Воющий призрак

Глава IV НА СТАРОМ МАЯКЕ

Дорога к маяку была тяжелой. Мало того что маяк находился в конце мола, так еще и деревянный мостик между каменными глыбами насыпи и основанием маяка был старым и совсем ветхим. При одном лишь взгляде на него Адам пожалел, что не взял с собой плавки. Казалось, мостик может рухнуть, как только Адам шагнет на него.

К счастью, океан был спокоен. Волны, плещущие о мол, были высотой не больше фута. Адам решил, что если он упадет в воду, то выберется без труда. Но тут Сэлли опять принялась вспоминать жуткие случаи из истории Кошмарвилла.

— Как раз где-то здесь, поблизости, Челюсти потерял ногу, — сообщила Сэлли, когда они смотрели вниз, в воду, отделяющую их от маяка.

— Кто? — с сочувствием переспросил Адам.

— Дэвид Грин, — уточнила Сэлли. — Тот парень, о котором я тебе рассказывала. Он катался на волнах на своей доске, когда на него бросилась громадная белая акула и откусила правую ногу. Пожалуй, все случилось как раз в этом самом месте.

— Ты вроде бы говорила, что акула на него напала совсем близко от берега, — сказал Адам, оглядываясь назад — туда, откуда они пришли.

Прыгать с камня на камень, добираясь до конца мола, было нетрудно, однако теперь они оказались довольно далеко от берега, и Адаму не хотелось оставаться здесь во время прилива. Волны накрыли бы их с головой.

— Я не могу помнить все подробности, но я точно знаю, что если сунешься в эту воду, то потом скорее всего вылезешь без руки или без ноги.

— Мост того и гляди обрушится, — посмотрел Адам на Часовщика. — Не знаю, стоит ли рисковать?

— Девочки весят меньше, — сказал Часовщик. — Надо сначала послать кого-то из них, чтоб проверить прочность моста.

— Часовщик! — воскликнула Сэлли. — Ты жалкий трус!

— Я просто внес логичное предложение, — сказал Часовщик.

— Я пойду первой, — тихо проговорила Синди. — Если там, на маяке, мой брат, значит, я и должна взять на себя самый большой риск.

— Жалко, что у меня нет такой преданной сестры, — погладила ее по плечу Сэлли.

Шагнув вперед, Адам встал между ними.

— Погодите, это неправильно. Первым должен пойти кто-то из нас, из парней.

— Ты не забыл, что «нас, парней» здесь только двое? — осведомился Часовщик.

— Ты чего так трусишь? Это на тебя не похоже, — сказал Адам.

— Мне не хочется задевать чувства Синди, но я думаю, шансов на то, что ее брат заперт внутри маяка, почти нет. И я не хочу потерять руку или ногу, — замолчав, Часовщик посмотрел на Синди, опустившую голову при этих словах. — Но если вы все за то, чтобы попытаться все выяснить, то я пойду первым.

Он сделал шаг к ветхому мостику. Адам остановил его.

— Я легче тебя. Я пойду первым.

Часовщик посмотрел вниз, на воду, которая начала слегка бурлить с их приходом.

— Хорошо, — согласился он. — Но если мостик проломится, выскакивай из воды как можно скорее.

Адам кивнул, чувствуя, как тяжело стучит в груди сердце. Он уже собрался шагнуть на мост, когда чья-то рука дотронулась до его локтя. Это была Синди. Лицо ее исказилось тревогой. И во второй раз в тот день он подумал, как прекрасны ее синие глаза, как ярко сияют на солнце ее белокурые волосы.

— Будь осторожен, Адам, — прошептала Синди.

— Я привык к опасностям, — улыбнулся Адам. — Меня это не пугает.

— Угу. Мистер Канзас-сити с детства привык бороться с большими белыми акулами в своем бассейне на заднем дворе, — съязвила Сэлли.

Не обращая на нее внимания, Адам опять повернулся к мостику. Его перила, сделанные из веревки, выглядели такими же ненадежными, как и доски внизу. Осторожно ступив на первую доску, Адам сделал шаг. Он заставил себя не смотреть на воду. Она казалась ужасно холодной и глубокой. Если бы он стал вглядываться, то ему наверняка почудились бы громадные хищные существа у самой поверхности.

