Возлюбленная для соперника

19

— Да, Риерс. Ты мне нравился, как человек, как личность и… как мужчина. — И неожиданно ошарашила: — Я знаю, что ты целовал меня ночью. И мне… понравилось.

Он дернулся и сжал кулаки.

— Но я видела, что тебя что-то гнетет, — продолжила его шокировать девушка. — И я не стала спрашивать, выяснять, как и пытаться изменить наши отношения. Мне казалось… что ты сам не знаешь, что со мной делать.

— Рай, — голос его был хриплым.

Он сделал шаг к ней. И девушка тут же выставила ладонь, останавливая.

— Рай, я схожу по тебе с ума, — признание далось ему легко. И было чем-то правильным, верным.

— Я это заметила, — язвительно сказал девушка.

Она глубоко вдохнула.

— Знаешь, мужчине можно простить многое. Действительно многое. Даже то, что он ее хочет. Но вот то, что он ее обманывает — нет! — в конце Рай уже кричала. Глаза ее горели злостью.

— В чем мое преступление? — тихо спросил он, глядя в ее глаза и удивляясь тому, что в них блестят злые слезы.

Слезы из-за него.

Ему нестерпимо хотелось приблизиться к ней, обнять, успокоить, утешить. Но он понимал, что сейчас она не подпустит к себе. И он сжал кулаки, удерживая себя на месте.

— Ты знал, — ее слова хлестнули не хуже кнута, раня до крови.

— Знал? — он смог выдавить из себя это и приподнять бровь.

— Да, — ее голос звучал резко, отрывисто. — Ты знал, кто я. Не притворяйся! Ты знал, что я замужем! Значит, знаешь и кто я. Ты с самого начала знал, что меня зовут Инграй, но звал этим дурацким именем «Иалия»! Чего ты добивался?! Может это ты меня и похитил?!

Он молчал секунду. А затем сердито выдохнул:

— Бред.

— Это не бред! Это реальность. Зачем тебе это? Зачем тебе я?

И он сказал правду. Самую кристальную правду из всей возможной.

— Я не могу без тебя дышать.

В ее темных глазах отчетливо было видно недоумение, растерянность пополам с яростью и злостью.

— Рай, — он шагнул к ней.

Ему в лицо полетела его собственные камзолы. И ее слова.

— Не можешь дышать, так отращивай жабры. Если думаешь, что я поверю, то ошибаешься. Ты мне солгал.

И девушка захлопнула дверь.

— Рай, я не лгал!

Дверь распахнулась. Его обожгли взглядом.

— Ты знал, что я замужем все то время, что мы вместе спали?

Двусмысленный вопрос…

И как жаль, что кроме этой двусмысленности ничего нет.

Темные глаза требовали ответа. И он не смог соврать.

— Да.

Дверь захлопнули с грохотом. Да так, что его обдало порывом воздухом.

Надо уйти. Его раздирала злость и на себя, и на своенравие девушки, и на всю ситуацию в целом. В конце концов это его дом!

Но вместо этого он подошел вплотную к двери и прислонился лбом к прохладной поверхности.

— Ты мой мир, — тихо сказал он, понимая, что она вряд ли его услышит. — Моя единственная и неповторимая. Один твой взгляд заставляет меня жить. Я не могу злиться, не могу ругаться, не могу сердиться только при одном взгляде на тебя. Я скован тобой. И все, что ты скажешь, я сделаю. Не задумываясь. Я просто люблю тебя.

Последние слова вырвались отрывистым, хриплым шепотом. И оттолкнувшись кулаком от косяка, он резко отвернулся и стремительно ушел.

Через минуту из-за темной ниши вышла фигура, укрытая тенью. Задумчиво постояла, смотря на дверь. И что-то обдумав, кивнула сама себя и тихо ушла.

— Что?!

Звук разбившейся фарфоровой чашки резанул.

— Ты уверена? — спросил властный женский голос. Он, наверное, был бы красивым и мелодичным… Если бы не откровенная ненависть, пропитавшая его, как клыки змеи.

Неопределенная фигура, закутанная в плащ, кивнула.

— Так значит, да? Так, Риерс?! — злость переполняла женщину. — Значит «мир», «единственная и неповторимая»?! «Скован ею»?! — крик перешел в безобразный визг.

И в стену полетел чайник.

— Тогда я надену на тебя реальные оковы! Ты мне ответишь за то, что забрал, что принадлежит мне! — женщина практически шипела. — Ты заплатишь за свою любовь к ней! Жизнью заплатишь, Риерс!

Женщина круто развернулась к фигуре в плаще, заставив ту вздрогнуть от неожиданности.

— Она мне нужна, — жестко сказала женщина.

Фигура склонилась в поклоне.

Спать на диване в кабинете оказалось неудобно. И очень хотелось сорвать на ком-то раздражение.

— Кофе, лорд, — протянул поднос Казир, на котором стояла дымящаяся чашка и кофейник.

— Спасибо, — кивнул он, беря чашку и делая глоток.

Прикрыл глаза.

— Как Рай?

Ожидал услышать, что еще не выходила. А может и вообще забастовку объявит. Но ответ удивил.

— Встала. Разминается.

— В смысле? — глянул он на Казира.

— В столовой. Там места много. Одела ваши штаны, рубашку, видимо которые не выкинула, и… разминается. Хм, — дворецкий замялся, но все же сказал, ошарашив лорда. — И ножи метает. Лорд, вы бы пока не подходили к ней.

— В смысле? — повторил он, пытаясь осознать то, что ему только, что сказали.

Кажется, он еще не совсем проснулся.

— В смысле, пока у нее в руках ножи. Метает метко, — хмуро сказал Казир.

— Ножи кухонные?

— Ваши, — Казир забрал чашку и ушел.