри, хватая Сабрину и Дафну за руки и затаскивая их внутрь, в безопасность.

За ними поспешили Вероника и бабушка Рельда, а Генри бросился назад, чтобы затащить в дом дядю Джейка. Оказавшись внутри, он захлопнул дверь, как раз когда стрела воткнулась в почтовый ящик.

– Дом, запрись! – крикнула бабушка, и Сабрина услышала, как язычки дюжины замков на входной двери проворачиваются. Открытые окна закрылись, ставни плотно захлопнулись. За окном Сабрина уловила слабую вспышку мерцающего голубого света.

– Хорошо, теперь мы в безопасности. Теперь никто не проникнет внутрь, – бабушка повернулась, чтобы помочь раненому сыну. – Дафна, мне нужно, чтобы ты быстро поднялась по лестнице и принесла бутылку йода из шкафа. Она красная. Сабрина и Пак, бегите в прачечную за белыми простынями из сушилки. Порвите их на бинты. Златовласка и Шапочка, мне бы пригодилась кастрюля кипящей воды.

Все бросились выполнять бабушкины указания, кроме Сабрины, которая в ошеломлении застыла.

– Сабрина! Иди! – крикнула бабушка, упав на колени перед раненым сыном.

Сабрина и Пак выбежали из комнаты в кладовку, где стояли сушилки. Открыв крышку, девочка вытащила свежие, чистые простыни, пока Пак с рвением их раздирал.

– Ноттингем и правда стрелял в нас, – проговорил Пак. – Я этого не ожидал.

– Говоришь так, будто гордишься им! – воскликнула Сабрина.

– Ну, как злодей он, безусловно, тщательно выполняет свои обязанности, – ответил эльф. – Хотя он теряет очки за свой костюм. Это уже слишком.

– Ты безнадежен, – пробормотала она, возвращаясь к семье. Когда она пришла, все спорили, и вновь в центре ссоры оказался отец.

– И именно поэтому мы и возвращаемся в Нью-Йорк, – говорил папа, рукой крепко сжимая рану брата.

– Генри, не сейчас, – молила Вероника.

– Я принесла простыни, – вмешалась Сабрина, надеясь сменить тему. Бабушка потянулась за ними и принялась перематывать рану Джейка. Пока она была занята, вернулась Дафна с йодом, который малышка отдала старушке и отступила с шокированным и испуганным видом.

– Вытащи стрелу из моей руки, мам, – простонал дядя Джейк.

Златовласка немедленно отогнала детей.

– Ребят, мне очень нужна ваша помощь на кухне.

Пак топнул ногой.

– Ну уж нет! В свое время я подстрелил нескольких людей, но никогда не видел, как выдирают стрелу. Это возможность всей моей жизни.

– Как знаешь, – откликнулась Златовласка и повела Сабрину, Дафну, Шапку и Медвежонка на кухню. Там она нервно обыскала шкафы и холодильник.

– Что ищешь? – спросила Сабрина.

– Какао, – ответила женщина. – С какао все лучше. Ох уж эти шкафы. Как найти то, что нужно?

Дафна открыла ящик и достала коробку какао, и Златовласка начала его готовить для детей.

– Почему те люди нападают на нас? – спросила Красная Шапочка.

– Они хотят, чтобы мы сказали им, куда делись Шарманьяк и мистер Канис, – ответила Сабрина.

Медвежонок рыкнул.

– Малыш хочет знать, почему кто-нибудь просто не скажет им, – перевела Златовласка.

– Потому что они наши друзья. К тому же, мы бы не смогли, даже если бы захотели, – ответила Дафна. – Мы не знаем, где они.

Из гостиной раздался громкий, душераздирающий крик. Должно быть, кто-то выдернул стрелу из плеча Джейка. Сабрина обернулась к сестре. Лицо Дафны побледнело.

– С ним все будет в порядке, – заверила ребят Златовласка и начала переставлять столовое серебро в ящике.

В кухню вбежал Пак. Выглядел он так, словно только что сошел с американских горок.

– Это было потрясающе! – воскликнул он. – За стрелой, которую выдергивают, гораздо интереснее наблюдать, чем за той, которая втыкается.

К ним на кухню присоединились Генри с бабушкой Рельдой.

– Нужно отвезти его в больницу, – сказал Генри. – У него открытая рана. Ему нужны швы и антибиотики. Рана может заразиться, если ее должным образом не очистить.

Бабушка Рельда покачала головой.

– Больница заброшена. Все врачи были людьми, а мэр Червона выгнала всех людей из города.

– Значит, найдем кого-нибудь с медицинским образованием, – Генри взял из буфета стакан, открыл кран, чтобы налить воды, однако из того выпала только пара коричневых капель. – Они отключили воду.

Внезапно в доме погасли все лампочки.

– И свет, – добавила Сабрина.

– Не о чем беспокоиться, ребятки, – утешил Пак. – Я метнусь за мечом. Как только они увидят, что я вооружен, уверен, эти неудачники убегут в горы.

– Не думаю, что пробиваться наружу – это выход, Пак, – остановила его бабушка.

– Раньше это всегда работало, – пробурчал Пак.

– Что у тебя на уме? – спросила Сабрина.

– Спросим у человека с ответами, – ответила бабушка. Она повела всех обратно в гостиную, где на софе без сознания валялся Джейк. Его рука была перевязана бинтами, которые сделали Сабрина с Паком, но маленькая круглая точка красного цвета, появившаяся сквозь ткань, быстро росла. Отец Сабрины поднял брата и взвалил его на спину Папы Медведя. Затем все поднялись по ступеням в комнату Зерцала. Стоило им прийти туда, в стекле появилось зловещее лицо.

– Это место начинает напоминать Центральный вокзал, Рельда, – сказал Зерцало.

– Ты и половины гостей не видел, – ответила бабушка. – Дом окружила Алая Рука.

– Что ж, стоимость недвижимости это не улучшит, – отметил Зерцало. – Джейк! Он ранен!

– Нужно отвести его к врачу, – сказал Генри. – А потом нам надо выбраться из города. Зерцало, нужны башмачки.

– Какие башмачки ты имеешь в виду, Хэнк?

– Башмачки Дороти, – пояснил Генри. – Три щелчка – и мы перенесемся в безопасное место.

– Прости, Хэнкстер, – сказал Зерцало. – Недавно девочки потеряли один из них.

– Вы потеряли башмачки? – воскликнул Генри, глядя на девочек.

– За нами гнался великан, – стала оправдываться Сабрина.

– Большой великан, – добавила Дафна.

– Ладно. Что насчет пояса Короля Гномов? – вновь обратил внимание на Зерцало Генри. – Он работает точно также.

– Ну, девочки использовали его около месяца назад, и у него сели батарейки. Если у тебя есть сорок шесть штук размера D, то мы снова в деле, – ответил Зерцало.

Нахмурившись, Генри глянул на дочерей.

Сабрина пожала плечами.

– Да, мы как раз собирались об этом вспомнить.

Генри вздохнул.

– Впервые за долгое время я обращаюсь к магии и ничего не работает! Что у нас есть, чтобы выбраться из дома?

– Ну, что касается «выбраться», у нас ничего нет, – ответила бабушка Рельда. – Но из дома есть выход.

– Есть? – спросили Сабрина и Дафна.

