Возрождающийся

Глава 16

Пользуясь знаниями своего мира, я понимал, что сейчас происходило в Белии. Наследник – тот, который должен стать правителем – популярностью ни среди знати, ни среди простых людей не пользовался. Не только по той причине, что характер имел паршивый (этим многие правители грешат), а в первую очередь из-за отсутствия магии. В государстве, где почти вся экономика основана на использовании магический сил, правитель, не обладающий ею, авторитета иметь не будет. Мало того, у этого будущего правителя нет еще наследника. Недавно родившаяся дочь претендовать на венец не может. Надумает какой-нибудь сильный род сменить династию, и трудно представить, чем это обернется для страны. Власть и богатство многим слепят глаза.

Работы у сиятельного Владислава во дворце хватало с лихвой. Кстати, я его спросил, как ему удалось в столь молодом возрасте занять такой высокий пост. В ответ глава СБ рассмеялся и пояснил, что ему вообще-то тридцать девять лет, а выглядит молодо по той причине, что имеет сильную магию, чем меня сильно удивил. Я же помню, что он изначально представлялся мне слабым магов воздуха. Правильно оценив моё озадаченное выражение лица, наставник вручил учебник на соответствующую тему. Познавательное чтиво оказалось. К тому же таблички такие наглядные прилагались. Действительно, внешний вид мага прямо пропорционально зависит от силы. Интересно, сколько лет сиятельной Ирине? Её магию очарования я бы оценил по самому высокому рейтингу. Таких сильных окудников и, вообще, магов в Белии мало.

Вопросы к Владиславу у меня, конечно, остались. Основной и самый главный: что он делал в Романии? Как ни крути, но ни по должности, ни по возрасту он не годился для роли «мальчика на побегушках». Зачем отправился в другую страну, что там искал и за кем шпионил? Естественно, спрашивать я не рискнул. Явно государственные секреты, а у меня своих хватает. И лишний раз рисковать не стоило.

Занятия в школе по теории магии разных видов и физическая подготовка продолжались у нас до зимы. А затем глава СБ сообщил, что отправляет учеников в специальный тренировочный лагерь на побережье Средне-Южного моря.

Парни восприняли эту новость с радостью. Как же! Настоящий тренировочный лагерь! Только я призадумался на тему того, отчего нас в преддверии принятия власти наследником отправляют подальше из столицы. В самом деле, какой лагерь зимой? С другой стороны, климат этой планеты отличался от моего мира. На побережье Средне-Южного моря достаточно тепло. Зимой снега и минусовых температур не бывает.

Собрались мы быстро. Претензий со стороны родственников не возникло. Напротив, все так и норовили дать какие-то советы и обеспечить «деток» запасами еды в дорогу, хотя тут-то лететь от силы четыре часа. Мне же слуги всучили три контейнера с припасами. Между прочим, отказываться не стал, поскольку чуйка что-то невнятное мявкнула. Я под это дело еще рюкзачок компактный взял и загрузил его предметами первой необходимости, включая аптечку и пакет с травами. Будете смеяться, но даже котелок литра на два в рюкзак сунул.

Настю с нами не отправили. Владислав решил, что она слишком мала по возрасту, а нам такая учеба пойдет только на пользу. Парни искренне радовались возможности сменить обстановку и научиться чему-то помимо магии.

– Мартин, мы с отрядом новаков летим, – просветил меня Богдан уже на станции. – Сиятельный Владислав сказал, что два месяца проведем с ними. Представляешь?!

– Угу, – буркнул я, не разделяя его восторгов.

– Попрактикуемся в метании дротиков, – дополнил Руфус.

А вот дротики с магическими наконечниками – это уже интересно. В школе мы не имели такой возможности, поскольку у Владислава не было специализированного полигона. Все же нас учили немного другим навыкам. Богдан еще раньше вздыхал, что не получает полноценного обучения всему тому, чему учат в военных отрядах.

Пятнадцатого студня (декабря) Руфус, Богдан, Адольф, Мысак, я и Томаш вылетели вместе с отрядом пограничников. Очень спорный состав команды, по крайней мере с нашей стороны.

Томаш Бабущак специализировался на магии воздуха, и уж ему точно не требовались занятия на полигоне, где Богдан мечтал научиться метать те самые дротики. Маг воздуха такие упражнения в десятилетнем возрасте осваивает.