Адам сделал еще шаг вперед. Мостик пугающе затрещал и прогнулся под ним. Теперь Адам всей своей тяжестью давил на доски. После третьего шага мост прогнулся еще сильнее. От конца мола до каменных глыб, окружавших маяк, было всего футов двадцать, но, продвигаясь с такой скоростью, он дошел бы до конца моста не раньше следующего месяца. Ему пришло в голову, что, может быть, если он побежит, мост не ощутит в такой степени его вес. Идея была смелая, но не слишком умная.

Адам бросился по мосту бегом.

Он был всего в нескольких дюймах от цели, когда мост обвалился.

Он не просто обрушился в одном месте. Он рухнул весь. Адам, ударившись о воду, погрузился с головой в самый неудачный момент — во время вдоха. В результате глотнул воды. Он слышал крики друзей, но не мог им ответить. От соленой воды щипало глаза. Закашлявшись, он взмахнул руками. Вода была ледяная!

— Плыви! — крикнула Сэлли. — Приближается акула!

У Адама чуть не случился разрыв сердца. В его первый день в Кошмарвилле его чуть было не проглотило дерево. Но быть съеденным акулой было бы в тысячу раз хуже. Он завертелся в панике, пытаясь собраться с мыслями, не зная, куда плыть — к маяку или к молу, в этот момент ему было все равно. Просто он хотел выбраться из воды.

— Я никакой акулы не вижу! — услышал он крик Синди.

— Их никогда не видишь до последнего момента! — в ответ крикнула Сэлли. — Адам, спасайся!

В короткие мгновения между приступами кашля Адам успел повернуться и посмотреть на своих друзей.

— Там правда акула? — выдохнул он, барахтаясь в воде.

— Я лично ни одной не вижу, — покачал головой Часовщик.

— Так ведь ты почти слепой, — сказал Адам.

— Я тоже не вижу, — присоединилась к Часовщику Синди.

— Океан большой, и где-нибудь в нем есть акулы, — теряя терпение, сказала Сэлли. — И если ты будешь там барахтаться вместо того, чтобы постараться быстрей вылезти из воды, не сомневаюсь, что очень скоро ты одну из них увидишь.

— О, господи, — проворчал Адам — Сэлли уже начинала его раздражать.

Увидев, что он ближе к маяку, чем к молу, он решил плыть туда. И уже через считанные секунды, выбравшись из воды, дрожал от холода возле двери маяка. Теперь он понимал, почему полицейские не взяли на себя труд проверить рассказ Сэлли. Обломки досок — все, что осталось от моста, — качались на волнах, ударяясь о камни мола. В определенном смысле он оказался в западне, если только не решится опять лезть в воду, ожидая очередных акульих пророчеств Сэлли.

— Ты свои ноги чувствуешь? — крикнула Сэлли с конца мола.

— Да, — отозвался Адам. — Они пока что прикреплены к моему телу, спасибо.

— Попробуй дверь, может, она откроется, — крикнул Часовщик. — Внутри, возможно, найдется веревка, тогда брось ее нам.

Дверь — что не удивительно — была заперта. Адам огляделся в поисках камня побольше, чтобы сбить замок. Навряд ли обитающий внутри призрак выставит ему счет за нанесенный ущерб.

Но дело происходило в Кошмарвилле. И, наверное, Адаму следовало бы, прежде чем что-то делать, хорошо подумать. Однако Адам промок до нитки, ему было холодно. И просто хотелось попасть внутрь, чтобы обсохнуть. Подобрав камень величиной со свою голову, он обрушил его на замок двери. Он отлетел, и дверь распахнулась.

Внутри было темно. Как они могли забыть взять фонарики! Адам сделал несколько шагов вперед, вновь чувствуя, как тяжело бьется сердце. Пахло затхлой сыростью — маяк долго простоял запертым. Кроссовки Адама оставляли четкие следы на слое пыли, покрывавшем деревянный пол. С его одежды стекала вода, превращая пыль в грязь. В полосе света, проходящего сквозь дверной проем, он смог разглядеть винтовую лестницу, ведущую к вершине маяка. Сама вершина терялась в полумраке, а лестница, казалось, исчезала в неестественной ночной тьме.

— Алло! — крикнул он.

Слово вернулось к нему гулким эхом:

— Алло. Алло. Алло.

