Возгласы прошлых лет. Часть первая

Чернёный рыцарь

– Тэней! Вернись сейчас же! – Эйтель нервно и яростно пыхтел под шлемом, будто разъярённый бык, выпускавший из-под забрала сгустки пара.

Голова чёрного всадника наливалась кровью. Он должен был найти и поймать младшего брата, но последнее у него не удалось. Эйтель совсем не понимал Тэнея и теперь думал, что он виновник всех его действий. «Неужели я его задел словом?», «Неужто теперь винить себя?». Вопросы наполняли его и так забитую голову, к тому же ещё и изрядно уставшую. Своими руками, облачённые в чернёные латные перчатки, немного измаранные запёкшейся кровью, он пытался привести в чувство девушку, лежавшую в бессознательном состоянии у моховых толстых корней. Шёлковое, красное платье, подвязанное золотистым пояском, говорило о её знатном статусе. Подумав о девице, он тут же вспомнил то, что произошло несколькими часами ранее.

– Верните мне его! Он не должен сбежать! – судорожно кричал тогда его худой и седой отец.

Крик старого короля, Бривека Клейвена, эхом разносился по всему залу. Знать, которая смеялась и хохотала за столом, теперь негодовала и не понимала того, что происходит.

– Мой король, пожалуйста. Я не виновата. Он решил сбежать по своим причинам, – ревела тогда Иниса у ног короля. Она держала трясущиеся руки на груди, судорожно всхлипывала и будто молилась.

Вспоминая это, Эйтель яростно встал с колен и услышал, что сзади кто-то бежал, гремя кольчугой под стальными доспехами. Обернувшись, Эйтель с трудом разглядел рыцаря с тремя белыми воронами на гербе, Рѐйвана Ку̀лиата, грубо ступающего по мягкой земле в стальной блестящей шляпе. Оранжевое сюрко, вышитое белыми воронами, полностью покрывало его кирасу, а громадный клевец на красном длинном древке, крепко лежал в его латных перчатках.

– Эйтель! Кто это? Ты нашёл брата? – подбежал сморщенный Рейван.

– Он сбежал! – яростно выкрикнул Эйтель. – А это ещё одна девушка, попавшая в лапы банды Ѝварта. – Он боком посмотрел на Рейвана и резко сорвался с места.

– Позаботься о девушке, Рейван. – Эйтель бежал в ту сторону, куда устремлялся Тэней, ступая звонкими составными поножами. Видимость из-за тумана была очень плохой, и Эйтель видел только на расстоянии вытянутой руки, смотря через узкую прорезь забрала.

В руке он сжимал полуторный меч, украшенный чёрной гардой и золотым камнем на навершии, который в тумане отблескивал остротой, такой же, какую мог выдать его язык. Сейчас он думал о своих словах, сказанных Тэнею когда-либо, но не находил чего-то такого, что могло бы задеть младшего брата.

– Тэней! – кричал Эйтель, но в ответ только слышал протяжные стоны и свисты клинков, бьющихся о сталь.

С того момента, как они вышли на след Тэнея, неподалёку от столицы королевства, проехав от Чёрного замка до тракта на Йорфен, прошло уже несколько часов, и ночной мрак сменился утренним туманом. Короткая утренняя битва между девятью рыцарями, во главе с наследным, двадцатипятилетним принцем, которым пришлось прервать королевский пир, и стаей лесных, грязных псов, ходивших под известным преступником Ивартом, всё ещё продолжалась, но уже стихала. Большинство разбойников умерло сразу же, как рыцари ступили в рощу и вышли на небольшую кучку банды, ведущую буланого мерина под уздцы. Остальные либо бежали в страхе, только увидев заколоченных в сталь рыцарей, либо безуспешно попытались сразиться. Отыскать путь Тэнея не составило особого труда, ведь за ним сразу погнались стражники, а после и братья с некоторыми вызвавшимся рыцарями.

Самолично Эйтель разрезал троих. Одному он снёс половину лица, неважным взмахом сбоку, второму проткнул брюхо, а третьему проткнул горло. Особой жёсткостью отличился наследный принц Лантис. Старший брат давно не давал волю рукам, поэтому изрядно превращал головы разбойников в кашу, раскалывая и прокалывая их своим позолоченным полэксом.

– Тэней! – Эйтель ещё раз выкрикнул, но вряд ли младший брат его слышал.

Всё, переставляя свои тяжёлые ноги, Эйтель краем глаза заметил стонущее от боли тело, под которым медленно разливалась кровь и окрашивала зелёную траву. Он сделал пару широких шагов и оказался у умирающего разбойника, судорожно дёргающего ногами.

– Кто тебя уколол? Отвечай! – запыхавшись, он спросил быстро, тяжело выдыхая, но в ответ лишь услышал предсмертное кряхтение и хрипы.

Разочаровавшись ещё сильнее, он со всей дури ударил своей ногой по голове разбойника и побежал дальше. Впервые за долгое время Эйтель был сам не свой. Ярость, что наполняла его изнутри, была весьма необычна для него. Он всегда был сдержан, хладнокровен и невозмутим, но сегодня какие-то оковы точно спали, и Эйтель испытывал весь спектр эмоций, заполонявший его разум.

– Тэней! – звук донёсся справа.

Кто-то тоже называл его имя, но в ответ получал лишь молчание. Эйтель точно знал, что братец рано или поздно должен оступиться и вернуться. Так было с фехтованием, которому Тэнея учили его братья и мастера-фехтовальщики. Маленький принц с трудом понимал, как нужно владеть тем или иным оружием. Меч он держал неправильно, стойки не запоминал, что там уже говорить о выпадах, а глазами совсем не видел действий противника. Единственное, что хорошо получилось за время обучения у Тэнея, так как это удачно проколоть тренировочный мешок, набитый сухим сеном. Занятия фехтованием, которые продолжались не менее трёх лет, для Тэнея закончились, и он оставил меч, так и не научившись практически ничему.