Адольфу с его магией холода тренировочный лагерь тоже был не совсем в тему. Моя паранойя буквально вопила. Единственное оправдание для такой разношерстной компании я видел в том, что нас целенаправленно убирают из столицы.

На станции летунов чуйка начала подавать странные сигналы. На мои вопросы, мол, есть ли опасность для моего здоровья, ответ был отрицательный. Более подробно разобраться со своими ощущениями в толпе народа я не сумел. Еще раз перекомпоновал вещи в рюкзаке, вздохнул и потопал следом за группой.

Уже на борту под тихие «стоны» чуйки посмотрел на распечатку маршрута. Летели мы на восточное побережье Средне-Южного моря вдоль реки Веселая. В моем мире я не помнил такой реки. Связывала она «Дон» и условно то море, что я привычно называл «Каспийским». Мне припомнилось, что здесь должны быть какие-то озера, а не река. Район не самый густонаселенный. Берега «Веселой» реки были топкими и болотистыми. Да и ширина впечатляла. И это точно была не Волга. Я так увлекся разглядыванием того, над чем мы пролетали, что не сразу среагировал на подначивая приятелей.

– Мартин, ты чего притих? Высоты боишься? – допытывался Мысак.

– Точно боится, – подтвердил Руфус, считав мои эмоции, которые я и не старался закрывать.

– Приятель, если что, у нас маг воздуха имеется, – хохотнул Богдан. – Молодой, конечно, недоучившийся, но задать полетные свойства нашим креслам сможет.

Парни после этой фразы дружно расхохотались. А чуйке такая идея понравилась. Жаль, озвучить я ее не успел. Командир отряда новаков, которые летели с нами, подошла и сделала замечание. Мол, чего расшумелись, где дисциплина, то да сё… Мы же с парнями дружно притихли, но не по той причине, что разом стали «послушными мальчиками», а реально дар речи потеряли.

Новаками-пограничниками командовала дама. Лично я впервые видел в этом мире женщину-военную. Оценил по десятибалльной шкале на десять. Форма на даме так ладненько сидела, что просто «ах!» Так-то здесь женщины брючные костюмы носили, но эта форма будто специально предназначалась для того, чтобы подчеркнуть рельеф и все достоинства дамочки.

– Простите, госпожа, – расцвел улыбкой Мысак. Он в нашей группе был самым старшим по возрасту, к тому же обладал приятной внешностью и беззастенчиво пользовался этим. – Наш юный оракул нервничает, высоты боится, – продолжил он пояснения.

– Оракул? – быстро окинула нас взглядом женщина, вычисляя, кто мог быть тем самым оракулом.

– Не высоты я боюсь, – начал я и замолк.

– Экстренную посадку? – моментально среагировала женщина.

– Не поможет, – отмахнулся я, – что-то другое.

Моя группа разом потеряла шутливый настрой.

– Мартин, ты что, серьезно?! – завопил Мысак. – А на станции еще до взлета не мог сказать?

С этим я тоже согласился. Действительно, мог же сообщить, что мне не по себе. Окудники поверили бы сразу и безоговорочно. Что теперь делать и предпринять, я не знал.

– Неисправности системы полета, отказ амулетов, саморазрушение судна… – быстро перечисляла возможные проблемы командир отряда.

На все эти фразы я отрицательно кивал головой. Парни даже начали успокаиваться, решив, что тревога ложная.

– …провокация, взрыв, – продолжила женщина, и я замер от того леденящего ужаса, что окатил меня. Мои эмоции она считала не хуже окудника.

– Внимание всем! Угроза взрыва! – выкрикнула командир. – Закрепиться в креслах и активировать любые имеющиеся амулеты защиты.

Наш воздушник судорожно начал что-то сооружать, похоже, как и рекомендовал Богдан, вливал магию в сиденья.

Я до конца не верил в собственные прогнозы, потому взрыв для меня случился слишком неожиданно. Командир новаков так и не успела просигналить летчикам об опасности. Летун тряхнуло, и он стал заваливаться набок. Поскольку женщина стояла возле наших кресел, то, не удержав равновесия, плюхнулась на колени Мысаку. Он же инстинктивно обхватил ее за талию одной рукой, а второй вцепился в кресло.

Корпус летуна накренился еще сильнее. Где-то в хвостовой части гондолы снова грохнуло, и тут же в салоне засвистел воздух. Летун падал пока медленно. Эти местные конструкции имеют сигарообразный баллон с газом. Магия магией, но удержать на высоте конструкцию проще баллонами.