Каждый повтор был сильнее предыдущего. И страшнее.

— Лло. Лло. Лло.

Это звучало так, будто с ним заговорил призрак.

— Ллон. Ллон. Ллон.

Но призрак, настроенный далеко не по-дружески. Он вовсе не приглашал Адама войти.

— Вон! Вон! Вон!

Вслушиваясь в эти звуки, Адам поежился.

Уходи вон!

Слева от него был небольшой чуланчик. В нем оказались лопата, тачка, несколько жестяных бидонов, пахнущих керосином, и веревка. Что удивительно, веревка была в довольно приличном состоянии — далеко не такая старая, как все остальное. Подняв руку с веревкой, чтобы ее увидели ребята, Адам поспешил обратно.

— Ты хочешь с ее помощью перебраться сюда? Или чтобы мы перебрались туда? — задал Часовщик вопрос, интересовавший всех.

— Я хочу обыскать маяк, — шагнула вперед Синди. — Я должна это сделать.

Сэлли с тревогой оглядела воду.

— Если веревка порвется, мы все окажемся в животе у акулы.

— Там есть, к чему можно ее надежно привязать? — крикнул Часовщик Адаму.

Адам оглянулся на винтовую лестницу. У него в руках был моток веревки по крайней мере футов в двести. Этого хватит, решил он.

— Да, — сказал Адам. — А там, на молу, найдется, к чему привязать?

Часовщик внимательно обследовал камни.

— Найдется, — ответил он. — Только мы будем болтаться над самой водой.

— Интересно, на какую высоту может выпрыгнуть из воды акула? — проворчала Сэлли.

Адам кинул конец веревки Часовщику, и тот обмотал его вокруг большого камня и закрепил. Потом Адам вернулся внутрь маяка и привязал свой конец веревки к винтовой лестнице. Ему показалось — каким бы абсурдным это ни бы-10, — что здесь до сих пор слышится эхо его «Алло!» Хотя теперь это был лишь слабый стон:

— О-о-о-о...

Адам вышел наружу. Туго натянутая веревка ныла всего в грех футах над водой.

— Кто первый? — крикнул Адам.

— Я, — схватилась за веревку Синди и в нерешительности замолчала. — Как это надо делать? — спросила она.

Встань спиной к маяку, — объяснил Часовщик. — Схватись за веревку и, потихоньку перебирая руками, продвигайся по ней. Когда окажешься над водой, забрось на веревку и ноги. Да смотри не свались.

Синди сделала все так, как сказал Часовщик. И вскоре дюйм за дюймом она стала пробираться к Адаму. Концы ее светлых волос касались гребешков легких волн. Адаму захотелось как-то подбодрить ее, но ничего не приходило на ум, в особенности под сердитым взглядом Сэлли.

Адам не мог ее понять. Ведь это именно Сэлли пришла в голову идея помочь Синди. И если он сказал о Синди несколько хороших слов, это еще не повод для ревности. Они всего лишь дети, и между ними нет никаких «отношений». Он даже не знает точно, что означает это слово.

— Осталось всего несколько футов, — наконец сказал Адам, когда Синди почти добралась до маяка.

Как только ее ноги оказались над камнями, он протянул руку и помог ей встать на землю.

— Ну и жуть, — проговорила она, тяжело дыша.

— Ты давно живешь в Кошмарвилле? — спросил он.

— Два месяца. А ты?

— Две недели. Мы переехали из-за работы отца.

Лицо Синди помрачнело.

— А мы переехали из-за того, что мой отец умер.

— Извини... Мне очень жаль.

— Здесь у его родителей был дом. В нем мы сейчас и живем — бесплатно. Нам больше некуда было ехать, — слабо пожала плечами Синди.

— И у тебя больше нет ни братьев, ни сестер, кроме Нейла?

— Нет.

— Эй вы там! — крикнула Сэлли с мола, держась за веревку. — Хватит болтать, лучше приготовьтесь спасать меня, если я упаду.

— Я жду не дождусь, чтоб спасти тебя еще раз, — отозвался Адам.

Сэлли перебиралась дольше, чем Синди. И всю порогу так жаловалась и стонала, что оставалось только удивляться, как у нее еще хватало сил держаться за веревку. Однако в конце концов она встала рядом с ними.

