Возрождение клана

Глава 31

Наверное, я бы лишился чувств. Позорно упал бы обморок, как изнеженная студентка филфака. И плевать, что руки мои в крови, брызнувшей из глаза Осшана, когда я подошел почти вплотную чтобы угостить его заклинанием «морская соль». Да, да, это когда, как в поговорке, соль попадает на рану. Только крупинки диаметром в полтора миллиметра и очень любят кровь.

Плевать, что я завалил уже нескольких человек. И если понадобится, снова возьму в руки оружие. Но теперь от нервного обморока меня удерживали лишь крепкие руки короля Каара и глаза девчонок, полные ужаса.

— Но как это случилось?! — заорал я. — Почему ты, эльфийская шлюха, не защитила сестру? И где была охрана? Не все же остолопы ринулись в бой, чтобы помочь чертовым эльфам?

— Потому что все мы бессильны перед сильнейшими магами Грандфанта, которые захватили древний артефакт, — тихо ответила Вита.

Я рывком сдернул эльфийку с лошади, едва удержавшись, чтобы не отвесить ей пощечину:

— Где? Сейчас? Танриель?

— Думаю, в подземелье. Маги сказали, что она — ключ к двери.

Я вдруг вспомнил рассказы Танриель. Она тоже утверждала, что является ключом, активатором. Предназначение нитяной эльфийки — менять назначение артефакта. Делать сладкое кислым, а вату превращать в каленое железо.

— Мы ничем не можем ей помочь! — повысила голос Витарель. — Признай уже, что они сильнее, опытнее, хитрее. Осталось сесть и ждать конца. Здесь есть приличное вино?

— А вот в этом я сомневаюсь, — послышался голос короля. — Да, мятежники сейчас сильнее, чем кто бы то ни было. Но в их уме и хитрости я сомневаюсь. Пара стариков да обиженная на весь мир девица. Аль, возьми себя в руки и перестань истерить. Вы помогли мне, а я помогу вам.

— Так, может, ты тоже на стороне мятежников? — я все никак не мог успокоиться. — Или завидуешь сестричке, поэтому и выдала ее этим тварям?

Витарель подняла голову и занесла руку в железной перчатке…

— Раз непричастна, идем со мной в подземелья. Король, я принимаю вашу помощь.

— Мы тоже пойдем, — дрогнувшим голосом сказала Ульрика.

И я вспомнил, что ночью дал ей обещание помочь эльфам и сразу же вернуться в Школу. Взглянул в глаза моей милой и преданной девочке, сжал узкую ладошку с зелеными ноготками, и злость ушла. Остались печаль и решимость действовать.

— Прости, Вита… Ты сделала все возможное и даже больше, — я легонько провел пальцем по ее рассечённой губе.

— Я отдам тебе Осколок меча, — пообещал король. — И ты сможешь торговаться с мятежниками.

— Но это опасно! Паль и Оглай обладают такими силами, что с легкостью отберут артефакт.

— Только от тебя зависит, чтобы этого не случилось, — усмехнулся король.

Шепнул мне на ухо:

— Я дам тебе еще кое-что…

И тогда я поверил ему.

Я заметил, что всегда попадаю в самые красивые и интересные места тогда, когда у меня нет ни времени, ни желания ими восторгаться. Помню, как мы впервые спустились в подземное водохранилище вместе с Эриком и одногруппниками. И мне было плевать на колонны, мосты и пруды с рыбками. Я хотел лишь прокачаться в магии, чтобы стать крутым синкретистом… Чтобы девушки меня любили.

Сейчас же я и вовсе не замечал красот подземного дворца, чувствуя себя ищейкой. Ощущение щупальцев внутри становилось все более явным. Может, в меня что-то вселилось вместе с добытым артефактом? Ох, и одного подселенца, взбалмошного Ксандра, вполне хватает. Пока что от него толка как от козла молока — только отвлекает неуместными советами.

А противным шевелениям внизу живота я скорее радовался. Они — мой единственный шанс спасти Танриель, а, может, и мир Синкретизма.

Вскоре мы прошли богато украшенные подземные галереи и капища, где некогда приносили жертвы древним богам. Я мысленно отметил свежие цветы на алтарях и поежился. Хорошо, хоть людей тут уже не убивают ради хорошего урожая. Вскоре свернули в подземный ход, заваленный мусором. И я вздрогнул, вспомнив свое первое столкновение со здешним мутантом.

— Не отставать! — скомандовал я. — Держимся вместе. Здесь водятся разные нехорошие твари.

Девчонки взвизгнули и кинулись мне на шею. Даже непробиваемая Вита прижалась к моему боку. Несколько раз мы видели какие-то тени и слышали шаги, но я списал это на игру воображения.