Бабушка полезла в сумочку и вынула связку ключей.

– Да. Нам надо отправиться в Комнату Отражений.

И, шагнув в зеркало, бабушка исчезла. За ней пошли Генри и Вероника, потом Шапка, Дафна, Сабрина и Пак. За ними потрусил Эльвис. Три медведя беспокойно зарычали, но Златовласка рыкнула что-то в ответ, что, казалось, успокоило их. Через секунду Папа Медведь втащил дядю Джейка.

Сабрина так и не привыкла к просторам комнаты, скрытой по ту сторону отражения. Потолок поддерживали мраморные колонны, выше и толще секвойи. Из коридора шириной с Центральный вокзал Манхэттена вели сотни дверей с обеих сторон. Эти двери были сделаны из всевозможных материалов: одни из дерева, другие из стали и камня, также Сабрина видела некоторые из хрусталя, огня, льда, водопада и даже того, что бабушка называла протоплазмой. Все двери украшали латунные таблички, поясняющие, что находится в комнате.

– Почему мы никогда не слышали о Комнате Отражений? – спросила бабушку Дафна.

– Потому что мы нечасто ею пользуемся, да и находится она не в двух шагах, – ответила старушка. – Она в другом конце зала.

Сабрина заинтересовалась. Она часто задавалась вопросом, что находится в конце Чертога Чудес. Однажды она пыталась дойти туда, но даже спустя несколько часов так и не увидела конца. После она стала считать, что зал бесконечен.

Бабушка протянула Зерцалу связку ключей.

– Думаю, нам понадобится тележка.

Кивнув, Зерцало шагнул через двойные двери справа от него. Спустя мгновение Сабрина услышала рев двигателя звонок медного колокольчика, затем оттуда выехала старомодная тележка, которая остановилась перед семьей. Такие тележки Сабрина видела по телевизору. Они были в моде в Сан-Франциско. На водительском сидении расположился Зерцало в короткой, зеленой куртке, черной кепке и поясом для обмена денег. Он позвонил в полированный медный звонок и провозгласил:

– Все на борт!

Девочки залезли внутрь, пока Генри помогал дяде Джейку и остальным устроиться. У него была непосильная задача – помочь Маме Медведице усесться в тележку. Он пихал и толкал, и она дюйм за дюймом забиралась внутрь. Паку показалось это зрелище потешным. Каждый раз, когда Генри давил на обширный зад Мамы Медведицы, мальчишка издавал пукающий звук. Он смеялся до слез, которые катились по щекам, оставляя следы на его грязном лице.

Зерцало позвонил в последний раз и крикнул:

– Поехали!

И тележка помчалась по коридору, быстро набирая скорость.

– Всегда хотела знать, что в конце зала, – сказала Дафна.

– Помню, как твой отец и Джейкоб шли к нему, – ответила бабушка Рельда. – Тогда у нас не было тележки, поэтому они взяли палатку и спальные мешки.

Генри хмыкнул.

– Что? – спросила Сабрина.

– Джейкоб забыл взять еду. Мы шли почти целый день, прежде чем заметили, и нам пришлось развернуться. Обратно сюда мы так и не вернулись.

Повернувшись на сидении, Зерцало обратился к пассажирам:

– Народ, такими темпами мы не доедем до четверга, так что, как говорится, я вжимаю педаль до упора. Поэтому при любых обстоятельствах держите руки и ноги внутри тележки. Вцепитесь за сидения, откиньтесь на спинку и наслаждайтесь поездкой.

Тележка рванулась вперед. Сабрина ощутила, как стягивается назад кожа на лице, а мимо пролетал коридор. Они ехали так быстро, что все вокруг превратилось в пятно цвета и света. Это было ужасно; однако Пак, похоже, наслаждался каждой секундой.

– Быстрее! – кричал он. – Совсем не весело, пока кто-то не напрудит в штанишки!

Когда тележка замедлилась и мир вновь стал четким, Сабрина поняла, что всю дорогу не дышала. Девочка оглядела незнакомую часть Зала. Двери здесь были еще более чудными, чем те, которые она уже видела. Одна была словно сделана из кружащегося голубого газа с несколькими древними скелетами, висящими внутри. Другая же оказалась пастью громадного чудища со скалящимися клыками и пугающим раздвоенным языком. Еще одна дверь состояла из огромных костей доисторического зверя.

Когда Зерцало полностью остановил тележку, Сабрина, чувствуя легкое головокружение, слезла. Она подержалась за край тележки, пока не почувствовала себя лучше. Похоже, остальные чувствовали то же самое, кроме Пака, который умолял Зерцало прокатиться еще раз.

Стоило голове перестать кружиться, Сабрина обследовала обстановку. Перед ними высилась внушительная стена, очень похожая на ту, что была в конце коридора их дома. Она не заметила волшебного портала, ведущего в настоящий мир, только одну-единственную дверь, сделанную из грубой каменной плиты, на поверхности которой были высечены иероглифы и замысловатые символы. Сабрина понятия не имела, что они значили, но самый большой из символов вызвал у нее чувство страха: большой скульптурный глаз, глядящий на всех сверху вниз. Он двигался, как настоящий, и внимательно изучал каждого гостя.

– Эм, жутко? – Дафна смотрела, как глаз изучает ее с макушки до пят.

В отличие от других дверей Чертога Чудес, у большой каменной двери не было замка. Зерцало открыл ее толчком и повел всех внутрь – в круглую комнату, обвешанную черными шторами. Пол был из безупречной лакированной сосны. На стенах на равном расстоянии друг от друга висели двадцать пять зеркал в полный рост. Сабрина поняла, почему помещение называется Комнатой Отражений.

– Эти зеркала волшебные? – спросила Вероника, проводя рукой по одному из них. Кончики ее пальцев исчезли в стекле, а отражение заколебалось, будто поверхность пруда. – О, так и есть. Или нет?

– Не совсем, – поправил Зерцало. – Лучший способ описать их – представить, словно это задние двери двадцати пяти волшебных зеркал, созданных Банни Ланкастер, также известной как Злая Королева.

– Хочешь сказать, что из этой комнаты мы сможем войти во все двадцать пять волшебных зеркала? – уточнила Златовласка. – Мы можем войти прямо в их Чертоги Чудес?

Зерцало покачал головой со слегка обиженным видом.

– Существует только один Чертог Чудес. Каждое зеркало уникальное, разработанное Злой Королевой специально для купивших их людей. Также каждое зеркало оснащено особым хранителем. Я – хранитель Чертога Чудес.

– То есть, если мы пройдем через один из этих порталов, то попадем в чужое волшебное зеркало? – уточнила Вероника.

– И затем пройдем через тот портал в реальный мир, – закончила бабушка.

– Банни создала эту комнату как подстраховку в случае неисправности зеркала или хранителя. Если кого-нибудь нужно было починить, она просто проходила через заднюю дверь и ремонтировала его. Она выбрала это зеркало, мое зеркало, центром, единственным местом, откуда можно выйти во все двадцать пять зеркал, что сделало мое зеркало еще более уникальным, – гордо закончил Зерцало.

– Приколос! – Дафна бросилась к ближайшему зеркалу. – Я хочу пойти в это!

Но прежде, чем она успела прыгнуть в зеркальную поверхность, бабушка ухватила ее за шкирку.