— Надеюсь, когда будем возвращаться, спешить нам не придется, — сказала Сэлли.

Часовщик перемахнул к маяку в несколько секунд. Веревка оказалась надежной, она почти не провисла под его весом. И поскольку белых акул поблизости видно не было, все решили, что п обратный путь обойдется без проблем.

Вместе они вошли внутрь маяка. Если не считать чулана с хозяйственной утварью, на первом этаже было в основном пусто — только паутина на стенах да пыль на полу. Винтовая лестница, казалось, поджидала их, чтобы бросить вызов — хватит ли у них смелости подняться по ее многочисленным ступеням в темноту.

— Жалко, мы не захватили ни одного фонарика, — показал рукой вверх Адам.

— Выходя из дома, мы собирались всего лишь поесть пончиков, — напомнил Часовщик, проверяя обеими руками прочность железных ступеней. — Лестница с виду надежная. Могу спорить, она ведет к какой-нибудь двери.

— Почему ты так уверен? — спросила Сэлли.

— Там, наверху, темно, — объяснил Часовщик. — Но окна маяка не заколочены. Снаружи это видно. Значит, где-то выше должен быть какой-то настил, отделяющий нас от окон, — он шагнул на лестницу. — Думаю, через несколько минут мы это узнаем.

— Стоит ли нам идти всем вместе? — спросила Сэлли, нервно оглядываясь.

— Если хочешь, можешь остаться здесь — одна, — ответил Адам, следуя за Часовщиком. — Но, думаю, ты посмотрела достаточно фильмов ужасов и хорошо знаешь, что бывает, когда остаешься совсем один в темноте.

— Я в этом городе выросла, и фильмы ужасов я смотрела перед сном, чтобы расслабиться, — бросила Сэлли, ставя ногу на ступеньку. — Надеюсь, эта лестница не закончится вдруг ничем.

— Да уж, а то падение будет долгим, — согласился Часовщик, поднимаясь первым.

— У меня только одна надежда — что там, наверху, мы найдем моего брата, — тихо сказала Синди, поднимаясь на шаг позади Адама.

Подъем по лестнице оказался очень тяжелым. Уже через несколько минут они задыхались от усталости. И вскоре стало казаться, что перекрытие, о котором говорил Часовщик, бесконечно далеко. Адам не мог смотреть вниз — у него начинала кружиться голова. Кроме того, было неприятно подниматься в темноту. Время от времени липкая паутина касалась их лиц, и они вздрагивали от ужаса. Адам жалел, что у него нет зажигалки «бик» или хотя бы спичек. Чем выше они поднимались, тем больше сгущалась тьма, и тем теплее становилось. Адам уже собирался окликнуть Часовщика и предложить передохнуть, как вдруг Часовщик вскрикнул:

— Ой!

Его было совсем не видно в темноте.

— Мы практически достигли вершины, — объявил Часовщик, почесывая макушку.

— Там есть дверь? — спросила Сэлли, втискиваясь между Адамом и Синди.

— Я обо что-то ударился головой. Надеюсь, это дверь — точнее, крышка люка, — сказал Часовщик. — Не дергайтесь, я сейчас попробую вышибить ее кулаком.

Часовщик ударил по крышке люка несколько раз, но безуспешно.

— Попробуй воспользоваться головой, — посоветовала Сэлли. — Может, лучше получится.

— А может быть, там замок, — сказала Синди, проскользнув мимо Адама, который едва смог разглядеть ее.

Адам на мгновение прислушался, в то время как Часовщик и Синди шарили пальцами по деревянному щиту над ними. Потом вдруг раздался щелчок, и в лицо Адаму ударил луч света — это Синди и Часовщик толчком откинули крышку люка. Свет шел снаружи, сквозь окна на вершине маяка.

Все вместе они поднялись на верхний этаж маяка.

Здесь тоже было пыльно и повсюду висела паутина. Особенно толстый слой пыли покрывал огромное изогнутое металлическое зеркало с гигантскими лампами прожектора. Часовщик провел пальцем по зеркалу, и Адам удивился, увидев, как засверкал под пылью металл. Две лампы, составляющие сердце прожектора, не были отгорожены стеклом. Они таращились из центра зеркала, как два настороженных глаза. Часовщик несколько секунд изучал прожектор, проверяя ведущие к нему провода.