Становилось все холоднее. Теперь мы шли гуськом по узкому лазу, согнувшись в три погибели. Хорошо, что никто из моего гарема не жалуется на клаустрофобию. Одно радовало: ощущение щупалец внутри усиливалось с каждым пройденным метром. А значит, мы скоро найдем заговорщиков.

И когда уже я начал задыхаться от недостатка кислорода, ход резко расширился. Зато и щупальца причиняли мне боль: резкие уколы в левой стороне живота. Я упал на колени и забился в судорогах. Засунул два пальца в рот, чтобы извергнуть из себя эту пакость. Слава богам, после рвоты мне и правда полегчало. Осталось лишь чувство стыда. Наверное, девчонки подумали, что я проблевался от ужаса. Хорошо, хоть в штаны не надул. И на том спасибо.

Этот коридор выглядел совершенно обычно — ряды серых дверей. И не скажешь, что подземелье, скорее, офис где-нибудь в госконторе или поликлиника.

Я наугад толкнул первую попавшуюся и не прогадал, оказавшись в просторном помещении. В нем находился деревянный стол, какой мог стоять хоть в трактире, хоть в бухгалтерии на Земле. Несколько табуреток и этажерка с книгами. В этот мирный интерьер вносила дисгармонию эльфийка, стоявшая на коленях и прикованная за шею цепью к стене. Я порадовался двум вещам: тому, что Танриель одета, значит, ее не насиловали. И тому, что она не лежит на алтаре с раздвинутыми ногами. Здесь вообще алтаря не было. Видимо, эльфийку не собирались приносить в жертву.

В моих самых страшных фантазиях Танриель распинали на кресте, будто нового Иисуса Христа. Мучили, пытали, морили голодом. А сейчас в ней было даже что-то эротичное, если, конечно, вы любите БДСМ: короткая юбка, кляп во рту, связанные руки, ошейник и цепь.

Рядом с ней лежала бутылка с водой и блюдо с пирожками. Наверное, Оглай напек. Паль, Оглай и Серпентина сидели по разным углам и мирно читали книги в ожидании нужного часа. На одной из стен висел кусок ватмана с нарисованной дверью. Мне стало не по себе: может, они втроем свихнулись? Хотя вроде бы с ума сходят поодиночке.

— Привет, Аль, — сказал Оглай. — А мы тебя ждали. Хочешь пирожок?

Я поразился, насколько изменился лекарь, избавившись от тюбетейки, халата и смешного акцента. Сейчас он мне показался просто жутким — смесью демона с джином.

Так, надо тянуть время, чтобы девчонки успели подготовиться к атаке. Только бы они не подвели, не испугались… Вслух же я с надрывом в голосе сказал:

— Одумайтесь! Индира и лучшие королевские маги сейчас прочесывают подземелье. Совсем скоро они вас найдут. Что выбираете: вечную темницу или виселицу? Но вы можете облегчить свою участь, если сдадитесь добровольно.

— Да вообще пофиг, — сказал Паль, понабравшийся земных выражений. — У нас меч Медуз. Он стоит целой армии синкретистов.

— А если что-то пойдет не так, я открою портал на Землю, — добавила Серпентина.

— Слушайте, я пришел с миром. Верните мою возлюбленную, а я отдам Обломок меча. Вы же ради него штурмовали деревню черных эльфов?

— Можешь оставить его себе в качестве сувенира, — усмехнулся Оглай. — В старости будешь вспоминать свои приключения. Да, Обломок был нужен для нашей цели, но и активатор сгодится. Способность эльфийки менять предназначение артефакта — это еще лучше. Меньше возни.

— Вы уже утопили Грандфант в крови, — я зашел с другой стороны. — Может, пора остановиться?

— Ты серьезно считаешь нас маньяками? — захлопал глазами Паль. — Серьезно ничего не понимаешь?

Видно было, что он и правда удивлен.

— Господи, вы истребили половину кланов и еще просите о понимании.

— Мы истребили? — закатил глаза Паль. — А может, многие кланы просто воспользовались ситуацией, чтобы истребить врагов? Мы только сняли сливки: хоть немного расчистили территорию для пришествия нового. Ты же знаешь, что невозможно налить в чашку чай, если она уже полна.

— А зачем тогда нужен сильнейший боевой артефакт, как не для войны? Пацифисты вы долбаные! — незаметно для себя я начал заводиться.

— Мечом можно не только убить, но и прорубить дверь в другие миры, — выдал Оглай. — Старые боги мертвы, новые еще не пришли. Появились их предвестники из других миров. Да, они выглядят жутковато и… мыслят своеобразно, но они пообещали нам новых мессий.

— Вы совсем с ума сошли? — рявкнул я. — Боги из других миров? Вы решили открыть для них дверь? А если завтра эти твари решат сжечь Грандфант вместе со всеми жителями, коровами, поросями и синкретистами? Вы им принесете спички и канистру бензина с Земли?