– Liebling, нет! – Она указала на табличку, висящую внизу, с надписью: «Вышло из строя». – Нельзя просто прыгнуть туда. Несколько зеркал не работает.

– Она права, резвунья, – Зерцало указал на несколько других похожих знаков. – Тринадцать зеркал разбиты и не подлежат ремонту. Еще двое похоронены под землей, и кто знает, что в них залезло. Также одно наполнено ядовитым газом, и еще одно, насколько я могу судить, на дне Атлантического Океана. Еще два разбиты. Зайдете в них и вас изрежет в клочья. В свободное время я убираю осколки, чтобы никто не пострадал. Если под зеркалом есть табличка «Вышло из строя», значит, туда хода нет.

Сабрина подсчитала в уме.

– Осталось еще шесть работающих зеркал.

– Думаете, одно из них отведет нас к доктору? – нетерпеливо спросил Генри.

– Если выберем правильно и нам повезет, – бабушка повернулась к Сабрине и Дафне. – Вот тут-то и пригодитесь вы.

– Мы?

– Да. Думаю, просто пройти через одно из зеркал неразумно, тем более что мы не знаем их владельцев, его хранителя или куда оно ведет. А вот вы уже были в одном, и хорошо знаете хранителя.

– Отель Чудес, – догадалась Дафна. – Мы были там сразу после того, как вернулись из будущего.

– Девочки, вы – единственные, кого я знаю, кто когда-либо был в другом волшебном зеркале, – продолжила бабушка. – Как думаете, сможете найти то самое зеркало?

– Конечно, – ответила Дафна.

Сестры прошли от одного портала к другому. Первые два были разбиты и треснуты. Другое ничего не отражало. В одном обнаружилась средневековая камера пыток с подставкой для растяжек и кипящим котлом с чем-то, похожим на смолу. Еще в одном зеркале виднелось старомодное кафе-мороженое, в другом – огромный склад с тысячами ящиков и коробок. Еще в одном Сабрина увидела модный ночной клуб с диско-шарами и хранителем в выходном костюме и золотыми цепями. Наконец Сабрина наткнулась на поразительный закат и покачивающиеся пальмы. Она поняла, что нашла Отель.

– Не так быстро, – Генри шагнул к зеркалу. – Я пойду первым.

– Пап, там совершенно безопасно, – заверила Дафна. – Хранитель зеркала – Гарри. Он милейший парень.

Генри не обратил на дочку никакого внимания, словно та по-детски лепетала. Уже во второй раз он сбрасывал ее мнение со счетов, и Сабрина заметила разочарование сестры. Генри шагнул в зеркало, затем, оказавшись наполовину внутри, наполовину снаружи, повернулся к семье.

– Оставайтесь здесь. Я дам вам знать, когда будет безопасно.

Через секунду он исчез.

– Итак, хотите объяснить путешествие в будущее? – поинтересовалась Вероника.

– Было так круто, мам, – Дафна стряхнула с себя унижение. – Мы встретили себя самих. Сабрина оказалась замужем!

– Дафна! – воскликнула Сабрина. Никто не знал полной правды о том, что они видели в будущем. Ее замужество и, что важнее, личность супруга должны были оставаться полнейшим секретом. Если только Пак узнает…

– Замужем? – расхохотался Пак. – Да кто на тебе женится? Должно быть, слепой без чувства обоняния.

Кулаки Сабрины сжались. У девочки никогда не было возможности спросить себя, что она увидела в вонючем, надоедливом эльфе, хотя стоит признать, что взрослый Пак был очень милым. И все-таки, как она смирилась со всеми оскорблениями, розыгрышами и подлыми шутками? Может, в будущем не будет других мужчин. Это должно быть единственным объяснением.

И тут из портала Отеля появилось лицо Генри.

– Все чисто.

Все быстро прошли через портал, и Сабрина обнаружила, что стоит перед стойкой шикарнейшего отеля. Пол был отделан полированным мрамором, который повсюду устилали персидские ковры. Стены были исписаны с изыском современного искусства. Все сверкало под большой хрустальной люстрой. Панорамные окна открывали вид на тропический пейзаж, который выглядел словно украденным с открытки. Сабрине было интересно, на самом деле ли там был пляж или это просто волшебная иллюзия.

В эту секунду появился невысокий мужчина-азиат в гавайской рубашке и цветочном ожерелье. В руках он держал еще больше ожерелий, которые он по одному вешал на шеи каждого, кроме медведей, которые были слишком большими и высокими, чтобы человечек смог до них дотянуться.

– Алоха! – воскликнул он.

– Алоха, Гарри, – ответила Дафна.

– Сабрина! Дафна! С возвращением в Отель Чудес. Мне не сообщили, что вы навестите нас. Не беспокойтесь, вам вовсе не стоит бронировать столик. Вы здесь по делам или для удовольствия?

– Ни то, ни другое, – ответила Сабрина. – На самом деле, у нас тут в разгаре чрезвычайная ситуация.

– Насколько помню, с тобой и твоей семьей довольно часто случаются чрезвычайные ситуации, – с понимающей улыбкой откликнулся Гарри. – Я могу чем-то помочь?

– Нам нужно использовать главный портал. Тот, который ведет в настоящий мир.

Гарри кивнул.

– О, так вы проскользнули через черный ход. Конечно, можете пройти через портал. Сюда, – и он повел всех через вестибюль отеля. – Начальник в последнее время частенько пользуется зеркалом. Он очень много занят своим лагерем. Я говорил, что он мог бы оставить всех беженцев здесь, в запасном отсеке, на что он ответил, что не хочет, чтобы эта шушера испачкала простыни.

– А что такое шушера? – не поняла Дафна.

Сабрина открыла рот, чтобы объяснить, но вспомнила реакцию сестры в последний раз, когда она пыталась объяснить слово. Так что девочка решила позволить кому-нибудь другому для разнообразия побыть словарем.

– Шушера – бранное словно, обозначающее людей низшего сословия, – объяснила Вероника. – Так говорить не очень-то красиво.

– Гарри, ты говорил что-то о беженцах? – переспросила Златовласка.

– Да, те, кого запугивала Алая Рука, – ответил Гарри. – Принц Шарманьяк предложил им убежище в лагере. Он, наверное, довольно населенный.

– Погоди-ка! – воскликнул Генри. – Это зеркало ведет к принцу Шарманьяку? Оно приведет нас в его лагерь? Это же безумие! Вы забыли, что он угрожал истребить нашу семью? Он и папа были величайшими врагами, каких не сыщешь. Шарманьяк обещал снести наш дом бульдозером!

– Утверждать, что он не сделает этого когда-нибудь, я не стану, – бабушка вытерла лоб дяди Джейка мокрой тряпкой. – Но сейчас он – ближайший союзник семьи Гримм, и мистер Канис научился ему доверять. С нами все будет в порядке.

– Мистер Канис тоже там? – пискнула Красная Шапочка.

Бабушка взяла ее за руку.

– Он не кусается, дитя.

Гарри нажал кнопку на панели лифта, и двери скользнули в сторону, открывая портал во внешний мир.