«Может, не все так критично? – мелькнула мысль. – Совершим экстренную посадку…»

И только я об этом подумал, как громыхнуло так, что заложило уши. Пассажирский салон снаружи объяло пламенем. Даже сквозь стекло иллюминатора мою щеку обожгло жаром. Летун понесся к земле со страшной скоростью.

– Кому дотянулся, тому влил магию в кресла! – старался перекричать шум и панические вопли отряда новаков наш маг воздуха.

То, что он сумел обезопасить всего шесть кресел, всем было ясно. И не факт, что это нас спасет. От разрушенного баллона продолжали отлетать горящие куски конструкций, из кормовой части воздухом выдирало части обшивки и чего-то еще. Все это скрежетало, издавало устрашающие звуки и еще больше добавляло паники. Как ни странно, но чуйка молчала.

– Для нас все будет хорошо! – подбодрил я своих ребят. Надеюсь, что не ошибаюсь. Отряд пограничников точно не выживет.

– Держитесь крепче! – последний раз прокричал Томаш, и тут нас приложило о землю.

Не хочу даже представлять, что могло случиться, если бы не амортизирующие свойства кресел. Они держались на весу за счет магии. Думаю, мы бы зависли на высоте нескольких метров, но летун всей массой утянул за собой кресла вниз. Сверху сыпалась обшивка, крепежные элементы, какие-то трубы и почему-то стекло. Одно из них пропороло мне щеку. А тут еще огонь в носовой части, дым, крики о помощи с задних сидений и общее паническое настроение уцелевших.

– Всем покинуть летун! – выкрикнула командир отряда.

Легко сказать, но трудно сделать. К дверям нам точно не пробиться. Единственный путь – в хвост, там все вырвано с мясом и есть возможность выбраться наружу. Парни так и решили. Только я чуть задержался. В иллюминатор даже не попытаться выбраться. Зато у меня под ногами оказался один из контейнеров с едой из дома. Я его перед началом полёта как мог закрепил в корзине под сиденьем. Выудил на ощупь и выкинул наружу через иллюминатор, лишенный стекла. Удивительно даже, что кресло, не выдержав удара и магии, частично разрушилось, а контейнер уцелел. И не только он. Когда мы стали падать, я сразу надел рюкзак. Только не на спину, а спереди. Он меня частично прикрыл от тех осколков, что посыпались со всех сторон в момент удара о землю.

– Мартин, нужна помощь? – спохватился Мысак, видя, что я задержался.

– Нормально, – отказался от помощи и стал поспешно выбираться в проход.

– Посветите, – командовала где-то впереди женщина. – Может, остался кто живой.

К моему большому удивлению, откопали двух раненых и с предосторожностями понесли наружу. Салон мы успели покинуть вовремя. Пламя быстро разгоралось и поглотило уже больше половины салона носовой части.

Я поспешил найти выброшенный наружу контейнер. Из-за жара приблизиться к корпусу не получилось. Но летун рухнул на какую-то рощицу, попутно поломав много деревьев. Так что палок в округе хватало. Одной из них я умудрился подтащить к себе найденный контейнер и со своей добычей вернулся к группе.

Пока ходил, один из раненых умер. Да и второй явно был не жилец. Шедшая горлом кровь явно свидетельствовала о поврежденных легких, а лекарей среди нас не было. Мои навыки, полученные от знахарки, здесь помочь не могли. Тут требовалась сильная магия. Но все равно склонился над парнем, когда он вдруг закатил глаза и затих.

– Умер, – констатировал я.

И теперь обратил внимание на уцелевших парней. Как-то совсем из головы вылетело, что только Мысаку двадцать лет. Остальные в моем представлении совсем сопляки. Разве только Адольф выглядел спокойным. Он и раньше не был щедрым на эмоции. Остальных парней конкретно потряхивало от всего, что случилось в последние минуты. Хорошо, открытых истерик не было, но эмоциональный фон клокотал.

Мне в этом мире много чего пришлось пережить, да и самому убивать, потому смерть чужих людей я перенес совершенно спокойно. В очередной раз убедился, что доверять мнению чуйки стопроцентно не стоит. Она все правильно подсказала – для меня опасности не было. Посторонние люди чуйку никогда не интересовали.