— Юноша, успокойся, — примирительно сказал Паль. — Ты сам заговорил о Земле. Значит, сможешь понять. Вот у тебя на родине поклоняются разным богам — Аллаху, Иисусу, Будде, Зевсу, Перуну. И они благоволят людям, защищают их от бед. Подумай, сколько чудес на Земле — горячая вода из-под крана льется, можно за десять часов пересечь половину планеты, опять же машины ездят, свет горит. Красота и комфорт.

— И все это нам Зевс подарил за жертвы и восхваления?! — заорал я и поднял руку, чтобы запустить в этих идиотов первым попавшимся заклинанием.

К счастью, Мира и Ульрика меня опередили, забросав магов камнями. Я усилием воли взял себя в руки. Злость мне пригодится, но чуть позже. Сейчас надо сосредоточиться. Я повертел в руках свинцовую сферу, подаренную королем эльфов, ощущая сродство с веществом.

Ничего не произошло. Видимо, я слишком беспокоился за подруг, поэтому не смог отключить сознание, как учила Мира.

— Глупые девки! — нахмурился Оглай и поднял руку. — Поспите часок! Мне даже лень отмахиваться от вас, надоеды.

Ульрику ударной волной отшвырнуло на несколько метров, но Альмира осталась на ногах и крикнула:

— Голубой покров!

И мятежников накрыло полупрозрачной бирюзовой тканью. Я так и не понял, зачем она нужна, но когда маги выбрались через несколько минут, то костерили Миру на чем свет стоит.

А потом случилось страшное. Оглай выхватил из ножен меч Медуз и замахнулся…

— Стой! — заорал Паль. — Это Мира! Она моя…

Он попытался отобрать у Оглая артефакт, но тот был сильнее. Тогда Паль встал на пути, думая, что соратник сейчас придет в себя. Очевидно, Оглай совсем помешался, потому что без долгих слов рубанул бывшего товарища по руке.

И тогда мы увидели истинную силу артефакта. От одной лишь царапины, которая зажила бы за неделю, Паль рассыпался в прах. Мира упала в обморок, наверное, ее нехило шарахнуло магической отдачей. Оглай стоял и тупо смотрел на то, что осталось от его друга. Видимо, не мог поверить в происходящее.

А когда мне стало нечего терять, я полностью отрешился от магии. Сжал свинцовую сферу в ладони, как будто хотел ее расплющить. Только бы не подвела!

Наступила блаженная тишина. Как же славно жить без синкретического шума в голове, без невообразимой смеси запахов, букв, слов, ощущения. Но радоваться свободе было некогда.

Я взглянул на Виту, и мы, обнажив мечи, бросились на Оглая. К его чести, несколько раз отбив наши атаки, синкретист тут же понял, что произошло:

— Твари! Как вы выключили магию?

— А вот так, — усмехнулась Вита. — Теперь сразимся по-честному.

И нанесла несколько коротких колющих ударов, целясь в подбрюшье. Наверное, эльфийка еще не пришла в себя после схватки за Танриель, потому что Оглай легко выбил у нее из рук оружие.

Откуда-то сверху, как кошка, прыгнула саламандра и парой точных ударов с ноги отправила измученную Витарель в нокаут.

А потом началось нечто невообразимое. Серпентина подбежала ко мне и Оглаю и булавой выбила мечи у нас из рук. Я где-то слышал, что саламандры отлично владеют этим оружием. Но Серпентина, видимо, захотела завладеть мечом Медуз, чтобы воспользоваться им по своему усмотрению. Надоело быть подтанцовкой у Оглая. И это стало ее роковой ошибкой, потому что Танюха мощным ударом ноги выбила у нее из рук булаву.

Так мы все остались без оружия. Я не стал ждать, пока противники очухаются, и нанес Оглаю серию ударов-свечек, как учил меня непревзойденный мастер Бо. Тот, конечно, не остался в долгу. Но я с радостью отметил, что лекарь хоть и владеет боевыми искусствами, давненько не тренировался, полагаясь на магию.

Краем глаза я отметил, что Таня сцепилась с Серпентиной, и девицы немилосердно дубасят друг друга. Ничего красивого или возбуждающего в этом не было. Под конец они превратились в один комок из ног, рук, красных и каштановых волос.

Но через минуту мне стало не до Таньки. Я малодушно подумал, что сейчас кто-нибудь из девчонок оклемается и поможет ей. А сам сосредоточился на схватке с Оглаем, изо всех сил стараясь оглушить мага и передать в руки правосудия.

И вдруг раздался такой вопль, что даже Оглай на секунду замер. Серпентина уселась на Таньку и вонзила кинжал ей в живот.

Мир померк. Я обрел невиданные силы, схватил мага и швырнул его об стену. Саламандра повторно занесла кинжал, намереваясь добить Таню.

И тогда я понял, что не успеваю. Таня должна умереть…