– Эй, а вон и Шарманьяк, – Дафна указала на портал. Сабрина увидела бывшего мэра и его миниатюрного помощника, мистера Семерку, в тускло освещенной комнате, которые подпирали другое зеркало в полный рост к противоположной стене. Семерка был одним из всемирно известных гномов и, несмотря на частые оскорбления и унижения со стороны босса, был на стороне Шарманьяка с того самого дня, как Сабрина и Дафна познакомились с ним. Сабрина задумалась, что удерживает его сейчас, когда принц больше не мог позволить себе платить ему зарплату.

– Это глупо, – предупредил Генри. – Шарманьяку нельзя доверять.

– Это лучший план, какой у нас есть, – возразила Вероника. Бабушка согласно кивнула, затем отправила Папу Медведя с дядей Джейком на спине через портал. Остальные последовали за ними.

Мир по ту сторону портала до невозможности отличался от роскоши Отеля Чудес. Сабрина оказалась внутри грубой бревенчатой хижины с земляным полом и соломенной крышей. На круглом столе, окруженном стульями, стояла масштабная модель Феррипорт-Лэндинга. Пораженные внезапным появлением гостей, Шарманьяк и Семерка чуть не уронили зеркало, которое держали в руках.

– Аккуратней! – воскликнуло появившееся в зеркале темнокожее лицо с длинными, всклокоченными дредами.

– Вы на голову тронутые? – проревел принц. – Я тут волшебное зеркало вешаю! Вы хоть представляете, что произойдет, если я его уроню?

– Давай не будем думать об этом, друг мой, – с сильным акцентом Карибских островов предложил человек в зеркале. – Мне будут сниться кошмары.

– Расслабься, Реджи, – сказал Шарманьяк. – Ты в абсолютной безопасности.

– Лады, приятель, – откликнулся Реджи и растворился.

Шарманьяк и Семерка надежно оперли зеркало о стену.

– Рельда, это весь сброд или можно уверенно сказать, что ты привела с собой весь город?

– Мой сын ранен, Уильям. Подстрелен Ноттингемом. Ему нужна помощь, – взмолилась бабушка Рельда.

– Семерка, отведи медведя с Джейкобом в медицинскую палатку. Попроси медсестру Кильку о нем позаботиться, – приказал Шарманьяк.

Мистер Семерка кивнул и вместе с Папой Медведем выбежал из домика.

– Килька пришлет за нами, когда вылечит твоего сына, Рельда, – сказал Шарманьяк. – А пока, полагаю, вы бы хотели взглянуть на нашу маленькую общину.

Он повел компанию через дверь на открытый двор. Сабрина была ошеломлена увиденным. Они стояли внутри огромного форта со стеной в двадцать пять футов. Лагерь был достаточно широк, чтобы вместить десятки хижин, казарм, столовую палатку, импровизированную больницу, оружейный склад и маленькую ферму. Сотни вечножителей занимались садоводством, тренировали лошадей, обрабатывали землю и строили новые хижины.

Бабушка с трепетом огляделась.

– Уильям, что это за место?

– Добро пожаловать в Лагерь Шарманьяка, – гордо ответил принц. – Последний рубеж вечножителей против Алой Руки.

– Знакомо выглядит? – спросила Сабрину Дафна.

По спине Сабрины пробежало ледяное чувство во время осмотра крепости. Она уже бывала здесь раньше. Во время путешествия в будущее Сабрина и Дафна увидели, что горстка вечножителей для борьбы с Мастером построили точно такую же крепость, в какой она стояла сейчас. Для Сабрины увидеть форт в настоящем было пугающим напоминанием, что части будущего не изменились и события могут развиваться в том ключе, несмотря на все усилия сестер их предотвратить.

Улыбнувшись, принц указал на лагерь.

– Алая Рука преследует вечножителей, особенно тех, кто связаны с вами и вашей семьей. Я сообщил, что лагерь – это безопасное убежище, и с тех пор постоянно прибывают люди, ищущие укрытия.

– Как вы так быстро его построили? – спросила бабушка Рельда. – Вы с мистером Канисом только вчера сбежали в лес!

– Мы быстро работаем, – сказал голос за ними. Обернувшись, они обнаружили мистера Каниса. Их старый друг был таким же худым, как и всегда, со спутанными седыми волосами и черной повязкой на левом глазу. Он указал на волшебника, который поднимал груду щебня, оставшейся после постройки каменной канализации.

Дафна подбежала к старику и обняла его. Он бы упал, не будь у него трости, которую он держал сбоку. Ее присутствие обеспокоило Сабрину. Раньше она не нужна была Канису, и это напоминало, что их друг был очень старым. Тем не менее, даже ослабевшего, Сабрина никогда еще не видела его более спокойным. Его фирменный угрюмый вид и задумчивое выражение лица исчезли, сменившись легкой улыбкой.

– Рад тебя видеть, дитя, – сказал он Дафне, затем обратил внимание на родителей Сабрины. – Генри и Вероника в мире бодрствующих. Отрадно видеть, что чары разрушены и вы ожили.

– Их разбудила Златовласка, – рассказала Дафна. – Поцелуем.

Пак высунул язык, словно ему стало очень плохо.

Бабушка взяла своего друга за руку.

– Как ты себя чувствуешь?

Канис потряс тростью.

– Устало – возраст меня догоняет. И довольно быстро. Похоже, теперь, когда я освободился от Волка, я потерял часть своей юношеской силы.

– Ух ты! – выдохнула Вероника. – Мы многое пропустили, да?

Сабрина тихо согласилась. Всего день назад девочки при помощи волшебного оружия избавились от демонического духа, много веков жившего в их друге. Сейчас, когда дух исчез, он больше не мучил мистера Каниса, но, судя по всему, старик больше не обладал силой, энергией и острым чутьем чудовища.

– Йога и медитация оказались для меня бесценными. Хотя это происходит медленно, я начинаю вспоминать жизнь до того, как стал Волком, – сказал он, подходя к Красной Шапочке и протягивая ей в знак дружбы руку. – Может, ты захочешь, чтобы я показал, как это делать?

Шапка, задрожав, спряталась за бабушкой Рельдой.

Бабушка опустилась перед ней на колени и положила руку девочке на щеку. Та выглядела напуганной, и ее глаза метались, словно взгляд загнанного в угол животного. Бабушка попыталась успокоить ее:

– Шапочка, тебе нечего бояться. Волк сгинул, liebling.

Шапка кивнула, но убежденной не выглядела. Очевидно, она все еще боялась старика, много столетий назад убившего ее бабушку, несмотря на то, что сама находилась под контролем того же дьявола, пока сестры Гримм не вылечили и ее. Тем не менее, все эти изменения произошли совсем недавно, и Сабрина была уверена, что нежелание стать лучшими друзьями с человеком, сожравшим твою бабулю, вполне естественно.

– Возможно, в другой раз, – предположил старик, закашлявшись. Когда он подавил кашель, то снова повернулся к бабушке Рельде.

– Мне сказали, что на Джейкоба напали.

Старушка кивнула.

– Рука окружила дом. Ноттингем подстрелил его, когда он вышел против них.

– Напряжение растет, – заметил Канис. – Шарманьяк предсказывал, что произойдет нечто подобное.

– А я редко ошибаюсь, – сказал Шарманьяк таким тоном, словно это было фактом, а не мнением. – Теперь, быть может, все поймут, что нужно начинать тренировать армию.

