Воздушные десанты Второй мировой войны

План контрвысадки на остров Сайпан

Острова Южных морей — это острова мечты, песни и романтики. И удивительного цвета вода, и ярко-зеленая растительность под ослепительными лучами знойного южного солнца вызывают здесь какие-то особенные чувства, совершенно отличные от тех, которые возникают у людей, например, в Японии.

Остров Трук, один из таких чудесных островов, произвел на меня такое сильное впечатление, которое, вероятно, до самой смерти не изгладится из памяти. Когда мы еще во время тренировок подходили к этому острову, то я испытывал чувство, подобное тому, какое бывает у счастливого человека с незапятнанной душой, человека, любимого родителями и любящего все на свете.

Оказавшись на берегу этого замечательного острова по прибытии из Рабаула, я увидел прежде всего свежие следы недавней бомбардировки. И хотя по-прежнему сияло яркое южное солнце, такой же прекрасной оставалась растительность и так же чудесно выглядела морская вода, я не ощутил в этот раз прилива чувства радости. Теперь мне Трук уже не казался островом мечты и романтики: он предстал передо мной во всей своей суровой действительности, которую можно назвать одним словом — война. Возможно, другое отношение к острову появилось под влиянием впечатления, которое произвела на меня слабость 4-й эскадры, не сумевшей отбить жестокие удары палубной авиации быстроходного оперативного соединения противника. Личный состав находившегося на этом острове штаба этой эскадры приобрел худую славу. Эту эскадру стали называть «мертвой эскадрой».

На острове меня ожидал личный состав двух подразделений моего отряда, которым так и не удалось попасть в Рабаул. Подразделения размещались в казармах недалеко от берега моря. Несмотря на систематические бомбардировки, эти казармы остались совершенно невредимыми.

Таким образом, положение моего отряда в то время было незавидным. Примерно одна треть его нашла смерть в морской пучине, а оставшиеся подразделения были разрозненны: два находились здесь, а одно — в Рабауле.

Побыв некоторое время со своими людьми, я вылетел в Японию для получения дальнейших указаний непосредственно от Морского генерального штаба относительно дальнейшей судьбы отряда и его действий.

В Морском генеральном штабе мне сказали, что военное положение Японии очень тяжелое и что не может быть и речи ни о каких наступательных действиях, надежда на проведение которых все еще теплилась в моей душе. Я понял, что командованию не до нас. Мне было предложено вернуться на остров Трук и ожидать там распоряжений. Скрепя сердце я вынужден был подчиниться этому приказу.

В пути самолет сделал посадку на острове Сайпан для заправки. Улучив свободную минутку, я побывал в родном парашютном отряде. Когда я подошел к его расположению, группа парашютистов во главе с лейтенантом Кавасимой, который служил в отряде с первых дней его создания, перевозила упакованные парашюты в пещеру у подножия горы Тапотчау. Мне сообщили, что отряд временно передан в непосредственное подчинение штаба эскадры, действовавшей в центральной части Тихого океана, и на него была возложена задача по обороне одного из районов острова Сайпан. В связи с этим парашюты пока стали не нужны.

Таким образом, парашютный отряд военно-морского флота окончательно перестали считать подразделением, предназначенным для действий на первой линии, и у него уже не оставалось шансов, чтобы проявить присущие ему качества. От этого у меня на душе стало грустно.

На пристани у Гарапана повсюду были навалены материалы, выгруженные прибывшими на остров сухопутными войсками, а в самом городе беспорядочно располагались только что высадившиеся пехотные части, вопрос о размещении которых еще не был решен.

Девушки, прислуживавшие в ресторанчике, в котором парашютисты иногда проводили время, днем уходили на работу по трудовой повинности, и поэтому, когда я зашел туда, никого из них не застал. Мне сказали, что они находятся на земляных работах в районе Ореай, где строилась запасная посадочная площадка.

На острове оставалось много японских граждан, в том числе женщин и детей, которые еще не успели эвакуироваться. Был среди них со своей семьей и мой земляк Мисайду, заведовавший больницей в городе Гарапан. Он не раз приглашал меня к себе и хорошо угощал. Он мне говорил, что в Японию он не поедет, а если противник высадится на остров, то он отдаст флоту все свое имущество вплоть до автомашины и пойдет воевать.