Эйтель не понимал, что не так с братом, ведь все в обществе мечтали облачиться в сталь, взять в руки что-то потяжелее и острее, и приняться сражаться. Все мальчишки, юноши и мужи любили сражения, и мечтали оказаться на поле боя, показывая там свои умения и лишая в честном бою кого-то жизни. Но такая жизнь не подходила Тэнею. Предпочитая книги, рисование и письмо, он вечерами проводил время за писательским столом, складывая в стопку все новые прочитанные тексты. Он всё рассматривал различные книжные рисунки, картины, висевшие чуть ли не на всех стенах замка. Любил проводить время во дворе, наблюдая за перелётами птиц и жизнью других животных, к примеру, лошадей. Скакать он, определённо любил, как и любил красивых знатных дам. Возможно, только этому научили его братья. Любить жизнь, а не смерть.

Вспоминая моменты, связанные с Тэнеем, Эйтель немного застыдился. Но он быстро собрался и снова подумал, что Тэней где-то рядом и не мог убежать далеко.

Как тогда, когда они зашли вглубь туманной рощи. Распределившись по двое, они шли не так быстро, чтобы свободно слышать присутствие других людей, скрывавшихся где-то подле деревьев. Заходя всё глубже, Эйтель протяжно услышал своё имя. Тогда его переполнило чувство надежды и решительности. Гремя своими доспехами, вместе с сиром Рейваном Кулиатом, они пробирались уже вглубь показавшейся чащи леса, застланной густым туманом и часто растущими деревьями, как вдруг на их пути показались несколько разбойников.

Буквально в грязных обносках и серых тряпках, дешёвых тканевых башмаках и шапках, с топорами и дубинами в руках, испуганно стояли замершие четверо мужей. Спустя мгновение, четверо мужей уже лежали, уткнувшись носами в землю. Кто-то умер сразу же, а кто-то медленно и мучительно. Первому разбойнику Рейван клевцом раскроил череп, оставив на нём кровавую дыру. Второй и третий попытались напасть на Эйтеля, который выглядел не так внушительно и грозно, но одним взмахом меча тут же были убиты. Ловко прорезав обоим глотки, Эйтель испугал четвёртого, который уже сорвался удирать прочь, но споткнулся о древесный корень и был медленно добит клевцом Рейвана.

Взмахивая, он приговаривал:

– Никто не убегает от страха. Страху смотрят в глаза и умирают достойно!

– Ты в прямом смысле потеряешь достоинство. – кричал под стальной шапкой огромный Рейван, но уже где-то позади, потому что Эйтель бежал на голос, который подал его младший брат.

Пробежав ещё немного, Эйтель услышал чей-то шёпот и ступал уже тихо, пытаясь найти в тумане того, кто издаёт звуки. Медленно подбираясь, он увидел, как мужчина в обносках поднимает связанную девушку, пытаясь взгромоздить её на спину, а рядом сидит громила и держит нож у чьего-то горла. Эйтель, выхватив из ножен кинжал, метко бросил его в голову разбойника, поднимавшего девушку, и быстрыми, размашистыми шагами подбежал ко второму, который держал Тэнея. Эйтель увидел вышитый герб Клейвенов на бархатной, чёрной тунике, которая была надета на юного братца.

– Ты хочешь жить? – сказал тогда Эйтель, не отпускавшему кинжал от горла Тэнея, разбойнику. Тупая разбойная морда молчала и не увидела, как Эйтель рассёк туманный воздух клинком своего меча и разрезал его горло. Громила рухнул, как и рухнул Эйтель, задев толстый древесный корень. Падение вернуло к нему осознание, и мысли о прошлом ушли.

– Тэней! – он разъярённо поднимался и увидел перед собой дорогу. Эйтель подумал, что Тэней, рано или поздно тоже вышел к ней. Он тяжело ступил на дорогу и повернул направо. Правая нога немного гудела после падения, но Эйтель продолжил свой бег.

– Тэней! Вернись! – он кричал настолько сильно, что теперь хрипел.

Ему становилось тяжело. Долгий бег в доспехах вымотал его, и он, звеня сталью, упал на колени. Он отчаялся и осознал, что брата теперь не отыскать.

Как бы Эйтель ни хотел увидеть Тэнея в густом и плывущем тумане вокруг, он видел только белую пелену, застилающую стальной мужской силуэт в чёрно-золотом доспехе с серебряными узорами. Он бил кулаком землю, звеня своими латными перчатками, и, видимо, очень сильно себя винил. За собственной яростью Эйтель услышал, что кто-то бежал справа от него. А теперь спереди и слева. Все бегущие гремели кольчугой и стальными латными пластинами.

– Эйтель! Поднимайся, брат. Ты видел Тэнея? – в таком же чернёном доспехе подбежал Лантис.

– Он сбежал. – гулко ответил ему Эйтель.

– Ты упустил его? Дурак.

– Я не смог его остановить. Он был слишком решителен в своих словах и действиях. Как двенадцатилетний мальчуган смог так сознательно поступить? И как мы не заметили его намерений?

Лантис фыркнул:

– Тэней не сможет долго блуждать в одиночку. Теперь он в огромной опасности.

– Только по нашей вине он оказался в опасности.

– Мы найдём его, Эйтель, и вернём домой.