– Армию? – громко переспросила Златовласка.

– То есть этот маленький лагерь на самом деле военная база? – подозрительно спросил отец Сабрины.

– Пока нет, – вызывающе ответил Шарманьяк, – но очевидно, в каком определенном направлении поворачивается ситуация. Рука захватила город и изгнала всех людей. Сейчас же они ополчились против своих, выгоняя вечножителей из их домов и предприятий. Совсем скоро они начнут охоту на любого, кто не согласен с ними. Нужно подготовиться.

– И как только ты одолеешь Руку, то направишь свою маленькую армию на захват города для себя, – откликнулся Генри.

Шарманьяк усмехнулся.

– Ты мне больше нравился, когда спал.

– А что об этом думает Белоснежка? – поинтересовалась бабушка Рельда, имея в виду девушку принца, с которой он то сходился, то расходился. Сабрине тоже было любопытно. Не могла симпатичная бывшая учительница поддержать военные действия. Конечно, она преподавала уроки самозащиты под названием «Плохие яблочки», однако когда Сабрина посетила ее урок, мисс Снежка большую часть времени учила тому, как избегать драки.

– Спроси ее, – предложил принц, указывая на открытое поле у дальней стены лагеря. Там они увидели две дюжины вечножителей, отжимающихся в грязи, а стоящая перед ними женщина выкрикивала оскорбления и обливала их из шланга.

– Снежка готовит к битве? – удивилась Златовласка.

– Нет, – возразил Шарманьяк. – Она тренирует личный состав. Она отвечает за безопасность в лагере. К сожалению, те вечожители, которые вызвались добровольцами, – это самое большое сборище хилых тупиц, когда-либо украшавшее сборник сказок. Мисс Снежка делает все возможное, чтобы превратить их в боевые машины.

– Мисс Снежка? – переспросила Дафна.

– Неприятности в раю, Билли? – фыркнула Сабрина.

Глаза принца опустились, а на лице появилось сожаление.

– Мы не разговариваем… в настоящее время. А сейчас прошу меня извинить, мы с мистером Семеркой должны проверить состояние нескольких коек. Беженцы продолжают прибывать, а припасов становится все меньше.

Бывший мэр и его помощник оставили компанию и двинулись прочь по полю.

– Полагаю, вы бы хотели поздороваться с нашим сержантом по строевой подготовке? – сказал Канис, указывая на Белоснежку и ее разношерстных солдат. Компания направилась в ее сторону. Стоило им приблизиться, как Сабрина заметила, что мисс Снежка была одета в полный военный камуфляж; женщина свистнула своим подопечным. Новобранцы быстро поднялись на ноги, их сапоги были до краев наполнены грязью. Все это время Снежка обзывала их «никчемными», «слабаками» и «бесхребетными личинками».

– Снежка! Что, черт возьми, ты творишь? – воскликнула бабушка, бросившись к учительнице.

– Привожу этих плебеев в форму, – ответила мисс Снежка, не сводя глаз с новобранцев. – Нужно подготовиться к боевым действиям. Вы пришли как добровольцы? Мы используем всех солдат, которых можем.

– Святые небеса, думаю, я немного стара для войны, – сказала бабушка.

– Какая жалость. Есть еще добровольцы? – спросила Снежка. – Было бы хорошо, если бы один из мальчиков Гримм помог нам. Как насчет тебя, Хэнк? Теперь, когда ты пробудился, ты можешь оказаться полезным.

Генри помотал головой.

– Мы не останемся в этом городе дольше, чем нужно.

– Не могу сказать, что виню тебя, – откликнулась Снежка. – Этот город – катастрофа. Налоги возмутительны, никто не застрахован, дома обыскивают без ордера, не говоря уж об исчезновениях. Рельда, в словах твоего сына есть смысл. На твоем месте я бы ушла с ним.

Бабушка покачала головой.

– Я не уеду.

Нахмурившись, Генри топнул ногой.

– Итак, как там шуры-муры между вами с принцем? – спросила Дафна.

– Дафна! Не груби, – ужаснулась Вероника.

– Не беспокойся, Вероника. Девочки уже давно знакомы с моей мыльной оперой. Если тебе интересно, Билли сделал мне предложение.

– Приколос! – восхитилась Дафна.

– И я отказала, – добавила Снежка.

– Что? Почему? – удивилась бабушка.

– Потому что он придурок. И высокомерный. И гнусный. И самовлюбленный, – перечислила Сабрина.

– Сабрина, это некрасиво, – одернула Вероника, хотя голос звучал неубедительно.

И тут к компании прохромал серый гусь.

– Прибыли новые беженцы. Один спрашивает Джеппетто, – прогудел он.

– Джеппетто, что тебе об этом известно? – требовательно спросила Снежка, поворачиваясь к войску.

Измазанный грязью старик, вышагнув из строя, бросился к Белоснежке и взволнованно отсалютовал ей.

– Ничего, сэр! – крикнул он.

– Джеппетто! – удивилась бабушка. – Ты учишься быть солдатом?

Джеппетто кивнул.

– Дела идут очень скверно, Рельда. Это уже не травля и глупые законы. Теперь, если вы не присягнете Алой Руке и Мастеру, они сожгут ваш дом и бизнес. От игрушечного магазина остался лишь пепел. Пришла пора дать отпор.

Войско бурно взвыло: «Уу-ааа!»

– Что ж, похоже, к тебе пожаловал гость, слизняк, – проорала Снежка. – Посмотрим, кто это.

И компания последовала за Джеппетто, который спешил через толпу возбужденных вечножителей, толпившихся во дворе. Многие обнимали друзей и родных, которые прошли через открытые ворота. Сабрина и Дафна протискивались вперед и смотрели, как мастер игрушек докладывает Королю Артуру, составлявшему список людей, которые входили в форт.

– Сэр, мне сказали, что кто-то здесь звал меня?

Король Артур просмотрел список.

– О, да, ребенок. Вон там.

Обернувшись, все увидели низкого мальчика, сидящего на огромной дорожной сумке. Одетый в красные шорты и рубашку на пуговицах, он был не старше Дафны. На голове красовалась желтая шапка с перепелиным пером. Его лицо было угловатым, нос – немного заостренным, с явно выраженным неправильным прикусом. Лицо его было усталым и взволнованным. Встав, он осмотрел толпу, пока его взгляд не остановился на Джеппетто. Тут же его угрюмый вид сменился широкой, зубастой улыбкой.

– Папа? – спросил он. – Папочка!

– Папа? – переспросили Сабрина и Дафна. Старик задрожал, как в разгаре болезни, и из уголков его глаз хлынули слезы.

– Пиноккио? – воскликнул он, бросившись к загадочному мальчишке. Одним быстрым движением он оторвал ребенка от земли, подбросил в воздух и крепко обнял его. – Ты вернулся к отцу!

– Пиноккио? – воскликнул Генри. – Тот самый Пиноккио?

– Похоже на то, – ответила бабушка Рельда, и по ее щеке скатилась счастливая слеза. Джеппетто был старым другом семьи, и Гриммы знали, что сердце игрушечного мастера было разбито с того самого дня, как он разлучился с сыном.

– Приколос, – воскликнула Дафна и прикусила ладонь.