— Эту штуковину не включали уже много лет, — сказал он наконец.

— Да нет же, он включался два дня назад, — заволновалась Синди.

— А ты уверена, что свет шел отсюда? — спросил Адам.

— Абсолютно, — сказала Синди.

Часовщик все еще сомневался:

— Эти провода изношены. Не думаю, что они способны проводить ток.

— Я знаю, что я видела, — настаивала Синди. Она обшарила глазами помещение. — Нейл должен быть где-то здесь, — тихо, с отчаянием произнесла она.

Адам попытался облегчить ее боль.

— Если и правда твоего брата похитил призрак, он мог унести его и еще куда-нибудь.

— То есть, ты хочешь сказать, что он может быть где угодно, — вздохнула Синди. — Это все равно что сказать: мы никогда его не найдем.

— Нет-нет, — поспешил возразить Адам. — Я имел в виду: мы ведь только начали поиски. Давайте посмотрим все как следует.

В комнате было мало вещей. Кроме прожектора, здесь стоял и неказистый деревянный письменный стол, стул, простая лежанка. Был тут и умывальник, по виду которого можно было предположить, что им годами никто не пользовался. Когда они попробовали открыть кран, вместо воды пошел затхлый запах.

Но Сэлли все-таки обнаружила кое-что примечательное на краю стола. На старой древесине было неаккуратно вырезано сердце и с каждой его стороны по слову: Мамочка и Рик. Скорее всего это вырезал ребенок. Адам посмотрел на Сэлли и Часовщика.

— Вы не знаете, кто последним работал смотрителем маяка? — спросил он.

— Я слышала, что это был какой-то матрос-кровопийца, — сказала Сэлли.

— Нет, — покачал головой Часовщик. — Кровопийцей был тот тип, который когда-то держал магазинчик на пирсе. Бродяга говорил, что последним смотрителем маяка была женщина — старуха.

— Сейчас она умерла? — спросила Синди.

— Большинство стариков в Кошмарвилле умирают, — заметила Сэлли.

— Это было по крайней мере тридцать лет назад, — кивнул Часовщик. — Наверняка старуха уже умерла.

— Чтобы стать призраком, надо сначала умереть, — сказала Сэлли, стараясь подбодрить Синди.

— А что это за Рик? — спросил Адам.

— Не знаю, кто он и что с ним стало, — покачал головой Часовщик. — Надо у Бродяги спросить — если мы его найдем. Еще можно проверить записи в библиотеке.

— Что? Нам придется идти в библиотеку? Фф-у-у! — скривилась Сэлли.

— Чем тебе так не нравится библиотека? — неодобрительно спросил Адам.

— Библиотекарь там немного странноватый, — ответил за нее Часовщик.

— Немного? — возмутилась Сэлли. — Его фамилия Спайни[1], и когда он фотографирует тебя для читательского билета, то на самом деле просвечивает рентгеном. Он обожает рассматривать твои кости, пока ты ищешь какую-нибудь книжку, — чтобы убедиться, что они в порядке. А если ты идешь в читалку, то он тебя там запирает — на мелкий случай. Вдруг ты собираешься стащить что-нибудь из его бесценных журналов или газет. Когда я ходила туда в прошлый раз, мне пришлось просидеть запертой две ночи, прежде чем он меня выпустил. Я успела прочесть журнал «Тайм» за последние десять лет и «Фангорию».

— Я рад, что ты провела время с пользой, — заметил Часовщик.

— И еще каждый раз, когда приходишь в библиотеку, мистер Спайни всегда заставляет тебя пить молоко, — добавила Сэлли. — «Не хочу, чтобы эти кости превратились раньше времени в труху», — так он всегда говорит. Могу поклясться, что я один раз видела, как этот тип выкапывал на кладбище скелеты. Говорят, у него дома полный чулан костей.

— Чего нам волноваться из-за этого мистера Спайни, — сказал Адам, не желая слушать очередной непонятный разговор между Сэлли и Часовщиком. — Я согласен пойти в библиотеку.

Замолчав, он посмотрел на Синди.

— Если ты не против.

Синди печально кивнула, продолжая оглядывать комнату.

— Я так надеялась, что найду здесь Нейла, что он ждет меня тут...