Мне рассказали, что, после того как транспортное судно с японским и репатриантами вскоре же после его выхода из порта было потоплено подводной лодкой противника на глазах у населения города Гарапан, почти у всех отпало желание возвращаться в Японию.

Так как на острове царила страшная суматоха, я спросил, не ожидается ли высадка вражеского десанта. Мне ответили, что особых оснований к тому нет. Считали, что противник скорее всего попытается высадиться в Рабауле или на острове Трук. Поэтому мне настоятельно советовали быстрее вернуться на остров Трук и принять меры к усилению его обороны.

На острове Сайпан весь личный состав парашютного отряда вместе со своим командиром Кавасимой отрывал окопы в районе маяка Катори (между городом Гарапан и базой гидросамолетов), где мы еще во время учебных занятий часто практиковались в инженерном оборудовании позиций.

В последней декаде апреля я вернулся в свой отряд на остров Трук.

15 июня 1944 года противник неожиданно начал высадку на остров Сайпан. Эта новость ошеломила личный состав моего отряда, в котором насчитывалось всего 120 человек. Она особенно поразила меня.

Я живо представил себе положение на острове Сайпан перед высадкой противника. Там находилось большое количество японских жителей, которые не успели вернуться на родину. Части сухопутных войск только-только закончили размещение по своим участкам и приступили к оборудованию позиций. Кроме батареи из четырех 150-мм орудий, установленных на берегу залива Лаулау, другой морской тяжелой артиллерии на острове не было. К тому же эти орудия были установлены в том месте, где еще перед Первой мировой войной производили высадку германские войска. Теперь же противник избрал для высадки участок побережья в районе Ореай.

На острове Маниагасса, находящемся у входа в порт острова Сайпан (мы называли его «военным кораблем»), было установлено еще одно 150-мм орудие, хотя оно могло не уцелеть в результате налетов авиации и артиллерийского обстрела с кораблей противника

Парашютный отряд был вооружен легким оружием или оружием облегченного типа, которое не подходило для обороны острова. Наконец, неясно было, как будут обороняться части сухопутных войск.

Согласно радиосообщению, поступившему с острова Сайпан, в первую ночь высадки десанта парашютный отряд смело атаковал его и как будто полностью уничтожил. Однако, согласно радиосообщению, полученному на третью ночь, на аэродроме Аслито велась ожесточенная перестрелка трассирующими снарядами. Предполагали, что противнику удалось окружить пехотную часть или остатки парашютного отряда.

Как раз в это время я получил приказ высадиться со своим отрядом на остров Сайпан, чтобы помочь гарнизону острова ликвидировать вражеский десант. Нам представлялась возможность, которую мы давно ждали,— принять непосредственное участие в боевых действиях. На остров Трук прибыла подводная лодка, чтобы перебросить мой отряд.

Итак, нам предстояло высадиться на хорошо знакомый остров, где находился родной парашютный отряд, и нанести удар по противнику, который высадился там.

Однако в тот день неожиданно поступила телеграмма, в которой сообщалось, что противник с помощью радаров обнаружил наши подводные лодки, занявшие боевые позиции для атаки вражеских военных кораблей в водах острова Сайпан, и потопил семь из них. Это означало, что мы не сможем приблизиться к острову и произвести высадку.

Снова мы оказались связанными из-за транспорта по рукам и ногам. Мысль о том, что гарнизон острова Сайпан погибнет, вызвала слезы горечи и печали.

«Операция Z», которую военно-морской флот намечал провести с целью достижения таких же решающих результатов, как в морском сражении у Гавайских островов, не увенчалась успехом, и остров Сайпан в конце концов пал.

С этого момента Япония оказалась в зоне действий американских бомбардировщиков В-29. Негодованию, охватившему нас в связи с происшедшим, не было предела.

В моей памяти и по сей день сохраняются печальные образы оставшихся на Сайпане японских граждан, в том числе женщин и детей, которые вместе с жизнерадостными молодыми парашютистами жили верой в благополучие своей родины.