Сабрине стоило радоваться за Джеппетто, однако сердце девочки пронзила странная горечь. Вместо радости она исполнилась зависти. Трудно было видеть семейное воссоединение и осознавать, что ее собственный опыт этим утром был менее милым. Она посмотрела на отца, надеясь, что тот видел сцену, однако он разговаривал с Королем Артуром о возможных путях из леса. Внезапно девочка поняла, что мгновение, о котором она мечтала два года, никогда не настанет. Ее семья предпочитала спорить. Вот что было их воссоединением.

– Мой кедровый орешек, где ты пропадал? – спросил у сына Джеппетто. – Почему ты не попал на корабль вместе со мной? Я так долго беспокоился о тебе.

– Я все объясню в свое время, папа, – ответил Пиноккио. – Просто дай мне обнять тебя еще раз!

– Он забавно разговаривает, – заметил Пак.

– От тебя забавно пахнет, – проворчала Сабрина.

Пак поднял руку и понюхал подмышку.

– И не поспоришь.

– Я думала, что Пиноккио – марионетка, - сказала бабушке Дафна.

– Так и было, – откликнулась бабушка Рельда. – Но после того, как он доказал, что может быть хорошим, Синяя Фея исполнила его заветное желание – стать настоящим мальчиком.

– Где он был все время? – поинтересовалась Сабрина.

– Не наше дело, – отрезал Генри. – Артур указал мне дорогу, которая выведет нас из леса. Девочки, прощайтесь. Мы уходим.

– Но, пап! Мы не можем уйти. Дядя Джейк ранен! – возразила Дафна. – К тому же, тут Пиноккио. Я хочу взять у него автограф.

– Дафна, мне надоело твое поведение, – разозлился Генри. – Теперь будь взрослой девочкой и возьми свои чемоданы.

Дафна пошла выполнять, что ей сказали.

– Рельда, вы уверены, что не поедете с нами? – спросила Вероника.

– Вероника, ты же знаешь, что я не могу уехать, – возразила бабушка. – Оглянись. Мы нужны вечножителям больше, чем когда-либо. Если Гриммы покинут Феррипорт-Лэндинг, барьер падет и ближайшие города накроет хаос. А через недолгое время война охватит весь мир. Для предотвращения подобных событий и был создан барьер, поэтому я должна остаться.

– Джейкоб еще здесь, – заметил Генри. – Когда он поправится, то сможет взять эту ответственность на себя.

– У Джейкоба вольный дух, – ответила бабушка. – Я удивлена, что он оставался в городе так долго.

Генри покачал головой.

– Если не пойдешь с нами, тогда возвращайся в дом. Защитные заклинания, которые мы наложили, не позволят никому проникнуть внутрь. Даже если по дому ударит ураган, вы все равно будете в безопасности. Не выходи, пока все не закончится, и не вмешивайся! Я не хочу, чтобы ты кончила, как папа.

Лицо бабушки Рельды исказилось разочарованием, но Генри либо не заметил, либо предпочел закрыть глаза.

– Я буду держать вас в курсе, где мы осядем, – продолжил он. – Давай, Дафна, не трать время впустую. Нужно успеть на поезд.

Дафна швырнула чемодан Сабрины на землю.

– Сама неси свой багаж, предательница.

– Что я сделала? – воскликнула Сабрина.

Не обратив на нее внимания, Дафна обняла бабушку и мистера Каниса, затем попрощалась с Паком, Шапкой и Златовлаской. Затем кинулась ждать у ворот.

– Итак, твое желание наконец сбылось, жабья рожа, – протянул Пак. – Ты уезжаешь из Феррипорт-Лэндинга.

– Да, наверное, – ответила Сабрина, глядя на бабушку. Как бы сильно ей не хотелось покинуть город, уезжать сейчас казалось неправильным. Только не в назревающей войне. Кто-то из вечножителей может пострадать. Они могут понадобиться бабушке. – Но уехать я хотела не так.

– Ну же, Сабрина, – поторопил ее папа, хватая чемодан дочери и в сопровождении жены пошел к главным воротам. Они вышли, пока последние вечножители-беженцы входили.

Сабрина оглянулась посмотреть еще один раз, когда охранники закрыли ворота. У входа стоял Пак, уперев руки в бока, с деревянным мечом на поясе. Его появившиеся крылья хлопали на летнем солнце. Рядом с ним стояла бабушка, улыбаясь сквозь слезы. Рядом стояла выглядевшая испуганной Шапочка. Златовласка протянула бабушке носовой платок, а Матушка Медведица обняла ее за плечи мохнатой лапой. Мистер Канис опирался на трость. Сабрина пристально смотрела на них, надеясь, что ее разум сделает снимок, к которому она время от времени будет возвращаться. Она задумалась, стоит ли ей что-нибудь сказать людям, которые почти год были частью ее жизни. Она знала, что с ней было трудно – в большинстве случаев. Ее сопротивление, недоверие и в целом мерзкое настроение было нелегко терпеть, и, тем не менее, они все по-своему были рядом в худшие мгновения. Я должна их поблагодарить, – подумала она. – Должна выразить какую-то благодарность. Должна сказать, что люблю их. Но двери форта закрылись прежде, чем она смогла выговорить хоть слово. Повернулся тяжелый замок. Напротив ворот упала решетка, а она была снаружи. Именно там, где всегда хотела быть, с родителями и сестрой рядом, в целости и сохранности. И все же…

***

Шли они недолго, когда Генри остановился посмотреть на грубую карту, которую для него нарисовал Король Артур. Когда Вероника спросила, потерялись ли они, он поднял руку, призывая к молчанию. После тщательного изучения он взобрался на скалистый обрыв и вгляделся в горизонт. Сабрина думала, что видела большую часть леса вокруг Феррипорт-Лэндинга – как-никак, там ее преследовало достаточно чудищ – но она понятия не имела, где они находились. Чего в Феррипорте-Лэндинге было достаточно, так это жутких лесов. Девочка надеялась, что они не потерялись.

– Прямо как в машине, – заметила Вероника, наблюдая, как муж поворачивает карту сначала в одну сторону, затем в другую.

Сабрина хихикнула, Дафна же ничего не сказала. Она сидела на пне и дулась, с опущенной головой, словно самым занимательным, что она когда-либо видела, были муравьи у ее ног.

– Что ж, это что-то новенькое, – шепотом сказала Вероника, будто только что наткнулась на какое-то диковинное животное в лесу. – Не думаю, что когда-либо видела твою сестру сердитой.

– Держись, – ответила Сабрина. – Нынче это обычное явление.

– Вы обе так сильно изменились, – вздохнула Вероника.

– Мы через многое прошли, – откликнулась Сабрина. – Пришлось приспосабливаться.

С горы спустился Генри и сунул карту в карман.

– Хорошо, я знаю, где мы. Если поторопимся, то доберемся до вокзала часа за два. Нужно успеть на Центральный Вокзал до 6:17.

– Но, Генри, что мы будем делать, когда доберемся до города? – спросила Вероника.

– Еще не знаю, – ответил Генри, призывая всех подняться на ноги. И пошел дальше, ведя всех по наводке Артура.

– О, то есть мы собираемся впереться в Нью-Йорк без денег и места для ночлега? Это твой план?

Генри помотал головой.