– Марьяна Шишайова, – тем временем решила представиться командир погибшего отряда.

Мы поочередно назвали собственные имена и с надеждой посмотрели на единственного человека, который мог помочь в данной ситуации.

– Взрыв не был случайным, – подтвердила мои догадки женщина. – Вы что-то можете сказать на этот счет?

Парни отрицательно покачали головами, а я взял слово.

– Нас срочно выслали из школы. Причем всех, даже тех, кому занятия в лагере были не по специальности, – сообщил я. – Предполагаю, что наш наставник опасался чего-то.

– Более конкретно? – потребовала Марьяна продолжения.

– Мы ученики школы окудников. Могу только предположить, что кому-то выгодно нас убить.

– То есть это охотились на вас, а не на моих парней, – кивнула женщина в сторону полыхающего летуна.

– Думаю, что да.

– Тогда помогите отнести погибших обратно в салон. Пусть это будет общая могила.

– Они же сгорят! – возмутился Богдан.

– Конечно, и не останется следов, – поддержал я Марьяну. – Нужно и здесь на площадке все замаскировать. Те, кто желал нас убить, должны быть уверены, что выживших нет.

Заметание следов много времени не заняло. Предполагаю, что рощица полностью выгорит. Тогда уже никакие следы не обнаружат. Нам же следовало поспешить убраться подальше. Я поправил ремни на рюкзаке и попросил Богдана, как самого крепкого в команде, взять контейнер.

– Что там у тебя? – поинтересовался приятель.

– Еда, – ответил я и уточнил: – То, что слуги собрали в дорогу.

– Ничего себе! – присвистнул Мысак.

– У меня тоже с собой сумка с припасами, – показал Адольф себе за спину.

– Позже пересчитаем, что у кого осталось, – поторопила нас Марьяна. – Уходим на север, и быстро.

Куда именно, она не сказала. Предполагаю, что сама не знала, посчитав, что сейчас важно отойти подальше. Те, кто это все устроил, захотят удостовериться, что в живых никого не осталось.

Когда мы вышли из рощи, впереди оказалась степная местность с редкими холмами. На ближайший из них мы и взобрались, чтобы осмотреться.

– Двигаться по открытой местности не стоит, – первым оценил окружение Руфус.

– На западе лес, – показал я.

– Выбора особо и нет, – согласилась Марьяна.

Идти до того леса пришлось долго. Пару раз мы устраивали привалы. Выбирали кустарник, чтобы иметь хоть какое-то прикрытие. Видели вдалеке летуны, но похоже, это были обычные рейсовые, а не предполагаемые злоумышленники, которые кинулись нас разыскивать. Искать пропавший летун ещё начали, и мы уже достаточно далеко удалились от места катастрофы. Марьяна уверяла, что поиски организует станция прибытия, а не отправления. То есть пока на побережье поймут, что летун задержался, пока доложат по инстанции, пока вылетят, а там уже и стемнеет. Значит, поиски продолжат завтра. В любом случае мы успеем дойти до леса.

На первом же привале пересчитали запасы. Обстоятельный Адольф имел в сумке пакет сушек, флягу с водой и запасную куртку. Отчего-то он не убрал ее в багаж, а взял собой.

Что было у меня в контейнере, я и сам не знал. Оказалось, восемь пирогов с разной начинкой. При умеренном питании можно дня на два растянуть. Больше всего парней удивило содержимое моего рюкзака.

– Топорик, котелок, кружка, сигнальный и огненный амулеты, запас трав, – перечислял Мысак. – Как ты додумался взять все это в салон? – искренне удивился он.

– Оракул, – напомнил ему Адольф.

– Почему ты раньше не предвидел аварию?! – возмутилась Марьяна. Пришлось пояснить.

– Не сходится, – отрицательно покачал головой Мысак. – Ты все равно ощутил опасность. Тебя не должны были отправить с нами.

– Предполагаю, тут сыграла определенную роль моя репутация, – ответил я. – Не думаю, что те, кто организовал взрыв, были в курсе моих реальных способностей. Моя предыдущая наставница постаралась, чтобы меня не воспринимали всерьез. По крайней мере во дворце все считали, что я могу только собственный насморк прогнозировать.

– Даже так? – окинула меня странным взглядом Марьяна, но вопросов больше не стала задавать.

Как и мы рассчитывали, в сумерках добрались до леса. Здесь я совсем успокоился, почувствовав себя в родной среде.