Адам похлопал ее по плечу.

— Мы идем к цели — вот что важно.

Вслед за Часовщиком они начали спускаться но винтовой лестнице.

И в этот момент включился прожектор.

По какой-то таинственной случайности его луч был направлен не в сторону океана, а на лестницу. Часовщик успел спуститься на несколько ступенек, когда вспыхнул ослепительный свет, но Синди еще только шагнула к люку. И внезапный свет на какое-то время лишил ее зрения, как и остальных. И вместо того, чтобы шагнуть на ступеньку, она, споткнувшись, скользнула через край люка. Адам увидел слева от себя темное падающее пятно и услыхал крик. Не размышляя, он рванулся поймать ее.

В этот момент прожектор погас.

Перед глазами Адама мелькали лишь разноцветные вспыхивающие точки и больше ничего. Но через пару секунд он понял, что держит висящую над черным провалом Синди за руку. И стоит ей разжать пальцы или ему отпустить ее руку, и она упадет с высоты ста футов на пол маяка. Адам закричал, зовя на помощь Часовщика.

— Перетащи ее к себе на лестницу! — крикнул он.

— Я не вижу, где она. Как мне до нее дотянуться? — отозвался Часовщик, протирая рубашкой очки. Он и правда видел хуже всех из них.

— Я здесь! — крикнула Синди.

Отверстие люка, ведущее в верхнее помещение, было довольно широким. И Синди упала, случайно шагнув со стороны, противоположной началу винтовой лестницы. Когда зрение Адама восстановилось, он увидел, как она болтается над пропастью. Встав на колени рядом с ним, Сэлли попыталась схватить Синди за другую руку.

— Мы не дадим тебе упасть! — крикнула Сэлли.

— Ты отталкиваешь мою руку! — закричала Синди.

— Ой, извини, — сказала Сэлли, садясь на корточки.

— Часовщик, — позвал в страхе Адам, чувствуя, что пальцы его слабеют. — Надень скорее свои очки, протяни руки и схвати ее за ноги. Я ее больше не удержу.

Часовщик потер глаза.

— Я еще ничего не вижу. Синди, ты хоть говори, или кричи, или еще что-нибудь. Я буду искать тебя по голосу.

— Хорошо, я могу говорить, — произнесла Синди, задыхаясь. — О чем только говорить? Я всегда боялась высоты... И призраки мне тоже не очень нравятся. Но зато я люблю мороженое... Мне нравится школа. Нравится петь. И некоторые мальчики.

— Кто именно из мальчиков? — насторожилась Сэлли, опять вставая.

— Готово! — выдохнул Часовщик, хватая Синди за ноги.

— Ты ее крепко держишь? — спросил Адам.

— Пока не отпускай, если ты это имел в виду, — проговорил Часовщик, подтягивая Синди ближе.

— Да-да, он именно об этом, — в панике крикнула Синди, но в этот момент ее ступни коснулись чего-то твердого. — Ох, слава богу! Что у меня под ногами — ступенька?

— Если бы, — ответил Часовщик, перетаскивая Синди дальше. — На ступеньке стою я. А ты — на моей ноге. Но я до сих пор ничего не вижу, — тут он полностью втащил ее на лестницу. — Все! Ты спасена.

Адам отпустил руку Синди.

— Ну и ну! Едва удержал, — произнес он. Потом, посмотрев назад, в сторону прожектора, укоризненно сказал Часовщику: — А ты вроде бы говорил, что свет включиться не может?

Часовщик поднялся по лестнице к прожектору. Синди последовала за ним. Он снова осмотрел провода, идущие к лампам, и опять покачал головой.

— Вы тут, ребята, ничего не трогали? — спросил он.

— Нет, — сказали Адам и Сэлли.

— Не понимаю, как он включился. Эти провода — сплошная рухлядь, — недоумевал Часовщик.

— А может, у него есть другой источник питания? — высказала предположение Синди.

Все четверо переглянулись.

И тут послышался какой-то звук.

Он был похож на тихое завывание.

И, казалось, доносился издалека. Откуда-то с океана. Но все же не настолько издалека, чтобы не испугать их. Ребята поспешно спустились вниз и выбежали из маяка. Потом быстро перебрались по веревке на мол, решив, что обследуют маяк позднее.