– У меня есть немного денег – достаточно, чтобы снять на ночь отель. Завтра нужно будет заняться нашими банковскими счетами.

– Завтра воскресенье, – напомнила Вероника. – Банки будут закрыты.

Шаги Генри на мгновение дрогнули, но вскоре он продолжил путь.

– Что-нибудь придумаю.

– Мы с Дафной спали в приютах для бездомных, когда сбегали от приемных семей, – сказала Сабрина. – Я знаю, куда нас отведут.

– О, славно! – воскликнула Вероника. – Мы же можем спать в приюте для бездомных. Наши проблемы решены.

– Не ехидничай, – сказал Генри.

Вероника хохотнула.

– Да ты что! Это единственный способ заставить тебя заметить то, что происходит вокруг тебя. Генри, мы не можем уехать. Я бы с удовольствием вернулась в город, но не так – когда твой брат ранен, а весь город в опасности. Вдобавок мы разорены и бездомны.

– Я предпочту ночевать в сточной канаве в Бронксе, чем проводить ночь в этом заброшенном городе! – заорал Генри. – Знаю, ты не согласна с тем, что или как я делаю, но я защищаю нашу семью. Но в этом городе я не могу защищать вас; здесь слишком много вечножительского сумасшествия. Я не хочу, чтобы моя семья была рядом с нею. И чтобы быть предельно ясным, я имею в виду, что не хочу, чтобы кто-то из моей семьи был рядом с вечножителями. Даже с теми, что живут в Нью-Йорке!

Лицо Вероники окаменело.

– Подслушивал?

– Представь мое удивление, когда я узнал, что моя собственная жена за моей спиной связалась с вечножителями в Манхэттене!

– Мне пришлось! Я знала, что ты не одобришь. Я пыталась помочь. Разве не это делают Гриммы?

– Не бросай мне этот дурацкий девиз! – проорал Генри.

– Теперь, когда тайна раскрыта, тебе стоит знать, что по Нью-Йорку носятся по меньшей мере две тысячи вечножителей, так что если ты хочешь убежать от них…

– Не проблема. Мы переедем, – ответил Генри.

– Переедем! – ахнула Сабрина. Переезд из Большого Яблока не входил в ту мечту, которую представляла девочка, когда проснутся родители. Они не могут переехать!

– Да, переедем куда-нибудь, где не захотят жить вечножители!

– Например, куда?

– Не знаю. Может, в Кантон.

– Кантон, в Огайо! – простонала Вероника. – В Кантоне не захотят жить люди!

– Неважно, будет ли скучно там, куда мы переедем, – прокричал Генри. – Мы найдем местечко, в котором мэр не принц, а местная полиция – не волшебные превращающиеся поросята!

– Вообще-то, сейчас полицейским управлением руководит шериф Ноттингем, – поправила Сабрина.

– Я не попрощалась с Эльвисом, – захныкала Дафна.

– Итак, ты устанавливаешь порядок, да? У меня есть право голоса? – спросила Вероника. – Или мне нужно играть покорную жену? Может, ты хочешь, чтобы я надела фартук и приготовила жаркое?

Генри насупился.

– Вероника, немного драматично.

– Я не попрощалась с Эльвисом, – повторила Дафна.

Сабрина нахмурилась. Она тоже не попрощалась с псом.

Вероника продолжала спорить.

– Ты не потащишь нас с девочками по всему миру, прячась от эльфов и фей-крестных. Они где-то рядом, и большинство из них вовсе не плохие.

– Эльфы – не люди, – отрезал Генри. – Не пытайся говорить мне то, что я знаю о вечножителях. Я бок о бок прожил с ними большую часть своей жизни. Лучший друг моей матери – один из них. Когда-то я любил одну из них.

Девочки, смутившись, повернулись к отцу. Тот смутился в ответ. Генри проговорился, и мать Сабрины вскипела от злости.

– Я прекрасно осведомлена о твоей прежней личной жизни, Генри Гримм. В конце концов, я только этим утром очнулась от двухлетнего сна и обнаружила твою бывшую девушку, нависающую над тобой с большими влюбленными глазками!

– Вероника! Поверить не могу, что ты ревнуешь.

В этот раз Генри закрыл голову руками. Сабрина мало что понимала об отношениях взрослых, но все знали, что обвинять кого-то в ревности к бывшей девушке дело плохое. Мама выглядела так, словно ее макушка взорвется, как пробка от шампанского.

– РЕВНУЮ?

– Я не совсем это имел в виду… – пробормотал Генри.

– С чего я должна ревновать? Я лучшее, что когда-либо случалось с тобой, приятель!

Генри робко кивнул.

– Ты выиграл в лотерею, встретив в меня! Я умная. Веселая. Я бросаю мяч со скоростью шестьдесят миль в час! И я красотка!

– Не спорю. – Лицо Генри ярко покраснело. – Я счастливейший мужчина в мире.

Несколько ярдов семья шла в молчании. Сабрина задалась вопросом, будут ли родители снова разговаривать, когда Вероника вновь заговорила.

– Генри, я знаю, почему ты хочешь уехать. Потеря отца, трудности, с которыми девочки сталкивались в течение двух лет, наше похищение. Я понимаю! Но мы все еще семья – команда – и нужно принимать решения, как команда. К тому же, я должна кое-что сказать всем вам, и… Стойте, а где Дафна?

Сабрина повернулась, но Дафны не было.

– Должно быть, пошла обратно попрощаться с Эльвисом.

– Дафна, у нас нет времени, – крикнул Генри.

– Дафна! – позвала Вероника. Ответа не последовало.

Генри покачал головой.

– Когда она стала такой упрямой?

Сабрина пожала плечами.

– Вообще-то, такое люди обычно говорят обо мне.

– Ждите здесь. Я пойду за ней, – сказал Генри. Он побежал обратно, откуда они пришли. Вероника и Сабрина глянули друг на друга, покачали головами и побежали вслед за ним через заросли кустов и высохшие ручьи. Сабрина услышала, как отец дальше по тропинке зовет сестру, требуя, чтобы Дафна вернулась, но лишь попусту тратил силы. Сабрина пыталась какое-то время управлять сестрой, и это было словно толкать машину в гору.

Когда Сабрина с мамой наконец догнали его, он стоял на поляне между деревьями, держа за руку Дафну.

– Так нельзя, юная леди, – ругался Генри.

– Я не уйду, – отвечала Дафна. – Мы им нужны.

– И отчего ты думаешь, что можешь им чем-то помочь? – требовательно спросил Генри. – Тебе всего пять лет!

– Пап, ей семь, – напомнила Сабрина.

– Восемь через две недели, и за последний год я сражалась с кучей плохишей. Я Гримм. Это то, что я делаю!

И тут из-за деревьев выскочила дюжина огромных фигур и окружила семью. Ростом почти семь футов каждый, у них была бугристая, серая кожа, выглядевшая, как будто ее содрали с аллигатора. Глаза их были вдвое больше, чем у обычного человека. Уши, однако, были непохожи ни на что, что когда-либо видела Сабрина – тонкие и остроконечные, покрытые чем-то, похожим на иглы дикобраза. Большинство держало копья, впрочем, парочка цепко держала узловатые дубинки с торчащими из них десятками ржавых шипов. Их главарь, зверюга с полной безвкусных медалей грудью, выступил вперед банды. Лицо его являлось кучей шрамов, сломанных костей и заостренных зубов. Как и у всех его солдат, грудь главаря украшал знак Алой Руки. Оглядев Гриммов, он усмехнулся, словно какой-то жестокий ребенок, только что обезглавивший все куклы своей сестры.

– Так и знал, что верно учуял мерзкую вонь, исходящую от людишек, но и не подозревал, что мы встретим кого-то столь знаменитого, – объявил он.

– Хочешь автограф? – пробурчала Сабрина. Генри отправил ей взгляд, велевший держать язык за зубами.

Вперед выступил второй бандит, присоединяясь к боссу. Он выглядел также уродливо, с куском рыжих волос на остроконечной голове.

– Должно быть, они из лагеря Шарманьяка, – предположил он. – Объединились с предателем и его смутьянами.

– Значит, лагерь поблизости, – возликовал главарь. И, повернувшись к семье, скрипнул желтыми зубами. – За обнаружение лагеря Мастер вознаградит нас. Чтобы избежать неприятностей, может, вы захотите сообщить, где он?

– У нас не ни малейшего представления, о чем вы говорите, – солгал Генри. – Мы не из лагеря. Мы с семьей просто выехали на пикник.

Хобгоблин прыгнул вперед и встал как можно ближе к Генри. Их лица разделяли всего несколько дюймов, и главарь зловонно выдохнул в лицо Генри.

– Лжешь. Ты Гримм. Вы все врете.

– Не самая приятная вещь, чтобы сказать, – сказал Генри. – Мне обидно.

– Если не скажешь, где лагерь, тебе станет еще обиднее.

Мужчина покачал головой.

– Мы не с того начали. Давайте начнем заново. Мы с семьей не связаны с Шарманьяком или его лагерем. Мы отказались встать на чью-либо сторону в вашей маленькой распре и, чтобы избежать дальнейших неприятностей, идем на вокзал. Так что, если вы любезно отойдете в сторонку и пропустите нас, мы не будем вам мешать.

– Ты пойдешь куда я скажу, человечишка, – фыркнул зверь и повернулся к своим ребятам. – Схватите их и свяжите руки. Если они не отведут нас в форт, мы выбьем из них ответ, и начнем с их детишек.

Один дикарь схватил руки Сабрины своими. Она попыталась выбраться, но он был невероятно силен. Девочка мимолетом заметила, что остальных так же жестоко схватили.

И тут пространство разразилось вспышкой из кулаков и ног, громких стонов и хруста костей. Сначала Сабрина подумала, что какая-то неземная помощь пришла им на выручку, но вскоре стало ясно, что ничего сверхъестественного в ней нет, лишь мама и папа, сражающиеся, как обученные бойцы-чемпионы.

Генри походил на торнадо, проносившееся от одного бандита к другому, нанося удары с невероятной точностью. Сабрина никогда не видела кого-либо столь быстрого и в то же время столь точного. В бое отец напоминал танцора, пинающего и колотящего в ритме, слышном лишь ему. Вероника сражалась не столь элегантно. Подняв с земли толстую ветку, она дубасила любого, кто приблизится к ней. Сабрина вспомнила вечер, когда родители повели ее на набережную Кони-Айленда. Они подошли к бейсбольному полю, и Генри и Вероника решили проверить, кто забьет больше мячей. С большим перевесом победила Вероника. В ту ночь Сабрине поплохело от мячей, которые мама один за другим загоняла в сетку. Ребра и головы чудовищ были не такими твердыми, как бейсбольные мячи, но она все равно била изо всех сил. Сообща родители смогли вырубить восемь чудищ.

Сабрина взглянула на сестру.

– Наши родители такие приколосные.

Дафна нахмурилась.

– Ты так не разговариваешь.

– Девочки, бегите к форту, – прокричал Генри, защищаясь от одного из существ, бросавшегося на него с тяжелой цепью в руке.

– Мы можем помочь, – заявила Дафна, становясь в боевую стойку, выученную на уроках самообороны.

– Слушайтесь отца! – воскликнула Вероника, воткнув ветку в живот зверя и повалив его на землю.

Сабрина, схватив сестру за руку, потащила ее по тропинке к крепости. Девочка оглянулась, надеясь найти маму и папу прямо за ними, но их нигде не было видно.

– Нужно вернуться! – сказала Дафна. – Мы не можем просто оставить их.

– Ты видела их. Наши родители крутые, – Сабрина изо всех сил старалась говорить уверенно. – Они скоро догонят.

Они все бежали и бежали, и к тому времени, как добрались до лагеря Шарманьяка, легкие Сабрины горели, и все же она заставила себя кричать о помощи. Дафна последовала ее примеру. На башне появился часовой, который нацелил на них волшебную палочку.

– Стоять, захватчики! – рявкнул он, и через секунду у ног Сабрины взорвался раскаленный добела поток огня.

– Кто идет? – требовательно спросил стражник.

– Откройте ворота! – крикнула Сабрина. – Мы – Сабрина и Дафна Гриммы. За нами гонятся чудища.

Часовой свистнул, и огромные ворота распахнулись. Прежде, чем девочки могли сделать хоть шаг, их окружила пехота рыцарей в доспехах на лошадях. Девочек чуть не растоптали, прежде чем к ним протиснулся Шарманьяк с серебряном мечом в руке. Он схватил Сабрину за руку.

– Где эти чудища? – прорычал он.

– Мы столкнулись с ними примерно в полумиле отсюда, – пояснила Сабрина. – Их не меньше дюжины, а может, и больше. Они дерутся с мамой и папой.

– Дуры! Вы, возможно, привели их сюда! – с отвращением заорал он.

– Нас пытались убить чокнутые чудища, – сказала Сабрина. – Я просто должна была умереть там, чтобы сохранить твой клуб в секрете?

– Безусловно! – подтвердил принц.

– Так-так-так, посмотрите, кто вернулся, – протянул Пак, паря над крепостной стеной. – Я знал, что ты вернешься. Даже неловко за то маленькое увлечение, которое ты испытываешь ко мне.

Разъяренная, Сабрина бы ударила мальчишку-эльфа, если бы не появились Генри и Вероника, слегка потрепанные. У отца в уголке губ виднелась кровь, а у мамы на правой руке красовалась длинная царапина.

– Мы о них позаботились, Шарманьяк.

– Сколько их было? – спросил принц.

– Мы насчитали четырнадцать, – ответил Генри. – Хобгоблины. Нам удалось одолеть двенадцать. Если пойдете по тропинке, то найдете их.

– А двое других?

– Сбежали, – откликнулась Вероника, все еще держа тяжелую ветку. – Трусы.

Шарманьяк отвел в сторону стражника и приказал ему собрать как можно больше Веселых Разбойников Робина Гуда.

– Найдите тех хобгоблинов. Если они вернутся к Руке, они расскажут, где мы, и к закату нас захватят!

Через мгновение хорошо вооруженная группа лучников и мечников устремилась в лес по горячим следам.

До заката в лагерь прибыло еще больше трех десятков беженцев-вечножителей, которые выглядели усталыми и разбитыми. Многие рассказывали о сожженных домах и предприятиях, разрушенных жизнях и нищете. Другие предупреждали о жестоких избиениях, угрозах и убийствах.